Текст книги "С неба женщина упала"
Автор книги: Лариса Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Мадам...
Я открыла глаза и увидела молоденькую служащую в белоснежном крахмальном передничке. Она смотрела на меня с сочувствием, держа в руках поднос с двумя чашками кофе. Администрация весьма сожалеет, что у меня возникли проблемы. Если уж они меня жалели, можете представить, как жалела себя я. Мило улыбнувшись девушке, я благодарно кивнула, взяла чашку и позвала:
– Выпейте кофе, Антон!
Когда обеденное время у нормальных людей заканчивалось, наконец свершилось чудо. Ленка подняла трубку, и чуть слышно выдохнула:
– Я вас слушаю...
– Ленка... – Я даже всхлипнула, так обрадовалась ее голосу. – Ленка, это я!
– Алька! – заорала подруга, словно очнувшись. – Привет, дорогая! Что ж ты молчишь и молчишь, я ведь волнуюсь! Как дела?
– Прекрасно! Отдыхаю!
– О! Вот мне бы отдохнуть! Хоть бы дня два! Умоталась я, сил нет. Не работа, а передовая.
– Леночка, а вообще как дела, ничего не изменилось?
– По большому счету – нет. Подружка еще раз звякнула. Только что-то наш большой друг пропал. Хотя, вероятно, у него сейчас много работы, отдых закончился. Поняла?
– Да! Как в Москве гениям живется?
– Вот тут, дорогая, без комментариев. Никаких известий, никаких новостей. Может, у них творческая депрессия?
Возможно, – задумавшись, ответила я. – Как сама?
– Прекрасно. Если работу не трогать. У любимого отпуск, он все время со мной. Вот по работе даже помогает! Без него я бы уж сгинула, но он такой помощник!
Я представила, что скорее всего Витька сейчас сидит где-то рядом и они с Ленкой обмениваются воздушными поцелуями и строят друг другу рожи. Словно в подтверждение моих мыслей, я услышала в трубке Витькин бас и подруга защебетала:
– Витенька передает вам привет!
– Ему тоже! – засмеялась я.
– Алька, слушай! – наконец навеселившись, зашептала Ленка. – В аэропорту встретит подружка. На Витькиной. Жди на том месте, где Генка Сорокин разбил шампанское. Помнишь?
– Конечно! Все поняла!
– No pasaran! – громыхнула подруга, и нас разъединили.
Но дозваниваться, чтобы как следует попрощаться, я не
стала, подхватив под руку вялого Антуана, ринулась почти бегом к ресторану. Француз, уже ничему и никому не удивляющийся, покорно трусил рядом. Теперь он твердо усвоил, чем же все-таки отличается русская женщина от француженки.
Наскоро пообедав, я предложила Антуану пойти через;
час на пляж. Он согласился. Заметно повеселев после разговора с Ленкой, я тихонько мурлыкала себе под нос песенку.
– Здесь весьма неплохо, как вы находите?
Я вздрогнула и оглянулась. Следом за мной из ресторана вышла крупная дама средних лет, одетая со вкусом. Пережидая мое удивление, она пристально нас разглядывала, не переставая улыбаться.
– Удивлены? – Голос у нее был низкий. – Поверьте, я тоже приятно удивлена, услышав русскую речь. Давненько уже не встречала места, где так мало русских!
– Вы правы. – Я улыбнулась ей в ответ. – Но от этого здесь не становится хуже.
Женщина рассмеялась и протянула мне руку:
– Галина Денисовна!
– Аля, – ответила я и показала на Антуана: – А это, знакомьтесь, месье Антуан Дюпре.
Антуан со свойственной французам живостью включился в процедуру знакомства, не забыв галантно поцеловать даме руку и рассыпаться в комплиментах относительно счастья по поводу встречи. Галина Денисовна весело заулыбалась Антуану, явно польщенная градом лестных слов.
– Очень рада знакомству. А я сейчас представлю вам своего супруга... не пойму, где он замешкался... он тоже будет очень обрадован. Вот он! Кузьма Григорьич, ну, где же ты! Знакомься, это Аля! Это месье Антуан!
