Текст книги "Остров искупления (ЛП)"
Автор книги: Л. Данбар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Скажи мне, что заставит тебя почувствовать себя лучше, и я сделаю это.
Я не ответила ему. Моя рука выскользнула из-под шорт. Мои пальцы дернулись, пробегая по его волосам, как это было после стрижки неделю назад, но мое сердце бешено колотилось, а мысли противоречили друг другу. Его руки освободили мои бедра, и он снова сел на лодыжки. Ладони упали на колени, и Так опустил взгляд.
– Я буду подчиняться тебе. Управляй мной. Скажи мне, что тебе нужно физически, эмоционально, и я тебе все дам. ― Он взглянул на меня. ― Все что угодно.
Мои руки больше не могли сдерживаться, и я потянулась к его волосам. Пропуская пальцы через мягкие пряди, мои брови нахмурились. Я не понимала. Не знала, что он конкретно предлагал, и как на это мне ответить. Его лоб уперся мне в нижнюю часть живота. Две огромные руки схватили мои бедра, и он осторожно потянул за карманы моих шорт.
– Все, что ты попросишь, ― сказал он.
Глава 17.
День 41-44
Так
Четыре дня мы узнавали друг о друге. Мы не видели друг друга голыми, лишь дотрагивались друг до друга. Я поразился тому, как мы, казалось, работали в другом направлении. Трахались, ласкали друг друга, целовались, обнимались… и теперь ничего. Но мы узнавали друг друга, и некоторые разговоры были трудными. Джулиет рассказала мне о своем дяде и некоторых его намерениях по отношению к ней. Я поведал ей о своей матери и ее таблетках. Она рассказала мне об аварии во время шторма, в результате которой погибли ее родители. Я рассказал ей больше о манипуляциях моего отца. Мы больше не говорили ни о Рике, ни о той ночи. Вместо этого сосредоточились на наших историях.
Большинство наших разговоров происходило на ходу. Мы путешествовали по острову, искали места, которые не видели, и пытались запомнить землю. Это была прекрасная тропическая гавань, если бы только каждый момент не ощущался как наказание.
– Гарви придет завтра. У меня нет установленного времени для его прибытия. Они просто приезжают, когда хотят, но позже я хочу увидеть тебя, ― сказал я.
– Лилиан тоже придёт. Может, лучше сделать перерыв? ― предложила Джулиет. Я взял ее за руку и потянул, чтобы она развернулась, так как шла впереди меня.
– Я не хочу перерыва. Каждый день мне кажется, что я сплю, а когда наступает ночь, боюсь заснуть, и что этот сон закончится.
Слова были грубыми, эмоции, стоящие за ними, свидетельствовали о моей уязвимости. Я не хотел, чтобы Джулиет снова исчезла. «Мужчина на грани безумия» – были единственным словами, которые могли объяснить те дни, когда девушка пропала. Я не нашел ее в доме на дереве, или, если она присутствовала, то игнорировала меня. Ни разу не наткнулся на нее у пруда или даже среди деревьев. Без нее было одиноко.
На этом острове я обнаружил то, чего действительно больше всего боялся ― мне не нравилось оставаться в одиночестве. Хотя думал, что изгнание станет отличной передышкой от давления отца и тяжести моего прошлого, одиночество было для меня спусковым крючком. Я не мог справиться с собой. Меня преследовало чувство вины, когда думал о том, что мы сделали с этой красивой девушкой, которая поделилась со мной собой в знак солидарности с нашими обстоятельствами. Но это было глубже. Пребывание в одиночестве заставило меня признать тот факт, что я был один. Мой отец хотел от меня того, чего хотел. Мои друзья были такими же. Это была игра, чтобы соответствовать желаниям других, и я проигрывал, когда мне приходилось сталкиваться с самим собой. Я делал то, что делал, чтобы не быть одиноким. Жаждал внимания ― негативного и неправильного, ― поэтому мне не приходилось сталкиваться с моим самым большим страхом ― быть одному, потому что кто-то не хочет, чтобы «я» был для самого себя.
Джулиет медленно улыбнулась, хотя улыбка не тронула ее глаза. Улыбка, которую она все более уверенно дарила мне, угасала, когда поздно ночью засыпал. Я испытывал свое терпение, и на удивление он росло. Если мы проведем вместе достаточно времени, я был уверен, что увижу это снова. Когда-нибудь. Надеюсь, скоро.
