Текст книги "Красные Орлы (СИ)"

Автор книги: Лариса Шубникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Что смотришь?! Волохова твоего Маринка бросила! Нашла себе получше. Зам главы районной Управы, не чета нашему! Хватай подержанный товар, если конечно он тобой не побрезгует. Может, напьется с горя и не заметит, кого это ему в руки принесло! – Маша запретила себе сей момент думать о беде шефовской и рот открыла, чтобы отбрить нахалку!

– Галь, а твой мужик пьет каждый день, чтобы тебя не замечать? С утра уже после двух поллитр ничего не видит, – вступила Гусановская жена, Вера, – Он, правда, тебя с Женькой Захаровой перепутал, ходил за ней, пытался за задницу щипануть. Огрёб от ее братца.

– Ты чего трындишь?! Не было такого! – Галка затрепыхалась.

– Да? А фингал откуда? Во всю его пьяную харю разнесло. Издалека сияет, – и засмеялась обидно, по бабьи.

– Ты чего несешь?! – и отступает.

– Чего несу? Правду в массы! Галька, бежи бежмя, лови мужика своего, а то второй фингал получит. Баб –то на селе много! Быстрей давай, самбреру тебе в дышло! – Галю как ветром сдуло, под смех слушателей, а их немало собралось на спектакль.

  Вера обернулась к Машке и подмигнула дружески. Вот и аукнулось «по добру», да?

  Что характерно, Маша купила спиртного. Только не шампанского, а виски. Про Юру временно забыла, и пошла к Волохову. Бедный, Мишка! Его бросили, а он не сказал ничего! Если сейчас Машка не пойдет к нему, то будет она свиньей неблагодарной! Парню плохо, надо бы помочь. Машка не была уверена на сто процентов, что она то самое, что нужно Мишке сейчас, но он возился с ней и ее «личной причиной», а стало быть, есть повод ответить тем же и принять участие в личной жизни шефа!

  Нашла она Волохова у дома Прониных. Тот беседовал с главой семьи и улыбался. У Маши даже глаза увлажнились. Вот ведь, бросили его, а он держится, не теряет лица.

   Маруся дождалась в ближайших кустах, когда Волохов закончит беседу и показалась перед ним, спустя минуту.

– Машка, чёрт! Напугала. Ты чего тут прячешься? – он был рад ей.

– Миш, привет. Ты как? – и смотрит так проникновенно, жалостливо.

– Я? Очень плохо, Маш. Совсем загибаюсь, – и морду такую скрючил, желая пошутить над Занозой.

  Вот чего он не ждал, так того, что Машка кинет свой пакет на землю и бросится ему на грудь.

– Мишенька, ты ведь ничего не сказал! – Волохов приобнял Машку, и ждал продолжения, поняв уже, что дело нечисто, – Слушай, это ведь тогда еще произошло, да?

– Ну, да… – если бы Машка не кинулась его обнимать, и не была сейчас в его руках, не говорила голосом нежным и сострадательным, он бы сразу шутку прекратил и выяснил в чем дело.

  Но, отказать себе в удовольствии не мог. Что?!! Сама обниматься полезла, приятно же…

– А мне соврал! Сказал, что ничего такого и нет. Миша, если нужно поговорить, я всегда рядом. А если выпить хочешь, я уже все купила!

  Вечер перестал быть томным и приятные перспективы нарисовались в мозгу Волохова! Сегодня ему перепало и «Мишенька» и обнимашки. Еще и выпить купила. Ну, золото, а не девушка! Сном это не было, но и явью тоже. Обнимал он Занозу свою и понимал, что это какая –то страшная путаница. Машка его жалеет, а в связи с чем не понятно. Чего ей там в ухи навтолкали, а?

– Маш, а чего купила?

– Виски. Если не любишь, могу сбегать за водкой или коньяком. Тебе что больше нравится? – подняла голову с его груди и в глаза так преданно смотрит.

– Подойдет, Маш.

– Ты голодный? Пойдем, я тебя накормлю, – вот тут Мишка притормозил раскрывать Занозе глаза на путаницу и лицом так поник, бровки сложил домиком.

– С утра не ел, – Машка защебетала, бросилась свой пакет поднимать, а потом цапнула Мишку за руку и потащила к себе.

