Текст книги "Развод, Новый год и прочие неприятности (СИ)"
Автор книги: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
17 глава. Дашь или не дашь
-Ой, только не надо рассказывать, что это неправда, – несёт меня. И ведь не помогают мысленные установки о том, что это всё не моё дело! – Софья, оказывается, спала и с Игнатом, и с тобой. Мариночка, наша девочка, пупсик наш, тоже отметилась в постелях двоих Шаховых. А теперь вот...
–А теперь вот... Что? – повторяет он за мной, делая шаг в мою сторону.
Аааа! Сказать, что теперь он взялся за меня? Или не нужно? Но он же говорил! Говорил же тогда, что хочет меня! Получается, это – чистая правда!
–А теперь вот ты решил, что... – торможу, не в силах произнести продолжение. У него такой взгляд, словно он меня тут задушит сейчас голыми руками. Ну, или... Ещё что-то страшное сделает! – Что из всего его окружения для тебя осталась... Осталась...
–Нетраханной только ты?
Блин!
Я не знаю, почему так происходит, но от этой фразы меня словно разрядом тока прошивает от макушки до самых пяток!
То ли грубость этого пошлого слова так действует, то ли его обжигающий немигающий взгляд.
–Да, – твёрдо говорю я, не отводя глаз.
–Ну?
–Что ну?
–И что ты думаешь обо всём этом?
–В смысле? – теряюсь я. – Дам я тебе или не дам?
–Именно. Дашь или не дашь?
Господи, я реально сейчас об этом разговариваю с Германом? Мы ведь столько лет знакомы! И никогда он ни словом, ни намёком... ни предложений никаких не делал... Да я слышала о его похождениях, но мы, можно сказать, даже друзьями были, и он мне ничего такого никогда не предлагал!
Пощёчину ему, что ли, отвесить?
С сомнением смотрю на свой забинтованный палец. Ага, если ещё и правая рука пострадает, я совсем инвалидом стану.
–Да пошёл ты!
–Не дашь, значит, – усмехается он. – Я так и думал.
–Думал он! Тебе самому не противно, что... Ну, что девушки и с ним, и с тобой, а?
–Да не спал я с Маринкой!
–Спал!
–Сонька наврала!
–Это ты врешь сейчас! Вон, нос почесал – это верный признак вранья!
–Блять, я что, на исповеди? Ну, ладно, хрен с тобой! Хочешь правду? Будет тебе правда. Однажды на корпоративе она мне недвусмысленно намекала. Зажал её в укромном уголке, но трахнуть не смог.
–А что так? Анаконда подвела?
–Кто?
–Ой, только не говори, что не в курсе, какие байки о вас с Игнатом в офисе ходят!
–Интересно! И какие же? – взбирается на барный стул.
Да, я сама довела до этого момента. Да, я сама спровоцировала.
А теперь стою перед ним и отчаянно краснею, не в силах пояснить, что анакондой в офисе "Шах и компани" называют член босса!
Он некоторое время задумчиво молчит. Потом, постукивая пальцами по столешнице, произносит:
–Я не знал, что у Софьи что-то с Игнатом было.
Грустно так произносит.
А отчего так?
Вот ему грустно. Она, Софья эта, неспроста ведь тоже ко мне пришла. Он, получается, ей тоже нужен...
–Ой, да ладно, не расстраивайся! Значит, рога здесь, благодаря Игнату, растут не только у меня одной.
–Тебе смешно?
Ага, смешно! Аж некуда.
–Ну, хочешь, посочувствую тебе?
–Ну, посочувствуй, – произносит с вызовом, вкрадчиво. Так, как будто я сказала что-то типа "а давай на спор, кто больше бутербродов съест", и он ответил " А, давай!"
–Выражаю тебе свое глубочайшее сочувствие. Полегчало?
–Не особенно.
–Ну, что смогла, то смогла.
–Было бы лучше, если бы ты... Исключительно в целях поддержки, меня обняла.
И смотрит хитрым-хитрым взглядом!
То есть я тут распиналась, объясняла ему практически на пальцах, почему нет смысла даже пытаться меня соблазнять, а он за старое?
–По-родственному, – добавляет и так невинно ресницами хлопает.
