Текст книги "Рай, которого не ждала (СИ)"
Автор книги: Лана Норд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 26
Я пришла в себя оттого, что Юлия Борисовна хлопала меня по щекам, пытаясь привести в чувство. Увидев, что я прихожу в себя, она облегчённо сказала:
– Ну и напугала ты меня, Карина! Сидела, сидела и вдруг сползла на диван. Я уже и скорую хотела вызывать. Как ты себя чувствуешь? Помощь врачей нужна?
Я отрицательно покачала головой:
– Нет, всё в порядке, сейчас посижу немного и пойду, не буду вас задерживать, извините за то, что напугала. Наверное, давление резко упало.
– Ну конечно, давление виновато, – недоверчиво протянула Юлия Борисовна, – нельзя так остро реагировать на новости, подумай о ребёнке. Мужик приходит и уходит, а ребёнок это навсегда.
Я просто кивнула и поднялась с дивана:
– Я пойду, спасибо вам, Юлия Борисовна! И прощайте, вряд ли мы ещё увидимся. Передавайте привет своей семье. И, если можно, не сообщайте дочери, что я приходила, и про беременность не рассказывайте, пожалуйста, я не хочу мешать их счастью.
Юлия Борисовна снова как-то странно посмотрела на меня, она как будто что-то всё время недоговаривала:
– Хорошо, Карина, если ты не хочешь, я не буду рассказывать ей о твоём визите. Но номер телефона Матвея, он тебе всё ещё нужен? Я могу узнать и прислать тебе...
– Нет, – прервала я её, – мне больше от него ничего не нужно.
– Ну как знаешь. Тогда до свидания, желаю тебе счастья, – мне показалось, что в глазах Юлии Борисовны промелькнула жалость, – тебе есть куда пойти?
– Конечно, – соврала я, – сняла номер в гостинице. Прощайте!
Я развернулась и пошла прочь, не оглядываясь. Спиной чувствовала, как Юлия Борисовна смотрит мне вслед.
В таком состоянии я не могла сесть в поезд. От перенесённого стресса меня подташнивало, кружилась голова. Я решила переночевать в гостинице, собраться с мыслями, а на следующий день уехать.
Выбрав первый попавшийся отель, я заселилась в стандартный одноместный номер.
В голове была пустота.
Матвей меня предал.
Он решил не идти сложным путём, а просто подхватил то, что валялось на дороге. Хотя, как знать, может, они с Оксаной давно вместе, а я была в этих отношениях третьей лишней, наивной дурочкой, с помощью которой Матвей хотел заставить поревновать Оксану.
Я не могла знать, как было на самом деле, но новость о том, что они жили вместе, ранила в самое сердце. Не прошло и полгода, как мы расстались, а Матвей уже благополучно забыл обо мне. Ну что же, нужно смириться, собрать воедино куски своего разбитого сердца, попытаться начать жить заново, без Матвея, ради моей дочери.
Я встала с кровати, умылась, взглянула на себя в зеркало:
– На кого ты стала похожа, Карина? Бледная, заплаканная. Твой ребенок переживает всё вместе с тобой, а ведь ты должна жить ради него, чтобы он родился здоровым и крепким.
Я попыталась взять себя в руки. Оделась, спустилась в кафе, и даже что-то съела, хотя аппетита не было. Мне хотелось последний раз сходить к морю. Я не стала отказывать себе в этом желании. Оделась потеплее и потихоньку пошла на пляж.
Погода была нормальная. Солнца не было, но не было и холодного, пронизывающего ветра, так что находиться возле моря мне было достаточно комфортно.
Я неспеша прогуливалась по песку, наслаждаясь видами осеннего моря. По сравнению с летом, оно сейчас было совершенно другим, но от этого не менее прекрасным. Я подошла к самой кромке воды, наклонилась и осторожно погладила кончиками пальцев набегающую волну:
– Прощай, моё разнообразное, бесконечное и такое любимое море, – тихо шепнула я, – здесь я чуть не погибла, но вместе с тем, смогла испытать самое прекрасное чувство на свете – любовь. И её плод я сейчас ношу под сердцем. Не забывай меня, не знаю увидимся ли вновь, но знаю точно, ты мне будешь часто сниться.
Я отошла от воды.
Неподалёку стоял тот самый домик спасателя, который стал пристанищем для двоих влюблённых в ту тёмную, грозовую ночь. Я отвернулась и пошла в отель. Не стоило лишний раз пробуждать воспоминания, всё закончилось безвозвратно.
