Текст книги "Неприкаянная душа"

Автор книги: Лариса Малмыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 8
ПЛЕН

Очнулась я в огромной, потрясающе красивой комнате. Восьмиугольный зал с высокими, полуовальными окнами, стены и потолок которого искусно облицованы зеркалами, соединенными между собой золотым багетом, отражали кровать, поставленную в центре грандиозного помещения.

Она была небесно-голубого цвета и удачно гармонировала с изящным спальным гарнитуром в романтичном стиле Людовика Четырнадцатого. Над пышным ложем возвышался балдахин с ниспадающей серебристой тканью, прозрачной, как тончайшее стекло, опирающийся на мощные, витые колонны, а около него примостилась кушетка с серебряными ножками, накрытая ослепительно белым атласом. В углу пристроился вместительный аквариум с многочисленными золотыми рыбками и, увлажняющий воздух маленький фонтанчик в виде прекрасного, сказочного цветка. На полу лежали пушистые, лазурные ковры. В глубине алькова висело зеркало с изображенными по его краям павлинами и лебедями. Окинув недоуменным взглядом всю эту роскошь, я с тоской вспомнила о детях, Марго и Карлосе.

Долго возлежать в одиночестве не пришлось. Прозвенел мастерски вделанный в стену колокольчик из позолоченного серебра, распахнулась массивная дверь, и в комнату вошел важный молодой человек в красной лакейской ливрее. В руках он держал поднос с завтраком: дымящимся кофе и свежими булочками с маслом.

– Где я и кто меня похитил? – дрожащим голосом пролепетала я. – Позовите сейчас же заказчика преступления!

– Его нет дома, – склоняя надменную напомаженную голову, равнодушно ответил слуга.

– Тогда передайте своему господину, что выкупа не будет, потому что денег у моих родных нет, – с удовольствием съехидничала я.

– Хорошо, мадам, – заучено улыбнулся лакей и грациозно поставил аппетитный поднос на серебряную кушетку.

Исчез он мгновенно, будто его и не было. Я встала с постели и с затаенной надеждой подошла к окнам, но на них висели узорчатые решетки, а за решетками расстилалось зеркальное озеро. Проверив на прочность дверь, я поняла, что путь к отступлению отрезан. Да и куда убежишь в длинной, полупрозрачной батистовой ночной рубашке! Тяжко вздохнув, я снова улеглась под одеяло и стала размышлять о своем незавидном положении. Возможно, меня выкрали, чтобы препроводить в Турцию и обратить в рабство! Сейчас накачают наркотиками и…

В обед слуга появился снова. Вкатив драгоценный столик, заваленный различной снедью, он молча поставил его подле меня и так же молча исчез. Несмотря на драматизм ситуации, отсутствием аппетита я не страдала, а потому, съев почти все, чем меня одарил омерзительный похититель, крепко уснула.

Проснувшись под вечер, я с ужасом заметила возле дивного фонтанчика темную мужскую фигуру. Таинственный человек, ощутив пробуждение жертвы, резко повернулся к ней, и я не смогла подавить крика: передо мной стоял Максим Анатольевич Ветров.

– Почему вы выкрали меня? – еле сдерживая слезы, закричала я.

– Иногда любовь толкает на преступления, Алиса, – распрямил широкие плечи злоумышленник. – Зная ваш несговорчивый характер, я вынужден был пойти на это, чтобы вы, поняв и приняв мои чувства, хотя бы привыкли ко мне.

– Насильно мил не будешь, – задохнулась от гнева я.

– Стерпится – слюбится, – печально промолвил негодяй.

– Так почему же тогда вы волочились за моей бедной сестренкой? – с горечью вспоминая счастливые глаза Жанки, прорыдала я.

– Чтобы быть ближе к вам.

– Подлец, ах, какой же вы подлец, – прошептала я, пораженная его вероломством. – Пока лжец играл роль героя– любовника, несчастная женщина успела его полюбить.

– К этому принудили меня вы, Алиса, – дернулся от моих слов похититель.

– Врете, – процедила сквозь зубы я. – На юге, в Сочи, ухаживая за Жанной, господин Ветров еще не знал о моем существовании!

– Знал, – прищурил беспросветные глаза врун, – и вы успели отказать мне.

– Когда? – поразилась я.