– Очень приятно! – сочным басом зарокотал появившийся наконец из дверей ресторана супруг Галины Денисовны. – А мы уж отчаялись переброситься парой слов с соотечественниками. Уж неделю здесь. А как вам здешний отдых?
Вежливо раскланявшись с Кузьмой Григорьевичем, мы потратили пару минут на обмен впечатлениями, как выяснилось, довольно схожими. Отдых был вполне приличен, а теперь, когда произошла счастливая встреча соотечественников, обещал превратиться в настоящую сказку.
– О! А здесь еще отдыхает премилая пара, тоже русские! Вы разве не встречались? – неожиданно вспомнила я.
– Нет! – хором ответили мне супруги, удивленно переглянувшись. – Неужели еще кто-то?
– Да-да! – радостно подхватил Антуан. – Русские, очень хорошие люди..
– Непременно надо будет познакомиться! – озаботилась
Галина Денисовна. – Мы так любим отдыхать в хорошей компании!
– Конечно, – уверила я их. – Обязательно встретимся после ужина, и мы вас познакомим.
Договорившись встретиться вечером, мы с Антуаном направились к отелю. «Похоже, в самое ближайшее время с мифом об отсутствии здесь русских будет покончено», – решила я.
Попросив у портье ключ от номера, я удивилась, когда он протянул мне вместе с ключом сложенный вчетверо листок бумаги. На одной стороне листа размашисто было написано: «Алевтине». И номер комнаты.
«Алевтина! Понимаю, что все это выглядит глупо и по-детски, но жду тебя в беседке белых лилий».
Подписи не было, да она и не была нужна. Я задумалась. Поднявшись на свой этаж, подошла к окну. На площадке возле бассейна я заметила одиноко сидящую в кресле-качалке Полину.
«Ага! Самолет-разведчик! – догадалась я. – Хватит дурака валять. Идем ва-банк!»
– Антон! – я просяще заглянула ему в глаза. – Я уже извинялась за свое необычное поведение. Но у меня к вам есть еще одна просьба.
Антуан глубоко вздохнул и приготовился.
– Мне необходимо уйти, – я виновато заморгала, – хотя мы и решили идти на пляж. Но... около бассейна я заметила очень грустную Полину. Вы могли бы спуститься поболтать с ней...
Антуан поднял на меня лукавые глаза и поинтересовался:
– Не эта ли маленькая бумажка так нарушить весь план?
Я, смущаясь и краснея, кивнула головой, потом протянула
ему листок. И если я не выглядела как влюбленная дура, пусть меня повесят.
– О-ля-ля! – сказал оживившийся француз. – Я согласен.
– Только... – Он моментально замер и напрягся, ожидая очередной неприятности. – Я вас очень прошу уйти через пять минут после меня. И, пожалуйста, на вопросы Полины отвечайте, что я прилегла отдохнуть. И что, когда вы уходили, я точно была здесь.
Он покачал головой и ответил:
– Алья, если вам это нужно, можно сказать, что я – ваша мама.
– Спасибо! – Я засмеялась и чмокнула его в щеку.
Сменив наряд на более подходящий для данного случая,
я на несколько мгновений присела и закрыла глаза. Потом встала, махнула рукой Антуану и решительно открыла дверь. Выйти из отеля я намеревалась через ресторан, чтобы не попасться на глаза Полине. Почему именно так, я еще не знала, но чувствовала, что это будет правильно. Сделав большой круг, придерживаясь тени деревьев, я осторожно пробралась к изумительной беседке из белого мрамора, щедро обсаженной с наружной стороны дурманящими белыми лилиями. Беседка находилась довольно далеко от отеля, до последнего момента я тщетно пыталась представить, как мне себя вести и что все это значит.
Войдя в беседку, я замерла. Сидевший на скамье Виталий вскочил, сделал ко мне шаг и тоже замер, прижав руку к сердцу.
«Ясно, – плотоядно усмехнулась я. – Ох, и не люблю я всей этой дребедени!»
Крошечное копытце сделало робкий шажок, грациозная шейка плавно изогнулась. Чуть развернув головку вбок, лань осторожно покосилась на человека. В ее огромных черных глазах явственно читалась просьба:
– Не пугайте меня! Мне так страшно...
– Алевтина... – прошептал поверженный Виталька, – ты...
