Текст книги "Мирка. Дорогу осилит идущий (СИ)"
Автор книги: Лариса Коробицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
19. Школьный Лекарский дом.
Объем просмотренной литературы впечатлял, но среди них выделялся один древний фолиант, которые принес метр Вазилиус. Где он его взял, для меня осталось тайной, но точно не в нашей библиотеке. Ценность этого научного труда состояла в том, что там подробно описывалась методика вливания силы, отличная от той, которой нас обучали. И я нашла в ней подтверждение своим мыслям, что лечить только силой – нельзя. Большинство человеческих тел не приспособлено к большому вливанию и принятию чужеродной магии, лучше всего для лечения использовать сочетание: настоев, наговоров, зелий и магии. А наговоры исцеления на настои напоминали заговоры ведьм. Не отсюда ли они почерпнули азы своих ведьминских знаний, постепенно усиливая, изменяя и добавляя что-то свое. И хоть магии во мне было мало, но я потратила день и сделала себе урезанную проекцию этого великого труда, и совсем не важно, что для этого пришлось выпить несколько накопителей.
Мне, к немалому удивлению, удалось сдать все зачеты без больших нареканий. Может, помогла прочитанная куча книг, а может и то, что мой Попечитель присутствовал на некоторых контрольных зачетах, непосредственное наблюдая за их оценкой. По итогам всех проверочных работ Ректору пришлось допустить меня до практики.
И тут снова начались странности. Её мне определили тоже не как у всех. Две десятины я должна была отработать в платном Лекарском доме, при нашей школе, три десятины в Лавке зелий дядюшки Пакса. Последняя десятина отводились на сдачу экзаменов и выпускной вечер. В завершении учебного года школа проводила большой бал выпускников и обычно на него приглашалась вся верхушка местного городского бомонда.
По успешному окончанию месяца обучения и допуска к практике вечером, на мансарде, устроили маленькое пиршество. На нем присутствовало два первокурсника – Радим и Мирон, три третьекурсника – Сибилл, Зарил, Маркус и я – ни то, ни сё, перемещающаяся между всеми курсами. У меня выдался первый свободный вечер, после трех десятин изматывающего марафона за знаниями, и он казался самым прекрасным за последний месяц, ровно до вопроса Сибилла:
– Мариэль, ты уже придумала, какое зелье будешь улучшать или приготовишь что-то свое, новое?
– Не поняла. Какое зелье надо улучшать?
И в ответ услышала довольно любопытные подробности о предстоящей практике и о допуске к выпускным экзаменам, о которых мне отчего-то забыли сообщить. Справилась с одной проблемой, тут же появились новые, целых две. А кто сказал, что будет легко и без наличия подводных камней?
Выслушала, озадачилась, а потом решила не переживать. Всему свое время, буду их решать по мере поступления.
Первый день практики всегда самый нервный, трудный и непредсказуемый. В нашем платном Лекарском доме, организованном Надиром, я еще не была.
Серое удлиненное здание, примкнувшее прямо к стене, нашла с трудом. Оно стояло уединенно и раньше использовалось в качестве склада. В нем сделали ремонт, перепланировку, разделив общее пространство на отдельные комнаты, добавили окна и двери. Сейчас в нем студенты вели прием, под присмотром местных лекарей. Вот только снаружи его, как и прилегающую к нему площадь, не догадались облагородить, почистить и даже не подумали сделать соответствующую вывеску. Попробуй догадаться сам, что здесь не склад, а лечебница.
Прием одновременно вели три лекаря, у каждого была своя практикующая группа студентов. Так как я была «новенькой» меня посадили на первоначальный прием больных. В мои обязанности входило: проведение диагностики обратившемуся за лекарской помощью, затем, если человеку на самом деле требовалось лечение, я должна была препроводить его до свободного лекарского кабинета, а после взять оплату за предоставленные услуги. Вернее оплату должна была брать тетка, сидевшая вместе со мной в приемной, но ребята сразу предупредили, что та ни помогать, ни подсказывать, ни брать деньги не будет. Она являлась дальней родственницей нашего Ректора и на данном месте сидела, как надсмотрщик. Постоянно строчила на студентов кляузы, в которых нелицеприятно описывала все их действия, и искренне считала основной своей задачей находить недостатки, изъяны и недочеты в работе вверенного объекта.
