Текст книги "Династия - 2. Сатрапия(СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4 – Задворки Кармины

Проникнуть постороннему в карминский дворец – невероятно трудно. Патрули благодатников с повязками на рукавах, патрули стражи – моей и Агнессы – были на каждом шагу. А сбежать из него самому охраняемому человеку в Сатрапии – невозможно. Невозможная задача для простого человека.

– Теперь ты отправишься к Дамиану и скажешь, что все спокойно, я работаю над планом обороны рубежей и велел меня не беспокоить до пяти утра. Ты все понял? – я поспешно стер платком кровь с запястья и лица офицера, который только что получил хорошую дозу. Если так пойдет и дальше, я начну падать в оборок от кровопотери.

Офицер со стеклянными глазами кивнул. Его пост находился на выходе с моего этажа, и через пять минут должен был сменить Дамиан, и это была единственная лазейка во всей грандиозной сети охраны, который окружили меня Агафон и Дамиан.

Благодать уже отравила клетки мозга мужчины, и теперь он с бессмысленными глазами ловил каждое слово. Наверняка если я велю ему броситься на скалы с балкона, он так и поступит. Сейчас он был не адекватнее марионеток Никоса, но с одним отличием – он мог распространять ' благодать' и другим людям. Все, с кем он встретится, по крайней мере на ближайшие несколько часов будут захвачены в ее тенета, они поверят каждому его слову, а я велел ему навестить Дамиана, Агафона и даже команду 'Рыбы– Меч'. В результате у всех должна остаться твердая уверенность, что я нахожусь на своем месте и даже не помышляю о чем-то таком преступном как побег. А именно эти я и занимался.

Я думал долго, о Талии, об Агафоне, об Агнесс, о Дамиане, о своем экипаже, думал я о благодати, оплетающей сетью планеты Сатрапии, глупом воре, которому доверили такую важную миссию в Каганате, а потом о Марго и Павле. И в конце концов принял решение, не самое верное, невероятно глупое и безответственное, но поступить иначе я просто не мог. Более того, я чувствовал, как петля за петлей нити 'благодати', нити фатума Первого Василевса затягиваются вокруг моей шеи и тянут туда же. В Норманию, где под сенью Черного солнца медленно, год за годом наша галактика скатывается в никуда. Я не знал, что найду там, быть может Павла, а быть может ничего, но противиться зову дольше не мог.

Однажды, Агафон принес мне книгу – 'Житие святого Византия', поначалу мне было неприятно касаться ее, но потом я заставил себя просмотреть некоторые эпизоды. И чаще всего там упоминалось слово: 'Ведение', в разных языках и культурах оно означало разное. В Каганате ситали, что это мысли Белого Ядерного Дракона, зов самой искалеченной земли, пораженной радиацией, в Норманнских княжествах – песнопения Черного Солнца, которое решает, кого следует принести ему в жертву следующим. Ужасный обычай, существующий до сих пор. Самоцветники верили, что все, происходящее с империей, предопределено и уже записано в так называемой 'Соколиной книге', а в Византии со времен первых василевсов ведение находилось в руках грезящих в Хризолиде на Яви, теперь когда Яви не стало вместе с Орденом Айя, ведение стало чем-то неуловимым, витающим в воздухе, тем, чего так отчаянно жаждал Никос и тетка Анастасия, и тем, чего ждали от меня жите Сатрапии, и ради чего Агафон не уставал устраивать покушения на мою жизнь раз за разом.

'Я вижу тонкую ниточку крови, что обрывается и соединяется вновь и все еще ведет, но не на Океану, к Марго, а в темные, наполненные фанатиками и убийцами Норманнские княжества'.

Ни один правитель в нашей семье никогда не бросил бы вотчину в столь ответственный и опасный момент, не оставил бы своих соратников, свято верящих в новый путь. Поэтому я снова убегал, как когда-то с Сиберии, теперь покидал Кармину ради неясных пока еще целей. Тайно, в одиночку, словно крадущийся в ночи вор, используя благодать чтобы обманывать и очаровывать людей, которые и так вверили в меня.

Нечего было и думать, чтобы пересечь город до самого космопорта в том виде, в каком я был, поэтому, выскользнув из черного хода дворца, я прокрался через галерею. Погруженные в полумрак полотна великих и не очень мастеров прошлого и настоящего провожали меня удивленными взглядами. Но это был тот путь, которым однажды во дворец попал Марк Рысь, и теперь я следовал той же дорогой. По пути пришлось завернуть в квартал, куда даже днем не осмеливается соваться городская стража. В темном переулке с говорящим названием 'Ножей', я без жалости стянул богатый кафтан, сапоги и даже верхнюю рубашку и затолкал все жто в бак для переработки. Какой-то тип с низко надвинутой на глаза косоворотке, прошаркал следом и, воровато оглянувшись, выхватил тряпки, мигом скрывшись в темном проулке.

