Текст книги "С неба женщина упала"
Автор книги: Лариса Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Я умылась, переоделась в махровый халат, уселась в кресло смотреть телевизор.
* * *
Неожиданно громко хлопнуло окно. Я вздрогнула. Странно, окна я не открывала... Услышав позади себя шорох, я оглянулась и закричала от ужаса. В трех шагах от меня, широко расставив ноги, стоял человек в черной вязаной шапке и черной куртке. Уголки его губ были растянуты,
приоткрывая мелкие ровные зубы, но оскал этот мало походил на улыбку. Все мое тело свело от липкого, рвущего сознание страха. Человек вдруг протянул вперед кулак в блестящей черной кожаной перчатке:
– Ты это хотела спрятать?
Он разжал руку и захохотал так, что дрогнули стекла на окнах, а из кулака посыпались, звеня и сверкая, кровавые бриллианты. Не в силах оторвать от них глаз, я каким-то шестым чувством поняла, что черный человек сейчас схватит меня, поэтому рванулась что есть сил.
– Боже мой, что с вами, Алья? – услышала я в тот момент, когда со всего размаха ударилась грудью о стоящую у кровати тумбу.
Тяжело дыша, я открыла глаза и, сообразив, что это был всего лишь кошмарный сон, застонала.
– Что случилось? Вас избили? – Голос Антуана был полон ужаса, я, перепугавшись, что он поднимет на ноги весь отель, резво вскочила с пола.
– Все в порядке, что вы! – заторопилась я, судорожно хватаясь за его руки.
Я испытала огромную радость оттого, что это был всего лишь сон, и с умилением смотрела на перепуганного француза.
– Милый Антуан, – едва не прослезившись, бормотала я ему. – Если бы вы только могли представить, от какого кошмара меня спасли! Наверно, вы стучали в дверь, а мне снилось, что стучит оконная рама!
– Я так долго стучать, Алья! – Антуан принялся взволнованно размахивать руками, видно, решив, что одних слов здесь недостаточно. – Стучать, стучать, а вы не открывали! Но я слышал ваш голос! Вы что-то крикнули, я должен войти сам! А вы вдруг упали на пол!
Слушая его сбивчивые объяснения, я вдруг засмеялась. Антуан посмотрел на меня удивленно, а потом тоже засмеялся.:
–Хотя все было очень смешно! – заявил он, пожимая плечами. —Но... лучше вы меня так больше не пугать!
– Ладно– тут же согласилась я. – Не буду. Теперь расскажите,
где это вы столько времени пропадали и где наша нервная девочка.
– О, мадемуазель Полина? – встрепенулся Антуан. – У меня все из головы вон! Но все полный порядок!
– Отлично! – обрадовалась я. – Расскажите поподробнее.
– В ресторан, я пригласить на танец... э-э... мадемуазель. – Тон француза красноречиво говорил о том, что подобный маневр был совершен им только во имя общего дела. – Мне нужно уходить из ресторан!
– Ах, вот в чем дело! – воскликнула я, поддразнивая его.
– Да, да, именно так! – поспешно подтвердил Антуан и продолжил: – Но, когда Полина убегала, я решил уходить с ней!
Я согласно покивала, признавая его сообразительность.
– Она ошень сильно нервничала. Ошень. Я попытался с ней говорить, успокоить... но не мог! И она ничего не хотеть объяснять. Говорила, хочет лечь, что у нее очень болеть голова.
Тут Антуан наклонился ко мне и, следя за моей реакцией, прошептал:
– Алья, мадемуазель Полина – наркоманка...
– Ой! – только и смогла выдавить из себя я.
– Да-да! – торопливо подтвердил Антуан, кивая. – Я тоже был ошень удивленный, но знаю, что говорю!
– А как же вы догадались? – поинтересовалась я.
– Я увидел! – воскликнул он, взмахнув руками. – Она... как это сказать... нюхает белый порошок!
– Кокаин?
– Да, кокаин, – подтвердил Антуан. —’ Она сделала это при мне, я даже не успел уйти!
– Ну и дела! – протянула я, размышляя. – Это вполне может объяснять такое поведение. Хотя может и не объяснять...
Я прошлась по номеру, бесцельно передвигая предметы с места на место. Антуан сидел сгорбившись. Было видно, что эти новости удручают добросердечного француза.