– Хорошо, я найду тебя ближе к вечеру.
– Нет, позволь мне прийти к тебе, ― сказал я. ― Я не хочу, чтобы ты блуждала в темноте.
Она вырвала свою руку из моей и скрестила руки. Ее бедро напряглось, и она нахмурилась. Джулиет действительно выглядела красивой с надутыми губками.
– Я бродила несколько раз во тьме, ― сказала она, заявив, что знает дорогу к моей палатке и от нее.
– Да, и это было небезопасно, ― ответил я, заправляя прядь распущенных волос ей за ухо. Джулиет не вздрогнула от моего прикосновения, и я воспринял это как хороший знак. Однако не хотел испытывать ее дальше, поэтому убрал руку.
– Хорошо, ― пробормотала она.
– Хорошо, ― поддразнил я.
***
― Ты танцевал? ― спросил Гарви.
Он сидел на том же пне с ножом в руке и строгал полоску дерева. Колтон упал на песок рядом с отцом. Моя нога покачивалась, когда я сел напротив них.
– Нет, я не танцевал, ― усмехнулся я. Я, бл*дь, не танцевал.
– Ты ничему так и не научился? ― спросил Гарви, все еще концентрируясь на палке в руке.
– Я многому научился, ― отрезал я.
– Я вижу, что твой гнев по-прежнему неуправляем, ― саркастически сказал Колтон.
Мои глаза скользили по его голове, игнорируя, и пристально смотрели на деревья, ведущие к Джулиет.
– Это так, ― сказал Гарви, и я заметил, что его глаза следили за моими. Повернувшись ко мне, он добавил:
– Но ты выглядишь спокойнее. Немного.
– Да, ― сказал я, но моя нога продолжала подпрыгивать вверх и вниз. Прижал руку к бедру, чтобы остановить движение.
– Тебе нужно танцевать. Выпусти энергию.
Я вздохнул.
– Позвольте мне еще раз спросить, какой смысл в танцах?
– Танец – это выражение эмоций. Ты должен выбрать животное, которое встретил на острове. Подумай об этом. Что ты можешь извлечь из этого? Копируй движения животного. Поразмысли.
Я покачал головой.
– Я подумаю об этом.
– Ты сделаешь это, ― скомандовал Гарви, но его голос оставался монотонным. Мой взгляд снова переместился в сторону дома Джулиет на дереве.
– Ты выглядишь отвлеченным, ― сказал Гарви, прерывая мой взгляд, и я снова заметил, что его глаза были сосредоточены в той же области, что и мои.
– У тебя все нормально?
– Я в порядке, ― отрезал я.
– Может, нам лучше остаться с тобой на ночь?
– Нет!
Резкость моего тона поразила даже меня, и я провел рукой по волосам.
– Имею в виду, нет, я в порядке. Тебе не нужно оставаться.
Я не хотел, чтобы они тусовались и испортили шанс увидеть Джулиет.
– Понятно, ― сказал Гарви, в последний раз оглядываясь через плечо, прежде чем снова повернуться ко мне. Его лицо оставалось непроницаемым, когда в глазах плясал огонек. Если бы я не знал, то бы сказал, что он смеялся надо мной.
– Твои волосы выглядят по-другому, ― заметил Колтон, прищурившись, глядя на мою руку, которая продолжала перебирать гладкие пряди.
– Да, я кое-что придумал, чтобы обрезать получше.
Глаза Колтона оставались прищуренными, он смотрел на меня так, будто мог читать мои мысли. На этот раз они не спросили о девушке, и я больше не хотел рассказывать о ее присутствии. Эта мысль, казалось, заставила Колтона заговорить.
– Все еще видишься с этой девушкой?
Формулировка застала меня врасплох. Он спросил так небрежно, как будто задумался, встречаюсь ли я с Джулиет. Напомнив себе, что он не поверил, что она была на острове, я тщательно подбирал свой ответ.
– Меня не волнует, поверишь ли ты, что она здесь. Мне не нужно ничего тебе доказывать. Мне нужно только самому себе что-то доказать.
Тишина была резкой, когда Гарви перестал резать. Он посмотрел на меня, удивленно приподняв брови. Затем поджал губы и медленно кивнул.
