Текст книги "С болью в сердце (СИ)"
Автор книги: Лана Эмм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 4. Забыться
– У нас опять проблемы… – врывается ко мне в кабинет Каринка.
Да, ладно? Серьезно?
– А я-то думаю, что так спокойно? Чего же хватает? – иронизирую. – И чего там?
– Приехал инспектор по пожарной безопасности. Ждет тебя…
У меня хоть один день может начинаться спокойно?
Каждый божий день, какая-то катавасия.
Мы только открылись. Только начали работать.
Не успели мы отработать и пару недель, меня замучили всякими проверками. То одно, то другое. Я несколько ночей нормально не спала. Еще и голова трещит.
Уже несколько проверок пережили…
И тут опять…
– Этот запасной выход – единственный… – отвечаю сквозь зубы.
Этот дотошный инспектор, специально выводит меня из себя. Я его сейчас придушу.
– А должно быть два… – поправляя идиотские очки и записывая что-то в свой блокнот.
Переглядываемся с Каринкой. Молча поддерживает. С сочувствием во взгляде.
Бедная девчонка. Заставил ее таскаться с горой документов за ним. Забираю несколько папок.
– У нас площадь помещения позволяет иметь один запасной выход… – догоняю, уже успел убежать.
– А тут не хватает плана эвакуации… – игнорируя мои слова. И опять пишет что-то в свой блокнот.
Опять переглядываемся с Каринкой.
– Приветствую…
Он откуда еще взялся?
Николай…
Закатываю глаза. Вот тебя мне только не хватало, для полного счастья.
Инспектор поднимает на него взгляд и пожимает протянутую руку.
– Николай Владимирович, замдиректора. Разрешите, я покажу вам все. У Сандры Александровны срочный телефонный звонок… – уводя инспектора, машет мне рукой.
Это, типа, уходите? Грозно смотрю на него. Но он на меня даже не взглянул. Капец. Да, что он везде лезет?
Я поворачиваю голову в сторону Карины, надеясь увидеть солидарность. Но нет. В ее глазах, я вижу только восхищение.
Возвращаемся в кабинет. Бесит конкретно. Нашла психолога. Себе на голову.
Зачем я его взяла на работу? Только из чувства благодарности. И уже пожалела десять раз. Мутный он какой-то…
Хотя, сначала так не показалось. Это все моя зависимость. Бородами.
Постоянно крутится возле меня. Как будто ему что-то надо. Но что?
А как он выводит на откровенный разговор… Мастерски. Сама не понимаю, как выкладываю ему все. И про отца с матерью, и про сестру. Осталось только про Марка выложить. И тогда у меня не останется от него секретов. При нем надо держать себя в руках.
– Ой, что за мужчина? Настоящий герой, спас нас от инспектора-чудовища…
Пффф… Я только и делаю сегодня, что закатываю постоянно глаза. Все понятно, очаровалась уже.
– В каком месте нас надо было спасать? – возмущаюсь. – У меня все было под контролем…
– Мхм… – с сарказмом. Раскладывает назад все папки.
– А что, ты все убираешь? Сейчас же опять все показывать…
– Вот увидишь, Николай скажет ему пару ласковых…
– А, что, Николай? Что, Николай? Что он из себя представляет? То же мне, спаситель… Просто высокомерный и напыщенный индюк… – складываю руки на груди.
– Ой… – смотрит мне за спину, на вход. С извиняющимся и сожалеющим лицом.
Не к добру, это ой.
Он? Сзади?
Точно…
Я думала, только в фильмах такие неловкие ситуации бывают.
Поворачиваюсь. Стоит. Сверлит взглядом.
– Такого вы обо мне мнения, Сандра Александровна? – с показным равнодушием.
Ну, не пятиться же теперь назад?
Прохожу в кабинет, сажусь за стол. Как за защиту. Не надо меня читать. Закрываюсь всеми возможными способами. Проходит, садится напротив. Уже включил свои радары. За это время я тоже немного его узнала.
– Пока только такое мнение и складывается… – как можно увереннее. Но выходит не очень. И он это чувствует.
Что со мной происходит рядом с этим человеком? Я становлюсь размазней.