– Тогда, ночью, когда посмеялись надо мной, предложив жениться на завистливой дурнушке.

Запрокинув тяжелую голову, обремененную густой гривой, жулик хрипло расхохотался. Кровавые блики от молниеносно вспыхнувших факелов бешено заметались по стенам моей тюрьмы.

– Вы – тот самый злой дух, обладающий ужасной силой разрушения? – внезапно догадалась я.

О боги, боги, за что наказали меня?

– Тот самый, – согласился со мной мерзавец.

– Так это вы убрали более слабого конкурента? – запоздало сообразила я.

Страшная Сила безмолвствовал и отрешенно перебирал в руках искрящиеся четки, которые выудил из глубокого кармана темной бесформенной одежды.

– У меня теперь есть паспорт, Алиса, и мы можем пожениться, – нерешительно проговорил он. – Разве Ветров – не красивая фамилия?

– Но мы еще не разошлись с мужем, – схитрила я, – а это, знаете ли, длинная история.

– Вы развелись с ним, и в вашей грамоте стоит штамп о разводе, – протянул мне мой собственный паспорт вор.

Раскрыв его на нужной странице, я ахнула. Сергей уже не был моим супругом.

– Где вы взяли документы? – заранее зная, что для него это – пара пустяков, обреченно спросила я.

Он глухо засмеялся и тяжело вздохнул. И вздох его напомнил мне стон раненого животного.

И так: спокойно, Алиса, спокойно! Начнем рассуждать хладнокровно, ведь ты всегда умела брать себя в руки. Что мы имеем? Ветров богат, обольстителен, любезен. Почему же я не хочу принять его предложение? Ему нужна бессмертная душа? Разве можно кого-то судить за это? Он – элементал, но надо помнить, что человек разумный также состоит из элементалов, которые составляют самую грубую его часть: углерода, фосфора, железа, кальция и так далее. Кажется, я об этом где-то читала.

– Следовательно, элементалы не стоят ниже человека, так как непосредственно участвуют в его эволюции, – считывая мои мысли, отозвался Мадим. – Стихии производят то, что ложно приписывается деятельности Природы. Их можно назвать существами, но они не происходят от Адама и Евы. Они реальны, одарены жизнью, формой, волей и инстинктом. Что вы скажете на это, Алиса?

– Не потому ли там, где кипят страсти и льется кровь, землетрясения, наводнения и ураганы – не такая уж редкость? – поддаваясь очарованию всесильного собеседника, с грустью молвила я.

– Да, вы правы, – недобро усмехнулся Повелитель Стихий. – Черная энергетика черных людей чрезвычайно привлекает моих соплеменников.

– В последнее время страшные болезни и террор заставляют содрогаться беспомощное человечество, – словно загипнотизированная, тихо произнесла я. – Виноваты ли в этом элементалы?

И куда меня понесло! А вдруг похититель рассердится? Уж тогда-то мне точно не видать родного дома!

– «Беспомощные» люди несут в себе заряд огромной негативной энергии, – вскинул высокомерную голову бессердечный дух. – Зло порождает зло.

– В таком случае, именно темные силы склоняют доверчивых гомо сапиенсов к дурным поступкам! – не согласилась с демагогом я.

– Темные силы здесь отдыхают, – мерзко ухмыльнулся потусторонний оратор. – Зачем работать, если тяжелую, совсем не творческую работу выполняют за тебя другие?

Привидение надо мной смеется? Впрочем, а куда смотрит Господь?

– Ему очень тяжело, Алиса, – прищелкнул языком призрак, – но Он держит свое слово. Человечество само должно решить, какой дорогой ему идти дальше: войны или мира, зла или добра.

– Как Всевышний относится к тому, что на земле множество религий? – поежившись от полученной информации, удрученно пробормотала я.

– Спокойно, – криво усмехнулся злодей. – Все Его дети равны и каждому из них Он дал свои важнейшие заповеди, главная из которых – не убий!

– Но именно различия в вероисповедании толкают людей на страшные войны! – с горечью вскрикнула я.

– Прежде всего, дорогая, к преступлениям призывают преступники, которыми руководят жадность и властолюбие, – повел плечами могущественный убийца. – Глупое же человеческое стадо бредет, погоняемое великими грешниками, на смерть, чтобы потом воскреснуть в Аду. Убивший хоть раз, никогда не будет помилован Создателем.

