Текст книги "Конструктор боевых машин"

Автор книги: Л. Дмитриева

Соавторы: Н. Попов,Б. Добряков,И. Бах,В. Петров,О. Ильин,М. Ашик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Вторая танковая индустрия страны

Второй танковой индустрией страны в годы Великой Отечественной войны была ремонтно-восстановительная служба автобронетанковой техники. По данным военной статистики, каждый наш танк прожил три, четыре, а то и пять жизней. Всего в боевой строй последовательно было возвращено 429 тысяч танков.

Организацией ремонтно-восстановительной службы Ж. Я. Котин впервые начал заниматься еще во время советско-финляндской войны, когда пришлось эвакуировать с поля боя подорвавшийся на мине тяжелый танк СМК. В ходе этой операции особенно ярко проявилась необходимость иметь специальные полевые бригады, оснащенные бронированными тягачами с комплектом такелажных приспособлений и другим оборудованием для ремонта бронетанковой техники в полевых условиях, непосредственно в районе боевых действий.

Первые такие подразделения Ж. Я. Котин начал формировать как исследовательские группы специалистов завода: испытателей, мастеров, механиков-водителей, мотористов, слесарей-трансмиссионщиков, вооруженцев, электриков-радистов. Эти группы направлялись в военные округа для технического обслуживания тяжелых танков KB, поскольку на месте подготовленных специалистов по новой для строевых танкистов технике еще не было. В основную задачу таких команд входило не просто оказание помощи техническому персоналу в деле поддержания в исправном состоянии танков KB, а главным образом изучение новых машин во время эксплуатации. Поэтому в состав бригад входили опытные испытатели. Одну из них возглавлял З. Ф. Глушак, другую А. И. Эстратов. Они действовали в Прибалтийском военном округе до дня нападения немецко-фашистских войск на нашу страну. После начала военных действий они добровольно остались в тех же воинских частях и продолжали изучать и обслуживать тяжелые танки. Помощь опытных специалистов, в прошлом участвовавших в боевых испытаниях KB на Карельском перешейке, оказалась весьма кстати: все танковые части, обслуживаемые кировцами, с честью вышли из тяжелых испытаний первых дней войны.

Больше месяца провели в войсках механики-водители В. И. Игнатьев, В. М. Ляшко и А. Г. Тетерев, награжденные орденами за мужество, проявленное в боях на линии Маннергейма. 19 июня 1941 г. они вернулись в Ленинград, а на второй день войны снова выехали на фронт. Там они столкнулись с таким неприятным явлением, когда неуязвимые для немецких противотанковых пушек KB выходили из строя в результате нарушения правил эксплуатации. Неопытные механики-водители пережигали фрикционы и тормозные ленты, выводили свои машины из строя из-за незнания порядка технического обслуживания, отсутствия необходимых смазочных материалов и запасных частей; из-за неумелого вождения танки застревали в канавах.

Забывая об опасности, об отдыхе и сне, мастера-кировцы во главе с В. И. Игнатьевым дни и ночи ремонтировали дизельные моторы, налаживали трансмиссии, восстанавливали вооружение, электрику и связь… Не хватало запасных и комплектующих деталей. Дело уже находилось под угрозой срыва, когда совершенно неожиданно для себя они повстречали Маршала Советского Союза С. М. Буденного. Буденный производил рекогносцировку оборонительных рубежей и, увидав ремонтников, подошел к ним.

– Разрешите доложить, товарищ маршал, – обратился к нему В. И. Игнатьев. – Мы, рабочие Кировского завода, прикомандированы к танковой части. Нам поручено восстанавливать выбывающие из строя тяжелые танки KB, но у нас нет необходимых материалов…

Устранение повреждений на танке KB, вернувшемся из боя.

