Текст книги "Шелковая тень любви (СИ)"

Автор книги: Ксения Вайсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Лучше бы. Ты мне очень нужна. Я так встрял, ты себе не представляешь. Мне нужна твоя помощь, очень нужна! – обескуражил Риту своим заявлением Роман.

– Тебе? Моя помощь? Ты ничего не попутал? Это же ты – владелец заводов, домов, пароходов!

– Марго, мне не до шуток, у меня на звонок пара минут. Послушай меня внимательно и не перебивай.

– Говори, – коротко ответила Рита.

– Я сейчас в КПЗ, но скорее всего, в ближайшее время меня переведут в СИЗО. Мне очень нужно тебя увидеть. Мне нужно тебе кое-что сказать. Лично.

– Молотов, ты говоришь серьезно? – не веря его словам, переспрашивала Рита.

– К сожалению.

– За что?

– Как бы, за убийство.

– Господи, Молотов, как ты так?! – изумилась Рита.

– Не телефонный разговор. Мне нужна ты и адвокат!

– Поняла. Сейчас же вылетаю в Москву, если не сегодня, то завтра буду у тебя, – заверила его Рита.

– Спасибо. Жду.

Рита положила трубку и какое-то время просто собиралась с мыслями. Как вообще такие люди, как Молотов могут оказаться за решеткой?! Неужели не все возможно уладить одним телефонным звонком? И что он хочет от нее? Чем она может ему помочь?! Но долго сидеть и обдумывать информацию времени не было, раз она обещала, что приедет, нужно ехать.

Рита и понятия не имела, что добиться свидания окажется настолько сложно. Только ее, откуда-то появившийся напор и умение быстро ориентироваться в ситуации, находя нужных людей, и, естественно, деньги, помогли «выбить» пятнадцатиминутную встречу с Романом.

Разве когда-нибудь, Рита могла предположить, что ей придется ходить по витиеватым казенным коридорам в ожидании встречи со своим, так сказать, женихом?! Безусловно, нет. С другой стороны, она никогда бы не подумала, что сможет сдать себя в аренду, но ведь сдала же!

Маргариту завели в какую-то небольшую комнатку с потрескавшейся серо-синей краской на стенах. Посередине комнаты стоял деревянный стол, а по его краям друг напротив друга две скамейки. Ей велели присесть и подождать пару минут, пока приведут задержанного. Рита осматривалась вокруг и думала, какого черта она сюда приперлась. Присесть и подождать? Да Рита брезгливо посмотрела на скамейку и робко присела на край. Атмосфера полной безнадежности, царившая в этой комнатке давила так, что через несколько минут сама Рита начала ощущать себя заключенной. Через минуту железная дверь со скрипом отворилась и ввели Молотова. С него сняли наручники, и предупредили, что у них есть пятнадцать минут.

– И чтобы никаких прикосновений, – напомнил охранник, перед тем, как выйти за дверь.

– Привет, – как-то несмело произнесла Рита.

– Привет, привет, спасибо, что пришла, – поспешно поблагодарил ее Роман.

– Как ты?

– Так себе. Знаешь ли КПЗ, это тебе не Мальдивы, и даже не дача под Питером, но это сейчас абсолютно не важно. Я сейчас начну тебе кое-что говорить, а ты слушай и запоминай, с первого раза, – предупредил Риту Молотов.

– Хорошо, – кивнув в знак согласия, ответила Рита, почему-то в полной уверенности, то он заставит обеспечивать ему алиби, и она была готова подтвердить любую его историю.

– Значит, так. Знаешь, где у меня сейф в доме?

– На Рублевке? – уточнила Рита.

– Да.

– Знаю, – подтвердила девушка.

– Вот и замечательно. Значит так, там очень много нужных бумаг. Видела у меня в кабинете у сейфа висят две картины, на одной водопад, на другой – лес? – Рита кивнула и Молотов продолжил, – Так вот, на каждой картине указан год их написания. Берешь первую цифру с картины, где водопад, затем – первую с картины леса, затем вторую цифру с водопада и вторую с леса и так далее, по очереди, будет восемь цифр – это код сейфа. Поняла?

– Да, – коротко отвечала Рита.

