Текст книги "С неба женщина упала"
Автор книги: Лариса Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
В дверях отеля появились мои новые знакомые, и я радостно замахала им рукой:
– Галина Денисовна! Кузьма Григорьевич! Идите к нам!
Я заметила, что идею нового знакомства Виталий и Полина не приветствуют. По лицу Полины скользнула тень, Виталий хоть и держался гораздо спокойнее, но помрачневшие глаза выдали и его.
– Добрый вечер, добрый вечер! – на ходу заголосила Галина Денисовна, обрадовавшись нам, как родным. – Галина Денисовна! Можно Галя!
Она с ходу протянула руку Виталику, крепко тряхнула ее и тут же переключилась на Полину:
– Очень приятно, очень приятно! Теперь-то гораздо веселее будет отдыхать. Правда, Кузя?
Она оглянулась на мужа, словно ища поддержки. Лысеющий пузатый Кузя, немедленно включившийся в процедуру знакомства, охотно откликнулся и забасил, широко раскидывая руки в стороны:
–Конечно! Что за отдых без приятной компании!
Сидящие в холле иностранцы с огромным интересом наблюдали за нами. Новые знакомые внесли в нашу тихую незаметную беседу столько радости, энергии и напора, что, казалось, под их натиском задрожали огромные стеклянные двери отеля.
– Наше знакомство необходимо отметить! – тоном, не терпящим возражений, объявила Галина Денисовна. – Мы с мужем обнаружили здесь волшебное место, не пойти ли нам туда ужинать?
Одним словом, встреча получилась самая панибратская. Кузя дружески похлопывал по плечу Виталия, рассказывая что-то о выпивке в том самом райском месте; Полина усердно кивала и поддакивала Галине Денисовне, соглашаясь с каждым ее словом. Воспользовавшись всеобщей занятостью, я подняла трубку телефона, стоящего на стойке бара, и набрала номер своей комнаты. Прислушиваясь к длинным гудкам, я гадала, куда же мог запропаститься Антуан? Неужели он так крепко уснул?
– Я покину вас на некоторое время, – слезая с табурета, объявила я. – Проведаю месье Антуана...
– А что с ним? – бесцеремонно перебил меня Кузя. – Что-то случилось?
– О-о! – протянула я. – Полина и Виталий расскажут вам о бедном месье Антуане! Во сколько и где мы встретимся?
Тут же возник гвалт, создаваемый преимущественно нашими новыми знакомцами. Выяснение этого важного вопроса заняло некоторое время, я терпеливо ждала, переминаясь с ноги на ногу.
– В десять! – загрохотала наконец Галина Денисовна. – А встретимся у фонтанчика.
– Прекрасно! – сказала я. – В десять у фонтанчика!
Открыв дверь своей комнаты, я в первую секунду растерялась. Кровать моя была пуста, аккуратно заправлена, и никаких признаков присутствия в ней пострадавшего француза не наблюдалось.
«Боже мой, пропал! – испугалась я. – Похитили!»
Немудрено, что после подслушанного разговора в голову лезла всякая чушь. Я заглянула в ванную. Пусто. Тут меня оседило. Ну, конечно же, наш скромный месье Антуан не смог находиться в кровати женщины, не имея в ней самой женщины. Наверняка это задевало бы мужское самолюбие француза. Я вышла в коридор и подошла к его двери.
– Антон! – окликнула я, одновременно постучавшись. – Вы здесь?
– Здесь, здесь! – раздался радостный голос– Входите!
– Что это вы перебрались? – подтрунила я над ним. —
Неужели моя кровать была такой неудобной?
– Алья! – укоризненно покачав головой, шутливо ответил Антуан. – Это не совсем ловко... Вдруг я понимать в вашей кровати! Не все могут правильно понимать...
Я удивленно вскинулась:
– Подождите, подождите, мой дорогой! Что вы имеете в виду? Кто может это неправильно понять?
Антуан заюлил, объясняя, что ничего в виду он не имел, но выкручиваться я ему не дала:
– Ведь вы говорите о Виталии?
Он покивал, демонстрируя смущение.
– Но что именно вы хотели сказать. – Я внимательно вглядывалась в лицо Антуану. – Пожалуйста, мне это очень важно знать...
