Текст книги "Дачный зверинец (СИ)"
Автор книги: Лариса Львова
Жанр:
Повесть
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
– Как же я скучаю по больнице! – сказала однажды мама Тоня.
– Так выходи на работу! – посоветовала мама Надя. – Разве можно найти лучшую няньку, чем Гулька?
Мама Надя вспомнила заплыв по реке жизни и смерти на горбу Водяного и угрюмо промолчала.
Глава седьмая, в которой рассказывается о выборах мисс-Ильинки
Зато вскоре и у мам нашлось развлечение: в Усачах на Ильин день устраивали праздник с выбором маленькой мисс-Ильинки. Васька подначивал участвовать Глашу и уверял, что все усачовские будут её поддерживать. Пусть только кто-то попробует не проголосовать за Глашку!
Глаша любила успех и одобрение, она с удовольствием показала бы на сцене свои таланты. И маме бы угодила, потому что тётя Тоня не отказалась от мечты видеть свою дочку куколкой и принцессой. Но Глаша знала ту, для которой успех был важнее. Он значил возможность найти применение громадным ногам сорокового мужского размера, забыть о шишковатой лобастой голове с непослушными волосами и главное – покорить всех вопреки отталкивающей внешности. Да и не беда, если при простоватом уме у человека отважное и доброе сердце. А ещё главнее – талант петь и плясать так, что мёртвый поднимется.
Глаша и Гоша посовещались с бабой Викой, которая наотрез отказалась втягивать Топотуху в выборы мисс-Ильинки. А вдруг люди обсмеют её любимицу, заставят страдать? Тогда Глаша и Гоша решили подключить к идее своих мам. Кто сказал, что хирурги могут только резать и не в состоянии сотворить красоту?
И ребята с горячностью принялись выполнять свой план. Гоша спросил:
– Топотуха, а когда у тебя день рождения?
– Чего-чего? – не поняла певица и плясунья.
– Ну, когда ты родилась? – уточнил Гоша.
– Я всегда была, – заявила Топотуха.
– Нет, у тебя день рождения второго августа. Я в документах прочёл, – заявил Гоша.
Конечно, это было враньё во благо, к которому част прибегал Глашин друг.
– Иди к бабе Вике, скажи, что у тебя скоро день рождения и потребуй чаепития и концерта, – Гоша стал внушать Топотухе мысль устроить праздник.
Певунье не было цены, если какая-то мысль случайно попадала ей в голову. Она тотчас уговорила бабу Вику приготовить угощение и позвать соседей.
И вот день рождения состоялся. Родители накупили для «внучатой племянницы» соседки подарков, баба Вика проявила кулинарный талант.
Гоша и Глаша устроили закрытую сцену и объявили, что именинница появится после исполнения песен.
В этот вечер во всех ближних дворах стояла тишина: не лаяли собаки, не мычали коровы, не гоготали гуси. Все слушали, как высокий и чистый голос исполнил и «Калинку-малинку», и песенку Мамонтёнка, и «Голубой вагон», и ещё много других песен. Слушатели устали хлопать певунье. А когда Гоша отдёрнул занавески, папы и мамы закричали: «Браво! Талантище!» Дашка несколько раз протрубила: «Бавабава». Гулька засвистела от полноты чувств с такой силой, какой когда-то свистел Соловей-разбойник.
Очень чувствительная мама Надя подбежала к Топотухе и расцеловала её со словами: «Никогда не слышала такого голоса и тембра! У тебя великое будущее, милая Топотуха!»
Таким хитрым манёвром у бабы Вики вырвали разрешение участвовать в празднике. А ещё «завели» мам, которые больше ни о чём и говорить не могли, кроме как о празднике в Усачах.
Однако Васька и его друзья, посвящённые в нежные чувства своего главаря к Глаше, остались недовольными. Они решили «валить» всех конкуренток на звание мисс-Ильинки – или Глашка, или никто.
