Текст книги "Развод, Новый год и прочие неприятности (СИ)"
Автор книги: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
9 глава
Мне кажется, Степан нарочно заранее подбирал песенный репертуар. Ну, во всяком случае, он очень выразительно посматривает в мою сторону, когда в машине начинает звучать:
Я одинок, и ты одна.
Ночь правит балом в вышине.
Сгорая падает звезда,
Она нопомнит обо мне... (1)
С трудом сдерживаюсь, чтобы не улыбаться.
Ох, не знаю. Как-то это всё...
Неловко.
Вроде бы человек и ухаживает, и всё по делу говорит, и в ресторан сводил, и царапину простил, я я всё никак не могу настроить себя на нормальное к нему отношение. А он ведь понравиться старается!
И вдруг, уже у самого дома, Степан напрочь портит впечатление о себе всего одной фразой:
–Даночка, позвольте напроситься к вам на кофе!
Ну, вот!
Только этого не хватало!
–Степан, вы простите, – снова перехожу на вы, чтобы как-то расставить границы. – Но мы с вами знакомы всего пару дней. И я не готова...
–Да я и не имел в виду ничего предосудительного! Честное слово!
Ну, конечно-конечно. Не имею, но введу...
Но он так смотрит обиженно.
Ой, нет, Данка, ты ж всё равно не собираешься продолжать отношения со Степаном! Ведь не собираешься? Так какого хрена вообще...
Психолог во мне пытается поднять голову и напомнить о том, что вот такие вот Добрянки, которые с виду кажутся ещё и простачками, чаще всего и оказываются домашними тиранами или ещё какими-нибудь маньяками.
И весь здравый смысл вопит дурным голосом, что его нужно отправлять домой, но...
Мне кажется, что въезжающая в арку двора машина – это автомобиль Игната! И я даже не задумываюсь о том, что Шахов вряд ли в состоянии сесть за руль...
Мне просто очень хочется, чтобы он, если, действительно, придёт сейчас домой, получил ответочку! А она получится ух какой, если он зайдёт, а мы на кухне преспокойно пьем кофе!
–Просто кофе?
–Конечно, Даночка! И только он. Просто я не готов пока с вами расстаться. Давайте пообщаемся ещё хотя бы полчасика!
Скрепя сердце, веду его в свою квартиру, посекундно оглядываясь, не догоняет ли нас Шахов.
Отпираю дверь.
В квартире темно, но то, что кто-то здесь есть, это совершенно точно! Из дальних комнат доносится негромкая музыка, пахнет едой.
Игнат пьяный в ресторане.
Его родители оставили ключи от квартиры мне.
Значит! Значит, это может быть только Кристинка!
–У тебя кто-то есть? – шепчет мой спутник.
Замираем в пороге вместе со Степаном, как воры, проникшие в чей-то дом.
Так. Если это, действительно, Кристина приехала, то лучше бы Степану в дом не входить! Ну, попробуй объясни ей, кто он и почему здесь.
–Степа, будет, наверное, лучше, если ты...
–Мам! И где это ты вечерами пропадаешь? – дочка выскакивает из своей комнаты. И застывает на пороге с открытым ртом.
Боже мой!
И что теперь делать?
Так, Дана! Хуже, чем было в офисе, когда ты увидела, как твой муж шпилит свою "Мариночка" уже не будет.
–Кристинка! – шагаю к ней навстречу, обнимаю – мало ли, как дальше пойдёт. Вдруг в последний раз?
У моей подруги вот так муж ушёл к молодой простиГосподи, а её взрослая дочь встала на сторону отца. Якобы "папа влюбился, любовница классная и они нашли общий язык, а мама – старая злая кошелка".
Вдруг и моя так.
Хоть обниму напоследок.
Обнимаемся. Целуемся.
Слышу из её комнаты какие-то странные звуки. Шум, шорох.
–Ты не одна?
–Ты, я смотрю, тоже, – смеётся она.
–Ой, Крис, у меня столько всего случилось в последние дни...
