Текст книги "Помощник (СИ)"

Автор книги: Ксения Рыжикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

   Женя покачала головой:

  – Я тоже не хочу сидеть и иметь тебе мозг, Серый. Но когда Лин звонит мне и требует найти тебя, а то ты не дай боже натворишь весёлых дел, всё явно не «в порядке».

  – Так тебя Лин попросил позвонить? – светловолосый улыбнулся. – А я-то думал, ты соскучилась.

   Женя пропустила его ироничную усмешку мимо ушей:

  – Я вообще ни разу не помню, чтобы его заботило твоё поведение. Когда ты перестрелял тех обмудков на ЖБ-складе, он даже бровью не повёл. Что у тебя произошло? За что ты так жаждал убить его эту бабу?

  -Убить? – Серый повёл бровью. – Нет. Если я хочу кого-то убить – я это делаю. А не стою не обнимаюсь с ним полчаса на улице на виду у всех желающих.

  – О, так вы там ещё и обнимались?! – Женя состроила ехидную мину.

  – Угу. Правда, дальше обнимашек как-то не зашло.

  – А чего ж так?

  – Нас разняли.

   Они посмотрели друг на друга – и одновременно расхохотались. Совершенно идиотский поворот диалога. Но он хотя бы помог разрядить атмосферу.

  – Мне нужны были ответы, – наконец произнёс Серый. – Добровольно она их мне не давала.

  – И ты её за это покусал? – Женя раздражённо тряхнула головой. – Детский сад какой-то.

  – Знаешь, есть такая вещь, «психологическое давление» называется.

  – Офигенное психологическое давление – задавить человека с психу в переулке и вцепиться ему в глотку! Должна сказать, психолог Вы так себе.

  – Сейчас ты ещё меня тактике допроса поучи, ага.

  – От твоей тактики допроса толку шо с пылесоса в пустыне.

   Замечательно. Дежурная перепалка. Хоть что-то в этом мире стабильно. Серый лениво повёл плечами:

  – Толк был. Она заговорила, буквально перед появлением Линарха. Я уже собирался отпустить её.

  – А Лин уверен, что ты готов был порвать их обоих.

  – Возможно.

   Женя помолчала. Хотела высказать что-то об этом упрямом «возможно», но всё-таки сдержалась.

  – Сейчас-то уже всё? Ты получил что хотел?

   Серый окинул рассеянным взглядом комнату. Не в его привычках делиться лишней информацией без необходимости. Необходимости и не было, была только обеспокоенность восседающей на подлокотнике кресла девушки. Он, правда, всё не мог определить, за него ли, за Линарха и его подопечную или за спокойствие города в целом. Эмоции окружающих – их глубинную составляющую – светловолосый всегда читал с большим трудом. Никогда не умел примерять чужие чувства на собственную шкуру.

   Женя не торопила и не требовала. Молча дожидалась ответа.

  – Нет, – в итоге качнул он головой. – Передо мной дилемма.

  – Какая?

  – Моя ищейка... Тот парень, которого вы вытащили с бывшей каптёрки на складе. Он решил, скажем так, уволиться.

  – И в чём проблема?

  – В том, что он больше десяти лет работал на меня. Он знает вещи, с которыми я не могу отпустить его на все четыре стороны.

  – А зная тебя... – тон девушки вдруг стал осторожнее, – ...ты обычно решаешь такие вопросы радикально.

  – Я в него слишком много вложил, – Серый чуть сморщил нос. – Наверное, мне банально обидно терять столько сил.

  – А если отдать его нам? Мы найдём, куда его приткнуть.

  – Издеваешься? – Серый выгнул брови. – Половина вашего боком гнутого отряда недоделков в ладоши захлопает, получив такую кладезь информации!

   Женя снова пропустила издевки мимо ушей. Привычка, наверное.

  – Линарх вроде бы говорил, он у тебя больной насквозь.

   Светловолосый кивнул:

  – Можно сказать, до сих пор жив благодаря мне.

  – А что было бы, если б с тобой вот так что-то случилось?

  – Думаю, давно бы помер.

  – Тогда отпусти его.

   Повисло молчание. Серый рассеянно рассматривал собеседницу, размышляя над её словами, она – молча ждала. Быть чьим-то голосом совести – занятие неблагодарное. Особенно если этот кто-то не знает даже значения слова «совесть». А заодно и слова «сочувствие».

   Женя чуть наклонила голову набок.

  – Он всё равно без тебя не выживет. Дай ему свободу, раз он так хочет.

   Серый молчал, продолжая смотреть на неё. Женя сделала неопределённый жест плечами. Майка на миг собралась складками на груди, открыв ещё одну глубокую царапину пониже ключиц. Светловолосому на миг почудился едва уловимый привкус крови на самом корне языка.

   Послать бы сейчас к чёрту этот пустой диалог. Есть ведь столько гораздо более интересных занятий, чем говорить о том, что уже произошло...

  – Ничего он тебе сделать не успеет, – тихо произнесла девушка. – А если успеет – вряд ли что-то смертельное.

  – Этого ты знать не можешь.

  – Ну сколько он протянет один? Год?

  – За год можно мир перевернуть.

  – А если тебе жить ещё сотни годов, один можно и перетерпеть.

  – Чего ради?

  – Чтобы проявить сочувствие хоть раз в своей очень долгой жизни?