  Дошли до маленького занозовского домика, и там Машка начала суетиться на кухоньке, бегать к столу и обратно, накидывая закусок, еды всяческой. От этого Волохову захорошело.

  Мишка на радостях даже руки вымыл, вновь подивившись эдакому феномену. Машка велела мыть, он и мыл. Бред, но видимо из детства. Такая, знаете ли, въевшаяся в мозг наука о гигиене. Мама всегда отправляла руки мыть и не дай тебе Бог, оказаться или проигнорировать ее распоряжение, люлей можно было выхватить на раз, два, три.

– Вот, Миш, картошечка горячая. Тебе зеленью посыпать? Я еще мяса натушила. Давай положу побольше. Ты ешь, ешь! Я еще приготовлю, – он и ел, а что???

  Разумеется, прекрасно понимал хитрец, что когда все будет выяснено по поводу «бедного Мишеньки», Машка влупит по нему из главного калибра, но ароматное мясо, рассыпчатая картошка того стоили! И Машкина суета вокруг него, бедняжки, тоже стоила. Приятно было настолько, что Мишка жмурился, не забывая при этом делать печальные «бровки».

  Маруся села напротив и смотрела внимательно. Ничего такого особенного в лице Мишки она не заметила. Ну, да, брови печально изгибаются, ест, как оголодавший пёс, а так… Все, как обычно.

– Миш, что случилось? Я не настаиваю, но, может, расскажешь? – Мишка ускорился на счет мяса и картошки, понимая, что это, вероятно, его последний шанс доесть всю эту вкусноту.

– Ты о чем?

– Как о чем, Миш? Тебя же девушка бросила. Плохо тебе, сам сказал. Вискарика плеснуть? – Машка уже поднялась и готова была в кухню бежать за стаканами и льдом.

  А, ясно. Свежие сплетни из Зябликов дошли до Красных Орлов. Мишка подумал, что ничего такого особенного в его вранье нет. По факту, его бросили, так почему ему не быть чуточку несчастным, а? Не хотелось ругаться с Занозой.

– Маш, она действительно меня бросила. Все к тому и шло. Я был готов к такому повороту событий. Со мной все в порядке, волноваться причины нет.

– Как нет? Ты сказал, что загибаешься!

– Я несколько преувеличил, но сразу скажу, мне, правда, тоскливо. Спасибо, Маш. Знаешь, не думал, что скажу тебе такое, но я рад, что ты оказалась в Орлах. Ну…и что так беспокоишься обо мне и всё такое… – Машка подозрительно так на Мишаню уставилась.

  Она понимала, что Волохов не тот парень, который будет наматывать сопли на кулак и распинаться о своих мучениях. Но, не до такой же степени!

– Ты не хочешь говорить об этом? – вопрос простой и ответ должен быть простым –да или нет.

– Не хочу, – ответил Мишка, а сам подумал, что это неплохая подводка к тому, чтобы заговорить с Машкой о ее проблеме и накрутить ей мозги по поводу ее личной причины, – Говорить особо не о чем. Сказал же, все к тому шло. Знаешь, Кан, не все такие, как ты. Люди сходятся и расходятся, и многие не делают из этого трагедии. Принимают факт и живут дальше. Кстати, как у тебя? Уже телефончик закинула?

  А вот тут Машка слегка «осерчала». Да не потому, что трагедия Волхова оказалась и не трагедией вовсе, а простым жизненным фактом, а потому, что хотелось ей высказаться по поводу его тупого совета!

– Закинула! Теперь сижу, как дура и жду! Лучше бы я тебя не слушала!! Бесит ждать!

– А чего ждешь, Мань? Что позвонит он тебе, да? А с чего ты решила, что позвонит? – Машка задумалась, вмиг охолонув.

– Ну, как с чего…

– Вопрос повторяю и жду четкого ответа. С чего ты решила, что он позвонит прямо вот сходу? Ладно, вижу по лицу твоему, что об этом ты не подумала. Когда встречались, кто звонил? Ты или он? – если честно, то она чаще.

– Ну, я. Но, он тоже звонил!

– Правда? – Мишка начал злиться, но успешно это скрывал.

  Ревность это вам не шутки!

– Я чаще.

– Не ври.

– Ладно!!! Я звонила!

– А встречались по твоему звонку или по его? – Мишка сжал кулаки и сунул руки под стол, чтобы не засекла Маруся его злости.