Красный цвет неба служил напоминанием об опасности затеянного, но лишь короткий кинжал, заткнутый за за отворот чулка, остался единственным оружием в опасном мире ночной столицы. Я прекрасно знал, и все знали, что на Кармине нет бедноты но есть целые районы, жители которых не желали жить жизнью полной благ и благополучия, они то и позволяли существовать столичным городским алам стражи. Но ни Михаил, ни я никогда особо не занимались ими всерьез, кварталы вроде 'Ножей' были естественной и неотъемлемой частью была Кармины.

Все здесь выглядело потрепанным и внушительно грязным, что было почти невероятным в Метрополии. Элекары с гордостью носили на боках пятна ржавчины, электричество издевательски мигало в защитных контурах вокруг домов и для верности текло по скрюченной спиралями колючей проволоке. Дома не желали смотреть на мир с его обитателями и предпочитали держать ставни и двери запертыми не на один замок.

Но именно в этом районе по слухам находилось то заведение, что было мне нужно. Наконец я нашел его – потрепанная деревянная вывеска поскрипывала на ветру и гласила, что низкая дверь, будто изгрызанная бобром, вела в заведение под названием 'Терракота'. Под ногами хрустнули осколки стекла, тусклый свет пробивающийся из ставень блеснул на них, Тощий рыжий пес кинулся ком не с рычанием лаем, но цепь оказалась короткой и псина могла только на дыбы вставать, пытаясь меня достать. До его же я не люблю собак, они сразу напоминают мне о воре.

На шум одна ставня приоткрылась изнутри, оттуда а меня взглянул подслеповатый глаз, и почти тут же захлопнулась. Я уже думал, что мне так и не отворят, но вот послышался лязг многочисленных цепных замков, сверкнули искры остаточного электричества в защитном контуре по периметру двери и через узкую щелочку протиснулось нечто высохшее и сгорбленное в пластиковом комбинезоне, перед которого был заляпан чем-то липким. Может я ошибся?

– Кто нарушает спокойствие честных горожан? Чего шумишь? Сейчас как позову стражу! – проскрипел человечек.

Я сделал шаг вперед, но псина едва не разорвала мне штанину.

– Пшла на место! – человечек со всего размаху огрел собаку динамической горелкой, которую держа в высок поднятой руке. Визг, тихий скулеж и псина уволоклась в дыру в фундаменте здания, по видимому в будку.

– Простите, я ищу некоего Германа, здесь есть такой? – стараясь не злить привратника, вежливо поинтересовался я, не спеша однако стаскивать с головы широкий кушак, которым замотался до самых глаз. Пока что я не был уверен, что могу не опасаясь показать свое лицо этому типу.

Тип долго изучал меня, все пытаясь проникнуть сквозь ткань, но потом поджал губы.

– Нет здесь таких,– с этими словами он попытался прошмыгнуть в дверь обратно, но я вовремя поставил ногу.

– Я же спросил вежливо, мне точно известно, что я найжу его здесь, он был помощником бармена.

– Это не бар, отцепись от меня,– рявкнул привратник, оттолкнув меня,– а почтенное игорное заведение и если не уберешься, я вызову стражу, мы ей кстати платим чтоб выпроваживать подозрительных типов вроде тебя. Чего ходишь, чего высматриваешь?

В конце мне все это надоело и я попросту скрутил ему шею локтем, развернув, заломил руки за спину. Фонарь выпал из руки, пес занялся диким воем в ответ на крики мужчины.

– Я же попросил вежливо, или в этих ваших районах не понимают византийский? Отведи меня к Герману.

– Я.. да пшел ты...

Пришлось провести болевой прием, какому меня когда-то научил Оккам – ладонями по ушам, и коленом в нос.

– У меня к нему дело,– напомнил я.– Важное и очень срочное. Снежный...– я хотел произнести универсальный пароль, который прежде бы открыл любые двери в этом районе города.

– Тсс, заткнись! – отчаянно просипел мужчина, схватившись за мою и попытавшись приподняться.

– Хорошо, значит все же действует,– я улыбнулся и помог несчастному подняться и даже вернул фонарь.– Вот, извини,– я вложив в его грубую ладонь один эквидинар. Глаза привратника поползли на лоб, но я не стал выслушивать слова благодарности вперемешку с проклятьями и поспешно проскользнул внутрь 'Терракоты'.