Вернувшись в свой номер, забронировала билет на поезд и легла спать. Здесь мне делать больше было нечего, я возвращалась в свою повседневную жизнь, строго-настрого запретив себе даже думать о Матвее.
Пара дней дороги, и вот я снова в своём холодном, сером городке.
Дни быстро потекли один за другим, сменяя друг друга, словно калейдоскоп.
Я много спала, читала, обустраивала детский уголок и готовилась к встрече Нового года. Моя малышка должна была появится в начале весны. Живот у меня был уже достаточно большой и ограничивал некоторые мои активности. Но, несмотря на житейские трудности, я наслаждалась своим положением.
Малышка уже активно пиналась, и я любила по вечерам разговаривать с ней. Когда она слышала мой голос, то замирала, как будто прислушиваясь к моим словам.
О Матвее я старалась не вспоминать.
Это не всегда мне удавалось, особенно по ночам, когда я мучилась от одиночества в своей кровати.
Приближался Новый год.
Ничего особенного в новогоднюю ночь я не планировала, мне уже было тяжеловато праздновать. Договорились с тётей, что ненадолго заеду к ней, а сразу после боя курантов, отправлюсь домой отдыхать.
Но моим планам не суждено было сбыться.
За несколько дней до праздника, чтобы хоть как-то отвлечься от печальных мыслей и зарядиться праздничным настроением, я решила прогуляться по магазинам, чтобы прикупить подарки для родных и милые вещички для малышки. Чтобы не было скучно, позвала с собой Лену. Мы долго бродили по всевозможным магазинам, потратив на это кучу времени, энергии, и разошлись уже ближе к вечеру.
Я занесла пакеты в квартиру и со вздохом облегчения сбросила их на пол. Я чувствовала себя утомлённой, но довольной.
Поужинав, улеглась спать и почти сразу провалилась в сон.
Очнулась от резкой боли внизу живота. Часы показывали три часа ночи. Я откинула одеяло и на простыне увидела кровь. Меня парализовало от ужаса.
– Нет, только не это! Господи, спаси мою малышку, – лихорадочно причитала я, пытаясь дотянуться до телефона.
Приехала скорая, было решено госпитализировать меня в больницу. Врачи сделали мне укол и аккуратно, поддерживая под руки, помогли сесть в карету скорой помощи.
В больнице меня сразу осмотрел врач.
А потом я очутилась в палате. Всё было , как во сне, боль и резь не проходили. Я просила только об одном: чтобы Господь не лишал меня моей долгожданной малышки. У меня взяли анализы, поставили капельницу, боль начала постепенно угасать.
Примерно через час ко мне пришёл врач:
– Карина, как ваше самочувствие? – внимательно глядя на меня из-под очков, спросил он.
– Мне стало лучше, живот почти не болит, только тянет, – еле слышно прошептала я. От ужаса и страха за ребенка в горле будто стоял ком. – Скажите, что со мной происходит? Я не потеряю ребенка?
– Пока точно сказать я не могу, – сказал врач, – нужно дождаться анализов. Но то, что я успел заметить, – это сильнейший тонус матки. Срок ещё совсем маленький, но роды могут начаться в любую минуту. Наша задача не допускать как можно дольше процесс родоразрешения, вы должны круглосуточно быть под наблюдением. Я оставляю вас в больнице, а вы должны постараться не нервничать, соблюдать постельный режим и выполнять все мои указания. Будем надеяться на благоприятный результат. А теперь вам нужно постараться поспать. До завтра.
Врач ушёл.
Меня трясло словно в лихорадке, я пыталась успокоить себя и мысленно разговаривала с малышкой.
Умоляла её подождать, не появляться на свет так рано, говорила, как сильно её люблю, что она смысл всей моей жизни.
Вскоре, под действием лекарств, мои веки отяжелели, и я погрузилась в беспокойный сон.
Глава 27
Вот уже две недели я лежала на сохранение в больнице.
Настроение моё немного улучшилось, я поверила в то, что смогу доносить дочку до безопасного срока. Меня поддерживала тётя Лена: приходила в больницу, приносила всякие вкусности, пыталась развеселить, настраивала на то, что всё будет хорошо. Иногда мне звонила Мария Петровна, тоже спрашивала о моём самочувствии и поддерживала меня.
Через пятнадцать дней госпитализации, ко мне в палату зашёл врач:
– Анализы плохие, – сообщил он, – нужно готовиться к родам, срок почти семь месяцев. Конечно, риски присутствуют, но дальше ждать нельзя, это опасно для ребёнка.
