Текст книги "Конструктор боевых машин"

Автор книги: Л. Дмитриева

Соавторы: Н. Попов,Б. Добряков,И. Бах,В. Петров,О. Ильин,М. Ашик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Начало наступления на Керченском полуострове несколько раз откладывалось из-за затянувшихся дождей и рано наступившей весенней распутицы, а когда войска все же получили приказ «Вперед!», положение на дорогах оставалось по-прежнему сложным. Тяжелые танки на исходный рубеж выдвигались по раскисшим проселкам. Многие машины безнадежно застревали в грязи, а те, что еще двигались, медленно ползли, спрессовывая под танковыми днищами вязкую весеннюю грязь.

В условиях, совершенно непригодных для эксплуатации тяжелых танков, дизельные двигатели работали с чудовищными перегрузками, моторесурсы быстро и бесполезно расходовались, отдельные узлы ходовых частей быстро выходили из строя. Несмотря на то что в распоряжении Крымского фронта имелось 347 танков против 180 у противника и примерно такое же превосходство в артиллерии и авиации, наши войска успеха не добились [102]102
  См.: Василевский А. М.Дело всей жизни. М., 1973, с. 208.


[Закрыть].

Для выяснения причин неудачи применения танков в сражениях на Юге нарком танковой промышленности В. А. Малышев решил командировать на фронт главного конструктора Танкограда генерала Ж. Я. Котина.

На Южном фронте Ж. Я. Котина принял командующий фронтом генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский. Его войска недавно закончили операции под Барвенковом и с тяжелыми боями продвинулись в направлении Харькова на глубину около ста километров. На этом боевые действия пришлось прекратить. Котин понимал, что в число причин неполного выполнения плана операции, наряду с недостаточным усилением войск танками, следовало бы включить относительное снижение боевых качеств танка КВ.

Фронту нужны были новые танки. Дня не проходило, чтобы Котину не звонили из ЦК партии, из Государственного Комитета Обороны. Просили, торопили, напоминали, угрожали, требовали. Фронту нужны танки!

В марте 1942 г. с фронта поступило тревожное известие: все чаще стали выходить из строя коробки передач на КВ. Ж. Я. Котина назначили председателем комиссии, созданной для выяснения причин разрушения трансмиссий. Работая вместе с М. Ф. Балжи и другими специалистами, Жозеф Яковлевич пришел к выводу, который давно зрел, – нужно не переделывать коробку передач, а менять весь узел целиком! Тяжелому танку в изменившихся боевых условиях стали необходимы высокие скорости по любой местности, стремительные рывки, быстрая смена направлений… Словом, нужны были новая трансмиссия, другая коробка передач, иная конструкция бортовых фрикционов – такое вот непростое решение выработала комиссия Котина.

Как военный специалист генерал Котин, конечно, знал, что боевую эффективность танков снижали и другие не менее досадные обстоятельства. Например, недостатки в структуре танковых частей, когда в одном батальоне имелись рота тяжелых танков, рота средних и рота легких танков. Управление таким батальоном чрезвычайно затруднено, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, на танках стояли радиостанции разных типов, и связь по радио между ротами была достаточно сложной; во-вторых, на марше роты передвигались с различной скоростью. К тому же тяжелые KB, действовавшие обычно в первом эшелоне, нередко ломали мосты и затрудняли движение всем идущим вслед танкам. Котин не раз предлагал комплектовать отдельные танковые полки или бригады из КВ. Со временем специальные полки и бригады из тяжелых танков были созданы. Выводы Ж. Я. Котина полностью совпали с мнением крупных военных специалистов. «Нашу неудачу в Харьковской операции, – писал Маршал Советского Союза И. X. Баграмян, бывший на этом участке начальником штаба фронта, – в известной степени обусловили существенные недочеты в организационной структуре такого важного рода войск, как наши бронетанковые силы».

В результате применения немцами новейших танковых и противотанковых пушек, стрелявших подкалиберными снарядами, способными пробивать броню толщиною до 120 мм, боевые потери KB, как и других танков, стали быстро расти. В этой обстановке Государственный Комитет Обороны поставил вопрос о повышении боевых качеств КВ.