Больше всего я опасалась, как бы он не бухнулся на колени и не принялся читать Шекспира. Я прекрасно знала, что в подобных сценах выгляжу дура дурой.
– Ты пришла! – Он явно замахнулся не меньше чем на «Оскара» за лучшую мужскую роль, но взял слишком высоко и, как теперь вернуться на землю, не знал.
Углядев опасные симптомы падания на колени, я неторопливо, но решительно проплыла через беседку и опустилась на скамью.
– Так это твоя записка! – Я затрепетала ресницами. – Я здесь...
–Я знаю, что это глупо... Как только я тебя увидел там за столиком...
«Очень похоже на сцену в беседке из «Мистера Икс»! Сейчас выяснится, что он по ночам моет сортиры в отеле...» – несмотря на разыгрывающуюся мелодраму, я здорово, отвлекалась. Видимо, рассеянность меня и подвела,
потому что я все-таки проглядела момент, когда Виталий брякнулся на колени. Вернее на одно колено, которым он умудрился приземлиться точно на мысок моей туфельки. От неожиданности и боли я молча вытаращила глаза и мелко затрясла головой, что было воспринято как подтверждение его слов и моих к нему чувств. Стиснув зубы, я элегантно выдернула из-под Виталия ногу, удивляясь, почему это он ничего необычного не заметил. Но портить подобное начало высказываниями типа «Ты, что, слепой?» было бы жестоко, поэтому я промолчала.
Пропустив большую часть пылких слов из-за приключившейся неприятности, я не слишком расстроилась, понимая, что это только вступление, а конкретные предложения еще впереди. Вот он наконец выговорился и теперь пытливо меня разглядывал. Путного в голову ничего не шло. Тогда для начала я нежным жестом попросила его сесть рядом на скамью. Для верности сказала вслух:
– Виталий, поднимись, пожалуйста! – что он с удовольствием и проделал.
Мое решение принять игру Виталия, изображая вспыхнувшую ответную страсть, сейчас показалось мне несколько поспешным и глупым. И если с его стороны было довольно странно предъявлять мне какие-то претензии после двух дней шапочного знакомства, то и мое ответное чувство должно выглядеть не очень натурально. Для себя я находила только одно объяснение – ему необходимо во что бы то ни стало доподлинно выяснить, что Сомова Алевтина Георгиевна, расставшаяся со своим паспортом не в самый удачный момент, именно я, а не кто-то другой. Но не спросишь же об этом в лоб!
Пока я, романтично закинув назад голову, раздумывала, на что же мне решиться, поклонник, не теряя времени, ласково обхватил меня за плечи, приблизившись на минимальное расстояние. Я непроизвольно отвлеклась от своих мыслей,с некоторым удивлением почувствовав на шее его губы. Согласитесь, для первого романтического свидания это все же перебор. И тут-то я заметила, что в порыве страсти Виталий задел рукой тети Юлину брошку. Этого я перенести не смогла. Выдав громкое, неопределенное «ах!», резко сбросила его руки и ловко соскользнула со скамейки. Сделав пару легких шажков, замерла спиной к Виталию, чуть опустив голову. Это означало, что уйти я не решаюсь, происходящее меня очень взволновало, но своими действиями он меня пугает. Кавалер это понял, поэтому запричитал:
– Алевтина, прости меня ради бога... Я тебя напугал. Но рядом с тобой я просто теряю голову...
Я же была уверена в том, что раскаяния в нем не больше, чем в том коте на крыше. Но вести себя следовало сообразно, и я ответила:
– Не торопи меня... я так не умею...
– Аля, – расплылся кавалер, нежно беря меня за руку. – Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.
«Сейчас я зарыдаю», – зло подумала я. Все это начало меня раздражать, однако, чтобы не испортить наработанный материал, я грустно, но твердо заявила:
– Извини, но мне пора. Меня ждет Антон.
Виталий без промедления вцепился в брошенную ему кость.
– Почему ты с ним? Кто он такой? – Виталий изобразил рвущееся наружу чувство. – Когда он рядом с тобой, мне хочется его убить...
Он поднял на меня потемневшие глаза, и я вдруг с удивлением обнаружила, что он не шутит.