Комната, в которой предстояло работать, поразила своей безликостью и малым количеством мебели. Два стола, два стула, большие часы над входом, пустой стеллаж и старая кушетка. Ни бумаги, ни ручек, ни стульев для больных.
За одним из столов, стоящем в дальнем от меня углу, уже сидела тетка. Она не торопливо просматривала местные модные журналы и попивала горячий взвар. Мало того, что она никак не отреагировала на мое появление и приветствие, так её нисколько не заинтересовал мой растерянный вид. Метресс и правда не спешила придти новенькому на помощь: ввести в курс дела, объяснить правила работы данной лечебницы и помочь с обустройством рабочего места. Сейчас, когда ребята предупредили, что часть преподавателей поддерживает желание Ректора выпроводить меня из школы и стараются игнорировать меня, я тоже перестала обращать внимания на их взгляды и равнодушие, перестала опасаться сделать что-нибудь не так. Если мне ничего не объяснили, то буду всё делать по памяти прошлой жизни.
Помня рассказ третьекурсников, решила вести дневник своих действий, а заодно описывать действия других. Сразу достала чистый лист и сделала первые записи: дата, время прибытия на рабочее место, как оно обустроено и действия человека, который, по сути, должен был помогать. Пока не было больных, нашла при больнице свободных первокурсников. Раздала им задания, написала сопроводительные записки и отправила за требуемым. Все, что сделала и куда кого отправила, пунктуально записала в свой лист.
Еще вечером продумала, как буду вести прием и учет. Мне предстояло завести личные лечебные карточки и написать для себя оф-прайс с ценами за оказываемые лечебные услуги. Но прайс напишу чуть позднее, сначала предстоит вникнуть в принцип работы.
Минок через десять начали появляться первые посыльные. Первыми вернулись ребята, отправленные в теплицу. Они принесли три цветка, причем один был в кадке и больше походил на куст, чем на цветок.
– Вот зачем тебе этот куст, – мой одногруппник тяжело дышал и чистил магией одежду себе и еще двум несчастным. – Еле дотащили...
– Этот куст, как ты его назвал, является сильнодействующим естественным очистителем воздуха и убивает, в окружающем его пространстве, всю заразу. Его используют во всех Лекарских домах, там они стоят на каждом этаже и не по одной штуке. Второй цветок выделяет успокаивающие и расслабляющие эфирные масла, а третий просто красивый и добавит цвета в безликой комнате.
Затем в комнате появилась тумбочка, 5 новых простыней, лекарский экран или по-простому ширма и несколько стульев. Последним пришел молодой метр, которому дала денег и попросила купить пару журналов и местную свежую периодику. Тетка за своим столом вскользь бросала взгляды на происходящие изменения, что-то записывала себе в блокнот, но по-прежнему молчала.
Сейчас комната зрительно казалась меньше, но стала уютнее. За моей спиной стоял фиолетово – синий куст, кушетка была застелена свежей простыней, и отгорожена от посетителей белой ширмой, туда же поставили тумбочку. На рабочем столе с краю лежали газеты, и там же нашел себе место второй лекарственный цветок, а третий – который для цвета, я поставила на верхнюю полку стеллажа и длинные серебристые стебли с яркими малиновыми цветами свободно опускались вниз. Стулья рядком встали у противоположной стены, дожидаясь больных. И они не заставили долго себя ждать.
С первыми тремя обратившимися за помощью пришлось повозиться. Мало было записать фамилию и имя, место проживания и поставленный предварительный диагноз, надо было заставить лекарей продолжить заполнение личной карты. Они все, как один, первоначально отказались заполнять её, тем более фиксировать в ней сумму к оплате. Тут тоже пригодилась информация, выданная накануне Сибиллом. Лекари, в отличие от студентов, с каждого приема получали определенный доход, и я нагло воспользовалась этим. Просто заявила, что если сумма не будет указана в карточке, брать деньги за оказанные услуги не буду, в мою компетенцию это не входит. От такого заявления Лекари были не в восторге, но спорить с ученицей метра Вазилиуса никто не решился, а желание получить дополнительный доход оказалось сильным. Требуемую писанину, тут же перекинули на студентов.