– Все вопросы с инспекцией я уладил…
– И, как, интересно? – фыркаю.
– У меня свои методы… – усмехается. Вот, даже знать не хочу про эти методы.
– А зачем вы, вообще, сегодня здесь? У вас же выходной?
– Так, я узнал, что у инспекции задача вас задушить…
– Что? – слетаю на эмоции, забыв, что обещала себе, сдерживаться при нем.
– Мне знающие люди сообщили, по доброте душевной, что нас очень хотят закрыть…
– Капец… – падаю головой на стол. Да, как так-то? Вот кому я что сделала? Или не сделала? Поднимаюсь. Голова закружилась… Закрываю глаза и задерживаю дыхание, чтобы это состояние переждать.
Как же это надоело. Я устала от борьбы. Задача на сегодня – напиться. И забыться…
– И еще. Я хочу провести для сотрудников велком-тренинг. Ознакомить сотрудников с планами и задачами, которые перед ними ставит руководство. Выявить личную мотивацию специалистов.
– Отличная идея! Одобряю! Проводите… – возможно, не зря я его взяла.
– Отлично, тогда завтра вечером ждем вас, со всеми я уже договорился…
Что-то я опять поторопилась с выводами. Договорился он… Со всеми…
– А я вам зачем?
– Как же? Вы же руководитель…
– Давайте без меня, тем более вы, оказывается, замдиректора… – ухмыляюсь.
Улыбается в ответ.
– Это вынужденная мера…
Нет, ну а что я теряю?
– Хорошо. Я приду… – сдаюсь.
В самом деле, руководитель я или нет? Тем более сама взяла его на работу для этого. – Можете идти…
– А вы хорошо себя чувствуете? Выглядите неважно… – с беспокойством. Или опять играет со мной?
– Нормально… – грубовато, но ничего страшного. Не сахарный, не растает…
Молча встает и уходит.
Вот и что мне с этим делать?
Для психолога, он немного странный. И зачем он носит такую экстравагантную бороду?
Она меня отвлекает.
После работы еду в клуб, как и обещала себе. Я вымоталась.
Припарковавшись, сижу в машине.
Может не идти? Сил нет.
В випку не пойду. Пойду, просто напьюсь.
Только собираюсь дернуть ручку, чтоб открыть дверь – звонок.
Мама.
– Да, привет, мам… – нехотя отвечаю.
– Ну, ты где? Тебя только ждем… – с негодованием.
– Чего? Зачем вы меня ждете? – не могу припомнить, о чем мы договаривались. Или я забыла какую-то важную дату? Не помню…
– Ну, как? Тебя здесь Виталик ждет…
Ааа… вспомнила. Мама никак не может успокоиться, что моя младшая сестра выходит замуж раньше меня. И во что бы то ни стало, решила найти мне жениха. Сначала делала это скрытно. Просто звала на ужин, и там оказывались одинокие сыновья ее друзей. И как раз моего возраста. Потом уже начала в открытую.
– Мама! Я же сказала, никто мне не нужен! Всё! – отключаю вызов.
Со злостью бросаю телефон. Он летит куда-то. Ладно завтра найду.
А сегодня, точно напьюсь.
Еще на улице, на подходе к клубу музыка долбит по голове. Зайдя внутрь, пытаюсь раствориться в басах. Хочу, чтобы эти биты выдолбили из моей башки все мысли. Хочу уснуть без памяти. Больно бьет по голове, но хотя бы отвлекает от мыслей.
Заказываю бутылку коньяка и ухожу к самому дальнему столику. Подальше от танцпола. Не люблю, когда перед глазами мельтешат.
Залпом опустошаю первый бокал. Горячая алкогольная волна распространяется по телу. Жжет в желудке и сразу отдает в голову.
Черт! Я сегодня ничего не ела. Меня сейчас развезет быстро.
И пофиг…
Я разве не за этим пришла?
Но лимоном закусываю. Наливаю второй. Поднимаю. Но он так и остался висеть в воздухе, в моей руке, потому что…
Напротив меня в кресло падает…
– Ну, нет… – чуть ли не плачу. – Что вы здесь забыли?
– Может уже перейдем на ты? – игнорирует вопрос мой сегодняшний зам.
