Текст книги "История магии и оккультизма"

Автор книги: Курт Зелигманн

Курт Зелигманн
История магии и оккультизма

Предисловие

«Я не хочу реализма, – восклицает Бланш Дюбуа в пьесе Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание». – Я хочу магию». Курт Зелигманн в своем авторитетном исследовании «История магии и оккультизма» блестяще дает понять, что она не одинока в этом желании. С древнейших времен люди пытались овладеть таинственным и необъяснимым искусством магии, надеясь с ее помощью обрести власть над миром и над самими собой – и постичь мир и самих себя.

Во всех века и в рамках всех культурных традиций, верований и религий магия порождалась общей неопределенностью человеческого существования. Она представляет собой одну из самых первичных и непосредственных реакций человечества на устрашающую и непостижимую реальность. «История магии и оккультизма», этот ученый, но невероятно увлекательный труд, прослеживает ход борьбы всей западной цивилизации – от Древней Месопотамии до «просвещенного» восемнадцатого столетия, заложившего основы современной культуры, – с осаждавшими ее бесчисленными демонами.

Курт Зелигманн был выдающимся деятелем искусства, библиофилом и ученым. «История магии и оккультизма» впервые вышла в свет в 1948 году под названием «Зеркало магии: История магии в Западном мире». Это богато иллюстрированное и доступное широкой аудитории сочинение, которое вошло в число классических трудов, посвященных данной теме, вскрывает многочисленные причины, по которым магия обладает для нас неотразимой притягательностью. Перед нами вновь проходят вереницей таинственные и чудесные легенды и поверья, некогда заставлявшие людей замирать в благоговении – и до сих пор не утратившие своего очарования.

Продолжая традицию таких видных исследователей, как Адольф фон Гарнак, сэр Джеймс Фрэзер и Джордж Лаймен Киттредж, Зелигманн стремится уяснить, какой же колдовской силе покоряется наше воображение, когда мы всей душой желаем уверовать в истинность магии. Начав свой труд с «забывчивых богов», которым поклонялись древние народы Междуречья, Зелигманн приходит к выводу о том, что неискоренимая привлекательность магии не утратила своей власти над душами людей и в двадцатом столетии. Он успешно демонстрирует, как современный «рациональный материализм» сочетается с якобы ушедшими в прошлое «иррациональными предрассудками».

Представляя на суд читателя страхи и чудеса, игравшие столь важную роль в жизни наших предков, Зелигманн описывает предпосылки одной из самых древних и самых жизнеспособных форм магии – магии, основанной на силе ритуалов и заклинаний: «С незапамятных времен человек чувствовал, что его окружают враждебные сверхъестественные существа, и оружием против них были магические обряды. Злые духи подстерегали его повсюду… Ночь находилась во власти демонов зла, демонов пустыни, демонов бездны… Но древние мудрецы знали, что существуют и добрые духи, готовые даже прийти на помощь пострадавшему…» Человек настойчиво и все в более и более ритуализированной форме стремился умиротворять богов и изгонять демонов силой произнесенного слова: «Они возносили молитвы духу земли… и духу неба… Чтение заклинаний и воскурение ароматов, крики и шепот, жесты и песнопения, – все это, по мнению жрецов, должно было привлечь внимание легкомысленных богов, которым вечно приходилось напоминать о несчастьях смертных».

Страх, однако, внушали не только боги и демоны. Еще за несколько тысячелетий до Рождества Христова народы Месопотамии (шумеры, аккадцы, эламитяне, ассирийцы, мидяне и «звездные мудрецы» вавилоняне, основатели мировой державы) верили, что и среди людей встречаются носители опасных, разрушительных сил, равно как и олицетворения доброго начала. История магии и оккультизма на Западе с 5000 года до н. э. до XVIII века, – полагает Курт Зелигманн, – это, в первую очередь, история борьбы человечества за примирение принципов Добра и Зла внутри себя самого. В таком контексте весь спектр магических и оккультных учений, от древних гадательных практик до ведьмовства, от средневековой алхимии до масонских лож эпохи Просвещения, – это не что иное как колоссальная нравственно-психологическая битва, участниками которой по сей день остается большинство из нас.

