Текст книги "Найди меня (СИ)"
Автор книги: Лана Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Она не договорила – принесли ужин. Есть Аня отказалась.
– Не ужинаешь зря, – укорила соседка. – Кормят здесь по-царски, – она улыбнулась, заметив, как дрогнули Анины губы. – Нет, правда. Гречка несолёная совсем, зато с маслом и даже с подливой. И чай хороший, не веник. Так что…
– Давно я здесь? – перебила Аня. Её давно мучил этот вопрос, а спросить у врача всё как-то не получалось.
– Четыре дня.
Аня испугалась. Четыре дня она лежит в больнице ни живая, ни мёртвая. Без документов. Никто не знает, кто она. А Илья, наверное, с ума сходит от неизвестности. Илья… Она вцепилась в руку соседки. Та аж подпрыгнула.
– Ты чего? Плохо? Я сейчас врача…
– Телефон, – выдохнула Аня, отпустив соседку.
– Тьфу ты! А я уже перепугалась.
Она встала, из-под своей подушки достала мобильник и вернулась к Ане.
– Диктуй номер, – приказала она тоном начальницы. И тут Аня вспомнила, где уже встречалась с ней. Книжный магазин, две подруги за столиком кофейни…
– Ну? Забыла, что ли?
– Восемь девять… Нет, не то…
Это номер Ильи. А Илье звонить нельзя. И не потому, что она заключила сделку со своей похитительницей. А потому что она трусиха. Она вновь испугалась. Как в то утро, когда стояла под дверью его квартиры, так и не решившись нажать на звонок. Она уже развернулась, чтобы позорно сбежать, как загремел замок и дверь распахнулась. Аня обернулась и встретилась взглядом с сосредоточенными глазами цвета пасмурного неба. Самыми красивыми глазами на свете…
Как же ей хотелось, чтобы и сейчас открылась дверь палаты, на пороге появился Илья и забрал её отсюда. Но сердце глухо билось о рёбра, зная, что такого не произойдёт. Чудес не бывает. И борясь со слезами, она продиктовала совершенно другой номер.
Соседка передала трубку Ане. Длинные гудки тянулись, казалось, целую вечность. И, наверное, лучше было бы, чтобы он не ответил. Но спустя три встревоженных удара сердца из динамика прозвучало мужское «Алло!»
– Влад, это Аня…
– Нюта?
– Влад, забери меня отсюда… Прошу тебя… Я так больше не могу, Влад…
– Нюта, что случилось? Ты где?
– Я? – Аня растерялась. Слёзы всё-таки сорвались с ресниц. – В больнице…
– Первомайская районная больница, – сухо отчеканила соседка, забрав у Ани мобильник. – Километров семьдесят по Выборгской трассе… Я передам, – и нажала отбой. – Сказал – завтра к полудню будет, – она помогла Ане лечь, поправила подушку.
– Спасибо, – шепнула Аня.
– Пустяки, – отмахнулась соседка. – Муж? – догадалась она.
– Муж… – эхом отозвалась Аня.
Глава 6
Лето, 2014 год.
Влад приехал к полудню, как обещал. Он вообще был человеком слова. Обещал жениться – женился. Обещал, что Аня ни в чём не будет нуждаться – она не нуждалась. Ни в чём, кроме любви. Она не любила Влада ни минуты из их пятилетней семейной жизни.
Аня стала его второй женой – первая умерла при родах – и мачехой его трехлетнему сыну. С собственными детьми у них не сложилось. Два выкидыша, внематочная беременность и, как следствие, – бесплодие. Странно, но Аня легко пережила приговор врачей. Наверное, потому, что не хотела детей от мужа. Весь ужас диагноза она осознала лишь тогда, когда впервые приехала в Питер.
Тот сентябрьский день Аня хорошо помнила. День её рождения, который вот уже пять лет не отмечала. Праздник, который напоминал об Илье, о его первом письме. Аня до сих пор знала наизусть каждое слово, выведенное на тетрадном листочке каллиграфическим почерком. До последней точки помнила все его письма, хотя давно сожгла их. В тот вечер их расставания. В день своего девятнадцатилетия. И шесть лет назад этот день вновь стал одним из самых счастливых и роковым.