С. М. Буденный выслушал рабочего и, не теряя времени, сказал:

– Диктуй, кировец, что тебе нужно! Адъютант маршала аккуратно записал все, что перечислили ему специалисты, и Семен Михайлович, прощаясь с ремонтниками, просто сказал:

– Постараюсь, чтобы завтра в десять утра вы получили необходимые для ремонта запчасти…

На следующий день в десять утра на опушке леса снова появился автомобиль, на котором адъютант командующего привез обещанные запчасти. Оказывается, С. М. Буденный позвонил в Ленинград на Кировский завод, переговорил с директором и сразу же послал специальный самолет. Рабочие завода, узнав о нужде своих фронтовых ремонтников, работали всю ночь и к утру изготовили все, что требовалось.

В первый месяц Великой Отечественной войны Ж. Я. Котин понял, что сложившаяся система технического обслуживания бронетанковых войск, рассчитанная в основном на ведение наступательных действий, не соответствует сложной обстановке, складывающейся на всех фронтах. Войсковые эвакуационные подразделения не имели бронированных тягачей: начатые по инициативе Ж. Я. Котина конструкторские проработки тягача на базе тяжелого танка в свое время не получили поддержки у командования бронетанковых войск Красной Армии и до конца доведены не были. Тихоходные тракторы-тягачи со скоростью 4–5 км/ч, которыми были оснащены войска, не могли справиться с эвакуацией поврежденных тяжелых танков с поля боя.

Маневренный характер боевых действий первого периода войны с особой остротой ставил вопрос о формировании специальных подвижных подразделений, способных ремонтировать танки непосредственно в районах боевых действий. Партийный комитет Кировского завода по предложению члена парткома Ж. Я. Котина в порядке усиления помощи фронту сформировал на заводе три подвижные базы по ремонту танков (ПРБ), которым были присвоены номера 21, 22 и 23. Эти подразделения укомплектовали лучшими специалистами завода, снабдили оборудованием и инструментами для ремонта КВ.

Возглавили подвижные ремонтные базы военные инженеры из конструкторского бюро Котина. ПРБ-21 принял инженер-капитан С. М. Касавин, ПРБ-22 – инженер-капитан Л. Н. Переверзев и ПРБ-23 – В. И. Дроздов.

Вспоминая о тех днях, инженер-полковник С. М. Касавин рассказал: «Начались хлопотливые дни и бессонные ночи формирования базы: конструирование и изготовление летучек, укомплектование личного состава базы, обучение их ремонтным операциям, подбор оборудования, инструмента, запасных агрегатов и частей. Всю эту гигантскую работу мы должны были выполнить за два месяца. В добровольцах, желающих немедленно отправиться на фронт, не было недостатка: лучшие слесари опытного цеха, мастера из второго механического, конструкторы и специалисты отдела главного механика, рабочие ряда цехов – все они, не считаясь со временем, в короткие сроки оборудовали подъемными средствами и станками 150 летучек, и подвижные ремонтные базы раньше назначенного срока приступили к работе. При этом 22-я база инженер-капитана Л. Н. Переверзева 28 августа переправилась через Неву и успела выйти к Москве, где поступила в распоряжение командования Западного фронта, а 21-я и 23-я ПРБ остались в блокированном городе и поступили в распоряжение командующего бронетанковыми войсками Ленинградского фронта…»

Продолжение этого рассказа мы находим в сборнике Лениздата «В годы суровых испытаний»: «Коммунисты Кировского завода… создали три подвижные базы по ремонту танков (ПРБ). Две из них в сентябре 1941 года действовали непосредственно на линии фронта. Они ремонтировали танки сразу же на поле боя, а порой и в ходе его под огнем противника. В условиях тяжелых оборонительных боев, когда каждая машина была на счету, работа ремонтников имела большое значение. За ноябрь – декабрь 1941 года только одна такая база вернула в строй 70 танков КВ».

