Текст книги "Предсказанная судьба (СИ)"

Автор книги: Ксения Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Аурелия? – сухо позвал Джонатан. – Что скажете?

Я потрясла головой, отгоняя такую привлекательную картинку, где мне ничего не придется делать самой – лишь намекнуть Джонатану, что нужно предпринять. Я бы рискнула, если бы дело касалось только моей жизни и (даже!) жизни Джейсона, но Оуэн… Как я буду смотреть ему в глаза, если из-за меня и моего длинного языка его сестры погибнут?

Ведь Оуэн говорил, что видел вероятность, где Джонатан нам помог. Ничем хорошим это не закончилось. Интересно почему? Прежде осечек не случалось.

– Оуэну пришло довольно запутанное предсказание, – медленно ответила я. – Мы пытаемся его расшифровать.

На лице Джонатана не дрогнул ни один мускул, но он резким движением сплел пальцы в замок.

– Вот как? Полагаю, чрезвычайно болезненный вид Оуэна обусловлен именно этим, а не переживаниями из-за семейных проблем?

Я сглотнула, выдерживая его взгляд. Исчезли холодность и отстраненность, присущие Джонатану. Сейчас он напоминал готовящегося к прыжку хищника – та же обманчивая скупость движений.

– Мне сложно сказать наверняка, но работа с пророчествами отнимает немало сил, – выдавила я. – Иногда не остается времени на сон и отдых.

Может быть, все-таки довериться ему? Блеск серебряной цепочки часов, выглядывающих из кармана Джонатана, буквально гипнотизировал меня.

– Вы уверены? Раньше такого не было, – заметил он.

Его напор снова поколебал мою решимость. А если?..

– Все случается впервые.

Джонатан тягучим, плавным движением подался вперед. Его острые (почему-то я была уверена, что при таком росте и худобе непременно острые) локти уперлись в коленки.

– Аурелия, возможно, по мне этого не скажешь, но я ценю в людях откровенность. Особенно в такие сложные моменты.

Я ухватилась за его оговорку. Оговорку ли? Джонатан всегда умел себя контролировать.

– В какие именно?

Джонатан выдержал небольшую паузу. Он склонил голову, рассматривая меня, словно амебу под микроскопом, а затем обронил:

– У меня есть основания считать, что заговорщики готовят что-то грандиозное. Если это так, я должен быть в курсе.

Я облизнула сухие губы и, чтобы потянуть время, спросила:

– Они и правда стали так сильны, как об этом говорят?

На мгновение, всего на мгновение на лице Джонатана промелькнула какая-то непонятная мне эмоция, даже ее тень. Это не было ни страхом, ни предвкушением, скорее… Боже, неужели сомнением?

Джонатан Эйверли был в чем-то не уверен? Мир точно сошел с ума…

– Нет, но мы должны проявить необходимую осторожность.

Его слова прозвучали убедительно. Настолько убедительно, что я, поддавшись порыву, даже распахнула рот, чтобы поделиться всем, что происходит со мной и Оуэном (в общих чертах, конечно), но… вдруг замерла.

У магов-предсказателей всегда хорошо развита интуиция. Я бы сказала, она у нас обострена – побочное явление из-за вращения в тонких мирах хрупкого будущего.

И вот сейчас я вполне отчетливо поняла, что, если хочу сохранить жизнь не только Оуэну, но и его сестрам, мне лучше молчать.

Понятия не имею, откуда это пришло.

– Да, вы правы, – пробормотала я, все еще думая о своем. – Нельзя недооценивать врага.

Джонатан поощрительно улыбнулся – только уголками губ – и выжидающе на меня посмотрел.

Под его взглядом у меня задрожали коленки, и я невольно порадовалась, что здешняя мода на длинные юбки позволяет скрыть столь явное проявление чувств. Ни к чему демонстрировать страх или волнение.

Интересно, дома Джонатан такой же невозмутимый и несгибаемый? Или Ариана с Эммой из него веревки вьют? Забавно, но я за три года ни разу не наблюдала его в семейной обстановке.

– К сожалению, мне нечего добавить. Я уже поделилась с вами всем, что знаю: к Оуэну пришло видение, и мы пытаемся найти туманному пророчеству верное толкование.