– Вы не рассказали о...
– Да, конечно, – поспешно сказал Антуан, – мне было очень неприятно... Но я помнил свой главный цель, Алья, не беспокойтесь!
Он покопался в карманах и извлек оттуда два билета на самолет.
– Вот, пожалуйста, после один день, шесть утра! – Он протянул мне билеты, а у меня отвисла челюсть и на некоторое время пропал голос.
– Два? – выдавила наконец я из себя, взяла билеты в руки и снова спросила: – Два?
– Ну да, два, – Антуан пожал плечами, словно удивляясь моей бестолковости. – Вам больше надо?
Он улыбнулся, а я забормотала что-то о том,что он совершенно не обязан мне помогать, что и так сделал для меня гораздо больше, чем я могла рассчитывать.
– Не могу же я бросать вас одну, черт возьми! – почти сердито перебил меня француз. – Я же мужчина, Алья! И потом...
Что «...и потом...», я так и не узнала. Молча улыбаясь, я слушала бестолковые объяснения и думала, что, пожалуй, Антуан гораздо больше мужчина, чем большинство известных мне мужчин, вместе взятых.
– Благодарю вас! – с признательностью сказала я. – Я вам очень обязана!
Сейчас мне было нестерпимо стыдно за то, что в первые дни нашего знакомства я считала Антуана чем-то вроде радио со сломанным выключателем.
– А, пустяки! – небрежно махнул тот рукой, но я видела, что он польщен.
– Остается только надеяться, что они не несут в аэропорту круглосуточного дежурства. Так, теперь самое главное – дозвониться до Ленки, – я глянула на часы. – Пожалуй, она сейчас спит. Ладно,не страшно, позвоню утром пораньше... Итак, Антуан, сразу после завтрака я уведу всех на пляж. И если вы твердо решили... – он кивнул, – тогда разберитесь со счетами, мне здесь нельзя проявлять никакой активности. Потом присоединяйтесь к нам. Постарайтесь, пожалуйста, как можно быстрее, чтобы наша девочка не начала лезть с расспросами.
– Конечно, Алья. – Он кивнул головой. – Не отпуск, а детектив!
* * *
Я открыла глаза и блаженно потянулась. Уснув как убитая, я не видела этой ночью никаких снов, что бывает со мной довольно редко. Обычно мне снится самая разнообразная, выматывающая чушь, после которой долго не можешь понять, спала ли ты вообще. Взглянув на часы, я неторопливо потягивалась и раздумывала, не полежать ли в
кроватке еще пару минут. Настроение было самое благодушное, словно у меня сегодня день рождения и я жду, когда принесут подарки прямо в постель.
Подарок в виде барабанного грохота в дверь не замедлил появиться. Я испуганно подскочила, инстинктивно вцепившись в одеяло. Положительно, отдых на этом курорте более походил на всесоюзную игру «Зарница», столь распространенную во времена нашего пионерского отрочества. Хорошо хоть, что без горна.
– Кто там? – несмотря на все мои усилия, голос был чуть громче комариного писка.
Но находящийся за дверью явно ждал ответа, прильнув ухом к замочной скважине, поэтому писк мой услышал.
– Доброе утро, Алевтина, – загремел ни с чем не сравнимый бас Кузьмы Григорьевича, – вы уже проснулись? Это я, Кузьма! Супруга моя, Галина Денисовна, просила одолжиться у вас таблеткою от головной боли. Нет ли у вас чего-нибудь подходящего?
Я хрюкнула от раздражения, но вслух вежливо ответила:
– Подождите, пожалуйста, минутку. Сейчас найду!
Натянув халат, пошарила в чемодане, вытащила упаковку таблеток и открыла дверь. В мои намерения входило просто сунуть лекарство в руку Кузьмы Григорьевича и отправиться умываться, если уж из постели меня все равно вытащили. Но у Кузьмы Григорьевича были другие планы, поэтому, как только я приоткрыла дверь, он просочился внутрь комнаты.
– Э-э! – сказала я.
– Прекрасный у вас номер, Алевтина! – ответил Кузьма Григорьевич.