Я такого поворота событий не ожидала и начала волноваться:
– У меня будут естественные роды? – спросила я.
Врач покачал головой:
– Нет, только кесарево сечение. Думаю, через пару часов и начнём. Готовьтесь. – И он вышел.
От этой новости меня начало потряхивать, я очень переживала за исход операции и здоровье малышки.
Со мной произвели нужные манипуляции, необходимые для начала кесарева и повели в операционную.
От волнения я слабо запомнила, что происходило дальше. Мне ввели анестезию, привязали руки и ноги, подключили кучу мониторов и датчиков.
Операция началась.
Я не чувствовала нижнюю часть своего тела и не видела его за перегородкой. Не знаю, сколько прошло времени, но по разговорам врачей я поняла, что операция подошла к концу.
Я ожидала, услышать плач ребёнка, что мне вот-вот приложат его к груди, но время шло, а этого не происходило.
Тревога начала разрастаться внутри меня – что-то было не так. Врачи тихонько переговаривались, поднялась суматоха, а меня все упорно игнорировали, как будто я здесь не присутствовала.
Наконец, когда меня на каталке повезли в коридор, я спросила, что с моим ребёнком.
– Тяжёлая она, – ответила мне медсестра, – лёгкие не раскрылись, реанимируют сейчас. У меня потекли слёзы:
– Моя девочка! Моя малышка! Только живи!
– Да не убивайся ты так, – продолжила медсестра, – врачи помогут, и не таких выхаживали.
Но её слова меня не успокоили.
Мне было по-настоящему страшно.
Я снова вспомнила про Матвея. Как бы мне хотелось, чтобы он был рядом, мне так не хватало его поддержки, ободряющих слов, надёжных, мужских объятий.
Весь день я металась по кровати, насколько мне могли позволить швы после операции. К вечеру снова зашёл тот же врач. Он не успел вымолвить и слова, а мне уже не терпелось узнать, что с моей дочерью.
– Доктор, что с малышкой? Она будет жить? С ней всё в порядке? – в панике спрашивала я у него.
Доктор помолчал, казалось, собираясь с силами. За эту минуту в моей голове пронеслись сотни сценариев, что могло произойти с моим ребёнком, наконец он заговорил:
– Я не буду вам врать. Ситуация непростая, у девочки не раскрылись лёгкие, она в реанимации. Мы проводим ей процедуру искусственной вентиляции лёгких. Вдобавок к этому у неё начинает развиваться анемия.
– Чем это может ей грозить, доктор? – в ужасе перебила его я.
– Это достаточно тяжёлое состояние для недоношенного ребёнка, ей требуется переливание крови.
– Это не проблема, – снова прервала я врача, – можете брать мою кровь, я готова прямо сейчас.
Врач покачал головой:
– Если бы всё было так просто, но у ребёнка другая группа крови, очень редкая. Она не совпадает с вашей. Скорее всего, девочка унаследовала кровь отца. Вы можете поскорее с ним связаться и попросить его приехать?
– Нет, не смогу, – обречённо прошептала я, – мы с ним расстались, я не знаю, где он. Может быть, есть другие возможные способы?
– В банке крови сейчас отсутствует группа, необходимая вам. Я не знаю, как скоро она там появится. Можно попробовать взять кровь у ваших знакомых. Возможно, нам повезёт. Но на это шансы небольшие. Остаётся только ждать и надеяться на чудо.
Я молча закрыла лицо руками и заплакала. Врач ободряюще похлопал меня по плечу:
– Не расстраивайтесь так, Карина, мы делаем всё возможное. А теперь извините, мне нужно идти. Я буду держать вас в курсе, – врач вышел.
Я осталась наедине со своими страхами. Но опускать руки было некогда, только я могла помочь моей Маришке. Решено было действовать немедленно.
Позвонила всем знакомым и попросила прийти и сдать кровь. Хоть шанс был и невелик, всё же не стоило от него отказываться.
На мой призыв откликнулось так много людей, что я этого совсем не ожидала. Я почти на сто процентов была уверена в успехе. Но через два дня узнала, что всё было напрасно – подходящей для переливания крови не было.
После перенесённой операции, мне наконец-то разрешили вставать.
Шов болел нещадно, но я сразу же попросила показать мне дочку. Врач дал своё разрешение, и меня провели в реанимацию, где под колпаком, на аппарате ИВЛ лежала моя малышка. Подойти мне к ней не разрешили, я могла смотреть только через стекло.
