Текст книги "Сердца трёх (СИ)"

Автор книги: Лана Алвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Сердца трёх

Глава 1

– Скорее! Скорее! Все! Хватайтесь за что-нибудь и крепко держитесь изо всех сил!

Мы смотрим на капитана яхты. Тот, несмотря на смуглую кожу (он испанец, жгучий брюнет), бледен.

– Что такое? Что случилось?! – слышатся разрозненные голоса.

– Цунами! Мы только что получили предупреждение по рации! Скорее! Надевайте спасательные жилеты и держитесь!

Прибегают два матроса. У каждого по охапке каких-то оранжевых штук. Объясняют: это жилеты. Нам быстро показывают: их надо сначала развернуть, затем надеть, продев руки в отверстия и застегнуть на груди. Затем дёрнуть вот за эту пимпочку с верёвочкой, и тогда спасательное устройство само надуется. После каждому суют в руки по жилету, и я старательно напяливаю его на себя. Как же трудно это сделать, когда у тебя пальцы трясутся от волнения и количества шампанского!

Остальным участникам этой бурной вечеринки тоже непросто. Особенно тем, кто выпил слишком много. Одни просто не соображают, им приходится помогать. Другие хохочут – их веселят эти оранжевые вещицы. Третьи пытаются брыкаться, мол, мне и так хорошо, не приставайте. Четвертые просто лежат в полном расслабоне.

Всё это происходит на верхней палубе белоснежной яхты «Изабелла» неподалёку от берегов Таиланда. Где мы конкретно находимся, географически то есть, я не знаю. Да и не до этого теперь. Те, кто более-менее соображает, в том числе я, быстро натягиваем жилеты, дёргаем веревочки. Внутри раздается шипение, и все, кто успевает облачиться, становятся похожи на оранжевых колобков. Это и правда смешно.

Но ещё и страшно: на яхте продолжает греметь музыка, и матросы и другой обслуживающий персонал, в том числе и капитан, носятся туда-сюда, отыскивая уединившиеся парочки. Гостей на «Изабелле» собралось около ста человек. Мы прибыли сюда по приглашению какого-то очень состоятельного мужчины. Он миллиардер и красавчик. О нём так говорят. Правда, я его ещё не видела.

Вечеринка началась без него. Ходили слухи, что он поехал на скоростном катере на берег – провожать в аэропорт свою девушку. То есть бывшую. Они расстались прямо тут, на борту. Но владелец яхты, как настоящий джентльмен, не захотел её отправить одну. Тем более, так я слышала, её предстояло посадить на его личный самолёт. У богатых своих причуды.

Вижу перед собой бокал шампанского. Тянусь к нему, жадно выпиваю. Сажусь на обитую белой кожей мягкую скамью, накрепко привинченную к борту, и держусь за поручень. Всё это кажется совершенно дико и нелепо. Какое ещё может быть цунами?! Стоит чудесная топическая ночь. Над головами светит яркая, и не просто большая, а огромная, словно шар, Луна. От неё тянется по океанскому простору длинная серебряная дорожка. Звезды сверкают, веет теплый ласковый ветерок.

Ну что может случиться в такую прекрасную ночь?!

Мне кажется, капитан что-то напутал. Нет никакого цунами. Может, ему неверно сообщили? Будет дождь или ураган, а цунами – это же такая здоровенная, с небоскрёб высотой, волна, они случаются очень редко. И ещё я так помню: подобные возникают после землетрясения. Но ведь даже волнения нет, океан почти как стекло, полный штиль!

Народ, сначала взволнованный сообщением команды, теперь постепенно возвращается к своим прерванным делам. Одни продолжают танцевать под зажигательную мелодию: приглашенный диджей делает звук погромче. Другие веселятся за столиками, поглощая алкогольные коктейли. Третьи снова целуются и хохочут.

Я опять чувствую себя лишней на этом празднике жизни. Моя подруга, Надя, познакомилась в самом начале вечеринки с каким-то мулатом с вьющимися волосами и шикарным телом спортсмена. Они уже часа два воркуют где-то, я потеряла их из виду.