Ненавязчивым такое поведение никак нельзя было назвать, поэтому я решительно кашлянула и сурово сказала:
– Извините, Кузьма Григорьевич, но я только что проснулась и еще не одета. К тому же у Галины Денисовны болит голова, вероятно, она вас ждет.
Мой гость весело рассмеялся и шутливо ответил, поигрывая глазками:
– Уверяю вас, дорогая Алевтина, моя обожаемая супруга уже давным-давно меня не ждет! Я надоел ей до смерти! А вам не идет сердиться, поверьте мне, Алевтина. Вы такая красивая, когда улыбаетесь! Ну, улыбнитесь же!
Улыбаться с утра пораньше, не умывшись, я никогда не
любила, поэтому привычкам своим и сейчас изменять не стала.
– Кузьма Григорьевич! – я повысила голос.
– Алевтина! – пропел, разведя руки в стороны, Кузьма Григорьевич и плавно двинулся ко мне.
Все это стало приобретать откровенно сексуальный оттенок, поэтому я не стала шуметь, метаться по комнате, а просто спокойно ждала, следя глазами за непрошеным гостем.
Как я всегда и подозревала, самомнение у мужчин развито гораздо сильнее чувства самосохранения. Решив, вероятно, что я навеки покорена его обаянием, Кузьма Григорьевич подошел вплотную, сграбастал меня в охапку, потянулся к лицу, забавно выпятив губы, ойкнул, хрюкнул и медленно сложился пополам, осев передо мной на колени. Тщетно пытаясь вздохнуть, он уткнулся головой мне в живот и жалостливо застонал. Я печально возложила руки на глупую лысеющую голову и благословила:
– Иди, Кузя, отнеси жене лекарство!
В это же самое мгновение в дверь снова постучали.
– Войдите! – радушно предложила я и увидела Антуана.
– Ам-ам!.. – сказал он, увидев моего гостя, и умолк. Я решила: вряд ли Антуан имел в виду, что хочет есть.
– Доброе утро, Антуан! – Сияя ярче греческого солнца, я указала рукой на погрустневшего Кузьму Григорьевича, еще не предпринимавшего попыток подняться, и объяснила: – Видите, как человек расстроился из-за плохого самочувствия жены! Просто до слез!
Антуан придал своим глазам обычный размер и понимающе затряс головой:
– Да-да!
Тут расстроенный супруг стал проявлять признаки жизненной активности, сконцентрировался и встал. Не сказав нам ни слова, даже не попрощавшись и не поблагодарив меня за таблетки, он похромал из номера, не закрыв за собой дверь.
– Это просто невежливо! – посетовала я. – Ведь я ему отдала совершенно новую упаковку таблеток!
– У вас все в порядке? – видимо, раздумывая, стоит ли спрашивать у меня еще что-нибудь, поинтересовался Антуан.
– Конечно! – пожала я плечами. – Приятно с утра поговорить с хорошим человеком.
– Сможет он идти завтракать и на пляж? Как-то странно он шел, – усомнился было Антуан, но я его успокоила:
– Минут через двадцать будет как новенький.
Разобравшись таким образом с рутиной, я приступила к
самой ответственной на сегодняшний день задаче. Устроившись капитально в кресле, придвинула к себе телефон, вздохнула глубоко и скомандовала:
– Поехали!
Антуан со взглядом, преисполненным терпения, сел на диван и замер в ожидании. Набрав Ленкин номер, я услышала длинные гудки, немного растерялась, не веря в такое везение. Но трубку никто не снимал, я затосковала, решив, что телефон Ленка где-то забыла. И собралась уже дать отбой, как в трубке вдруг зашипело, щелкнуло, и раздался знакомый голос:
– Я вас слушаю!
После взаимных приветствий я, не вдаваясь ни в какие подробности, сообщила подруге о том, что возвращаюсь завтра утром. Ленка закряхтела, переваривая информацию, вопросов задавать не стала, но я почувствовала, что она заволновалась.
– Ладно, – сказала подружка. – Все будет так же, как договорились раньше.
– Она уже вернулась?
–Да.
– Ну, пока!
– Пока!
Итак, все в порядке. В относительном, конечно.
– Пойдемте, Антуан, – сказала я, поднимаясь. – Впереди у нас длинный день.