– Ну, ты действительно чему-то учишься.
Я хотел стереть ухмылку с его лица, потому что не понимал, что он имел в виду, но позволил ей ускользнуть. У меня не было времени на конфронтацию с ними. Я хотел, чтобы они покинули мой остров.
– Мы принесли еще книг, ― сказал Гарви, указывая палкой на мешок. Я много часов читал в отсутствии телевизора, без отчетов по акциям, без статистики слияний, которую нужно было просмотреть. Я перечитал несколько классических произведений, смешанных с некоторыми информационными текстами.
Встал и стал обыскивать кучу.
– Робинзон Крузо? ― спросил я, держа книгу в воздухе. ― Повелитель мух? В самом деле?
– Настала моя очередь выбирать, ― сказал Колтон, довольный своим выбором. Одна книга была о человеке, потерпевшем кораблекрушение на острове, а вторая о группе мальчиков, чей самолет потерпел крушение, и они довели до крайности выживаемость сильнейших, убив одного из них.
– Маленький принц?
Я уставился на тонкую книгу в руке.
– Детская сказка, ― сразу подумал я. ― Интересный выбор.
– Ты тоже можешь кое-чему научиться, ― предположил Гарви. Я пролистал страницы и сунул его в задний карман. ― Танцуй, ― добавил он, похлопав меня по плечу, прежде чем снова покинуть меня.
***
После обеда Джулиет села за свой стол и работала над бумагами, а я лег на ее кровать и стал читать. Я взял с собой «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери, чувствуя родство с этим молодым человеком, который странствовал по Вселенной, задавал вопросы и открывал для себя разные вещи.
– Я не думаю, что ты моя роза, ― сказал я, нарушая уютное молчание, которое мы установили друг с другом. Джулиет оторвалась от своих записей и повернулась ко мне лицом. ― Я недостаточно заботился о тебе. Ты со мной не под стаканом. Я думаю, что ты лисица.
– Вместо мыши? ― она хихикнула. Я почувствовал слабость из-за этого звука за последние несколько дней. Это был редкий подарок, и я дорожил им каждый раз, когда она дарила его мне.
– Ты все еще мышь, но, может быть, больше лиса, ― сказал я, приподняв брови над краем книги.
– Как так? ― девушка снова усмехнулась, вставая и подходя к кровати. Я наклонился, надеясь, что она поймет намек и ляжет рядом со мной.
– Ты искушаешь меня. ― Джулиет остановилась у маленького матраса. ― Но я не лукавая и не хитрая, как лисица, ― ответила она, ее голос повысился на игривую октаву.
– Правда.
Я сделал паузу, чтобы постучать книгой по подбородку.
– Но я влюблен в тебя.
Комментарий остановил нас обоих, и наши взгляды встретились. Она не моргнула. Воздух в комнате застыл.
– Я имею в виду, я покорен тобой.
Мой голос понизился, и я перевел взгляд на слова на странице, но не смог сосредоточиться ни на одном из них.
– Прочитай мне отрывок, ― попросила Джулиет, сидя на кровати, и я постучал по подушке, давая знак, что она должна присоединиться ко мне, лежа.
― Кто ты? ― спросил Маленький принц и добавил: ― Вы очень красивы.
Я посмотрел на девушку после прочтения. Она была прекрасна, расположившись рядом со мной, и мое сердце екнуло.
― Я лиса, ― сказала лиса.
Джулиет подтолкнула меня, побуждая прочитать свою часть.
― Пойдемте, поиграйте со мной, ― предложил Маленький принц. ― Я так несчастен.
Я остановился на словах. Насколько это было правдой до прибытия на этот остров. Я не был счастлив, но у меня не было времени углубляться в эту мысль, пока Джулиет читала свои слова.
― Я не могу играть с тобой, ― сказала лиса. ― Я не приручена.
Джулиет изменила голос, пока читала, поэтому я понизил свой голос, продолжая:
― Ах! Пожалуйста, извините меня, ― сказал Маленький принц.
Но, подумав, добавил:
― Что это значит ― приручить? ― прочитал я.
― Ты здесь не живешь, ― сказала лиса.
― Что ты ищешь?
Какими правдивыми казались слова, и я подумал над вопросом, сказанным голосом Джулиет.