– А когда человек убивает, защищая родную землю, мать, детей? – неуверенно проговорила я.

– Это трудный вопрос пусть даже и для непростого элементала, – нервно облизал губы не в меру речистый дух. – Задайте его кому-нибудь из ангелов.

– Боюсь, мне никогда не узнать на него ответа, – подавленно прошептала я, – но вы – тоже грешник, Мадим, вы похитили меня.

– У элементалов нет бессмертной души, а я элементал, – ликующе вскинул указательный, обремененный сверкающим перстнем, палец призрак. – Нас не пугают муки Ада потому, что мы умираем навечно. Тем не менее, мои сородичи, по сравнению с вашими братьями и сестрами, грешат гораздо меньше. Да, для нас человек – враг, потому что мы должны остерегаться его, его психической силы, но когда мы делаем зло, мы защищаемся.

– Следовательно, вы также делаете зло? – с готовностью съязвила я.

– Только спасая свою жизнь: она у нас одна.

– И все элементалы настолько порядочны, как господин Страшная Сила? – елейным голоском томно пропела я.

Вздрогнув, Мадим подошел к кровати, поцеловал мою руку и ушел, пожелав пленнице спокойной ночи.

Если б когда-либо кто-нибудь сказал мне, что я, человеческое дитя, окажусь в руках материализовавшегося духа, сочла бы этого индивидуума невменяемым.

За окном запел соловей. Он пел про родной дом, улыбки моих еще не родившихся внуков, он пел про Алинку и Олега, Аллочку и Жанку, Марго и Карлоса. Будто во сне открылась тяжелая дубовая дверь, молодой слуга вкатил столик с ужином. Он что-то говорил мне, о чем-то спрашивал, но, убаюканная певчей птичкой, я сладко заснула.

ГЛАВА 9
ХЕСЕД

Утро не принесло успокоения. За узким высоким окном темнело пасмурное небо, накрапывал дождь. Настроение было прескверное, да и какое настроение может быть у узницы?

Раздался стук в дверь, и вошел слуга:

– Госпожа, вас просят спуститься к завтраку, он состоится через полчаса в большой зале замка, – высокомерно произнес он.

– Замка? – осмысливая заманчивое предложение, удивленно переспросила я.

Лакей важно кивнул и удалился.

– Ладненько, – подумала я, – мне разрешено выходить из этой осточертевшей комнаты, а это уже хорошо. Но в чем же я спущусь к принятию пищи?

На раритетной кушетке лежало красивое длинное платье из голубого атласа.

– Что за маскарад! – подозрительно рассматривая доисторический прикид, удивилась я, но экзотическую вещичку все же надела, ибо идти к Максу в полупрозрачной батистовой ночнушке было неприлично.

Наскоро умывшись под тонкой струйкой воды над большой ванной-бассейном белоснежного мрамора, отделанной позолотой, причесавшись изящным черепаховым гребнем, я открыла ненавистную дверь.

Да, это был замок! И производил он мрачное впечатление: узкие окна, сводчатые арки дверей, извилистые и внезапно исчезающие лестницы, наконец, странная форма фигур и украшений в виде драконов и демонов. По моей коже поползли мурашки. Крутая лестница подошла к концу, и огромный зал предстал моему взору. Никогда я не видела ничего более роскошного. Да и что я видела! Стены великолепного помещения были увешаны тяжелыми антикварными доспехами, разнообразным элитным оружием и темными картинами эпохи Возрождения. Убранство этого святилища составляли также античные бюсты вместе с изумительными по красоте креслами и огромным дубовым столом. Во главе стола собственной персоной восседал Максим Анатольевич Ветров.

Потрясенная происходящим со мной, я остановилась перед Мадимом, как вкопанная. Он поднялся с места, неспешно подошел ко мне, взял под руку и усадил рядом с собой.

– Доброе утро, – приторно улыбаясь, проговорил дух.

– Привет, – буркнула я, разглядывая фарфоровые тарелки тончайшей работы и тщательно вычищенное столовое серебро.

– Как спали? – сладко поинтересовалось привидение.

– Прекрасно! – фыркнула я, косясь на золотые вазы с заморскими фруктами.

– Вы чрезвычайно прелестны сегодня, – ласково пропел похититель.

