Текст книги "Учитель"
Автор книги: Ксения Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Ксения Никитина
Учитель
Глава I
Апрель 1948 года
Первая гроза разразилась после душного и знойного дня, позволяя Лондону остыть. Холодный ливень разогнал спешащих на смену прохожих с улиц, сбивая остатки пыли с горячей брусчатки. Вода бежала большими ручьями, которые шумели и игрались, стекая к глубокой канаве. Яркие и внезапные вспышки озаряли город, отдаваясь громкими раскатами грома, от которых дребезжали старые и деревянные окна небольшого укромного заведения по Стамфорд-Хилл. Темное, мрачное и сырое помещение было пропитано плесенью и запахом свежей крови – склад ночного заведения, который используется весьма редко, плохо освещается и проветривается. Старый и потертый стул на железных ножках сиротливо валялся рядом с рапсластавшимся человеческим телом. Кровь была всюду. На стенах,задернутых шторках, руках мистера Томаса Шульмана и даже на лице, которое было жутким, глаза чёрными и разъяренными, губы тонкими и белыми. Мужчина, предварительно аккуратно и неторопливо закатал рукава белоснежной рубашки по самые локти, старательно отмываярт ладони под проточной водой. Отдохнув несколько секунд и переведя дыхание, Томас осмотрелся и к своему удивлению отметил,что удачно вскрыл голову бывшему деловому партнеру. Поджав губы и обтерев руки об поданое помощником полотенце, мистер Шульман глянул на циферблат панцирных часов и негромко хмыкнул.
–Так, Исаак, прибери здесь, а мне пора к юным и наивным.
Саммер-Роуд. В то же время.
На потрепанном кресле в гостиной сидела юная, девятнадцатилетняя девушка, пытаясь сосредоточиться к простоящему экзамену по латыни, бегая карими глазами по печатному шрифту. Визги младших братьев жутко раздражали, но уходить к себе в комнату она не хотела. Бордовый джемпер с торчащей белой блузой и такого же цвета юбка ниже колен говорили о том, что девушка собралась на занятия в колледж, дожидаясь позднего автобуса. Густые волосы до плеч были немного взъерошены и спутаны у корней.
– Лили, смотри, как я могу! – воскликнул Джозеф -один из трех братьев,одетый в светлую пижаму, выполняя сальто на пружинистом диване, роняя детское тело на кучу из подушек. Скомканные простани сползли на пол, а одеяла превратились в большую гору.
– Помни, если ты свернешь себе шею, то у родителей есть ещё пятеро детей, помимо тебя… – процедила девушка, закинув ноги на боковину, утыкаясь в потрепанный жизнью учебник.
Тонкие губы были поджаты, а нос сморщился от напряженных запоминательных процессов в голове. Тройняшки наводили шорох в гостиной до тех пор, пока не раздался звонкий телефонный звонок, вынуждая всех четверых вздрогнуть.
– Всем заткнуться! – прошипела Лили, подскакивая к телефону в коридоре, поднимая старую бежевого цвета трубку.
На проводе послышался голос подруги – Моники, которая с горечью в голосе сообщила о том, что преподаватель литературы и словесности мистер Томас Шульман не допустит Лили к экзамену, если она сегодня же не соизволит явиться на занятия.
– Чёрт! – её карие глаза забегали по висящему календарю на стене, переводя взор к медленно шедшим часам, помогающим ей обдумывать дальнейшие действия. Семь ровно. Саммер взбешенно швырнула трубку и закинув в сумку книгу и предметную тетрадь, окинула братьев взглядом. —Мне пора! Присматривайте друг за другом!