Завтракать нам с Антуаном пришлось вдвоем. Никого из наших знакомых не наблюдалось, что меня даже немного встревожило, хотя, по идее, должно было быть наоборот. Чем же это они все занимаются? Ну, Кузьма Григорьевич понятно, а остальные-то? Головной болью мучаются?
– Что мы сегодня делать, Алья? —поинтересовался Антуан, устроившись на белой каменной скамье с видом на море.
– Как – что? – пожала я плечами. —Отдыхать! Мы же с вами отдыхающие, верно? Так что нам сам бог велел.
– Что-то не видно никого из наших знакомых. – Он покосился на меня, было видно, что эта тема его очень интересует. – Им тоже нужно отдыхать...
– Думаю, скоро появятся, – ответила я, безуспешно пытаясь добросить до волн камушек. – Куда им деться?
Как вскоре выяснилось, я была абсолютно права. Не прошло и пятнадцати минут, как за спиной раздалось:
– Доброе утро!
Я оглянулась и радостно воскликнула:
– О, Полина! Доброе утро! А мы с месье Антуаном только что вас вспоминали!
Полина растянула губы в улыбке, затем скромно потупилась.
– Вы знаете, я себя так неловко чувствую! – Она томно вздохнула. – Видимо, вчера вечером я слишком много выпила. Я совсем не умею пить и не рассчитала свои силы. Приношу свои извинения.
– Ну, что вы! – Я махнула рукой. – Все в полном порядке, никто даже не обратил внимания! С каждым бывает, не берите в голову всякую ерунду! Присаживайтесь! Сегодня чудесное море.
– Да, да, – подхватила она, – непременно пойдем купаться!
Так мы с ней и ворковали рядышком на лавочке —я восхищалась ее шортиками, а она моим сарафанчиком в горошек – и только что не целовались от счастья, что снова встретились. Антуан оживленно поддерживал нашу тряпичную беседу, ни единым словом не упоминая о вчерашней выходке Полины.
– А где ваш брат? – поинтересовался он, словно между делом. – Неужели еще спит? Никого не было на завтрак...
– О, нет, все уже позавтракали, – пояснила Полина, – просто он хотел о чем-то поговорить с Кузьмой Григорьевичем. Сейчас они подойдут.
– Как Кузьма Григорьевич себя чувствует? – спросил Антуан, косясь на меня. – Как Галина Денисовна? Прошла ее головная боль?
– Головная боль? – переспросила Полина, дернув плечиком. – Я не знаю, она ничего не говорила. Вроде все в порядке. А вот Кузьма Григорьевич что-то прихрамывает, сказал, неловко ногу подвернул.
– О-о, – протянул Антуан и снова бросил на меня насмешливый взгляд, – понятно. В такой возраст нужно быть аккуратно.
– Да, – поддакнула Полина, совершенно не прислушиваясь, – ну и погодка сегодня! Даже шевелиться не хочется! Надо ползти на пляж! Алевтина, пожалуйста, помогите мне, уговорить Витальку пойти купаться. Он стал такой занудный
последнее время, с ним совершенно невозможно ни о чем договориться. Ладно?
– Конечно! – отозвалась я. – Вы совершенно правы, такой день лучше всего провести на пляже!
Вскоре я увидела долгожданную троицу: не торопясь, они спускались к нам по широкой белой лестнице, щедро украшенной мраморными скульптурами голопопых херувимов.
Я решила взять инициативу в свои руки и предложить всем отправиться на пляж.
– С большим удовольствием! – живо откликнулась Галина Денисовна. – Сегодня я только и способна, что лежать на пляже. Надеюсь, Кузя, ты сумеешь ближе к обеду взять меня на руки и отнести в ресторан?
– Конечно, дорогая! Хоть на Луну! – отозвался этот пузатый лицемер и почему-то посмотрел на меня.
А я испытывала сильнейшее желание скорчить ему рожу и показать язык. Но ничего этого не сделала, просто встала со скамьи и сказала:
– До встречи на пляже!
Антуан тоже поднялся и, галантно расшаркавшись перед дамами, пошел за мной.
Вскоре я уже лежала на пляже, лениво из-под ресниц поглядывая вокруг и демонстрируя полное расслабление. Пляж быстро заполнялся народом.