Влад умчался рано на конференцию, из-за которой, собственно, и прилетел в Город белых ночей. В поездку с мужем Аня напросилась сама. Рвалась увидеть собор, в котором венчался Пётр I со своей супругой, а спустя почти два века – прадед и прабабка Ильи. Собор – визитную карточку северной Столицы. Златоглавый Исаакий, у дверей которого она встретилась с Ильёй шесть лет назад. Аня увидела его сразу, как только вышла на улицу, купив билеты на вечернюю экскурсию. Хотела побывать на смотровой площадке собора, посмотреть на город мечты с высоты птичьего полёта. Не судилось…
Илья стоял на нижней ступеньке, задрав голову и всматриваясь куда-то в небо. Аня тоже посмотрела наверх, но её взгляд упёрся в серый гранит крыши фронтона. Усмехнувшись, она опустила голову и встретилась с удивлёнными глазами цвета пасмурного неба. Колени задрожали и подогнулись от накатившего трепета, и только какая-то неведомая сила не позволила Ане упасть. Илья не сводил с неё глаз, и уголки его обветренных губ растягивались в улыбке. А она смотрела на главного мужчину в своей жизни. И для неё больше никого не существовало, кроме Ильи. Сердце пустилось в пляс. А Аня боялась пошевелиться, моргнуть, дышать. Страшилась, что Илья окажется лишь плодом её воображения, порождением неистового желания его увидеть. Но он не исчез, а приближался к ней. Медленно, будто сам не верил, что встретил её, поднимался по ступеням. И когда остановился в двух шагах от неё, за его спиной вдруг появилась женщина. Она подкралась незаметно, закрыла ладонями в чёрных перчатках ему глаза и звонко спросила: «Угадай, кто?». Илья угадал, с улыбкой выдохнув: «Карина», – и развернулся к смуглой девушке в белом плаще. «Привет», – ответила она, положив его руку на свой округлившийся живот. А потом заливисто рассмеялась, прижавшись к Илье, и поцеловала. У Ани перехватило дыхание. Леденящий холод медленно разлился по крови. Сердце с силой врезалось в рёбра и остановилось, будто устало биться. Мечта обернулась болью, горечью растеклась по горлу. Она не нужна ему. Не нужна…
Аня сбежала по ступеням. Не оборачиваясь, сдерживая рвущиеся на волю слёзы. Ничего не видя и не слыша, она едва не угодила под машину. Не разбирая дороги, мчалась по тротуарам. Не чувствуя… И только оказавшись в спасительной тишине гостиничного номера, она ощутила, как боль раскалённой лавой сожгла сердце, обратила его в пепел. Такой же серый, как глаза её Ильи. Уже не её…
Та девушка не шла из головы. Как она смеётся, обнимая Илью. Как дерзко целует его губы и гладит его рукой свой живот. Кто она? Жена? Невеста? Сестёр у Ильи не было, только брат. Да и сестёр так не целуют. Слёзы душили горло, струились по щекам. Тогда, сидя на кровати номера, Аня поняла, что хотела быть на месте той девушки. Обнимать Илью. Чувствовать прикосновения его горячих пальцев. Вдыхать горький, как полынь, аромат его волос. И носить под сердцем его ребёнка. Как же она хотела иметь сына с русыми волосами и серыми глазами. Сына, как две капли похожего на Илью. Илья был единственный, кому Аня, не задумываясь, нарожала бы целую футбольную команду. Если бы он попросил. Если бы был рядом. Если бы она смогла. А она не сможет. Никогда.
Серной кислотой это «никогда» пропитывало мозг, разъедало душу. Боль становилась невыносимой. Она выворачивала наизнанку и разрывала, казалось, каждую клеточку. Аня прокусывала до крови губы, металась по номеру и выла, как раненая волчица. Она сходила с ума, заламывала пальцы. Разбила торшер, в ванной зеркало. Кровь струилась по запястью, крупными каплями падала на белый кафель. В осколках отразилось перекошенное болью её лицо. Шальная мысль мелькнула в голове. Аня подняла с пола осколок. Безумная улыбка появилась на губах. Улыбаясь, она открыла кран. От горячей воды, наполняющей ванную, клубился пар. Не раздеваясь, Аня залезла в воду и лёгким движением вскрыла себе вены. Но умереть ей так и не удалось. Как рассказали позже врачи, ее нашел в номере кто-то из обслуживающего персонала гостиницы. Перебинтовал порезы и отвёз в больницу. Где всю ночь Аня затыкала себе рот подушкой, чтобы спящий на кушетке рядом Влад не услышал её рыданий.