Никогда прежде не был в подобных заведениях, но примерно представлял из залихватских рассказов своего капитана, который во время компании в Норманнских княжествах перебывал в местных портах и видел много всякого-такого. Привратник не соврал – это действительно был не бар, но накурено было так, что хоть меч вешай. Азартные крики местных игроков в нарды и лото – игр известных и любимых простым людом с глубокой древности – наполняли дым. Мутными полосками под потолком угадывались лампы, среде пелены выступали фигуры сражающихся в азартные игры над крошечными столиками. Но каждый так столик обступала по меньшей мере вдвое большая группа поддержки. Советовали, подбадривали, лаялись, делили выигрыш, предлагали угостить вином или квасом победителя или проигравшего, в одном углу завязалась драка, но какой-то мелкий лысый малый опираясь на костыль, мигом остудил спорщиков, попотчевав этим самым костылем в по очереди, Парни так и остались лежать на полу.

Я не стал присоединяться к игрокам, а выбрал самый тихий и относительно пусто угол с наименьшей концентрацией никотина.

Меня заметили, бросали косые взгляды, перекатывали в пальцах игральные кости, по видимому-то кто-то уже думал, сколько денег можно вытянуть из новичка, но наткнувшись на взгляд, решали, что у них есть занятие поинтереснее. Я поклялся себе, что на этот раз решу все как человек, не прибегая к силе Первого. Что же Гай Финист не способен найти одного контрабандиста в собственной столице?

Засмотревшись на игроков, я и не заметил как он подошел ко мне. На стол грохнулись две кружки сбитня. Я не особо любил его, но меня никто и не спрашивал. На табурет напротив тяжело опустился давешний парень с костылем.– Что ж мил человек не заказываешь? Али наше питье не по вкусу Элите?

Рука дернулась, чтобы схватить парня за руку, но тот уже отдернул ее.

– Не нужно нервничать,– поправив кольцо в левом ухе, парень уставился на меня хищным взглядом двух глаз, один из которых был настоящим, а другой бионическим – стеклянным, смотрящим в никуда. – Слышал от привратника, ты искал Германа? – костыль он приставил к стене рядом, а сам сел вполоборота так, чтобы видеть весь зал как на ладони.

– А ты здесь местный вышибала?

– А ты местный царевич?

– Хватит глупостей, если не можешь устроить с ним встречу, я сам найду его.

– Я же сказал, не нужно нервничать, высочество, но ты бы лучше загримировал личико то, красавчик, а то оно слишком часто мелькает в последнее время на проповедях, да в новостях. То ли хотят тебя повесить то ли причислить к лику святых. Но по мне так это одно и то же,– лысый расхохотался. Я хотел встать, но костыль преградил мне путь.

– Узнал, да и каждый у кого есть мозги узнает, можно было в кафтане придти или голым, я бы посмотрел на это зрелище...– улыбка парня мне совсем не понравилась. А впрочем, не мне судить о личных предпочтениях людей. Это Византия, и каждый гражданин здесь обладал немыслимой свободой нравов. Я сам не препятствовал этому. Но все же на всякий случай накинул кушак на голову, завернувшись до носа.

– Уже лучше, а глазки то как сверкают.

– Ты можешь устроить мне встречу с Германом? – повторил я настойчиво.

– С Германом? Герман... Герман...– пробормотал лысый, потирая подбородок.– Знакомое имя, никак не могу вспомнить.

– Он контрабандист и держит это заведение и весь путь от сюда до черного космопорта.

– О, высочество, какая осведомленность! – восхитился лысый.– Не думал, что все темные пути контрабанды известны нашим заправилам во дворце.

– И давно, но вас же никто не трогает.

– Еще бы тронули, ваши ищейки сюда и днем то не суются,– это замечание похоже снова повеселило парня и он расхохотался.

У кассы снова завязалась драка, в воздух полетели шапки и динары.

– Посиди ка, снова бардак начинается– буднично сказал парень. Взяв костыль наизготовку он с трудом поднялся и направился в ту сторону. История повторилась с той только разницей, что всех вежливо вытолкали на улицу, парень вернулся грохнув на стол пачку кредиток – обойдутся потом приползут выпрашивать назад. Если не умеют в моем заведении красиво поделить выигрыш, не место им тут. Идем,– вдруг велел он и направился в сторону второй двери, ведущей во внутренние помещения. Я заколебался, но делать нечего, похоже этот парень будет вести дела только своими методами.