Наши приятели к разряду особо торопливых не относились, мне пришлось некоторое время повертеться с боку на бок, ожидая их появления. Заметив, наконец, всех четверых, я успокоилась. Теперь Антуан без лишних глаз и расспросов уладит все вопросы в отеле, чтобы наш отъезд прошел без сучка и задоринки.
– Вы еще не купались? – услышала я и, не открывая глаз почувствовала, как рядом укладывается Полина.
– Нет, хочу немного погреться на солнышке...
– Неужели тебе холодно? – прошептал вдруг Виталий, и я вздрогнула.
Как он оказался рядом, я совершенно не почувствовала. Открыв глаза, я увидела его лицо совсем близко. Виталий лежал на животе, опираясь на локти, и, нависнув надо мной, разглядывал так, словно хотел съесть. У меня даже мурашки по спине побежали.
– Да, – кокетливо ответила я. – Прохладно...
Виталий наклонился ко мне еще ближе и прошептал:
– Не бойся, я тебя согрею... – Подобная направленность разговора была мне не по душе. – Аля, ты должна доверять мне...
Нет, это уже слишком! Неторопливо перевернувшись на живот, я покосилась в сторону Виталия и промурчала:
– Ты надежен, как Сбербанк?
Он вроде бы немного смутился, но потом качнул головой и сказал:
– Да, я надежен.
– Где же месье Антуан? – пробасил Кузьма Григорьевич, вытаскивая из бездонной пляжной сумки какую-то банку. – Эй, попить никто не хочет?
Пить захотела его собственная супруга, а я ответила домашней заготовкой:
– Он решил купить виноград. К тому же мы забыли взять с собой минералку.
Причина была самая что ни на есть веская: вылезая после купания на берег невозможно было не прополоскать рот – вода здесь просто горько-соленая. Этим все удовлетворились и расслабленно затихли. Но вскоре вроде бы дремавшая Полина зашевелилась, села и произнесла несчастным голосом:
– Все, иду в море, мозги закипели...
–Чему кипеть-то,– подумала я, снова переворачиваясь на спину. Антуана все еще не было, а за этими, коль уж они начали шевелиться, нужен глаз да глаз.
– Ты, идешь, Виталик? – подала через некоторое время голос Полина.
Виталий что-то пробурчал, но все-таки поднялся и пошел в воду. Полина потянулась, словно огромная кошка, и отправилась следом. Как ни раздражала она меня, нельзя было не признать, что она очень хороша собой. Я покосилась на наших супругов; мне показалось, что оба они мирно спят, причем Галина Денисовна еще и похрапывает. Время шло, Антуана все не было. Я гадала, что же могло его так задержать. Поняв, что начинаю нервничать, решила пойти поплавать, как вдруг краем глаза заметила приближающегося француза. В руках у него, как и положено, был бумажный пакет с виноградом и бутылкой минеральной воды. Подойдя, он аккуратно поставил пакет, неторопливо разделся и растянулся рядом со мной на соломенной циновке.
– Ну, как дела? – нетерпеливо зашептала я, косясь на спящих. – Что вы так долго?
Антуан заулыбался и так же тихо ответил мне на ухо:
– Все в порядке, волноваться не надо. Я заказал такси на четыре. Спокойно, Алья.
Я с благодарностью смотрела на Антуана, на его искрящиеся веселыми чертиками глаза и думала, почему же жизнь так несправедливо устроена? Почему настоящие мужчины, как правило, ниже меня на целую голову да к тому же не интересуются мной, как женщиной? Видно, роль девочки-друга всегда удается мне гораздо лучше прочих. Я вздохнула.
– Спасибо, – Я похлопала его по руке и, не удержавшись, чмокнула в щеку.
Антуан был первый мужчина в моей жизни, к которому сама я все время приставала с поцелуями. Обычно было наоборот. В тот же самый момент рядом возник мокрый Виталий, который, демонстративно плюхнувшись рядом со мной, обдал меня целой тучей холодных соленых брызг. Убеждена, что проделал все это он нарочно. Я взвизгнула, как и положено в таких случаях, и шлепнула его по спине ладонью. Шлепок вышел такой звонкий, что лежащие рядом отдыхающие встрепенулись и приподняли головы. Виталий засмеялся и дурашливо спросил:
– За что, принцесса?