– Там все нужные тебе бумаги. Учти, ты единственный человек, которому я доверяю, обещай, что сделаешь все так, как я тебе сейчас велю, хорошо?

– Обещаю, – уверила Романа Маргарита.

– Так вот, поскольку меня, скорее всего, посадят, и не на один год, все, что у меня есть, я оставлю маме и тебе. Во-первых, ты увидишь в сейфе дарственную на дом под Питером, на имя мамы, отдаешь ей. Так же найдешь там четыре небольших конверта с банковскими картами. Где написаны номер один и два – это маме, три и четыре – тебе. На первой – счет в швейцарском банке на мамино имя, скажешь ей, что код – дата их с отцом свадьбы. На вторую приходит прибыль от «РосНикеля». Код второй карты – дата рождения ее мамы. Дальше. В самом сейфе лежит некоторая сумма денег, потратишь ее на адвоката, также добавишь деньги с карты номер три. Все, что останется на карте – твое. Код карты – дата подписания нашего контракта. Я думаю ее ты точно помнишь. На четвертую карту будут приходить дивиденды от «РосФинБанка», код этой карты напротив, день окончания действия нашего договора, я думаю, это ты тоже знаешь. Только обещай, что два раза год по десять процентов ты будешь перечислять в фонд по борьбе с детской онкологией, как это делал я, реквизиты тоже в сейфе. Остальное трать так, как тебе заблагорассудится. Еще в сейфе найдешь дарственные на квартиру в Москве и дом на Рублевке. Там есть моя подпись, печать нотариуса, нет только имени. Впишешь свое имя сама. Да и еще, я готовился подписать договор о покупке одного завода в Твери, и сделать из него дочернее от «РосНикеля». Мы уже устно утвердили условия контракта, оставалось только подписать. Ты должна найти Олега Иннокентьевича, того самого, что составлял наш контракт, его номер телефона тоже есть в сейфе, и попросишь его сделать на тебя генеральную доверенность, которая позволит тебе подписывать документы от моего имени. Чтобы он не сомневался в том, что я в курсе, дай ему вот эту бумажку, – сказал Молотов и протянул Рите какую-то свернутую в четыре раза салфетку, – И еще, скажи ему, чтобы он был готов заверить заготовку номер четыре.

– А это еще что?

– Завещание мое. Пускай на всякий случай оно будет готово. Прочерки пускай заполнит твоим именем.

– Что?!

– Что слышала. Если что, то акции «РосНикеля» и «РосФинБанка» перейдут к тебе с обязательным условием, что пока жива моя мать, все доходы от акций «РосНикеля» переходят на тот счет, куда и сейчас. Ну, кажется, все. Ты все поняла?

– Я поняла, но я не понимаю, почему я? Как ты можешь все это доверить мне? Я же банальная содержанка? – никак не могла взять в толк Рита.

– Если бы ты была банальной содержанкой, мы с тобой сейчас бы здесь не сидели, – покачал головой Молотов и слегка улыбнулся уголками губ, – Будь ты банальная содержанка, тебя бы не было в моей жизни.

– Допустим, но у тебя же есть замы и компаньоны, почему бы не сделать генеральную доверенность на кого-нибудь из них, кто действительно разбирается в бизнесе?

– Зачем искушать людей? Чтобы они все забрали, и моя мать осталась без средств?

– Ты никому не веришь…, – проронила Рита.

– Верю. Тебе верю. Ты не алчная, ты честная. Ты сделаешь все, как я сказал?

– Да. Но только после суда.

– А в чем смысл? Меня все равно посадят. Да, кстати, имя адвоката, которого тебе нужно постараться нанять – Всеволод Мейерхольд. Он молодой, но очень талантливый парень И очень занятой. Так что, если тебе удастся с ним договориться, я буду тебе бесконечно благодарен. Пока мне инкриминируют неумышленное убийство. Если он возьмется за дело, может быть, потянет на убийство в состоянии аффекта, это уже несколько лет скостится.

– А если тебя оправдают?

– Никогда.

– Почему ты так уверен? Почему ты вообще здесь?! Неужели у тебя некому было позвонить, чтобы дело спустили на тормозах?!