– Не верю, что вы не понимаете, что я говорю. Я не слепой, я вижу, как он на вас смотреть... Алья, вы действительно ничего не замечать? Но я мужчина, я чувствую его ревность... да, да, Алья, ревность. Большую ревность... Верьте мне, это настоящее чувство. Конечно, ваше дело, реагировать... – Он засмеялся и перешел на французский. – Не знаю, как это по-русски. Вряд ли в Москве он оставит вас в покое. Сильное чувство. Да, да, сильное чувство.
«То-то и оно, – я до боли закусила губу. – Именно в Москве...»
– А его сестра... – Антуан сделал паузу. – Странные отношения...
Я насторожилась, но он умолк.
– Антон, – решилась я наконец, – я нахожусь сейчас в очень сложной ситуации... Возможно, даже, как вы говорили, несколько... опасной...
Антуан с готовностью уставился на меня, приподняв удивленно брови. Вид у него был смешной, словно у лопоухого щенка.
– Вы уж простите меня, ради бога, за испорченный отдых, – начала я издалека, виновато поглядывая на замершего француза. – Меньше всего мне бы хотелось причинять вам неудобства...
Мне пришлось сурово замахать руками на встрепенувшегося Антуана. Он явно решил в порыве благородства доказывать, что ничего подобного и в помине не было. Но ведь что было, то было, я все прекрасно понимала.
– Не обижайтесь на меня, Антон, но я и сейчас не могу рассказать вам всей правды и объяснить что-нибудь внятно. Я только прошу вас мне поверить и... помочь.
С трудом подобрав слова для объяснения, я перевела дух. Антуан не пошевелился, не сказал ни слова. Его внимательные и серьезные глаза явно предлагали мне продолжить начатое.
– В общем-то вся эта поездка произошла не случайно. У меня была крайняя необходимость покинуть Москву... Но, похоже, что из всех вариантов развития событий произошел самый... нежелательный...
Лицо моего слушателя к тому времени вытянулось и стало сосредоточенным до неузнаваемости. Я немного растерялась, стараясь определить, какое же впечатление на самом деле производят мои слова на Антуана, не слишком ли я его запугала.
– Если предполагать самое худшее... – Я сделала паузу, прежде чем сжечь за собой все мосты. В этот момент Антуан ободряюще покивал мне, и я решилась. – Думаю, что, вернувшись домой в среду, я попаду в очень большую неприятность.
Я замолчала, раздумывая, что же могу еще рассказать.
– Алья, мадам Елена знает... ваши проблемы?
– Да. И она сделала все возможное, чтобы мне помочь. Вы должны знать, месье Антуан, что я рассказываю все это вам, потому что Лена считает вас человеком надежным и порядочным. Мне самой вы тоже кажетесь таким. Но я очень прошу: если все это вам не подходит, скажите мне об этом сейчас. Я не обижусь. Просто мне необходимо что-то предпринять, чтобы обезопасить себя.
Сделав слабую попытку улыбнуться, я развела руками. Антуан, склонив набок голову, внимательно и довольно долго разглядывал меня, словно диковинную птицу. Я же, выговорившись, пододвинула к себе стул и села, только сейчас заметив, что у меня трясутся руки. Очень хотелось курить. За все дни пребывания здесь я впервые вспомнила о сигаретах. Антуан не курил, а я не позаботилась купить пачку про запас. Поэтому сейчас оставалось только вздыхать и припоминать схожие ситуации из моей жизни. Я рассмеялась. И Антуан вдруг тоже усмехнулся и покачал головой:
– Алья! Вы необычная женщина!
А то я сама не знаю!
– Что надо сделать, чтобы избегать неприятных последствий? – бодро спросил Антуан. – У вас есть идея?
«Ура!» – закричала я про себя. Не то чтобы я особенно сомневалась в Антуане, но все-таки.
– Вероятно, придется совершить невозможное, – уверенно выдала я. – Я должна улететь в Москву завтра вечером. Или послезавтра утром. Но об этом никто не должен знать. Только вы, я и стюардесса.
– Э-э... – протянул Антуан, – никто?
Он вопросительно поднял брови.
– Никто, – подтвердила я, кивнув.
–Значит ли это, что...