― Я ищу мужчин, ― сказал Маленький принц. ― Что это значит ― приручить? ― прочитал еще раз.
― Мужчины, ― сказала лиса. ― У них есть ружья, и они охотятся. Это очень тревожно. Еще они выращивают цыплят. Это их единственные интересы. Вы ищете цыплят?
― Куры? ― вмешался я.
― Продолжай читать.
Джулиет снова подтолкнула мою руку плечом. Она повернулась ко мне и сосредоточилась на книге в моих руках.
― Нет, ― сказал Маленький принц.
― Я ищу друзей. Что это значит ― приручить? ― Я смотрел на слова.
Когда-то я считал Рика другом, но на самом деле он им не был.
― Это действие слишком часто игнорируется, ― сказала лиса. ― Это означает налаживание связей.
― Для установления связей? ― Я тяжело сглотнул, прочитав эту строчку. Я ни с кем не связан. Я плыл по течению.
― Именно это, ― ответила лиса. ― Для меня ты все еще не более чем маленький мальчик, который такой же, как сто тысяч других маленьких мальчиков. И ты мне не нужен. А ты, со своей стороны, во мне не нуждаешься. Для вас я не более чем лисица, как и сотни тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, то мы будем нужны друг другу. Для меня ты будешь уникальным во всем мире. Для тебя я буду единственным во всем мире…
― Я вообще-то думаю, что хотела бы быть лисицей, ― сказала Джулиет.
– Ты хочешь, чтобы тебя приручили?
Идея доминирования над ней вернулась, и в воздухе витало напряжение, но каким-то образом приручение означало нечто большее, чем доминирование. Казалось, это означало ответственность, заботу о ком-то. Я уже обещал, что вместо этого она сможет доминировать надо мной, но передумал.
– Я хочу быть друзьями, ― прошептала девушка, ее дыхание коснулось моей кожи, и жар между нами снова усилился.
– Я один для тебя? Я определенно не принц, ― сказал, понизив голос. Я хотел быть ее другом. Хотел быть нечто большим.
– Ты будешь одним из тысяч маленьких мальчиков, пока не научишься приручать меня, вкладываться в меня так же, как я вкладываюсь в тебя. Тогда ты будешь моим другом, как говорит лисица, ― добавила Джулиет.
Ее фиолетовые глаза были игривыми, сияющими так, как я никогда раньше не видел. Исчезла ненависть. Пропало желание. Исчез страх. На его месте было нечто большее, и это мне понравилось.
Я застонал:
– Я все еще считаю, что ты лисица.
Глава 18.
День 47
Джулиет
Жара была удручающей, но ночи освежали океанским бризом. Мы сидели на берегу в тусклом дневном свете и молча смотрели на спокойную воду. Полночный синий цвет ловил волны, темнота гналась за ними. Сегодня вечером не было заката, только облака на горизонте.
– Я сделала это для тебя.
Подарив ему плетеный браслет, который сделала из листьев, скрученных в нитку, я затаила дыхание. Никогда не делала мужчине подарки, не говоря уже о том, чтобы сделать подарок самой.
– Ой, ты сделала мне браслет дружбы, ― поддразнил Так, и я толкнула его в плечо. Кусала губу, смущаясь. В конце концов, это казалось глупым.
Так взял его у меня, крутя между пальцами снова и снова. Кончики его пальцев путешествовали по браслету, он, казалось, восхищался моей работой, но я была готова к новому поддразниванию. Протянул свое запястье, на котором, как мне казалось, всегда носил дорогие часы и надел мой браслет. Так крутил запястье взад и вперед.
– Почему ты сделала это для меня? ― спросил он, в его голосе не было дразнящего тона, которого ожидала. Я пожала плечами.
– Я дважды хотела поблагодарить тебя за спасение моей жизни.
Он напряженно всматривался в мои глаза, и я отвернулась, проклиная себя за подношение. Решила, что это глупая идея.
– Мышка, ― прошептал он, проводя пальцем по моей щеке до подбородка и нежно поворачивая мою голову, заставляя меня посмотреть на него.
– Мне было приятно спасти тебя. И спасибо. Это действительно особенный подарок. Никто раньше мне ничего подобного не дарил.