Моё сердце разрывалось на части, она была такая крошечная, очень бледная, с синеватым оттенком. Это зрелище было выше моих сил, я снова разрыдалась, меня увели обратно в палату.
Прошла ещё пара дней. Всё оставалось без изменений. Я ни на секунду не прекращала думать, как найти выход из ситуации и помочь своему ребёнку. Была готова на всё.
И тут мне в голову пришла мысль.
У меня был номер телефона Юлии Борисовны. Она дала мне его на всякий случай, когда я первый раз приехала в Рай. Может попросить её всё же раздобыть мне телефон Матвея? Неужели он откажется помочь в такой критической ситуации своей дочери? Наверное, ему на нас плевать, и он, скорее всего, уже счастлив с другой.
Пусть так!
На свою гордость, как и на нежные чувства Оксаны, мне сейчас было плевать. Только бы всё получилось. Не откладывая, я набрала номер Юлии Борисовны. Трубку она сняла не сразу:
– Алло, Карина? Это ты? – наконец ответил знакомый голос. – Что-то случилось?
– Юлия Борисовна, здравствуйте! – торопливо проговорила я. – Извините за беспокойство. У меня очень большие проблемы. Я родила. Моей дочери необходимо переливание крови. Срочно! Она очень маленькая. Пожалуйста, дайте мне номер Оксаны или узнайте у неё телефон Матвея. Это вопрос жизни и смерти.
В трубке повисло молчание. Я боялась, что Юлия Борисовна повесит трубку. Она была последней ниточкой, связывающей нас с Матвеем.
– Телефон Оксаны я тебе не дам, она сильно изменилась, стала невыносимой, поэтому точно не захочет тебе помочь, да и мне она его тоже не скажет – мы в ссоре.
Я обречённо опустила голову. Это был последний шанс. Больше сделать я ничего не могла.
– Но, – вдруг продолжила Юлия Борисовна, – я могу дать тебе их адрес. Оксана оставила мне его на всякий случай, когда уезжала. Надеюсь, он действующий, два месяца мы не общались. Если он тебе, конечно, нужен...
– Да, да, да, очень нужен! Записываю, – вне себя от радости закричала я, – диктуйте.
Через минуту заветный листочек был у меня. Я поблагодарила Юлию Борисовну и бросилась к главному врачу. Ворвалась без стука в его кабинет, он удивлённо поднял на меня глаза:
– Появился шанс на спасение малышки. Я узнала адрес её отца. Мне нужно ехать к нему, возможно, я сумею уговорить его сдать кровь. Пожалуйста, выпишите меня прямо сейчас. И я немедленно отправлюсь в путь. Прошу вас.
Доктор развёл руками:
– Всё понимаю, но не могу. Ещё не прошёл процесс восстановления после операции. Может шов разойтись. Я за это головой отвечаю. Полежите ещё три дня, мы возьмём у вас анализы, сделаем контрольное УЗИ, а потом...
– Нет, – закричала я, не дослушав, – неужели вы не понимаете, как это важно. Нельзя терять ни минуты, а вы говорите про три дня. Если вы меня не отпустите, я всё равно сбегу, меня это не остановит.
Доктор внимательно смотрел на меня минуту, а потом кивнул:
– Хорошо, я отпущу вас, но с одним условием: никаких нагрузок. Сейчас идите на УЗИ, если результаты меня устроят, то вы свободны.
Повторять дважды мне было не нужно.
Через час, я уже сидела в автобусе, который направлялся в Москву.
– Ну, Матвей, вот мы и встретимся снова. Смотри, не подведи меня!
Глава 28
Столица встретила меня снегопадом.
В Москве я ни разу не была и поэтому город совсем не знала.
Вышла из автобуса и замерла: вокруг было столько людей! Все бежали куда-то, боясь опоздать, мне напоминало это гигантский муравейник. Крыши многоэтажных небоскрёбов терялись в тяжёлых снежных тучах. Машины нескончаемым потоком сновали туда-сюда, их гул не прекращался ни на мгновенье.
Я застыла, раздумывая, как лучше добраться до нужного адреса: можно было поехать на метро, ещё одно незнакомое для меня место, с которым очень хотелось познакомиться поближе.
Или такси – тоже неплохо, можно было комфортно поглазеть из окошка на достопримечательности, не рискуя уехать в неправильном направлении.
Немного подумав, я выбрала второй вариант.