Смешной.
Нет, ну, вот на самом деле с Германом никогда не бывает скучно. Он весёлый и поговорить с ним интересно... Не то, что с Игнатом.
Обрываю свои глупые мысли. Такие точно до добра не доведут!
–Дан, так чего она от тебя хотела, а? – теперь уже максимально серьёзно.
Вдыхаю поглубже и честно ему отвечаю:
–Если коротко, она хотела, чтобы я тебя отшила. Говорила, что ты спишь со всеми бывшими женщинами своего брата. Фетиш у тебя такой. Ну, и со мной тоже теперь хочешь. Из-за своей извращённой фантазии даже собираешься расстроить вашу с ней будущую свадьбу.
–А ты ей что ответила?
–Профессиональная тайна.
–Данка, всё не так совсем. Совсем не так. А хочешь, я расскажу тебе, как? – медленно встаёт со своего места и идёт в мою сторону.
Отступаю. Но не могу отвести глаз от его взгляда! Вот просто словно кролик перед удавом – завороженно смотрю ему в лицо!
Сердце разгоняется а груди так, что кажется, будто пульс оглушающе бьётся в голове!
–С Маринкой я не спал. Да, был прецедент, она предлагала, но я отказался. Такие... хм... примитивные создания, как она, не в моём вкусе. О том, что Софья спала с Игнатом я не знал. Да и Бог с ними. Если честно, мне это безразлично...
Делаю ещё один шаг, неожиданно упираюсь спиной в стену, испуганно сглатываю.
Шагает тоже, оказываясь в считанных сантиметрах от меня.
Ставит ладонь на стену прямо возле моей головы.
–Дана, – мне кажется, что он волнуется – прямо-таки голос дрожит! – Я давно хотел сказать...
18 глава. Загадать желание
-Мама! Герман! – кричит из гостиной Кристина. – Быстрее! Куранты!
Вздрогнув, дергаюсь. Герман тоже. Стукаюсь лбом об его подбородок!
–Ау!
–У-у-у! Ты! Жестокая ты... жженщина!
Прижав ладони к пострадавшим местам, несёмся в гостиную к детям.
В руку мне тут же суют бокал с шампанским. И я, не дождавшись, завершения боя курантов и ни с кем ни чокаясь, выпиваю. Успеваю только загадать:
"Дед Мороз, пошли мне разум, прошу тебя!"
Потому что разума мне точно не хватает...
Ведь я верила каждому его слову! А ещё психолог! А ещё разбираться в людях должна!
Хреновый из меня психолог – муж столько лет обманывал, а я даже не подозревала его!
И, естественно, Герман говорил именно так, как говорил! Как иначе-то? Он врал и оправдывался! А я слушала его и верила!
Или нет? Или не врал?
Да, конечно, врал и оправдывался!
А ты чего ждала, Дана? Что выложит сразу всю правду? Что подтвердит слова Софьи? А как тогда ему добиться своей цели и уложить тебя в постель.
Ой, ну прямо Елена Прекрасная – чтобы ради меня одной столько усилий!
Кошусь на него.
Сначала некоторое время расфокусировано смотрит вдаль, как будто желание загадывает. Потом тоже залпом выпивает. Только не шампанское, а коньяк.
Что ж ты, казанова хренов, загадал такого?
Надеюсь, Дед Мороз не приходит к большим непослушным мальчикам?
–Крис, неси подарки, – командует Герман.
На меня не смотрит даже. Типа, обижен до смерти.
А чего на меня ему обижаться? Это мне бы надо на них на всех, на всё семейство Шаховых, одним махом!
И что же он в самом конце разговора сказать хотел? Любопытно.
Пытаюсь себя притормозить и прекратить думать обо всём этом, но... О чем же тогда думать? Страдать по Игнату?
Звонит телефон.
И у Германа тоже.
Прежде чем свой взять в руки, зачем-то успеваю увидеть, что у него на экране написано "Софья".
О-о-о, а у меня, оказывается, Степан!
Синхронно хватаем мобильные и уходим с ними из-за стола. Он на лоджию. Я на кухню.
Пока дохожу до места, телефон замолкает.