Время шло, народу становилось все больше. Я крутилась, как белка в колесе, но людской поток не уменьшался. Пришлось позвать на помощь двух первокурсников. Одногруппница села заполнять по моему образцу личные карточки, я проводила диагностику и брала деньги, а метр из параллельной группы уводил больного непосредственно на лечение. К обеду очередь рассосалась, помогавшие мне ребята ушли в столовую, и я перевела дыхание. По правилам на приеме должно было быть две смены. Лекари и их подопечные поменялись, а моей смены не было. Тетка продолжала сидеть молчаливым истуканом за своим столом, чего-то постоянно жуя и читая, а я пока не знала, как поступить дальше. На всякий случай по общему списку подвела итоги: сосчитала количество принятых больных и полученную сумму денег за оказанные услуги. Дописала свои заметки и замечания, посидела, а затем решила полить и подпитать магией принесенные растения.
– Ты почему всё ёще здесь? – от неожиданно раздавшегося за спиной вопроса я подпрыгнула и повернулась.
Метр Вазилиус и два незнакомых метра в мантиях лекарей стояли у стола. Лекари листали личные карточки принятых больных и весело обменивались между собой короткими репликами, а метр Вазилиус читал мой начатый дневник.
– Обед почти закончился, а после него ты должна быть на своем рабочем месте, – он оторвался от записей, аккуратно свернул два исписанных листа и убрал их себе в карман.
– Меня еще не отпустили, нет сменщика, и я не знаю, кому сдавать полученные за оказанные лекарские услуги деньги, – тут же отрапортовала ему.
Мэтр Вазилиус хмуро взглянул на метресс, которая продолжала сидеть, и что-то увлеченно строчить в своем блокноте. Складывалось впечатление, что она торопливо записывала наш разговор.
– А это что? – он кивнул на карточки.
– Решила завести на каждого больного отдельную карту.
– Зачем?
– По ней можно отследить с какой проблемой обратился человек. Правильно ли была проведена первичная диагностика, какое он получил зелье и лечение, кто из студентов его проводил и кто из лекарей присутствовал при этом. Так же там отражена оплата. И потом, если человек обратится к нам снова, то мы сможем отследить все его заболевания. А вот здесь, – я подала общий список, – отражено, сколько всего человек принято, и сколько получено денег за сегодняшний день. Как раньше велся учет, и куда поступали взятые деньги, мне никто не объяснил. Никаких записей, тетрадей и ведомостей на своем рабочем месте не нашла.
– И кто может это знать?
– Мой " надсмотрщик", – и я показала пальцем на тетку.
А когда увидела, как в предвкушении разгораются у Учителя глаза и плотнее сжимаются губы, поняла, что тетке пришел "капец" полный и бесповоротный.
– Иди в столовую, – приказали мне, не отрывая взгляда от метресс, – потом в Библиотеку, на рабочее место. Дальше, я думаю, мы разберемся без тебя.
А на следующее утро мне досрочно отметили практику и поспешно выперли из лечебницы. С одной стороны это радовало, с другой ставило в тупик. Я, по всей видимости, опять кому-то не угодила со своими новшествами.
20. Зачетное зелье.
Я была рада вернуться на практику в Лавку зелий дядюшки Пакса, и встретили меня там боевым кличем, улыбками и обнимашками. Правда трудиться могла только до обеда, потом предстояло возвращаться в школу, вечернюю работу в библиотеке никто не отменял. Наступила горячая пора, студенты готовились к годовым зачетам и выпускным экзаменам. А в школу прибыла какая-то важная комиссия из столицы, как раз двоих я мельком видела в школьном Лекарском доме, и метр Вазилиус был постоянно занят.