А через полгода Аня ушла от мужа и написала свой первый роман.
Почти шесть лет она избегала Влада: встреч, телефонных разговоров. И вот теперь, когда с ней случилась беда, именно у него она просила помощи.
Влад выглядел идеально. Настолько, что Ане показалось, будто она перенеслась на страницы модного глянца. Высокий, широкоплечий. Чёрные, как спина касатки, волосы, уложенные прядь к пряди, блестели от геля. Серый костюм от Giorgio Armani, жемчужно-белая рубашка с запонками под цвет чёрных глаз и туфли от Gucci в тон кремовому галстуку. На правом запястье золотые часы и обручальное кольцо на безымянном пальце. Урождённый аристократ. Успешный пластический хирург. И по нелепому стечению обстоятельств Анин законный муж.
В три шага Влад пересёк палату, подхватив возле двери стул, и сел у Аниной кровати. Бережно взял её руку в свои ладони. Они были гладкие и прохладные, как шёлк. Губами коснулся её разбитых пальцев. Аня села. Покосилась на спящую соседку. Та не шевелилась – спала крепко.
– Здравствуй, Нюта, – улыбнулся он.
– Здравствуй, – ответила Аня, вытянув руку. – Хорошо выглядишь, – она выдавила из себя улыбку. Поправила подушки, откинулась спиной. Кровать тихо скрипнула.
– Я беспокоился. Что произошло? – Влад расстегнул пиджак, ослабил галстук. Аня не ответила. Зачем ему знать? Влад понял, потому что перевёл тему. – Я беседовал с завотделением. Он сказал, что завтра я смогу забрать тебя отсюда.
– Почему завтра? – напряглась Аня.
Она не хотела оставаться здесь ни минуты. Чувствовала, если проведёт в этой больнице ещё одну ночь, – Илья найдёт её. А в том, что он ищет, Аня не сомневалась. Только так она могла объяснить странную, почти физическую боль, мучившую её уже второй день. И это не связанная с травмами боль. Другая. Болело внутри. Всё. Ныло. Выкручивало, как бельё после стирки. И не помогали обезболивающие, которые ей назначил врач. Порезы и ссадины заживали и слабость отступила. Осталась лишь эта боль. Она была везде и как будто нигде. Психолог, который посещал Аню накануне вечером, сказал, что так ноет душа. Но Аня знала, что так страдал Илья. И она, любящая его до одури, чувствовала его мучения.
Прошедшей ночью она задыхалась от этой своей чужой боли. И если бы не соседка, Анино сердце наверняка лопнуло бы. Та вытащила Аню в туалет и долго и упорно умывала ледяной водой, пока ей не полегчало. Потом они вернулись в палату и до утра не сомкнули глаз, разговаривали. Так и познакомились.
А днём пришёл Влад и огорошил, что не может забрать её прямо сейчас.
– Нюта? – Влад тронул Аню за плечо. Она вздрогнула.
– Почему? – повторила непослушными губами. Она была ещё далеко в своих мыслях.
– Что почему?
– Почему завтра?
– Я же сказал: врач твой будет завтра. И следователь должен прийти. Опросить, что случилось. Без их ведома никак. Ты что не слушала меня?
Аня помотала головой и неожиданно ухватилась за рукав пиджака Влада. Ей нельзя здесь больше. Никак. И к следователю нельзя. И врач не должен знать, кто её увезёт. Илья не должен её найти. Только не сейчас, не так…
– Влад, я прошу тебя. Я не могу здесь больше оставаться. Забери меня отсюда. Сегодня. Прямо сейчас. И я сделаю всё, что захочешь.
– Нюта, куколка, – уголки его губ опустились. – Ты же знаешь, моё единственное желание – ты.
Аня выпустила его рукав, закусила губу.
– Я буду твоей, – выдохнула она, отведя взгляд. – Обещаю.
Ничего не сказав, Влад вышел из палаты.
– Ну и дура же ты, подруга, – донёсся до Ани печальный голос проснувшейся Марты (так звали соседку). А, может, та и не спала вовсе?
– Подслушивала, – констатировала Аня, когда девушка села. Бодрая, без тени недавнего сна. Но Марта пропустила мимо ушей Анину реплику.