– За дело, принц! – Я сделала вид, что сержусь, но потом тоже засмеялась.
Испортить мне настроение сейчас было очень затруднительно. Наконец я решила, что загорать достаточно, пора и поплавать. Не раздумывая, я молча поднялась и, стараясь никого не задеть, отправилась купаться. Не успела я дойти до моря, как заметила, что Виталий зашевелился и наблюдает за мной. Не оглядываясь больше, я торопливо вошла в воду.
Вода у берега была слишком теплой. Освежиться в такой воде довольно трудно, но выбирать не приходилось, я смирилась с судьбой и поплыла. Плавать я очень люблю и плаваю хорошо, поэтому без всякого страха отправилась подальше от берега, в надежде на то, что там вода попрохладней, а Виталию не взбредет в голову ко мне присоединиться. Отплыв достаточно далеко, я оглянулась на берег и расслабленно растянулась на спине, плавно покачиваясь на волнах. Находиться в таком положении не представляло ни малейшего труда, и я почувствовала, что меня начало клонить в сон. Неожиданно я почувствовала спиной чуть заметное колебание воды. И хотя я знала, что страшнее медузы здесь
никто не плавает, тем не менее перевернулась и огляделась. Все было совершенно спокойно. Облегченно вздохнув, поплыла в сторону берега. Я увидела, что Виталий стоит у кромки моря и, приложив ко лбу ладонь, вглядывается вдаль. Вдруг я почувствовала, что во время очередного толчка моя нога коснулась чего-то твердого и гладкого. Я дернулась вперед, едва слышно взвизгнув, потому что хорошо знала, что сейчас подо мной не менее трех метров воды и ничего подобного происходить не должно. Припустив к берегу с удвоенной энергией, я усердно старалась справиться с накатывающей паникой. Но внезапно нога снова коснулась чего-то совершенно непонятного. Правую икру свело вдруг самым странным образом, и, взмахнув руками, я погрузилась с головой, хлебнув изрядную порцию горькой воды. Поняв, что меня тащат под воду против воли, я судорожно забилась, стараясь вырваться. Но через несколько мгновений снова оказалась на поверхности и сделала огромный вдох, едва не разорвавший мне легкие. Не успев даже сориентироваться, где же находится берег, я снова оказалась под водой, на этот раз ясно осознав, что кто-то, вцепившись мне в щиколотку, с завидным упорством пытается меня утопить. В эти короткие мгновения, проведенные под водой в яростной схватке с неизвестным злодеем, я старалась любой ценой оказаться снова на поверхности. Глоток воздуха стал равнозначен жизни, я бешено закрутилась, стараясь высвободиться. Но в ушах уже начало звенеть, в глазах темнело. И я неожиданно почувствовала, что снова поднимаюсь наверх. Оказавшись над водой, с диким хрипом втянула в себя воздух, но тут же снова оказалась под водой. Сил для сопротивления больше не было. Открыв глаза, я увидела перед собой какое-то черное чудовище и угасающим сознанием поняла, что это человек в гидрокостюме. Передо мной мелькнули светлые глаза за стеклами маски, человек разглядывал какое-то время мое лицо, но я не оказывала сопротивления, мозг словно выключили. Я сделала слабую попытку протянуть к нему руку и отключилась.
* * *
Тонкий женский визг больно ударил по барабанным перепонкам, яркий свет резанул по глазам, я дернулась и зажмурилась. Шум стал еще сильнее, я услышала взволнованные крики и топот множества ног. Неожиданно в горле появился удушающий комок, судорога подбросила тело вверх, кто-то
подхватил меня, из горла фонтаном брызнула вода, я снова отключилась.
Не знаю, сколько прошло времени. Я то приходила в себя, то снова теряла сознание. Наконец открыла глаза, поняла, что лежу на кровати, и слабо шевельнулась.
– Она очнулась! – Надо мной немедленно возникло несколько голов.
Увидела я только лишь размытые темные силуэты, но собралась с силами и вскоре разглядела знакомые лица. Антуан с лицом, белее простыни, Виталий и та самая молоденькая медсестра, что занималась синяком моего друга. Они так встревоженно меня разглядывали, что мне не пришло в голову ничего умнее, как с трудом брякнуть:
– Ну и рожи у вас, ребята!