Любитель горячих новостей метр Пакс с интересом слушал о моих последних мытарствах: как Ректор буквально вынудил меня сдавать экзамены досрочно, как на практике в школьной платной больнице я по незнанию и совершенно неожиданно ввела новый вид учета приема больных, который позволял определить эффективность работы не только студентов, но и преподавателей. Чему последние, явно не обрадовались. Как мне поспешно засчитали первую практику пройденной и отправили в Лавку зелий, видимо опасаясь новых подходов к учету и контролю.
– А ведь тебе эту практику пытаются сорвать, не случайно её так составили, – усмехаясь, заявил Пакс. И хорошо, что пришла ко мне раньше. Практика последняя и ты должна во время неё придумать, опробовать и сварить новое зелье, оформить и подать заявку. Обычно студенты тратят на это год-два. Кто-то пользуется чужими наработками, кто-то незначительно изменяет в известном зелье состав или пропорции. Всё зависит от курирующего студента зельевара, а тебе его даже не назначили.
– Знаю. Несколько дней назад третьекурсники просветили.
– И как поступишь? Есть какие-нибудь предложения или мысли? Желательно все сделать быстро. Сразу оформить заявку на получение "Сертификата правообладателя" и отдать его на регистрацию к концу десятины Куратору вашей школы. Иначе по срокам не успеешь. Тогда Ректору и поддерживающим его преподавателям некуда будет деваться и практику тебе точно засчитают. Это на первом курсе ничего от ученика не требуют, а к выпускникам, претендующим на звание Лекаря, совсем другие требования и тебе похоже о них ничего не сказали.
В ответ я лишь пожала плечами и развела руками. Метр Вазилиус может быть не в курсе, а Ректору нужна любая зацепка, чтобы не допустить меня до экзаменов. Так что предупреждать и проводить инструктаж не совсем в его интересах.
– Да есть у меня идея, я еще в прошлый раз хотела попробовать, но как-то времени на это не хватило. В минувшую практику заметила, что много детей и взрослых из третьего и четвертого округа болеют простудой. Микстура от этой заразы – весьма горькая и дорогая, так что тянут до последнего. Приходят за лекарством, когда болеет вся семья, благо, что болезнь не смертельная. Вот если её выпаренную и более концентрированную соединить с сахаром, то получится маленький леденец. Его намного проще скормить ребенку и, наверное, взрослые от такого не откажутся. А если зелье еще усилить магически, то количество применяемого зелья намного уменьшится, а значит и стоимость леденцов будет ниже.
– Не совсем понятно, но идея интересная, – Пакс привычным жестом взъерошил свои волосы. – Никогда не соединял зелья с сахаром. Надо приготовить все ингредиенты и попробовать.
Через два часа начали эксперимент. Для наглядности в маленькой сковороде растопила сахар с небольшим количеством воды, довела кипящий сироп до светло-коричневого цвета и быстро разделила горячую массу на маленькие порции величиной с медную чешуйку. Основа, для будущих лекарственных «конфеток», готова.
Пока леденцы остывали, записала используемые ингредиенты, пропорции первоначального сырья и ход первого испытания. К этому меня приучил, дедушка Салим, когда учил варить и проверять полученный конечный продукт или зелье.
Пробовали леденцы все вчетвером. Диму и Мирре маленькие "конфетки" понравились, и им досталось по второму леденцу, а остальное оставили для образца.
– Это основа. Вместо воды можно добавить зелье, масла, сухие, растертые в порошок травы или свежий сок растения. Такие леденцы подходят для лечения болезней горла, носа и устранения кашля.
Во второй образец к сахару добавили дикого меда, и детское зелье от болей в горле. Снова попробовали все, а я записывала ход эксперимента, результат и отзывы. Для меня и Пакса полученные леденцы оказались приторно-сладкими, а вот мелкие попросили добавить больше меда. Вывод: для взрослых убавляем количество сахара и добавляем чуть-чуть кислинки, а для детей – меньше сахара, больше меда.