Когда линия фронта вплотную приблизилась к Кировскому заводу, часть оборудования и деталей танков KB была переброшена на Металлический завод. Туда же с Кировского перешли специализированные бригады рабочих. Поврежденные танки прямо из района боев стали поступать на Выборгскую сторону. Вспоминая о тех днях, генерал-лейтенант И. М. Глушко в своей книге «Танки оживали вновь» пишет: «В штабе я получил новое задание: после сопровождения ремонтной бригады на Невскую Дубровку доставить поврежденные тяжелые танки на Металлический завод. Раньше этот завод выпускал турбины, а сейчас получил задание ремонтировать танки КВ. В Невской Дубровке осталось три тяжелых танка, эвакуированных с „пятачка“. Я понимал, как сложно будет выполнить полученную задачу. Ведь у всех трех танков были повреждены и двигатели, и ходовая часть, а тягачей не было. Следовательно, надо было любыми путями „поставить на ход“ хотя бы один из танков. Я выбрал машину, у которой двигатель имел меньше повреждений. Через несколько дней этот танк уже можно было использовать в качестве тягача. Прошла еще неделя, прежде чем первый танк был доставлен на Металлический завод. Но там пришлось оставить и танк-буксир, так как буквально во дворе его двигатель окончательно заглох. И неудивительно. Этот с трудом восстановленный нами для буксировки танк держался буквально на честном слове. Двигатель работал с постоянным перегревом, так как система охлаждения имела значительные повреждения. В пути через каждые 10–15 км приходилось на костре топить снег и доливать воду в радиаторы. Заглушить же двигатель мы боялись, так как работал он неустойчиво, с перебоями…»

После эвакуации танкового производства Кировского завода в Челябинск Ж. Я. Котин продолжал посылать на фронт специалистов-исследователей. Он создал отдел эксплуатации, первым начальником которого был В. А. Глинчиков, а его заместителем З. Ф. Глушак.

С одной из фронтовых бригад, которую в 1942 г. из Челябинска направили на Южный фронт в район Лисичанска, Ж. Я. Котин выезжал сам. Поездка эта была вызвана весьма сложными обстоятельствами. Дело было в том, что воздухоочистители танков KB не обеспечивали надежную очистку воздуха. Едкая пыль фронтовых дорог проникала в силовую установку и выводила из строя поршневые группы танковых дизелей. С фронта на завод шли одна за другой тревожные рекламации, и главный конструктор решил сам проверить, в каких условиях работают машины, как проводится техническое обслуживание тяжелых танков на фронте, с тем чтобы внести соответствующие изменения в конструкцию и рекомендации в инструкции по эксплуатации.

Бригаду, выезжавшую на фронт вместе с главным конструктором, составляли опытные специалисты-кировцы Е. И. Рощин и А. И. Эстратов – оба участники боевого испытания танков СМК, Т-100 и KB на Карельском перешейке. Кроме них в бригаду входили инженер А. П. Покровский, слесари Кузовкин, Иванов, Архипов, Тетерев, Колычев и другие.

Вспоминая о поездке на Донской фронт под Сталинград, Е. И. Рощин рассказал: «13 января 1942 г. на самолете „Дуглас“ мы вылетели из Челябинска. Самолет наш был буквально набит запчастями, приспособлениями для ремонта и инструментом. Снаружи, под фюзеляжем самолета, закрепили два двигателя для танков KB, которые не удалось поместить внутри (во время войны летали и так). В Казани сделали короткую остановку, здесь Ж. Я. Котин встретился со своим ленинградским коллегой и другом Н. В. Барыковым, с которым в свое время они модернизировали танк Т-28, работали над колесно-гусеничным Т-29, создавали первые двухбашенные тяжелые танки. В Казани Н. В. Барыков работал на эвакуированном сюда танковом полигоне и пришел на аэродром специально для того, чтобы встретиться с Ж. Я. Котиным. Когда подлетали к Москве, то к нашему перегруженному самолету пристроились два советских истребителя с довольно агрессивными намерениями. Оказалось, что летчик дал ошибочный опознавательный знак и поэтому нас чуть-чуть не сбили. В столице вся группа провела ночь в концертном зале гостиницы „Москва“. Ужинали все вместе. Жозеф Яковлевич любил общее застолье и никогда не отделялся от коллектива во время поездок по фронтам. Из Москвы тем же самолетом вылетели в Лисичанск. Там нас ждали, быстро разгрузили и устроили всех в мастерских местной МТС. Нас разделили на группы и отправили по частям. В частях мы ремонтировали не только свои тяжелые танки, восстанавливали и другие машины. Наши люди при ремонте танков могли сделать все – меняли пушки, башни, укрепив тали на деревьях. Когда башня повисала на стропах, танк своим ходом отходил в сторону. Очень пригодились два привезенных с собой двигателя, их мы ставили на ремонтируемые танки, а снятый тут же исправляли и затем ставили на следующий танк. Таким способом мы в короткий срок вернули к жизни не один десяток KB и много другой бронетанковой техники…»