Приближался вечер, и на улицах было особенно оживлённо, люди, отработав, спешили домой. Такси я ждала тридцать минут, уже начала замерзать, январь как-никак, но оно всё же подъехало. Я удобно расположилась на заднем сидении и назвала адрес. Мы проехали не более десяти минут и попали в пробку.
Чёрт, похоже, застряли надолго.
Минут через сорок всё же приехали по нужному адресу.
Я расплатилась с таксистом и вышла в неизвестность.
Вокруг стеной возвышались многоэтажки. И куда же мне идти?
Я долго кружила, в поисках адресных табличек и наконец нашла нужный мне дом.
Изучив информацию с номерами квартир, я направилась к третьему подъезду. Осталось попасть внутрь. И тут мне повезло, из подъезда вышел парень с собакой и придержал мне дверь. Я быстро юркнула внутрь.
На лифте поднялась до седьмого этажа. Нашла нужную мне квартиру, занесла палец над кнопкой звонка и, немного помешкав, нажала на него.
Через минуту мучительного ожидания, дверь распахнулась, на пороге появилась Оксана, улыбаясь во весь рот.
Она изменилась: перекрасила белокурые волосы в рыжий цвет, нарастила ресницы, её брови выглядели шире, а губы пухлее. Меня удивил тот факт, что она, находясь дома, была в полной боевой раскраске, а её шёлковый, розовый халатик почти ничего не скрывал.
Увидев меня, она дёрнулась, улыбка померкла, а глаза подозрительно сузились.
– Что ты здесь делаешь? – недружелюбно прошипела она. – Как ты узнала адрес?
– Здравствуй, Оксана, – пытаясь казаться милой, сказала я, – у меня большая беда, и мне жизненно необходимо поговорить с Матвеем, он здесь? Позови, пожалуйста, я не задержу его надолго.
– Зачем он тебе, – глаза подруги вспыхнули злобным огнём, – уехала, бросила его. Ты не представляешь, как он страдал, даже любимый бар больше не приносил ему счастья. И только я смогла вытащить его из депрессии. Утешала долгими ночами, поддержала в желании уехать, всё бросила и отправилась за ним. А знаешь почему? Потому что, в отличие от тебя, я его люблю. Всегда хотела быть с ним рядом и добилась своего. В следующем месяце мы женимся. Уйди, отстань, присосалась как пиявка к человеку.
Я молча глотала обидные фразы.
От новости о скорой свадьбе, сердце прокололи тысячи иголок, но мне нужно было держать лицо. Понимала, что от моей выдержки зависит жизнь моего ребёнка. Ради этого, можно было потерпеть.
– Послушай, Оксана, – как можно мягче произнесла я, чтобы ещё больше не рассердить бывшую подругу, – я не пытаюсь восстановить отношения с Матвеем. Всё давно прошло и забыто, мне просто нужно пять минут на то, чтобы обсудить с ним один очень важный вопрос. Пожалуйста, помоги мне с ним связаться, хотя бы по телефону.
– О чём ты хочешь говорить? Я его будущая жена, – Оксана вздёрнула нос, – все разговоры только через меня. Если что-то не нравится, можешь уходить, здесь тебе не рады.
Я тяжело вздохнула, приказала себе успокоиться и не реагировать на взбалмошные поступки Оксаны. У меня была цель поважнее.
– Оксана, как женщина ты должна меня понять, – я старалась говорить спокойно и проникновенно, – так вышло, что я забеременела от Матвея.
Оксана насмешливо скривила губы, но я продолжала:
– Ребёнок родился несколько дней назад, раньше срока, у него много осложнений, он находится на ИВЛ. Прошу тебя, ради этого маленького человечка, сжалься, позволь поговорить с Матвеем. Я хочу попросить его о донорстве, только и всего. А потом я исчезну из вашей жизни навсегда, клянусь.
Во время моей пламенной речи на лице Оксаны не промелькнуло ни капли сочувствия, она стояла и насмешливо смотрела на мои унижения.
– Я ничего не буду делать для тебя и твоего выродка. Ещё надо доказать, что Матвей вообще причастен к этому. Он давно забыл тебя, смирись и убирайся вон. Забудь о нашем существовании, – она захлопнула дверь перед моим носом.
Силы покинули меня.
Казалось, перед Оксаной я держалась из последних сил, а сейчас от меня осталась одна оболочка, которая бессильно прислонилась спиной к стене, стараясь унять головокружение.
Так я простояла минут пятнадцать, а потом медленно начала спускаться вниз, даже не сообразив воспользоваться лифтом.
В прострации дошла до первого этажа и уже хотела выйти из подъезда, как вдруг на глаза попались почтовые ящики.