–Да я, вообще-то, в курсе, мам. Сначала Галина Гермионовна наша позвонила. Потом дядя Герман. Сказал, чтобы я обязательно приезжала на Новый год домой, чтобы тебе не было одиноко. И вот я здесь!
Оу. Я даже не знаю, что мне сейчас думать – проклинать ГГ, которая, конечно, донесла внучке свою точку зрения, или восхищаться Германом, который по какой-то непонятной причине просто взял и позаботился обо мне!
Но приходится делать и не то, и не другое!
–Девочки, милые! – подаёт голос Степан. – Как же я рад, что мне сегодня удалось не только поужинать с прекрасной Даночкой, но и познакомиться с её очаровательной дочкой!
Кристинка округляет глаза, взглядом спрашивая, кто этот человек.
–Так. Мы со Степаном собрались пить кофе. Я иду варить, – с наслаждением сбрасываю туфли и обуваю тапочки. Ему подсовываю тапки Игната. Ну, а что? Шахову они, наверное, больше не пригодятся. – Ты с нами?
–Мам... – мнётся она. – Я с вами, да. Но...
–Крис? – из комнаты выглядывает молодой красивый парень с копной кудрявых волос на голове. – Здравствуйте, Дана Валерьевна! Добрый вечер... Эээ, Игнат Викторович!
Ох, блин! Да что ж за жизнь у меня такая! Неловкость на неловкости!
Только открываю рот, чтобы начать что-то объяснять, как в дверь сначала что-то сильно ударяется, затем раздаётся грохот на лестничной площадке, а потом кто-то нажимает на звонок.
Ну, и кто на этот раз к нам пожаловал?
Вот только настоящего Игната Викторовича не хватало!
1 – слова из песни Влада Сташевского «Нет у меня друзей».
10 глава
Открываю дверь.
На лестничной площадке стоит Мариночка. На плечах коротенькая белая шубка. На лице вселенское горе.
–Только не говори, что тебя Шахов бросил, и ты за помощью ко мне пришла!
Она опускает глаза на пол, куда-то за дверь.
Проследив за её взглядом, вижу сидящего на полу Игната.
–Впусти меня! Я буду дома спать! – лупит кулаком по полу.
–Я не знаю, что делать! Он приказал везти к вам! – разводит растерянно руки.
–О, милочка, вы бы уж с Игнатом как-то сами, без меня, свои проблемы решали. Всё, я своё отмучилась.
–Но он...
–Я сказал, домой! – повышает голос Шахов.
Пытается встать, но руки скользят по покрытой плиткой стене, и он плюхается обратно.
–Папа? – Кристинка заглядывает мне в глаза умоляющим взглядом. – Ма-а-ам?
–Даночка, – подаёт голос Степан. – Я, пожалуй, пойду.
–Да, пожалуй, пойди, Степа. Спасибо за вечер.
Запахло жареным, и мой ухажёр решил слиться...
С одной стороны, обидно, что жидким на расправу оказался. Казался-то совсем другим. Но, видно, я для него чересчур проблемная женщина.
С другой... С другой, всё равно, как бабушка говорила, он мне не до души был.
–Игнат, пупсик, – щебечет Мариночка, заламывая руки. – Поехали домой. Я тебя в постельку уложу.
От отвращения меня передёргивает.
Ей не стрёмно при мне его пупсиком звать?
–Мам, давай мы с Владом его в гостевую спальню отведем. Проспится, будем разбираться! – просит Кристина.
Нет, я понимаю, что она – дочь, он – её отец. У них всегда были хорошие отношения. И ей, наверное, его жалко.
Но постойте!
Мне-то это зачем?
А эту... профурсетку с ним в гостевой положить?
Дурацкая ситуация.
Молодой человек, который зовётся, как я теперь понимаю, Владом, выглядывает через плечо Кристины в подъезд.
–Весело у вас тут.
–Да, скучать не приходится. Познакомьтесь, Влад. Это, Игнат Викторович, отец Кристины, – пинаю носком домашнего тапка по подошве Шаховского ботинка. – Это – его... эммм, любовница Мариночка, беременная нашим наследником. Надеюсь, всем очень приятно?