– С какой это радости?
– С такой, что мы сейчас бухать будем вместе… – наливает в свой бокал из моей бутылки.
– А кто сказал, что я хочу с вами бухать?
– У тебя нет выбора… – выпивает.
Ставит на стол вторую бутылку. Вот это, я понимаю, аргумент…
– Ну рассказывай… Как ты так живешь?
Пристально смотрит в глаза. Хочу отвести взгляд, но не могу. Что-то держит.
– В смысле, так? Я нормально живу… – все-таки отвожу.
– С такой болью в сердце?
– С какой еще болью? И, вообще, тебе какая печаль? – нервничаю я.
Равнодушно улыбается. И я опять заглядываю в глаза. А там… за всей этой показной напыщенностью и надменностью, тоже ведь боль. Я знаю, как она выглядит.
– Давно вы с Марком расстались?
Начинаю смеяться. А… вон оно что…
– Давай, прочитай ответ в моих глазах, ты же умеешь… – подкалываю его.
Смотрит, молчит.
– Ну? И что увидел?
– Ничего… – усмехается. – Но в вас есть что-то от бывших…
– Так… ты пить сюда пришел или что? – отпивая, смотрю на него.
– Зачем тебе эта школа, убыточная? – как бы между делом.
– Не зли меня, мне уже трупы прятать некуда… Я пришла сюда, чтобы напиться, и я это сделаю. С тобой или без тебя, ясно?
– Более чем… – разливает еще по порции. Выливаю в себя под его напряженным взглядом.
Чтобы хоть как-то скрыться от его пронизывающих глаз, иду танцевать. Хоть и терпеть не могу.
Меня штормит… Голова кружится… Останавливаюсь. Вытягиваю руку в поисках дополнительной точки опоры.
Танцпол переворачивается. Я приземляюсь в чьи-то сильные руки.
И отключаюсь… А дальше, мягкая и окутывающая меня темнота.
И пустота…
Глава 5. Дежавю
Мое сознание прорывается сквозь тягучую и тяжелую пелену. Я слышу голоса. Мама ругается. Что опять стряслось?
А где я?
Не чувствую тела. Такое впечатление, что я состою из воздуха. Невесомая. Как будто меня нет.
А вот веки тяжелые. Не могу открыть глаза. Только их и чувствую.
Все-таки, с большим трудом, открываю глаза, кое-как разлепив веки. Не сразу фокусирую взгляд. Все плывет. Моргаю несколько раз, прежде, чем ко мне возвращается способность видеть. От яркого света режет глаза, хотя в комнате свет не горит, только дневной из окна.
Во рту сухо. Хочу пить.
Я не дома. Белые стены и потолок. Перевожу взгляд в сторону. Надо мной возвышается стойка с капельницей.
Я, что, в больнице? Что со мной случилось? Голова не соображает. Как будто в тумане.
В коридоре голоса. Дверь открывается.
– Сандра! – кидается ко мне Линда, чуть не плача. От ее голоса чуть не закладывает уши. Она так громко визжит или у меня все чувства обострились разом? – Очнулась, наконец… Мы так за тебя переживали. Ты нас всех напугала… Я маму позову…
Не перестает причитать… и кидается в сторону двери.
– Стоять! – хрипловатым голосом. Прокашливаюсь. – Подожди. Расскажи, что случилось? Почему я здесь?
Возвращается. Садится рядом. Гладит мою ладонь. По сравнению со мной, ее кожа горит, а я ледяная. Как труп. Очаровательно.
– Ты не помнишь? – заглядывает в глаза. Мотаю головой в ответ. Даже, это простое движение, дается с трудом.
– Нам вчера вечером позвонил твой психолог…
– Да, не мой он… – перебиваю, закатывая глаза.
– Ну, школьный… Позвонил, сказал, что ты потеряла сознание, и он везет тебя в больницу. Нужны документы. Мы и сорвались…
– И что со мной? – все еще хриплым голосом. – Дай воды…
– Врач сказал, у тебя астено-невротический синдром. Тебе нужен покой, отдых, сон… и лечение… – наливает в стакан воды. Помогает попить. – У тебя давление сильно повысилось на фоне стресса, а ты еще алкоголем догналась…
Капец. И, что, теперь, мне здесь валяться? Я не хочу. Я хочу домой.
