Текст книги "Кофе с молоком"

Автор книги: Лана Балашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Иван спросил:

– А вчера, кто из них приезжал?

Вот тут неожиданно вышел разнобой.

Высокий худенький паренек уверял, что приезжал первый, а рыжий крепыш клялся, что сам видел второго.

– Точно, видел! Он еще злой ужасно из квартиры выскочил, уселся в машину и по газам! Он всегда торопится. А тот, что первый, обязательно заведет машину, потом стекло опустит, закурит, а только потом трогается.

Я глянул на Ивана и кивнул: Илья всегда орал на нас, если кто-то ехал на холодном моторе. Он вообще к машинам относился, как к живым существам.

– Во сколько это было?

Парень сморщился и неуверенно сказал:

– Еще не стемнело. Часов девять, наверно.

Тот, что постарше, уверенно сказал:

– Здрасьте, девять! Мы уже играть бросили, и в беседке сидели, а тебя, кстати, мать как раз зазвала домой, так что тебя и не было уже, а он, мужик этот, из подъезда выскочил, как ошпаренный, еще и на соседку налетел. Помнишь, она как завелась ругаться, так и от нас отстать не могла.

Я деловито спросил:

– Это какая соседка? С первого этажа?

Он с уважением посмотрел на меня:

– Ну да. Она вообще такая, ее если затронуть…

Рыжий обиделся:

– Да я точно говорю, приезжал он не позже девяти часов. А ушел я уж после двенадцати…

– Вот, тогда он и приезжал!

Иван успокаивающе поднял руку:

– Может, он два раза приезжал?

Оба спорщика переглянулись и пожали плечами.

А худой злорадно сказал:

– Зато я точно видел первого мужика, только он зашел в подъезд, а потом, почти сразу, вышел. И время скажу точно: начинался сериал «Гражданин начальник», значит, была половина восьмого. Да и машины у них не слишком похожи, у моего обычная, а у лысого – трехдверный вариант. – Он сплюнул: – Точно, придурок! Такие деньги отвалил за то, чтобы через него все лазали в салон.

В этом мнение компании, видимо, было единодушным.

Мы с Иваном переглянулись, и я спросил капитана:

– Когда у вас соревнования, говоришь?

Парень снова сдвинул козырек и вздохнул:

– Послезавтра…

– А чего летом? Все, небось, разъехались?

Парень неохотно сказал:

– Так это турнир имени мэра нашего. Он во дворах вот эти самые площадки устроил, чтобы мы, значит, по подворотням не болтались.

Я нахмурился:

– Вон оно что… Ребята, вы нам здорово помогли, если честно. Поэтому мне хотелось бы чем-то отблагодарить вас. Можно?

Ребята переглянулись, и старший сказал:

– Да чего там… Мы и так помогли бы.

– Ну, время я у вас отнял, и вообще. Короче, завтра заеду, привезу вам мяч хороший.

Мы попрощались, и пошли к машинам.

Иван хмуро спросил:

– Ты, конечно, не заметил, была ли это машина Ильи?

Я пожал плечами.

– Она пронеслась на такой скорости, что я едва успел увернуться. Впрочем, мальчишкам я склонен верить. Зачем им врать? Думаю, это и действительно был второй джип. Куда теперь думаешь?

Он неопределенно кивнул:

– Наведать надо человека одного.

Я догадался:

– Соломатина? Думаешь, его это машина?

Иван позвонил Анатолию и уже через пять минут у нас в руках был адрес владельца ювелирного магазина.

Впрочем, дома мы его не застали.

Иван терпеливо объяснялся через приоткрытую дверь с немолодой женщиной, видимо, прислугой, но толку от нее не добился. С досады он хлопнул рукой по перилам.

Неожиданно дверь квартиры напротив приоткрылась, и в щель высунулась хитрая старушечья физиономия. С довольным видом она зашептала:

– Что, нашлась управа на этого гада? А я всегда говорила, отольется вам горе людское, кровопийцы! Ведь сто раз просила, чтобы не выгуливали своего Ратмира во дворе, так нет. Я Иванычу так и сказала: пиши заявление, найдется и на него управа, даром что хозяин магазина.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что вчера ночью соседский пес Ратмир вырвал клок из брюк гражданина Иваныча, который пытался побеседовать с ним от избытка чувств.