Бригада Ж. Я. Котина тщательно исследовала все вышедшие из строя танки и провела занятия с механиками-водителями по эксплуатации тяжелых танков. Специалисты Кировского завода заметили преждевременный износ накладок ферродо на тормозных колодках бортовых фрикционов. Происходило это из-за того, что малоопытные механики-водители неправильно пользовались тормозами. Накладки ферродо были большим дефицитом в условиях военного времени, и на Челябинском Кировском заводе уже освоили производство бортовых фрикционов, тормозные диски которых изготавливались из специально подобранной стали. Вождение танков с такими фрикционами требовало предельной осторожности, особенно в распутицу, наступившую к тому времени на Южном фронте, и немало танков со стальными тормозными дисками вышло преждевременно из строя. Для их восстановления Ж. Я. Котин направил оснащенную всем необходимым рабочую бригаду, во главе которой был поставлен опытный танкист, хорошо известный главному конструктору, испытатель танков З. Ф. Глушак. В Купянске под Харьковом организовали ремонтную базу, на которой отремонтировали все вышедшие из строя танки, и сверх того восстановили все другие машины, имевшие неисправности, вплоть до замены пушек.

Часть бригады кировских ремонтников, в которую входили А. К. Колычев, Е. И. Рощин, И. П. Рябухин и А. С. Шалин, оказалась в окружении в районе Демянска. На Кировском заводе одно время их считали погибшими, однако они сумели вырваться из вражеского кольца и, к великой радости всего коллектива, вернулись на родной завод.

Для изучения причин выхода из строя танков KB, действовавших в условиях весенней распутицы на Крымском фронте, Ж. Я. Котин посылал своего заместителя А. С. Ермолаева, который не только выяснил причины неисправностей, но и сумел организовать ремонт танков KB в невероятно тяжелой боевой обстановке, сложившейся на южном фланге советско-германского фронта летом 1942 г.

Опыт, полученный в результате работы таких специализированных бригад, убедил Ж. Я. Котина в эффективности этой формы помощи действующим частям со стороны завода-изготовителя.

– На каждом поврежденном или подбитом танке остаются сотни пригодных для дальнейшего использования деталей, – часто говорил Ж. Я. Котин. – Из нескольких пострадавших в бою танков всегда можно собрать две-три исправные машины.

И действительно, стальную громадину невозможно уничтожить так, чтобы от нее ничего не осталось. Генерал-майор танковых войск И. А. Вовченко, вспоминая войну, приводит такой факт:

«Подъезжаем к линии железной дороги, вдоль которой стоит тридцать пять подбитых КВ. К танкам быстро подбежал командир ремонтного батальона майор Бахметьев:

– Завтра я пришлю сюда ремонтные „летучки“, – сказал он. – Половина из этих KB смогут пойти в бой.

Так и решили… В течение двух-трех дней были отремонтированы шестнадцать танков KB, и мы их перегнали в бригаду тяжелых танков» [120]120
  Вовченко И. А.Танкисты, с. 183–184.


[Закрыть].

Узнав об этом во время своих поездок на фронт, Ж. Я. Котин пришел к выводу о том, что ремонт поврежденных машин может восполнить неизбежное на время эвакуации сокращение выпуска новых танков. Во втором полугодии 1941 г., например, когда большинство заводов находилось «на колесах», выпуск танков снизился до 61,7 % по сравнению с плановыми заданиями.