Девушки спешили на занятия, перебегая дорогу возле колледжа, весело смеясь. У Лили это был скорее нервный смех, связанный с предстоящим наказанием от преподавателя, который до сегодняшнего дня даже не знал её в лицо. Промелькнул небольшой холл из белых стен, деревянная доска с расписанием занятий и кабинетов, и девушки уже торопливо поднимались по лестнице на четвёртый этаж. Волнение подступило к горлу, а ладони покрылись липким потом, когда Лили приблизилась к нужной двери, рывком открывая её и пропуская вперёд более уверенную и спокойную подругу. «Ещё бы, Моника не пропустила ни одного занятия, в отличие от меня!» – пронеслось в девичьей голове с лёгкой завистью, пока тело влетало в старенький кабинет с бежевыми стенами и светло-персиковыми шторами. Три больших окна давали достаточно тепла и света, а пятнадцать парт с ученицами весело поглощали их в своих учебных интересах. Заняв последний стол возле окна, Лили швырнула под стул сумку, вынимая нужную тетрадь с готовыми сочинениями и произведение Шарлотты Бронте. Ощутив ком волнения в горле, Лили подняла глаза, осматривая присутствующих и галдящих девушек её возраста, наконец, заметив сидящего за преподавательским столом взрослого мужчину лет тридцати пяти или даже сорока с густыми тёмно-каштановыми зачесанными набок волосами и тёмными, на первый взгляд, глазами. Глубокий и проницательный взгляд был уставлен в журнал. Длинные и широкие пальцы поглаживали короткую и ухоженную бороду более светлого оттенка, чем волосы. На указательном пальце левой руки красовалось широкое золотое кольцо, поблескивая на весеннем солнце. С левой стороны на чёрном жилете свисала позолоченная панцирная цепь для часов, прикрепленная к пуговичной петле. Белоснежная и накрахмаленная рубашка аккуратно сидела на мужском теле, подчёркивая его физические достоинства.
Шумный звонок вынудил девушку вздрогнуть и оторвать взгляд от учителя, что тут же оживился, привставая, чтобы прикрыть дверь. Лили приспустилась на стуле, скрывшись за спиной высокой одногруппницы, ожидая смертный приговор. По всем правилам преподаватель мог потребовать её отчисления или перехода к другому учителю, но, увы, такую дисциплину в колледже больше никто не преподавал. Так что весь поток выпускников был просто обязан пройти через мистера Шульмана. Именно так его и звали – мистер Томас Шульман. Лили записала его имя на титульной странице тетради во время первого занятия. На своеобразном знакомстве с классом преподаватель пропустил её фамилию в списке из-за усталости, а может, из-за простой рассеянности. Во второй раз ей так повезти уже не могло. Мужчина расправил массивную спину, осматривая весь класс, не заметив прибавившуюся голову на последней парте. Рост вроде бы и позволял рассмотреть всех, а вот зрение было так себе.
– Доброе утро, девушки. Начнём занятие, как и всегда, с отсутствующих. – хриплый и слегка прокуренный голос отдавался эхом в кабинете. – Девана, верхняя пуговица!
Светловолосая и невысокая девушка виновато опустила голову, уткнувшись в книгу, судорожно застегивая ворот рубашки. Наконец, мистер Шульман уселся на место, придерживая края штанин не желая вытянуть новые и выглаженные брюки. Преподаватель открыл журнал, называя фамилии, медленно, но верно спускаясь к самой последней, что принадлежала Лилиан. Девушка беспокойно стучала пальцами по столу, ощущая в коленях дрожь, смотря на исписанную чернилами парту. Сердечки, цифры, имена и оскорбления, адресованные учителю стали настоящей успокаивающей литературой для Лили.
– Янг? – демонстративно и удивлённо спросил преподаватель, привычно не вскидывая глаз, зная, что такой ученицы наверняка на занятии нет, а времени на выяснение обстоятельств и сбор слухов у него не было. Лили прочистила горло, тихо выдыхая, вытягивая губы трубочкой, набираясь смелости.
– Я здесь… – буркнула она, вновь опускаясь на стуле за спину одноклассницы.
Учитель стал искать глазами нужную девочку, приподнимаясь и ерзая на месте. Прятаться дальше было невозможно, и Лили привстала, встретившись глазами с мужчиной, что вскинул брови с интересом, но коротко осматривая её внешность.