– Обычно собаку Юркина жена выгуливает, но она сейчас в отъезде, на курорте лечит пошатнувшееся здоровье. А от чего ему пошатнуться, скажите? Здоровая баба, нигде не работает, знай себе, на диване лежит и по телефону с такими же болезными разговаривает.

Я попытался вернуть бабулю к интересующей нас теме:

– А где сейчас пес? В квартире никого не слышно.

– Так он, Юрка, сразу и увез пса, от греха, стало быть. Иваныч сильно печалился относительно брюк, шумел до часу ночи в подъезде, хотел восстановления справедливости. Только в квартире уже никого, кроме работницы их, не было, – авторитетно заявила старушка.

Иван негромко спросил:

– И куда ж он его увез?

– Куда-куда, конечно, на дачу. Дом у них есть здоровенный, в дачном поселке «Ветеран», еще от деда ихнего доставшийся. А вы что ж, и туда за ними поедете? – Она с сомнением на нас посмотрела и сказала: – Там такой дом, что долго оборону держать можно. Может, вам лучше подмогу вызвать?

– Ничего, сами справимся. – Иван начал спускаться по лестнице, а старуха проворно захлопнула дверь, зазвенев цепочкой.

В дачный поселок пропускать нас категорически отказались. На звонки охраны Соломатин не отвечал, и согласия на визит мы так и не добились.

Впрочем, немолодой дядечка, видимо, начальник охраны, неожиданно пошел нам навстречу.

Он поднялся, свистнул собаке и пошел по длинной аллее.

Вскоре вернулся, покачал головой:

– Свет горит во всех окнах, но в доме никто не отзывается.

Мы с Иваном переглянулись, и он набрал номер Анатолия.

Через полчаса он подъехал с двумя ребятами. Видимо, Ивана оба хорошо знали, потому что его присутствию не удивились.

Анатолий хмуро продемонстрировал охране удостоверения, и мы проехали на территорию.

Дача Соломатина, расположенная в глубине участка за мощным высоким забором, была ярко освещена.

На стук и звонки никто не отозвался, только слышно было сопение и отрывистый лай пса.

Начальник охраны предложил:

– У меня есть ключи от соседской дачи, у них гаражи примыкают друг к другу.

Анатолий кивнул.

Пока ждали охранника с ключами, мы с Иваном рассказали подробности о нашем посещении двора.

Анатолий вздохнул:

– Иван, ты же знаешь… У меня на руках куча дел, и людей постоянно отвлекают на разные проверки и мероприятия… А тут и подозреваемый хороший, и мотив, и алиби у него нет. И квартирная хозяйка дала показания, что он был у Кашириной. Так что, сам понимаешь, землю особо рыть никто не будет.

Иван кивнул:

– Поэтому я здесь. Хотелось бы убедиться, что с этим Соломатиным ничего не случилось.

– Ты думаешь… – нахмурился Анатолий.

Иван пожал плечами.

После продолжительной возни на веранде второго этажа Соломатинской дачи возникла фигура одного из ребят, приехавших с Анатолием, и он махнул нам рукой.

Вскоре помятый и еще не пришедший в себя хозяин дачи давал показания.

Действительно, с Аленой Кашириной был близко знаком. Девушка она молодая, и очень красивая. Да, он помогал ей деньгами, оплачивал квартиру, которую она снимала. Приходил довольно часто, а вчера, по случаю отъезда жены, приехал к ней раньше, чем обычно. Впрочем, свидание не получилось: они с Аленой повздорили, и он уехал. Нет, больше в квартиру не возвращался. Потом вернулся домой, а в подъезде поссорился с соседом, который жаловался на его собаку. Поскольку тот был пьян, Соломатин забрал пса и уехал с ним на дачу, где выпил немного и заснул. Проснувшись, добавил, потом снова уснул. Об убийстве Кашириной ничего не знал.

Мы внимательно выслушали его. Соломатин, не отошедший от пьянки и мучимый похмельным синдромом, врал без вдохновения. Видно было, что он здорово волновался, руки его тряслись и на ранней лысине проступили капельки пота.

Иван наклонил голову и сказал:

– Хорошо. Только перед тем, как вы все это подпишете, я хотел бы спросить, во сколько вы уехали от Кашириной.

– Около восьми.

– А ссора с соседом произошла ближе к полуночи. Где вы были все это время?

Его глаза забегали.