«Эка! – подивилась я. – Чего на француза-то взъелся? Ведь неглупый, вроде все понимает, нет, гляди-ка! Тоже мне, киллер выискался!»
– А что случилось с Полиной? – я поменяла тему разговора. – О чем ты тогда рассказывал?
– С Полиной? – растерянно переспросил мой кавалер. – Это личная история... Любимый человек предал ее и бросил. Она очень переживала... Да и сейчас переживает, но не показывает.
«Не показывать у нее здорово получается», – пришлось мне признать.
– А ты кто? – Я элегантно крутила в пальчиках цветок лилии, хулигански сорванный мной у беседки. – Кем ты работаешь? А в Москве вы живете вместе?
Виталий несколько растерялся под градом вопросов, но я игриво постреливала глазками и нежно покусывала лепестки цветка.
– Я... работаю в небольшой строительной фирме, а Полина – дизайнер... К чему эти вопросы, Аля?
– Мне просто интересно. – Я расцвела, дав самый убедительный и искренний ответ в мире. – Вы живете с мамой?. Неужели ты никогда не был женат?
– Почему же, был женат.
– Развелись?
– Развелись...
– Жена кем была: свиньей или коброй?
– Ну, что ты говоришь, Алевтина... Ты сердишься?
Кокетливо подняв к небу глазки, я несколько секунд
раздумывала, затем плавно и неслышно опустилась на скамью, на некотором расстоянии от Виталия.
– Нет.
– Аля...
– Нет! – Я запрещающим жестом остановила приблизившегося было горячего поклонника.
Вдруг боковым зрением я углядела сквозь узорные стенки беседки быстро приближающийся силуэт в голубом. «А вот и кавалерия! – обрадовалась я. – Ну, наконец-то! Что-то подзадержалась!»
В беседку влетела запыхавшаяся Полина. Увидев меня, она так резко затормозила, что поскользнулась на мраморном полу и неловко упала. Зрелище представилось забавное: я не шелохнулась, изображая из себя царицу Клеопатру и безо всякого выражения разглядывая упавшую. Виталий тоже замер, с силой стиснул зубы, со злобой глядя на распластавшуюся сестренку. Полина молчала, переводя растерянный взгляд с меня на Виталия. Наконец он взял себя в руки, шагнул к Полине и молча помог ей подняться. Повисла пауза, которой я с наслаждением воспользовалась.
– Полина, я решила отдохнуть немного попозже...– Улыбнуться шире было просто физически невозможно. – Мне кажется, что именно это вы так спешили сообщить брату? Вы не ушиблись?
Я сочувственно трясла головой.
– Присядь, Полина. – Брат усадил ее рядом на скамью. – Ты в порядке?
Полина наконец разлепила губы.
–В абсолютном, не беспокойся. – Она чуть развернулась ко мне и пояснила: – Я решила, что брат скучает здесь один. Он так полюбил эту беседку... А я встретила месье Антуана и решила, что Виталику захочется поболтать с ним. Месье Антуан такой милый.
– Да-да! – оживилась я.– Пойдемте к Антону. Он наверняка скучает.
И я покосилась в сторону Виталия, еще раз удостоверившись, как сверкнули у того глаза.
«Вообще-то, милый, не хотелось бы мне встретится с тобой в узком переулке темной ночью, – призналась я самой себе. – И нигде не хотелось бы...»
Я сделала пару шагов к выходу и вдруг неожиданно для себя охнула.
– Что, Аля? – Виталий поспешно повернулся и подхватил меня под руку.
Успев сообразить, что это – результат галантного приземления Виталия на пальцы моей ноги, но не желая муссировать эту тему, с чувством соврала:
– Похоже, вывихнула...
И запрыгала на одной ножке.
– Аленька, тебе больно?
Виталий обнял меня за плечи и забормотал что-то утешительное, похлопывая ладонью по спине. Потом неожиданно чуть присел и подхватил меня на руки. Блеск! Я всегда себя плохо чувствую, если мужчина не носит меня на руках. Он понес меня в сторону отеля, следом пристроилась Полина. Она-то как раз и прихрамывала, но меняться с ней местами я не стала. Больную ногу необходимо расхаживать. Бросив на Полину мимолетный взгляд, я сразу поняла, что она страшно злится и ревнует. Чтобы сделать Полине приятное, я чуть потянулась и слабо простонала.