– Браслет из листьев, ― пошутила я, пытаясь разрядить слишком серьезную атмосферу.
– Подарок ручной работы. Это означает, что ты действительно думала об этом, а затем нашла время, чтобы сделать это специально для меня. Подходит идеально. Я всегда буду носить его. Спасибо.
Я приготовилась пошутить по поводу «носить его вечно», но серьезность в его голосе остановила меня. Его признательность была искренней, и меня удивил мягкий поцелуй в щеку.
Внезапно небо затрещало, и молния устремилась вниз. Я удивленно вздрогнула.
Рука Така обняла меня за плечи. Он потер вверх и вниз мое предплечье, а затем отпустил меня. Как ни странно, мне очень хотелось, чтобы он продолжал меня обнимать, но с тех пор, как началась наша дружба, прикосновения были все реже и реже. Касание кистей. Волосы, которые он заправлял мне за ухо. Палец, скользящий по моей челюсти, но не дальше. Я заснула рядом с ним в ту ночь, когда он читал «Маленького принца». После того, как мы обменялись чтением о лисе, я позволила ему продолжить, дрейфуя в интонациях его грубого, но прекрасного голоса. К нашему удивлению, он тоже спал, и я проснулась, обхватив его за руку, как будто держалась за него изо всех сил. Мне не снилось, или, по крайней мере, я не могла вспомнить ничего, но каким-то образом цеплялась за него ночью. Он никак это не прокомментировал. Его улыбка стала ярче, и он прошептал: «Доброе утро», затем коснулся губами моего лба и скатился с кровати.
Снова вспыхнула молния, и вдали эхом разнесся гром. Я вздрогнула во второй раз.
– Не любишь молнии? ― спросил он, и прищурился, глядя на темное море.
– Я была дома одна. Был сильный шторм, и помню, как однажды проснулась ночью и услышала резкий раскат грома. Было 2:43 ночи. Я не могла снова заснуть, и просто лежала, тяжело дыша, желая, чтобы молнии исчезли. Я еще не знала, что они умерли в то время, но с той ночи не могу избавиться от страха, что молния означает плохие вещи.
Я провела руками по прохладному белому песку, пока мой голос дрожал.
– Я не позволю тебя обидеть, ― сказал Так, и я слабо улыбнулась этому комментарию. ― Я буду спасать тебя снова и снова, если понадобится. ― Он был должен мне.
Так заколебался после произнесенных им слов. Он чувствовал себя ответственным за то, что произошло, ― он должен спасать меня, если что-нибудь еще случится. Я разочарованно вздохнула. Так часто говорил такие вещи. Небольшие комплименты или поразительные слова, сказанные небрежно, и на первый взгляд они были милыми, но внутри казались проникнуты более глубоким смыслом. Мое сердце по глупости екало от каждого из них, в надежде, что это может значить для него больше, зная, что это значит только что-то для меня.
Вода рядом с нами не кипела и не возмущалась, но казалось, что над океаном определенно надвигается шторм.
– Я бы хотел, чтобы у нас была лодка, ― сказал он, и я повернулась, чтобы посмотреть на него.
– Почему?
– Я бы хотел поплавать там.
– В такую ночь, ― я задохнулась.
– Нет, Мышка, днем. Было бы круто плыть по воде, особенно когда она такая спокойная. ― Так поднял руки ладонями вниз и раздвинул их, словно имитируя океан. ― Я хочу взять тебя в плавание.
– Почему бы тебе не попросить Гарви об одном, ― тихонько фыркнула я.
– В любом случае, у вас тут «загородный клуб».
Я повернулась и оглянулась через плечо, любуясь экстравагантной пляжной палаткой с походной мебелью и гамаком на деревьях.
– Это у тебя настоящая кровать, ― поддразнил Так.
– Но, честно говоря, я не думаю, что они дадут мне лодку. Они будут бояться, что попытаюсь сбежать. ― Он откинулся назад и позволил пальцам ног скользить по песку.
– А ты мог бы? ― спросила я. Так положил подбородок на плечо, глядя на меня.
– Уже нет.
В ответ мои губы медленно растянулись в улыбке. Рот наполнился жаждой. Я хотела попробовать его снова, просто так, он был таким сладким.
– Почему бы тебе не построить ее?
Так рассмеялся, выдохнув.
– Как?