– Я заехал в бильярдную, встретил там приятелей, и мы сидели в баре.

Иван с нажимом спросил:

– Ваши приятели это подтвердят? В какой бильярдной вы были?

– На Моховой.

– Это в пяти минутах от вашей квартиры.

Он запаниковал.

– Я заезжал на заправку.

– Ну, это тоже вполне можно проверить, машина у вас приметная. Где заправлялись?

Соломатин наклонил голову.

– Хорошо. Если я расскажу вам правду, могу я рассчитывать, что моя жена об этом ничего не узнает?

Анатолий жалостливо посмотрел на него:

– Боюсь, что у вас такие серьезные проблемы, по сравнению с которыми гнев жены – это самая маленькая неприятность. Давайте я вам помогу. Мои ребята опросили соседей, и те подтвердили, что около восьми часов вы приезжали к Кашириной. Вы довольно громко разговаривали, по случаю жары окна были распахнуты, и соседи уверяют, что это была ссора. Что там произошло?

– Понимаете, я уже год содержу ее, делаю ей дорогие подарки. В общем, считаю, что мог бы рассчитывать на элементарную порядочность в отношениях. А вчера я увидел на ее руке кольцо, которое недавно в моем же салоне купил Городецкий! Алена отпиралась, и нагло врала, что кольцо старинное, досталось ей от бабушки. Я не смог этого стерпеть, ударил ее по лицу. Но, когда я уходил, она была жива!

– А зачем вы вернулись?

Соломатин замялся.

– Понимаете, прошло уже некоторое время, я остыл. Девушка мне нравилась, и я вложил в нее значительные средства… Кроме того, жены дома не было, и идти домой мне не хотелось… Я рассчитывал, что Алена вернулась из казино, и мы сможем поговорить… Когда я вошел в квартиру, сначала даже не заметил ее, но потом… Я сразу понял, что она давно мертва, ну, то есть, что скорая тут не поможет, и решил, что будет лучше, если я просто уеду. Алене все равно не помогу, и сам вляпаюсь. Кроме всего прочего, у меня еще и семья.

– Допустим, мы поверили во все, вами рассказанное. Когда вы были в квартире Кашириной, не заметили ничего подозрительного? Она была одна?

Он неопределенно пожал плечами:

– Одна. Она собиралась на работу, и была страшно раздражена. Это меня больше всего и разозлило – такое впечатление, что она со мной разговаривать вообще не хотела.

– А на стоянке были другие машины?

– Конечно, были. Впрочем, я не смотрел. У них двор всегда забит машинами. Алена даже жаловалась, что после двенадцати часов не может ставить «Лансер», и ей часто приходилось добираться на работу на такси.

– Мотоцикла на стоянке не было?

– Вроде, нет. Я не помню. А что? – поинтересовался он. – Вы лучше у пацанов во дворе поинтересуйтесь, они всегда липнут к мотоциклам, как мухи. Может, они видели?

– Поспрашиваем, – неопределенно пробурчал Анатолий. – Собирайтесь, проедем к нам, дадите показания.

Опомнившийся к этому времени Соломатин спросил:

– А нельзя проделать все это завтра? Я хотел бы переговорить с адвокатом…

Анатолий нахмурился:

– Хотите совет? Не надо ничего сочинять, это не будет вам на пользу. В противном случае, адвокат вам, действительно, понадобится.

Соломатин поднялся и обреченно спросил:

– Могу я хотя бы умыться?

В отделении мы оставили Соломатина писать показания.

Иван, сморщившись, как от зубной боли, попросил:

– Анатолий, переговори завтра с Ильей еще раз. Что за отношения были у него с Кашириной? Кто мог ее убить? Меня интересует все о тех людях, которые попали в их с Ильей окружение.

Анатолий приподнял брови, но промолчал.

Я подумал и вспомнил:

– Илья в последнее время заговаривал с женой о том, что хорошо бы взять в семью приемного ребенка. Пусть ваш патологоанатом посмотрит убитую на предмет предполагаемой беременности.

– Это само собой. Я Михалыча поторопил, так что завтра с утра он обещал дать заключение.

Он посмотрел на нас, кивнул Ивану:

– Если честно, не думал я, что ты из-за этого придурка Городецкого землю рыть будешь…

Иван вынул сигарету, хмуро сказал:

– Я не из-за него.