– Сегодня земля начнёт вертеться в другую сторону… – сиплый голос попытался пошутить, но вышло не очень удачно.
Так и началось занятие, во время которого группа читала отрывок из Джейн Эйр, повторяя школьную программу. Мистер Шульман периодически поглядывал на Лили, хмуря брови, заметив, как она что-то рисует в тетради, абсолютно не слушая его, так же как и остальные, оставаясь в состоянии утренней полудрёмы. – Мисс Янг, может, вы скажете, почему девушка не вышла замуж за мистера Роччестера и сбежала, обрекая себя на скитания?
Лили подпрыгнула на месте, оторвавшись от наброска, заметив справа от себя силуэт мужчины, что крутил в пальцах книгу, заглядывая к ней в тетрадь. Студентка прикрыла изображение руками, поднимая взор. Её взгляд пробежался по темно – серым глазам с мелкими морщинками на веках и крупными на высоком лбу. Брови его были сдвинуты к переносью, изображая вопросительно – непонимающее выражение лица. К ним прилагались пухлые, сейчас неодобрительно сжатые губы. Преподаватель терпеливо шмыгнул заостренным носом, продолжая смотреть ей точно в глаза, отпугивая.
– Эм… – Лили залилась пунцом, нервно сглатывая волнение, повторяя в голове вопрос. – Наверное, потому что мистер Роччестер не был вдовцом, коим себя выдавал, пряча обезумевшую жену на чердаке…
Её голос несколько раз сорвался и пропал, но всё же она смогла договорить, не смея больше поднимать взор на мистера Шульмана, который уже вернулся на место, продолжая урок. Лёгкая дрожь била в ней все полтора часа, не позволяя отвлекаться ни на что, посвящая всё внимание обсуждению романа. Долгожданный звонок в коридоре позволил ей судорожно выдохнуть и закинуть тетрадь с учебником в сумку.
– Всем спасибо за занятие. До свидания.
Лили скользнула к двери, но преподаватель остановил её, внезапно окликнув.
– Мисс Янг, останьтесь.
Девушка тут же поникла, виновато плюхаясь на первую парту рядом с Шульманом, что сел на край стола, скрестив руки на груди.
– Сейчас большая перемена, и я надеюсь, что вы позавтракали дома, потому что в столовую вы не успеете.
Лили учтиво кивнула, понимая, что сейчас будет не сладко и уж тем более не до еды.
– Вы пропустили четыре занятия подряд, не сдали четыре сочинения и два теста. Один из них как раз по Джейн Эйр. – грузная рука стукнула по книге.
Лили протянула мужчине тетрадь, виновато обводя его взглядом.
– Какова же причина вашего отсутствия?
Мистер Шульман нахмурился и приоткрыл рот, ожидая ответа. Лили лишь пожала плечами, не зная, с чего начать.
– Вы любите поспать или всё намного сложнее?
Лили угукнула, уводя глаза в сторону, поглядывая в окно.
– Сложнее… – задумчивый тон немного напряг и без того не понимающего происходящего Томаса, что схватился за журнал, усаживаясь за стол.
– У вас предвзятое отношение к преподавателям мужского пола? – произнёс он, натягивая тонкие очки, открывая оглавление журнала.
Лили отрицательно покачала головой. Шульман с удивлением отметил, что девушка исправно посещала все занятия по физике, которые вёл мистер Харрис – второй мужчина в женском колледже, сразу же после литературы вторым уроком. Это немного напрягало Тома, вводя в ступор.
– Тогда в чём причина вашего отсутствия на моих занятиях? Судя по табелю, вы успеваете по всем дисциплинам, но не воспринимаете мою.
Учитель листал журнал, удивлённо подмечая отличные отметки и хорошую успеваемость, желая заглянуть в корень проблемы, но девушка плотно накрылась занавесом, словно её ежедневно пытают, и она уже привыкла молчать, во что бы ей это не встало.