–Упс.
–Данка! Я вернулся в свой дом! Впускай меня! – Шахов с трудом фокусирует на мне взгляд, потом его веки закрываются, а голова падает на плечо. Через мгновение в подъезде раздаётся молодецкий храп.
Из квартиры напротив выглядывает испуганное лицо Антонины Прокоповны.
–Сирена? У нас пожар? Дана, что случилось?
–Ладно, заносите! – командую Владу и дочке. – Иначе сейчас сюда все соседи сбегутся. Нет, Антонина Прокоповна, всё в порядке. Никакой сирены. Просто Игнат устал, прилёг отдохнуть на площадке.
–А-а-а-а, – понимающе смеётся соседка. – А Герман сегодня не придёт?
С чего бы Герману сегодня приходить? Что за странные вопросы?
–О-о-о-о! – раздаётся с лестницы голос Германа. – Вся семья в сборе! И даже несравненная Мариночка здесь! Я, похоже, вовремя. Добрый вечер, Антонина Прокоповна, это вам!
Всучив ей в руки очередную бутылку шампанского, безапелляционно закрывает соседскую дверь.
Вот только тебя, Герман, здесь не хватало!
Но...
Странное дело, увидев его, я испытываю некоторое облегчение.
Подмигивает мне, проходя вместе с Владом к Игнату.
Кошусь в сторону лестницы, не идёт ли за Германом его брюнетка. С братьев Шаховых станется всех своих подружек ко мне притащить.
Но нет, к счастью, по лестнице больше никто не поднимается.
Герман и Влад заносят Игната.
Кристина, оттеснив меня, становится в дверном проёме, закрывая вход собой.
–Спасибо за доставку, Марина. Всего хорошего!
–Но как же Игнат? Я его тут одного не оставлю!
–Он дома. А вы идите... подальше!
–Я думала, мы с тобой подружимся, – по обыкновению глаза Мариночки наполняются слезами. То ли это у неё гормональное, то ли хорошие актёрские задатки.
–Со мной? – ахает Кристина.
–Ну, да. Игнат говорил, что, раз мы ровестницы, легко найдём общий язык!
Они ровестницы! Ужас какой! Ей всего двадцать?
Чем он, почти пятидесятилетний мужик, мог заинтересовать её? Кроме денег? И анаконды? Риторические вопросы...
Господи, как же хочется сказать всего три коротких слова, указав Мариночке направление движения! Но не при Кристине же!
Разворачиваюсь и иду на кухню, предоставляя дочке самой договориться с этой...
Мне кажется, сейчас это – самое важное. Как поступит дочь, на чью сторону встанет. И я, конечно, могу и истерику закатить, и расписать ей все свои обиды, но...
Нет. Я хочу, чтобы решение было непредвзято. Чтобы потом никто не посмел меня упрекнуть.
Включаю кофемашину.
Упираюсь руками в столешницу и на секунду зажмуриваюсь.
Господи, этот цирк с конями когда-нибудь закончится?
Сзади за талию вдруг обнимает кто-то...
11 глава
-Мамочка, – Кристина кладёт подбородок на плечо. – Ты такая красивая у меня. Платье тебе очень идёт!
Девочка моя, как же я соскучилась!
Ну, теперь хоть понятно, почему в последние месяцы она домой ездить совсем перестала. У неё там – любовь...
–Крис, он – красавчик, – шепчу, поглаживая её руки на своей талии. – Высокий, плечи, кудряшки.
–Ой, ну, да! – смеётся, но в смехе слышна гордость. Видно,что нравится... Видно, что влюблена.
–А чего к нам сразу не привозила?
–Ну-у-у, помнишь Серёжу?
–Который на коньках, как Бог, катался?
–Ага. Папа говорил, что раз его мама нянечка в детском саду, а папа на заводе за станком работает, то Шаховым такой зять не нужен. А у Влада родители тоже простые. Совсем простые. Я боялась, что его здесь унизят этим. А если он меня бросит...