  А Маша поняла, что по его. Юра встречался с ней только тогда, когда ему было удобно. Но, он же женат! Разумеется, им приходилось выбирать время, когда он мог!

– По его, но это как раз понятно. Ты же знаешь, что он женат! – говорила и жутко злилась!

  Господи, как же она позорно выглядит сейчас в глазах босса!! Реально, девочка по вызову! И так муторно стало… А Мишаня засек ее состояние и вопросы прекратил. Почему? Потому, что цели свой достиг. Снова порадовался, что сделал ставку на Машкину гордость! Сейчас подумает, посмотрит на все это его глазами и начнется процесс неприятия и отторжения.

– Чего ты на меня –то орешь? Я тут ни при чем. Охота ждать, сиди и жди! А я пойду прогуляюсь. Вечер славный. В Орлах май красивый.

– Вот и вали на свой вечерний дозор! – психанула Машка, начав жалеть себя по многим причинам.

  Вон все вокруг гуляют, смеются, радуются жизни, а она сиди и жди звонка? Так и раньше было, но сегодня совсем как –то злобно стало. Вон шеф, довольный, хоть и с девушкой расстался. Гулять собрался по живописным Красным Орлам. А она что?! Вот прав Волохов! Не фиг! Она, Машка, имеет право на радость! Хочет и будет счастливой! Сбежала от проблемы, да? Дура! А еще инженер называется….

  На производстве оставленная, не решенная проблема может обернуться катастрофой. И в жизни так же! И Волохов говорит, не решишь, дальше двигаться не сможешь.

– Пойдем со мной, Кан?–  и смотрит так тепло, без злости.

– Пойдем, Волохов. Ты прости, что я тут пошумела … Ты точно в порядке?

– Я в порядке. Сказал же. Идем, Машка.

– О, Миш, а вискарик с собой брать? Или до лучших времен оставить? – Машка, суетилась, собирая посуду со стола, и теперь держала в руке бутылку, не зная, куда ее пристроить.

– Знаешь, Кан, а ты молодец! Бери с собой. Что еще на майских делать? Пить, есть, копать. Все по плану. Я знаю, что сегодня у Захаровых праздник. Там у них народу валом! Меня звали, а тебя?

– Кому я там сдалась? – Машка прибралась и унесло ее в спаленку, Мишка проводил ее классическим мужским взглядом – ножки, попка.

– Не скажи, Маш. С вискариком под мышкой ты в любую компанию впишешься на ура. Но, сначала на обход. Я хотел посоветоваться с тобой. Вопрос строительства, не твой, но все же хочу знать твое мнение. Кан! Что ты там копошишься, а? – Машка наряжалась, а что такого –то??

  Если занесет их в гости, то надо выглядеть соответствующим образом. Ну, не декольте и диадема, а джинсы новые и блузочка точно не помешают. А если сверху легкую кожаную курточку добавить, да волосы распустить –причесать, то все прекрасным образом сложится.

  Вышла к Волохову, и улыбнулась, мол, и мы тут не в лаптях по дому бродим. Знай она, что Мишку красота ее сейчас резанула «посолонь» сердца, наверняка не улыбалась бы так, не стояла изогнувшись, как умеют только женщины, уверенные в собственной привлекательности.

– Красиво. Хвалю, – выдавил Мишка, – Вискарь не забудь.

– Верх политеса, Михал Андреич. «Хвалю». Это же как надо увериться  в собственной значимости, чтобы предположить, что мне нужно Ваше одобрение?

– Вы, Марья Сергевна, и сами та еще штучка. Хамить начальству, пусть даже и в нерабочее время, привычка скверная, а временами и опасная.

  Обменялись любезностями мультяшки и пошли в коридор обуваться. Машка посмотрела на телефон свой и положила на полочку. Не хотела портить себе вечера ожиданием. Не могла больше терпеть эту казнь.

– Опять, Кан? – она и не догадывалась о том, что Мишка внимательно следит за ней, – Проблемку дома решила оставить? Прямо в первый день сдалась?

– Ты, босс, бревно бесчувственное. Меня плющит ждать.

– А ты думала, что легко будет?

– Миш…Я не думаю, понимаешь? За меня сейчас ты думаешь и я благодарна тебе за это, – Машка коротко обняла босса, – Значит, брать с собой?