– Так в чём же причина, юная леди? Я бы не хотел вести вас к директору.
Лили пожала плечами, не зная, что сказать, и с чего начать.
– Итак? Я уже давно получил диплом, и хочу помочь вам.
Лили снова угукнула:
– Есть одна. – Томас прищурил глаза, внимательно слушая девушку, но та вновь замолчала, подыскивая нужные слова. – По вторникам мой сосед работает на складе и не ездит в Лондон, чтобы подвезти меня.
Мужчина понимающе кивнул:
– А что насчёт автобуса?
– Первый автобус отправляется только в половину восьмого, а ваши занятия начинаются ровно в восемь. Я физически не могу успеть. – сказала Лили, поправляя стянувший шею галстук.
– Вам не нравится общежитие при колледже? – Шульман не отступал.
– Вовсе нет. Я просто не могу оставаться здесь постоянно, потому что должна быть дома.
– У вас семья?
– У меня есть младшие братья, за которыми нужно смотреть.
Преподаватель вновь кивнул, протяжно промычав.
– Чем занимаются родители?
– Мать – домохозяйка, но недавно её поразил паралич ног, и она не передвигается вот уже полгода.
– А ваш отец?
– Он атташе, но сейчас не живёт с нами.
– Почему? – Томас перешёл границы деловой беседы, углубившись проблемами студента слишком уж сильно.
Лили сжала губы, не желая отвечать на личный вопрос.Мужчина наконец успокоился, откинувшись на стуле, взъерошивая прямые и чистые пряди, уставив задумчивый взгляд в окно.
– Извини.
Лили лишь слегка улыбнулась, принимая его извинения, поглядывая на дверь. Поняв намёк, мужчина решил отпустить девушку, разжимая невидимые лапы вспыхнувшего любопытства и заинтересованности.
– Ну, беги. – Шульман глянул на карманные часы, вынув их из кармана.– У тебя осталось время позавтракать. Постарайся получить допуск к экзамену ради самой себя, хорошо?
Лили выскочила из кабинета, набирая в лёгкие прохладного воздуха, унося ноги вниз по крутой лестнице, минуя другие этажи, влетая в уборную, чтобы умыть горячее и красное лицо ледяной водой.
Глава II
Томас Шульман широкими шагами пересекал колледжный коридор, держа в левой руке тонкую разрисованную цветами тетрадку. Поправив тёмное драповое пальто и сняв шляпу, мужчина потёр густую и короткую бороду, несколько раз ударяя в хлипкую дверь, за которой доносились негромкие девичьи вопли. Том давно привык к шуму, визгу и смеху девушек, что грызли гранит науки в этом чудесном заведении, после выпуска из которого добрая половина сойдёт с нужного пути, и лишь часть выбьется в люди. Только вот в какие люди – тоже было спорным вопросом, а пока он тянул на себя дверь, входя в полупустой на первый взгляд кабинет. Светлые стены с множеством формул и стендов, большие окна и отсутствие какого-либо уюта. Большие стеллажи с приборами, пробирками и прочей дребеденью, которые никогда не пускались в ход, а плесневелый потолок и вовсе требовал замены. Двадцатилетние кобылы носились между соединенных и выкрашенных белой краской столов, норовя снести всё необходимое для предстоящих опытов и разбить к чертям колледжное добро, которое и так выдавалось сквозь зубы.