Вспомнив, что вся моя косметика осталась в прежней жизни, я вспыхнула от негодования, но быстро взяла себя в руки.

– Вы очень любезны, граф, – съехидничала я, подражая тону средневекового вельможи.

На красивом лице Макса проявилось удивление.

– Откуда вы знаете о моем титуле? – обомлел он.

– Да уж знаю, – совершенно ничего не понимая, озадаченно пробормотала я. – Впрочем, разве элементалы не могут быть графами?

– И не только графами, – не скрывая, что издевается над моим недоумением, засмеялся Мадим, – а еще и герцогами, королями, принцами, кардиналами. Сколько земных духов вершили суд над не в меру любопытными людьми во времена инквизиции!

– Неужели любознательность подлежит сожжению на костре? – нахмурила брови я. – Тем не менее, Галилея произвели в святые.

– Человечество не должно знать больше, чем должно знать, – важно провозгласил Ветров.

Принесли завтрак. Ели и пили молча, а после завтрака Повелитель Стихий, взяв меня за руку, повел в парк. Дождь прошел, из-за облаков неуверенно выглянуло солнышко. Лес вокруг замка был расчищен, земля покрыта прекрасным дерном и украшена садовыми клумбами. С обеих сторон древней крепости были воздвигнуты две террасы. С левой террасы открывался вид на очаровательный сад. С правой – на небольшое зеркальное озеро.

– Где мы, Мадим? – осмелившись, задала я давно мучивший меня вопрос.

– Во Франции, Алиса, в старой великой Франции. Здесь и только здесь будут жить мои потомки, – после некоторой паузы ответил злодей.

– Не думала, что в наше прогрессивное время можно киснуть в таком мрачном доме, – постаралась подколоть я спутника. – Если у вас много денег, граф, почему бы ни иметь виллу на берегу Средиземного моря?

– Это мой дом и мой излюбленный век, Алиса, – трепетно дотронулся до моего плеча фантом.

– Как… век? – не поняла я.

– Элементал волен сам избрать себе время обитания. Я выбрал семнадцатое столетие.

Наэлектризованная рука призрака начинает действовать мне на нервы. Спокойно, Алиса, спокойно!

– Вы можете путешествовать во времени? – уворачиваясь от жгучих пальцев мучителя, пролепетала я.

– Легко, любимая, – улыбнулся одними уголками губ Страшная Сила.

Последняя фраза ненавистного собеседника заставила меня насторожиться. Надо было выбираться из царства царя Гороха, то бишь, короля Людовика Четырнадцатого, пока не сожгли на костре за знания, бесплатно полученные в суровой советской школе.

Обед и ужин прошли довольно уныло: обдумывая свое карикатурное пребывание в средневековом замке в обществе влюбленного привидения, я молчала. Мадим читал мои мысли и все более мрачнел. Перед сном он без стука вошел ко мне в спальню, сел на кушетку и объявил:

– Отныне ты никуда не денешься от моей любви, Алиса, никуда не убежишь. Время тоже подчиняется мне, а потому успешно сделает свое дело: ты забудешь прошлое, настоящее проникнет в тебя. Да и куда бежать? Кто поймет менталитет человека из будущего, где устроишься ты на работу, где найдешь себе кров? Разве только станешь куртизанкой в борделе Парижа, но вряд ли обстоятельная мать семейства захочет себе такой участи!

– Ты все продумал, – вздохнула я, отлично осознавая, что переход на «ты» произошел не случайно: Макс не собирался больше со мной церемониться.

– Я люблю тебя, красавица. Ты, именно ты должна родить мне сына, чтобы подарить бессмертие.

И снова взорвались и запылали черные головешки факелов, чтобы угодливо озарить равнодушное пространство чужого обиталища.

– Но я не люблю тебя, Мадим, – игнорируя бесящиеся багровые блики, жалобно проговорила я.

– И кого же ты любишь? – с издевкой спросил он.

Вспомнив неверного Сергея, ушедшего к другой, пусть даже и с посторонней помощью, я печально вздохнула:

– Никого.

– Тогда полюбишь меня, – быстро распорядился фантом и глазами потушил буйствующие огнища.