– Верь мне. Бери, – хотел обнять ее крепко, поцеловать, чтобы стереть с ее губ слова о том, другом.

  Взяла, послушалась. А Мишка в сотый раз обозвал себя дебилом! Ведь слушает его, подчиняется! Ну, запудри ты ей мозги, псих совестливый, сегодня – завтра уже в твоей постели будет. Но, нет. Мало. Надо, чтобы смотрела она на него с тем светом в глазах, который другому принадлежал. Не ему. А надо, чтобы ему и точка! С тем и вывел он Машку на Свияжскую.

  Ночи в мае дело особое. Шальные они какие –то, манкие. Затягивают в свою чернильную, ароматную глубину, душу тревожат, заставляют сердца быстрее биться. И вокруг дышит все романтикой, той, которая вне времени и возраста. В такую ночь не то, что молодым с ума сойти от любви, но и пожившим хочется покуролесить, порадоваться, а если повезет, то и влюбиться.

  Вот шли оба этой ночью, слушали, как селяне у домов своих празднуют, шашлыки жарят. Виски в Машкиной бутылке, что зажата была у нее под мышкой, плескался в такт ее шагам. Хотелось Мишане посмеяться над этим алкогольным плюханием. По факту, бутылка эта должна была стать лекарством от «разбитого сердца» Волохова. Стерпел, не засмеялся и повел Кан на свой «вечерний дозор» обычным маршрутом. Остановились на Школьной.

– Вопрос со школой. Детей стало больше. Классы под завязочку, потому и надо расширять помещение. Как на твой взгляд, Марья Сергевна, пристраивать или надстраивать? Вторым этажом можно сэкономить место, и школьный двор останется большим, – ну очень пытался Мишаня отвлечь себя от ощущений любовно –эротического характера, задавая Маше вопросы о делах.

– Пристраивать. Я когда с документацией сидела, обратила внимание, что здание старое. По нормативу будто – бы и нет противопоказаний для надстройки, а по уму, не надо. Не выдержит старый фундамент, а там детки. Что тебе двор? Малышня там и не бегает, все домой спешат. А вот, если рухнет, то… Я категорически против второго этажа. И тебе советую прислушаться ко мне. Знаешь, вот чуйка у меня. Смотри, если заметно тебе в темноте – вон крыша слегка осела и накрыла трубы сточные. А трубы новые, значит, делали их недавно, так?

– Так. И что? – оба подошли ближе к школе и стояли, подняв лица к крыше.

– А если недавно, то не могли их приварить так, чтобы крыша прикрыла. И что это значит? – Машка повернулась к Волохову, а у того мозг отключился при виде черных глаз, как –то уж совсем нереально красиво мерцавших в темноте шальной ночи.

– Что? – вот и весь ответ…

– Босс, да ты сегодня сам не свой. Ответ очевиден. Значит, здание осаживается. По уму, надо бы проверить все за летние каникулы.

– Свой я, – не свой, ни капли, а ее, Кановский!

  Если бы посмотрела она на него хоть в половину того сияния, что видел он на перроне, он бы больше ничего и не просил у жизни. Ну… в смысле, детей бы просил и всякое такое, но так говорят. Типа, ничего мне не нужно, кроме твоей любви. Мишка с ужасом признался себе в том, что совсем головой тронулся. Ведет мысленные диалоги с самим собой, да еще такого содержания, что вслух выговорить страшно.

– Кан, шевелись. Там сейчас все съедят, – выдал Волохов.

– Ты опять голодный? Куда только лезет? – Маруся оглядела большого Мишку, – Ну, может и есть куда. Миш, ты знаешь на кого похож?

– Вот, чую, скажешь сейчас нелепие.

– Нет, – засмеялась Заноза, – На викинга! Если на тебя шкуру повесить, меч выдать и косичек заплести, самое то! Когда злишься, прямо жуть берет. С таким лицом врагов и без меча можно в Вальхаллу отправлять.

– С каким с таким?!

– Ну, с тем, с каким ты на меня обычно ругаешься, – и пошла, нахалка!

  Бутылка блямкала живительным напитком под Машиной рукой, а сама Маруся радовалась ночи и Мишкиному обществу. Все же как жизнь повернулась, а? То она его ругала ругательски, а теперь вот он единственная ее отдушина.