Мне становится скучно, потому в ход идёт очередной, уже не помню какой по счету, бокал шампанского. Выпиваю его, ставлю на столик рядом и смотрю на океан. Какая красота! «Лунная дорожка блистает серебром, она идёт за мной, как след за кораблём», – вспоминают слова песни. Понемногу успокаиваюсь, а шампанское поднимает настроение. Цапаю с тарелочки ломтик шоколада и отправляю в рот. Растапливаю его и глотаю. М-м-м! Вкуснятинка!

«Какой чудесный новый год, – думаю и улыбаюсь. – Ну точно, капитан напутал! Ничего страшного не случится».

В этот самый момент яхта начинает понемногу разворачиваться. «Куда? Зачем?» – задаю немые вопросы, крутя головой. Остальные тусовщики даже не замечают. А «Изабелла» встает перпендикулярно прежнему курсу и замирает. Только ощущаю через поручень, за который держусь, как вибрирует дерево и металл под ним. Это там, в металлическом чреве яхты, работает её мощный двигатель. Он наращивает обороты, словно к чему-то готовится.

Всё, что случилось потом, я помню смутно. «Изабелла» вдруг стала резко подниматься наверх. Словно вздумала ни с того ни с сего покорить огромную водяную гору. Я сжимаю пальцами поручень, чтобы не полететь за борт, и вся стискиваюсь в один маленький нервный комочек. Стало страшно так, как никогда прежде. Ужасно боюсь высоты, а здесь яхта мчится наверх, изображая из себя самолёт. Угол становился всё резче, двигатель уже просто ревёт, как дикий зверь.

Я только видела, как сначала со столиков посыпалась посуда, улетая дальше на корму и там рассыпаясь на осколки. Бутылки, фужеры, блюда, фруктовницы, – всё дорогое, хрустальное, словно ветром сдуло вместе с фруктами, шоколадом и канапе. Раздались визги. Кто-то успел вцепиться за первое, что под руку попалось, а другие полетели с ужасными криками вниз. Некоторые промелькнули мимо меня и скрылись в темноте, послышались всплески воды.

От страха едва дыша, я зажмурилась и только шептала «Господи, спаси и сохрани!»

А потом случилось нечто ужасное. Яхта, не сумев забраться не вершину водяной стены, быстро накренилась и опрокинулась на бок. Раздался страшный грохот, плеск воды, рёв мотора, а ещё крики пассажиров. Мощная сила меня выдернула и швырнула с высоты, я плюхнулась на воду, ударилась очень больно и потеряла сознание.

Бу-бу-бу… пш-ш-ш-ш… Бу-бу-бу… пш-ш-ш-ш… Бульк, бульк…

Слух – первое чувство, которое просыпается во мне. Слышу, как неспешно набегают волны. Они шуршат, булькают, бормочут что-то. Становится так тепло, хорошо. Никуда не хочется уходить. Я понимаю, что лежу. Тактильные ощущения приходят следом. У меня мокрые ноги, они в воде. Их легонько колышут волны, а спине жарко почему-то.

Я открываю глаза. Прямо передо мной крошечный крабик. Заметил, как я посмотрела на него, вскинул маленькие клешни и, не отводя от моего лица взгляда своих глаз на антеннах, быстренько помчался дальше. Смотрю вперед. Белый-белый песок, ракушки, водоросли. Кажется, это пляж.

Встаю, и хотя голова немного кружится, осматриваю себя. Руки-ноги целы, на коже лишь несколько синяков и царапин. Но, слава Богу, никаких травм и ран нет. Я в том же, в чем была в тот момент, когда… И тут в памяти всплывает вчерашнее цунами. Теперь понимаю с ужасом: произошло кораблекрушение. Яхта «Изабелла» опрокинулась, а что было дальше… не знаю. Словно кто-то стёр запись в мозгу.

На мне короткие джинсовые шорты, сверху спасательный жилет и футболка. Под ними купальник, и больше ничего. Да, из личных вещей ещё цепочка с крестиком – подарок мамы на 16-летие. Другие украшения не ношу, а серёжки сняла перед поездкой, чтобы не потерять. Они, с маленькими изумрудами, остались мне в наследство от бабушки.