– Но уже более-менее все в порядке, полежишь пару недель… тебя подлечат…
– Сколько? Да, я тут сдохну, от скуки. Нет, я домой…
Пытаюсь встать. Голова начинает кружиться. Падаю обратно на подушку.
Тошнит… Фу…
– С ума сошла? – негодует сестра. – Тебе нельзя вставать…
Зажмуриваюсь…
Слышу мамин голос.
– Лин, пожалуйста, увези маму домой… – складываю руки ладошками, изображая молитвенный жест. – Я буду здесь лежать, но только в спокойствии. А она задушит меня своей заботой…
– Обещаешь, что будешь лечиться? – с подозрением прищуривается.
– Только не пускай ко мне родителей…
– Хорошо, что-нибудь придумаю…
Целует в щеку. Уходит.
Отношения с родителями желают быть лучше. Но что я могу с собой поделать? Не нужна мне забота. Я взрослый человек, сама могу о себе позаботиться.
Слышу за дверью жаркие споры. Мама хотела прорваться ко мне, но Линда как-то уговорила ее. Я их очень люблю. Но всего этого, не хочу. Особенно, жалости.
Рубит, жесть просто. Веки тяжелые. Снова проваливаюсь в сон.
Сквозь сон слышу кого-то.
Обсуждают мое состояние. Уходят. Потом делают какие-то процедуры. Нахожусь в какой-то полудреме.
Опять незнакомые голоса. А нет. Один знакомый. До боли. Который бесит. Хотя нет, сейчас, наоборот, успокаивает. И убаюкивает. Погружаюсь глубже в сон.
Просыпаюсь… В этот раз легко. Пытаюсь потянуться. И даже не больно. Я выспалась, наконец-то.
Отлично себя чувствую. Потихоньку пробую встать. Прислушиваюсь к ощущениям. Не тошнит. Голова не кружится. Прохожу несколько кругов по палате. Все отлично.
Пить хочется. И есть. Не это ли признак здоровья?
Так…
В тумбочке нахожу свою одежду. Под кроватью – ботинки. Сейчас переоденусь, пойду найду врача. Хватит. Пора выписываться.
Скидываю больничную сорочку. Стараюсь залезть в джинсы. Плохо выходит. Проблемы с координацией.
– Так! Я не понял! – низким пронизывающим голосом. Николай. Да, блин! – Ты куда собралась?
Стою перед ним в одном белье. Не успела даже джинсы натянуть. А ему хоть бы хны.
Успокаивает только то, что смотрит строго в глаза.
– А тебя ничего не смущает? – прищуриваюсь недовольно.
– Только то, что ты встала с кровати… – ему все нипочем.
– Отвернуться не хочешь? – развожу руки в стороны, демонстрируя себя полуголую.
Изобразив смущение… или что-то еще, его не разберешь, поспешно разворачивается к двери. Натягиваю одежду. Присаживаюсь на кровать, чтобы обуться. Расшнуровываю ботинки. Руки не слушаются. Да, что же это такое? Только что, все было в порядке. Пока не появился этот экземпляр. У меня на него аллергия.
– Тебе нельзя вставать еще, я тебе, как врач говорю… – подходит ближе. Наседает, давит своим авторитетом. Тоже мне, врач… Психолог…
– Сама разберусь как-нибудь…
– Как-нибудь, ты уже разобралась и оказалась здесь… – с сожалением.
– Что ты лезешь? А?
Встаю с намерением уйти. Преграждает мне путь. Протискиваюсь. Не пускает.
– Это не шуточки, у тебя был гипертонический криз. Его купировали. Ты сейчас можешь стоять, только потому, что под лекарствами. Тебе нужно пройти курс лечения у кардиолога и невролога. Ты совсем себя не бережешь…
Все это прозвучало с такой искренней тревогой. За меня? Это сильно подкупает.
Но я ему не верю. И с ним не прокатит в лобовую. Не сдаст позиции. Ни за что.
– Я пройду лечение. Только дома. Договорюсь с врачом…
– Ага, так и поверил. Сразу на работу побежишь. Нет! – твердо и упрямо.