   Серый снова замолчал. Девушка поставила ноги на подлокотник софы, опершись на колени локтями. Став совсем чуть-чуть, но – ближе. Призрачный привкус на корне языка стал сильнее.

   «Сочувствие» – ресурс чересчур ценный, чтобы разбрасываться им. Но возможно, на сей раз есть смысл сделать исключение. Возможно, светловолосый подумает над этим.

   Но – точно не прямо сейчас.

  Последняя точка

  – Хорошая ночь.

   Пацан запнулся. Не столько от неожиданности, сколько от страха. В сердце будто вцепилась ледяная когтистая лапа. Истрёпанное до лохмотьев клише – но как хорошо передаёт ощущения...

   На ступеньках ближайшего здания почти под самой колонной сидел тот самый человек, то существо, которого Кеч надеялся – и боялся – никогда больше не увидеть.

   Пацан судорожно вдохнул.

   Человек – чудовище – смотрел на него без всякой злобы, спокойно, даже дружелюбно. Эта его способность – с миролюбивой улыбкой рвать врагов на части...

  – Как дела?

   Кеч не ответил. Не смог бы, даже если б захотел.

   Что за цирк. К чему это представление? Зачем он здесь, какая цель? Запугать? Да куда уж больше. Наоборот успокоить? Что-то пока плоховато получается.

   Не дождавшись ответа, светловолосый вздохнул – пацану даже на миг показалось, что устало, – и поднялся на ноги. Кеч напрягся. Подобрался, готовый сорваться с места в любой миг. Хотя и знал, что бежать от этой твари бесполезно.

   Светловолосый не двигался с места. По-философски безмятежный вид, простая, как всегда непримечательная одежда. Можно подумать, совершенно случайно тут оказался.

   Как же.

  – Поделишься планами?

   «Планами?» Кеч хотел переспросить вслух, но глотку свело спазмом. Даже прочистить горло толком не получилось – звук просто застревал где-то на корне языка.

   Он ведь прекрасно знал, что этот момент настанет. Момент, когда бледномордый ублюдок, разобравшись с девчонкой, придёт и к нему. Пацан собирался бежать, переехать – действительно собирался, даже билеты смотрел. И всё-таки не уехал. Кое-что держало его здесь, нечто, через что нельзя взять и переступить.

  – Ты так жаждал освободиться, – светловолосый привалился спиной к колонне, поддерживающей козырёк крыльца. – Ни от кого и ни от чего не зависеть. Ну. Ты свободен. И что планируешь делать теперь?

  – Св... – пацан на силу откашлялся. – ...свободен?

   Светловолосый повёл плечами, не сводя с него взгляд. Вроде бы выражая согласие. Кеч нахмурился.

  – Вот так просто?

  – А смысл тебя держать?

   Икры зажгло от перенапряжения. Пацан несколько раз переступил с ноги на ногу.

   Смысл... он всегда считал себя чем-то вроде ценного вложения. Мнил, что обладает чем-то таким, за что был выбран. Да, он хотел освободиться, чтобы не ждать очередной дозы, не загибаться от ужаса при мысли, что будет, если затянуть с её получением, не зависеть от этой жуткой бледной твари и не бежать выполнять его приказы по первому свистку. Да, да и да. И – вместе с тем неосознанно, даже не задумываясь о том, Кеч полагал свою ценность в глазах этой же самой бледной твари выше среднего. Гораздо выше.

   И почему-то никогда не допускал, что его так легко отпустят.

   Впрочем, «легко» – это как посмотреть.

   Почти минуту, пока эти мысли проносились в голове пацана, светловолосый смотрел на него молча, с едва заметным налётом его обычного скучающего интереса. С тем самым выражением в глазах, которое так раздражало Кеча. Раздражало прежде всего потому, что всегда было ненастоящим.

   Затем Серый, оттолкнувшись от колонны, спустился по ступенькам и приблизился. Кеч едва успел подавить желание шарахнуться, приказал себе застыть, но не двинуться с места. Светловолосый ничем не показал, что заметил его порыв. Постоял, задумчиво глядя куда-то поверх плеча пацана...

  – Один мой знакомый... м... посоветовал дать тебе то, чего ты хочешь. Отпустить, раз так рвёшься. Знаешь, почему?

  – Потому, что не выживу, – пробормотал пацан.

  – А почему не выживешь?

  – Потому что ты не дашь мне уйти.

   Светловолосый перевёл на него взгляд – и вдруг улыбнулся.

  – Тут ты ошибаешься.

   Кеч снова настороженно нахмурился, и светловолосый флегматично повёл бровью:

  – Можешь идти, куда вздумается. Условие одно: подальше от меня и тех, кого я знаю. Ты больше ничего мне не должен и ничего больше от меня не получишь.

   Он приглашающее махнул головой куда-то в сторону дороги. Кеч открыл было рот, собираясь отпустить недоверчивый комментарий – что-то про фору и хитрости охоты, но вдруг осознал.

   Не выживет. Но не потому, что его выследят и убьют. Не придётся – он сдохнет сам.

   Именно это его и держало. Не зависимость. Не страх, не алчность, не эмоции. Нет. Подсознательное понимание: он отказался не от наркотика, а от последней нити, сшивавшей его расползшуюся на лоскуты гниющую тушку в подобие жизни.

   В глазах Серого появилось давно знакомое парню выражение. Холодное, хищное, как у довольного тигра. На сей раз – вполне настоящее. – У тебя сутки на сборы.