  Ну, а потом, по закону жанра случилась веселейшая сельская попойка! Захаровы и еще половина села, что заседали у них, обрадовались приходу главы Красных Орлов и представителю сельской интеллигенции, угостили их, а те и не отказались вовсе. Вискарь выпили толпой минут за пять, впали в радость дичайшего характера, а там и песни и танцы и прочее всякое.

  Селяне любовались Машкой. Вон она, нарядная, веселая, глаза блестят! Парни толпой за ней ходят, а она улыбается и болтает с ними радостно. А вот Волохов печальный, видать, Маринка Нефёдова обидела. Бросила и к другому ушла. У, стерва! Нашего Андреича променяла на хрыча старого?! И путь катится, ведьма. Мы нашему лучше найдем! Вон, Маня Кан, и умница и красавица! И сама образованная, а значит самое то для Волохова! Еще и деваха свойская, без короны на башке, даром, что московская. Вчерась вона как на огороде у Рябининых пуп надрывала и не пищала!

  Вот, примерно такие выводы сделали селяне, запустили маховик стадного чувства, и уж минут через пятнадцать все присутствующие на Захаровском празднике знали, что надо этих двоих сосватать. Тут все просто! Ей напеть в ухи, что она ему нравится, а ему намекнуть, мол, девка по тебе сохнет. И ждать эффекту! Правда ругаются они, но так это пройдет, как только сложится меж ними любовь и понимание.

  А вот бабка Пална имела на этот счет другое мнение. Говорилось уже, что умна и мудра была. Видела глубже и смотрела дальше многих. Ничего странного в Маше она не заметила, а если приложительно к ситуации Волохов-Кан, то не опознала она в Машутке своей разлюбезной никаких особенных чувств. А вот Волохов заинтересовал ее своей повадкой на нынешнем празднике. Сидел, как обычно, рядом с хозяевами, этаким свадебным генералом, и не мешал народу веселиться. Ясно же, когда руководство лезет ко всем подряд, праздник не очень получается. Мишаня знал об этом и не отсвечивал, чем радовал бабку Палну. И сегодня он сидел там, где надо, и лезть не лез, но вот на Машу смотрел в оба глаза. Прилип к ней взглядом и не отпускал. Да и взор его показался Палне подозрительным и уж слишком горячим. Ну…чтож, значит присушила городская барина, а иначе и быть не могло. Бабка поняла, приняла и промолчала. Зачем говорить? Скажет, все заметят, и не будет этим двоим покоя в Орлах. Задолбают слежкой, комментариями, задушат на корню своим вниманием то, что может получиться из их отношений.

Закруглились далеко за полночь. Расходились гости табунами, большими и поменьше. Маруся шла со своей ватагой – Мазур, Еленка и оба близнеца. Хохот и крик. Радостно! А Волохов отстал, но все время держался взглядом за Машку. Шел за ней до тех пор, пока не убедился, домой она вошла и одна, без Мазура и еще кого-то там. Потом Мишаня побродил еще возле ее дома, да и пошел спать. А что еще-то? Не лезть же к ней в окно с предложением эротического свойства. Хотя...

Глава 13

– Мамуль, вы где? Где?? Уже выехали? Да, конечно, жду! Скажи папе, чтобы аккуратно ехал, я волноваться буду! – Машулька ждала родителей в гости.

  Давно уж собирались, а тут на вторые майские все же решили. Дачные дела закончили и неслись теперь к дочке. Валерия Петровна и Сергей Сергеевич Кан о дочери скучали, но принимали ее выбор и радовались уже тому, что звонит часто, устроилась хорошо и жизнь ее на новом месте наладилась. Мама Маши не знала правды. Машка, понимая мечтательную натуру мамочки, не желая ее расстраивать неудавшейся своей личной жизнью, сказала, что хочет настоящей работы и готова к трудностям. Хочет понять, где ее место. Мама намечтала себе, что дочь у нее героиня и даже гордилась решением родного дитя быть полезной там, где очень нужна. А вот папа информацией располагал. Машка не врала ему, рассказала все честно, аргументировала. Отец только головой покачал, и дал напутствие.

– Попробуй. Нужна будет помощь – я рядом, помни.