Я осматриваюсь вокруг. Пустынный пляж. Тянется в разные стороны на несколько километров. С левой стороны упирается в высокую скалу, она выдается в океан. С правой заворачивает. Впереди – тропические заросли. Огромные кокосовые пальмы шуршат большими листьями. Над головой – бездонное голубое небо и яркое солнце. «Надо бы зайти в тень, иначе получу ожог», – решаю и неспеша иду вперед.

Сажусь под пальму и осматриваюсь дальше. На берегу ни следа человеческого. Ни одной вещи, даже крошечного намёка на яхту «Изабелла». Мне становится одиноко. И ещё понимаю, как сильно хочу пить. Так что мне делать? Сначала пресную воду поискать, а потом попытаться понять, куда меня выбросило?

Решаю сначала как следует напиться. Если у меня начнётся обезвоживание, станет совсем нехорошо. Но углубляться в заросли не хочу. У меня нет обуви, могу порезать ноги об острые корни или листья. Потому иду в сторону скалы. Сама не знаю почему. Мне кажется: вдруг найдется тропинка в джунглях? Вдруг это берег Таиланда? И тогда дорожка приведет меня к местному поселению. Там я смогу добраться до полиции, они помогут вернуться в Пхукет, откуда мы вчера весёлой компанией забрались на борт яхты.

«А как же Надя?» – думаю, но стараюсь эту мысль отогнать. «Потом, всё потом. Сначала надо воду найти, иначе не выживу».

Шлёпаю дальше по пляжу, стараясь идти в тенистом месте. На открытом солнышке песок стал очень горячий, можно ошпариться.

До скалы остаётся метров сорок. Она отсюда кажется громадиной. Высокая, как десятиэтажный дом. «Вот если я смогу на неё забраться, то обязательно пойму, куда мне нужно идти дальше», – думаю и, пройдя ещё немного, останавливаюсь. Ну, и куда теперь? Прямо – скала, слева – океан, назад – там я была уже. Остаётся только направо, в заросли. Как же сильно не хочется туда забираться!

Осторожно ступая, делаю один шаг, другой, и вдруг…

– Эй! – раздается неподалеку молодой мужской голос. – Эй, вы! Да, я вам говорю, дамочка! Стойте!

«Дамочка?! Что за слово такое дурацкое?!» – моментально вспыхиваю, а следом в душе вскипает восторг: я не одна! И со мной разговаривают на родном русском языке!

Резко разворачиваюсь, делаю неловкий шаг и… с криком падаю на усыпанную листьями землю. Кажется, подвернула ступню, запутавшись в высохшей лиане. Усаживаюсь на землю, потираю ногу. Больно, аж слёзы из глаз.

Поднимаю голову: прямо надо мной возвышается высокий, 180 см примерно, широкоплечий, в белой рубашке с коротким рукавом молодой мужчина лет тридцати. Смотрит на меня и… улыбается. Но лица особо не вижу: за его спиной ярко светит солнце, потому передняя часть в густой тени, да плюс пальмы создают зеленый полусумрак.

– Я же говорил, стойте, – насмешливо замечает.

– И вам здравствуйте, – сжимаю губы. Мне больно, а он умничает!

– Очень больно? – участливо спрашивает.

– Переживу, – упрямо отвечаю. Резко встаю и, не сделав шага, тут же устремляюсь вниз. Мужчина резко выбрасывает передо мной руки, и я приземляюсь на них. Теперь вижу его лицо. Широкие скулы, ровный тонкий нос, немного крупные губы, тонкая кожа с однодневной щетиной. Гладко зачесанные назад темно-русые волосы. И глаза… Голубые, светлые, с задорными искорками.

«С корабля на бал», – первое, что приходит мне на ум.

Глава 2

Незнакомец садится рядом, протягивает руку к моей ноге. Инстинктивно одёргиваю. Ещё не хватало, чтобы меня тут щупал чужой мужик!