– Постой, Мариэль, – остановил меня метр Пакс, когда я собиралась варить третий вариант. – Новое зелье получают не так. Сначала оно рождается в голове, потом оно находит отражение на бумаге. Набрасывают несколько приемлемых соотношений или пропорции, и только потом его готовят. Таким образом у тебя получается несколько вариантов одного и того же зелья, в данном случае – детских леденцов. Садись, бери лист и записывай, какие зелья и компоненты еще бы хотела использовать во втором образце. Затем составляй примерную пропорцию и только потом подходи к плите. Я тоже накидаю несколько приемлемых вариантов, потом сверимся.
Пакс поняв, что собой представляет весь процесс с энтузиазмом исследователя и зельевара присоединился к эксперименту. К обеду у нас было примерно пять основных составов. Каждый в семи – восьми вариантах. Сейчас не торопясь это всё следовало сварить, откорректировать дозировку и проверить.
Метр Пакс увлеченно бегал возле рабочего стола и уже прикидывал, сколько и каких леденцов можно варить, а я начала собираться обратно в школу.
– Ты прибегай после работы. Вечером дольше поработаем, и утром никуда не надо будет спешить. Твоя комната свободна, а ребятня сейчас наведет там порядок.
Дим и Мирра с возгласами согласия и радости побежали наверх, а я поблагодарила Пакса за помощь и предложение пожить у него, пошла в школу. Время поджимало.
И время, наш главный соперник, начало стремительно набирать скорость. Нет, часы все так же неторопливо равномерно отстукивали, деля сутки на день и ночь. Люди просыпались, работали, учились, отдыхали и снова ложились в кровати. Только в Лавке зелий шла круглосуточная работа: сердито кипели котелки, недовольно пыхал на сковородах пережженный сахар, в воздухе носились мельчайшие частицы растертых трав, остро пахло зельями, маслами и заморскими приправами.
Стопка исписанных листов моей рукой росла, как и стопка метра Пакса. Если в своих листах я писала рецептурную составляющую очередного леденцового эксперимента, то в листах зельевара были длиннющие формулы, кривые диаграммы и графики. Много графиков.
Сидя после обеда в библиотеке я пересматривала старые фолианты, часть идей у меня появилась именно тогда. Мирон и Радим, видя мою нервозность и постоянную занятость, добровольно решили помочь в библиотеке. Сейчас они вместо меня выдавали книги, следили за порядком, а вечером возвращали все по местам. И я была очень благодарна за это. А вечером, после работы, бежала обратно к дядюшке Паксу.
Если бы не Димитр, то Лавку зелий смело можно было закрывать, так как взрослые люди находились в неадеквате, и порой с трудом соображали, возвращаясь в действительность. Тогда Дим и Мира настойчиво отправляли спать одного или другого экспериментатора, а сами прибирали, мыли, подпитывали артефакты и даже торговали. Несколько раз в Лавке появлялся Бирон и Тетушка, их визиты я помню смутно. Детей забирали, а возвращали переодетыми и накормленными. Мы сами питались на ходу, не особо заморачиваясь с разнообразием. Есть бутерброд или кусок хлеба с взваром, и очень хорошо.
Время, его нам не хватало. Мы спешили: усмиряя разыгравшееся воображение, урезая придуманные варианты и количество экспериментов. Надо было довести до ума и оформить уже получившееся, а не бежать без оглядки вперед.
В предпоследний день десятины Пакс отослал меня спать гораздо раньше, чем обычно.
А утром на столе лежала собранная папка с документами на конечный продукт и заполненная заявка на "Сертификат правообладателя". Метр Пакс с красными от бессонных ночей глазами, направил меня в Магический Наблюдательный Совет.
– Время не терпит, тебе нужно обязательно сегодня зарегистрировать и отдать её. Если сможешь отдать её Ренару де Мосс, то платить пошлину государству будет не нужно. Она пройдет как конечный результат твоей учебы и практики. В правилах не запрещено студенту самому оформлять и сдавать результаты. Просто проценты с продаж будут целиком начисляться тебе, а не делиться между школой и тобой. А за зельевара и твоего руководителя практики расписался я. У меня категория выше, чем у работающих в твоей школе травниц и зельеваров.