– Да. Они ничего не должны знать, Антуан.
Он недоверчиво смотрел на меня, ожидая объяснений. Но я промолчала, и Антуан забормотал себе под нос:
– Неужели я так ошибаться? Нет, я не мог ошибаться... О-ля-ля! – Дальше пошел сплошной французский, и понять рассуждения не представлялось возможным.
Я встала и подошла к окну. Отодвинув тяжелую атласную портьеру, выглянула на улицу. Уже темнело, вдоль аккуратных дорожек зажглись разноцветные фонарики, на фонтанах и в бассейнах включилась подсветка. Багровый закат раскрасил недвижное море в самые неожиданные цвета, заставив его засиять чистым золотом. Я прижалась лбом к стеклу, и разноцветные фонарики вдруг засверкали звездочками, преломившись в непрошеных слезах... И улица вновь превращалась в волшебную загадочную страну, в которой никогда не происходит ничего плохого.
«Интересно, почему такое сильное чувство обиды? Ты же с первой минуты знала, что это сплошное вранье. Знала, что ему нужно, чему ж удивляться?»
– Антон! – вдруг опомнившись, воскликнула я. – Без двух минут десять! Я вам совсем забыла сообщить, что мы в компании наших новых и старых друзей отправляемся в какой-то совершенно чудесный ресторан! Выше голову, Антуан!
Антуан, в свете последних новостей ничего подобного не ожидавший, издал звук, который, будь он произнесен русским, я назвала бы кряканьем.
– Но... Алья... – он запнулся, – нужно ли это? И потом, мой глаз...
– У вас чудесный глаз, Антуан! – пропела я. – К тому же весь курорт знает вашу печальную историю. Так что прятать ваш фингал совершенно ни к чему. Да нам и прятаться нельзя, это будет выглядеть подозрительно.
Пришлось Антуану со мной согласиться. Я отправилась переодеваться, почти обретя душевное равновесие и обычное спокойствие. Пока переодевалась, с чувством исполнила «Ночь светла. Над рекой...». В дверь осторожно постучали.
– Войдите! – крикнула я, застегивая ремешок босоножки.
Дверь открылась, я подняла голову и увидела перед собой Виталия. Похоже, в первое мгновение я не сумела справиться с лицом. Но, быстро взяв себя в руки, улыбнулась:
– Виталий?
– Прекрасный голос. Как у райской птицы...
Райская птица, пожалуй, более напоминала павлина из
мультфильма о бароне Мюнхгаузене, но я поверила.
– Я вдруг подумал, может быть, вы забыли, о чем мы договаривались... – Он несколько суетливо взмахнул рукой и словно опомнился. – Как дела у месье Антуана? Полина очень беспокоится...
– Это она тебя послала? – насмешливо спросила я.
– Нет. – Он улыбнулся, проглотив колкость. – Алевтина, нам необходимо поговорить...
– Но у нас нет времени. – Я поднялась и быстро вышла в коридор, Виталий послушно вышел вслед за мной. – Не люблю, кода меня ждут... Мы можем идти. Антон, вы готовы?
Я не успела поднять руку, чтобы постучать в дверь его номера, как она открылась и появился Антуан, умопомрачительно элегантный, если не считать синяка под глазом. Увидев Виталия, он широко заулыбался, пожал протянутую руку и, смеясь, ответил на вопрос о самочувствии. У меня отлегло от сердца. Я опасалась, что Антуан может как-то себя выдать,но он оказался таким блестящим актером, что оставалось только позавидовать.
Встретившись в условленном месте с остальными членами нашей небольшой компании, мы потратили минут десять, слушая пререкания Галины Денисовны и Кузьмы Григорьевича по поводу того, как лучше добраться до заветного ресторана. Настроенная подобными серьезными сборами на долгую дорогу, вероятно, по пересеченной местности, я была страшно удивлена, когда через пять минут Галина Денисовна остановилась и, с гордостью показывая на небольшую неприметную вывеску, объявила:
– Вот мы и пришли!
С улицы ресторан совсем не производил впечатления райского места. Я скорее назвала бы его кабаком. Массивные деревянные двери, обитые толстыми полосами железа, потемнели от времени и, вероятно, от рук посетителей. С трудом оттянув на себя одну створку, Кузьма Григорьевич приглашающе махнул нам рукой. Вниз вела крутая каменная лестница. Освещение на ней было, прямо скажем, так себе, так что спуск был сопряжен с определенным риском.