– Больно? – Ко мне тут же склонился Виталий, а я, не отвечая, нежно обняла его за шею.
С наслаждением наблюдая за Полиной, я едва не дрыгала ногами от удовольствия. Прижавшись на мгновение к груди Виталия, я четко различила ритм бешено стучащего сердца. Ему, пожалуй, больше всего хотелось отнести меня не к отелю, а в свой домик.
«Ну и темпераментная семейка, – с издевкой подумала я. – А тебя, братик, я таки достала! Как и было обещано...»
Рассчитывая удивить Антуана своим необычным появлением на людях, я быстро поняла, что ошиблась. Увидев его за тем самым столиком, за которым недавно сидела Полина, я только собралась весело махнуть ему рукой, как мое радостное настроение мигом улетучилось. Виталий и Полина остановились как вкопанные. Все еще не доверяя своим глазам, я быстро соскочила с рук Виталия и подошла к Антуану. Сомнений не осталось никаких: правый глаз француза переливался всеми цветами радуги. Такое ошеломляющее впечатление производил огромный свежеполученный синяк. Костяшки пальцев его правой руки были сбиты и кровоточили. Вокруг Антуана щебетала и подпрыгивала от усердия молоденькая девушка в коротеньком белом халатике. Она тщетно пыталась приложить к подбитому глазу примочку, но Антуан лишь отмахивался от нее, как от назойливой мухи, не сводя глаз с моего лица. Наконец девушка бессильно взмахнула руками и чуть не заплакала. К ней на помощь заспешил пожилой мужчина, видимо служащий отеля. Он укоризненно качал головой и что-то быстро говорил Антуану, я поняла, что он уговаривает его не противиться. Тот, с лицом мрачнее тучи, оторвал наконец от меня сердитый взгляд и кивнул головой. Медсестра мгновенно подлетела к нему, ловко приклеила к глазу примочку и перебинтовала руку. Антуан встал, кивнул ей в знак благодарности, объявил мужчине, что никаких претензий к отелю у него нет, оглянулся на меня и молча предложил руку. Мы втроем все еще стояли с раскрытыми ртами. Рот мне пришлось быстренько захлопнуть, я уцепилась за руку француза, с собачьей преданностью заглядывая ему в глаза. Не произнеся ни слова, мы зашагали к дверям отеля, и тут нас окликнул Виталий:
– Аля! Антуан!
Я, не оборачиваясь, отмахнулась от него рукой. Мы поднялись на свой этаж и зашли в его номер. Едва прикрыв за собой дверь, я спросила:
– Антон, это, часом, не Полина?
–Нет, – довольно резко ответил мне Антуан. – Это не Полина.
После чего он повернулся ко мне и заговорил, безбожно мешая русские и французские слова. Говорил он страстно и долго, прежде чем мне удалось вставить слово. Он запнулся и спросил:
– Вы не поняли?
Я обрадованно затрясла головой:
–He поняли, не поняли. Антон, дорогой мой, прошу вас, не волнуйтесь и объясните спокойно, где вам удалось раздобыть это украшение?
Он нахмурился и явно был слишком зол, чтобы объяснять внятно. Я быстренько переместилась к бару и плеснула ему порядочную порцию джина. Антуан взял стакан, сердито глянул в него, потом на меня и, подойдя к бару, долил в стакан тоник. «Ах, какие глупости! – подумала я. – Буржуйские замашки...»
Чуть пригубив содержимое стакана, француз сел на диван и жестом предложил мне последовать его примеру. Я быстро устроилась рядом с ним и нетерпеливо спросила:
– Антон, я дождусь от вас хоть одного слова?
– Алья, – чуть помедлив, ответил он, – вам было нужно, чтобы кто-нибудь посещать без вас ваш номер?
Я открыла рот и отрицательно качнула головой. Антуан задумчиво потер подбородок. В итоге я услышала рассказ, который мне очень и очень не понравился.