К куратору нашей школы Ренару де Мосс попала обманным путем. Его секретарь, решительный молодой человек, упрямо не пропускал меня в кабинет, не хотел записывать на сегодняшний прием, и тем более не желал брать документы на рассмотрение и подпись. Утверждая, что все учебные моменты я должна решать через Ректора своей Лекарской школы, а не являться лично по всяким пустякам. Устав с ним перепираться, дождалась удобного момента, пока он отвлечется на следующих посетителей, медленно обошла его стол и быстро проскользнула в двери нужного кабинета.
Маневр оказался удачным, я буквально прорвалась в кабинет. Вот только там, вместо одного нужного метра, оказалось несколько. За длинным столом сидело восемь человек и на повышенных тонах что-то обсуждали. После моего внезапного вторжения спор резко прекратился, и на меня направилось восемь пар глаз – одни сердито, другие с вопросом, а некоторые с интересом. Ближе всех к двери сидел мой Учитель, конкретно его взгляд не обещал мне ничего хорошего.
– Здрасте, – единственное, что я смогла проговорить от неожиданности и сделала полагающийся книксен.
А дальше, что делать дальше? Я замерла, не зная, как поступить: остаться на месте или ретироваться обратно в приемную.
– Что ты тут делаешь? – Учитель не стал рассусоливать, задавая прямой вопрос.
– Пришла подписать и отдать заявку на сертификат.
– Это обязательно нужно сделать сегодня?
– Да. Так велел метр Пакс.
– Давай посмотрю? – Учитель протянул руку, но я продолжала прижимать папку к груди, охраняя её, как единственный "билет в светлое будущее".
– Это вообще-то не вам, это метру Ренару.
– Да? Но я могу посмотреть? – и он, не дожидаясь моего ответа, встал, перехватил папку и тут же её открыл, быстро просматривая исписанные листы с длинными формулами и диаграммами.
Я, конечно, могла бы возмутиться и попробовать отбить папку обратно, но направленные на нас любопытные взгляды не позволили мне этого сделать.
– Ну что ж, пока метр Вазилиус занят, давайте спросим у юного дарования, нужны нам Лекарские школы или нет?
Ренар де Мосс то ли забавлялся создавшейся ситуацией, то ли устал от спора и просто перевел стрелки на "вовремя" появившуюся нарушительницу.
– Нужны. Но сам процесс обучение и практику надо поменять, – ответила и тут же, от испуга округлила глаза прикрывая руками рот, чтобы еще чего не сказануть. Ведь надо соображать, что и кому говорить.
Раздались негромкие смешки, некоторые метры открыто улыбались, а вот метр Вазилиус с недобрым прищуром посмотрел на меня.
– Раз уж начала говорить, так продолжай. Что тебя не устраивает в методах обучения? – задал он очередной вопрос.
Сел обратно за стол, достал из кармана очередную пирамидку и щелчком активировал её. Присутствующие в кабинете напряглись, а я уже привыкшая к постоянной записи наших разговоров, не обратила на неё особого внимания.
– Много чего не устраивает. Зачем нужно на первом году обучения каждый день по три часа изучать травологию – нудно, скучно и не интересно. Хорошо, что во втором триместре этот урок совместили с иллюзиями, только после этого ребят заинтересовал предмет.
– А что вы собственно можете предложить, – вступил в разговор метр в зеленой мантии.
– Например, провести урок травоведения, затем перейти в теплицы или хранилище найти и выбрать те травы, которые только что изучили, а затем сразу провести урок зельеварения. Причем варить и изготавливать зелья из трав, изученных на предыдущем уроке. Так легче и проще запомнить и пользы будет больше. По зельеварению тоже нужно внести коррективы. Не знаю как у других, но в нашей Лекарской школе нет свободного доступа в лаборатории в вечернее время. Где студенту самостоятельно учиться готовить настои и варить зелья, не в комнате же?
– Еще?