После этого лица у них вытянулись и немного расслабились. Антуан обрадованно переглянулся с Виталиком, а медсестра сказала что-то, обращаясь, по-моему, к Антуану. Он энергично закивал головой и ответил ей. Девушка тоже заулыбалась. Потом, деловито отодвинув мужчин, принялась измерять мне пульс, разглядывать зрачки и заниматься прочими медицинскими глупостями. Я терпеливо переносила все процедуры, с умилением вглядываясь в ее хорошенькое молоденькое личико. Сейчас я любила ее, любила просто за то, что она сидит около меня, забавно хмурит лоб и ободряюще гладит по плечу. Антуана я сейчас просто обожала, красивее и умнее мужчины я в своей жизни не встречала. Я любила всех, даже Виталия, хотя, вероятнее всего, сейчас у меня нашлось бы, за что предъявить ему претензии.
Наконец медсестра встала, улыбнулась мне и, обращаясь снова к Антуану, принялась что-то ему втолковывать. Я не прислушивалась, а Антуан, внимательно глядя на девушку, послушно тряс головой. Пока они прощались, я поглядела по сторонам, опознала свой собственный номер и свою кровать. В конце кровати я обнаружила печального до невозможности Виталия, нервно кусающего губу. Подошел Антуан, осторожно присел рядом с Виталием и спросил:
– Алья, как дела?
Решив отступить от своих основных жизненных принципов, я неискренне ответила:
– Прекрасно!
Голосочек был, правда, так себе, но прокашливаться сил пока не было. Мои сиделки немного приободрились таким ответом. Но оба они заметно маялись и мялись, словно невесты на выданье, косились друг на друга, как бы намекая, что один из них лишний. Так прошло какое-то время, сколько точно, не могу сказать. Я лежала молча, говорить было трудно, горло словно прочистили ершиком для мытья бутылок, потому я только хлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого.
– Что случилось, Алевтина? – спросил Виталий хриплым голосом и кашлянул.
Я едва качнула головой и дернула плечами, что должно было означать полную потерю памяти. На самом же деле я почему-то вдруг попыталась судорожно припомнить: Виталий ли стоял на берегу, когда я плыла обратно? Я была очень далеко, и видно было плохо... Но это ерунда, он не мог успеть это проделать... Эти голубые глаза... Меня передернуло.
– Что с тобой? – испугался Антуан, а меня внезапно принялся колотить нервный озноб, и я заплакала.
– Алевтина! – Оба они вскочили и бросились ко мне, в спешке столкнувшись возле кровати.
Виталий схватил меня за руку, и тут меня словно ударило током. Я завизжала не своим голосом, резко села, поджав под себя ноги, и, схватив лежащую рядом подушку, запустила ему в лицо.
– Убирайся отсюда вон! – Больше произнести вслух мне ничего не удалось, потому как я сорвала голос и теперь молча бесновалась на постели, хрипя, с ненавистью выплевывая в лицо Виталию беззвучные проклятия.
Антуан замер возле меня с открытым ртом, а Виталий, застыв, словно соляной столб, держал в руках пойманную подушку и только моргал.
– Боже мой!.. Виталий, простите, но сейчас вам лучше уходить! Ради бога... Прошу вас... – Антуан, расставив руки в стороны, двинулся на Виталия и почти насильно выпихнул его за дверь.
Тот ошарашенно повиновался, видно, я здорово его удивила, так как вышел он вместе с моей подушкой. Через мгновение Антуан опомнился, открыл дверь и забрал ее у все еще стоявшего за дверью Виталия.
Мне же к тому времени несколько полегчало. Давно бы надо было отвести душу. Если не считать сильно саднившего горла, чувствовала я себя уже вполне нормально.
– Только спокойно, только спокойно! – попросил Антуан, приближаясь ко мне со стаканом воды в руке.
Я осторожно кашлянула:
– Э-э! Прошу прошения, Антон, все уже в порядке.
Продолжать волноваться, глядя в такие мученические,несчастные глаза, могла бы только последняя свинья. Но Антуан мне не поверил:
– Нет, нет, пейте, пожалуйста, воды!