– Ой! – боязливо пискнула Полина. – Подвалы Мюллера!
– Ну, – громыхнула за моей спиной Галина Денисовна. – Чего все встали-то? Вот ведь молодежь пошла! Спуститься здесь – не фокус, фокус – подняться, когда напьешься!
Она, решительно отодвинув всех плечом, начала спускаться. Мы дружно рассмеялись и потянулись следом за ней, судорожно пытаясь уцепиться за стены. Преодолев спуск, мы очутились в большом полутемном зале.
Наши новые знакомые были абсолютно правы: ресторан был замечательным. Низкие, словно в старинном замке, своды, мебель под стать входной двери – массивные потемневшие деревянные стулья, столы с замысловатыми витыми ножками, бордовые бархатные портьеры, тяжелые, оплывшие воском медные подсвечники. Стены украшали рыцарские доспехи. При более тщательном осмотре мы обнаружили еще два небольших уютных зала.
– Ах, – пролепетала наша фея, – мы словно в волшебном замке!
Кузьма Григорьевич довольно прогрохотал:
– Ну! А мы что говорили!
Акустика в ресторане была потрясающая. И немногочисленные посетители испуганно уставились на нас.
– Тихо! – цыкнула на него супруга. – Что ты как труба иерихонская! Гляди, вон человек чуть не подавился!
Это уж Галина приврала, но Кузьма Григорьевич присмирел, правда, ненадолго. Мэтр, решивший, что мы и вправду можем перепугать всех клиентов, любезно предложил нам места в одном из малых залов, на что мы с удовольствием согласились. Окон там, конечно, не было, зато был большой аквариум.
–Угадайте, – таинственно склонившись к середине стола и сделав круглые глаза, спросила Галина Денисовна, – какая здесь кухня?
Все принялись наперебой гадать.
Занимались гаданием до того самого момента, пока официант не принес меню.
– Испанский! – удовлетворённо произнес Виталий, заглянув внутрь. – То-то у меня здесь все мысли об инквизиции!
– На горячее – испанский сапог! – засмеялась я.
Галина Денисовна с мужем сияли как именинники. Им
очень польстило, что всем здесь так нравится.
– Да, но вот как же заказывать? – Полина сморщила носик. – Меню-то на испанском!
Однако процедура выбора блюд прошла необычайно весело и шумно. Тыча пальцем в каждую строчку, мы добивались от официанта подробнейшего описания блюда, которое тот представлял с большим энтузиазмом, помогая себе и руками, и глазами, и губами. Но самое смешное заключалось в том, что минут через двадцать после захватывающего описания каждого блюда на международном языке жестов официант перевернул последнюю страницу, где мы увидели меню, напечатанное на русском. От нашего хохота тряслись старинные стены этого заведения, а официант выглядел донельзя довольным, ясно сознавая, что хорошие чаевые он сегодня заработал.
–Ну и ну! – Кузьма Григорьевич вытирал рукой выступившие от смеха слезы и тряс головой. – Вот ведь уморил, поганец!
– Капиталист!– удовлетворенно констатировала Галина Денисовна. – Знает, как свою копейку выжать!
Вскоре в большом зале зазвучала музыка. Четверо музыкантов в старинных испанских камзолах заиграли приятную мелодию.
Алевтина! Алевтина! – Я вздрогнула, потому что почувствовала на своем плече чью-то руку. -Чудная музыка, чудная! Я вас приглашаю! Вставайте, вставайте! Не время скучать!
Я выслушивала эту тираду на ходу, растерянно волочась за Кузьмой Григорьевичем в большой зал. Приглашение вышло несколько своеобразным, потому что кавалер буквально вытащил меня из-за стола, и поняла я в чем дело, только оказавшись в центре зала в крепких объятиях партнера. Тут я сообразила, что звучит восхитительный блюз, а Кузьма Григорьевич, заглядывая мне в глаза, постепенно прижимает меня к себе все крепче и крепче.