– Да не дёргайтесь вы так, дамочка, – говорит он, и я кривлю губы от гадливого ощущения. Терпеть не могу это мерзкое словцо. Откуда он его только притащил. Из пошлых романов начала ХХ века?

– Какая я вам дамочка?! – шиплю сквозь зубы. Мне ещё очень больно, но я ведь должна дать этому хаму понять, что просто так не сдамся.

– Как это какая? Судя по половым признакам, очень даже симпатичная, – усмехается смуглый тип, но ручонки свои шаловливые больше ко мне не тянет.

– Вас мама с папой не учили, что надо быть вежливым с женщинами? – спрашиваю язвительно.

– О, так да вы педагог? Начальные классы дрессируете?

– Дети не животные, их воспитывают, если вам неизвестно, – отвечаю, прищурив глаза.

– Это смотря какие дети. Я в детстве таким сорванцом был, что меня впору было иногда на цепь сажать и в клетку, – смеется незнакомец.

– Что, проржавела?

– Кто? – не понимает мужчина.

– Ну, цепь. Раз вы тут оказались. Сорвались и убежали, да? – продолжаю ёрничать.

– А вы остра на язычок, – ухмыляется незнакомец.

– Какая есть. И другой не буду, – бросаю в ответ, потирая ладонями лодыжку. Проблема, кажется, там. Пытаюсь пошевелить ступней, но стискиваю челюсти. Как же больно! Аж до слёз. Этот тип… Он такой большой, сильный, а я слабая и даже… Блин! Даже убежать не могу! Если захочет, то сделает со мной что угодно! Мамочка…

– Давайте посмотрю, – то ли предлагает, то ли требует мужчина.

– Сама, – отвечаю, встряхнув головой. Представляю, как они выглядят. Не слишком длинные, до плеч, но там наверняка такой бардак…

– Ну, как вам будет угодно, дамочка, – усмехается незнакомец и уходит.

Я гордо смотрю ему во след. Опять тру лодыжку. Пытаюсь встать и со стоном валюсь обратно. Сглатываю нервные слёзы, смахиваю их с лица вместе с песчинками.

Тот тип просто шагает дальше, оставив меня одну! А если здесь дикие звери водятся?! Задерживаю дыхание и вслушиваюсь. Океан шумит, ветер шуршит листьями, где-то крикнула птица. А вдруг это хищник?!

– Эй! Эй! – кричу, позабыв о гордости. – Как вас там! Вернитесь!

Мужчина делает ещё пару шагов. Останавливается. Стягивает с себя спасательный жилет и бросает на песок. Оборачивается.

– Что вам, дамочка? – улыбается.

– Мне нужна помощь, – говорю едва слышно.

– Что, простите?

– Помощь, говорю, нужна.

– Кажется, мне вода в ухо попала, – ковыряет пальцем в ушной раковине.

«Клоун, ёлки палки!» – думаю о нем. Набираю воздух и выдаю:

– Помогите мне!

– А волшебное слово?

«Ну, хам! Ну, я тебе потом…» – мелькает в голове.

– Помогите мне, пожалуйста, – выговариваю.

– Так и быть, – снисходит до моего положения наглый тип. Садится, протягивает руки. Берег мою ногу, осматривает. Потом вдруг тычет пальцем куда-то мне за спину и делает круглые глаза:

– Смотрите, там!

– Что?! – оборачиваюсь в ужасе, и в ту же секунду острая, словно нож, боль пронзает всё тело. Я вскрикиваю и отключаюсь.

Водичка… прохладная… как приятно.

Ощущаю, как меня поднимают, подложив ладонь под шею. С лица стекает вода. Открываю глаза. Рядом, близко-близко, сидит смуглый незнакомец. Смотрит и опять улыбается.

– Дамочка, вы очнулись!

Стряхиваю его руку, отодвигаясь подальше. Смотрю на ногу. Она обёрнута пальмовым листом и перевязана тонкой лианой.

– Очнулась, как видите, – отвечаю недовольно.

– Ну, я тогда пошёл.