– Обещаю. Буду сидеть дома и выполнять все указания врача… – надо ему подыграть. Чтоб слинял. А потом уже мне линять.
Нереально, чтобы у меня были проблемы со здоровьем. Я здоровая. И все было нормально.
Меня сильно вымотали последние две недели. Не высыпалась, уставала. И нервы мне, знатно попортили. Вот организм и дал сбой…
Как скала стоит. Дергаюсь в другую сторону. Не прокатывает.
Что-то я уже устала… Голова начинает кружиться. Ноги подкашиваются. Теряю равновесие. Лечу точнехонько в его объятия.
Не дал упасть. Держит меня.
Наши лица очень близко. Глаза в глаза…
У него такие выразительные глаза. Коньячного цвета. На солнце они будут с золотистым отливом. Я смотрю в эти глаза и весь остальной мир не существует. Я не здесь. Я далеко. Или даже высоко. У меня нет сил отвести взгляд. Да, я и не хочу.
Это от головокружения? Ощущение, что я пьяная. Но не от коньяка. А от неизвестного мне чувства. И он тоже пьяный, как и я.
Я это слышу, осязаю…
Это баг. Ошибка системы. Потому что это все нереально…
Чувствую его дыхание на своих губах. Сердце врубает космические скорости. Отбивает свой ритм.
Дежавю. Я помню такую же ситуацию. Или похожую. Когда что-то не дает отвести взгляд. Меня не отпускает чувство, что я его знаю.
– Доигралась? – шепчет мне в губы.
– Что? – не понимаю, возвращаясь назад, с небес на землю.
– Что-что? Пульс зашкаливает… – только сейчас осознаю, что его пальцы на моем запястье. Пульс, он, прощупывает. Капец.
Лохушка, ты, Сандра. Он играет с тобой, а ты ведешься. Почему рядом с ним всегда так? Как он меня гипнотизирует?
Вырываю руку. Резко отстраняюсь. Качает. Опять ловит, усаживает на кровать.
Дальше опять все, как в тумане.
Укладывают на кровать. Врач что-то говорит. Меряют аппаратом давление. Ставят капельницу.
А я… Уплываю опять мыслями к нашему взаимному багу. И не могу отделаться от мысли, что мы знакомы.
Глава 6. Мы в ответе за тех, кого приручили
«Тебе-то это зачем?»
За последние дни, повторял себе эту фразу, раз сто.
Зачем? Мне? Это?
Невыносимая женщина. Чуть не поседел с ней. С больным сердцем бегает по больнице. А я ее ловлю.
С ее несносным характером.
Давно уже, надо бросить все и ехать домой.
Но нет.
С самого утра, я здесь. Как идиот. Что-то не дает ее бросить. Как будто, я за нее в ответе.
Бред, конечно…
Но с утра сдал Мишаню бабушке, а сам сюда.
– Опять ты? – недовольно хмурится.
– И тебе здравствуй… – отвечаю, не обращая внимание на ее недовольства.
– Чего пришел?
– Чего, кислая такая?
– А с чего мне быть веселой? Меня здесь держат из-за тебя. Если бы ты не влез, давно бы договорилась с врачом… – отвернулась к стенке.
Обидчивая какая. Бука…
– Ладно, не хандри… Пойду, поговорю с врачом, о выписке.
Поворачивается обратно. С подозрением смотрит. Подмигиваю.
Прячет улыбку. От этого уже легче…
Договариваюсь с врачом о домашнем лечении. Обещаю, что сам буду колоть все препараты. Под мою ответственность.
Подопечная моя будет недовольна еще больше.
– Ну, вот, а ты переживала… – запинаюсь на полуслове, возвращаясь в палату.
Вокруг Сандры, в кружочек, сидит, видимо, родня. Мама, папа. И сестра, ее я видел. Все обернулись на меня.
– Извините, я попозже зайду…
– Нет-нет, что вы. Останьтесь… – мама Сандры. Встает. – Вы нашу дочь спасли, а мы вас даже не поблагодарили…
– Пусть идет… – фыркает Сандра.
– Санечка, разве так, можно, с гостем?