Могущественный, самоуверенный мужчина резко встал со своего места. Гипнотизируя меня чарующим взглядом, пружинистой походкой он подходил к кровати ближе и ближе. Присев на колени возле смятой постели, он сильными ладонями обхватил мою голову и притянул к своему красивому лицу. Резко очерченные губы властно закрыли мой рот. Я попыталась вырваться, но странное оцепенение сковало обреченное на безумие тело.

Внезапно хлесткий солнечный лучик прорезал полумрак средневековой спальни. Ослепительный свет заполонил окружающее пространство. Повелитель Стихий вскочил на ноги, а я в неудобной позе замерла на кровати. Посреди комнаты стоял прекрасный мужчина в белых одеждах. Он явно гневался и явно не на меня.

– Остановись, Мадим! – крикнул загадочный избавитель. – Что ты делаешь? Нельзя совершать насилие над чистой душой: Всевышний покарает тебя!

– Мне нужно бессмертие, Хесед, – потрясенно проронило привидение, – а она способна дать вечную жизнь.

– Да, но только по своему желанию, – понизил голос незнакомец. – Таков закон небес.

– Я люблю ее, друг, – с надеждой заглянул в глаза оппоненту Макс. – А ты знаешь, что такое – любовь, ангел Любви.

– Но я еще и ангел Сострадания, Страшная Сила, – строго уточнил небожитель.

– Так пожалей меня! – помертвев, прошептал элементал.

– А кто пожалеет ее, обманутую, слабую и беззащитную? – вскинул брови белокурый пришелец.

– Я обращусь за помощью к Астароту, и он поможет, он всегда помогает сильным и амбициозным, – грозно пообещал призрак.

– Да, дух Тьмы силен, не спорю, – с горечью отозвался красавец, – но, к счастью, он не сильнее Бога. Он мудр и не станет спорить с Создателем даже из-за тебя.

– Астарот помог душевнобольным, по макушку помешанным на деньгах, получить баснословные богатства в то время как основная масса населения обнищала, – продолжал бормотать Ветров. – В той же России в исключительно короткий срок кучка любимцев «мудрого» князя Теней обворовала народ, создававший эти богатства десятилетиями. Куда смотрел ОН?

– Воры неизбежно получат по заслугам, если не на этом свете, то на том, – спокойно заявил спаситель, – а дух Тьмы устав от своих злодеяний, добровольно удалился в пустыню Скорби. Не тревожь его, элементал, успокойся. Родится еще непорочная душа, которая полюбит тебя.

С этими словами лучезарный ангел подошел к кровати. Прекрасное лицо Хеседа показалось мне знакомым, родным и близким. Наклонившись, он протянул ко мне руки и, словно пушинку, легко и бережно поднял к своим волшебным, лазоревым глазам, в которых безмятежно плескалось море. А через мгновение мы взлетели с ним в темное небо. Голубой вихрь с готовностью подхватил нас и со стремительной силой увлек туда, куда звало меня мое маленькое стойкое сердечко.

ГЛАВА 10
АНГЕЛ ЛЮБВИ

Карлос тряс меня за плечи, а Марго, спрятав острые коготки, пыталась делать массаж грудной клетки мягкими лапками.

На старом кресле, словно обыкновенный человек, сидел прекрасный ангел и с грустью смотрел на усилия, которые предпринимают мои друзья. Увидев, что я открыла глаза, он нежно улыбнулся и подсел ближе.

– Как дела? – сверкнув белоснежными зубами, ласково поинтересовался он.

– Хорошо, – ответила я, отлично понимая, что до хорошего очень далеко. – Спасибо за избавление, Хесед.

– Не стоит, – заскромничал неземной мужчина.

– Почему вы спасли меня? – поправляя на груди батистовую сорочку, смущенно осведомилась я.

– Иногда мне приходится помогать чистым душам, – вспыхнул от замешательства небожитель.

– Расскажите о себе, пожалуйста, – покрываясь алым румянцем, пробормотала я.

– В далекие времена я тоже был элементалом, Алиса, но в своей среде считался духом добра, – опустил длинные ресницы избавитель. – А потом ОН забрал меня к себе, и я стал ангелом Любви и Сострадания

– Олицетворяющий любовь, любите ли вы кого-нибудь сами? – вспоминая нежные прикосновения невидимого существа, улыбнулась я.