Когда сила давления на мою грудную клетку превысила допустимые нормы приличия, улыбка превратилась в оскал, а кавалер, ничуть не смущенный этим обстоятельством, принялся нашептывать мне на ушко, как я восхитительно танцую и каким неземным чувством ритма обладаю. Я поняла, что пора это заканчивать. Не успела раскрыть рот, чтобы высказаться по этому поводу, как Кузьма Григорьевич пребольно наступил мне на ногу, чем я тут же и воспользовалась. Вскрикнув на весь зал, я элегантно поджала обе ноги одновременно, повиснув на руках партнера. Он такого поворота событий не ожидал, поэтому совершил ошибку: не сдюжив моего веса, ослабил хватку.
– Ах! Моя нога! – заныла я и, демонстративно прихрамывая, резво направилась к нашему столику.
Кузьма Григорьевич заохал, запричитал и направился вслед за мной, громко объясняя, что это досадная случайность. «Случайность, случайность! – зарычала я про себя. – Что ж за мужики такие! И нога-то у меня вроде не сорок пятого размера, так ведь нет, на тебе! И все на одну и ту же! Этак я здесь вконец охромею».
Подойдя к своему стулу, я плюхнулась на него с сердитым видом, а на озабоченные расспросы ответила чистую правду. До определенного предела. Ссорить супругов у меня желания не было. Виталий встрепенулся и, трогательно погладив меня по руке, принялся утешать рассказами о том, что все пройдет. К утру. «Гад, – я ласково заулыбалась ему в ответ, – ты же первый мне на ногу плюхнулся, Ромео недоделанный».
– А где же Антуан? – вдруг сообразила я, оглядываясь по сторонам.
– О! Месье Антуан танцует! – воскликнула чрезвычайно довольная Галина Денисовна. – Он у нас парень о-го-го!
Все дружно рассмеялись. Я оглянулась и действительно увидела Антуана, танцующим с какой-то жалкой сельдью. «Ну, пусть хоть он повеселится», – решила я, шаря рукой по спинке своего стула в надежде найти ремень сумочки. Такового, к моему безмерному удивлению, не нашлось, как не нашлось и самой сумочкй. Я глянула под стол, вокруг себя, но, увы, сумочки нигде не было.
– А вы случайно мою сумочку не видели? – задала я сам собой назревший вопрос, обведя всех взглядом.
– Сумочку? – Полина удивленно приподняла бровки. – Нет. А где она была?
– В чем дело? – одновременно заинтересовались супруги со стажем. – Что-то пропало?
– Да вроде того. – Я неопределенно дернула плечом. – Моя сумочка.
– Куда же она могла деться? – Все, включая Виталия, дружно сунули головы под стол. – Здесь нет!
После чего все уставились на меня, ожидая моих дальнейших действий .
– Может, ее месье Антуан с собой взял? – выдала версию Полина.
Я не стала это комментировать, а Виталий закатил глаза и застонал. Все же временами у меня возникало чувство, что ему действительно хочется ее убить.
– На что она ему? – удивился Кузьма Григорьевич.
Полина удивлённо пожала плечами, мол, и сама не пойму, зачем он ее мог взять?
Ситуация, хотя и принимала некоторый комический оттенок, меня совсем не устраивала. К тому же для меня всегда было загадкой, как вести себя в подобной ситуации. Плакать? Ругаться? Или милицию вызывать? То, бишь, полицию?
– Алевтина, а вы ее в туалет не брали? – Галина Денисовна, по возможности близко склонившись, посмотрела на меня с надеждой.
– Да я вообще там еще не была, – расстроилась я.
Меж тем в зале стихла музыка, и к нам вернулся Антуан.
Я тут же поведала ему о своем горе. Он удивился и уверенно
заявил, что этого не может быть, скорее всего, мы плохо искали.
– Да, – подхватила Галина Денисовна.– Чего сидим, надо еще раз всем как следует поискать!
Мы все дружно поднялись и принялись топтаться вокруг стола. Подошедший в этот момент официант был сражен наповал подобным зрелищем. Молча постояв возле нас, он, не сказав ни слова, удалился: Я хихикнула.
– Вот! А я что говорила! Вот она! – победно подняв вверх руку с зажатой, в ней сумочкой, воскликнула вдруг Полина.