Встаёт и опять устремляется к пляжу. Мёдом ему там намазано, что ли?! Вот же какой!

– Подождите, – говорю ему в спину. – Не уходите, пожалуйста. Мне… страшно.

– Да ладно? Такая маленькая, но сильная и независимая дамочка боится? – он продолжает ёрничать.

– Да… – признаюсь, сжав губы. – Мне страшно.

– Ну, раз так, придётся составить вам компанию, – соглашается незнакомец.

Садится рядом. Смотрит с улыбкой и протягивает крепкую загорелую ладонь:

– Николай Горчаков. Можно просто Ник. А вас как величать?

Я только успеваю рот раскрыть, как он добавляет:

– Подождите! Дайте угадаю! Вас зовут… – потирает подбородок, делая вид, что крепко задумался. – Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская! – и хохочет, довольный своей шуткой.

Почему мне кажется, что я это длиннющее имя где-то уже слышала? Хмурюсь, а вспомнить не могу. На языке вертится, но…

– Так вас зовут?.. – спрашивает Ник и ждёт ответа.

– София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская! – выговариваю ехидно.

– Ого, дамочка знает толк в русской истории!

– Не вам одному здесь умничать, – язвительно улыбаюсь.

– Ну, а если серьёзно?

– Елена. Можно просто Лена. И пожалуйста, не называйте меня дамочкой.

– А как? Сударынькой?

– Я обычно мужчин не бью…

– Понял-понял, – делая вид, что закрывает голову руками от грядущих побоев, отвечает игриво Ник. – Очень приятно, Лена. Что ж, нам пора искать себе пристанище. Я так понимаю, скоро будет дождь.

– С чего вы взяли? На небе ни облачка!

– Ну… есть у меня такое предчувствие.

– Что, ломит старые кости? Ветер холодит былую рану? – ёрничаю и не хочу останавливаться. Хотя ломит у меня. Лодыжку. Но вот чудо! Ник оказался мастером. Он вправил мне ногу обратно. А что я сознание потеряла, так это он дёрнул сильно. Последнее, что помню – хрустнуло внизу. Зато теперь… Ещё болит немного, но уже могу идти. Кажется. Встаю и делаю неуверенный шаг. Да, нормально.

– О, дамоч… простите, миледи. Так хотя бы можно вас величать?

– Так и быть, – разрешаю милостиво.

– Вы уже и ходить способны?

– Примерно с полутора лет, – язвлю потихоньку.

– Вот и прекрасно. Вот вам посох, – протягивает мне гладко обструганную палку. – Будете первой в мировой истории тихоокеанской Снегурочкой!

Забираю палку.

– И куда же мы пойдем, мистер Санта Клаус?

– Почему? – улыбается Ник.

– Ну, если я Снегурочка, то вы, поскольку Николай, Санта Клаус.

Спутник мой заливисто смеется, ему понравилась шутка. А мне – его смех. Добрый, бархатный. Он приятно вибрирует у меня внутри, распространяя ласковые флюиды. И вообще. Вдруг ловлю себя на мысли, что рядом с этим красавчиком мне спокойно и надёжно. Лишь бы меру знал в своих шутках. А он, кажется, берегов не видит. «Ну, на то и остров в океане», – добавляю к своим ощущениям.

Ник идет в ту сторону, где возвышается скала. Я плетусь за ним, опираясь на палку. Жаль, что у меня обуви нет. Ступала бы увереннее. А вот спутнику моему повезло: у него на ногах белые спортивные туфли. Кажется, в таких в теннис играют. И вообще, мне бы присмотреться к нему. Он выглядит очень презентабельно. Одежда, хотя мятая и грязная, из дорогих тканей. На шее – цепочка из белого металла с медальоном. Что на нем изображено, я заметить не успела. На левом запястье – тоже белые часы, кажется, механические.