И тут с ними произошли странные вещи. Во-первых, перестала ловиться рыба. Ребята днями просиживали на реке с удочками, но клёва не было. Они на ночь поставили «морды», но утром нашли их поломанными и порванными в клочья. Более того, исчезли грибы и ягоды. Только увидят боровик или кустик черники, подбегут – а лесных гостинцев как не бывало. Хуже всего, что кто-то незаметно так поддавал им в поясницу и ниже когтистой лапищей, что скоро штаны у всех оказались изорванными. Ребята решили, что на них затаили зло, и пришли к выводу ничего плохого никому не делать. И это было очень верное решение!
А мамы в это время решали проблемы, которые только поначалу казались проблемами. На деле получались катастрофы.
– Топотушенька, тебе нужен сценический псевдоним, – заявила мама Надя.
– Мне никто не нужен, – ответила Топотуха. – Всегда выступаю сама.
– Понимаешь, это просто другое имя, которое больше понравится зрителям, – попыталась объяснить мама Тоня.
– У меня плохое имя!.. – разрыдалась Топотуха и... исчезла.
А где её искать, не знал никто, даже Леший. До праздника, назначенного на десятое августа, оставалась неделя. К счастью, Топотуха с заплаканными глазами вышла из стены и заявила:
– Ни разу не выступала перед человеками в Доме культуры. Пусть будет этот сценический плохоним.
– А я давно его придумала! – воскликнула мама Надя. – Топатопалова! Ну как, звучит?
– Пусть звучит, – обречённо согласилась Топотуха. – Только на наряде нужно побольше золотинок, чтобы все увидели: выступает Топотуха-веселуха!
– Дорогая, – сказала мама Тоня. – Золотинки хороши на новогодней ёлке. А тебе нужен элегантный наряд из нескольких слоёв тончайшего шёлка, свободный и летящий. Просто необходимо закрыть твоё огромное пузичко и обувь мужского размера.
Топотуха с рёвом бросилась в ближайшую стену. Команде поддержки ничего не оставалось, как ждать и надеяться. При следующем появлении Топотуха согласилась на всё. Так было велико её желание выступить перед человеками.
Мамы нарисовали несколько вариантов фасонов, на которые будущая участница посмотрела с отвращением.
– Такие ткани и пошив в короткие сроки будут очень дорого стоить, – удручённо сказала мама Надя.
– Ты забыла, что мой супруг стоматолог? – усмехнулась мама Тоня.
И вправду, Глашин папа почему-то зарабатывал больше всех. Нужно добавить, что трудился он сразу в двух клиниках, одна из которых была частной. Странно, что он не захотел бросить больницу, где работали его институтские друзья.
Хитрая мама Тоня отправилась к мужу с Дашкой на руках. «Пама, дай», – сказала кроха, схватившись ручкой за карман отцовского пиджака.
– Моя шалунья захотела что-то купить? – улыбнулся папа Гриша и вытащил бумажник.
– Всё дай, – заявило дитятко и цепкими пальчиками выхватило бумажник.
Родителям стоило много трудов вернуть хотя бы банковские карты, документы и визитки.
Топотуху отвезли в ателье, где ей за одну примерку сшили чудесный многослойный наряд, который действительно скрывал её несуразную фигуру.
Но она осталась очень недовольной жемчужинками, нашитыми искусным узором.
– Ракушечьи какашки, – презрительно сказала Топотуха.
В обувном салоне ей предложили ряды элегантных туфель, ведь у настоящих моделей, как правило, именно такой размер – сороковой или чуть выше.
– Копыта, – высказалась Топотуха о лабутенах.
Её выбором стали недорогие балетки с обязательными золотинками.
Оба семейства и баба Вика остались в полном восторге от вечернего смотра наряда. Они хлопали Топотухе без исполнения песен. И никто не заметил злобных искорок в маленьких глазках будущей участницы. Кстати, краситься она отказалась наотрез, вереща: «Это грязь! Цветная грязь! Баба Вика научила чисто умываться!»