За учительским столом с небольшой возвышенностью сидел Эдуард Харрис – учитель физики и астрономии сорока восьми лет. Его чёрные прямые волосы были взъерошены и покрыты мелкой сединой на висках, зелёно-карие миндалевидные и хитрые глаза были уставлены в книжку, а пальцы цепко держали чернильную ручку, что пачкала его рукав. Тонкие губы поджаты , а неширокое лицо выражало абсолютное спокойствие по отношению к безумию, творящемуся в классе. Рабочий стол был испачкан, исписан и обсыпан мелом. Коричневая доска за его спиной была изрисована знакомой рукой. Томас ещё раз обвёл глазами группу в поисках нужной студентки, чью тетрадь он держал в своей надёжной руке. Несколько девушек сидели в самом конце, закинув стройные ножки на столы, о чём-то хихикая и кокетничая, не обращая внимания на двух преподавателей противоположного пола. Ещё три девушки смотрели в окно, что-то рисуя на запотевшем стекле. Янг же сидела на третьей парте, опустив голову на собственные руки, прикрыв глаза. Острые колени и светлые бёдра торчали из-под случайно задернутой юбки, на краю которой сидела её подруга, что-то рассказывая дремлющей девушке. Светлое белье мелькало меж сведенных ног.
Никто в кабинете не обращал никакого внимания на мистера Шульмана. Если бы это был его урок, то девушки не осмелились бы даже перейти с шепота на голос, а тем более, вскидывать полуголые ноги. Мужчина задержал взгляд на Лили, поймав себя на мысли, что любуется ею, а после обернулся к Эдуарду, негромко хмыкнув. Учитель астрономии всегда отличался рассеянностью и задумчивостью. Наверное, все гениальные люди немного странные и загадочные, но этого типа Шульман читал на раз-два. Хитрый и игривый взгляд Эдуарда сначала прошёлся по девичьим ногам, и только после с большим трудом переключился на Томаса, что протянул руку.
– Приветствую!
Шульман кивнул, приближаясь к столу и опираясь на него локтями. Шум в помещении стоял дикий, словно малые дети пришли в первый класс, а не взрослые, некоторые даже замужние, девушки, что обучались врачевательству.
– Как дела? Смотрю, у тебя тут бунт и безобразие?
Эдуард улыбнулся, изредка посматривая на ноги Лили, которые сейчас были его единственной отрадой.
– Юность им простит. – заметил Харрис, продолжая глазеть.
«Юность им всё вспомнит» – подумал про себя Том, наконец, вспомнив зачем пришёл.
– Могу я украсть у тебя одну студентку, буквально на пару минут?
Эдуард кивнул, обводя рукой «ассортимент» со словами – любую. Шульман натянул улыбку, чувствуя себя клиентом борделя, выбирая себе спутницу на ночь.
– Мне нужна Янг. – отчеканил он.
Харрис учтиво кивнул, зазывая девчонку по имени, что немного насторожило проворного еврея. Похотливые глазки физика рванули к её персоне. Девушка вздрогнула, потерянно осматриваясь спросонья, нечленораздельно отвечая на вопрос учителя о том, что она делала ночью. Томас смог разобрать только слово «дела», нервно крутя в руке шляпу. Лили испуганно оцепенела на долю секунды, заметив стоящего у учительского стола мистера Шульмана с её тетрадью в руке. Застегнув верхнюю пуговицу и поправив галстук, Лили шагнула к нему навстречу, ловко перепрыгивая через чей-то рюкзак. Бордовый растянутый джемпер болтался на худеньком теле, чёрный галстук был туго затянут в спешке, а смятая юбка спускалась ниже колен. Густые волосы разбросаны по плечам, отливая лёгким блеском, а карие глаза опущены от стеснения. Мужчина пропустил девушку вперёд, открывая ей дверь, едва улыбаясь одними глазами, вставая у северной стены в тёмном коридоре с тусклым светом. Том расправил спину, разминая широкие плечи и возвращая студентке тетрадь. Лили забрала добро, продолжая непонимающе глазеть в серо-зеленые глаза напротив.
– Я прочёл твои сочинения как на духу.