Меня так и подмывает спросить: а кем он работает? Где живет и вообще. Женат или помолвлен? Есть ли дети. И сколько ему лет точно? Короче, я пока сзади иду, придумала уже кучу вопросов, хватило бы на целое интервью. Жалею, что я не журналистка. Они умеют людей выводить на откровенности. Я же обычный художник-реставратор, занимаюсь тем, что возвращаю с края пропасти в большое искусство разные картины. Иконы тоже, и с ними труднее всего: обычно они находятся в церквях, а там – копоть от горящих свеч и кадил, пыль, перепады температур и так дальше.

Как же мне хочется рассказать об этом Нику! Но с чего я взяла, будто ему это интересно?

Доходим до скалы. Ник уверенно идет направо. Я, сделав несколько шагов, останавливаюсь. Он оборачивается:

– Что такое, миледи? Вам аристократическое происхождение не позволяет топать через джунгли?

– Нет, просто я во время кораблекрушения потеряла свои хрустальные башмачки!

Ник смотрит на мои ноги, улыбается, но тут же улыбочка сползает с его лица.

– Да уж, это вам не по паркету…

– Кхм! – выразительно кашляю, чтобы понял серьёзность момента.

– Ну хорошо, хорошо! И откуда вас только принесло на мою голову, – бурчит себе под нос. – Присаживайтесь, миледи.

Я располагаюсь прямо на песке. Ник уходит вглубь зарослей. Трещит там ветками. Прислушиваюсь. Жутковато быть здесь одной. Но вскоре мой спутник возвращается. В руках у него какие-то листья и лиана. Он садится передо мной. Бесцеремонно берет одну ногу, отряхивает со ступни песок. Прикладывает лист и обматывает его, забираясь чуть выше щиколотки. Получается довольно симпатично.

– Ну-ка, пройдитесь, миледи, – говорит Ник.

Встаю, делаю пару шагов туда-сюда.

– Нравится?

– Вполне.

– Отлично! Теперь пойдемте, барышня-крестьянка, – усмехается мой спутник и уверенно, будто он тут полжизни провел, шагает дальше, раздвигая заросли перед собой. Сразу становится понятно, как он палку добыл, убрал с неё сучки и кору, как мне обувку смастерил. У Ника в руках поблескивает какая-то железяка с ножом. «Предусмотрительный какой, – думаю о нем. – Интересно, как он кораблекрушение пережил? И где все остальные, почему здесь только мы вдвоем?»

У меня опять в голове рождается ворох вопросов. Но Ник сказал, что нам сначала нужно найти укрытие. Мне ничего другого не остаётся, как слепо ему довериться. И слава Богу, что он мне попался, а не абориген какой-нибудь. Я по-тайски ни слова не понимаю. И не думаю, будто какой-нибудь сельчанин сможет разобрать мой английский. О русском тут вообще мало кто слышал. Разве в туристических центрах, а здесь…

«Господи, а где это – здесь?» – думаю, но и на этот вопрос у меня ответа нет.

Продолжаем идти по джунглям. Ник прокладывает дорогу, я стараюсь не отставать. Примерно через полчаса упорного продирания сквозь заросли выходим на небольшую поляну. Слева всё та же высоченная скала, но теперь она немного нависает над деревьями. Углубление это становится всё больше.

Ник устремляется вперед с уверенностью, я за ним. Вдруг он ныряет в узкую щель между камнями. Теперь пробираемся узким проходом, который немного идет вверх. Ещё немного, и вот мы уже в самой настоящей пещере.

– Идеально! – говорит Ник, осматриваясь. Сверху сюда просачивается немного солнечного света. Видимо, наверху расщелина. Потому хотя и сумеречно, а всё видно. – располагайтесь, миледи. Не ваше родовое гнездо, конечно, но жить можно.

Опять ёрничает. Не надоело? Хочу спросить, но молчу. Не в том я теперь положении, чтобы огрызаться.

– И что мы будем тут делать? – спрашиваю, усевшись на покатый плоский камень.

– Греться и готовиться к непогоде, – отвечает Ник и сразу уходит.

Остаюсь одна. «По крайней мере, тут хищников нет, – думаю, успокаивая себя. – И ещё не видно мышей, пауков и прочей гадости». Буду ждать своего спутника.