– Было. И я позвонил. Оказалось, что кто-то не менее влиятельный, чем я очень хочет воспользоваться моментом и готов сделать все, чтобы меня упрятали за решетку. Так что пока мы будем мериться связями, сто лет пройдет. Конечно, этот механизм тоже запущен, и люди будут стараться мне помочь, но и я должен быть ко всему готов, понимаешь? Так что просто сделай так, как я прошу и помоги мне.

– Безусловно, я все сделаю, как ты просил. Ром, а что случилось? В убийстве кого тебя обвиняют? – не могла не спросить Рита.

– Это долгая история.

– Но я же должна знать!

– Это некрасивая история, – нехотя ответил Роман.

– А ты думаешь сдать себя в аренду олигарху – это красивая история? – всплеснула руками Рита.

– Поверь мне, это еще «красивая» история. Хорошо. В мае я принял новую секретаршу – Жанну. Помнишь, историю с Денисом, то что я отпустил тебя? Вот тогда я начал спать с Жанной. А потом твое похищение, и мы, вроде как, помирились… Короче, я ее послал. Уволил. Но заплатил хорошую компенсацию. В октябре она сказала мне, что беременна. Я дал ей денег на аборт и на реабилитацию. На эти деньги можно было минимум год жить и ни о чем не думать. А тут, когда мы вернулись с Сейшельских островов, она снова мне позвонила и сказала, что так и не сделала аборт. Я впал в бешенство. Я велел ей на следующий же день идти в больницу. А она звонит мне и говорит, что не может решиться. Помнишь, я бросил наш кинопросмотр и ушел? Короче, я силком оттащил ее на аборт. А в воскресенье, она снова звонит и несет какой-то бред по телефону, я решил приехать и поставить ее на место. Она была пьяна. Говорила, что все расскажет тебе. Но я-то знал, что тебе это безразлично. Поэтому просто сказал, что может говорить все что угодно и кому угодно. Потом она еще что-то невнятное вопила. Я вышел из себя. Схватил ее за горло, и сказал, что если она еще хоть раз, хотя бы тенью промелькнет на горизонте моей жизни, я ей голову сверну. Она отбивалась. Поцарапала мне шею. Так что под ногтями у нее частицы моей кожи, а это улика. Я швырнул ее на диван и ушел. И когда я уходил, то столкнулся с ее соседкой, так что она меня опознает. Но я ее не убивал, понимаешь?

– А может быть, она ударилась, когда падала? – предположила Рита.

– Это как надо удариться, чтобы я швырнул ее на диван в комнате, а труп нашли на кухне с тремя ножевыми ранениями. И время смерти приблизительно совпадает с тем, когда я ушел от нее, когда меня эта соседка видела… Меня кто-то очень жестко подставил. Мне не доказать свою невиновность. А мотив знаешь у меня якобы какой был?

– Какой?

– Боялся, что моя невеста, то есть ты, узнав об измене, меня не простит.

– Но твоя верность не оговорена в контракте.

– А кто про него знает?

– Хочешь, я расскажу правду? Скажу, что мы просто подписали контракт, что между нами нет ничего личного, и мотив пропадет?

– Нет. Ты хочешь, чтобы на нас ушат грязи вылили? Меня все равно посадят, а в тебя начнут тыкать пальцем. Спасибо, конечно, за желание помочь, но лучше найди Мейерхольда. Ответь мне только на один вопрос: ты веришь, что я не убивал? – с надеждой глядя в глаза Риты, спрашивал Роман.

– Верю. Безусловно, верю. А знаешь почему? Потому, что если бы это действительно сделал ты, то не оставил бы ни единого следа, да и трупа ее никто и никогда бы не нашел.

– Как бы это гадко не звучало, но ты права, – согласился Роман, – Марго, я могу рассчитывать на то, что под присягой ты не расскажешь того, что я сам тебе говорил, лежа в постели?

– Что именно?

– Про то, как мстил за отца.

– А это тут при чем? Тебя же не за это судят? Да и вообще, даже если бы тебя судили за прошлые грехи, я бы все равно ничего не сказала. Это не мое дело.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Риту Роман и поцеловал ее ледяную от волнения руку.

– Я же сказал, никаких прикосновений! Все, время истекло! – тут же скомандовал охранник, открыв дверь, – Подозреваемый Молотов, на выход.

Роман покорно встал со скамейки, попрощался с Ритой и протянул руки, чтобы на его запястьях снова защелкнулись наручники.