Джонатан не изменился в лице, да и вообще никак не дал мне понять, что мои слова вызвали у него досаду, но я интуитивно уловила его разочарование.

– Вы уверены? – так же, с нажимом поинтересовался он.

Я молча кивнула, спрятав сцепленные в замок пальцы в складках юбки.

Он выдержал паузу, а затем решительно поднялся на ноги.

– Ну что ж, – проговорил он, – полагаю, мне больше нет смысла здесь задерживаться.

Я тоже встала с кресла, чтобы проводить гостя. Он не попытался воспользоваться дверью, вместо этого потянулся к артефакту-порталу.

– Передавайте привет Ариане, – вставила я, просто из желания сказать хоть что-то. – Мы с ней виделись не так давно.

– Да, я слышал об этом, – ответил Джонатан, чуть медленнее, чем обычно задавая координаты для перемещения. – Вы ведь встречались в том экстравагантном месте, что держит Марта?

Его вопрос прозвучал совершенно естественно, будто заданный мельком, но я напряглась. Мне показалось, меня хотят подловить.

– Верно, – протянула я и вдруг смело выпалила: – А вы против таких вылазок?

Джонатан ненадолго отвел взгляд от крышки часов, на которых уверенно выводил руну с нужными координатами.

– Скажем так, они каждый раз заставляют меня нервничать.

Не нужно было обладать каким-то чутьем, чтобы понять, как многое стоит за этими тщательно выверенными словами. Джонатан действительно волновался за жену. Он не был в восторге от ее работы и умения находить неприятности, но не запрещал заниматься тем, что ей нравилась.

А Ариана не мыслила свою жизнь без газеты и журналистских расследований.

Мне было даже сложно представить, как часто Джонатану приходилось идти на компромиссы с собой, чтобы защитить жену, успевшую стать той еще занозой в глазах короля.

– Вы ведь на многое пойдете ради нее, так?

Стоило нетактичному и вообще несвоевременному вопросу слететь с языка, как я торопливо захлопнула рот. Меня, определенно, потянуло куда-то не в ту сторону.

Джонатан окинул меня долгим взглядом, но, к моему удивлению, ответил:

– Пожалуй, так.

Повисшее молчание показалось мне неким приглашению к другому, более сложному разговору. Будто Джонатан, сделав шаг мне навстречу, ждет ответного, но я не понимала, что именно от меня требуется.

Не зря на всех светских мероприятиях я вцеплялась в Оуэна мертвой хваткой. Только с его помощью я могла перевести завуалированные намеки на человеческий язык. Джонатан Эйверли, не обладающий благородным происхождением, идеально усвоил столь изящную манеру общения. Видимо, это был тот случай, когда, желая нагнать, человек в итоге перегонял своих конкурентов.

Мысли в очередной раз лихорадочно заметались, но я не успела ничего сказать. Комнату снова ослепила вспышка света, и из круга портала шагнул Джейсон.

При виде него на лице Джонатана промелькнула легкая заинтересованность, как у карточного игрока, узревшего возможность сыграть по-крупному. Бред с люстры досадливо крякнул.

– При-и-ивет! – с трудом выдавила я, стараясь улыбнуться как можно непринужденнее. – Я думала, ты зайдешь за докладом позже.

Джейсон, к его чести, быстро сориентировался.

– Добрый вечер, рин Эйверли.

– Добрый, рин Маверик.

Мужчины кивнули друг другу с такой обыденностью, словно каждый вечер сталкивались в моей спальне. Я не могла похвастаться такой выдержкой, поэтому, подозреваю, то краснела, то бледнела.

– Как ваши дела, рин Маверик? Слышал, вы быстро пришли в себя после ранения.

– Да, благодаря вашим целителям, – в том ему откликнулся Джейсон и вдруг прищурился. – Я еще долго буду вспоминать их заботу.

В воздухе запахло опасностью. Слова Джейсона можно было бы трактовать как пустую любезность, если бы не прорезавшиеся в его голосе угрожающие нотки. Я поспешила вмешаться:

– Рин Эйверли, прошу нас простить. Мы готовимся к общему докладу, поэтому…

Джонатан тут же с пониманием склонил голову.