– Да понимаю я, что из-за Лены…

Иван помолчал, а потом решился:

– Лену за последний месяц дважды пытались убить.

– О как, – растерялся Анатолий. – И ты думаешь…

Иван промолчал, потом протянул ему руку:

– Ну, до завтра. Сам понимаешь, в этой истории мне придется разобраться до конца.

Усаживаясь в машину, он пробормотал мне:

– Завтра я тебе отзвонюсь, получим результат экспертизы и попробуем поискать этого тренера. Хотя, даже не представляю, как. В городе сейчас повальное увлечение фитнессом и качалками, и оздоровительно-спортивных клубов – пруд пруди. Знать бы, чем он хоть занимался.

Я нагнулся к его окну, негромко сказал:

– Иван, поедем к Лене, расскажем ей все. Она знает, что ты со мной, неудобно получится. Вроде, избегаешь ты ее. Она и то мне жаловалась, что ты даже не позвонил ни разу.

Он криво улыбнулся:

– Меня тогда, еще контуженного, сразу начали допрашивать, на предмет того, не я ли Сашу грохнул. А того не понимают, что для меня с его смертью вообще все надежды рухнули. И насчет Лены – я никогда не решился бы даже в сторону замужней сестры друга посмотреть – но я же видел, что рядом с ней это ничтожество…Разве такой парень должен быть с ней рядом? И она… Я знаю, что и она ко мне была неравнодушна. Нет, Лена мне ни словом, ни жестом не дала этого понять, но я всегда, с первой встречи, знал. Мне радом с ней дышалось по-другому. Мог я убить человека, который был ей так дорог?

Я нахмурился.

– Насколько я понял Лену, она никогда и не подозревала тебя в этом. И говорила, что не понимает, почему ты ни разу не позвонил, не приехал…

– Да мог ли я сделать это, когда все думали, что это я? Я-то жив остался…

– И благодари Бога!

– Я и благодарю, – горько усмехнулся Иван. – Только сил на это все меньше остается. Вот, продам все, уеду подальше…

Выпрямившись, я сказал:

– Ну, от себя еще никому уехать не удалось. Все, Иван, теперь ты давай за мной, а то поздно уже, в самом деле.

Мы припарковали машины на площадке возле въезда в гараж и пошли к дому.

Неожиданно Иван сбился с шага: на ступенях лестницы стояла Лена.

Увидев выражение лица подруги, я аккуратно обошел ее и кивнул Ивану:

– Ну, вам тут и без меня есть о чем побеседовать.

Сам поднялся на веранду к Полине, которая накрывала стол к чаю. Она ничуть не удивилась появлению Ивана, из чего я сделал вывод, что отношения Ивана с Леной для нее не тайна.

– Садись. Голоден?

Я вспомнил, что пообедать нам с Иваном сегодня не удалось, и вздохнул.

Полина понятливо хмыкнула, вернулась в кухню. Загремела посуда, звякнула микроволновая печь.

Лене с Иваном удалось, видимо, о чем-то договориться, потому что поднялись они к нам вместе. Я заметил, что Лена выпустила его руку, только уже подходя к столу.

Рассказывать обо всем, происшедшем сегодня, пришлось мне, потому что Иван, и обычно не особо разговорчивый, за столом вообще молчал.

Мне показалось, что и Лена не особо меня слушала. Я ехидно подумал, что переживания за родного мужа как-то не слишком тревожат ее душу.

Было решено, что Иван останется на ночь, и утром мы тронемся на его машине, чего зря технику гонять.

Девушки убрали со стола. Полина приготовила для Ивана постель в моей комнате, однако старалась она зря: ночевать он не пришел.

Утром за завтраком окончательно стало ясно, что все недоразумения между ним и Леной ликвидированы. Лена светилась счастьем и нежностью, а Иван с нее глаз уже не сводил.

Полина допила кофе, поцеловала Лену и махнула нам рукой:

– Ну, успехов! Надеюсь, вечером меня опять будет ждать захватывающий рассказ о ваших расследованиях.

Наконец, отбыли и мы.

Первые новости ждали нас в Управлении.

Анатолий был занят беседой с какой-то дамочкой, и мы сами прошли в лабораторию.

За столом у окна в просторной комнате сидел широкоплечий немолодой мужчина и с отвращением печатал что-то на компьютере одним пальцем. Увидев нас, он радостно заулыбался, поняв, что неприятное занятие можно временно отложить, и поднялся нам навстречу.