– Ну, я не знаю, ― сказал я. ― Ты сын судостроителя. Разве ты не знаешь, как построить лодку?
Он долго смотрел на меня, прежде чем снова взглянуть на океан.
– Ха, ― фыркнул он.
– Что?
– Ты права.
По какой-то причине мы позволили этим словам затеряться между нами, прежде чем он проводил меня обратно в мой дом на дереве.
***
― Я нашел это! ― крикнул Так на следующий день, когда я пришла в его лагерь. Его голос дрожал от волнения.
– Что нашел? ― засмеялась я, приветствуя его энтузиазм, прежде чем поняла, что его вызвало. Мне нравилось, когда он смеялся. Его лицо прояснялось, и он выглядел менее раздраженным, даже моложе.
– Идеальное дерево. Бьюсь об заклад, мы могли бы как-нибудь выскоблить его, прикрепить еще две опоры, и все бы получилось.
– Как каноэ? ― я снова засмеялась.
– Вроде, но с опорами для баланса, как на Филиппинах.
– Ты был на Филиппинах? ― Я собиралась рассмеяться, но потом вспомнила его прошлое.
Он, наверное, побывал в каждом уголке мира, когда я просто счастлива была сбежать из трейлерного парка в Алабаме.
– Был. ― Я покачала головой в ответ.
– Давай, Мышка, ― сказал Так, протягивая руку, и я не могла отказать рвению в его голосе.
В течение недели мы работали над распотрошением большого бревна от поваленного дерева, которое он нашел. Так был терпелив, когда объяснял, что мне нужно сделать, чтобы помочь построить длинные арки, похожие на ремни, которые тянулись над лодкой в форме каноэ для равновесия.
– Не знаю, удержит ли это нас обоих, ― скептически сказала я, когда мы приблизились к нашему готовому варианту.
– Ну, это просто необходимо, потому что я не буду тестировать это без тебя, первый помощник, ― поддразнил он. Так был игривым, как ребенок. «Как тысяча маленьких принцев», ― подумала я, и мне понравилось его удовлетворение от стройки чего-то с нуля. Для человека, который сказал, что он преуспевает в том, чтобы разрушать вещи, его руки были одинаково старательными, собирая что-то воедино.
– Мы далеко не уйдем, ― пообещал он, подняв глаза и увидев, что я смотрю на него. ― Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, ― еще раз пообещал он.
Должно быть, Так увидел сомнение в выражении моего лица. Я начинала думать, что это было зловещим, как будто надвигалось что-то плохое, а он все хотел уверить меня, что защитит. Я отбросила эту мысль и продолжила скручивать и связывать длинную траву и срезанные листья, которые мы использовали в качестве веревки, чтобы закрепить опоры.
На пятьдесят шестой день мы отправились в первое плавание.
– Мы пройдем просто по краю бухты и обратно, ― пообещал он, но я волновалась, что там будет сильное течение. Если мы упадем за борт, то не сможем выплыть обратно.
– Я думаю, что мышки предпочитают оставаться на суше, ― сказала я, поддразнивая его, но он поднял руку, предлагая мне принять ее. Так подвел меня к борту лодки.
– Нам придется работать вместе, чтобы вытащить ее, но я позволю тебе прыгнуть внутрь, пока не станет слишком глубоко. У каждого из нас есть весло, и я расскажу тебе, как его использовать, когда мы устроимся. ― Он подмигнул мне.
– «Vixen» в ожидании.
– «Vixen»? ― спросила я.
– Каждой лодке нужно имя, и каждая лодка – это она, поэтому эта «Vixen» названа в честь одного из наших строителей. ― Он снова подмигнул мне, и я покраснела.
– Лисы тоже любят сушу, ― поддразнила я.
– Да, но лисица хитрая и ловкая, она может справиться с любой ситуацией, с которой ей пришлось столкнуться. Она также знает, когда доверять своему капитану.
Я снова покачала головой. В этом не было смысла, но Так встал за лодкой, и мы вытолкнули ее в воду. Когда мы были по щиколотку, он сказал мне запрыгивать. Я немного повозилась, не находя рычага в воде, но он держал лодку достаточно устойчиво и терпеливо ждал меня.