– Не на того парня ты поставила, – она покачала головой. – Бежать надо от него, а не к нему.
– Я не понимаю, о чём ты? Ты ничего не знаешь о моём муже, – неожиданно резко возразила Аня. Никто не имел права лезть в её жизнь.
– Ты его не любишь, – она как-то грустно улыбнулась. – Сама же говорила. Да и такие, как твой Влад не умеют прощать. Поверь, я знаю, о чём говорю.
– Откуда? – Аня не понимала, как Марта могла что-то говорить о Владе, если видела его впервые в жизни.
– Да так… Не нужно быть знакомым с ним, чтобы понять – он врёт. Весь разговор он смотрел на тебя в упор, но ни разу в глаза не взглянул, улыбался профессионально, как перед объективом видеокамер. Галстук ослабил, пиджак расстегнул… Ложь легко распознать, когда знаешь, куда смотреть.
– И как ты знаешь, куда смотреть? – поинтересовалась Аня. Она не верила словам Марты. Нет, Аня знала, что по жестам и мимике можно читать человека как книгу, но Влад… Он всегда был таким внимательным, заботливым. И прощать умел. Простил же он её измены. Простил, раз прожил с ней пять лет, никогда и словом не упрекнув. И то, что она его бросила – простил, раз примчался за ней по первому зову. И не врал ей никогда – Аня уверена. Даже о первой жене рассказал, хотя Аня никогда не лезла в его прошлое. Нет, он не мог ей лгать.
– Я практикующий психолог, – ответила Марта. – Сталкивалась и не с такими типчиками. Хотя твой держался уверенно. Поднаторел, однако, во лжи.
– Нет… Влад не такой… Ты…
– Вру? – перебила соседка. – Да зачем мне? Просто я сама была такой же дурой. Как и ты сбегала от любимого. Как и ты верила в искусную ложь. Только ни к чему хорошему это не привело. Я знаю, на что способен брошенный мужчина. И не верю, что люди способны меняться, как бы ты не убеждала меня в обратном. Твой Влад как раз из таких. Так что, послушайся моего совета. Возвращайся к своему Илье, иначе всю жизнь будешь жалеть. И он простит, если…
Она не договорила – вернулся Влад.
– Такси будет через три часа…
Он покосился на стоящую у окна Марту и поздоровался. Она обернулась, смерила его пристальным взглядом. Влад поправил манжеты рубашки. Марта усмехнулась, вежливо ответила и скрылась в коридоре.
Когда приехало такси, румяное солнце зацепилось за крыши посёлка. Жёлтый седан притормозил под окнами Аниной палаты. Из салона вылез парень лет двадцати пяти в джинсах и серой футболке с чёрными иероглифами. Он достал мобильник, набрал номер и сказал несколько коротких фраз кому-то в трубку.
– Ну что, подруга? – женский голос за спиной напугал Аню. Она не услышала, как соседка вернулась в палату. Аня обернулась. Марта стояла, привалившись здоровым плечом к стене, словно силы её закончились, едва она вошла. – Будем прощаться? – девушка поправила бинт, которым была подвязана сломанная рука.
За то время после их последнего разговора они практически не виделись. Марта появлялась в палате всего пару раз. Где она пропадала – неизвестно. Но явно избегала Ани. Что-то настораживало Аню в «разоблачении» соседки. Но что – она не понимала. Да и сейчас ей было не до того. Главное, убраться отсюда, пока Илья не нашёл её.
– Всё-таки решила ехать?
Аня кивнула. Разве у неё был выбор? Вернуться к Илье она не могла. А Влад любит её, и она постарается стать ему верной женой. Еще раз.
– Держи вот, – Марта достала из кармана больничного халата какую-то безделушку. – Возьми на память. И на удачу.
Аня подошла к девушке. Та положила ей на ладонь золотую цепочку с подвеской в форме подковы, украшенной маленькими камушками.
– Ручная работа. Золото, бриллианты, – передразнила она фразу Никулина из знаменитой комедии.
– Я не могу… Нет…
Аня протянула цепочку обратно, но соседка не взяла её.
– Знаешь, не верю я во всякого рода мистику и прочую фигню, не поддающуюся логике, – она всё-таки отошла от стены и присела на кровать. Та жалобно скрипнула. – Но однажды мне сказали, что эту вещицу можно только дарить. И если я захочу, то непременно почувствую – кому. И я почувствовала. Тебя. Как только увидела на каталке.