– Лицом к стене! Вперед! Стоять! Лицом к стене! Направо! Вперед! – слышала Рита громкие команды охранника, которые Молотов безоговорочно выполнял. Он, человек привыкший сам отдавать приказы, сейчас безропотно делал все, что ему говорили.

Молотов сам не мог поверить в то, что все это происходит с ним. Он? за последние годы привыкший делать все, что ему заблагорассудится, находится сейчас целиком и полностью в чужой власти, казалось, подобно смерти. Он, привыкший к регалиям «хозяина жизни», стал просто никем! Он сидел в КПЗ в компании какого-то мелкого воришки, алкоголика, зарезавшего своего собутыльника и просто неудачника, пытающегося убить любовника жены! Молотов последние лет десять не считал таких за людей, а теперь сидел с ними на одних нарах! Все это не укладывалось в его голове. Они и ОН?! Разве это возможно? Как вообще так могло получиться, что он оказался бессилен перед законом? С другой стороны, где-то в глубине души, Молотов понимал, что заслужил это наказание, не из-за смерти этой несчастной Жанны, к которой он и правда не имел никакого отношения, а за многое другое. За то что мстил за отца, устраняя всех, кто даже косвенно был причастен к его смерти, за то, как ломал людей и их волю, за свои заносчивость и высокомерие, да много за что. Здесь ему заново приходилось отстаивать свое место под «солнцем». А потом предстояли СИЗО и зона, где придется доказывать, что твое место не у параши. Новые законы, о которых Молотов неоднократно слышал и прекрасно знал в теории, теперь приходилось применять на практике. Да, Молотову и в голову не приходило, что когда-нибудь ему вновь придется завоевывать авторитет, да еще у кого? У каких-то неудачников?! Да уж, это то еще испытание.

Выйдя из отделения полиции, Рита присела на скамейку, стараясь привести свои мысли, что сейчас больше напоминали броуновское движение, в порядок. Она понимала, что нужно срочно что-то делать, но что не понимала. Конечно, сперва нужно найти этого Мейерхольда! А где его искать? Рита вытащила телефон, забила в поисковике имя: Всеволод Мейерхольд, но не нашла ни одного адвоката.

«Черт! Неужели я неправильно запомнила имя?!» – кольнуло Риту. Немного подумав, она решила набрать Аллу.

– Аллуся, привет.

– Привет, дорогая, как дела? – стандартно начала беседу Алла.

– Слушай, у меня вопрос такой. Ничего, пожалуйста, пока не спрашивай. Просто, пожалуйста, узнай у своего Константина, не слышал ли он о таком адвокате как Всеволод Мейерхольд, и если да, то как его найти?

– Я так понимаю, это срочно? – догадалась Алла.

– Очень.

– Сейчас все узнаю и перезвоню, – Алла тут же завершила вызов.

Рита продолжала сидеть на скамейке, крутя в руках телефон, то и дело посматривая на экран. Прошла пара минут, а казалось, что как минимум полчаса. Только экран засветился, но даже не успели заиграть первые ноты мелодии звонка, Рита уже ответила.

– Узнала что-то?

– Конечно, подруга. Сейчас отправлю тебе номер сообщением, – порадовала ее Алла.

– Спасибо, дорогая, потом все расскажу.

– Если сочтешь нужным, – с пониманием ответила Алла.

– Да. Пока.

– Постой. Рита. Просто знай, что в любом вопросе можешь на меня рассчитывать, мы с Костей постараемся помочь, чтобы у тебя там не происходило.

– Спасибо, родная моя, – на выдохе проговорила Рита, кое-как сдерживая слезы, от ощущения искренней поддержки.

Рита перебазировалась со скамейки в машину и набрала номер адвоката. Долго слушая гудки в трубке, девушка уже хотела нажать на кнопку отбоя, как послышалось долгожданное и сдержанное: «Слушаю».

– Здравствуйте, мне нужно поговорить с Всеволодом Мейерхольдом…

– Я вас слушаю, – довольно добродушно отвечал голос на том конце провода.

– Мне, а точнее моему жениху, очень нужна ваша помощь.

– Девушка, я бы рад вам помочь, но я и, правда, занят по самую завязку.