За дверью обнаружился короткий темный коридор, костыль простучал по деревянному настилу пола, затем еще одна дверь и мы оказались на кухне. Парень остановился у старинного холодильника – оставалось удивляться как этот монстр на хладогене еще работал. Я видел такие только в музее.

– Где-то здесь Герман? – я оглядел колоритную обстановку, где простая газовая печь соседствовала с инфракрасной духовкой и лазерной хлеборезкой. На столе красовалась мясная вырезка и огромный нож, воткнутый в доску.

– Его здесь нет, он умер,– заявил лысый.

– Что? – я ждал чего угодно, но только не этого.– Это невозможно, я наводил справки, он заведует всей контрабандой из из Метрополии через Сатрапию и дальше в Норманнский княжества.

– Он умер,– повторил парень и принялся рыться в холодильнике. – А, вот они где, я знал, что еще остались! – воскликнул он и вытащил короб в котором оказались настоящие каштаны. Каштаны? Но эти плоды выращивали лишь в одном месте в галактике – в герцогстве Мадритт в Норманнии.

– Как он умер? – спросил я, внимательно наблюдая за парнем.

– Хах, его убили в этом самом заведении несколько месяцев назад, вогнали двадцать пять выстрелов, в том числе и в легкие, сюда,– парень коснулся стеклянного глаза, и сюда,– постучал костылем по ноге. Когда он спасал одного беглеца – снежного пса с Сиберии. Его убили, бросили, думая, что уже сдох, но он сумел выжить, правда теперь похож на старую развалину, но жив.

– Ты– Герман! – догадался я.

–Герман умер,– упрямо повторил лысый.– Как умер Родион – генерал Снежного Ветра. Теперь я сам по себе. Хватит с меня этих повстанцев и борьбы за независимость. Вот до чего она довела,– Герман постучал по глазу.

– Я могу...– я осекся.

– Что? А, понятно,– на лице Германа не отразилось ни удивления, ни восхищения, ни отвращения, когда он произнес следующие слова,– слышал я, что ты умеешь исцелять с помощью своей крови. Но мне твоя вшивая кровь и даром не нужна, я не хочу стать таким же фанатиком, как те кто сейчас поютпсалмы в тою честь в храмах.

– Извини.

– Ничего. И так, аз ваше высочество проделал такой путь из заоблачных высок и спустился на нашу землю обетованную, да еще в таком виде... видать допекли тебя там, с чем пожаловал? – Герман продолжил уплетать сладкие печеные каштаны, кидая из в в рот и жуя с таким смаком, будто это был величайший деликатес.

– Я слышал ты контрабандист...

Герман подавился. Закашлявшись и, утирая слезы ответил.

– О Черное Солнце, да ты точно выполз из моря,– по видимому это была такая шутка в его духе,– раз пришел сюда, значит знаешь, чем живет весь местный люд. Или...– рука сжалась на костыле,– я понял, будь я хоть трижды царевич и их господин,– живым мне отсюда не уйти если что не так.– Пришел взять нас с поличным.

– Ни то, ни другое,– выпростав руку из кармана, я кинул на стол рядом с мясом три прозрачные кредитки.

– Что это? – несмотря на равнодушный и вкрадчивый тон, каким говорил этот человек, единственный глаз так и загорелся. Прозрачные означали, что их можно обналичить в любом банкомате в пределах Метрополии без всяких паролей и биочипов.

– Здесь двадцать пять тысяч, это плата за проезд.

– Ха! Да ваше высочество пожоже думает, что я владелец шикарной яхты, которая предоставит вам пенные ванны и обнаженных девиц до самого пункта назначения?

– Нет, как раз потому, что я не могу лететь легально, мне очень нужно воспользоваться твоими услугами.

– Это не мое дело, мне бы вообще выпроводить вас. Высочество наружу и забыть об этих деньгах и визите, но все же спрошу, в какую дыру вы хотите отправиться за эти... деньги? – лысый склонился ко мне так близко, что мне стало неуютно.

– Отвези меня в Мадритт. Пять тысяч за проезд, а остальные – за молчание.

Пальцы затеребили серьгу так, что едва не оторвали.

– Ха, высочество, кажется вы знакомы с кодексом контрабандистов. Молчание – главное в нашей профессии, а еще чуйка. И я чую...– он сдала паузу,– что это дело сулит мне кучу неприятностей.

– Отказываешься? – я напрягся.

– Хотел бы никогда не видеть вашего лица здесь. Но... я на мели, из-за этой блокады, которую устроила ваша сестрица с одной стороны и ваш проклятый братец Юлиан с другой. Так что, выбирать не приходится. Я согласен.