Ведь были же они, были тогда, до прихода в мою жизнь Маргариты и Мадима!

– Люблю, – отозвался Хесед, – я давно люблю мирскую женщину.

– Вы – небесное создание, – не поверила своим ушам я. – Дозволено ли небожителю жениться на любимой?

– Нет, – смиренно произнес красавец.

– Как же вы страдаете, мой спаситель!

ОН жесток, если.

– Я не страдаю, Алиса, – вздрогнул от моих мыслей несчастный. – Ангелы имеют право любить земных жителей, но любовью творческой; они всегда и непрерывно сохраняют чувство счастья духовного обладания любимым существом.

– Вы не ведаете радости познания тела возлюбленной, – нравоучительно изрекла я.

– Мечты и плоды воображения являются действительностью гораздо более реальной, чем морочащая вас фальшивая реальность чувств физических, – отчаянно пламенея, прошептал небожитель.

Зазвонил телефон, и услужливая Марго притащила мне трубку.

– Алло! – орала в ухо Жанка. – Алло, Алиска, где ты пропадала?

– Подожди минутку, – попросила я и оглянулась по сторонам в поисках слуги самого Господа, но Хесед исчез, словно его никогда и не было.

Комната превратилась в безлюдную пустыню, стало пусто и холодно.

– Алиска, – не унималась сестричка, – мы волновались, обзвонили все больницы, морги, заявили в милицию. Алинка без конца плачет, а ей нельзя волноваться!

– Да вы что, с ума посходили? – изумилась я. – Меня не было всего сутки.

– Это ты чокнулась, – возмутилась трещотка. – Эх ты, непутевая мамаша, бросила детей на целых десять дней.

Раздосадованная явной ложью, я отключилась.

Материализовавшийся Карлос внимательно смотрел мне в глаза.

– Да, ты отсутствовала больше недели, дорогая, – печально произнес он. – Не удивляйся, время можно сжать и растянуть. Мадим сжал его. Он надеялся, что твои родственники забудут свою Алису за время ее невольного пребывания во Франции.

В дверь забарабанили, а когда я открыла ее, взмыленные от быстрого бега мои такие любимые дети ворвались в дом и повисли на родительской шее, а я заплакала от счастья, что снова их вижу.

– Где ты была, мама, – всхлипывала любимая дочка, – где ты была?

– Почему не предупредила нас, что исчезнешь? – вопрошал ненаглядный сыночек.

– Ты искала работу? – тараторила невесть откуда появившаяся Жанка

– Нет, мои драгоценные, я была в плену, – смущенно улыбнулась я.

– У чеченцев? – ахнула Аллочка.

– У своей невезучести, – вздохнула я. – Вы же знаете: я родилась 13 числа.

После ахов и охов, произнесенных в избытке шокированными слушателями – я придумала им невразумительную байку о вызове меня на работу в район крайнего севера, а потом отказе от трудоустройства по причине моего преклонного возраста – мы, наконец-то, остались с Жанной одни.

– Ну а теперь колись, негодяйка, где пропадала? – рявкнула нежная сестричка. – Меня-то уж ты не проведешь!

– Не могу соврать тебе, Жанночка, – попыталась подлизаться я к сестре, – хотя и говорить правду страшно.

– Говори! – взвизгнула сестренка. – Выкладывай все, как на духу!

– Максим Анатольевич Ветров похитил меня, я была у него в плену.

– Ха-ха-ха! – развеселилась поклонница красавчика Макса. – Не верю!

– Но ты же не можешь отрицать, что Ветров пропадал то время, которое отсутствовала и я? – по-собачьи заглядывая в глаза обманутой, пропыхтела я.

Жанка положила руку на мой лоб и принесла термометр.

– Отлично понимаю, что ты хочешь моего жениха, как мартовская кошка, Алисонька, – сочувственно взглянув на меня, продекламировала влюбленная «невеста», – но каждый вечер Ветров прилетал ко мне, как южный ветер в пустыню Сахару. Кстати, сегодня принесется снова.

– Жанна, поверь, он не любит тебя, – схватилась за голову я. – Он пользуется тобой ради достижения своей цели!

– Какой цели? – возмутилась глупышка. – Врешь! Ты всегда была удачливее меня, но на этот раз нашей красавице крупно не повезло. Надо же, как это тебя задело: в отместку за то, что Макс предпочел меня, ты захотела опорочить честного человека, погубить нашу необыкновенную любовь. Какая же ты стерва, лиса Алиса!