Все обрадованно выдохнули и принялись наперебой расспрашивать Полину, где была сумка.
– Да вот сюда, к аквариуму отлетела. – Она показывала тоненьким аккуратным пальчиком куда именно. – Вы, Алевтина, вероятно, ее спихнули и не заметили.
– Конечно, – заулыбалась я, – наверное, так и есть. Большое спасибо. Теперь я у вас в долгу.
– Все на месте? – глядя мне в глаза и тоже улыбаясь, спросил Виталий.
–Да, – ответила я, глянув в сумочку и снова вешая ее на спинку стула.
Виталий поднялся, браво щёлкнул каблуками и, протя-нув мне руку, попросил:
– Разрешите пригласить вас на танец?
Я стрельнула глазками, затрепетала ресницами и ответила:
– Потанцуем.
Мы медленно и плавно кружили по залу и, как я подозреваю, неплохо смотрелась. И хотя нога моя здорово побаливала, я не хромала, не желая портить производимое впечатление.
–Алевтина, – начал вдруг Виталий почему-то осипшим голосом и замолчал.
–Да? – отозвалась я, не поднимая головы.
– Послушай... – он снова умолк, а я принялась гадать, с чего вдруг на любимого напала такая робость.
Пока мой кавалер собирался с мыслями или не знаю уж там с чем, я, пользуясь паузой, размышляла. Синяк под глазом моего друга явно произвел на Виталия очень сильное впечатление. Я была почти уверена, что бурное объяснение с Полиной в холле нашего отеля так или иначе связано именно с этим происшествием. Но почему он так разозлился? Ведь все так просто объясняется – гостиничный вор. Их
везде пруд пруди. Сейчас Полина весела, а он словно бы смущен... Может, у них здесь какие-то совсем другие проблемы, ко мне отношения не имеющие, и вспыхнувшая страсть Виталия им сильно мешает? И чтобы наконец получить хоть какое-то подтверждение моей правоты или ошибки, мне нужно взять свою сумочку и пойти в туалетную комнату... Тут я вдруг уловила, что Виталий настойчиво повторяет мое имя и, похоже, не первый раз.
– ...Аля!
Я сосредоточилась и превратилась во внимание. Выяснилось, что он уже давно мне что-то объясняет, но я, как всегда, все прослушала. Но и с середины речи я быстро вникла в общий смысл: любовь с первого взгляда, не отрицай, любимая, так тоже бывает; он сходит с ума, неужели я так жестока, счастье, где ты?
Подняв на Виталия глаза, ясно говорящие о том, что малозаметная сила моей любви объясняется только моей природной скромностью, я дала ему понять, что он, конечно, не прав, но столь мощный напор чувства вызывает во мне некоторое сомнение в его искренности. Объяснившись столь изящно, я ощутила чувство гордости за свой слог. По моим представлениям, сцена эта выглядела естественно и даже, я бы сказала, целомудренно, но Виталий все испортил, потому что вдруг притянул меня к себе и поцеловал, хотя никаких санкций на это не получал. Я растерялась. Невинный танец на виду у всей кампании – одно дело, а страстные поцелуи – совсем другое. Влепить ему пощечину или глаза закрыть? И не успела я сообразить, как бы все это закончить, как на выручку мне пришла Полина. Вылетев из-за стола этаким небольшим цунами, с грохотом опрокинув на пол свой стул, она остановилась около входа в зал, судорожно сжав кулаки и стиснув зубы. Музыка, к счастью, уже умолкла; с силой оттолкнув Виталия, я двинулась к нашему столику. Кузьма Григорьевич и Антуан вскочили и бросились к Полине, спрашивая, что случилось. Лишь Галина Денисовна не тронулась с места, загадочно улыбаясь своим мыслям и неторопливо помешивая соломинкой коктейль. Я, не поворачивая головы, молча прошла мимо Полины, проводившей меня полным ненависти взглядом.
– Что с тобой? – услышала я за спиной голос Виталия и поняла, что он обращается к ней. – Что-то случилось?
– Нет,– ответила ему Полина. Голос ее дрожал и срывался. – У меня немного разболелась голова. Я хочу уйти.
– Конечно, – бесстрастно ответил «братик», – иди. Тебе надо отдохнуть.
