Текст книги "Династия - 2. Сатрапия(СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Лазорева Ксения
Династия – 2. Сатрапия

Пролог

(Норманнские Княжества, окрестности планеты Мадритт)

На фоне огромного розоватого шара планеты галеон казался крошечной птицей, как та, что была изображена на борту корабля – черный орел, раскинувший крылья смотрел вправо, сжимая в лапах старинные символы власти – скипетр и державу. Эти символы сохранились еще со времен существования древних королевств на Земле – Франции, Германии и Испании. Пятипалубный галеон казался неуклюжим и излишне вычурным даже по сравнению с кораблями Каганата – очертаниями напоминающий два спаянных вместе старинных парусника, от названия которого и получил свое. Строили галеон на орбитальных верфях Маальты, поэтому фантазию заказчика не ограничивало ничто. Великий герцог Мадриттский, а фактически негласный глава всего союза Норманнских княжеств, был без ума от старины. Бока и декоративные элементы галеона была выполнены из чистого дерева, которые казались совершенно неуместными рядом с локационными башнями и поглотителями темной материи. Но герцог так не считал, и никто не осмелился бы ему возражать, потому как исключая василевса, власть его в княжествах была почти что абсолютной. До недавнего времени...

Герцог стоял на открытой площадке кормового отсека. Лишь прозрачный гудящий контур силового статического поля оделял его от черноты космоса и от того, что создавало хаотическую карусель в нескольких сотнях километрах от корабля.

Спутник герцога – затянутый в черную скрипящую кожу и волосами убеленными сединой мужчина – слегка горбился. Тонкие длинные пальцы перебирали четки с поразительно скоростью., хотя конечности были обмотаны бинтами. Эти бинты закрывали ужасные ожоги, которыми представители церкви 'Черного Солнца' доказывали отсутствие страха перед ним. Но черное светило не могло никого сжечь, оно лишь медленно пожирало само себя, астероиды – остатки двух недавно разрушенных планет и медленно, день за днем подтягивало к себе и остальные княжества. И чтобы этот день настал как можно позднее, капеллан, а по совместительству инквизитор Тейяр стоял сейчас здесь.

За спиной стройный хор, идеально подобранных ангельских мальчиков запел тонкими голосами:

'По сенью черного света, укрытые дланью в тени, мы вечно в ожиданье рассвета, но наши дни сочтены' – литания на увядающий мир, на который Черное солнце – компактная черная дыра – уже поставила свою отметину.

Герцог был высоким широкоплечим мужчиной, одетым в полосатые раззолоченные куртку и широкие бриджи, опять же как дань старинной моде, на чем в княжествах были просто помешаны. Тейяр не одобрял этой бессмысленной роскоши, сам предпочитая вести аскетический образ жизни. Капеллан втайне презирал этот благообразный, полный достоинства вид герцога Карла, его фамильный нос, его скуластые щеки, даже круглую серьгу в левом ухе и высокий накрахмаленный кружевной воротник – этот человек обладал невероятной властью здесь, в княжествах, но он ничего не знал о той силе, что могла в одночасье уничтожить всю его власть и влияние. Тейяр знал, по крайней мере верил, что знал.

Оба мужчины были в защитных масках-биноклях, они наблюдали за действом, что разворачивалось в нескольких сотнях километрах от них, на последнем рубеже. Дальше – была точка невозврата. Наблюдали за конструкцией, висевшей на границе мира мертвых и мира живых. Потому, как Черное солнце – место, где заканчивалась всякая жизнь и начиналось что-то еще. А вот что, Тейяр желал бы узнать больше всего в своей жизни. Однако пока вынужден был играть роль послушного капеллана и по совместительству инквизитора. Конструкция в виде черного колеса диаметром около тридцати метров, разбитого крестом в форме буквы икс на сектора. От корабля герцога туда тянулся прочный плазмоволоконный кабель, который в случае необходимости должен был вытянуть то, что было привязано в его другому концу – затянутого в скафандр человека – плотного и широкоплечего, с черной курчавой бородкой, около сорока. И лишь Тейяр и сам герцог знали, как зовут жертву Черному Солнцу. Если бы сведения об этом достигли Океаны, от Княжеств не осталось бы камня на камне в считанные дни. Тейяр понимал, что сильно рискует, но он уже принял решение. И сейчас результат или будет или нет.