На кухне окно приоткрыто – утка пригорела, проветривается.
Мне слышно, как с балкона доносится его голос:
–Да, Сонь. Да. И я тебя. Нет, я не приеду сегодня. Нет. Нет. Мы же, кажется, договорились. Конечно. Конечно, встретимся. Когда?
Встретятся... Да. А ты чего ожидала, Дана?
В это мгновение Степан решает сделать вторую попытку.
–Доброй ночи, Степан! – отвечаю, так и не услышав время и место встречи Германа с его невестой.
–С Новым годом, Даночка!
–С Новым годом, Степан!
–Желаю здоровья, благополучия, радости и счастья.
Да, красноречием Степан не страдает... Но тем не менее, в этот момент своей жизни он вспомнил обо мне. И это приятно!
–Я тоже вас поздравляю, Степан! И желаю вам оставаться таким же благородным человеком, каковым вы и являетесь! Благородство очень украшает мужчину, – немного лести – такая вот благодарность от меня за ту царапину на его машине.
–Даночка, я понимаю, что Новый год – праздник семейный. А я не привык вмешиваться в семейные дела других людей. Именно поэтому и ретировался вчера, дав возможность вам самой выяснить отношения со своим мужем.
Ну, да. А может, Игнат просто в два раза выше и мощнее? Впрочем, криминальный авторитет, наверняка, должен иметь пару кольтов под пиджаком.
–Так я к чему, – продолжает он. – Хочу пригласить вас к себе в баню!
В голове сразу щёлкает фразой из только что просмотренного фильма: "Каждый год перед праздником мы ходим с друзьями в баню"
Куда, простите?
Я в бане пару раз в детстве была. С мамой.
И как-то больше ни разу желания не возникло.
Да и... Ну, как там париться-то с мужчиной? Полуголой? В купальнике?
–И вас приглашаю, и вашу дочку с парнем. У меня бассейн есть, да и дача в сосновом бору находится. Здесь воздух такой, что просто кайф неземной!
Ах, ну, если так...
–Я подумаю, Степан. Спасибо за приглашение.
–Я завтра утром позвоню.
–Хорошо, – отключаюсь.
Поворачиваюсь, чтобы идти в гостиную. За моей спиной стоит Герман!
–И куда твой дон Корлеоне тебя пригласил? – суживает глаза, как дознаватель на допросе.
–Подслушивать некрасиво! – дёргаю бровью, чтобы пропустил.
–Да упаси Господь, чтобы я подслушивал! – бросает эмоционально. – Так. За... Вот за шампанским пришёл. Та бутылка закончилась.
–А-а-а, ну, давай, бери.
Шагаю мимо него, хватает за руку.
Всовывает в ладонь коробочку.
Бархатную. Из ювелирного.
Ошарашенно смотрю на неё, вытянув на ладони.
–Это то самое кольцо, которое предназначалось Софье? Пошлость какая – дарить его другой женщине.
–Какое кольцо, о чем ты? – закатывает он глаза. – Господи, ты можешь нормально хоть на что-то реагировать? Ну, просто открыть, посмотреть! Или, блять, всё нужно в дурацкий сарказм переводить?
Ну, теперь я это точно смотреть не стану! Из гордости!
–Слушай! Чего ты ко мне прицепился, а? Баб тебе мало? В вашем с Игнатом офисе закончились молодые телочки? Или так припекло именно со мной переспать?
–Совсем умом тронулась? Тебе б к... психологу сходить!
–Да мне и так клиентов достаточно – то Игнат, то Софья. Деньги лопатой гребу. Я как-нибудь сама справлюсь. А вот тебе и без приёма скажу. Таблеточки начинай принимать. Успокоительные. Чтобы на чужих женщин не бросаться.
И все-таки я своё дело знаю.
Правильно ему про таблеточки сказала...
Именно об этом думаю в тот момент, когда Герман вдруг хватает меня в охапку и впивается в губы своими губами.
Так и знала, что ему нужно только одно...
Что там нужно? Что я знала?
19 глава
А у него такие губы. И наглый-наглый язык, который без зазрения совести делает всё, что хочет, с моим ртом!