В этих условиях особое значение приобрела хорошо организованная деятельность ремонтников. Промышленность, например, в 1941–1942 гг. выпустила 29 246 машин, а ремонтники за это же время восстановили 58170 танков, обеспечивая по нескольку жизней одной машине.

11 февраля 1943 г. при Государственном Комитете Обороны была создана комиссия по делам организации восстановления танков во главе с заместителем Председателя СНК СССР В. А. Малышевым, в которую был включен и заместитель наркома танковой промышленности Ж. Я. Котин.

Ж. Я. Котин при проектировании каждой новой машины исключительно серьезно занимался вопросами ее ремонтопригодности. Один из инициаторов унификации боевой техники, он настойчиво внедрял агрегатные методы ремонта и стремился организовать восстановление танковых узлов и деталей, снятых с серьезно поврежденных машин, но еще пригодных для ремонта танков в полевых условиях. По инструкции Ж. Я. Котина ремонтники пополняли свои запасы, снимая с подлежащих списанию машин двигатели, коробки перемены передач, бортовые и главные фрикционы, исправные танковые пушки, многие другие узлы и агрегаты.

Танковая бригада, которой командовал Герой Советского Союза Л. И. Курист, вела бои на дальних подступах к Харькову. В пути танкистам встретился тяжелый танк KB, на башне которого красными буквами было начертано: «Имени Фрунзе». И бойцы решили вернуть к жизни историческую машину, на которой оказалась поврежденной правая поршневая группа двигателя. Невдалеке от этого места в небольшой речке стоял наполовину погруженный в воду другой подбитый танк КВ. Броня с него была сорвана, и двигатель омывало течением. «С огромными усилиями, – пишет полковник Л. И. Курист, – работая в ледяной воде, ремонтники отсоединили двигатель, переправили его на берег, погрузили в летучку и повезли в деревню. К их приезду двигатель с танка „Имени Фрунзе“ уже был доставлен в пустующую хату. Вот в этой „мастерской“ и стали рядом два двигателя, из которых предстояло сделать один исправный… На второй день усилия бригады увенчались успехом. Двигатель, собранный умелыми руками специалистов, подвезли к танку и установили на место. Подсоединить остальные агрегаты и поставить броню было делом недолгим. Вскоре раздался рокот заведенного мотора. Механик-водитель, прибывший за отремонтированной машиной, включил передачу и вывел танк на дорогу… Напутствуемый наказом давить фашистских гадов беспощадно, могучий KB „Имени Фрунзе“ вскоре исчез за поворотом дороги…»

В дни прорыва блокады Ленинграда геройски действовали ремонтники. Особенно отличились бойцы 136-го отдельного мото-инженерного батальона. На поле боя, неся немалые потери под огнем врага, они вернули в строй 15 танков…

Основываясь на фронтовом опыте, Совет Народных Комиссаров СССР по представлению ГКО в феврале 1943 г. в системе Наркомата танковой промышленности образовал Главное управление по ремонту танков, которое возглавил первый заместитель наркома танковой промышленности А. А. Горегляд. Заводы танковой промышленности совместно с армейскими ремонтными подразделениями развернули работу по возвращению в строй поврежденных боевых машин. При этом ремонтники не ограничивались только установкой исправных агрегатов, а нередко улучшали, модернизировали танки старых образцов, устанавливая дополнительную броню, более совершенные средства связи, наблюдения, прицеливания, совершенствовали управление и т. п.

С марта 1944 г. ремонт и восстановление танков и самоходных артиллерийских установок были возложены на Наркомат обороны. В армию была передана часть ремонтных заводов Наркомтанкопрома. Однако выпуск запасных частей для армейских ремонтных подразделений по-прежнему оставался в плане заводов танковой промышленности, и заводы-изготовители никогда не освобождались от участия в ремонте и восстановлении машин на фронтах Великой Отечественной войны.