Сложную и тяжелую боевую машину не всякий экипаж мог легко освоить. Главный конструктор Ж. Я. Котин задолго до войны на Кировском заводе в Ленинграде организовал учебный центр для подготовки прибывавших для приема танков военнослужащих. Такой же учебный центр Котин организовал в Челябинске. Обучение в нем танкистов начиналось со стендов, а за десять дней до выпускных экзаменов курсантов направляли в сборочные цехи и прикрепляли к так называемой «коробке» – бронированному корпусу будущего танка. Отсюда они начинали «вести» свою машину до полного окончания сборки. Весь учебный день, продолжавшийся 14 часов, курсанты проводили у этой «коробки». Вместе с рабочими занимались монтажом танка и имели при этом полную возможность до последнего винтика изучить сложную машину. На глазах экипажа танк приобретал свои формы, оживал его могучий мотор, и машина, сотрясая здание цеха гулом, с экипажем на борту покидала сборочный корпус.

Экипажи, каждый на своей машине, следовали на танкодром, там они участвовали в ходовых испытаниях, а затем на полигоне проводились опытные стрельбы.

Такая система давала гарантию, что машины попадут в надежные руки. Так в действительности оно и было: на танках KB воевали многие прославленные в боях танкисты, среди них поэт Сергей Орлов, Александр Космодемьянский, брат легендарной Зои, стрелком-радистом на танке KB сражался заслуженный лесовод республики П. Г. Антипов. Первый его танк, носивший имя «Гроза», погиб, следующим был «Уралец», он дослужил до капитального ремонта. Далее воевал Петр Григорьевич на номерных танках в полках прорыва. Крепка броня KB, поэтому и посылали их самыми первыми в самые опасные места при прорывах вражеской обороны. Будучи раненным, Антипов пять суток пролежал зимой на дне траншеи. Врачи ампутировали ему левую руку, обе ноги, а на правой руке – кисть, но отважный воин не лишился мужества и железной стойкости танкиста. За успехи в ведении лесного хозяйства после войны ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Недалеко от городка Глубокого в Ростовской области стоит на пьедестале танк. Поставлен он в память о том, что на этом месте летом 1942 г. танк KB Героя Советского Союза старшего лейтенанта С. В. Коновалова, прикрывая отход своих товарищей, остановил вражескую танковую колонну и уничтожил 19 вражеских танков и две бронемашины. Кадры танкистов, воевавших на танках KB, по специальному приказу Ставки сосредоточивали в отдельном резерве, направляя туда всех возвращавшихся из госпиталей членов экипажей тяжелых танков.

9 мая 1942 г. газета «Правда» оповестила всю страну о новом патриотическом почине кировцев. В передовой статье говорилось: «Сегодня мы печатаем обращение известного всей стране и любимого всем народом коллектива Кировского завода, строящего танки для родной Красной Армии. Кировцы предлагают начать Всесоюзное соревнование за перевыполнение государственного плана производства танков и танковых моторов…»

В цехах Танкограда прошли митинги и совещания. Выступая на одном из них, главный конструктор завода Ж. Я. Котин сказал:

– В армии существует присяга, которую дает боец, идя в бой. У нас клятва – выполнить программу.

Благодаря кипучей энергии Ж. Я. Котина, его феноменальной работоспособности и разумной распорядительности, выпуск танков на Кировском заводе неуклонно возрастал, тяжелые танки регулярно пополняли наши танковые войска. Заслуги главного конструктора 5 июня 1942 г. в числе других танкостроителей были отмечены Родиной – генерал-майор технической службы Котин Жозеф Яковлевич, заместитель наркома танковой промышленности, награжден орденом Красной Звезды.

В то время обстановка на фронте все более осложнялась. Фашистские армии рвались к Дону, Волге и Кавказу. Под огнем немецких батарей оказался Сталинградский тракторный завод, производивший средние танки для Красной Армии, и Государственный Комитет Обороны решил переключить часть производства этих машин на развернувшийся в полную мощь Танкоград. А срок выполнения задания, учитывая сложную обстановку на фронте, установили один месяц, без снижения темпа выпуска прежней продукции – танков КВ.

15 июля 1942 г. на Кировский завод приехали И. М. Зальцман, недавно назначенный наркомом танковой промышленности, и секретарь Челябинского обкома ВКП(б) Н. С. Патоличев.

– Задача, которая поставлена сейчас заводу, не имеет себе равных… – сказал нарком. – История не знает таких примеров, чтобы в течение одного месяца завод перестроили на новую машину. Считается, что это технически невозможно. В ЦК партии мне так и сказали: «Да, технически невозможно. Но Родине это нужно, и кировцы должны это сделать».