Мамы измучились, пока вбивали в шишковатую голову Топотухи, как и что нужно говорить на представлении участниц. Что из этого получилось, узнаем позже.
И вот настал торжественный день выбора мисс-Ильинки. В зал Усачовского Дома культуры набилось столько народу, что все были в испарине от духоты. Устроители праздника забегали в недоумении: на сцене появилась новая декорация – избушка на курьих ножках. На стук никто не отозвался, сдвинуть декорацию с места оказалось невозможным. Четверо плотников получили ощутимые пинки куриных лап.
– Пускай себе стоит, – решили организаторы.
Среди болельщиков была замечена компания Васьки Чугункова с пакетами, из которых пахло гнилыми помидорами и яблоками. Участковые – из района и местный – на всякий случай сели поближе к ним.
В первом ряду оказались два старца с мешками. В одном что-то шевелилось и пыталось квакать, из второго выпирали кедровые шишки.
Наряженные Дашка и Гулька чинно восседали на руках у «мапы» и «памы». Глаша не могла налюбоваться сёстрами в беленьких колготках и первыми в их жизни платьицами. На голове Гульки алел громадный бант, а лысоватой Дашке купили ободок с букетиком из роз.
Участниц увели за кулисы, и сердца Глаши и Гоши сжались от тревожных предчувствий.
Вдруг в зале стало так свежо, даже холодно, будто включили несколько кондиционеров.
– У нас в гостях главный спонсор выбора мисс-Ильинки! Пока вы его не увидите, но вот особый приз от него – бриллиантовая корона! – сказал ведущий.
И высоко поднял заиндевевшее хрустальное блюдо с короной, которая искрилась, как звёзды в ясную ночь.
– Здесь сама Морана! – ахнула Глаша.
Обеспокоились и старцы. У избушки затряслись курьи ножки. А зал разразился рукоплесканиями и восхищёнными криками.
– Морана явилась отомстить Топотухе! – в отчаянии сказал Гоша. – В лучшем случае обидит, а в худшем...
И он закрыл лицо руками.
А Дашка выругалась на весь зал: «Гагга-гыгга! Фу!». Гулька же перелезла на руки к маме Тоне и крепко обняла Дашку. Мозгов-то у неё было больше, чем у скандалистки.
Начались представления и выступления. Наряженные девчушки от пяти до десяти лет так приятно говорили, так красиво танцевали и пели, что кое-кто совсем забыл о пакетах и мешках с помидорами, лягушками и шишками.
– А сейчас на сцену выйдет наша последняя участница. Мы ничего не знаем о ней и ждём её рассказа о себе! Встречайте Топутопалову!
Зал ахнул. Глаша и Гоша заплакали от досады. Как и их мамы, приложившие столько сил к сборам Топотухи.
Она выскочила на сцену прямо из избушки. На ногах у неё были старые мужские кроссовки, подол дорогущего наряда оборван. Жемчужинки дождём осыпались с него. А чудесный шарфик Топотуха сняла с головы и подвязала им своё большое пузо.
В зале грянул хохот, Топотуха обиженно отвернулась.
– Расскажите нам о себе! – напомнил ведущий.
Топотуха растерянно сунула толстый палец в широкую ноздрю и открыла рот в замешательстве.
И вдруг в хохотавший зал полетели лягушки и шишки из мешков, причём больше всех досталось Васькиной компании.
И только Дашка с Гулькой восторженно орали: «Топтопатопа!»
– Ну спойте нам тогда что-нибудь, – попросил смущённый ведущий.
Глаша и Гоша знали, что Топотуха должна исполнить трогательную песню Мамонтёнка. Однако глаза певуньи засветились от восторга, и из её рта грянула песня, которую большая часть зрителей и не слышала:
***– Тюх, тюх, тюх, тюх...
Разгорелся наш утюг...
Ты влюбился, промахнулся,
Встретил дамочку не ту,
Огорчился, оглянулся
И увидел красоту.