В августе 1944 г. в Челябинск пришло тревожное известие: в 14 полках 1-го Прибалтийского фронта, вооруженных тяжелыми танками и самоходными артиллерийскими установками, приблизительно у 100 тяжелых танков и САУ отмечается недопустимый перерасход масла в двигателях. Ж. Я. Котин немедленно направил на этот участок фронта группу специалистов во главе с З. Ф. Глушаком. Кировские специалисты на месте разобрались с «массовым дефектом» и установили, что причиной перерасхода масла явилась неразумная «рационализация», примененная некоторыми механиками-водителями, заключавшаяся в том, что для более легкой установки воздухофильтра в посадочное гнездо они подрезали фетровое уплотнение воздухоочистителя. Из-за неплотности фильтра в двигатель проникала пыль, он быстро изнашивался и перерасходовал масло. «Дефект» этот был простым недоразумением, его быстро устранили, но вслед за ним на Кировский завод потекли и другие рекламации. На некоторых танках ИС стали появляться трещины в верхних частях литых башен, которые поставляли заводы-смежники. Эти трещины отрицательно повлияли на моральное состояние экипажей, идущих в бой.

Командир первого танка КВ-2 инженер-испытатель З. Ф. Глушак.

Под руководством Ж. Я. Котина, лично выезжавшего по этому вопросу на фронт в район Ченстохова, а затем под Бреслау, специалисты Наркомата танковой промышленности разработали технологию ремонта таких башен. Заключалась она в том, что на концах трещины высверливали отверстия для гужонов и по всей ее длине разделывали фаску, а затем трещину заваривали аустенитовым электродом. Однако выполнять эту работу по установленной технологии в полном объеме не всегда было возможно: в ремонтных мастерских не было необходимого оборудования и инструмента, особенно для сверления концов трещин. Эти башни пришлось восстанавливать специально сформированным бригадам Наркомата танковой промышленности.

Главный конструктор всегда стремился к тому, чтобы его машина могла быть быстро восстановлена и возвращена в строй. Газета «Красная звезда» в марте 1943 г. писала о том, как генералу Ж. Я. Котину в дни пребывания его на фронте докладывали о выходе из строя одного из танков. На это сообщение он реагировал так, как мать на ранение ребенка… Действительно, больно узнавать о гибели своего детища, даже тогда, когда это не ребенок, а многотонная машина.

Котинские танки удавалось быстро восстанавливать, потому что Жозеф Яковлевич прекрасно сочетал в себе талант конструктора и технолога. Все его конструкции в высокой степени были приспособлены к ремонту в полевых условиях, так как допускали беспрепятственную замену любых агрегатов и большинства узлов на случай выхода их из строя. Некоторые танки за одну боевую операцию ремонтировались по 3–4 раза. Немецкие газеты, удивляясь этому явлению, писали в ту пору о том, что советские танковые соединения кажутся им гидрой, у которой отрастают новые головы…

На самом деле все было гораздо проще: пытливые, инициативные люди находили способы без подъемных кранов снимать с танков, ремонтировать и ставить обратно не только 900-килограммовые двигатели, но и 3–5-тонные башни. Золотые рабочие руки нередко за одну ночь превращали обычный амбар или сарай во вполне пригодный ремонтный цех, а для производства необходимых деталей использовали разоренные войной мастерские машинно-тракторных станций.

Работая в самых невероятных условиях, ремонтники возвращали на фронт восстановленные машины. «Танк, собранный, что называется, с бора по сосенке, – писал в своих воспоминаниях генерал-лейтенант инженерно-технической службы А. А. Сосенков, – не отличался, конечно, привлекательной внешностью, но бойцовские его качества были безупречны. Рабочая совесть – очень строгий и бескомпромиссный контролер. За войну мы успели забыть, что означает слово „рекламация“».

Узнав о том, как советские ремонтники, работая под дождем, в мороз и пургу, возвращают в строй танки, иностранные военные корреспонденты спросили на одной из пресс-конференций генерал-лейтенанта А. А. Сосенкова, руководившего в годы войны ремонтно-восстановительной службой бронетанковых войск Красной Армии: «Очевидно, ваши ремонтные отряды комплектовались суперменами, как отряды „командос“?» [121]121
  См.: Сосенков А. А.Пять жизней танка. – Знамя, 1973, № 9, с. 107–126.