  Машка с утра суетилась в кухоньке. Потом в магазинку бегала. Убиралась серьезно и вдумчиво – мама не упустит ничего, и пыль найдет в дальних углах и отчитает, если белье плохо выглажено. К полудню все уж было готово. И стол и дом и сама Машутка. Принарядилась, сарафанчик натянула новый. Волосы в хвост собрала, потому, что мама не любила, когда «девочки ходят патлатыми».

  Семейный автомобиль Кан фыркнул у Машиной калитки.

– Маруся!!!! – мама выскочила и бежала к дочке, раскрыв объятия, сама маленькая, беленькая, – Девочка моя, как же ты похорошела! Сережа! Смотри! Прямо не узнать! Глазки блестят, и загорела уже. Когда успела, Маш?

– Маська, привет! – и обнялись все трое, радуясь, что снова вместе.

  Потом хлопоты с выгрузкой подарков и угощений домашних, поток восхищения Марусиным домиком и палисадником. Мамина незаметная проверка хозяйства и папина откровенная похвала на счет обустройства всего села в целом и Машкиного дома в частности. Болтали, наговориться не могли. Потом сели за стол, который решено было вынести на улицу и поставить посреди маленького садика, в тени одной яблони и двух вишен. Собственно, это все, что было на Машином участке, если не считать куста сирени у калитки. Но было уютно и удобно. Машка угощала их обедом, они развлекали ее рассказами о знакомых. За этой болтовней не заметили, что через заборчик заглядывал Кутя.

  А что это значит? А это значит, что через пятнадцать минут все село знало, что пожаловали к Маше ее родичи на хорошей машине и сейчас сидят в саду и закусывают. Там у них салаты, картошка, зелень, то ли мясо, то ли курица на большом блюде и много еще всякой закуски. И что Машкина мама светловолосая, а сама Машка пошла в отца –чернявого. И еще, что все они невысокие, прямо как их Заноза. Подробный отчет, ничего не скажешь!

 Волохову донесли на подступах к его дому. Он обрадовался. Почему? Увидел возможность дополнительного воздействия на Машкин мозг в связи со своей персоной!

  Мишаня всегда нравился родителям своих девушек! Куда бы он не попал, в какой бы дом не занесло его, и какая бы мамаша не познакомилась с ним, итог всегда один– Мишенька, такой чудесный мальчик! Со временем он очерствел, немного огрубел, по понятным причинам, но обаяния своего не потерял. В Орлах до сих пор чувствовал на себе благосклонные взгляды баб, имеющих дочерей на выданье.

  Мишка не видел Машку уже несколько дней. Вызывали в районный центр для подготовки и празднования Дня Победы. По причине своей должности обязан был присутствовать. Он писал Машке, во время командировки своей и трижды просил ее проследить за близнецами, чтобы те не принялись запускать фейерверки, как в прошлом году, когда одна ракета угодила в баньку Протасовых и крышу прожгла. Машка не послушалась, и сама вместе с близняхами запускала ракеты, правда, на берегу Краснухи, подальше от жилых домов. Мишке доложили, и он обещал по приезду «откуртить ухи» всем троим. Близнях приструнил,  Машу оставил на закуску, но тут ее родители приехали, а значит экзекуцию придется отложить.

  Волохов после сообщения Кути пошел домой и перво – наперво помылся и гладко выбрился. Мамы не любят небритых парней. Потом порылся у себя в гардеробной и вытянул с вешалки белоснежную рубашку, чистые джинсы. Опрятно и без лишних изысков. Прихватил коробищу конфет, что обещал привезти Маше из центра, книги и журналы, по ее специальности и отправился «наводить мосты».

– Добрый день. Не помешаю, Мария Сергеевна? – Машка во все глаза смотрела на босса, явившегося натуральным «прынцем».

  Рубашка, выглаженная до нереальности, джинсы ослепляют чистотой и качеством, сам выбрит и причесан, а в руках набор «приличного жениха» в виде конфет и книг! Не то, чтобы Мишка ходил лешаком, но предпочитал футболки и вообще…

– Михаил Андреевич, доброго дня. Не помешаете. Проходите, – пропела Машка, замечая уже мамин заинтересованный взгляд и папин оценивающий.

  Мишка подошел к собранию и корректнейшим образом уставился на Марусю, мол, познакомить не желаете, мадам? «Мадам» даже если и не желала, то познакомила. Куда деваться –то?