Её голос в конце проседает, и я разворачиваюсь и обнимаю.
–Папа со мной больше жить не будет! Ко мне с Владом приезжайте! Какая мне разница, кто его родители? Главное, чтобы он нравился тебе!
Последнюю фразу шепчу ей на ухо, потому что Герман и Влад идут из гостевой спальни к нам.
А куда это Шахов-младший свою брюнетку подевал? Что он вообще здесь делает в такое время?
–А где учишься? – интересуется у Влада Герман.
–В институте культуры. На актёрском. Подрабатываю в театре.
–Ого! Круто, – Герман на парня смотрит с восхищением, что, в принципе, странно для Шаховых. Игнат всегда считал, что всё, что к культуре и искусству относится, не профессия для мужчины. – Я тоже мечтал в детстве на сцене играть, но родители сильно против были. А я, дурак, не настоял. И вот... Всю жизнь со стройкой этой... Скукота.
Усаживаются за стол.
–Дана, чо ты нам кофе ставишь? Ты нам лучше налей чего-нить за знакомство! – Герман смотрит на меня с улыбкой снизу-вверх.
Идеальная причёска рассыпалась, чёлка растрепалась на лбу.
И он так молодо, так по-пацански, с такого ракурса выглядит, что я невольно улыбаюсь, забыв обо всех своих бедах.
А и правда! Кто кофе на ночь пьёт?
–А у меня только шампанское. На Новый год купила.
–А мы в Игнатов бар заглянем!
–Ой, да я оттуда ничего не беру! У него там всё ценное слишком – то от молдавских партнёров, то от китайских.
Достаю из холодильника нарезку, фрукты.
–Если что, вали на меня! Я сам с его партнёрами разберусь. Пойдём, поможешь выбрать.
Я? Да что я там соображаю?
Но он так играет бровями, как будто что-то сказать хочет наедине. Ну, мало ли.
–Кристин, ты тут раскладывай по тарелочкам пока.
Идём с Германом в кабинет Игната к бару.
Там Герман пропускает меня вперёд и закрывает дверь.
Оборачиваюсь.
–Ну? Что ты сказать хотел?
–Дан, – пытливо заглядывает в глаза. И молчит, как будто что-то случилось, и он не знает, как мне об этом сказать.
А что случиться могло?
Шагаю ближе. Дотрагиваюсь до его ладони. Просто на мгновение пальцами касаюсь тыльной стороны – типа, чтобы поддержать, чтобы он так сильно не переживал.
–Что случилось? В фирме что-то?
Перехватывает мою руку. Сжимает пальцы.
У него горячая, крепкая ладонь...
Мое сердце словно с места в галоп обрывается и начинает колотиться в груди, как сумасшедшее.
Я не понимаю, что это за приступ такой! Даже в жар бросает.
Да точно что-то страшное стряслось! Иначе бы Герман сюда в такое время разве приехал? И вид у него такой расстроенный.
Кладу вторую руку на наши сплетённые ладони.
Он заглядывает мне в глаза.
Господи, какой же он... красивый! Так, стоп! Что за мысли такие глупые? Это же брат Игната!
Впрочем, Игнат же мне изменяет...
Вырываю руку. С трудом. Потому что Герман пытается удержать.
Думать о братьях Шаховых с позиции "какой он красивый" – глупость несусветная. Красивые-то они, красивые, но неверные и вообще...
–Дан, у тебя с Казанцевым серьёзно?
У Германа такой голос, как будто он спрашивает "а правда, что наша бабушка умерла?" Голос полный вселенского горя.
–С кем?
Я даже не сразу понимаю, что он имеет в виду моего Степана.
–Со Степой, что ли?
Усмехается.
–Ты в курсе, что "Стёпа" твой весь Приморский район держит. Типа, смотровой он. Криминальный авторитет.
Ого! А так сразу и не скажешь!
Вспоминаю Степину шапочку из волос и невольно улыбаюсь. Ага, ему малиновый пиджак бы пошёл.
–Нравится он тебе, да? – убитым голосом.