– Вы все знаете, что большинство тесс поступают в школу не по своей воле. Их в школу отравляет старший метр семьи для того, чтобы на рынке невест возросла её стоимость. Как правило, после года обучения большинство тесс покидает стены школы. И вот для того, чтобы не было такой текучки, предлагаю объединить первый и второй год обучения. Поступаешь, будь добра отучиться два года или плати неустойку. А после окончания двух лет обучения семья получает не просто травницу, а тессу способную сварить качественное, магически усиленное лечебное зелье.
– Не слишком строгие меры? Не любите себе подобных? – метр в черной мантии неприязненно косился в мою сторону.
– Тогда я и метров не люблю. Они поступают в лекарскую школу, только для того, чтобы заниматься боевкой и артефакторикой. А через два года уходят, чтобы поступить в Магическую школу.
– И что вы предлагаете сделать с ними, чтобы повысить их стоимость на "рынке женихов"? – язвенность вопроса нисколько не остудила мой пыл.
– Если метр успешно сдает выпускные экзамены в Лекарской школе, то следует принимать его без экзаменов в Магическую школу. Тогда у них будет существенный стимул закончить первую, а у второй возникнет возможность заполучить полноценного Лекаря в ряды боевиков, погодников, универсалов или еще кого-нибудь.
После этих слов наступила минута тишины. Метры в шоке смотрели на меня, а я напряженно следила за метром Вазилиусом, который уже пролистал и сейчас визировал объемный труд нашего запроса на сертификат.
– Это все? – кто-то из метров не выдержал и задал еще вопрос.
– Нет, – ответила на автомате, не выпуская папку из поля зрения. – Домашнее образование у поступающих студентов, разное. Обязательно следует вести общие предметы: страноведение, мироустройство и законодательства, а так же виды и сроки наказаний за нарушение магических законов. Это жизненно необходимые знания для молодых начинающих магов.
Ренар де Мосс слушая меня, что-то записывал в свой дневник, а остальные переглядывались и перешептывались.
– Какая у вас интересная ученица, – представитель Магического Совета переводил взгляд с меня на Попечителя и обратно. – Еще мысли интересные есть.
– Есть. Я не понимаю, для чего нужно придумывать или усовершенствовать зелье, для допуска к выпускному экзамену. Что за очередная глупость? Мы – не зельевары.
– Так ты, поэтому здесь с этим научным трудом?
– Ну да. Не к Ректору же идти.
– И давно ты узнала об этом условии, – метр Вазилиус, в привычной манере постукивал пальцами по столешнице и я точно знала, что он не духе. Сильно не в духе.
– Восемь дней назад.
– И успела все сделать сама? – не поверил метр Ренар.
– Нет. Мне повезло попасть на практику к метру Паксу. Задумка была моя, а метр Пакс помог воплотить в жизнь новый продукт.
– А почему не сделала все в школе, – не унимался Куратор Лекарской школы.
– Узнай в школе о моей задумке и экспериментах, мне позволили бы приготовить от силы два – три варианта. С метром Паксом перепробовали более сотни вариантов, меняя дозировку и состав. Причем я бесплатно пользовалась всеми ингредиентами и готовыми зельями, иначе бы не успела оформить и сдать заявку.
Заявку метр Ренар де Мосс принял, ехидно посмеиваясь, что я вновь нарушаю правила и этим заявлением, попорчу жизнь и нервы многих преподавателей. Не знаю, показалось мне или нет, но он был доволен, что нашелся юный бунтарь, позволяющий ему лишний раз сунуть свой нос в дела школы. Вот только когда он увидел вписанное в сертификат имя метра Пакса с делением прибыли 50/50, удивился.
– Я не понимаю тебя. Любой маг старается, чтобы в «Сертификате правообладателя» было только его единственное имя. А ты вписала чужого тебе человека. – Он задумчиво смотрел на меня и ждал от меня пояснений.
А как правильно ответить на этот каверзный вопрос, тем более в присутствии не в меру любопытных и как утверждает Пакс, корыстных и жадных магов. Объяснила просто:
– Я считаю это правильным и честным, он поддержал меня – я, поддержу его.