И ведь не возразишь. Потому как во-первых, оба языка в моём рту заняты. А во-вторых, я словно разом пьянею вдрызг. И ничего не соображаю...
–Оу, простите, – раздаётся где-то рядом голосом Влада.
Дергаюсь, теряя ориентацию. Прикусываю Герману губу. Каблук впечатывается в его ногу. А он-то в одних носках, тапочки Игната надевать отказался.
Шумно втягивает сквозь зубы воздух. Видимо, больно ему.
Собираюсь сбежать в свою комнату, чтобы только не встречаться с ним глазами, но он удерживает. Прижимает к себе. Насильно укладывает мою голову себе на плечо.
–Прошу тебя. Просто постой так минуту, – шёпотом.
–Зачем? – тоже шёпотом я.
–Иначе искалечишь меня. Хотелось бы ещё немного пожить.
Стою.
Я, как будто, вся ещё там... в этом поцелуе.
Стоит глаза закрыть, и комната плывёт...
Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз меня в губы целовал Игнат.
Не помню. Давно. Очень давно.
Да и секс у нас был... Дай Боже, памяти, когда!
А вот чтобы я его, в смысле, мужа, сама хотела, так и вообще не помню уже. Секса хотела, Игната давно уже нет... Несправедлива жизнь.
А ещё больше она несправедлива от того, что вот этот наглый, но целующийся, как Бог, казанова вызывает в моём теле оч-чень странные, забытые, непривычные ощущения. Я смутно помню, что это вообще такое...
Он гладит по спине.
А у меня по позвоночнику табуном несётся волна мурашек!
Я дышу его запахом. И от него словно бы тянет внизу живота, и хочется сжать бёдра, и хочется... Чего-то ещё.
А он и не делает больше ничего.
И я понять не могу, то ли хочу, чтобы он что-то все-таки сделал, то ли надо, чтобы отпустил!
Так и стоим рядом.
Молча.
И это уже становится неловко.
И вспоминается, что это не какие-то там чувства неземные у него ко мне, а просто он так со всеми любовницами моего мужа поступает... Соперничество такое.
А точнее даже!
Точно!
Щелкаю пальцами у него перед носом, вырываясь и отступая.
–Вспомнила! Комплекс младшего брата, да? Вот это как назывется!
Медленно, с сожалением, открывает глаза. Это такое действо удивительное – ресницы у него так томно взмахивают, и взгляд вначале кажется расфокусированным, а потом обретает фокус и осмысленность.
–Это называется – поцелуй, – улыбается, белые зубы сверкают. Ох, блин, я вот буквально пять минут назад засовывала свой язык ему в рот, и касалась им этих белых зубов! Мамочка дорогая... – Короче, у меня предложение...
–Нет уж!
–Да ты даже не послушала, в чем смысл!
–Мама, Герман, нам надоело отмечать одним! – зовут дети.
–Давай, по-быстрому, излагай.
–Давай так. У меня друг есть. У него своя турфирма. Послезавтра они отправляют группу в трёхдневный тур в Домбай. Завтра собирайте вещи, поедем вчетвером.
Охренев, стою, открыв рот.
Это после поцелуя он решил, что теперь может мною распоряжаться, как захочет? Уууу, хитрый какой! Очередной пункт плана, чтобы заманить меня в постель?
–Ничего мне не надо! Никуда я не поеду! И вообще, я завтра в баню еду с Казанцевым! Ясно тебе?
–В баню? С этим... Вдвоём? А я тогда... С Сонькой пойду Новый год отмечать. В ночной клуб. Звала, между прочим.
–Да пожалуйста! – фыркаю, уходя в гостиную.
По пути засовываю его подарок, так и не открыв, в карман его же пальто, висящего в прихожей... Потому что нечего мне вот это вот всё...
И ещё некоторое время в тишине мы смотрим что-то новогоднее, что я не слышу и не вижу.
Я думаю, думаю, думаю, стараясь контролировать свои глаза и не позволять им ни в коем случае смотреть на него...
–Мам, мы устали уже, пойдём спать, – сонно лепечет Кристина минут через двадцать.
Практически повиснув на Владе, заставляет его встать с дивана.