[Закрыть]

Советский генерал ответил любопытным зарубежным журналистам, что ремонтно-восстановительные части танковых войск комплектовались из призывников старших возрастов, не подлежавших призыву по возрасту или по состоянию здоровья. Но эти люди работали, как настоящие богатыри.

Член Военного совета 1-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенант Н. К. Попель в своей книге «Впереди Берлин!» рассказал, как он с генерал-полковником М. Е. Катуковым посетил подвижный ремонтно-танковый завод. Пришли в цех по ремонту пальцев танковых траков. Кругом кипела работа, ремонтники изготавливали детали из стальных прутьев, удачно приспособленных под пальцы танковых гусениц.

– Гвардейская гарантия, – сказал генералам боец-ремонтник, – работаем без ОТК, как при коммунизме!

Ремонт танка ИС-2 в заводском цехе.

Генерал-полковник М. Е. Катуков, обращаясь ко всем рабочим-ремонтникам, сказал:

– Своим трудом вы высвобождаете массу транспорта, идущего с фронта и на фронт, даете возможность труженикам тыловых заводов выпускать для армии партии новых танков. А главное, вы экономите дорогое время для подготовки удара на Берлин. Сроки нам поставлены жесткие, отправлять заказы в тыл некогда. Можно положиться на вас, что к началу наступления части армии смогут выступить и танки пройдут до Берлина?

Со всех сторон покатилось: «Можно! Будьте спокойны! Досрочно сделаем!» [122]122
  Попель Н. К.Впереди Берлин! М., 1970, с. 288–289.


[Закрыть]

На фронте нередко случалось и так, что рабочим-ремонтникам приходилось откладывать в сторону сумки с инструментами, садиться за рычаги машин и вести их в бой. В памятное знойное лето 1942 г. на подвижный танкоремонтный завод пришел приказ: «…восстановить дополнительно 20–25 танков, экипажи укомплектовать из числа рабочих, занять оборону…» И вот через прокаленную жаркую южную степь двинулась колонна рабочего танкового полка – 25 Т-34 и 3 КВ. Жара в степи достигала 40 градусов. А главная беда – тучи пыли мельчайшей, въедливой, проникающей повсюду.

Машины стали останавливаться – надо было срочно заменить забитые пылью воздухоочистители. Вскоре танки продолжили свой трудный марш. Появление их на поле боя было неожиданным для противника. Враг отступил и уже не предпринимал попыток прорваться в этом месте [123]123
  См.: Студенкин П.Так лечили танки. – Правда, 1982, 9 марта.


[Закрыть].

Бывая в боевых танковых частях, Ж. Я. Котин видел танки KB, приспособленные под технические летучки и тягачи, с помощью которых фронтовые ремонтники эвакуировали с поля боя поврежденные машины. Не раз главный конструктор мысленно возвращался к не завершенному им перед войной проекту специального танкового тягача, надежного средства эвакуации тяжелых танков. Но осуществить свою идею Ж. Я. Котину удалось не сразу. Лишь к концу Великой Отечественной войны ремонтные службы танковых войск получили специальный танковый тягач ИС-2Т, созданный на базе серийного танка ИС-2. На тягаче не было башни и вооружения, а в корпусе размещалось ремонтно-техническое оборудование. Удельное давление на грунт облегченной машины снизилось, благодаря этому она обладала повышенной проходимостью, особенно на слабых грунтах. Хорошо защищенная броней машина широко использовалась для ремонтных и эвакуационных работ на всех фронтах.

Так совместными усилиями конструкторов и танкистов создавалась ремонтно-восстановительная служба советских бронетанковых войск. Оценивая эту службу, генерал-лейтенант А. А. Сосенков писал: «…в годы второй мировой войны ни одна из стран, в ней участвовавших, не имела такой ремонтно-восстановительной службы, какая была у нас. И она, эта служба, тоже сыграла свою роль в достижении победы над врагом».