– Мы с Галиной Денисовной успешно делали вид, что совершенно не интересуемся, о чем они там говорят, но и у нее и у меня ушки были на макушке.
– Позвольте мне проводить вас! – услышала я. Это был Антуан. – Здесь ступенька, осторожнее!
Виталий и Кузьма Григорьевич вернулись за столик. Супруг Галины бросал на нас вопросительные взгляды, изображая, что ничего не понимает. Но и дураку было ясно, что ему просто хочется поговорить на интересную тему, а заговорить об этом первым он стесняется.
–Здесь прекрасная кухня, – подала я голос, обращаясь к Галине Денисовне. – Вы были абсолютно правы, назвав это место волшебным. Прекрасный вечер, думаю, нам стоит прийти сюда еще раз.
Она закивала в ответ:
– Кузя – специалист отыскивать такие места. Уж он-то в них толк знает!
Они с мужем переглянулись и засмеялись, словно Галина сказала что-то забавное.
– Да-да, – поддержал меня Виталий, – действительно прекрасный ресторан...
После выходки Полины глаза его погрустнели, он снова сник и разговор поддерживал с трудом.
– Прошу меня извинить, – сказала я вскоре. – Я на одну минутку.
Взяв сумочку, я проследовала в туалет, находящийся в самом дальнем углу ресторана. Подойдя к сияющей чистотой раковине, я на секунду замерла и посмотрела в зеркало. И здорово удивилась, потому как мой внешний вид никак не отражал, внутреннего состояния. Я облегченно вздохнула и только собралась раскрыть сумку, как дверь вдруг чуть слышно скрипнула и в помещение вплыла Галина Денисовна. Я едва не выругалась, потому что нервы были натянуты, словно струна, и на ее появление я никак не рассчитывала. Лезть в сумку при Галине я не решилась. Положив ее на край раковины, я принялась поправлять волосы.
– И я подумала, что надо бы и мне сии места проведать, – Галина Денисовна со вздохом пристроилась рядом и стала копаться в бездонной косметичке. – Засиделась.
Она мазнула пару раз по губам помадой и повернулась ко мне.
– Интересная женщина, эта Полина, правда? – Она ждала ответа, сложив на животике пухлые ухоженные ручки. – Если бы мне не сказали, что она ему сестра, в жизнь бы не поверила!
Я рассеянно покивала головой и подтвердила:
–Да...
– Странные у них отношения для брата с сестрой, вы не находите? Мне показалось, что это она так психанула, когда Виталий вас... кх-м... поцеловал. Вскочила, словно сумасшедшая, я даже испугалась, ей-богу!
В этом я ей поверила. Грохоту от Полины было много.
– Не стоило бы ей так себя вести, будь она поумней, вот что я вам скажу! Он человек взрослый... да уж, не мальчик, прямо скажем.
– Да, пожалуй, – вяло согласилась я, недоумевая, долго ли еще она собирается болтать.
– А вы ведь ему нравитесь! – торжественно объявила мне Галина Денисовна. – И очень. Поверьте, я знаю, что говорю!
Не могу сказать, чтобы я услышала что-то новенькое, но решила на всякий случай скромно потупиться. Продолжать эту тему мне совершенно не хотелось, поэтому я с большой печалью поведала ей, что замужем и посторонние мужчины меня особенно не интересуют.
Галина Денисовна удивленно переспросила:
– Замужем?
– Замужем, – я согласно кивнула головой.
– Как же ваш муж отпустил такую красавицу одну отдыхать? Что ж за дурак он, извините, у вас? – На лице нашей простушки было написано подлинное недоумение.
Мне стало смешно.
– Всем надо отдыхать. Муж не смог поехать, много работы.
– Что ж он у вас один, без присмотра остался?
Иногда я завидую людям, способным задавать вопросы,которые, возникни они у меня в голове, я посчитала бы нескромными.
– Нет, конечно. Мы живем вместе со свекровью. Сестра его часто заезжает, – потеплела я, с любовью представляя родные лица. – Так что с присмотром все в порядке.
– Э-э, милая, – протянула с чувством Галина Денисовна. – Со свекровью жить не сахар. Отдельную квартиру
надо. А так... Как две медведицы в берлоге, как ни старайся, а всё помешаешь! Я-то уж знаю!