– Конечно, я удаляюсь. Не стану вам мешать. К тому же изучение…

Он сделал паузу, и мы с Джейсоном одновременно выпалили:

– Ботаники.

– Иллюзий.

– …требует особой внимательности, – невозмутимо закончил Джонатан. – Что ж, всего хорошо. Рина Терренс, непременно передам ваш привет жене.

В глаза ударила вспышка света. Джонатан исчез в портале.

– Ну вы и дурни, – выдал Бред, головой вниз свесившийся с люстры. – Заранее не могли продумать легенду?

– Если бы я знал, что столкнусь с главой Тайной Канцелярии, непременно бы позаботился о достойном поводе навестить твою спальню, – проговорил Джейсон и без перехода уточнил: – Он ведь не в курсе твоей инициативы?

– Нет. – Я покачала головой и нервным движением расправила складки юбки. – Неловко вышло.

Черт, вот что подумал Джонатан, застукав в моей спальне Джейсона? Хорошо, если счел, что я просто закрутила роман. Потому что если он догадался, зачем я связалась с Джейсоном…

Вряд ли главе Тайной Канцелярии понравится работник, утаивающий от него важную информацию о покушении на короля.

– Он расскажет твоему жениху? Я слышал, они знакомы.

– Вряд ли у Джонатана есть время на сплетни, – рассеянно заметила я. – Да и Майкл…

Я оборвала себя, не успев закончить фразу. Не хватало только еще подставить Майкла, сболтнув лишнего! Я решила, что безопаснее всего будет сменить тему:

– Почему ты пришел так рано? Я ждала тебя позже.

Джейсон чуть пожал плечами.

– До меня дошло, что мы не обговорили время. Ночь – понятие растяжимое.

Я досадливо цокнула языком, признавая его правоту.

– Ясно.

– Я не хотел слать записок, их легко отследить. Решил, что навестить тебя будет безопаснее. Не думал, что у тебя будут гости.

Я вздохнула и, подойдя к окну, распахнула его. Вечерний свежий воздух ворвался в комнату и немного остудил лицо. Я устало потерла затекшую после лекций шею.

– На самом деле гостей у меня почти не бывает.

Бред спикировал в открытое окно и растворился в зеленой кроне дерева. Из-за его тени в спальне всегда было темновато, но меня это не смущало.

– Значит, мне не нужно опасаться, что я могу столкнуться здесь с Оуэном или Майклом?

Я, стоя спиной к письменному столу, оперлась ладонями на его край и искоса взглянула на Джейсона. Это чисто деловой вопрос или?..

Джейсон шагнул ко мне и, склонившись, тоже оперся руками на крышку стола. Его ладони почти касались моих, а он сам оказался так близко, что я могла рассмотреть каждую чёрточку его лица с решительно сжатыми челюстями.

Но привлекли мое внимание не они, а его мягкие, как я помнила, губы.

Которые как раз приоткрылись, чтобы опалить мою щеку теплым дыханием и провокационным вопросом:

– Придется ли мне прятаться в шкафу от твоего жениха или любовника?

Оглушенная таким напором, я чуть дернулась. Мои пальцы коснулись его запястья. Даже такое мимолетное прикосновение послало по спине волну мурашек. Пожалуй, ситуация немного выходит из-под контроля.

Ладно, вообще-то она вышла в тот момент, когда я решила поцеловать Джейсона на тренировочном поле! Или даже раньше? Черт его теперь разберет!

– Только если ты обожаешь прятки, – ответила я и, подумав (под таким пристальным взглядом мысли так и норовили убежать, но одну я все-таки поймала за хвост), добавила: – Но лучше бы тебе не сталкиваться ни с Оуэном, ни с Майклом.

В глазах Джейсона на мгновение мелькнуло разочарование, а затем он быстрым, пружинистым движением отстранился от меня.

– Нет, к пряткам я равнодушен, – сказал он, чуть усмехаясь. – Да и в принципе не люблю игры.

– Кто бы мог подумать, – пробормотала я и нервно заправила прядь волос за ухо, пытаясь успокоиться и не показать, как меня взволновала эта короткая, мимолетная сцена, – что ты настолько скучный тип.