– Пожалуйста, давайте просто встретимся, скажем за обедом или ужином, вы же все равно прерываетесь на еду, поэтому чтобы не отнимать у вас рабочего времени, я в двух словах расскажу о нашей ситуации, скажем за обедом, пока вы будете ждать свои блюда, и возможно, вы хотя бы порекомендуете мне кого-нибудь другого, хотя я точно знаю, что лучше вас адвоката история еще не знала, – как могла, пыталась расположить к себе Мейерхольда Рита.

– Ой, девушка, ну, что с вами делать? Давайте встретимся. Сегодня часов в восемь вечера, в центре.

– Спасибо огромное, я очень признательна.

– Хорошо. В таком случае поближе к восьми я сам вам перезвоню и скажу, где точно мы увидимся, – предупредил Риту Всеволод.

– Безусловно. Я буду ждать вашего звонка, – с надеждой согласилась Рита.

Мейерхольд сдержал свое слово и перезвонил в начале восьмого, сказав в какой ресторан ей нужно приехать. Девушка прибыла на место раньше, чем сам Мейерхольд и села за указанный столик. Минут через пять в зал вошел светловолосый, невысокий молодой человек и стремительным шагом направился к Рите.

– Здравствуйте, я Всеволод Мейерхольд. Это вы мне звонили? – уточнил он, подойдя к столику.

– Здравствуйте. Да, это я вам звонила. Меня зовут Маргарита, можно просто – Рита.

– Очень приятно. Сейчас я сделаю заказ, а то весь день ничего не ел, и мы начнем наш разговор.

– Конечно, конечно.

Действительно, как только Мейерхольд заказал себе ужин, тут же спросил у Риты, что ее сюда привело.

– Моего жениха обвиняют в убийстве, – прямо сказала Рита.

– Так. Кого, как и при каких обстоятельствах, он якобы убил?

– Говорят, что в порыве гнева он непреднамеренно зарезал ножом свою любовницу.

– Но он этого не делал?

– Нет. Он был у Жанны, так звали покойную, в тот вечер, а именно в прошлое воскресенье, они поругались, но он ее не убивал.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Откуда такая уверенность? Вы же наверняка, некогда так же безоговорочно верили и в его верность? – задавал Рите компрометирующие вопросы адвокат.

– У меня такое ощущение, что вы не адвокат, а прокурор. Но я отвечу. Роман, мой жених, никогда не клялся мне в верности, и знал, что мне абсолютно все равно с кем, когда и где он спит. Да, такие вот у нас отношения.

– Похвально. Нападки вы держите хорошо, значит, в суде можно на вас рассчитывать, – сделал вывод Мейерхольд.

– Ну, если вы согласитесь ему помочь.

– Значит мотив убийства – скрыть измену?

– Да.

– Но ваш жених твердо знал, что его измены не могут заставить вас с ним расстаться?

– Да.

– Значит, мотива нет, значит, можно выстраивать защиту. А улики какие?

– У него на шее царапины от ее ногтей, а под ее ногтями его кожа. Еще его видела соседка, когда он выходил из квартиры, и это время приблизительно совпадает со временем убийства.

– Ну, это еще ничего не значит. Царапины – не повод для убийства, тем более что подозреваемый не отрицает факта знакомства с пострадавшей. А может быть, извините, конечно, не ссорились, а страстным сексом занимались, и она его в порыве страсти поцарапала, кто знает, что они ругались? Никто. А соседка? А кто сказал, что она сама эту Жанну за что-нибудь не кокнула?

– Так вы нам поможете? – с надеждой спрашивала Рита.

– Помогу.

– Спасибо, спасибо вам огромное! Давайте поговорим о вашем гонораре. Я заплачу столько, сколько потребуется, деньги не проблема, – уверила Всеволода Рита.

– Не в деньгах счастье. Это интересное дело, я такие люблю, они помогают сохранять репутацию, а это самое главное. А по поводу «сколько будет нужно», сколько сочтете нужным, исходя из ваших возможностей, – поразил Риту своим ответом Мейерхольд.

– Вы меня удивляете, мне Рома сказал, что вы лучший, я думала вы прямо скажете…

– Самый лучший и самый дорогой, не одно и то же. Я люблю свое дело, выигрывая бесперспективные дела, я самоутверждаюсь, а деньги мне нужны постольку поскольку, – философски размышлял Всеволод.