–Да, ладно, что ты о нём спрашиваешь! Ты говори, что случилось!
–Дан, я справки о нём навёл. Он четыре раза женат был. Так вот одна из жён его пропала! Просто исчезла и никто о ней ничего не знает!
–Да я как-то замуж за него пока не собираюсь, – пожимаю плечами.
И с чего бы Герману так обо мне заботиться? Справки о Степане навёл! Да я сама этого Степана два дня, как знаю!
–Мам! Ну, вы скоро? – кричит из кухни Кристина. – Нарезка стынет!
Вздрагиваем синхронно с Германом.
Протягиваю руку к дверце бара. И он резко делает то же самое.
Наши пальцы снова встречаются, как будто их примагничивает друг к другу. Отдергиваю. А то ещё решит, что я это специально, что пристаю к нему...
12 глава
Мы с Кристиной пьем ликёр.
Влад с Германом – коньяк.
Нарезка поглощается мужчинами с такой невероятной скоростью, что и не скажешь, что Герман только из ресторана.
Лезу в холодильник.
Тааак, что я могу ещё им скормить?
А у меня, кроме трёхдневного плова, который ещё для Игната готовила, и баночек с кукурузой и горошком больше ничего нет.
Грею плов, достаю тарелки, вилки.
Влад накладывает сначала Кристине, потом себе. Ей выбирает кусочки мяса, подкладывает. Это так мило, так трогательно, что мне хочется расплакаться от счастья.
Мой материнский глаз с какой-то гордостью, что ли, отмечает эти мелочи.
Заботится, значит, любит...
–Дядя Герман, а ты с кем Новый год отмечать будешь? – спрашивает Кристина. – Давай с нами, а?
–С вами? – Шахов-младший вопросительно смотрит на меня, как будто я могу его не пустить к себе на праздник! – А можно, Дан?
–А я думала, у тебя девушка есть, – смеюсь я. – И ты с нею будешь отмечать.
Он словно застывает весь. Хмурится. Смотрит долгим взглядом. Вообще не понимаю, что сказать хочет этими своими гляделками!
–Да мне всё равно! Приходи, если хочешь. Можешь даже с нею прийти.
Хмурится ещё больше, даже желваки на скулах играть начинают. Вижу как длинные пальцы белеют на ножке бокала – так сильно сжимает.
–Дядя Герман, ты чего? – Кристинка кладёт свою ладонь на его плечо. – Ну, не хочешь с девушкой, один приходи! Мама будет одна, и ты один. Вам веселее будет. Потанцуем! Кстати, а где наша ёлка, мам?
–Я её вчера уронила. Игрушки все разбились. Обратно на антресоли засунула.
–Влад! За мной!
Несётся к антресолям. Влад срывается следом.
Мне слышна возня, как будто там ловят друг друга. Смеются. Эх, молодость!
Счастливые.
–Данка, ты такая красивая, – вдруг говорит Герман.
С чего бы вдруг у него такие мысли обо мне? Уж точно его брюнетка раз в двести красивее будет. И моложе лет на пятнадцать...
–Ага. Я красивая, а Игнат нашёл себе другую...
–Да мой братец всегда идиотом был.
–Это ты намекаешь на то, что он мне всегда изменял?
–Нет, я...
–Герман, я смотрю на тебя, ты не заболел? Какой-то странный. Толком мысли сформулировать не можешь, мямлишь что-то. Вон, меня красивой назвал даже, – смеюсь от того, как неожиданно он смущается.
Я Германа смущённым и не видела никогда в своей жизни. Наоборот, он всегда был насмешлив и с юмором, а тут что-то совсем на себя не похож.
Прикрывает на мгновение глаза.
У него ресницы такие... Длиннющие, чёрные, а на кончиках словно выгорели на солнце... И вообще, у него такое мужественное лицо... Высокие чётко очерченные скулы. Прямой нос. Щетина на подбородке... Губы... Какие же у него губы красивые...
–Мне кажется, – говорит он хриплым голосом. – Что у меня на самом деле температура. Потрогай меня.