Я едва не прикусила себе язык. Последние слова прозвучали слегка дразняще. Мира, ты что, флиртуешь?

На лице Джейсона появилась кривая улыбка.

– Мне показалось, или ты действительно разочарована?

Я покачала головой и рассеянно покосилась на часы. Следовало сосредоточиться на деле, а не на обмене любезностями. Пожалуй, работать с Джейсоном будет сложнее, чем с Оуэном.

Тот никогда не выбивал меня из равновесия провокационными вопросами.

– Я предлагаю сейчас разойтись и подготовиться к бессонной ночи. Встретимся снова в десять часов вечера.

Джейсон не выразил недовольства из-за моего делового тона, и я слегка расслабилась. Не все местные мужчины позволяли женщине руководить. За примером далеко ходить не нужно было. Взять хотя бы моих одногруппников, которые даже в совместных лабораторных работах пытались прочно завладеть инициативой.

– Хорошо.

Он уже потянулся к кольцу-порталу, когда я, помявшись, все-таки выпалила:

– К слову, Оуэн не мой любовник.

Пальцы Джейсона чуть вздрогнули. Кончики аккуратно подстриженных ногтей прошлись по тонкому золотому ободку, чуть царапнув его.

– Вот как?

Он, вскинув взгляд, с интересом рассматривал меня.

– Да, – мрачно ответила я. – О нас ходят сплетни, но это лишь… сплетни.

Я готова была поклясться, что на лице Джейсона промелькнуло облегчение, но почти тут же его плечи снова напряглись. Он с подозрением прищурился.

– То есть ты хочешь сказать, что поцеловала меня на тренировочном поле просто так? А Оуэн случайно мимо пробегал?

«Пробегал мимо», – формулировка, буквально отображающая реальное положение дел. Это я отметила мельком, как и интонацию Джейсона – не вкрадчивую, не кошачью, но настороженную.

Женская гордость во мне взбунтовалась. Не так, точно не так должен реагировать мужчина на слова женщины, что она поцеловала его без далеко идущих хитроумных планов.

Хотя, о чем это я? Я поцеловала именно с этой целью.

Правда же?

– Нет, не совсем так, – нахмурившись, призналась я.

Вдаваться в подробности мне тоже не хотелось, и я уже пожалела, что вообще затронула эту тему. Пускай бы и дальше думал, что мы с Оуэном спим вместе.

Джейсон выждал еще немного, видимо, рассчитывая на продолжение, но, так и не дождавшись пояснений, надел кольцо на большой палец и задал координаты.

– Хорошо. До встречи.

Он растворился во вспышке синего света, и только тогда я перевела дух. Дойдя до кровати, я рухнула на нее лицом в подушки. Нет, определенно, чтобы чувствовать себя измотанной мне бы хватило и разговора с Джонатаном. Диалог с Джейсоном же добил окончательно. А ведь вечер только начинается…

ГЛАВА 4

***

Мне повезло. Я успела застать ректора на пороге.

В буквальном смысле, потому что дядя Майкла, насвистывая себе что-то под нос, как раз закрывал дверь на ключ.

– Рин Абрамс! – воскликнула я, изображая радость.

При виде меня ректор едва не выпустил из-под мышки свернутый рулоном холст. Что ж, я могла понять удивление будущего родственника. Несмотря на почти семейные узы, я редко обращалась к нему за помощью. Вообще-то, если быть честной, еще ни разу.

– Аурелия! – в тон мне отозвался ректор: доброжелательно, но с ноткой напряжения.

Как клиент, приветствующий любимого дантиста. Вроде и неплохо встретить этого милого человека, но можно было бы обойтись и без столь неожиданного сюрприза, будящего в душе слишком много волнительных воспоминаний.

– С Майклом все в порядке? – встревожился он и тут же одернул сам себя. – Хотя в случае беды связались бы сначала со мной, а только потом с вами.

Я чуть досадливо поморщилась из-за напоминания о положении женщины в этом мире. Даже будь я женой Майкла, если бы что-то пошло не так, об этом бы сообщили кому-нибудь по мужской линии и лишь затем – мне.