– Мам, пап, это Михаил Андреевич Волохов, глава Красных Орлов и мой непосредственный руководитель. А это мои родители – Валерия Петровна и Сергей Сергеевич, – выдала Маруся обычную при знакомстве речь.

– Приятно познакомиться. Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите обедать? Машуля, подсуетись! – все мамы одинаковы.

  А как иначе? Дочка невеста, а значит, любую мужскую особь поблизости можно считать потенциальным мужем! А тут такой парень нарисовался, какого Валерия Петровна, даже и не ожидала увидеть в селе. Высок, косая сажень в плечах, и прическа аккуратная и выбрит и рубашка до того белая, что глаз слепит. И симпатичный, и лицо такое волевое, сильное. Мама тут же размечталась и заулыбалась. А папа, сам будучи когда –то женихом, оценил Волоховские старания, взял на заметку и не стал делать никаких выводов до поступления соответствующей информации и разъяснений.

– Пожалуйста, не нужно суетиться, я сыт. Чаю с радостью, – Машка в тайне от родителей сделала Мишке бровями, мол, офигеть, ты и жрать не хочешь?! – Марья Сергеевна, вот тебе гостинцы из районного центра и книги, что заказывала.

  Пока Маша ходила за чашками и чаем, родители мило беседовали с Мишаней. Папа больше слушал, а мамуля щебетала так мило, что у Машки лицо крючилось. Сам Волохов заливался соловьем на счет «прекрасной» их дочери, выдавая информацию так ловко, что Машка получалась ангелом во плоти и спасительницей всех Орлов!

  Ни один любящий родитель не останется равнодушным к тому, кто хвалит его родное дитятко! Валерия Петровна сияла улыбкой и гордостью материнской, Сергей Сергеевич догадывался, что часть сказанного Мишкой чистой воды вранье, но оценил несколько его замечаний, и тоже погордился. Ну…папка же…

  Машка сдерживала смех, старалась держать лицо, слушая Волохова. А сам Волохов с непроницаемой рожей «гнал пургу» и был убедителен.

  Когда чай был выпит, семейные истории рассказаны, мама приступила к легкому допросу потенциального жениха. И тут Мишка не оплошал! Рассказал, что он из Питера, что сирота, правда, на сочувственный вопрос –как произошло? – ответил кратко. Но подробно описал и свой диплом и послужной список, даже коснулся темы «светлого будущего» Орлов в части перспектив развития. Пока Маша и мама носили грязную посуду в дом, папа задал Мишке только один вопрос.

– Тяжко было начинать в Орлах? – Мишка решил ответить честно.

– Думал сдохну.

  Ну, вот собственно и все. Папа оценил прямой ответ и самого Мишку. Да, показательное выступление Волохова папу не сбило с толку, но как мужчина опытный заметил он в Мишке и силу и волю и разум. Вдобавок, понял, что мужик такого склада как нельзя лучше подойдет Машке. Странно? Отнюдь. Именно такой и сможет держать в узде характер его обожаемой, но своевольной дочушки.

  А мама на кухоньке искрилась восторгом, выдав фразу, которой «погоняли» Мишаню все «тёщи».

– Машенька, какой славный мальчик!

  «Славный мальчик» оказался еще и деликатным! Не стал сидеть долго, распрощался самым вежливым образом и оставил семейство наслаждаться обществом друг друга.

  Аплодисменты, занавес.

  Вечерком Маша повела на прогулку по Красным Орлам маму и папу. Мама восхищалась, папа примечал детали, все как всегда. Но ждал Машу и сюрприз! Она и думать не думала, что столько у нее сторонников. Вера и Игорь Гусановы подошли поздороваться и говорили о Машке «со всем уважением». Самбрера повеселил комплиментом для ее мамы. Что –то в духе «таперича понятно, в кого Манька така справная деваха, самбрера тебе в дышло». Бабка Пална даже прошлась вместе с ними, изумив отца Маруси верным суждением и, опять таки, одобрением М.С.Кан. Порадовала родителей подружка Еленка, а вслед за ней и симпатичный Мазур. Но, мама была «настроена» на «славного мальчика», потому и не приняла в расчет Альберта, хоть тот и смотрелся красавчиком.

– Маш, пригласила бы к ужину Михаила, а? Наготовили много, так почему бы не позвать гостя? – стол накрывали в «горнице» по вечернему времени.