Одна из самых примечательных и ценных особенностей данной книги – способность автора проводить параллели и аналогии: мы начинаем понимать, что неоднозначность, сложность и туманность воззрений и верований характеризует не только культуру прошлого, но и наши современные представления о мире. Например, вера древних в мистическую силу звезд и чисел и в возможность предсказывать по ним будущее оставила свой след не только в астрологии и нумерологии, но и в астрономии и математике. Курт Зелигманн напоминает нам о том, что великий астроном Иоганн Кеплер сделал свои открытия в ходе тщетных поисков универсального закона, который позволил бы упорядочить хаотическую вселенную. И разве вавилоняне, – задается вопросом Зелигманн, – построили знаменитый зиккурат (мифическую Вавилонскую башню) «не для того, чтобы покорить небеса и овладеть небесными тайнами»? И все же, – напоминает он, – «это величайшее магическое действо было обречено на провал. Строители были разобщены и рассеяны по всей земле… вопреки истинной цели магии, состоящей в достижении единства».

Тема единства как главного предмета устремлений магии – одна из основных тем книги Зелигманна. На смену божественным сонмам приходит «истинный Единый Бог»; чудеса и деяния Христа подводят человека ближе к единению с Богом-Отцом; и христианство до поры до времени преуспевает в объединении западного мира. И все-таки на фоне этой «всеобщей гармонии» постоянно присутствует дух разобщенности и раздора. Войны, болезни, религиозная, классовая и национальная вражда, Великая Схизма, Реформация, открытие Нового Света и заря «эпохи Разума» наряду с другими социальными факторами не дают людям прийти к согласию друг с другом и с самими собой. Разобщенность же, – утверждает Зелигманн, – порождает магию: она заставляет человека мечтать о целительной и утешительной силе сверхъестественного и искать истину в магических учениях.

Возможно, в этом и состоит причина того, что научный прогресс, буржуазная революция и эпоха Просвещения оказались бессильны против чар магии и оккультизма, властно подчинивших себе человечество. Салон мадемуазель Ленорман посещали деятели Французской революции, считавшие себя ниспровергателями всех авторитетов. Позднее, когда эти люди пали жертвами беспощадной силы, которую сами пробудили к жизни, к услугам той же мадемуазель прибегал Наполеон. Она предсказала императрице Жозефине, что император разведется с ней, – и не ошиблась.

Пророки и ясновидцы последующих двух веков, Елена Блаватская и Анни Безант, члены ордена Золотой Зари и приверженцы учения «Викка», возрождение сатанистских культов и обостренный интерес наших современников к мистическому значению смены тысячелетий, – все это свидетельствует о том, что человечество отказывается воспринимать жизнь и природу исключительно с позиций рационализма и научного знания. Нас по-прежнему чаруют фантастические видения и бесчисленные тайны магии оккультизма.

«Гегель, – пишет Зелигманн, – утверждает, что магия существовала во все эпохи и у всех народов… [Она] оказала мощнейшее влияние на разум человека». Пристрастие к тайнам и сверхъестественным явлениям, потребность примирить существование человека с существованием божественных сил, мечта о гармонии – внешней и внутренней, стремление овладеть магическим искусством, – все это несомненно сохранилось до наших дней. «Древние цивилизации ушли в небытие, – напоминает нам Зелигманн, – и канули в Лету древние верования. Однако желания человека остаются неизменными, и все, что дает надежду на их воплощение, будет жить и возрождаться вновь и вновь».

Вступительное слово автора

Цель этой книги – представить широкому кругу читателей краткое описание магических воззрений и практик, бытовавших в Западном мире. По причине исключительной объемности материала мне пришлось произвести тщательный отбор и включить в книгу только ту информацию, которая представляется мне наиболее типичной. Однако такой подход имеет свои преимущества: лаконичный обзор принесет среднему читателю больше пользы, чем пространные рассуждения на эту поистине неисчерпаемую тему.

В исследовании предмета магии можно выделить два основных направления. Существует множество специальных научных трудов, посвященных конкретным типам магии, ее аспектам и эпохам развития; как правило, такие работы пишутся в расчете на заинтересованных исследователей той или иной темы. С другой стороны, имеются бесчисленные публикации сомнительной ценности, в которых выражаются идеи, основанные не столько на фактах, сколько на слепой вере в истинность той или иной узкой системы мировоззрения; это – произведения приверженцев различных оккультных сект. К широкому же кругу читателей обращаются лишь немногие авторы, и это соображение может послужить аргументом в защиту целесообразности предлагаемой книги.

Я не претендую на принадлежность к какой-либо исследовательской школе. В ходе работы над своей книгой я опирался на научные труды Дж. Фрэзера, А. фон Гарнак, Дж. Л.Киттреджа, Франца Болла, Л. Торндайка и других выдающихся специалистов в данной области. Кроме того, в моей личной библиотеке собрано множество старинных трудов по магии и ведьмовству, которые помогли мне в отборе материала и позволили снабдить эту книгу прекрасными иллюстрациями. Меня как художника интересуют, в первую очередь, эстетическая ценность магии и ее влияние на творческое воображение человека. Наследие народов древности свидетельствует о том, что религиозно-магические представления в значительной мере стимулировали развитие художественного творчества. Это воздействие сохранилось и после того, как язычество утратило господствующие позиции в западной культуре. Оно продолжало приносить запоздалые плоды и в христианскую эпоху.