– Я не так давно получила от него весточку, – проговорила я, стараясь, чтобы эмоции не отразились на лице. – Думаю, у него все хорошо. Я к вам по другому вопросу.

Ректор заметно расслабился, достал из кармана пиджака носовой платок и быстро прошелся им по вспотевшему лбу. Затем с сожалением покосился на рулон под мышкой и, вздохнув, толкнул дверь кабинета.

– Надеюсь, это не займет много времени? Признаться, у меня сегодня партия в карты в салоне рина Тойшди. И я уже слегка опаздываю…

Я оценила мимолетный, но многозначительный взгляд, брошенный на стоящие на каминной полке часы, и вежливо улыбнулась. На стене позади ректора белело пустое место в ряду портретов. Их было так много, что глаза разбегались. На большинстве из них в углу стояла размашистая подпись, но не художника. Дядя Майкла обладал одним весьма полезным для ректора умением – заводить связи в кругу влиятельных людей. Причем делал он это в своеобразной, даже забавной манере. В частности, он заказывал портреты благородных ринов, а затем, будто между делом (во время партии в вист) просил того, с кого писался потрет, оставить на холсте автограф. Как ни странно, такая грубая лесть срабатывала. Академия не испытывала недостатка в спонсорах, а дядя Майкла – в друзьях-покровителях.

Я оглядела картинный ряд на стене, которому бы позавидовала Третьяковка, и мельком отметила, что пару портретов ректор убрал. Вспомнилась похожая ситуация в доме Майкла, и я лишь понятливо вздохнула.

– Аурелия, о чем вы хотели поговорить? – нетерпеливо напомнил о себе ректор. – Это касается учебы?

Майкл и правда говорил, что я могу обращаться к его дяде по любому поводу, но я никогда не пользовалась этой возможностью. Сама мысль, что мне могут поставить зачет «по блату», вызывала отторжение. Мне было важно честно заработать не только хорошее отношение преподавателей, но и высокий балл по большинству предметов.

– Нет, моя просьба не касается учебы. Вернее, лишь немного.

– Я весь во внимании.

Ректор даже свернутый в рулон холст положил на крышку стола, словно подтверждая правдивость своих слов. Я постаралась удержать на лице маску невозмутимого спокойствия и выдала подготовленную заранее ложь:

– Магия иллюзий дается мне с большим трудом. Я боюсь, что не справлюсь с последним домашним заданием, и это скажется на общей итоговой оценке по предмету.

– Вы хотите, чтобы я поговорил с мэтром? – перебил меня ректор. – Что ж, это можно сделать.

– Нет-нет! – Я раздосадовано мотнула головой. – Уверена, мне по силам это задание, но не хватает немного… концентрации.

Дядя Майкла озадаченно посмотрел на меня и, забывшись, весьма неаристократично почесал кончик носа.

– Не понимаю. К чему вы клоните?

Так, вот тут главное – не спугнуть. Мягко, осторожно подсекаем и тащим. Мой папа обожал рыбалку и меня кое-чему успел научить.

Воспоминания о родном мире всколыхнули застарелую боль, будто кто-то рывком содрал с ранки корочку, и я прикусила щеку изнутри, чтобы справиться с эмоциями.

– У вас большая коллекция артефактов. Я помню, вы как-то великодушно мне ее показывали. Среди множества таких сложных магических штук… – Я сделала паузу, боясь, что перегнула и нарисовала себя совсем уж дурочкой, но ректор расслабился. Кажется, его не смутило, что ученица академии называет артефакты – «штуками». – Была очень полезная вещица, позволяющая лучше сосредотачиваться на заклинаниях.

– Концентратор? – «угадал» ректор. – Ох, Аурелия… Честно говоря, даже не знаю. Вы уверены, что это так необходимо?

Я кивнула. Сомнений не было, без концентратора мне не обойтись. Если бы речь шла об увеличении потенциала, я бы обратилась за помощью к Ариане. Не думаю, что она бы отказала. Но я чувствовала, что сил мне хватит. Единственное, чего недостает, – умения их собрать в один поток и направить в нужное русло.

– Да, мне очень важно выполнить это задание, – откликнулась я.