Жалобно всхлипнув и поправив на ушах лапшу, Жанка гордо удалилась восвояси. Я осталась при своих интересах.

Марго недобро фыркнула вслед гостье, а добрый, старый Карлос дотронулся до моего плеча и что-то проговорил.

Дернувшись от неожиданности, я подняла на него заплаканные глаза.

– Не плачь, доченька, – прошелестел домовой, – слезами горю не поможешь.

– А чем поможешь? – прорыдала я. – Он обманет ее, она будет страдать, мне ее жалко…

– Жанна никогда не поверит тебе, ласточка, пока сама не убедится в непорядочности «суженого», – протянул мне носовой платок элементал. – А страдать на немилосердной земле ей осталось мало.

– Сколько? – вздрогнула я.

– Это ведает только Всевышний, – пожал круглыми плечиками Жемчужный.

– Откуда ангел Любви и Сострадания узнал о моем пребывании в заточении? – я вытерла горькие слезы и решила перескочить на другую, не такую больную, тему.

– Я известил его о том, что ты пропала, – с гордостью пояснил добродетель.

– Спасибо, огромное спасибо! – я обняла раскрасневшегося домового и прижалась щекой к его пухлой щеке. – Почему Страшная Сила подчинился Хеседу?

– Хесед – обитатель Рая, а элементалы, как бы могущественны они не были, по иерархической лестнице стоят ниже небожителей, – ободряюще похлопал меня по плечу недавно приобретенный друг.

– Ты был в Раю, Карлос? – вспоминая сказочный замок и голубую комнату, всхлипнула я.

– Только у его дверей, Алиса, – вздохнул большой воздушный шарик, – дальше меня не пустили.

– Какое оно, жилище святых? – рассеянно произнесла я.

– Говорят, Рай огромен, – мечтательно прищурился старичок-боровичок, – и каждой чистой душе есть в нем место. Рай необыкновенно прекрасен, ибо создан он Любовью Создателя. Рай – мечта каждого элементала, а потому мы ни в чем не перечим его жителям. Они выше нас, они лучше нас, а мы лишь можем мечтать пасть пред святые очи Господа и взмолиться Ему, чтобы когда-нибудь Он взял нас к себе.

– А Ад, Карлос, ты видел его? – изумляясь красоте тирады призрака, осведомилась я.

– Я был и у врат Ада, он ужасен, – схватился за голову домовой.

– Расскажи.

– Не хочу, дорогая, – вздрогнул, как от удара, Жемчужный, – не могу. Ад – это леденящий страх. Горе тому, кто попадет туда!

– Жанна не угодит в Ад? – вспоминая злобность любимой сестрицы, испугалась за нее я.

– Если не наделает еще каких-либо глупостей, она окажется в чистилище, – неожиданно равнодушно зевнул дух и прикрыл осоловевшие от внезапно наступившей дремоты глаза.

– Чистилище? – ахнула я.

– Да, там пустота и забвение, там совесть правит бал. И никогда, слышишь, никогда бессовестная душа не поднимется в небеса, дорога ей вниз, – снова зевнул рассказчик.

– Но есть ли надежда на спасение тому, кто мается на половине пути к Раю? – ущипнула я засоню за щеку.

– Выстрадав, очистившись от земных грехов, если они были невелики, душа улетает к Господу, – не обиделся на меня Жемчужный. – Алиса, я хочу есть.

– Мадам только что из французского замка, – кокетливо улыбнулась я, – а там обеды на вынос не полагаются.

– В чем дело! – оживился призрак и жестом фокусника открыл холодильник: бедное металлическое изделие было забито снедью, словно желудок обжоры после свадебного застолья. Только, в отличие от честно добытых продуктов питания, находящихся в животе у любителя пожрать, еда в холодильнике была сплошь ворованной.

– Кто-то говорил, что никогда бессовестная душа не поднимется на небеса обетованные, – поморщилась я, обмениваясь многозначительным взглядом с Марго, молчаливо сидевшей до сих пор на телефонном аппарате. – Ты не знаешь, Маргарита, кто это?

Кошка улыбнулась, показав маленькие белые клыки.