Иван вручил Михалычу приобретенную заранее коробку с хорошим виски, и тот разоткровенничался.

– Естественно, причина смерти – удушение. Время – около восьми – девяти часов вечера. Насчет беременности – тут ты, Ваня, правильно догадался, но я бы и так посмотрел. Беременность 11–12 недель. Сразу же и вопросик возник. У матери кровь первой группы, О(I), правильно говоря. И у обоих подозреваемых по делу, и у Соломатина, и у Городецкого – тоже. А вот у ребеночка кровь третьей группы, точнее ВО(III), то есть теоретически отец ребенка должен иметь третью или четвертую группу крови, иначе гену типа В просто неоткуда взяться.

Иван кивнул:

– То есть ни Городецкий, ни Соломатин отцом ребенка не были. Что не помешало бы им, впрочем, иметь возможность убить подружку.

Михалыч согласился:

– Не помешало бы. Но есть еще один момент: незадолго до смерти у покойной была близость с мужчиной, причем, что интересно, именно четвертой группы крови. И, похоже, о беременности ее партнер знал, потому что парочка не предохранялась. Хотя прикроватная тумбочка в квартире набита подходящими средствами, я специально проверил.

Иван сказал:

– Значит, в квартире был и третий. Такое впечатление, что весь город собрался нанести визит этой Кашириной именно тем вечером.

Мы поблагодарили старика, и уже собирались уйти, как он сказал:

– Да, еще. Покойница в момент смерти была в превосходной физической форме. Задушить ее было не просто, уверяю вас.

Иван насторожился:

– Ты имеешь в виду, что такому хлюпику, как Соломатин, это было не под силу? То есть мы снова возвращаемся к Городецкому?

Появившийся в дверях Анатолий хмуро объявил:

– Подтвердилось алиби Городецкого.

Иван спросил:

– Значит, мне не показалось, и у тебя в кабинете сидела Кира?

Анатолий кивнул.

– Кира Яснева, собственной персоной. Явилась с самого утра, плачет, уверяет, что с Городецким у них любовь. Клянется, что он приехал к ней около девяти вечера, и до утра они из дома не выходили. Няню ребенка и прислугу она на вечер отпустила, так что слова ее подтвердить некому. Кроме как косвенно: прокурор выезжал в область на совещание, и дома той ночью отсутствовал. Похоже, сама она искренне верит, что Городецкий скрывает, где был тем вечером, чтобы не выдать любимую и не доставить ей неприятностей.

– Ну, понятно, эта дурочка ничуть не изменилась. – Иван пояснил мне: – Кира работала у нас, секретарем начальника, мы все ее хорошо знаем. Лет семь назад у нее случился роман с нашим прокурором, Ясневым. Кира тогда забеременела и воспользовалась случаем: Яснев на ней женился. В общем, не знаю уж, как у них с Городецким все сладилось, прокурор оказался очень ревнивым мужем, следит за ней и никуда одну не выпускает, и, если до него дойдет эта история, Городецкому не жить. Он этого, видно, боится больше, чем обвинений в убийстве, а Кира, в соответствии с романтическим канонами, думает, что это ее он выгораживает.

Анатолий нахмурился:

– Дела это не меняет. Похоже, Кира говорит правду, и Городецкий в этом деле не при чем. Хозяйка уверяет, что, когда он уходил в восемь часов, Алена была еще жива. Он, по-видимому, принес деньги, потому что Алена рассчиталась с ней за квартиру за пару месяцев вперед. А в девять часов он уже был у Киры – это только-только добраться до дома Ясневых, они живут на другом конце города.

Иван нахмурился:

– Будешь отпускать?

Анатолий пожал плечами:

– Я и задержал-то его только потому, что он молчал, скрывал даже факт знакомства с Кашириной, что уж вовсе глупо, и явно крутил чего-то. Отпущу под подписку, на всякий случай.

Иван нерешительно попросил:

– Слушай, подержи его до вечера, а? У меня тут дела кое-какие образовались, а мне с ним надо серьезно перетолковать. Если его сейчас отпустить, он до вечера в себя придет, расслабится, а он мне нужен тепленьким. Вечерком я за ним и заеду. Договорились?

Анатолий кивнул:

– Не вопрос. У меня и так дел полно: теперь надо проверить все контакты Кашириной, а это, сам понимаешь…

Мы вышли на улицу. Щурясь от яркого солнечного света, постояли у машины.