В заключение я хотел бы принести благодарность лицам, оказавшим мне помощь в подборе и организации материала для данной книги: мисс Генриетте Вайгель, Ральфу Хайемсу, Мартину Джеймсу, мисс Эдит Пораде и Марку Пагано.

«Самое прекрасное, что может испытать человек, – это тайна»

Альберт Эйнштейн

Месопотамия

1. Забывчивые боги

С незапамятных времен человек чувствовал, что его окружают враждебные сверхъестественные существа, и оружием против них были магические обряды. Злые духи подстерегали его повсюду. Под землей обитали ларвы и лемуры; вампиры возвращались из царства мертвых, чтобы нападать на живых; в городах свирепствовали Намтар (чума) и Идпа (лихорадка). Ночь находилась во власти демонов зла, демонов пустыни, демонов бездны, моря, гор, болот, южного ветра. А еще были суккубы и инкубы, насылатели эротических кошмаров; коварные демоны Маским, подстерегавшие в засаде неосторожных путников; злобный Утук, обитатель пустыни; демонический бык Телаль и разрушитель Алаль. Души людей постоянно подвергались атакам вредоносных демонов, которые требовали умилостивительных жертв и молитв. Но древние мудрецы знали, что существуют и добрые духи, готовые даже прийти на помощь пострадавшему. Жрецы высших магических культов поклонялись верховному божеству, мудрому хранителю мировой гармонии.

Такими-то ужасами и чудесами были окружены народы, заселявшие область между реками Тигр и Евфрат: легендарные шумеры, обосновавшиеся в низовьях Евфрата за пять тысяч лет до Рождества Христова; смуглые аккадцы, подчинившие себя окрестности Вавилона за три тысячи лет до нашей эры; эламитяне, наследники персов, история которых прослеживается вплоть до IV тысячелетия до нашей эры; «звездные мудрецы» вавилоняне, основатели мировой державы; ассирийцы, бывшие поначалу данниками Вавилона, а впоследствии завоевавшие всю Западную Азию и Египет; и, наконец, мидяне, слава которых казалась бессмертной, пока ее не затмили персы, распространившие свое владычество на все азиатские земли.

С широких равнин, с храмовых террас и башен жрецы пристально всматривались в ночное небо, пытаясь разгадать великую тайну вселенной – постичь первопричину бытия, смысл жизни и смерти. Они возносили молитвы духу земли Эа и духу неба Ану. Чтение заклинаний и воскурение ароматов, крики и шепот, жесты и песнопения, – все это, по мнению жрецов, должно было привлечь внимание легкомысленных богов, которым вечно приходилось напоминать о несчастьях смертных. «Помни, – настойчиво повторяли все молящиеся, – помни того, кто приносит жертвы.

Пусть изливаются на него, подобно расплавленной меди, прощение и мир; да будут дни сего человека оживотворены солнцем! – Дух Земли, помни! Дух Неба, помни!».

Страшиться следовало не только демонов: опасные силы заключались и в душе самого человека. Магия защищала, но она же и разрушала, становясь чудовищным оружием в руках негодяя, использовавшего ее во зло. Полагая себя превыше всех законов и религиозных заповедей, злой колдун насылал заклятия и смертоносные чары на всех неугодных ему без разбора: «Это проклятие обрушится на человека с силой злого демона. Визг [насылаю] на него. Губительный голос [насылаю] на него. Пагубное проклятие – причина недуга его. Губительное проклятие удушает сего человека, словно ягненка. Бог в теле его нанес рану, богиня вселяет в него тревогу. Визг, подобный визгу гиены, одолел его и владеет им».

Верили, что некоторые колдуны обладают «дурным глазом», т. е. могут убивать жертву, просто взглянув на нее. О других говорили, что они делают статуэтки – изображения своих врагов – и сжигают их или протыкают булавками, в зависимости от степени вреда, который желают нанести жертве.

 
Того, кто отливает образ, того, кто насылает чары, —
Злобное лицо [его], дурной глаз,
Зловредные уста, зловредный язык,
Зловредные губы, зловредные слова, —
Дух Неба, помни!
Дух Земли, помни!
 