А Санечка чуть не взорвалась. Покраснела, насупилась.
– Проходите. Я Ольга, мама Сандры… – протягивает руку.
– Николай. Мы работаем вместе… – пожимаю.
– Александр… – протягивает руку отец. Пожимаем.
– Да-да, Линочка рассказывала. Мы вот, сегодня кое-как, с боем, прорвались сюда. Не пускали, представляете?
Сестры так хитро переглянулись. Тут, видимо, без них не обошлось.
– Да, что вы? Я и сам, кое-как прорвался. Чтоб узнать, как Сандра Александровна себя чувствует… – иронизирую.
Сандра цокает.
– Теперь-то сможем ее навещать, никто не запретит.
– Так Сандру сегодня… – не успел договорить, поймал полный гнева взгляд. Едва заметно, мотает головой. Нет? Что нет? Не говорить про выписку?
– Переводят в обычную палату… – на лету выдумываю я. – И сможете ее посещать в любое время.
Выдыхает.
– Ну и хорошо… Мы сейчас домой, вечером приедем. Что тебе приготовить?
– Ничего не надо! – грубо. – Здесь нормально кормят!
– Все равно подумай, позвони… А мы пока на рынок заедем. Клюквы купим. Морс сварю. Для сердца полезно…
– Я же сказала! Не надо! – срывается на крик.
– Хорошо… – чуть не плача, отвечает Ольга.
Поспешно все уходят.
– Нельзя так, с матерью…
– Тебя спросить забыла. Что там с выпиской?
– Тебя выписывают… – срывается с кровати, начинает собираться. – Но… при одном условии.
Останавливается, насторожившись. Стоит ко мне спиной. Но я чувствую, как молнии пускает.
– При условии, что я буду следить за твоим лечением.
– Что? – поворачивается. Готова испепелить меня взглядом. – Нет!
– Да, ладно тебе… Не такая уж и высокая плата за свободу.
– Это ты придумал, да? – толкает меня в плечо. Наступает. Я пячусь назад. Не могу сдержать улыбку. Это так смешно. – Чего лезешь?
– Да, так… Просто. По-другому, тебя не отпустят. Так, что не кобенься. И собирайся. Жду в коридоре.
Вот, зачем я впрягся? Лучше б с Мишаней на футбол сгоняли.
Невыносимая… Что за человек?
Выходит из палаты. Оглядывается. Я стою за колонной и она меня не видит. Направляется к выходу. Не упустит шанс сбежать. Так и знал. Вызывает лифт. Подкрадываюсь сзади.
– Далеко собралась без меня? – шепотом на ушко.
– Так тебя не было… – невозмутимо.
– Ходил за выпиской и рецептом…
Фыркает.
Молча едем в лифте. Молча садится в мою машину. Без сопротивлений. Подозрительно, даже.
– Адрес говори…
– На Терешковой. Там, дальше покажу…
Ни слова не проронила. Я что-нибудь сказал бы, да нечего…
– Ты если, голодный, заедем в магазин, у меня голяк. И готовить сам будешь… – на подъезде в район.
– Хорошо, пошли… – припарковавшись около маркета.
– Неее… один сходи, ненавижу магазины…
Аааа… Вон оно что! Но не прокатит.
– Хорошо, схожу один…
Выхожу из машины и блокирую двери.
Вздрагивает. И тут же начинает злиться.
– Эй! – возмущаясь, размахивает руками.
– Я быстро…
Насупившись, складывает руки на груди.
Как и обещал, быстро возвращаюсь, забежав в аптеку.
– Ну, что поедем?
– Поехали. Улица Театральная, дом двенадцать…
– Чего? Так это в соседнем районе… Ну ты даешь…
Опять молчит. И остаток пути, и когда в лифте поднимались, и в квартире.
– Вон кухня… – показывает рукой.
Прохожу, разбираю пакеты. Тут и, правда, голяк.
И, вообще, такое ощущение, что в этой квартире никто не живет.
Стерильно.
Никаких лишних вещей, все столы пустые, совершенно. Ни одной рамки с фото или картины. Ни одного живого цветка. Да, даже искусственного. На окнах только римские шторы, тюля нет. Обои серые.
Неуютненько.