Я предложил:

– Давай проедем к подруге убитой. По-моему, она мне тогда не все рассказала. Может быть, после смерти Алены она будет более откровенна? Заодно расспросим об этом тренере. Должна же она знать его имя, и как он выглядит. Все равно других зацепок пока нет.

Иван кивнул. И вскоре мы подъехали к тому месту, где я высадил Милу.

Долго искать нам ее не пришлось: первая же встреченная нами тетенька показала нам дверь ее квартиры, хмуро посоветовав звонить подольше. По ее словам, Мила раньше полудня не поднимается.

Тетка была неправа. После первого же звонка сама Мила открыла нам дверь. Секунду помедлила, увидев меня, но все-таки отступила, пропуская в прихожую:

– Проходите. В комнату не приглашаю, у меня не убрано, но вам, думаю, на это наплевать.

Мы прошли за ней в довольно чистенькую кухоньку, и она предложила:

– Чай, кофе?

Я решил, что нужно дать ей время опомниться, и кивнул:

– Лучше чай.

Несмотря на мои опасения, чай у Милы оказался неожиданно хорошим: крепкий, душистый. Иван поднял на нее взгляд, и она пояснила:

– Липовый цвет. Я добавляю в чай липовый цвет. – Вздохнув, она сказала: – Вчера Аленина мама приезжала, плакала очень. Мы с ней в одном поселке жили, правда, она на год старше была. А вот здесь, в казино, встретились. Мать меня вчера расспрашивала, да я о делах Алениных особо ничего не знаю.

Мила поежилась:

– Когда мы подъезжали, она уже мертвая была… Ужас!

Я кашлянул:

– Мила, мы к вам, собственно, по делу. Сейчас милиция опрашивает всех, кто знал Алену, наверняка, и к вам на работу приходили.

Она кивнула.

– Вчера были. Только у нас никто ничего не знает, это точно.

Иван попросил:

– Попробуйте описать нам внешность ее парня, того, что работал тренером.

Мила склонилась над чашкой, грея руки о ее горячие бока. Подумав, сказала:

– Знаете, я ведь его толком и не видела никогда. Алена его в казино не приглашала. Вот однажды, пару месяцев назад, он приезжал к ней на мотоцикле, большой такой агрегат, привез ей какой-то сверток. Только он не заходил, она сама к нему вышла. Высокий такой, черноволосый… Лицо… Обыкновенное лицо. Не слишком симпатичный. Мне вот показалось, что он немного на Тарантино похож. Я еще удивилась, чего в нем Алена нашла. Нет, описать я его толком не смогу.

– Может быть, Алена упоминала, каким видом спорта он занимается?

– Да нет, мы и разговаривали о нем редко. И вообще, мне почему-то показалось, что чувства у них на убыль пошли. Мне даже показалось, что она с ним расстаться собиралась. Алена в последнее время нервничала ужасно, говорила, что все мужики – придурки. С Соломатиным зачем-то ссорилась. На мой взгляд – она просто неблагодарная дура, Соломатин о ней заботился, и машину подарил, и квартиру оплачивал. Ну, жениться не мог, так она с ним с женатым встречаться начала.

Мила помолчала, потом, решившись, сказала:

– Примерно за неделю до смерти, она с кем-то по телефону крупно ссорилась. Я по коридору проходила, и хорошо расслышала, как она сказала: «Сейчас у меня денег нет. Сначала дело закончи, иначе вообще ничего не увидишь.» А потом еще добавила, что, если он еще раз облажается, пусть ищет себе работу в другом месте, а она найдет делового парня, который сможет справиться с бабой. Я и подумала, что она хочет разобраться с женой Соломатина.

Иван насторожился:

– Вспомните, пожалуйста, как можно более точно дату и время этого разговора.

Мила нахмурилась:

– Дату точно не скажу, а время – пожалуйста. Как раз объявили ее номер, а она торчала у себя, и Анна Витальевна меня за ней послала. Значит, было около одиннадцати.

Без косметики Мила выглядела гораздо моложе, чем в прошлую нашу встречу. Она заметно нервничала. Провожая к дверям, растерянно спросила:

– Вы найдете того, кто убил Алену?

Иван хмуро кивнул ей:

– Постараемся…

Пришлось вернуться в Управление за распечаткой телефонных разговоров с Алениного телефона.