Присоединившись к скучающей Полине, Антуан заказал бутылку шампанского и клубнику. Полина оживленно щебетала, рассказывая о том, как она любит и то и другое, смеялась, но Антуану показалось, что она частенько с беспокойством поглядывает на двери отеля. Не успели еще выполнить его заказ, как Полина осторожно принялась расспрашивать Антуана обо мне. Как мы и договаривались, он рассказал, что я прилегла отдохнуть и идти, насколько ему известно, никуда не собиралась. После этого Полина заскучала, разговор поддерживала с трудом, любимую клубнику никак не могла проглотить и, похоже, сильно разволновалась. Через несколько минут она извинилась и попросила Антуана подождать ее немного: у нее заболела голова, и она хотела выпить таблетку, находившуюся у них в домике. Бегала ли она за таблеткой, неизвестно, но вскоре, как вы уже знаете, лежала на полу в беседке. Пока Полина отсутствовала, Антуан по случаю жары решил быстро переодеть рубашку и поднялся к себе. Переодевшись, он вышел в коридор и вот тут то столкнулся нос к носу с мужчиной, торопливо покидавшим мой номер. В первое мгновение Антуан удивился, поэтому замер, гадая, не мой ли это гость. Он, не спуская глаз с незнакомца, постучал в мою дверь, а мужчина, не теряя времени, бросился к лестнице. Я на стук не откликнулась, Антуан потянул ручку двери, она оказалась не заперта. Быстро глянув в комнату, Антуан бросился вдогонку за незнакомцем. Догнав мужчину на лестнице, он собрался потребовать от того объяснений, но тот неожиданно бросился на Антуана. Завязалась потасовка, в которой явное весовое превосходство было на стороне незнакомца. Получив в глаз, Антуан умудрился ответить, разбив левую скулу противнику и себе, соответственно, кулак. После чего совершил замысловатый пируэт и ударился головой о стену. Отключившись на мгновение, он успел лишь заметить, что мужчина сбежал вниз по лестнице. С трудом поднявшись, Антуан спустился вслед за ним, но тот словно в воду канул. После чего Антуан был замечен барменшей, немедленно вызвавшей молоденькую медсестру, от которой отбивался до самого нашего прихода.
– Кто же это мог быть? – задумчиво прошептала я.
– Да, – вспомнил Антуан, помахав немного здоровой рукой, – он... э-э... левша.
– Э! А что же он делал в моем номере? – озарило вдруг меня. – Пойдемте, Антуан, надо посмотреть...
Не обнаружив в номере никаких следов беспорядка, ни пропавших, ни вновь появившихся вещей, мы с Антуаном уселись рядышком и поглядели друг на друга.
– Это ни в какие ворота не лезет, – объявила я и, заметив взгляд Антуана, пояснила: – То есть полное безобразие и ничего не понятно.
–Алья, – протянул француз и взглянул на меня с укором. – Вы все время что-то от меня скрывать, но мне кажется, это немного... опасно.
Сочувственно покивав Антуану, я чуть было не призналась, что мне и самой давно так кажется.
«Неужели они так глупы, что думают, будто камни у меня? Или это просто гостиничный вор? А почему так заволновалась Полина, когда узнала, что я в номере? Потому что кто-то должен был его обыскать? Или она неслась сообщить Виталию, что он ждет напрасно? Почему он так на нее разозлился?»
Вопросов все прибавлялось и прибавлялось, а ответов получалось все меньше. Казавшаяся довольно ясной ситуация сейчас совсем мне не нравилась. С появлением нового персонажа все осложнилось и запуталось.
–Антон, – позвала я, – давайте спустимся вниз, выпьем кофе и помозгуем на свежем воздухе.
– Алья, – смущенно произнес Антуан, – я бы хотел немножко... э-э...
– Конечно! – опомнилась я. – Извините меня за бестактность! Вам необходимо полежать.
Я чуть ли не насильно затолкала Антуана в кровать.
– Может, заказать вам чего-нибудь в номер? Кофе, чай, может быть, сок?
– Нет, спасибо. – Антуан разглядывал меня с улыбкой. – Я полежу немного, и все будет в порядке. А это ничего, что... я... лежу на ваш кровать?
Скользнув взглядом по вещам, я сообразила, что затолкала его в кровать не в том номере.
– Ерунда, – решительно сказала я. – И не выдумывайте, лежите и отдыхайте.