Нет, все-таки Ной Абрамс не дурак. В какой-то момент мне показалось, что он поддался и сейчас даст желаемое без лишних вопросов, просто чтобы поскорее отделаться от меня, талантливой, но глупенькой, по мнению большинства мужчин, девчонки.

Но нет.

– Разве программа курса по иллюзиям изменилась? Я не припомню там настолько сложного задания… Да и потом, поверьте, лучше получить низкий балл, но сохранить здоровье. Концентратор – мощный артефакт, и последствия его использования могут стать для вас неприятным сюрпризом.

Я разве что языком не цокнула от разочарования. Ладно, нежно и осторожно не получилось, будет грубо и «в лоб». Если бы не реальная необходимость, я бы не стала, а так придется.

– Джонатан Эйверли будет вам очень признателен.

Я сама удивилась от того, как уверенно прозвучал мой голос. Ни намека на нерешительность. И даже руки я спокойно вытянула вдоль тела, а не теребила по привычке кружево пышной юбки.

Ректор замер. Он прошелся по мне недоверчивым взглядом, но в глазах быстро зажегся огонек понимания. О моей работе в Тайной Канцелярии он слышал, но, судя по всему, никогда не придавал этому значения. Ну мало ли, может, меня туда Оуэн по знакомству устроил, или Джонатану нравится, как я кофе варю.

В общем, ректор точно старался об этом не думать, ведь иначе я выпадала из образа прекрасного цветка – невесты его племянника. А это чревато когнитивным диссонансом… Тем самым, с которым он, судя по всему, сейчас пытался справиться.

– Что ж, раз так…

Ректор подошел к стене, увешанной портретами, и отодвинул один из них. За рамой обнаружилось черное пятно в форме квадрата – сейф. Я посмотрела в сторону, хотя все равно бы не увидела руну – мастерство ректора позволяло делать это мысленно, без помощи пальцев. Спустя пару мгновений меня окликнули.

– Вы знаете принцип действия концентратора?

Я повернулась к ректору.

– Да, в общих чертах.

– Отлично. Помните, что на следующий день вам будет очень нехорошо: головная боль, тошнота, страшная слабость… Это только неполный список возможных побочных действий.

Меня передернуло от таких перспектив, но на моей решимости это никак не сказалось.

– Сложно предсказать, как отреагирует именно ваш организм, – между тем продолжил ректор, держа в руке амулет на тяжелой цепочке. – Все индивидуально.

– Понимаю.

Я протянула ладонь, и на нее лег увесистый артефакт. Темное серебро обрамляло крупный алый камень – рубин. Он ярко сиял, а в его глубине, казалось, мелькали тени.

– Если это все, то, пожалуй, я поспешу на прием.

Ректору явно не терпелось поскорее приступить к своим делам и выкинуть из головы меня и все, что со мной связано. Косился он на меня без неприязни, но как-то… разочарованно.

Видимо, невеста племянника в его представлении должна вести себя иначе.

– Конечно. Благодарю вас за помощь, – уловив напряжение, я добавила: – И Джонатан Эйверли тоже.

Ректор тяжело вздохнул и как-то невесело улыбнулся. Помнится, Майкл рассказывал, что в день выпуска Джонатана дядя раскупорил бутылку дорогого многолетнего вина, припасенную на особый случай. Представляю, каково это – учить магии главу Тайной Канцелярии. Не дай бог обидишь ненароком!

И ведь беда почти миновала! Наверняка ректор думал, что судьба уже не станет так часто сталкивать его с Джонатаном Эйверли, но тут не вовремя нарисовалась я со своим даром.

***

Уже позже, в спальне, я положила нагретый в ладони амулет на стол и пробежалась глазами по строчкам открытой книги, которую успела изучить до похода к ректору. В скупом желтовато-красном свете свечей буквы чуть расплывались, но я уже привыкла: часто занималась по ночам, пытаясь успокоить разум и уснуть после кошмаров.

Забавно, что конкретно эту книгу (талмуд в кожаном переплете) я одолжила у Оуэна еще месяц назад. Тогда и речи не шло о том, что мне придется испробовать на себе методы осознанного транса, но я почему попросила Оуэна дать мне литературу на эту тему. Тогда казалось, что для общего развития, но теперь я ясно понимала: интуиция мага-пророка снова дала о себе знать.