Лилиан кивнула поджав губы, не зная, стоит ли что-то говорить в ответ. Она также не знала о том, что час назад Том сидел в своём кабинете, перебирая огромную кучу бестолковых бумаг, в конечном итоге уставив пустой взгляд в стену, размышляя о прошедших разборках с одной бандой, где от его рук умер молодой парень. Коричневый дубовый стол был завален всякой ненужной ерундой, на краю которого лежала тонкая тетрадь. «На кой чёрт я притащил её с собой, ведь мог бы оставить и в колледже?» – задаваясь этим вопросом, он чувствовал себя каким-то ослом. Раз уж тетрадь была под рукой, то еврей решил немного отвлечься от кровавых и мужских дел, открывая первый лист. Корявые инициалы девчонки были нацарапаны на титульном листе в верхнем углу, а вот его имя было написано очень аккуратно и самым настоящим каллиграфическим почерком. «mr. Thomas Shulman» – синие ровные буквы нежно лежали на белом листе, скользя в бок с небольшим наклоном. Том провёл пальцами по сухой бумаге, ощущая лёгкое покалывание в подушечках, то ли от плохого качества бумаги, то ли от чего-то ещё, что было ему чуждо. Переметнув страницу, он вчитывался в текст, отмечая для себя умные высказывания и слишком уж суровые рассуждения о любви, кое-где исправляя грамматические ошибки. Он понимал – в её возрасте неприемлемо быть такой разочарованной и проницательной, что очень катастрофично. Тем не менее, слова цепляли и позволяли Шульману заглянуть в её душу, которая оказалась самыми настоящими потёмками, путаясь в противоречиях и устоях. Том уже прочитал четырнадцать аналогичных сочинений от девушек её возраста, половина из которых ещё не целовалась, четверть жили с мужьям и ещё несколько щёлкали мужчин, как семечки. Но Янг не подходила ни под одну категорию, чем несказанно волновала преподавателя словесности.
Лили листала тетрадь, довольно улыбаясь хорошим отметкам, поглядывая на не менее довольного Томаса, что вот так просто смог поднять ей настроение и вселить уверенность в свои силы.
– Я занёс оценки в журнал, но тебе… тебе придётся сдать ещё два теста.
Лили согласно кивнула.
– Ничего, что я на «ты»?
Девушка отрицательно помотала головой, продолжая смотреть в его серые глаза, ощущая лёгкую дрожь в коленях.
– С понедельника меняется расписание, поэтому литература переносится на вторник первым занятием. – Том достал небольшую записную книжку, сверяясь с записями, привычно чуть нахмуривая брови.
Девушка продолжала слушать, скрестив руки на груди, желая как бы оградиться от настойчивых взглядов мужчины, украдкой посматривая на него.
– И во вторник же я готов принять тесты после всех занятий. Примерно в два часа. – закончил Томас, спрятав записную книжку в карман пальто, замечая взгляд девушки. Лили положительно кивнула в который раз, но тут же осеклась.
– Мистер Шульман… – мужчина вскинул вопросительный взгляд, внимательно слушая девушку, что залилась краской, смущённо ковыряя небольшую дырку в стене, откалывая кусок бежевой краски. – Во вторник в два часа у меня тренировка.
Преподаватель недовольно сверкнул серым и пустым взглядом, выражая абсолютное безразличие к ситуации.
– Тогда реши, что для тебя важнее: диплом или беготня по полю.
Вторник
Лили тихо постучала в дверь кабинета мистера Шульмана, слегка приоткрывая за железную ручку. За столом никого не было, так же как и внутри, поэтому девушка смело вошла в аудиторию, швырнув на стол сумку и устало плюхнулась на стул.
– Ну и где этот пройдоха?
Сзади послышался чей-то вздох, от чего Лили вскочила, оборачиваясь и сталкиваясь взглядом с мистером Шульманом, сидящим на последней парте, довольно улыбаясь.
– Ну, хоть не евреем, жидом или Иудой.
Лили виновато схватилась за голову, матеря себя в мыслях, что и так путались, как клубок шелковых нитей. Извиняться было бы глупо, поэтому девушка молчала, опустив потерянный взгляд на мужской пах, теряясь от напряжения.
– Для тебя я там плоский, как солдатик, Янг… – протянул Томас, доставая нужные бумаги, желая разрядить обстановку шуткой, но лишь усугубляя.