Так прошел еще несколько шагов и запрыгнул внутрь, и я закричала, когда лодка приподнялась с моего краю от тяжести его тела. Я затаила дыхание, собираясь упасть в воду, когда моя часть лодки вернулась на воду. Оказавшись внутри, мы оба вздохнули с облегчением. Лодка не тонула.
Медленно мы пересекли океанскую бухту.
– Она плывет! ― крикнула я.
– Она идеальна, ― повторил он в ответ. Я повернулась и увидела блестящую улыбку на его лице, обнажающую его белые зубы. Так греб, как будто делал это каждый день, гладя из стороны в сторону, чтобы мы двигались прямо вперед. Без рубашки и с загорелой кожей он выглядел как путешественник, намеревающийся увидеть мир. Так выглядел счастливым.
Глава 19.
День 60
Так
Я почти боялся визита Гарви, но он приносил свежие припасы и иногда новое постельное белье. Я не так хорошо освоил стирку простыней. Он никогда не приносил писем. Мне не позволяли общаться с внешним миром, но я должен был спросить.
– Кто-нибудь спрашивал обо мне? Мой отец?
Гарви оторвался от моей маленькой лодки. Я гордился своей первой попыткой что-то построить. При проектировании я прибегал к методам проб и ошибок, но создавать что-то было потрясающе. Не работал ни с чем подобным с тех пор, как дедушка попросил меня помочь ему отшлифовать старую деревянную лодку в заднем сухом доке. Это воспоминание была настолько старым, что казалась туманом, но я увидел очертания дедушки, который медленно работал, когда толкал шлифовальный блок по древесине.
― Ты относишься к ней правильно, гладишь ее, как нужно, и она будет скользить, как дельфин, по морю. Значит, ты счастливый моряк, ― прошептал он мне на память. Дедушка с благоговением говорил о лодке, но теперь, будучи мужчиной, я почувствовал, что он пытается передать мне некоторую более глубокую мудрость.
– Ты же знаешь, я ничего не могу тебе сказать, ― мягко сказал Гарви, позволяя своей руке скользить по изгибу каноэ. ― Ты сам построил это? ― спросил он.
Раздраженный тем, что он не мог даже намекнуть на моих родителей, я огрызнулся в ответ.
– Нет, мои миньоны-обезьяны помогли мне.
– Я вижу, гнев все еще жив. Но я впечатлен. ― Его рука обхватила поплавок выносной опоры.
– Я не думаю, что он когда-нибудь уйдет, ― парировал я, игнорируя его комплимент.
– Не уйдет, ― сказал Гарви, проводя пальцами по выносной опоре на левом борту. ― Но тебе нужно научиться контролировать это. Без гнева мы не можем познать покой. Без ненависти мы не знаем любви. Речь идет о распознавании одного и контроле над другим.
– Это звучит плохо, ― фыркнул я.
– Это не так. Это противоположности. Мы не можем ценить одно, не зная об обратном. Любовь. Ненависть. ― Он поднял два кулака и двигал ими взад и вперед, как будто они боролись за равновесие. ― Гнев. Спокойствие. ― Гарви расправил руки и отодвинул их друг от друга, как будто поправлял простыню.
Аналогии Гарви вызвали у меня раздражение. Гнев все еще теплился во мне, слова Гарви пронеслись в моей голове. Я ненавидел, когда он был прав. Может быть, моя раздражительность была вызвана тем, что она уводила меня от Джулиет. Она казалась мне тем самым спокойствием. Она меня укрощала, и мы стали друзьями. Это было чуждое понятие, и я начал наслаждаться этим, но мое тело болело за нее. Я хотел заглянуть глубже, но не доверял себе. Еще нет. Я посмотрел на домик Джулиет на дереве.
– Надвигается буря. Я не знаю, дойдет ли она сюда, но ты можешь принять меры предосторожности. Собери некоторые вещи, чтобы спасти их. Ты не рыбачил и не собирал еду, как я ожидал.
Я не переходил в режим собирателя, хотя после постройки собственной лодки вообразил, что в будущем все может случиться. В некоторые моменты волновался, что стану дикарем, но Джулиет держала меня в узде. Она сохраняла меня в здравом уме. Не знаю, хорошо было бы мне одному на острове. Девушка была моей противоположностью. Моим балансом.
– Я полагаю, ты еще не танцевал.