– В наше время это редкость…

– В наше время много что редкость. Прощать измены – тоже редкость.

– У нас с Ромой своеобразные отношения.

– А разве я против? Это не мое дело. Но поподробнее о моем подзащитном я вас попросил бы мне рассказать. Имя, чем занимается, какой он человек, чем увлекается? И главное – кто ведет его дело?

– Его зовут Роман Валентинович Молотов, – начала Рита, но Мейерхольд ее перебил.

– Молотов? Не тот ли это Молотов, что владеет контрольными пакетами акций «РосНикеля» и «РосФинБанка»?

– Да…, – растерялась Рита, не понимая, плохо это или хорошо.

– Ну, в таком случае, я имею о нем кой-какое представление: властолюбив, самоуверен, решителен, не принимает отказа и всегда идет до конца.

– Ну, как-то так… Вы не хотите с ним работать? – настороженно поинтересовалась Рита.

– Ну, почему же? То какой он человек, и нравится ли это мне, не имеет к делу никакого отношения. Его амбициозность и успешность еще не повод обвинять его в том, чего он не совершал. Я уже обещал, что берусь, значит – берусь. Так даже лучше, если мы выиграем дело, благодаря его имени, оно получит больший резонанс, а мне это только на руку. Так кто у него следователь?

– Кириллов. Андрей Борисович Кириллов. Майор, кажется.

– Майор, майор, – подтвердил Мейерхольд, – Ну, мы с ним уже работали. Нормальный мужик. Всегда во всем беспристрастно разбирается. Вам еще повезло. Вот был бы Лазарев, все, пиши пропало. Он в принципе обеспеченных людей терпеть не может, а уж богатых тем более! Он бы и разбираться не стал, сразу вышку бы вашему Молотову «пришил». Ну, что завтра я к Кириллову. Вечером отзвонюсь, – поделился своими намерениями адвокат.

– Хорошо. Спасибо вам огромное!

– Пока не за что.

– Я, наверное, пойду, чтобы вы могли спокойно поужинать, – предположила Рита.

– Вы мне ничуть не помешаете.

– Спасибо, мне приятно, но я все же пойду, хочу скорее приехать домой и как-то прийти в себя. Не знаю, даже слов не могу подобрать, как описать свое состояние.

– У вас шок, ощущение неопределенности, страх. Это совершенно нормально. Так что поезжайте домой, примите душ, выпейте кофе, можно и с коньячком, поплачьте, если захочется, но главное, ни с кем не обсуждайте то, что произошло, потому что каждое слово сказанное вами даже самому родному человеку может быть использовано против нас.

– Я поняла. Даю вам слово ничего ни с кем не обсуждать.

– Мы сработаемся, – резюмировал Мейерхольд.

– Да, на меня можете рассчитывать. Я сделаю все, чтобы ему помочь.

– Хорошо. В таком случае, завтра ждите моего звонка.

– Конечно. До свидания, – с облегчением вздохнула Рита.

– До завтра.

Рита вошла в квартиру и с кухни тут же выбежала Людмила Михайловна вся в слезах.

– Риточка, доченька, как хорошо, что ты приехала, у нас-то знаешь какое горе?! – тут же запричитала домработница, – Утром-то Роман на работу только собирался выходить, как налетели, словно коршуны, бумажки какие-то суют, обвиняют в убийстве, наручники защелкнули и потащили вниз, как уголовника какого-то! Конечно, он человек твердый, где-то жесткий, бывает, вспыльчивый, но не убийца же он! Никогда не поверю, что Роман мог кого-то убить!

– Да, Людмила Михайловна, я уже знаю все, я была в полиции, видела Романа.

– Ой, и как он там?! – не скрывая своего беспокойства, тут же спросила Людмила Михайловна.

– Ну как, наверное, как и каждый, окажись он на его месте. Но ничего, мы еще поборемся. Я уже общалась с адвокатом, которого просил найти Роман, надеюсь, он во всем разберется.

– Как же хорошо, что ты тут! Как же Роману с тобой повезло, девочка моя!

– Я что-то так устала Людмила Михайловна, день какой-то бесконечный, – проговорила Рита и закусила губу, чтобы сдержать ком, подкативший к горлу.