Помахав ему рукой, я вышла в коридор, молча гордясь своим благородством.
Неторопливо спускаясь вниз по лестнице, я почти дошла до последней ступеньки, но внезапно для самой себя остановилась и прислушалась. Мне почудился голос Полины, приглушенный, но очень сердитый.. Осторожно выглянув из-за угла, я незаметно для посторонних попыталась рассмотреть холл. Он плохо проглядывался из-за большого количества колонн и декоративных соломенных стеночек, увитых плющом. Не увидев ничего интересного, я собралась продолжить путь, как вдруг заметила в дальнем конце холла мелькнувшую за соломенной ширмой знакомую голубую босоножку. Именно в такой брякнулась у моих ног заботливая сестрица Виталика. Не торопясь, я приблизилась к перегородке с другой стороны и тихо села в кресло, стоящее спинкой к ширме, оказавшись, таким образом, совсем рядом с нашими друзьями. Вскоре волосы мои встали дыбом, я порадовалась тому, что они слишком коротки для того, чтобы это бросалось в глаза...
– ...Проклятая сука, – тихо, но внятно шипел Виталий, судя по интонации, пребывающий в ярости. – Куда ты вечно суешь свой поганый длинный нос... Как ты смела? Я разрешил тебе хотя бы раскрыть рот?
Голос Полины едва не срывался на визг; захлебываясь и проглатывая слова, она тщетно пыталась говорить тише.
– Это ты... ты свихнулся и... не смей разговаривать со мной таким тоном...– Она чуть не заскулила от распиравшей ее злобы. – Откуда я могла знать, что так получится...
– Твое дело не знать, – перебил ее «братик», – твое дело – расставлять ножки и строить глазки, если понадобится... Проклятая шлюха, из-за твоей дури мы загремим... И поверь мне, родная, тогда я лично сверну тебе башку!
– Нет, дорогой братец! Это все произойдет только из-за тебя... Посмотри на себя... Боже мой! У тебя крыша съехала от этой бабы... Поэтому я и рассказала. А ты дуришь и подставляешь свою шею... И мою заодно... не думай, что я промолчу! Мне давно уже ясно, что...
– Что может быть ясно такой безмозглой курице, как ты? Видишь, что вышло, когда ты сунулась туда, куда тебя не звали? И я прекрасно вижу, что ты ревнуешь, как последняя дура... Мне ты даром не нужна, психичка.
– И давно ли? – осведомилась Полина, а голос ее дрожал, словно натянутая тетива.
– Заткнись. Выкручивайся, как хочешь... Я тебя предупредил. Теперь это твои проблемы.
Они замолчали. Через соломенную стенку было отчетливо слышно тяжелое дыхание любящих «братика» и «сестренки».
В висках застучало, горячая, обжигающая волна разлилась по телу, словно меня окунули в кипяток. Сердце колошматилось в горле, дышать было трудно. Боже мой, как все просто... Я боялась двинуться и боялась сидеть. Боже мой, как все просто. В голове повторялся и звенел чудом подслушанный разговор. Я бесшумно и аккуратно вскочила и двинулась вдоль стены к бару. Голова соображала туго, но ноги сами делали свое дело. Стараясь не попасть в зону видимости Полины и Виталия, я благополучно добралась до места и с трудом взгромоздилась на высоченный табурет. Барменша украдкой бросала на меня удивленные взгляды. Я молчала не в силах перевести дух. В мозгу тоненько звенел серебряный колокольчик, заглушая все посторонние звуки, словно я попала в вакуум. Несмотря на то, что к чему-то подобному я была готова, мое открытие поразило меня. Нет, так не бывает... Неужели эти двое здесь лишь ради меня? Они старательно ломают комедию только для того, чтобы удостовериться, что я – это я? Все это слишком сложно, безусловно, можно было выяснить это гораздо проще... И что значит «...я рассказала...»? Кому? И что?
Противное дрожание рук стало настолько заметным, что пришлось убрать их со стойки. Встретившись взглядом с барменшей, я кивнула головой, и она сразу отозвалась:
– Я могу вам помочь?
Я усмехнулась против воли, кивнув ей в ответ. Вряд ли помочь мне сможет кто-нибудь, кроме меня самой. Но что я могу сделать?