Ох, а что если Влад расскажет ей о том, что видел? Как Кристина отреагирует? Вдруг осудит? Хотя я ведь не хотела и не просила этого поцелуя! Но все-таки, все-таки...
Смотрю им вслед.
У лестницы на второй этаж Влад на мгновение поворачивается ко мне и показывает пальцами типа он рот на замок закрывает и при этом кивает в сторону Кристины. То есть не расскажет ей ничего? Умница какой.
Складываю в молитвенном жесте руки, мол, пожалуйста, не говори!
Так.
Внутренне подбираюсь вся. Теперь бы как-то этого... соблазнителя из квартиры своей выставить, а то ведь с него станется начать воплощать свой план сейчас, когда я оказалась без защиты.
Оборачиваюсь, собираясь сказать, что...
А он тарелки со стола убирает!
И на это можно смотреть бесконечно...
20 глава
Мои котятки плещутся в бассейне. Сижу на шезлонге, укутанная в белый махровый халат, выданный мне хозяином дома. Потягиваю апельсиновый сок. Любуюсь.
Влад – красавчик. Как молодой Аполлон, всё при нём – и сложен прекрасно, и умен, и красив, и учтив со мной.
Кристинка моя – озорная, весёлая и красивая, ему под стать. Когда-то и у меня была такая фигурка – грудь задорно торчала вверх, где надо – было упруго, где не надо – не было ничего лишнего. Не то, что сейчас...
–Ваша дочь очаровательна. И мальчик хорош, – отвешивает комплимент Степан.
Я не знаю, из каких таких побуждений он позвал нас именно в баню!
Ну по логике вещей, надо было бы куда-то в такое место позвать, где бы он сам выигрышно смотрелся! А он в баню...
Всем халаты выдал, а сам обернулся простыней, на подобие древнегреческой тоги.
В вырезах "тоги" виден большой живот, дряблая кожа рук, татуировки на груди.
Эх, лучше бы мне этого всего богатства не видеть...
Но... А, может, он – человек хороший? Ну, кто его знает, насколько честно Герман рассказал о криминальном прошлом Степана?
–Что вы думаете делать дальше? Я имею в виду эту неприятную ситуацию с мужем...
–Разводиться, – пожимаю плечами.
Дочка наша уже взрослая, но вот у нас бизнес совместный, квартира оформлена на двоих. Развестись в одностороннем порядке можно только через суд. Или как-то заставить Игната согласиться на развод...
–Могу помочь вам в этом нелёгком деле, – предлагает Казанцев.
Интересно, каким образом? Привести Шахова в ЗАГС с документами под дулом пистолета?
Но мне становится любопытно...
Правда, задать вопросы я не успеваю.
На небольшом столике возле шезлонга одновременно начинают звонить два телефона – мой и Кристины.
С нехорошим предчувствием беру их в руки.
Мне звонит свекровь.
Кристинке – свекр.
И что-то мне не верится, что они хотят поздравить нас с наступившим.
А может, не брать?
Нет, ну, а что? Имею я право не отвечать, если мне не хочется?
Вызовы прекращаются. Но я даже не успеваю вздохнуть с облегчением, как телефоны в руках оживают снова. Только наоборот. Мне звонит свекр, а дочке – свекровь!
Отвечаю на свой.
При любом раскладе свекр – всего лишь проводник, транслирующий нерушимую волю своей несгибаемой жены.
Краем глаза вижу, что Степан тактично уходит.
–Дана? Ну, наконец-то! – в трубке слышится возня, а дальше раздаётся голос незабвенной мамы. Мамы моего мужа, который, я надеюсь, очень скоро станет бывшим... – Дана! Не дозвониться ни тебе, ни Кристинке! Как так можно? Наверняка же понимаешь, что без серьёзного повода я никогда не унижусь до звонка тебе!
–И вас с новым годом, Галина Германовна, – мысленно заставляю себя выдохнуть – всё уже, время её власти надо мной прошло, и я вполне могу повесить трубку в любую минуту!
–Какой Новый год? Ну, какой Новый год! Витя-я-я! Моего терпения не хватит этой... этой всё объяснить!
В трубке снова слышна возня.