Это моя последняя возможность, – промелькнуло в голове.
Я вытащила из сумки ручку, записную книжку и дрожащей рукой написала:
– Матвей, это Карина! Может, ты меня уже не помнишь. Но так вышло, что я родила от тебя дочь, она очень больна, ей требуется переливание крови, и твоя может подойти. Знаю, ты обижен на меня, но я ничего от тебя не прошу, всё только ради неё, пожалуйста! – и приписала свой адрес и номер телефона.
Не давая себе времени на обдумывание своего поступка, я свернула бумажку и бросила в нужный ящик. А потом отвернулась, быстро вышла из дома, вызвала такси и уехала из этого недружелюбного, большого города.
Всю дорогу до дома, я сидела слепо уставившись в окно.
Какие шансы, что Матвей обнаружит записку и решит помочь нам?
Нулевые.
А если в почтовый ящик полезет Оксана, письмо точно не дойдёт до своего адресата. Остаётся только надеяться на то, что в ближайшее время банк крови пополнится и моей малышке сделают такое необходимое для неё переливание.
В свой город я приехала ночью. Решила не тревожить персонал больницы и отправиться туда рано утром. Заехала домой, приняла горячую ванну и отправилась спать. Несмотря на то, что я переутомилась в дороге, сон не шёл. Перед глазами стояло перекошенное от злости лицо Оксаны.
– Как можно быть таким бесчувственным человеком? Ведь дело касается жизни ребенка, – думала я, – неужели Матвей стал таким же равнодушным, находясь рядом с этой холодной женщиной? Если так, то на его помощь рассчитывать бессмысленно, нужно искать другие пути. Что же, главное, я попыталась. И пусть попытка не увенчалась успехом, мне не придется корить себя за то, что я ей не воспользовалась.
На следующее утро, я отправилась в больницу к моей малышке. Врач не сообщил мне ничего нового. И снова я целый день наблюдала за ней, не имея возможности приблизиться, взять на руки, приласкать.
Шли дни. Ситуация не менялась.
Примерно через две недели после моей поездки, я, как обычно, к восьми утра пришла в больницу, чтобы пробыть с моей малышкой целый день. Пусть и на расстоянии. Но я верила, что она меня чувствует и ей это необходимо.
В коридоре больницы была суматоха.
Мимо меня провезли кювез.
Я не успела разглядеть, кто был внутри. Но моё сердце тревожно забилось.
Я почти бегом бросилась в отделение для недоношенных, где проводила сейчас всё своё свободное время. В дверях я налетела на врача, который следил за состоянием Маришки. Увидев меня, он остановился, в его глазах я прочла жалость, сожаление и моментально всё поняла: в том кювезе была моя дочь.
Словно отвечая на мой безмолвный вопрос, врач произнёс:
– Мне жаль, Карина, вашей дочери стало хуже, давление падает, нужно срочное переливание. Если этого не произойдёт в течение двух часов, мы её потеряем.
Я сползла по стене, усевшись на холодный пол, закрыла лицо руками, пытаясь отгородиться от всей несправедливости окружающей действительности, которая прямо в эту минуту, отнимала жизнь у новорождённого ребёнка.
Из моих глаз покатились злые слёзы бессилия.
Я понимала, что всё кончено и надежды больше нет.
Сквозь пелену своих переживаний я услышала сердитый голос врача:
– Мужчина, вы к кому? Вам сюда нельзя, посторонним вход воспрещён.
– А я и не посторонний, – услышала я до боли знакомый голос и недоверчиво вскинула голову.
Это был Матвей.
Он похудел, черты лица заострились, но это был без сомнения он. В его взгляде, направленном на меня читалась отстранённость и пустота. Минуту он смотрел на меня не отрываясь, а потом повернулся к врачу:
– Моей дочери нужна помощь. Я узнал об этом только что. Готов к любым процедурам, лишь бы они помогли.
Врач вопросительно уставился на меня.
Меня хватило лишь на то, чтобы утвердительно кивнуть и тихо прошептать:
– Это её отец.
Врач всё понял и пригласил Матвея следовать за ним. Они вышли.
Я осталась в одиночестве.
С одной стороны, я была безгранично благодарна Матвею, что он приехал. С другой стороны, мне было обидно, что он толком даже не поздоровался со мной. Аккуратно поднявшись, я присела на стул. Нужно задвинуть свои обиды и эгоизм подальше.
Сейчас главное здоровье малышки.
А с Матвеем мы давно чужие.