И я без задней мысли встаю, делаю шаг ему за спину и кладу ладонь на его лоб.
Сердце снова удар пропускает.
Что за реакция такая странная?
Откидывается на спинку стула.
–Ну, что? Горячий? – шёпотом.
Что? Ах, да!
–Непонятно, – убираю руку, наклоняюсь и трогаю его лоб губами, как всегда делала дочке.
–Дана, – срывается его голос.
Боже, что я делаю?
Отпрыгиваю. Отворачиваюсь. Передо мной холодильник. Лезу туда. Ничего не вижу внутри. Слепо шарю по полкам.
Зачем я?
Что он подумал? Что я его... что? Соблазняю?
Ужас какой!
Ой, отмотайте назад, пожалуйста!
Лицо горит так, что я, наверное, как варёный рак, красная!
Что сказать нужно? Неловко так, будто я здесь не с Германом, которого чуть ли не всю свою сознательную жизнь знаю, а с... чужим очень привлекательным мужчиной.
–А что здесь происходит, вообще? Опппа! И Гера здесь! Ну, конечно, куда ж без моего вездесущего братца? Оооо, а куда ты, Даночка, своего ухажёра подевала? Я ему морду набить хотел, а он спрятался! – Игнат стоит в дверном проёме, держась за косяк.
Весь помятый, рубаха до низу расстегнутая. Волосы дыбом.
–Игнат, иди проспись, – усмехается Герман.
Исподтишка разглядываю Шахова-младшего, надеясь понять, что он обо мне подумал.
У него внезапно спокойный, холодный взгляд. Поза расслабленная...
Смотрю на него и поверить не могу. Вообще, другой человек, чем пять минут назад здесь со мной был. Словно броню натянул. А до этого... как будто обнаженный... как будто душа нараспашку... пробитый...
Даже не смотрит на меня.
Может, он и внимания не обратил на ту глупость? На то, что я его губами, как дурочка...
–О, папа! – за его спиной раздаётся напряжённый голос дочери. – А мы елку поставили.
–Кто это "мы"? – Игнат раскрывает ей объятья, разворачиваясь.
Обнимаются, как будто только что увиделись.
Замечает за её спиной Влада.
–О! А это что за вражеские силы на моей территории?
–Паап! Почему сразу вражеские? Это – Влад. Он – мой парень.
–Паааарень? – презрительно. – В наше время, прежде чем с твоей матерью начать встречаться, я разрешения у её родителей спрашивал. И у своих, кстати, тоже...
Правда. И это тогда казалось, хоть и несколько старомодным, но очень милым.
–Пап, – Кристинка вырывается и шагает к Владу, как бы прикрывая его собой. – Ну, это когда было! Сейчас времена другие!
–Игнат, – Герман встаёт и идёт к брату. – Пойдём спать уже. Оставь в покое ребят.
–Нет! Пусть сам ответит! А че он молчит, а? Спрятался за бабскую юбку и молчит!
Игната явно несёт! И ведь он намеренно оскорбляет мальчика! Бычится, смеряя его ненавидящим взглядом.
–Игнат!
–Папа! – Кристина чуть не плачет.
Да, что же это такое!
–Дан, помоги его в комнату отвести, – Герман подталкивает брата в спину, уводя прочь.
Идём втроём.
В комнате он, словно опомнившись, спохватывается:
–О! А где моя Мариночка?
"Козёл!" – думаю я.
–Козёл! – бросает Герман. – Тут твоя жена!
–Да пофиг! Жена хочет жить в шоколаде, пусть терпит.
–Смотри, чтобы тебе терпеть не пришлось! – Герман презрительно.
–Это ты, братец, мне угрожаешь? Может, ты ей этого колобка подсунул? Чтобы разделить пакет акций, м?
Господи! Как же я устала! Но если сейчас спать пойду, вдруг Игнат снова начнёт Влада обижать?
Герман словно мысли мои читает:
–Дан, ты иди спать. Я за ним послежу. И переночую на всякий случай у тебя в гостиной от греха...