– Серьёзно? – не поверила Аня.
– Нет, конечно, – улыбнулась Марта. – Просто ты напомнила мне мою сестру. Так что бери.
Аня не нашлась, что ответить. Просто обняла девушку, насколько хватило сил.
– Береги себя, – шепнула ей на ухо.
– Вали уже, – поторопила Марта.
Влада Аня дожидалась уже в коридоре, сев на пустую каталку. Боялась разреветься, если ещё поговорит с соседкой. Впрочем, и та не была настроена на общение. Они попрощались. Всё. Точка. Перевернули страницу и забыли…
Горячий воздух обжёг лицо, защипал глаза. Аня минуту постояла на крыльце больницы, привыкая к улице. Влад помог ей дойти до такси, усадил в салон, сам устроился на переднем сидении. Хлопнула дверца и вдруг стало неимоверно тихо.
Боль, которую ещё днём Аня считала фантомной, в один миг обернулась физической. Нестерпимой. До крика и рези в глазах. Сердце захлёбывалось ею. И тому была только одна причина: чёрный «Рэнглер» с тремя семёрками на питерском номере. И он принадлежал мужчине, которого Аня любила. Она видела, как Илья выпрыгнул из салона. Случилось то, чего она боялась. Илья нашёл её. Проказница-судьба заставила Аню выбирать: сбежать незамеченной за тонированными стёклами такси или же выйти к Илье, как-то странно смотрящему на машину, где пряталась Аня. Но разве сможет он простить её, когда узнает, что она сотворила много лет назад? В чём виновата и сколько боли ему причинила. И даже, если простит, сумеет ли он полюбить её теперь? Изуродованную до неузнаваемости, изнасилованную и неполноценную. Да к тому же ещё и предательницу.
А вдруг отвернётся от неё? Или, что ещё хуже, начнёт жалеть? Нет, она не сможет этого вынести. Не сможет! Да, она всегда была трусихой. Поэтому выбрала побег, до крови сжимая в ладони подаренную подкову. Нет у неё счастья. Больше нет.
Когда машина тронулась, Аня опомнилась. Она должна поговорить с Ильёй, раз на встречу ей не хватило смелости. Должна успокоить его, что с ней всё в порядке. Чтобы он прекратил свои поиски и смог начать всё с начала. Без неё. Однажды у него получилось. Выйдет и теперь.
У Влада взяла мобильник. Пальцы были как деревянные, постоянно попадали не на те кнопки. Но Аня упорно набирала одиннадцать цифр, которые должна будет забыть раз и навсегда.
Родной голос, отозвавшийся привычным: «Стрельников!», – вышиб дыхание из лёгких. Голова закружилась, и Аня едва не выронила трубку. Не ожидала услышать его так скоро – не было даже гудков, которые могли помочь Ане собраться с мыслями.
– Здравствуй, Илья… – хрипло ответила она и прикусила губу от навернувшихся слёз. Она не должна плакать. Голос должен быть твёрдым, чтобы Илья ни о чём не догадался.
– … Что с тобой? Родная моя, хорошая…
Ей нужно просто проститься с ним. Но как? Когда он так беспокоится за неё. Его встревоженный голос эхом звучал в ушах.
– Со мной всё хорошо, – решительно выпалила она, закрыв глаза. – Илья… Прости меня, – прошептала едва слышно.
– Простить? – удивился Илья, но тут же забыл об этом. – Аня, где ты? Я сейчас приеду!
Слёзы скатились по щекам. Если бы он только знал, что уже приехал. Что она совсем рядом, только руку протяни. Он бы…
Не дав себе додумать, что бы Илья сделал, Аня вновь заговорила.
– Я дома, Илья. Я, – она запнулась. Сердце разбилось на части. Что-то горячее затопило грудь. Кровь? Или её просто бросило в жар? Аня не понимала. Всё было как в бреду. Она снова всё решила за двоих. Сломала две жизни. И уже не верила, сможет ли кто-то из них склеить осколки. Но другого пути не видела.
– Я вернулась к мужу. Так будет правильно. Прости и не ищи меня… Прощай, мой Грэй, – пролепетала, не разбирая его слов, и отключилась.