Тюх, тюх, тюх, тюх...
Разгорелся наш утюг...
Каждый может ошибиться,
От любви мы мучимся,
Да, ведь недаром говорится,
На ошибках учимся.
Тюх, тюх, тюх, тюх...
Разгорелся наш утюг...
Не ревную я к другой,
Да, это переменится,
Все равно он будет мой,
Да, никуда не денется.
От степа, который отбивала кроссовками Топотуха, задрожал Дом культуры. Ей помогала избушка на курьих ножках, оба старца трубными голосами подпевали, Гулька свистела, Дашка вопила «бавабава!»
Ни в одном клубе мира не было такого веселья, как в Усачовском Доме культуры.
Наконец зал затих. Все ждали решения спонсора, потому что по лицам жюри было ясно, кто победил.
И тут в зал вплыла удивительная красавица Морана. Она взяла корону и поднялась на сцену.
– Ой, что сейчас будет! – испугалась Глаша.
А Гоша поднялся с места и двинулся к сцене отдать свою жизнь за друга Топотуху. Его опередили на четвереньках маленькие девчонки, причём одна скалила зубастый рот, а другая орала так, что у всех заложило уши.
Но Морана бросила только один взгляд на зал – и все замерли.
– Победила Топотуха! – сказала Морана. – И она навсегда останется в моём царстве, где мы продолжим соревнования.
Морана надела корону на голову Топотухи. Победительница икнула, стала белеть и словно растворяться в воздухе. И никто ничего не мог сделать, ибо ясно, что с Мораной не справиться.
И вдруг Топотуха стащила корону, переломила её о колено и швырнула со сцены. Разноцветными искрами сверкнули бриллианты.
– Ты хочешь зарубиться с внучкой Огневушки-Поскакушки? – крикнула Топототуха. – Ну попробуй! Одно моё слово – и все вулканы мира оставят тебя без места жительства!
Морана тут же растаяла облаком пара. А те, кто бросился подбирать бриллианты, нашли только капельки воды. Такова цена красоты царства Мораны на самом деле.
Вечером в доме бабы Вики, которая побоялась пойти на выборы, все чествовали мисс-Ильинку. Топотуха опустошила банку любимого вишнёвого варенья и сказала: «Ну вы продолжайте! А я на гастроли...»
И исчезла.
Но даже без победительницы вечер оказался очень славным.
Эпилог, в котором рассказывается о судьбе дома и «дачного зверинца»
Августовские деньки всё приближались к встрече с осенью. Гоше и Глаше нужно было собираться в первый класс гимназии. Никто и не усомнился, что Гулька и Домовой отправятся в город вместе со всеми. Папа Гриша благодаря знакомым быстро оформил опеку над Кикиморской-Банниковой Гулей и пожалел, что не удочерил её сразу. Но вдруг Гулька, когда подрастёт, захочет вернуться к родителям?
Дядя Пётр решил предупредить друга:
– Не поспешил ли ты, Гриня, принять в семью, скажем прямо, лесную нечисть? Может, было бы правильнее оставить Гульку и Домового здесь?
– Дом-то не наш, – ответил дядя Гриша. – Неизвестно, кто в нём будет хозяйничать.
– Думаю, нечисть сможет за себя постоять. Кроме того, рядом всегда баба Вика. Не даст пропасть соседям, – ответил дядя Пётр.
У мам было другое мнение. Они посовещались и предложили купить огромный дом с участком.
Папы сначала воспротивились: ребятишкам нужно разнообразие в летнем отдыхе, может, они захотят побывать за границей или в лагере. Кроме того, дорогая недвижимость – обуза и лишние траты на содержание и ремонт. Ну не приобретать же её только из-за Домового и Гульки?
Мамы всё же заставили мужей обратиться с предложением к настоящему хозяину дома. Когда они вернулись, по их лицам стал ясен итог переговоров. Даже дядя Пётр оказался расстроенным. Хозяин запросил сумму, которая была намного выше реальной стоимости.