– Что с показателями? – бросил капеллан, обращаясь к группе одетых в простые халаты из черной ткани помощников за спиной. Они колдовали над необычного вида устройством – больше всего оно напоминало вывернутую наизнанку шкурку дикобраза, кончики игл в самой сердцевине вспыхивали неровно и не в такт блекло-золотым светом.

– Позиционирование – без изменений, вешняя конфигурация – без изменений, потенциальная энергия... без изменений, скорость расширения аннигиляционной сферы – без изменений,– доложил один.

– Ясно, не этого я ждал, похоже просто крови династии будет недостаточно,.

– Сколько вы заплатили этим рубежникам за него? – осторожно спросил Герцог. Он мало что понял в манипуляциях Тейяра, но похоже эксперимент по сдерживанию черной дыры провалился.

– Какая разница, мы попытались и проиграли.

– И что теперь? – правитель не отрываясь смотрел, как работники начали медленно подтягивать жертву обратно к кораблю. Жив ли еще человек? От одной мысли о том, что они могли убить члена династии пробирал холодный пот. Но когда мужчину в скафандре втянули через статик-барьер, его тотчас окружил целый сонм медиков, проверив индикацию, главный доложил, поклонившись сначала Тейяру, а лишь потом герцогу, что не укрылось от последнего:

– Жизненные показатели в пределах нормы.

– Может теперь стоит вернуть его в Метрополию, мы слишком заигрались здесь,– поневоле страх перед древним и необъяснимым поразил герцога при взгляде на спокойное, чуть нахмуренное лицо мужчины с которого уже сняли шлем и переложили на статис-носилки.

– Вернуть? Да вы в своем уме? После того, что он расскажет, ни вы, ни я уже не сможем причислять себя к миру живых.

– Что же делать? – пальцы герцога так затеребили массивную серебряную цепь на шее, будто он хотел задушить себя.

– Если не помогла простая кровь династии, нас нужна необычная кровь.

– Ты хочешь...

– Тсс, никаких имен, я тоже слышал о том, что Метрополия раскололась, так как до Океаны и ее главного сокровища нам не дотянуться, попробуем приманить другую птичку. У нас есть отличный силок,– Тейяр погладил мужчину на носилках по волосам, герцог содрогнулся. Для него подобное было бы святотатством, но Тейяр уже давно перешел все границы дозволенного.

– Когда-нибудь вы погубите нас свои фанатизмом,– прошептал герцог Мадриттский.

– Раньше Черное Солнце поглотит нас всех. Вы ведь не хотите этого?

– Естественно нет! Кто же такого пожелает,– взгляд Карла метнулся туда, где за крестом в кольце обломки планеты вращались по все более маленьким орбитам и в конце исчезали в провале , ведущим в никуда. Тейяр утверждал, что в другую вселенную, но Карл не хотел проверять, что окажется по ту сторону. Он хотел жить и его вполне устраивал существующий порядок вещей, особенно теперь, когда в момент слабости Метрополии с ней можно было выгодно поторговаться.

– Скажи спасибо, что я до сих пор закрываю глаза на все эти жертвоприношения, это бред. Вы перешли все границы, я слышал, в последний раз даже пытались использовать ребенка, ту девочку.

– Ее привели к нам родители, она – дар Черному Солнцу.

– Она жива? – со слабой надеждой спросил Карл.

– Да, и это удивительно, но чтобы не бросить на вас тень подозрения.– Тейяр издевательски поклонился,– я отправил ее подальше, в Каганат, Ничего не было. Мы попробуем мой план, вы согласны? – ястребиные глаза Тейяра так и впились в герцога. Тот сдавленно кивнул, зачем-то поправив воротник, которй вдруг стал удавкой.

–Хорошо, разрешаю тебе попытаться еще раз. Но если и та кровь не поможет, тогда ты немедленно прекратишь все жертвоприношения и оставим эту темную историю.

– О,– Тейяр подобострастно сложил ладони,– разумеется, мы так и сделаем. Но... уверен, на этот раз у нас все получится.

Глава 1 – Песчаные ящеры Снилла

( Каганат. Планета Снилл.)

– Проклятье Белого Дракона! – отфыркиваясь от песка, забившегося в рот и нос, легкие и даже желудок, я забарахтался, пытаясь выбраться из очередного бархана, и лишь увяз еще больше. Но услышанное позади: 'Олей-лиал-канатаб!' мигом придало ногам прыти и я превратился в песчаную Рысь. Эти бессмысленные завывания, пропетые на высокой ноте означали только одно – добыча уже близко и по следу ее пустили ящеров.