Заводу предстояла еще одна крупнейшая перестройка с созданием нового большого механического цеха, который должен был обеспечивать необходимыми деталями и узлами поточные линии сборки не только KB, но и Т-34. При этом сборку средних танков организовали на месте бывшего главного тракторного конвейера в цехе СБ-34. Этот цех сразу же начал работать по новой, более совершенной технологии массового производства боевых машин.

Опыт передовой техники не только в Советском Союзе, но и за границей не знал примеров освоения серийного производства машины такого типа в течение одного месяца. По всем подсчетам требовалось не менее 4–5 месяцев. Сложность полученного задания усугублялась еще и тем, что складывавшаяся на фронте обстановка не позволяла затормозить ход производства танков КВ. Новую машину нужно было осваивать параллельно с выпуском тяжелых танков.

Вспоминая об этих днях, главный инженер Кировского завода Н. С. Махонин писал: «Нужно было разработать технологический процесс на обработку более 2 тысяч деталей, спроектировать и изготовить более сотни моделей, свыше 500 штампов, до 5 тысяч наименований инструмента и приспособлений. Нужно было переставить тысячи станков и создать новые поточные линии…»

Вот краткий календарь, красноречиво рисующий темп работы:

20 июля 1942 г. завод получил чертежи.

24 июля каждый цех знал перечень деталей и узлов, которые он должен изготовлять.

27 июля в механические цехи начали поступать отливки для обработки.

5 августа механические цехи стали сдавать собранные узлы деталей на сборку…

Конструкторское обеспечение серийного производства танка Т-34 Ж. Я. Котин возложил на своего заместителя Н. Л. Духова. Под его руководством инженерной подготовкой производства средних танков занимался большой коллектив конструкторов и технологов, насчитывавший до 300 человек. Многие неделями не уходили домой, спали тут же, в конструкторском бюро.

Творческий характер Н. Л. Духова не позволял ему выполнять порученную работу механически, ограничиваясь лишь подготовкой рабочих чертежей, и, несмотря на то что средний танк Т-34 выпускался на других заводах уже третий год, он внес в конструкцию немало улучшений. Сохранился документ, в котором Духов перечислил основные новшества, внедренные в конструкцию танка Т-34 челябинскими танкостроителями. В этом перечне – командирская башенка со смотровыми приборами, аналогичная той, которую впоследствии применяли и на КВ, фильтр «мультициклон» для очистки воздуха, надежно предохранявший двигатель от попадания в него пыли, и улучшенная пятискоростная коробка перемены передач.

Производство средних танков было налажено точно в назначенный срок. По случаю изготовления первой «тридцатьчетверки» на Кировском заводе в Челябинске состоялся митинг. Только что выехавший из сборочного цеха танк КВ стал импровизированной трибуной. На танк поднялись нарком танковой промышленности И. М. Зальцман, секретарь обкома партии Н. С. Патоличев, руководители завода, представители партийных, профсоюзных и комсомольских организаций. Исполняющий обязанности директора завода С. Н. Махонин, выступая на митинге, сказал:

– Сегодня мы празднуем пока еще скромную, но серьезную победу… За первой машиной на фронт непрерывным потоком пойдут сотни грозных машин.

И вот под звуки оркестра один из самых опытных механиков-водителей К. И. Ковш вывел из сборочного цеха первую «тридцатьчетверку». Уверенно работая рычагами управления, он промчался мимо тысяч рабочих, собравшихся на митинг.

Листовка, выпущенная на Кировском заводе в ноябре 1942 г.

Гигантский танковый завод в Челябинске работал с предельным напряжением, развертывая серийное производство двух разных моделей боевых танков. Около 70 процентов всего оборудования Кировского завода было включено в поточные линии, занятые выпуском средних танков Т-34.

Верховное Командование Красной Армии пристально следило за развитием противотанковых средств противника и требовало от танковых конструкторов кардинального улучшения защиты с одновременным повышением боевой мощи. А этого можно было достичь лишь на тяжелых танках, ибо на других машинах невозможно поставить достаточно мощную броню и сильное вооружение: в этом случае они просто перестанут относиться к разряду средних или легких танков.