– Иди ко мне, моя хорошая, – сказала Людмила Михайловна, заключив Риту в крепкие объятия. И Рита разрыдалась, – Да что же ты, успокойся, моя хорошая, все образуется, ты девочка сильная, а адвокат разберется во всем!

Рита ничего не отвечала, лишь кивала головой, соглашаясь с Людмилой Михайловной, и продолжала плакать.

– Все, все, успокаиваемся. Иди, прими душ, переоденься во что-нибудь удобненькое, а я тебе ужин разогрею.

– Я не хочу есть, я очень устала.

– Я разогрею, а там видно будет. Горячего чая в любом случае нужно выпить, так что иди к себе, а потом я жду тебя на кухне.

– Хорошо, Людмила Михайловна, как скажите, – согласилась Рита и постаралась улыбнуться из последних сил.

Приняв контрастный душ, Рита почувствовала некую легкость, как в теле, так и в голове и тут же вспомнила про то, что должна связаться и с Олегом Иннокентьевичем. Рита посмотрела на часы – начало одиннадцатого. Она несколько помешкала, но все же набрала его номер. Нотариус ответил очень быстро, словно ждал ее звонка. Услышанные новости его слегка обескуражили, но он оказался готов выполнить любые поручения Молотова. О встрече с Маргаритой они договорились на утро. И буквально в восемь часов утра Олег Иннокентьевич стоял на пороге квартиры Молотова. На Риту незамедлительно оформили генеральную доверенность для управления «РосНикелем» на период, пока Молотов находится под следствием. Затем, как и просил Роман, нотариус составил завещание, где основным фигурантом становилась Рита.

Глава 17

На следующий день, ближе к вечеру, как и обещал, Рите позвонил Мейерхольд. Сообщил о том, что ознакомился с материалами дела и в принципе нашел некоторые зацепки. Так, например, глубина ран, свидетельствовала о небольшой силе наносящего удар, что могло сыграть на руку в защите Молотова, учитывая, что он весьма крепкий и сильный мужчина. Так же он сообщил, что завтра Романа переводят в СИЗО, а это значит, что можно будет добиваться свидания. Так же Всеволод дал Маргарите несколько практических советов о том, как лучше собрать посылку, что лучше положить, и что не пропустят ни в коем случае.

Адвокат звонил Рите каждый день и отчитывался о проделанной работе. Дня через три Мейерхольд, сказал девушке, что добился для нее свидания с Молотовым. Рита же тем временем подписала тот самый контракт на покупку завода, о котором говорил ей Молотов.

В понедельник Рита отправилась на свидание с Молотовым. Передала посылку и стала ждать, когда же придет Роман. Все словно в кино. Она сидела у стеклянного окна, на столе перед которым стоял телефон.

«Господи, где я нахожусь? И ради кого? Ради Молотова? Ради того, кто перевернул мою жизнь вверх дном и гусеничным трактором прошелся по моим мечтам о большой и чистой любви?!» – удивлялась Рита самой себе.

Да, Рита неоднократно желала Молотову, если не смерти, то хотя бы тюрьмы, представляла, как будет радоваться своей преждевременной свободе, а что сейчас? Она не просто не радовалась, она даже переживала за Романа.

Наконец в комнате за стеклом появился Роман. С него сняли наручники и усадили на стул перед его окном. Рита, оторопев, смотрела на Романа, не веря в то, как за несколько дней человек мог измениться до неузнаваемости. Осунувшийся, небритый, с кругами под глазами и каким-то отчужденным взглядом… Да уж, сейчас от его лощеного образа не осталось и следа! Рита первая подняла трубку, вслед за ней, это сделал и Роман.

– Привет, Ром.

– Марго…, ты божественно красива, – как всегда, сделал ей комплимент Молотов, устало улыбнувшись правым краешком рта.

– Спасибо.

– Тебе спасибо. Я понял, что ты сумела убедить Мейерхольда меня защищать. Я безгранично тебе благодарен, – искренне говорил Молотов, а его благодарность являлась исключительно редкой гостьей в калейдоскопе его чувств.

– Я же обещала… Ром, как ты здесь?

– Шикарно, – улыбнулся Молотов, а в глазах промелькнула такая жуткая тоска, что у Риты пробежали мурашки.