Лили тут же отвернулась, чувствуя себя ещё более виноватой, желая сбежать куда-нибудь подальше, ругая себя за собственную рассеянность, лишь бы больше не смотреть в его глаза. Прежде бедное лицо разгорелось адским пламенем. Мужчина протянул ей тест, предлагая место рядом с ним за одним столом.
– Двигай стул!
Лили нехотя встала с места, волоча тяжеленую мебель и усаживаясь рядом с преподавателем, сглатывает нервный ком. Том, не желая нарушать субординацию и личное пространство, немного отодвинулся к окну, заметив, как команда девушек гоняет мяч на зелёном поле.
– Пиши тест, – буркнул Томас, подкладывая чистый лист под локти девушки. Лили взяла чернильную ручку, пытаясь написать дату и имя, но та предательски закончилась, испугавшись Шульмана. Не удивительно. Преподаватель почесал бороду, а после протянул свою ручку с тонкой гравировкой, что показалась девушке ужасно тяжёлой.
– Спасибо.
Тонкие пальцы не могли справиться с механизмом, поэтому владелец ручки обхватил кисть Лили, делая прерывистый вдох, выводя её фамилию вместе.
– Не смертельно, правда?
Студентка качнула головой, утыкаясь в вопросы, ощущая на себе настойчивый взгляд Шульмана, что гулял по её профилю, отвлекая от задания. Высокий лоб, ровные скулы и маленький носик умиляли задумчивого Тома. Карие глаза бегали по вопросам, изредка щурясь, а пухлые губки прикасались к его ручке, оставляя след. Через пару мгновений мужчина встал с места, расхаживая по кабинету, что-то бормоча под нос, протяжно вздыхая, изредка наклоняясь к Лили, оказываясь совсем рядом, чувствуя запах её духов, оставляя свой – свежего одеколона. Серый взгляд всматривался в ответы, часто моргая и хмыкая.
– Почему ты такая разочарованная? – прозвучал хриплый вопрос среди полной тишины, нарушаемой скрежетом острой ручки по бумаге.
Лили посмотрела на мистера Шульмана, что встал меж двух столов, опираясь на них руками, закатав рукава бежевой рубашки. Смурной взгляд был направлен точно на неё, а губы поджаты и едва видны за густой растительностью.
– С чего вы так решили?
– Ты пишешь сочинения о любви, в которую не веришь. У тебя нет дружка, который доказал бы обратное?
Девушка отбросила ручку. За окном полил ледяной дождь, словно омывая внутреннюю печаль Лили. Грузные тучи набежали слишком быстро, как заинтересованность и любопытство Тома, внимательно ждущего ответ.
– Любовь – это лишь собирательное понятие, вы не находите? Чего мы ждём под словом «любовь»? Красивые обещания, колючие шипы роз, громкие клятвы, тёплую постель и отчуждение в конечном итоге?
Томас выпрямился, подбирая слова.
– Не думаешь, что на всё это стоит смотреть под нужным углом? Не думаешь ведь? Красивые обещания – на то они и обещания, что отдают часть души. Колючие шипы часть прекрасных роз, да и постель согрета двумя, без них она холодная. – мужчина посмотрел на Лили с лёгкой улыбкой, – Слишком много противоречий, мисс Янг.
Девушка ухмыльнулась:
– Для меня нет. Вы учитель литературы, и вам свойственно всё романтизировать.
Том подавил смех, желая остаться в её глазах романтиком, нежели главарём бандитской группировки, на чьих руках сотни загубленных жизней, а сломанных судеб в разы больше.
– А что насчёт твоих пропусков? Вопрос решён?
Лили утвердительно кивнула, протягивая учителю ответы.
– Ну, посмотрим… – мужчина взял в руки тонкие очки, сквозь которые отражался бумажный текст.
За окном бушевала стихия. Дождь хлестал в немного потрескавшиеся старые окна, пропуская промозглый холод.