Анатолий молча протянул свиток, и мы втроем склонились над ним.

Подозрительных звонков было несколько, два из них – на городской номер. Судя по данным телефонной кампании, номер принадлежал элитному клубу «Арктур».

Иван вздохнул:

– Там вообще одни отморозки Артура Коригова обретают. Навряд ли с ними можно будет договориться, да и расколоть их совсем непросто.

Я вспомнил, что Мила в первую нашу встречу упоминала каких-то знакомых Алены, и, кажется, упоминала имя Коригова.

– Это не тот, в чьей машине погиб Каратаев?

Иван мотнул головой.

– Его племянник.

Анатолий пояснил:

– Сам Артур уже год, как сидит. С ним совершенно дикая и непонятная история произошла. По молодости, еще в институте, подсел на наркотики, семья за него боролась, да только без особого результата. Характер у него вспыльчивый, резкий. После очередной драки он получил срок, в зоне познакомился с уголовниками. Один из его криминальных приятелей, Олег Саттаров, стал его другом и партнером по бизнесу. Ходили слухи, что через них переваливают наркотики, но это так и осталось слухами. Что уж они с партнером не поделили – не знаю, а только в один прекрасный день Артур вошел в вестибюль собственного клуба и в присутствии двух десятков свидетелей выстрелил своему приятелю Саттарову в голову. Даже его всесильный дядя ничего не смог сделать. Ну, милиция, само собой, расстаралась. Что там между ними произошло – так и осталось загадкой. Коригов – осетин, с друзьями у них так не поступают. Никаких показаний он не дал, так и молчал до суда. Получил срок, сидит в колонии строгого режима. Марат Ильич, по слухам, платит бешеные деньги, чтобы в зоне ему не давали наркотики.

Я задумчиво сказал:

– Со стороны выглядит очень похоже на месть. Для обычных криминальных разборок такие выступления не слишком характерны.

Иван сказал:

– Есть там у меня один парень, Ярослав Хлудов. Кажется, он сейчас руководит клубом, в отсутствие Артура. Когда-то я ему здорово помог. Не хотелось бы напоминать, да видно, придется.

Анатолий спросил:

– А что у вас с тренером этим? Выяснили что?

Я вздохнул:

– Почти ничего. Высокий, темноволосый, по словам подруги, похож на Тарантино. Ездит на дорогом мотоцикле. Пацаны во дворе тоже его вспомнили, и тоже описать могут только мотоцикл.

Анатолий насторожился:

– Так надо потолковать с городскими байкерами. Они про городские мотоциклы все знают. Байкеры ближе к вечеру собираются на набережной, пиво пьют, музыку свою слушают. Я подошлю своего парня, он поговорит с их старшим.

Я попросил Ивана:

– Заедем в «Высшую лигу». Мяч надо купить, ребятам обещал. Заодно возьмем у них описание байка, может, примета у него какая есть.

Завидев нашу машину, ребята бросили игру и сгрудились возле нас.

Капитан команды, приняв мяч, солидно поблагодарил и кивнул вчерашнему рыжему пареньку:

– Зови Игоря.

Рыжий оглушительно свистнул, и через пару минут к нам от гаражей подошел парень лет восемнадцати. Он вытер руки от смазки и вынул из кармана телефон.

На яркой картинке он был снят рядом с мощным мотоциклом.

Капитан подтвердил:

– Вот, этот самый байк и есть. Мы только вчера вечером вспомнили, что Игорь с ним потихоньку сфотографировался.

На снимке была видна даже часть номера!

Я вздохнул:

– Ребята, тут одним мячом не отделаешься. Поедем в магазин, экипироваться. Придется стать вашими спонсорами.

Вся хохочущая орда загрузилась на заднее сидение, и мы поехали в магазин.

Наш визит в «Высшей лиге», я думаю, забудут не скоро. Впрочем, мальчишки – народ целеустремленный, и уже через сорок минут мы подобрали и форму, и обувь, и даже спортивные сумки. Я договорился в мастерской при магазине, чтобы на всю форму к завтрашним соревнованиям нанесли фирменную символику: спонсоры, так спонсоры! На радостях, нам сделали приличную скидку и добавили всяких причиндалов: утяжелители, напульсники, банданы.