А потом голос свёкра:
–Дана, у нас Игнат с Германом попали в аварию. Они серьёзно пострадали! Слышишь? У Игната перелом жуткий! И сотрясение!
–А у Германа? – я даже не успеваю подумать, честное слово, этот вопрос сам срывается с губ.
–У Германа... – сбивается с мысли свекр.
На заднем плане слышно, как Галина Германовна ему командует: "Что ей до Германа? Пусть мужа своего спасает!".
–Ну? И для чего мне эта информация? – строго спрашиваю свёкра.
Действительно, зачем мне-то звонить. Или, может, у них нет номера его Мариночки?
–А-а-а! Вам номер его любовницы нужен? Так у меня нет...
Трубка снова переходит из рук в руки. И из неё доносится крик ГГ:
–Дана! Спешу тебе напомнить, что ты пока ещё жена Игната! И это твои обязанности – ухаживать за беспомощным мужем! Так вот! Поезжай немедленно в больницу! Игнату нужна помощь!
Нет, ну, надо же! Значит – секс и другие радости жизни мой муж уже волен дарить другой, а ухаживать за ним, болезным, всё ещё обязана я?
–У меня это... самоустранение, – хмыкаю в трубку. – По всем вопросам, касающимся вашего сына, звоните его секретарше.
Отключаюсь.
Сразу вырубаю звук на своём телефоне и на телефоне Кристины, потому что знаю, сейчас начнут насиловать мобильную сеть.
Кладу телефоны вниз экраном на столик.
–Мам, чего они хотели? – испуганная Кристина плывёт ко мне. – Что-то с папой случилось?
Тяжело вздыхаю. Ехать-то придётся!
Все-таки он – отец Кристины, все-таки она его любит...
Да и... Ну, вот про Германа свекры ничего не сказали. А вдруг... вдруг с ним совсем плохо? Ну, не могу я не поехать!
Едем в больницу на такси. Предчувствие прямо-таки кричит, что лучше бы мне туда не входить, но... Смотрю на свою дочь... Как не пойти, столько лет жили... Ребёнка растили вместе... И да, он – предатель, но...
Он всё ещё – отец моей дочери!
Беру себя в руки и иду...
21 глава. С ног на голову
-Мамочка, мы только проверим, всё ли с ним нормально и сразу домой! – Кристина виновато смотрит на меня, пока мы вдвоём поднимаемся в лифте на четвёртый этаж в травматологическое отделение.
Влад остался внизу, в моей машине.
–Да, дочь, ну, что ты! Не переживай!
–Я представляю, как тебе обидно из-за отца! Если бы Влад мне изменил, я не знаю, как жить!
Ну, что тут скажешь? Что с годами отношения в семье меняются? Но я откуда могу знать, как у других? Может, они только у нас с Игнатом так, а в других семьях нет ни измен, ни предательств?
Но опыт моей работы подсказывает, что несчастливых семей, к сожалению, больше, чем счастливых...
Вдыхаю поглубже перед палатой. Уверена, что там меня ждут если не все Шаховы, то уж лучшая их часть точно.
Но нет... Все на месте!
В большой вип-палате на хорошей функциональной кровати лежит Игнат. Рядом с ним, как куры на насесте, на двух табуретках сидят Галина Германовна и Виктор Игнатович.
Заходим, как актёры на сцену, в роли, о которой не предупредили.
Спектакль, который явно уже шёл до нашего появления, на мгновение прерывается... А потом продолжается уже с нашим участием.
–Папа! – Кристина бросается к отцу.
–Явилась! – изрекает ГГ, презрительно глядя на меня, как будто меня здесь не ждали, и не она сама мне позвонила.
–Я смотрю, все живы, – специально внимательно разглядываю Игната. У него рука в гипсе, всё лицо в йоде, шов на брови. Но болезненно улыбается, приподнимаясь навстречу дочери. Значит, жить будет. – Могу и за дверью подождать.
–Нет, уж, милочка, – заявляет свекровь, поднимаясь со стула. – Будь добра, выслушай.
И да, я, конечно, могу просто уйти, но...
Зачем-то слушаю. То ли по привычке, то ли понимая, что с неё станется выйти и устроить скандал в коридоре у всех на виду.