Тоскливо.
Прохожу в комнату. Та же песня. Темные серые обои. Еще и сторона не солнечная.
Как в такой квартире и не заболеешь?
Уснула. На диване. Прям в одежде. Это я, наверно, ее утомил. Ищу плед какой-нибудь. В шкафах минимум одежды. И все аккуратно сложено.
Пледа нет, зато одеяло нашел. Тоже серое. Да что же это такое?
Совсем не девичья квартира.
Вот сколько Сандре? Двадцать два? Двадцать три? Не больше двадцати пяти.
А такое впечатление, что квартира старого холостяка. Не хватает только бутылок из-под пива, пустых.
Обстановка депрессивная. Проблемы с сердцем. Кидается на всех. Даже на мать. Неудивительно…
Ладно. Надо приготовить чего-нибудь.
После больницы, ей все равно, ничего такого нельзя. Сварю супчик легкий. И салат.
– Ты еще здесь? – опять недовольная.
Пока кашеварил на кухне, прошло около часа.
– Голодная? Я суп сварил с фрикадельками.
– Суп? – морщась.
– Да, тебе все равно ничего тяжелого нельзя…
Интересно, ее когда-нибудь можно увидеть веселой, или хотя бы довольной?
– Что у тебя с матерью? – как бы невзначай, пока обедаем.
– Ничего… – отрешенно.
– Нифига себе, ничего… Чего, так рявкаешь, на нее.
– Да, я не хотела… – швыряет ложку в суп. Все расплескалось. Встает за салфеткой. – Она сама выводит… гипер заботой своей…
– Так она тебя любит, поэтому хочет, чтобы у тебя хорошо все было. Поэтому проявляет заботу…
– Любить – любит, а заботу проявляет, чтобы загладить свою вину…
– Чего?
– Она бросила нас. Это их личные терки с отцом. Но она бросила… – рявкает.
– А сейчас все нормально же? На это, наверно, были причины…
– Да! На это были причины! – переходит на крик. – В четырнадцать я осталась одна с отцом-тираном и младшей сестрой на руках. Тогда, мне нужна была ее забота. Сейчас – нет.
Резко успокаивается. Я уж думал, как буду гасить вулкан, который разбудил. А он сам погас. Удивительно.
– Ладно, извини…
– Да чего уж там… Вот как? Как, хочется все рассказать, тебе? Как ты это делаешь?
– Профессиональное… – пожимаю плечами. – Давай доедай, пойдем уколы делать…
Поев, я помыл посуду, чтоб не утруждалась.
В комнате разложив все, набираю в шприц лекарство.
– Давай, поворачивайся филейной частью…
– Ага, бегу и спотыкаюсь… – закатывает рукав. – В руку делай…
– Ты что? Это витамины. Болючий укол. Руку не жалко?
– Укол внутримышечный? Вот мышца, в чем проблема?
Ненормальная. Можно и в руку, в принципе. Только это, капец, как больно. На себе испытал.
Колю в руку. Вообще, никаких эмоций. Капец. Она бесчувственная что ли? Иногда смотришь на нее, и складывается впечатление, что да.
– Терпимо… – зажимает ваткой место укола.
– Ладно, отдыхай, ничего не делай. Мне пора. Завтра приду.
Идет следом за мной, провожает.
– Я хотела ска… – запинается об ботинок.
Падает прямо мне в руки. Держу, не отпускаю.
Замираем, глядя друг другу в глаза. Наши лица в милиметрах друг от друга. Ее карие глаза прожигают насквозь. Очень неловкая ситуация. И она затягивается.
В фильмах эта ситуация предшествовала бы поцелую.
Поцеловать? Или подождать, когда сама поцелует? А я вообще хочу?
Мои мысли прерывает звонок телефона. Резко приходим в себя.
Берет трубку.
– Да… я дома, все нормально… Нет… Не скажу… Я позвоню. Пока. – кладет трубку. – Этот адрес знаешь только ты, проболтаешься кому-нибудь – убью, понял?
Киваю, улыбаясь.
– Спасибо… – улыбается, наконец-то. И я в ответ. – Зачем ты это делаешь?
– Мы в ответе за тех, кого приручили…