Рука с телефоном безвольно упала на колени. Аня взглянула на повернувшегося к ней мужа.
– Всё в порядке? – спросил он, забрав мобильник.
– Да, – кивнула Аня, натянув на себя улыбку.
Глава 7
Лето, 2014 год.
Напиться вусмерть – волшебное средство, чтобы забыться. Но Илья не мог даже этого – с юности страдал аллергией на алкоголь. И работа не помогала. Мысли то и дело возвращались к Ане, из-за чего он чуть не напортачил в бумагах для налоговой – вовремя заметил просчёт. Верный сигнал к тому, что ещё немного, и он сам лично даст кучу поводов для визита не только налоговой, но и всех проверяющих служб города.
Бросив джип у ресторана, Илья вышел под занимающийся дождь. Крупные редкие капли шлёпали по асфальту, звенели в мигающей вывеске, падали Илье на плечи, голову. Он застегнул куртку и побрёл вдоль пестрящего разноцветными огнями, бурлящего ночной жизнью Невского проспекта, подставляя лицо холодному, совсем не летнему ветру. Через пару кварталов нырнул в сквозные дворы и, петляя между сонных домов, свернул на набережную. Дождь разошёлся не на шутку: хлестал по лицу, нагло залазил за воротник ветровки. Но Илья не обращал внимания. Он любил дождь и наслаждался ним.
У парапета Илья остановился, облокотился о мокрую решётку и взглянул туда, где высился купол Исаакия. Но ничего не увидел. Занавес капель размыл очертания собора, зданий на противоположном берегу. Сбросил на чёрные воды реки молочное облако. Туман клубился в порывах ветра, возвращал Илью в пасмурный сентябрьский день десятилетней давности.
Сломя голову Илья мчался через весь приморский город, где служил, в самое его сердце. Туда, где его вход охраняли белоснежные, как морская пена, колонны пристани. На ходу Илья то и дело проверял, не потерял ли кольцо – подарок Ане на девятнадцатилетие – и смотрел на часы. Он опаздывал на свидание. Катастрофически и впервые в жизни. По дороге дважды терял фуражку и чуть не порвал форменные брюки, обрывая астры на городской клумбе. Без конца натыкался на прохожих, как назло встречающихся ему на пути. Прохладный ветер нагонял тучи, трепал китель и обрывал алые лепестки. Но не мог остановить светящегося счастьем Илью. Сердце вальсировало в груди, предвкушая сладостный момент долгожданной встречи. Илья даже представил, как в синих глазах Ани зажгутся радостные искорки, а на губах расцветёт улыбка, когда он подарит ей кольцо и попросит её руки…
Аню Илья увидел сразу. Окружённая золотым сиянием пробивающихся из-за туч солнечных лучей, она стояла на верхней ступени пристани вполоборота к нему. Длинное белое платье, расшитое цветами, струилось на ветру. В рыжих волосах, собранных на затылке, сверкали крупные жемчужины, в ушах золотые капли, на шее – тонкая цепочка. Застывший взгляд, гордая осанка и будто каменное лицо. Такая притягательная и неприступная. Как прекрасная Елена, ждущая своего Париса. Илья длинно выдохнул, понимая, насколько красива его невеста. Он даже произнес «невеста» вслух, словно пробуя это слово на вкус. Оно ему понравилось, как манящая своей красотой Аня. Тогда он не подозревал, что именно она станет причиной его персональной Троянской войны. С самим собой.
Едва дыша, на цыпочках Илья приблизился к ней и закрыл ладонями глаза.
– Не бойся, Маша, я – Дубровский, – шепнул он пушкинскую фразу. И коснулся губами лебединой шеи с пульсирующей жилкой. Обычно Аня оборачивалась – в её васильковых глазах плясали озорные огоньки – и, смеясь, крепко-крепко обнимала его, шепча на ухо, что за любую «Машу» она его непременно прибьёт. А он говорил: «Лучше поцелуй», – и Аня целовала. И эти простые слова стали их своеобразным ритуалом. Чем-то незыблемым, что невозможно было разрушить. Илья так думал, пока вместо заливистого смеха не услышал ледяной голос, который мог принадлежать Снежной королеве, но никак не его солнечной принцессе.
– Здравствуй, Илья.
– Ань? – сердце сбилось со счастливого ритма.
Она отстранилась, оставаясь стоять к нему спиной.