Справедливости ради следует заметить, что главный конструктор Ж. Я. Котин с довоенных времен добивался от артиллерийских конструкторов создания танковой пушки более мощной, чем 76-мм пушка, которую он вынужден был вначале поставить на КВ. Более мощные танковые пушки в порядке опыта он успешно ставил и ранее, но все это, к сожалению, оставалось на уровне опыта: орудия, пригодного для установки на серийном тяжелом танке, в течение 1941–1942 гг. он так и не получил. В высших инстанциях эти вопросы обсуждались очень серьезно. Маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков, в то время командир 1-го танкового корпуса, в сентябре 1942 г. был вызван в Москву и принят Верховным Главнокомандующим. Вспоминая о разговоре, который состоялся при этом, М. Е. Катуков писал:

«Сталин, вышагивая по кабинету, задает мне вопрос:

– Как считаете, хороши наши танки или нет? Говорите прямо, без обиняков.

Отвечаю, что танки Т-34 полностью оправдали себя в боях… А вот тяжелые танки KB и боевые машины Т-60 и Т-70 в войсках не любят.

Сталин на минуту остановился, вопросительно изогнув бровь:

– По какой причине?

– KB, товарищ Сталин, очень тяжелы, неповоротливы, а значит, и неманевренны. Препятствия они преодолевают с трудом. К тому же KB ломают мосты и вообще приносят много лишних хлопот. А на вооружении у KB такая же 76-мм пушка, что и на „тридцатьчетверке“. Так, спрашивается, какие преимущества нам дает тяжелый танк? Вот если бы у KB пушка была посильнее, калибром побольше, тогда другое дело. Можно бы, пожалуй, мириться и с его тяжестью, и с другими сопутствующими недостатками…

Верховный слушал внимательно, не перебивал… выдержав длинную паузу, неожиданно начал мне доказывать, что я напрасно так резко обрушился на KB, Т-60 и Т-70, что они неплохие машины и, возможно, мы, танкисты, просто недооцениваем их.

Слушая Сталина, я, разумеется, волновался, но все же решил не сдаваться. И еще раз попросил:

– Пусть вооружают тяжелые танки более мощной пушкой, тогда они нам пригодятся.

Уже потому, что Сталин с особым пристрастием расспрашивал меня, чем хороши и чем плохи по своим тактико-техническим свойствам наши танки, я понял, что Верховный Главнокомандующий хочет досконально, до самой, что называется, глубины разобраться в сильных и слабых сторонах нашей бронетанковой техники. Нетрудно было догадаться, что его вопросы непосредственно связаны с неудачными боями летом и осенью сорок второго. Сталин пытался найти причину этих неудач…» [103]103
  Катуков М. Е.На острие главного удара. М., 1974, с. 172–174.


[Закрыть]

Так закончил описание своего разговора со Сталиным известный танковый генерал. В 1-м танковом корпусе, которым он в то время командовал, имелось 28 танков KB, 95 средних танков Т-34 и около 70 легких танков Т-60. Брянский фронт, откуда прибыл в Ставку генерал М. Е. Катуков, участвовал в ряде операций летом сорок второго года. Об оценке боевых дел этого фронта можно судить по телеграмме Ставки, направленной командованию фронта всего за месяц до означенной беседы со Сталиным. В тексте телеграммы были такие слова: «Запомните хорошенько, у вас теперь на фронте более 1000 танков, у противника нет и 500… Все теперь зависит от вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески» [104]104
  Казаков М. И.Над картой былых сражений. М., 1965, с. 99, 118.


[Закрыть].

Стиль, в котором выдержан этот документ, не вызывает сомнений, что его продиктовал сам Сталин. Безусловно, Верховный Главнокомандующий интересовался мнением и других людей о танках KB, а они не всегда совпадали с тем, которое высказал командир 1-го танкового корпуса. Командующий 62-й армией, известный герой обороны Сталинграда, генерал В. И. Чуйков, например, летом 1942 г. отмечал: «25 июля – мой первый боевой день. Я видел, как танки противника под прикрытием авиации врезались в наши боевые порядки. Одна группа немецких машин напоролась на тяжелые танки КВ. Завязался бой. Наши тяжелые танки выдержали атаки, зато легкие Т-60 понесли потери и расползлись по оврагам…» [105]105
  Чуйков В. И.Сражение века. М., 1975, с. 33.


[Закрыть]

Из захваченного под Сталинградом журнала боевых действий немецкой 29-й мотодивизии стало известно, что 17 сентября командир дивизии докладывал командующему 6-й армией генералу Паулюсу: «Оба моторизованных полка дивизии почти полностью уничтожены, из 220 танков осталось 42». Вот с каким результатом прошли бои летом и осенью сорок второго года, когда наши танковые войска управлялись, выражаясь языком телеграммы Ставки, «по-человечески».