–Излагайте, – вздыхаю я.
–Не ерничай! Ерничает она! Я пятый час разрываюсь тут между сыновьями, а она и не торопится! Мы тебе два часа назад позвонили! А ты только сейчас явилась.
Прикусываю язык, только чтобы не начать оправдываться. С такими людьми, как ГГ, которые прут напролом, как бронепоезд, трудно удержаться от этого.
Кристина разговаривает с дедом и отцом, и мне, честное слово, не хочется её отрывать. Они так трогательно с Игнатом обнимаются.
Как бы мне ни было обидно, ребёнок ведь и к отцу тянется!
Но и вот эти вот, прямо скажем, непонятные претензии слушать я не собираюсь. Достаточно! Наслушалась!
–Галина Германовна, ваш сын ушёл к другой женщине. Тот факт, что по паспорту мы всё ещё женаты не меняет положения дел, – разжевываю ей то, что кажется мне элементарным.
–Меняет! Ты должна за ним ухаживать! Он оставил тебе квартиру!
–Эту квартиру мы покупали вместе! А у него есть другая!
–Там трубу прорвало! И газовый котёл гавкнул, – сзади вставляет свои пять копеек свекр.
Смотрю на Игната. Он преданно, взглядом побитой собаки, смотрит мне в глаза.
–Я что-то не пойму, куда вы ведёте! В конце концов, заберите своего сына к себе! Или отдайте его Маринке...
– Мы не можем к себе... – неожиданно мнется свекровь. Которая, вообще-то никогда в своей жизни не мнется и не сомневается. Такое ощущение, что просто придумывает причину, чтобы отказаться ухаживать за собственным сыном и повесить его мне на шею. – У нас Герман...
Теряюсь. Не могу решиться и спросить, что с Германом снова – в прошлый раз, такое ощущение, замолчали специально. А сейчас, когда внезапно все разом уставились на меня, я не могу пересилить себя и спросить! И это глупо, но чувство такое, будто я сейчас Германа... что? Что, Дана? Предаешь? Сливаешь? Бросаешь? Глупости какие!!!
–Мам, – умоляюще смотрит дочь. – Давай папу хоть на время заберем. Хоть пока мы с Владом не уедем...
Нет, ну, с чего бы вдруг!
Нет, ну-у, ещё чего не хватало.
Нет...
–Только на неделю до Кристининого отъезда! – говорю предупреждающе Игнату. – Понял?
Свекровь вдруг смягчается:
–Ну, вот и хорошо! А нам уже пора!
И тут же буквально вылетает из палаты.
Свекр бочком, с испугом поглядывая на меня, как будто без его защитницы я могу вцепиться ему в горло, смывается следом.
– Что с дядей Германом? – наконец-то спрашивает Кристина.
–Герман на операции. У него нога сломана. И осколок с лобовухи лицо раскроил...
Задохнувшись, стою истуканом, и вдохнуть не могу!
А ЭТИ мне о Германе ничего не сказали! Бессовестные!
–Мам, – говорит Кристина. – Ты сходи, посмотри, как там дядя Герман, а мы с папой соберёмся пока.
Ловлю на себе странный взгляд Игната. Что-то в нем такое... злое!
Но понять, от чего так, не могу. Да и некогда особо думать – иду и... волнуюсь, как девчонка! И сама понять не могу, почему так!
Я не знаю, что я буду говорить свекрам – уверена, что они сейчас тоже к младшему сыну пошли. Не знаю, что скажу самому Герману, но я не могу не пойти!
Пока иду, перед глазами так и мелькают вчерашние дурацкие картинки – улыбки его, смех, какие у него глаза были, когда он меня поцеловал... И мне так... жалко, страшно, тревожно...
Прохожу мимо больничного кафе к стойке регистратора.
Краем глаза замечаю своих свекров там! Стоят, пирожные выбирают!
Ускоряюсь, чтобы не заметили. Странно! Я-то думала, что они к младшему сыну так спешили!
Узнаю у милой девушки-администратора, что Герман Шахов прооперирован, что его жизни ничего не угрожает, и что... у него там, в палате, оказывается, дежурит "жена"...