– Зачем, мамуль? Он занят, уверена.

– А ты пригласи, – голосом надавила, и Машка взялась за телефон. – Маша! Сходи сама. Ну, что за манера такая?! Телефон – бездушный аппарат!

  И выпинала таки дочку за «женихом». Маня посмеялась, но пошла.

– Миш, а Миш… – когда Мишаня нарисовался у своей калитки,– Тебя мама моя зовет на ужин. Давай я скажу, что ты занят?

– И чем я тут занят, Заноза? Разве что сижу и слушаю, как в животе от голода булькает? – Мишка ждал приглашения, понимая, что образ «прынца» сработал.

– Я тебя завтра покормлю! Ма и па уедут днем. Приходи вечером, и я тебе выдам харч, – Машка не могла предугадать реакции своей на Мишаню, потому и не хотела его звать.

  А ну как снова начнутся препирательства? Мама ее сгрызёт, а папа будет смотреть неприветливо. Вот и уговаривала Волохова, так сказать, во избежание.

– А мне до завтра предлагаешь голодным ходить? Маш, ты обещала, что будет мне еда три раза в неделю, – и лезет уже из калитки.

  Ну и пошли. Ужин прошел весело. Мама болтала без умолку, Мишка ел без остановки, папа молчал, помалкивала и Маша. Когда выдали всем чаю с пирогом, у Маши зазвонил телефон…Когда увидела незнакомый номер, поменялась в лице, и это не осталось незамеченным. Волохов моментально отложил пирог и стал наблюдать за Занозой, успевая отвечать веселой «тёще».

  Машка вскочила, извинилась, и ушла на крыльцо.

– Маш, здравствуй. Это мой новый номер, – Юра говорил весело, на заднем фоне слышались голоса, смех и музыка.

– Юра, привет, – и замолкла, слушая голос его.

– Я на даче у друзей. Это недалеко от Москвы и по твоему направлению. Может, встретимся, а? Сможешь приехать? Я тебе адрес скину, – Машка вспомнила советы Волохова, но, очень захотела поехать!!

  Уже готова была сказать «да», но все же, смогла перебороть себя и …

– Юр, я не могу. Если хочешь, приезжай сам. Я напишу адрес.

– Маша… Ну, неловко как –то от друзей уезжать. Компания. Я соскучился. Вспоминаю тебя часто и хочу увидеть. Попробуешь приехать?

– Я позвоню тебе позже, – Машка поскорее сбросила звонок и осталась в растрепанных чувствах на крылечке.

  Ее окликнула мама, мол, что так долго? И пришлось пойти к столу. Вероятно, лицо у нее было «опрокинутым», потому, что Волохов уставился во все глаза, отец приподнял брови, а мама не заметила, наливая чайку «славному мальчику».

– Спасибо Валерия Петровна, так вкусно мне уже очень давно не было, – Мишка постарался закруглить ужин, видя состояние Маши, – Сергей Сергеевич, спасибо за компанию. Рад знакомству.

  Мама радовалась комплименту, отец поглядывал то на Машку, то на Мишку. Машка заученно прощалась и улыбалась отстраненно.

– До свидания. Надеюсь, вы еще не один раз приедете навестить дочь, – Волохов в последний раз улыбнулся родителям, а потом обернулся к Машке, – Марья Сергевна, проводи.

  Голос серьезный, тот самый, волоховский. Машка послушно поплелась на Мишей, понукаемая маленьким кулачком матери, незаметно для окружающих, упиравшемся ей в спину.

  У калитки Волохов приступил к допросу, уже догадываясь обо всем.

– Позвонил?

– Да.

– Поедешь?

– Нет.

– Он приедет?

– Не знаю. Нет, наверно.

– Я могу помочь?

– Ты уже помог. Миш…спасибо, – коснулась рукой его плеча и ушла в дом.

  А он ей не поверил. Мишка помнил еще, как металась Машка по селу, пытаясь добраться до Юры, и что случилось там, на перроне, когда поезд тронулся и увез ее любимого. Он просто чувствовал, что не сможет она справиться с собой и помчится туда, где был растреклятый ОН. Потому и пришло на ум решение, тупое и где –то подлое, следить за ней. Сходил домой, оделся потеплее, и уже в темноте уселся на порожке администрации, прячась от селян за большим кустом сирени.