– Аня, что-то случилось? – занервничал Илья. – Что?! Дома чего? С Василием Игнатьевичем? – Василием Игнатьевичем звали Аниного дедушку семидесяти шести лет. – В институте? Аня, я с кем разговариваю?! Да посмотри же ты на меня!
Он схватил её под локоть и развернул лицом к себе. Над асфальтом взметнулось облако атласа. Аня гордо вскинула голову, обожгла холодным взглядом. Илья поперхнулся словами, выпустил её руку. Аня поправила смявшуюся кружевную перчатку, а перед глазами Ильи мелькнуло кольцо. Что это? Аня никогда не носила колец. В тот день Илья хотел подарить ей первое. Он перехватил её правое запястье. На безымянном пальце дерзко сверкало широкое обручальное кольцо. Илья даже провёл по нему большим пальцем, убеждаясь, что оно настоящее. Холодный металл больно уколол кожу, как током. Красные астры упали на ступени.
– Что это? – прохрипел Илья внезапно севшим голосом.
– Отпусти! – прошипела Аня, попыталась вырвать руку. Илья не отпускал. Ядовитое чувство заколыхалось где-то на задворках его души, медленно затопляя.
– Что это?! – процедил он, сжимая её пальцы. Хотя уже и сам знал ответ.
– Я вышла замуж, – едва ли не по слогам выговорила Аня. Слова хлестанули по сердцу. Обожгли, как пощёчина.
– Отпусти… – прошептала она, дёрнулась. – Илья, мне больно…
– Больно?! – прохрипел он, не разжимая пальцев. – Тебе?! – ощутил, как злость чёрной мутью подобралась к разуму. Боль острым лезвием скользила под кожей. Он сжал кулак. И он бы ударил. Сильно, наотмашь. Чтобы ей действительно стало больно. Невыносимо. Так, как ему. Уже замахнулся…
– Нюта?! – мужской голос оборвал Илью. Он не сразу понял, что обращаются к Ане. Опустил кулак. – У тебя всё в порядке? Эй, парень, отпусти мою жену!
Последние слова подействовали на Илью, как красная тряпка на быка. Ничего не соображая, он отпустил Аню и посмотрел на мужика за её спиной. Брюнет в чёрном фраке был на полголовы выше Ильи и смутно ему знаком. Весь такой зализанный, прилизанный, аж тошно было смотреть. Илья брезгливо скривил губы, взглянул на Аню.
– Почему? – только и спросил он. Не понимал, зачем она предаёт его. Она, клянущаяся ему в вечной любви. Врала? Нет, Илья видел, как горели её глаза. На каждом свидании, едва стоило ей взглянуть на него. Чувствовал, как трепетало её тело от одного его прикосновения. Так невозможно сыграть даже гениальной актрисе. Или возможно?
Аня резким движением одёрнула платье.
– Люблю его, – выплюнула она ему в лицо. Как колодезной водой окатила.
– Любишь? – не поверил Илья. Не ожидал, что она скажет именно это. Что угодно, но только не эти два слова. – А что тогда было между нами?
Аня пожала плечами, усмехнулась.
– Ничего.
– Ничего, – тупо повторил Илья. – А с ним?
– А с ним у меня семья.
– Зачем?! – Илья сжал её плечи, вглядываясь в синие глаза. Но они оказались такими же пустыми, как стекляшки на её платье. А она улыбалась. Насмешливо и дерзко, будто вызов ему бросала.
– Зачем? – повторил хрипло. Всё внутри дрожало от страха и ненависти, медленно оживающей в душе.
– Назло. Чтобы приревновал, – и бросила беглый взгляд через плечо. На мужика, стоящего за её спиной.
– Шлюха, – процедил он сквозь зубы. Оттолкнул от себя Аню, едва сдерживаясь, чтобы не ударить, и резко шагнул к мужику. Тот стоял, засунув руки в карманы, и победно улыбался.
И Илья слетел с катушек. В один шаг он оказался рядом с мужиком и вмазал ему в челюсть. Тот от неожиданности отшатнулся и едва не упал. Но Илья не дал ему очухаться. Ударил снова. Услышал, как хрустнул нос. Кровь залила холёное лицо женишка. А Илья не останавливался. Бил, ничего не чувствуя, кроме ненависти, сжигающей до углей. Чьи-то руки легли ему на плечи, выкрутили руки. А он, ослеплённый ненавистью, рвался в драку. Чтобы убить. И почти вырвался, как вдруг взглядом наткнулся на неё.