Существовали заклинания против самых разнообразных черномагических операций и против вездесущих демонов, тайно проникающих в дома, подобно змеям, приносящих женщинам бесплодие, ворующих детей, а подчас и обрушивающихся на всю страну, подобно беспощадным азиатским воинам:

 
Они нисходят на земли, [покоряя их] одну за другой,
Они возвышают недостойного раба,
Они изгоняют свободную женщину из дома, где она рожала детей,
Они выбрасывают юных птенцов из гнезда в пустоту,
Они гонят перед собой волов, они уводят прочь ягненка,
Злые, лукавые демоны.
 

Правда, среди страха и смятения слышны и голоса, утверждающие мир и покой; заклинания идут рука об руку с гимнами и славословиями.

Сохранились фрагменты таблички с клинописным текстом, гласящим: «Гирлянды цветов… возвышенный пастырь… на тронах и алтарях… мраморный скипетр… возвышенный пастырь, Царь, пастырь народов…».

Но эти песни мирного времени смолкали, как только демон-губитель Намтар расправлял свои черные крылья. Тогда страждущим приходилось вспомнить о Мулге, владыке бездны, и о его свите – духах планет.

В смертельном ужасе они взывали к богам и духам, о которых успели позабыть в дни процветания, – ибо люди столь же забывчивы, как и боги, созданные по их образу и подобию.

 
Дух Мулг, Владыка земель, помни.
Дух Нин-гелаль, Владычица земель, помни.
Дух Ниндар, могучий воин Мулга, помни.
Дух Паку, возвышенный разум Мулга, помни.
Дух Эн-Зуна, сын Мулга, помни.
Дух Тишку, Владычица сонмов, помни.
Дух Уту, Царь Справедливости, помни…
 

Таков характер многих клинописных надписей, обнаруженных в царской библиотеке Ниневии, в которой царь Ашшурбанипал в VII веке до н. э. собрал древние аккадские тексты. Смысла их к тому времени уже не понимали, – но тем б(льшая магическая сила им приписывались. Считалось, что если эти таинственные формулы повторялись из века в век, то эффективность их не подлежит сомнению. Схожее представление о том, что магическое слово должно сохраняться в первозданном и неизменном виде, встречается и у многих других древних народов. Более того, претерпев, по сути, лишь незначительные модификации, это поверье дошло до наших дней. Преклоняясь перед оригинальным текстом Священного Писания, католики и иудаисты продолжают читать свои молитвы соответственно на латыни и иврите, несмотря на то, что эти языки давно мертвы, – как в эпоху правления Ашшурбанипала был мертв язык аккадцев.

По древним аккадским текстам можно составить достаточно четкое представление о том, как относились их авторы к сверхъестественным явлениям. Добро и зло для них были продуктами деятельности добрых и злых духов, которых посылали на землю добрые и злые боги. Мир аккадцев дуалистичен: исход борьбы между силами света и тьмы еще не предрешен. Над противниками в этой вековечной борьбе не властны никакие моральные принципы: доброй или злой всякая сила оказывается лишь за счет фатальной предопределенности. Добро могло порождать зло, как мы видим на примере Мулга, который, не являясь всецело воплощением злого начала, тем не менее, стал отцом Намтара, самого жестокого из демонов. Добро и зло не обязательно находятся по разные стороны баррикад: в мрачной бездне Мулга обитают некоторые благие духи, а вредоносные демоны уживаются на небесах бок о бок с милосердными богами. Учитывая все это, человек непременно пал бы жертвой царящего во вселенной хаоса, не прибегни он к магическому искусству для защиты от пагубных влияний.

Магия позволила человеку организовать общество и упорядочить свою повседневную жизнь. Благодаря магии процветали искусства, преуспевали торговцы, воины покоряли новые земли, над святилищами поднимался дым сжигаемых подношений, охотники блуждали в поисках добычи в северных горах, мудрецы собирались в царском дворце обсуждать государственные дела. Дошедшее до нас наследие древних народов Междуречья свидетельствует о высокоразвитой культуре, утонченном вкусе и остром чувстве прекрасного. Мы до сих пор любуемся прекрасными ремесленными изделиями той эпохи, изготовленными из металла, камня, дерева, раковин и прочих материалов. В этих произведениях элегантность гармонично сочеталась с простотой, откровенная помпезность – с глубоко личными переживаниями, добродушный юмор – с жестокостью.