Я закатил глаза и посмотрел на солнечное небо над головой, гадая, как он предугадал шторм в такую прекрасную погоду.
– Я танцую не один, ― сказал я.
– Тогда тебе лучше вызвать своего воображаемого друга, ― рявкнул Колтон. Мой гнев определенно оживал, когда он был рядом.
– Да, заткнись, ― прорычал я.
Было ясно, что ему не хватает равновесия, иначе он бы понял лучше. Воображаемая или нет, Джулиет стала моей второй половинкой.
***
Я попытался. Но сделать это. Танцевать у костра было глупо. Я был взрослым человеком, и хотя меня никто не видел, я не мог понять, что мне нужно было осмыслить, бегая вокруг бревен. По иронии судьбы, деревья, казалось, танцевали, когда поднимался ветер, и раскачивались из стороны в сторону. Некоторые из них даже изящно наклонились назад, как будто их вел в танце любовник. Меня учили танцевать, как и всех молодых людей из моего социальной круга, поэтому я знал танго, меренгу и даже пару танцев сальсы, но не собирался грязно танцевать с самим собой.
Я остановился после своей попытки, когда с горы раздался громкий треск молнии. Небо потемнело, а звезды скрыты гневными облаками. Внезапно небеса разверзлись, и вода хлынула, как будто Бог просто отвинтил кран. Еще один резкий раскат грома последовал за второй искрой молнии, вспыхнувшей в небе. Мои мысли сразу же вернулись к Джулиет и тому, что она рассказала мне о своих родителях. Она боялась молнии. Мне следовало укрыться в своей сухой палатке, но вместо этого я помчался к ее домику на дереве.
К моему удивлению, лестница свисала, как будто она меня ждала. Она раскачивалась на усиливающемся ветре, и сначала я изо всех сил пытался подняться. Ступеньки были гладкими, и лил косой дождь, словно зачерпнул бухту и швырнул в меня. Что-то хлопнуло у меня над головой, и я ускорил подъем.
– Джулиет, ― крикнул я, переходя на платформу крыльца.
Чтобы добраться до ее двери, потребовался всего один большой шаг. Я открыл ее против силы ветра и захлопнул за собой после того, как вошел. Глядя на пустую кровать, я снова закричал.
– Мышка! ― Мои глаза быстро осмотрели небольшую комнату, прежде чем найти ее, свернувшуюся на полу возле стола. Ее колени были подняты, а голова прижата к ним, так как в ночь нападения змеи.
– Мышка, ― я выдохнул с облегчением, когда присел перед ней на корточки.
Я был насквозь мокрым, и потянулся к полотенцу, висящему на спинке стула, проведя им по лицу и волосам. Джулиет не смотрела на меня.
– Подожди, ― сказал я, снимая через голову мокрую футболку. Я сел рядом с ней, обнял ее за плечи и положил полотенце себе на колени.
– Иди сюда, Мышка. Мы останемся здесь, но ты позволишь мне обнять тебя, чтобы знать, что ты в безопасности. ― Я мягко подтолкнул ее, чтобы она придвинулась ко мне, усадив ее себе на колени. Джулиет уткнулась головой мне в плечо, и ее ладонь прижалась к моей груди. Моя рука обвилась вокруг ее поясницы, положив руку на бедро.
– Я держу тебя, ― прошептал я, прижимаясь губами к ее лбу, когда девушка вздрогнула после очередного удара света. Другая моя рука погладила ее по плечу.
– Хочешь поговорить? ― спросил я, пытаясь чем-нибудь ее отвлечь. Девушка покачала головой у меня на плече.
– Как насчет поцелуя? ― я поддразнил её, но она снова покачала головой, издав писк от треска за пределами дома на дереве. На мгновение я подумал, что наше положение на дереве, возможно, не самое безопасное место для нас, но не рискнул сдвинуть ее. Мне нравилось, что она позволила мне обнять ее. Мне нравилось, что я чувствовал, что я ей нужен. Мне нравилось пытаться защитить ее.
– Хорошо, малышка. Мы просто посидим здесь. Всю ночь, если это нужно. ― Я прижал ее к себе.
Рука Джулиет обвилась вокруг моей шеи, и она прижалась к моей груди. Ее лицо уткнулось в пространство между моей шеей и плечом, и она кратко поцеловала меня.