– Водки, пожалуйста, – попросила я.
Барменша вопрошающе подняла брови, собираясь задать вопрос, но я опередила ее:
– Нет-нет, только водка...
Я знала, как привести себя в чувство.
– Алевтина! Вот-ты где!
Едва не подскочив, с усилием взяв себя в руки, я неторопливо развернулась на голос и улыбнулась.
– А мы ждем известий. – Роскошное тело плавно поместилось на соседнем табурете. – Что с месье Антуаном? Мы так переволновались...
Я подняла глаза на Полину и, стараясь придать голосу озабоченность, ответила:
– Это неслыханно! В приличном отеле! Вор в номере, можете себе такое представить?
– Вор в номере? – с неподдельным ужасом переспросила Полина, а Виталий издал негодующий возглас.
– Да, представьте! – качала я головой, стараясь не встретиться с ними взглядом.
– Надеюсь, у вас ничего ценного не пропало? – Полина в порыве сочувствия коснулась рукой моего плеча. – Деньги на месте?
«Откуда ж, голубка, тебе знать, что это было у меня в номере? – Меня затрясло от желания сбросить ее руку. – Синяк-то у Антуана!» безусловно, наша милая глупышка и в подметки не годилась своему «братику». Он немедленно возник рядом, загородив «сестру», взял меня за руку и проникновенно выдохнул:
– А где же Антуан столкнулся с вором? Не волнуйся, Аля, с ним будет все в порядке. Самое главное, что с тобой ничего не случилось...
Он старательно пытался заглянуть мне в глаза. «На его месте должен был быть я...» – завертелось вдруг в голове ни к селу, ни к городу, и я фыркнула от смеха. Ну, вот, всегда у меня так. Не зря всегда говорила... Впрочем, это неважно.
Виталий, не ожидавший подобной реакции, удивился и сбился с возвышенного тона.
– Да все в порядке, – спокойно ответила я и, улыбнувшись, осторожно высвободила свою руку. – Я и в голову не брала. Слава богу, нам здесь всего четыре дня осталось.
Вопрос об отъезде в наших разговорах не поднимался ни разу, что, в общем, было немного странно. Ведь вполне естественно для влюбленного мужчины постараться узнать, сколько дней счастья у него в запасе. И по довольно вяло исполненному страстному возгласу «Неужели?» я поняла, что дата нашего отъезда им хорошо известна.
– Но, Алевтина, ведь мы тоже уезжаем через четыре дня! – Виталий демонстрировал запоздалую радость. – А я боялся спросить, думал, что мы уедем раньше и нам придется расстаться...
Я с искренним удивлением и недоумением вглядывалась в его лицо. Неужели, если бы я не услышала сейчас их разговора, то проглотила бы все это? Конечно, нет, и тем не менее... Значит, нас, вернее меня, через четыре дня привезут в Москву, словно овцу для шашлыка? И любимый с трепетом и душевным волнением передаст меня из рук в руки тем самым в черных плащах?
Опрокинув в себя мизерную заграничную порцию напитка, я радостно улыбнулась Виталику и, многозначительно глядя ему в глаза, протянула:
– Есть бог на свете...
Он сразу откликнулся страстным влюбленным взглядом и, снова стиснув мою руку, ответил:
– Конечно, есть.
Но, думаю, что мы с ним имели в виду абсолютно разные вещи.
Барменша, видимо, оценила накал любовной страсти и неторопливо отошла в другой конец стойки, сосредоточенно протирая бокалы. Но Полина бесцеремонно принялась толкать «братика» в спину, капризным голосом требуя заказать ей сухой мартини. Скрипнув зубами, Виталий повернулся к ней лицом и сказал:
–Конечно, Полина. Если тебе так хочется.
Любая другая женщина скорее всего поняла бы подобный намек, если не по содержанию, то хотя бы по интонации. Полина же его не поняла, продолжая требовательно смотреть на «брата».
– Ну и скука же здесь, – прошипела она. – Я тоже очень рада, что скоро все закончится.
Тут я и решила ее порадовать:
– Кстати! Сегодня я познакомилась с милейшей супружеской парой. Они тоже русские и очень хотят с вами познакомиться. А вот, кстати, и они!