Никакой спеси, никакого самолюбования, никакого чувства превосходства и высокомерия. Ничего этого, столь привычного для образа Молотова, сейчас не осталось.

– Ром, а если серьезно? Как в камере? Кто там сидит? Как там тебя приняли?

– С хлебом, солью, – засмеялся в ответ Роман. И в ту же секунду вспомнил, как проснулся в первое утро.

Поскольку в камере находилось явно больше народа, чем предполагалось, спать Молотову, естественно, пришлось на полу, на своем же пиджаке от «Brioni». Проснулся он от чувства тяжести на груди, отчего несколько спирало дыхание. Он приоткрыл глаза, и первое, что заметил – перед ним кругом стоят все сокамерники и с интересом его разглядывают. И через миллисекунду все стало ясно, они ждали его реакции… Реакции на сидящую на его груди крысу! Безусловно, первое, что хотел сделать Молотов это подскочить на ноги, но в то же мгновение поняв, что это вызовет дикий ржач, решил действовать иначе. Не моргнув глазом, в один миг, он крепко схватил крысу за туловище и со всей силы ударил ее головой об пол. Вокруг разлетелись брызги крови вперемешку с крысиными мозгами. Ему самому хотелось от этого блевануть, но он продолжал держать невозмутимое лицо.

– Мужики, извините, не думал, что такой фонтан получится, – сказал он, всем тем, на кого прилетели остатки крысиной башки, – А их тут много?

– Бывает, забегают, – ровным, размеренным тоном ответил один седовласый мужчина, и Роман в ту же секунду понял, кто здесь главный.

– Ясно, буду иметь в виду – спать одним глазом.

– Поговорим? – скорее сообщил, нежили спросил пахан.

– Безусловно, спрашивай, отвечу, – согласился Роман.

– Встань, пойдем ко мне на нары.

Роман поднялся, и уселся на нижних нарах, куда ему было указано.

– Эй, ты, крысу – в парашу! – распорядился седовласый, какому-то забитому мужичонке, что и сидел непосредственно рядом с этой самой парашей.

– Он кто? – спросил Роман, кивнув в сторону того, кто убирал раздолбанную крысу.

– Дерьмо. Он свою падчерицу несовершеннолетнюю изнасиловал. Пускай пока у параши сидит, все равно скоро его попишем. А ты за что? Только не юли, все равно потом узнаю, хуже будет, если красивую статью себе припишешь.

– Не, моя не красивая.

– Что девочек развращал или старушек грабил?

– Нет. Меня обвиняют в убийстве.

– А ты не при делах?

– Нет. Я ее не трогал. Вернее, трогал, но не убивал. Я когда уходил эта мадам живая в комнате оставалась, а потом ее зарезанную на кухне нашли.

– Кто такая была? – задавал вопрос за вопросом пахан.

– Любовница бывшая.

– А чего тебя взяли?

– Видели, что я в тот день у нее был. А во-вторых, у нее под ногтями частички моей кожи, а что это значит? Значит – защищалась. Говорят, непреднамеренное убийство. Типа я напрягся, что она моей невесте расскажет о моих изменах, и я ее прирезал.

– А что, такого не могло быть?

– Нет. Невеста моя и так в курсе, я ей еще раньше рассказал, она меня простила.

– Ну, значит думай, кому ты насолил, чтобы тебя так подставить.

Роман не смог сдержать ироничной улыбки.

– Что, врагов нет? – желая понять причину усмешки Романа.

– Есть. И если на каждого думать, то я сроду концов не найду.

– О как?! Интересно. Как хоть тебя зовут-то?

– Роман.

– А, ясно. А меня – Шило. Фамилия у меня – Шилов, так и пошло, – весьма культурно пояснил Шило, – Так что, думаешь без вариантов? Сядешь?

– Сяду.

– Ну, а адвокат-то у тебя есть?

– Да, невеста нашла.

– А ты вообще кто?

– В смысле? – уточнил суть вопроса Роман.

– Ну, на воле кем был?

– А какая сейчас разница? Здесь-то я никто.

– Сечешь фишку, молодец, понтовых тут не любят. Но по тому, как ты ловко расправился с крысой, видно, что крови ты не боишься. Что детство трудное?