Аня лежала на ступенях в разорванном белом платье. Лицо перепачкано грязью и кровью. Губы разбиты, локти содраны. Расшибленная нога неестественно вывернута. Она не шевелилась. Ветер тормошил её распавшиеся из причёски волосы.
Илья обмяк в сильных руках. Его отпустили. Он упал на колени. И в те минуты для него существовала только Аня. Ни живая, ни мёртвая. Красивая кукла, сломанная хулиганом. Им.
Что происходило дальше, Илья помнил смутно. Только злой ветер, хлеставший по лицу острыми каплями дождя, и улыбчивого бармена, подливавшего водку. А потом была вонючая камера «обезьянника», жуткая головная боль, взбешённый каплей, рапорт об увольнении из рядов Военно-морского флота и двухнедельный запой. Не спиться и не сойти с ума от постоянно преследовавшего его во сне и наяву образа Ани ему помогла смерть отца…
– Помогите! – женский крик разорвал туман воспоминаний.
Илья вытер ладонью влажное от дождя лицо и прислушался.
– Отпусти меня! – донёсся до него тот же самый голос. Значит, кричат не в его голове, а в промозглой ночной реальности. И где-то совсем рядом.
Он посмотрел вдоль слабоосвещённой улицы. Под желтоглазым фонарём шагах в тридцати разворачивалась омерзительная сцена. Парень исполинского роста (Илье при его ста восьмидесяти тот казался сущим великаном), изрядно покачиваясь, грозно наступал на хрупкую девушку, едва достающую тому до груди. Девчонка плакала, рвалась убежать, но почему-то не убегала. Причину Илья увидел не сразу. Только когда спустился с тротуара на дорогу, заметил, что бугай мёртвой хваткой вцепился в руку девчонки. Совсем как он сам в далёком прошлом. На короткий миг Илья испытал лёгкое ощущение дежавю. Только на этот раз он играл другую роль.
– Эй, ты! – окликнул Илья парня, когда тот замахнулся для удара.
Этот ударит – понял Илья. Этого Господь не отведёт. Впрочем, его тоже не отвёл в своё время. Он ударил Аню. Случайно. Только разве это что-то меняет? Факт оставался фактом. Но парню он этого сделать не позволит.
Бугай обернулся, не выпуская руку девчонки, мазнул по Илье мутным взглядом и рявкнул:
– Чё надо?
– Девушку отпусти, – ласково попросил Илья. Парень был не просто пьян, а наверняка разбавлял выпивку какой-нибудь синтетической дрянью. – Отпусти, урод, – жёстче добавил он, увидев, как исказилось от боли девичье лицо. Она вся съёжилась и вскрикнула.
– Заткнись, сука, – прошипел бугай девчонке. – Слышь, мужик, – снова Илье, – вали отсюда.
– С удовольствием, – Илья уверенно шагнул в сторону парочки, – но только с ней.
– А ты кто такой, а?! – взвился бугай. – Чё тебе надо? Тоже хочешь её трахнуть? Или уже? Это твой хахаль, да?! Чё молчишь, сука?! Отвечай!
Илья воспользовался моментом, когда бугай отпустил девчонку и снова замахнулся. Один шаг. Кулаком в бок, ступнёй под колено. Бугай рухнул на асфальт, дико завопил. В свете фонаря сверкнул нож. Илья коротким ударом выбил его, заломил руку за спину. Бугай дёрнулся, но Илья сильнее вывернул руку. Хрустнул сустав.
– Угомонился? – спросил Илья у притихшего парня. Назвать бугаём его уже не получалось. Сейчас он выглядел жалким обдолбанным наркоманом, которого поймали с поличным.
Невразумительное бормотание Илья принял за положительный ответ.
– А теперь слушай сюда, бойскаут. Сейчас я тебя отпущу, и ты тихо-смирно рассеешься во мраке ночи.
– Да ты не знаешь… Да я тебя… – плевался парень.
– А вот этого не советую, – перебил Илья, сильнее выкрутив руку. Тот простонал что-то нечленораздельное. Илья принял бормотание за согласие. Видимо, доля ясного ума у него всё же сохранилась. Как вдруг…