В темное окно, в стекле которого я видела собственное смутное отражение, постучал Бред. Причем сделал это не лапой, а кончиком острого хвоста. Я хмыкнула, но распахнула створку, впуская вместе с дракончиком аромат позднего осеннего вечера.

– Ну как? Поохотился?

– Два грызуна и белка! – похвалился тот, словно речь шла о наградах на турнире. – Последняя чуть не ушла! Эх, потерял хватку.

Я постаралась, чтобы сочувствие к судьбе белки не отразилось на моем лице.

– Может быть, тебе почаще улетать, чтобы восстановить форму?

– И оставить тебя без присмотра? – возмутился тот. – Вот уж нет!

Я задернула шторы и задумчиво покосилась на дракончика, устраивающегося в кресле у камина. Признаться, меня начинала тревожить такая сильная привязанность Бреда ко мне. Он же не был моим фамильяром и был вовсе не обязан сутками сидеть на моем плече.

Бред встряхнулся, как мокрая кошка, и, покружив по подушке, улегся на нее.

– Твой рыцарь еще не явился?

Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду. Если так подумать, то в стремлении Джейсона мне помочь и правда было слишком много благородства. Необоснованного благородства.

Почему он соглашается на все мои просьбы? Если бы в видении мне не показали сцену, где он лично сражается с заговорщиками, я бы решила, что он все-таки играет на их стороне и через меня пытается что-то узнать. Но это видение в бальном зале сбивало меня с толку. Именно из-за него я решила, что Джейсону можно доверять.

Что, если я ошиблась, и он ведет свою игру?

Словно подслушав, что речь идет о нем, комнату ослепила вспышка света. Я на автомате прикрыла глаза, а когда открыла, увидела Джейсона. Его черные, коротко стриженые волосы были еще влажными, словно он только что принял душ. На плече висела холщовая сумка.

– Я после вечерней тренировки, – вместо приветствия сказал Джейсон и бросил сумку у кресла. – К счастью, она не затянулась.

Я покосилась на часы на каминной полке с преувеличенным вниманием. Почему-то мысль о Джейсоне в ванне казалась слишком… интригующей. Черт, Мира! Что, лучше бы он заявился весь пыльный и потный после изощренных издевательств мэтра Ларкинза, которые тот называет уроками физической подготовки?

– Ничего, ты как раз вовремя, – кашлянув, заметила я, а затем все-таки решила проявить сочувствие: – И часто вас так гоняют?

Джейсон чуть пожал плечами, оглянулся по сторонам и, завидев кресло, опустился в него.

– Почти каждый день. В конце семестра нам предстоит сдача экзамена сразу по нескольким боевым дисциплинам, так что расслабляться нельзя.

– Нельзя, – согласилась я, легко представив толпу озверевших боевиков, сражающих друг с другом. Меня передернуло, и я вполне искренне заметила: – Не знаю, как ты с этим справляешься.

Джейсон усмехнулся. В отблесках камина его лицо чуть заострилось и приобрело еще большую притягательность. Я с холодной отстраненностью в очередной раз заметила, что он обладает какой-то звериной, природной красотой, в которой чувствуется и сила, и смелость, и желание заставить играть весь мир по своим правилам.

К слову, об этом мне бы не стоило забывать…

– Ну а мне сложно понять, как ты справляешься со своим даром, – проговорил он. Поделишься, каково это – видеть будущее?

– Варианты будущего, – по привычке поправила я и, подумав, призналась: – Страшно и местами непонятно.

– А ты не хотела запечатать дар? Многие девушки так делают.

В хрипловатом голосе не прозвучало ни намека на издевку, только горячее любопытство. В Джейсоне в принципе постоянно ощущался огонь, готовый полыхнуть в полноценный пожар. Даже сейчас, когда он выглядит уставшим после тренировки, все равно складывается ощущение, что в любой момент он может сорваться с места, если это потребуется.

– Мне предлагали, но я отказалась.

– Не смогла предать часть себя? – пониманием уточнил Джейсон.