Чтобы его не расстраивать, я взяла стакан, поискала, куда бы его пристроить, поставила рядом на тумбочку.
– Милый Антон, чего-чего, а вот воды сегодня я нахлебалась предостаточно...
Он кивнул, вздыхая. Чего-то он мялся и никак не мог начать говорить, хотя его явно распирало.
– Говорите, пожалуйста, я вас слушаю. – Я ободряюще улыбалась, но в животе похолодело: мало ли какие у него новости, плохих-то услышать очень не хотелось. Рейс отменили, билеты украли, аэропорт сгорел...
Словно прыгая в холодную воду, Антуан решительно посмотрел на меня и объявил:
– Алья, вы были... как ребенок.
У меня отвисла челюсть. Антуан продолжил:
– Заплыть так далеко от берега! Вы могли совсем, совсем тонуть...
Он воздел к потолку руки и закатил глаза, видимо, представив себе эту страшную картину. Я же тем временем пыталась подобрать слова, чтобы сказать хоть что-нибудь по теме, но слов, как назло, не находилось. Такой трактовки событий я никак не ожидала! Подумав, решила начать с другого конца:
– А что случилось, Антон?
Он перестал махать руками и удивленно вытаращился на меня:
– Как что? Алья, милая, вы тонуть! Боже мой, да если бы не месье Виталий! Он спас вам жизнь! Кто же так тонет, молча? Он смотрел на море. И тут же бросился в воду, Алья, и тащил вас за волосы...
– Меня спас Виталий? – Теперь настала моя очередь вытаращить глаза. – Вы в этом уверены?
Антуан раздраженно приподнял брови и развел руками, показывая, что вопрос просто идиотский. Мне все же пришлось отхлебнуть из стакана.
– Послушайте теперь меня, Антон! Только сядьте, прошу вас, перестаньте бегать. Так вот. – Я смотрела ему прямо в глаза. – Я не тонула. Меня пытался утопить мужчина, одетый в черный гидрокостюм. Это первое. Второе! Три или четыре раза, точно я не могу сказать, он выталкивал меня наверх и опять затаскивал под воду! Сначала он проплыл подо мной, но я его не разглядела, да особо и не старалась. И только когда направилась к берегу, он напал на меня...
Я перевела дыхание. Антуан глядел на меня с напряжением, я вдруг увидела, что по вискам у него струится пот.
– Я не сумасшедшая! – попробовала сказать как можно более убедительно. – Там был аквалангист.
Антуан машинально смахнул рукавом пот, взял мой стакан и выпил из него всю воду. Я его понимала. Теперь у него были явные затруднения со словами вообще. Так мы и сидели с ним молча некоторое время, потом мне в голову пришла прелюбопытная мысль.
– Послушайте, ведь я была от берега достаточно далеко, верно?
– Верно, – подтвердил Антуан несчастным голосом.
– Если бы он собирался меня утопить, он мог бы проделать это за пару минут, больше и не надо. Достаточно было просто держать меня под водой. А он... Он точно выпихивал меня наверх, я это помню... Виталий бы просто не успел доплыть, слишком далеко.
– Алья, я вскочил, когда закричал месье Виталий, – Антуан выглядел так, словно один был во всем виноват. – И никого, кроме вас, я не увидел. Виталий подплыл к вам быстро. Очень быстро. Потом на пляже у него судорога – обе ноги...
– Как бы то ни было, этот маньяк в маске убивать меня не собирался. Если он просто хотел меня попугать, должна признать, это вышло у него блестяще!
Я замолчала и принялась барабанить пальцами по одеялу. Взгляд упал на часы, я вскрикнула:
– Антон, вам совершенно не помешало бы сходить пообедать! Вы посмотрите, сколько времени! Вы же голодны, не дело тут около меня сидеть, я не умираю. Идите немедленно!
– Ну, нет! – решительно заявил Антуан. – Никуда уходить я не буду! А обед закажу в номер.
– Вообще-то можно и так, – согласилась я.
Антуан сделал заказ по телефону. Я обедать отказалась, чем француза здорово расстроила.
– Вам надо кушать, – принялся он убеждать меня.– Будет сразу лучше.
– Да я в порядке, полежу еще часок и встану. Я же на курорте, чего мне не лежать?