Мы высадили совершенно обалдевших от всего происходящего ребят, нагруженных кучей пакетов, у въезда во двор. Едва успели попрощаться с ними, как отзвонился Анатолий.

Час назад мы сбросили ему MMS-ку с телефона парнишки, и он сделал запрос в ГИБДД. Я подивился скорости исполнения запроса, но он сказал:

– Агрегат узнали городские байкеры. Хозяин машины – личность, в их кругах известная. Работает в клубе «Квадрорут», это где местная золотая молодежь на квадроциклах адреналин разгоняет. Зовут Георгием, но в их кругах больше известен по кличке «Тарантино». Тем более, что и фамилию носит подходящую: Тарануха. Мои парни проверили, он сейчас на работе. Так что давайте сюда, я за ним ребят уже послал.

Иван вывернул руль, и мы помчались в Управление.

Анатолий укоризненно глянул на своих парней и вызвал врача для оказания помощи задержанному.

Его устроили на стуле посреди комнаты, и он, все еще тяжело дыша, тыльной стороной скованных рук вытер кровь с разбитой губы.

Анатолий кивнул, и коротко стриженый парень расстегнул наручники. Он виновато пробормотал:

– Анатолий Николаевич, ты ж сам посмотри. Он – лось здоровый, при задержании пытался скрыться, пришлось успокоить его малость. Мы с ним культурно, вежливо – мол, пройдемте для дачи показаний, а он в окно сиганул. Пришлось побегать. – Он вспомнил, вынул из кармана что-то маленькое, положил на стол. – Вот, он его выбросить хотел, да не вышло. Оно ударилось о решетку и обратно в комнату свалилось. Показания у свидетелей мы отобрали, так что теперь не отвертится.

На столе лежало кольцо с довольно крупным камнем, блеснувшим в свете лампы.

Анатолий убрал кольцо в сейф и попросил стриженого:

– На завтра устроим опознание, пригласи Соломатина.

Он повернулся к задержанному и спросил:

– Ну-с, Георгий Сергеевич, не хотите ли сделать какие-то заявления? Тогда давайте начнем работать.

Парень злобно посмотрел на него и сказал:

– А я свои права хорошо знаю. Вызывайте моего адвоката, без него я вам и слова не скажу. И вообще, я себя плохо чувствую.

Стриженый засмеялся:

– До чего народ умный пошел!

Иван резонно возразил:

– Ну, не такой уж и умный, раз кольцо взял.

Парень взвился:

– Она мне деньги была должна, и не отдавала. Я для нее у серьезных людей большую сумму занял, уже и все сроки прошли. И кольцо мне сама Алена отдала, типа в залог.

– Странно, почему же она его отдала без футляра? Вещь дорогая, ненароком поцарапать можно, или выронить.

Он затравленно огляделся:

– Откуда я знаю, почему?

– Хорошо, тогда расскажите, во сколько вы пришли, о чем разговаривали. Не приходил ли кто к Кашириной во время вашего визита. И учтите, мы пока вам никаких обвинений не предъявляем. Возможно, в этом деле вы пройдете просто как свидетель, тогда вам и адвокат не понадобится.

Он наклонил голову:

– Пришел я еще в обед. Алена спала, но у меня был свой ключ. Мы с ней знакомы уже довольно давно, и я сделал себе дубликат. Отношения у нас были довольно близкие. Алена мне нравилась. Она уверяла, что, если бы у меня были деньги, она вышла бы за меня замуж. Готовила она отвратительно, но я был голоден, мы пообедали, и улеглись. Потом я вспомнил о деньгах, из-за которых, собственно, и пришел. Алена опять стала крутить, уверяла, что деньги у нее скоро будут. Но я уже эту песню слышал, и не поверил ей. Я пригрозил, что переведу стрелки на нее. Тогда она достала кольцо и предложила мне отдать его в обеспечение долга, или продать. Я отказался. В это время пришел ее ухажер, у него свой магазин есть, и денег – куры не клюют. Он Алене машину купил недавно. Я, понятное дело, выходить из спальни не стал, и оказался свидетелем их ссоры. Он увидел у Алены кольцо, приревновал к кому-то, орал, как потерпевший, потом залепил ей плюху. Через некоторое время он ушел, а я выглянул из спальни. Алена лежала на полу мертвая. Я не стал звонить в скорую, а просто оделся, забрал кольцо и вышел, закрыв за собой дверь.