Я не ожидала, что он найдет настолько точное определение, и удивленно вскинула на него глаза.

В этом мире женщинам, в которых пробуждалась магия (инициация могла случиться в любом возрасте) действительно часто запечатывали дар. Иногда насильно, по требованию мужа или отца, но тогда несчастная рисковала умереть в ходе довольно болезненной процедуры. Если это происходило добровольно, то риска смерти уже не было, но возникали другие проблемы, как правило, связанные с репродуктивной функцией. Что интересно, то же самое касалось и мужчин, но те и не стремились избавляться от дара, считая его преимуществом.

– Не смогла, – глубокомысленно согласилась я. – И пусть от дара я не в восторге, но… Что?

Джейсон вдруг фыркнул, а затем и вовсе негромко рассмеялся. Под рубашкой перекатились мышцы, а в вороте блеснула цепочка. Я невольно потянулась к тяжелому амулету – концентратору – лежащему на столе.

– Просто это прозвучало так, будто ты не в восторге от себя.

Я замерла, ненадолго растерявшись, а Джейсон продолжил:

– Тем более что дар – это отражение нашей души.

– Так говорят дикари, верно? – вспомнила я. Кажется, об этом упоминалось в одной из книг по истории и географии. – Вы и правда в это верите?

Улыбка, как и неожиданное веселье, вдруг слетело с Джейсона. Он не стал замкнутым, но будто бы мгновенно посерьезнел. В глазах мелькнул блеск застарелой боли.

– Так считала мама, – тихо, с едва уловимой грустью сказал он и, тряхнув головой, резко перевел тему: – Начнем?

– Ну наконец-то! – встрял Бред, все это время старательно изображающий деталь интерьера. – К делу, делу!

Мне безумно хотелось расспросить Джейсона о матери и о жизни в общине, но я понимала, что вряд ли это будет уместно. Я сбросила с плеч шерстяную накидку, но осталась в платье. Переодеваться в ночную сорочку в мои планы не входило. Джейсон чуть задержал на мне взгляд, но затем, словно заставив себя, перевел его на стену напротив. Я забралась с ногами на кровать и пояснила:

– Мне будет сложно уснуть, я слишком сильно нервничаю, поэтому сначала придется погрузиться в медитацию, а затем при необходимости выпить сонное зелье. Но лучше бы без него, иначе есть риск, что я не смогу вовремя проснуться.

Джейсон кивнул.

– Понял.

Я на всякий случай решила еще раз все проговорить, поэтому продолжила:

– Чаще всего я просыпаюсь резко, с криком, так что не пугайся. Иногда мне сложно сразу отличить реальность от видения, но момент дезориентации быстро проходит.

Джейсон снова кивнул. В его взгляде мне почудилось… сочувствие?

– Что требуется от меня?

– Я не стану рассказывать видение, но, как смогу, покажу. Надеюсь, ты поймешь, ведь речь идет…

Я торопливо прикусила язык.

– О шпагах, я помню.

С губ сорвался вздох облегчения. Все-таки Джейсон на редкость понятливый парень.

– Верно.

Чувствуя себя крайне неловко, я уселась в позу лотоса и, положив запястья на колени, прикрыла глаза. Разум никак не хотел отключаться, подкидывая то одни образы, то другие. Перед мысленным взором все время вставал Джейсон, сидящий в кресле у камина. Краем уха я улавливала шорох крыльев Бреда, устроившегося на подоконнике.

Огромным усилием воли мне удалось сконцентрироваться и все-таки помедитировать. Дыхание выровнялось, пульс стал спокойнее, а на душе полегчало.

С подобием умиротворения я повесила на шею концентратор. Он приятной тяжестью лег на грудь и соприкоснулся холодным металлом с обнаженной кожей. Я нырнула в постель, чувствуя, как голова затуманивается сонной дымкой. Кажется, получится обойтись и без зелья!

Бред подлетел к люстре и по очереди погасил все свечи. Комната погрузилась в приятный полумрак, разбавляемый лишь огнем в камине.

– Спокойной ночи, – сказала я.

– Вряд ли она будет спокойной, – со вздохом пробормотал Джейсон.