В книге Маршала Советского Союза Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» приводится выдержка из дневника вражеского офицера, относящаяся к широко известной дате – 19 ноября 1942 г., первому дню нашего наступления под Сталинградом. Эта запись свидетельствует о том, что тяжелые KB в тот исторический день внесли достойный вклад в достижение перелома в ходе войны. «…Танки прошли на полном ходу через позиции и ворвались в село… Наши пушки не причиняли им никакого вреда, идут с максимальной скоростью, очень толстая броня, и наши снаряды ее не пробивают», – записал неприятельский офицер.

На фронт под Сталинград Ж. Я. Котин выезжал с бригадой, в которую входили высококвалифицированные специалисты. Сопровождавший главного конструктора во многих поездках Е. И. Рощин, вспоминая о пребывании на Донском фронте, рассказал: «Однажды мы остановились у штабного автобуса. Генерал Ж. Я. Котин быстро поднялся по ступенькам и, открыв дверцу, громко сказал, обращаясь к присутствующим: „Здорово, орлы!“ В ответ раздался дружный хохот. Оказалось, что в автобусе находился командующий бронетанковыми механизированными войсками фронта генерал Г. Н. Орел, которого Ж. Я. Котин знал еще по работе в Военной академии, и один из штабных офицеров, находящихся в автобусе, тоже имел фамилию Орел».

Танковые части Ж. Я. Котин объезжал обычно с блокнотом в руках, подробно расспрашивал командиров машин, механиков-водителей и наводчиков. Их советы, просьбы, замечания по конструкции тяжелых танков он аккуратно записывал и стремился потом реализовать в своих новых разработках. Сопровождавшие его специалисты всегда имели ремонтную летучку, чтобы тут же на месте исследовать и устранить любую неисправность, встретившуюся им на боевых машинах, и нередко главный конструктор, засучив рукава, помогал им в этом.

И в бою под Котельниковом в декабре 1942 г., когда наши войска отражали наступление группы немецкого генерала Манштейна, пытавшегося пробиться к окруженным в Сталинграде немецко-фашистским дивизиям, КВ из 3-й гвардейской танковой бригады действовали в первой линии контратакующих войск, о чем свидетельствует маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров в своей книге «Стальная гвардия». Вскоре П. А. Ротмистров, бывший в то время генерал-лейтенантом, встретился с Ж. Я. Котиным. Об этом газета «Красная звезда» 25 марта 1943 г. писала: «Недавно встретились два генерала – генерал-лейтенант танковых войск Ротмистров и генерал-майор технических войск Котин – два мастера, один прославился вождением войск, другой – созданием материальной базы для этих войск. Говорили об успешно завершившемся сражении. Котин слушал Ротмистрова, он слушал рассказ о действиях войск, которым посвятил всю свою жизнь, он слушал рассказ о прорывах, в которых участвовали танки его конструкции. И это высшая похвала его труду».

З. А. Антонова – секретарь главного конструктора с 1942 г.

Секретарь главного конструктора Зинаида Александровна Антонова вспоминает об этих днях:

– Работал Жозеф Яковлевич с полной самоотдачей, как говорится, на износ. Из-за постоянного недостатка времени часто отказывал себе даже в обеде, довольствуясь чаем. В трудные дни, если были какие-то неприятности по работе, он очень переживал. Но это его состояние на других никогда не отражалось – он всегда оставался самим собой. Котин был доступным человеком, в кабинете у него всегда был народ. Очень хорошо разбирался в людях, знал, кто чем занимается, имел прекрасную память. Видимо, поэтому расписания своего рабочего дня не составлял, работу на следующий день не планировал, хотя и был очень организованным, собранным и обязательным человеком…

В насыщенных боевыми событиями последних месяцах 1942 г., по праву названных историками переломным периодом Великой Отечественной войны, участвовали в боях уже не десятки, а сотни тяжелых танков – к концу года кировцы-уральцы дали Родине 2553 танка KB и одновременно изготовили на своем заводе более 1000 танков Т-34. Но соперничество снаряда и брони на этот раз склоняло чашу весов на сторону снаряда, вновь и вновь возвращая главного конструктора к мысли о разработке нового тяжелого танка с броней, способной противостоять вражеским пушкам.