Древние эламитяне изображали своих богов в обличьях животных. Но у шумеров и аккадцев на смену животным богам пришли человекообразные. Животное начало было подчинено человеческому. На арфе царя Ура изображен мифический герой Гильгамеш, стиснувший в мощных объятиях двух быков. Далее мы видим льва и пса, несущих подношения божествам; медведя, держащего арфу, «которая преисполняет радостью храмовые дворы», и играющего на этой арфе осла (шуточный образ, не чуждый впоследствии и средневековым художникам). Примостившаяся на лапе медведя лисица барабанит по доске и трясет погремушкой перед резным изображением быка, украшающим арфу. На следующей сцене пляшет человек-скорпион, а рядом с ним поднявшаяся на дыбы серна трясет двумя погремушками. Надо всеми этими картинами властвует буйная стихия танца.

Веселые пиры чередуются с торжественными жертвоприношениями, и всем этим люди обязаны магическим ритуалам, освобождающим душу от страха и пробуждающим фантазию. Именно магические цели побуждали людей создавать резные изображения и писать поэмы, исполнять музыку и воздвигать величественные памятники архитектуры.

2. Искусство гадания

Демоны были достаточно могущественны, чтобы убить человека или животное, но им не под силу было уничтожить все живое на земле и нарушить раз и навсегда заведенный порядок вещей в природе. Затмение солнца могло повергнуть людей в панику, но великое небесное светило всякий раз выходило победителем в борьбе со злом, да и как могло быть иначе? Разве оно не всходило и не садилось за горизонт день за днем, разве оно не правило сменой времен года, назначая время сева и время жатвы? Разве человек поддерживал ритмы природы заклинаниями и танцами? Разве звезды не двигались по небу в согласии с нерушимым законом, являя высшее воплощение гармонии мира? С развитием цивилизации древний дуализм утрачивал свои позиции. Халдейские мудрецы открыли высший порядок и лучший закон. Наблюдая за ночным небом, халдейские жрецы пришли к выводу, что существует верховный бог, от которого произошли все иные божества. Этот бог представлял собой творческую силу, скованную олицетворенным в нем вечным законом и вынужденную подчиняться своим постановлениям. Так из недр аккадского мира, населенного своевольными демонами, выкристаллизовалась религия высшего порядка, основанная на развитой философской системе.

Около 2000 года до н. э. произошла реформа: сложилась каста жрецов, сосредоточивших в своих руках все оккультное знание. Жрецы овладели всеми средствами проникновения в будущее. Они предсказывали грядущие события по печени и прочим внутренностям жертвенных животных, по форме и цвету пламени и дыма, по блеску драгоценных камней, по голосам ручьев, по облику растений. С ними говорили деревья и змеи – «мудрейшие из животных». Рождение урода – как животного, так и человека – считалось зловещим предзнаменованием. Искусные толкователи проникали в тайный смысл сновидений.

Как знамения толковались разнообразные атмосферные явления, дождь, облака, ветер и молния. Предвестием важных событий служило потрескивание мебели и деревянных панелей, которое именовали «Ассапут» – «пророческий голос». Голос этот не всегда предрекал несчастья, иногда он сулил и «сердечное ликование». Носителями божественных вестей были мухи и прочие насекомые, а также псы:

Если красный пес войдет в храм, бог покинет его [т. е. храм].

Если пса найдут лежащим у царского трона, дворец будет сожжен дотла.

Если белый пес войдет в храм, он будет стоять долго.

Если серый пес войдет в храм, он лишится всего своего достояния.

Если желтый пес войдет в царский дворец, дворец будет разрушен.

Кроме того, халдеи гадали о будущем на стрелах. У Иезекииля мы читаем: «…царь Вавилонский остановился на распутьи, при начале двух дорог, для гадания, трясет стрелы…». Согласно святому Иерониму, комментирующему этот фрагмент, царь при помощи стрел определял, на какой из городов напасть первым. Написав на стрелах названия вражеских городов, он складывал их в колчан, тряс и доставал одну стрелу, – после чего направлял войско к указанному на ней городу.

По сравнению со сложной, искусно проработанной халдейской космогонией эти гадательные методы могут показаться чересчур примитивными. Однако не следует забывать, что мировоззрение халдеев – равно как и древних египтян, греков и римлян, – было в основе своей магическим. Схожие «суеверия» мы встречаем у всех этих народов: практикуемые ими методы гадания являлись вполне естественным продолжением магической теории. Для мага в мире нет ничего случайного: все на свете подчинено единому закону, который воспринимается не как тяжелое бремя, а, напротив, как благословенная свобода от тирании случая. Весь мир и даже боги повинуются этому закону, связующему воедино все вещи и события. «Certa stant omnia lege» – все на свете имеет прочное основание в этом законе, действие которого мудрец различает в события, кажущихся профану случайными. Полет птичьей стаи, лай собаки и форма облака – понятные мудрецу проявления этого всемогущего «координатора», вселенского источника единства и гармонии.