– Мы пробовали отдельно, – почему-то вдруг честно призналась я. – Не получилось. Не может мама без сына. Мне за ним ухаживать некогда, а он так не привык. Вот и вернулись обратно.
– Ну, милочка, – загремела недовольно моя собеседница. —Так же нельзя! Гоните тогда его в шею! И все дела!
– Вы думаете? – робко переспросила я и, часто заморгав, посмотрела на Галину Денисовну.
– Конечно! – Ударила вдруг кулаком ни в чем не повинную раковину Галина Денисовна и прибавила: – Пойдем выпьем?
Я торопливо согласилась, лишь извинившись, что отлучусь ненадолго. Поскольку избавиться от Галины Денисовны у раковины не получилось, пришлось зайти в кабинку. Посчитав про себя до трех, я распахнула сумочку и заглянула внутрь. И хотя была к этому готова, все же закусила губу с досады. Заброшенная мной приманка сработала. Купив еще два дня назад в лавке крупной фасоли, я высыпала горсть в мешочек, служивший футляром для флакона духов, и положила в сумку. Если в мой номер заглянули именно из-за этого, то и в сумку мою непременно должен был кто-то сунуться. И вот мешочка нет. Пачка долларов, перетянутая резинкой, осталась, а мешочек – тю-тю. И я вовсе не дура. Они здесь ради меня. Я абсолютно права и все делаю верно. Только не торопись. Умница умницей, догадки догадками, а факты фактами. И эти факты у тебя. Вернее, их свистнули. Ах, Полина, ах, умница-разумница! Об этом знает вся улица... Нашла мешочек, закатила истерику... Отправилась домой! Хочется в него посмотреть? Жаль, что я не увижу твою рожу, когда ты в него заглянешь...
– Алевтина, вы еще здесь? – гаркнула вдруг под самой дверью Галина Денисовна.
Я торопливо дернула ручку слива.
– Иду-иду! – протянула овечьим голосом и распахнула дверь.
Остаток вечера мы провели на славу. Мы хохотали на пару с Галиной Денисовной, Кузьма Григорьевич сыпал анекдотами, даже Виталий расшевелился и проявлял признаки жизни. Мужчины наперебой заказывали напитки и десерты.
Как странно бы это ни выглядело, но, утвердившись в
своих подозрениях, я успокоилась, словно почувствовала под ногами твердую почву, и, как видите, повеселела. Выпив на брудершафт с Кузьмой Григорьевичем, я спела дуэтом с. Галиной Денисовной, у которой, кстати, оказался чудесный голос. Выбившись в конце концов из сил, остатки, нашей компании пришли к выводу, что можно уже и по домам. Не обманув ожиданий официанта, мы, по-приятельски попрощавшись с метрдотелем, цепочкой потянулись по каверзной лестнице наверх. Подъем прошел благополучно и без потерь.
– Темно! – констатировала Галина Денисовна, шагая
по улице весьма неуверенно и пытаясь на ходу задрать вверх голову.
Это едва не привело к печальным последствиям, но мы с Виталием самоотверженно бросились вперед и общими усилиями Галину Денисовну поймали.
– Ой, а какая я пьяная! – удивилась Галина Денисовна и долго еще хихикала, обрадованная этим открытием.
Наконец мы добрались до дверей отеля. Виталий всячески пытался удержать меня еще на пару минут, вероятно, ради приятельской беседы, но я, изображая страшную усталость, наотрез отказалась. Я боялась, что не смогу слишком долго правдоподобно изображать влюбленную дурочку, тем более что после обильных возлияний голова моя была не совсем ясной, а ведь что у трезвого на уме... Так что я решительно распрощалась с Виталием и отправилась в номер. Но, конечно, первым делом я постучалась к Антуану. В этот вечер я возлагала на него большие надежды и рассчитывала, что он меня не подведет. Однако Антуан не отозвался, я подергала ручку двери, досадуя, что не догадалась взглянуть на доску с ключами у портье. Подумав, я все же спустилась вниз, где и обнаружила, что ключ от его номера преспокойно висел на своем месте.
«Где же ты болтаешься?» – подумала я, поднимаясь к cебe.