Все приуныли. И тут раздался деликатный стук в дверь.
Дядя Пётр вышел открыть и завёл в гостиную трёх старцев: воняющего рыбой толстяка, высоченного деда с переменчивым цветом глаз и дедка с локоток.
– Будьте здравы, хозяева, – пробасил высокий дед. – Мы уверены, что хозяин скоро сам приедет сюда с предложением разумной цены за дом. А сейчас нам пора за работу.
– Может, чайку с нами попьёте? – улыбнулась мама Тоня, которой все старцы были отлично известны.
Настроение у неё поднялось, потому что сказке она стала верить больше, чем реальной жизни.
– Нет, благодарствуем, – отказался высокий дед и уменьшился на глазах до размера куклы. А затем и вовсе исчез.
Толстяк вылился за дверь потоком речной воды, а дедок с локоток превратился в тряпичную игрушку.
Дашка рванула к ней на четвереньках и скрылась с игрушкой в детской.
Гоша и Глаша заранее пожали друг другу руки. Только Гулька о чём-то задумалась. Но она не сказала ни слова, потому что никогда не болтала зря.
Три дня прошли в сборах.
А потом к дому подкатила незнакомая машина. Это был хозяин с нотариусом и двумя свидетелями. Он бросился к дядя Петру:
– Вот дарственная на дом и участок. Вот пакет документов. Всё дарю. Всё! Только скажите этим, чтобы не мучили меня!
– Кто и за что вас мучает? – удивился дядя Пётр.
Он единственный из всех обитателей дома всегда что-то недопонимал.
Хозяин приблизил к нему покрытое синяками, потом и сажей лицо и сказал шёпотом:
– Каждую! Каждую ночь рвут краном, топят то в реке, то в болоте. А ещё страшенная ведьма бьёт меня скалкой по всему телу!
Дядя Пётр отшатнулся от сумасшедшего.
Бывший хозяин хлопнул себя по уху, наклонил голову и подставил руку. На неё выпала пара пиявок размером с круассан и бодро полезла под лацкан пиджака.
– Нет-нет! Стойте! – завопил хозяин. – Подарил я дом. Подарил!
Пиявки вылезли, поползали по документам, словно бы читая их, и растаяли дымками.
Нотариус быстро заверил документы, и дарители умчались.
И только тогда подала голос Гулька: «У нас проблемы. Домовой не хочет уезжать. Зимой дом сторожить некому.»
Тётя Надя улыбнулась и звонко крикнула:
– Эй, Домовой! А на кого коняшек бросишь?
– Коняшек я никому не доверю, – сердито откликнулся голос из детской.
– Осталась одна проблема – нам на зиму нужен сторож, – сказал дядя Пётр.
В это время от стука задрожали ворота. Гоша и Глаша бросились открывать.
Вошла избушка на курьих ножках и скромно встала возле сарая. Из неё выбралась во всей красе Баба-Яга и кряхтя прошла в дом.
– Здрасьте. Дозвольте зимовать здесь. Обязуюсь сторожить.
Мама Надя снова расхохоталась:
– А вдруг вам жареной человечинки захочется?
– Не захочется, – проскрипела Яга. – У меня теперь сквозная дыра в голове, смена личности и интересов.
Вдруг Яга высоко подпрыгнула и повисла на люстре.
Это в гостиную вползла Дашка, погрозила пальчиком и сказала: «Ба-Га, бо-бо!»
Гулька, которая приковыляла следом, перевела слова сестрёнки:
– Баба-Яга, ты нарвёшься на неприятности, если сделаешь что-то не так!
Так закончилось весёлое лето в дачном зверинце. Но это было лишь начало других приключений!
– *Искажённая песня:
Славное море священный Байкал!
Славный корабль омулёвая бочка!
Эй, Баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалечко.
**
Сильное лекарство
*** Песня из кинофильма «Весёлые ребята»