Все бы ничего, но отчего-то я снова выступал в роли того, кого гонят, а не загонщика.

– Ничего не поменялось, да Рысь? Теперь не плотоядные жабы, а всего лишь ядовитые ящеры размером с хорошего крокодила с Ви.

Разок оглянувшись, я решил больше этого не делать – извиваясь всем телом, скользким и чешуйчатым, почти сливаясь с бело-синим блеском пять тварей неслись ко мне. На остроносой морде каждой был установлен сигнальный маячок, настроенный только на меня, а позади на своих плоских ' коврах самолетах' – догоняли охотники.

– Проклятый белый... а впрочем какого черта я постоянно поминаю эту рептилию, накликал уже беду. Подергал серьгу в левом ухе – Скиф ну же, где же ты, когда так нужен? Неужели переговоры сорвались?

– Алей! Аллей!!! – завывания стали ближе, или это я начал уставать

Песок затягивал. Позади песок, слева песок и справа тоже песок – впереди океаны иссиня белого радиационного песка, от которого не спасало уже ничего. Маску я потерял, когда перебирался через последний бархан и теперь гадал, сколько микрозивертов я подцепил и как долго сможет Мор бороться с другой заразой. Как бы я не ненавидел свое недавно приобретенное проклятье сейчас только оно на протяжении вот уже пары часов удерживало мое бренное, полное греха тело, от того, чтобы превратиться в обгорелые лохмотья.

Вот вам и посол доброй воли, вот вам и посланник Снежного ветра, вот вам и священная сила вшивой крови. Если такие умные, послали бы высочество!!! Это ведь он у нас по части завлекания всяких лопоухих идиотов в гиблое дело, а я только и могу, что неприятности приносить. Только эти неприятности отчего-то решили разом обрушиться на меня одного и совершенно не впечатлили хозяев этой части раскаленного до бела шарика – третьей столицы Белого Ядерного Дракона или по другому Каганата – самой захолустной и дикой области Византии, граничащей с туманностью Большого Пса.

Будь проклят тот день, когда я согласился отправиться в этот полет. Будь проклят папаша, который уговорил меня, будь проклята Лада, которая меня уговорила шантажом и Рыской, и Скиф, этот здоровяк-каганатец, который обещал, что все пройдет гладко. Вот только высадились мы почему-то не на ту планету, и вместо радушной встречи, на нас устроили охоту, точнее на меня. О судьбе Лады и Скифа я ничего не знал с момента высадки. Мы разделились, спрыгнув с парашютами, когда наш корабль попросту расстреляли из зениток.

Но больше всего моих тщетных проклятий было адресовано высокомерному типу – высочеству, который и затеял все это. Союз? Помощь? Объединим силы? А этот ' союзник' знает, что такое взаимопомощь?

Гай Финист – моя вечная головная боль, который пытался убить меня, и которого пытался убить я, в итоге мы оба едва не спалились на разваливающемся красном шарике Яви, встретили Риту– Маргариту, которую считали давно умершей и выяснили, что за всем этим безобразием стоял брат высочества – Никос, он же был моим заказчиком.

Рука привычным жестом схватилась за грудь, но не нашла ничего – кулон Риты исчез вместе с самой Ритой. Оно бы и к лучшему – нет кулона, нет баек о силе крови, нет пресловутого Мора, способного вырезать половину галактики просто 'случайно'. Да вот только этот Мор прочно и основательно засел у меня внутри и похоже выскрести его теперь можно только с моей воровской душонкой.

– Лейя, Лейаа!!!! – ноги запутались в просторном балахоне цвета спелых слив, какие по уверениям Скифа носили в Каганате абсолютно все. Рука скользнула к карману, где был припрятан небольшой кольт, но я решил оставить его напоследок – убить пару тварей и застрелиться самому, чтоб не достаться остальным.

Но в это время взгляд упал за спину – ведь дал зарок не оборачиваться – тварей стало больше. Заметив, что добыча замешкалась, те издали радостный вопль, призывая охотников, которые не отставали от них по уровню шумности, и начали окружать меня.

– Все морозы! – то, что я начал ругаться как последний сибериец, указывало на степень моего отчаяния. Кое-как распутав ноги, со всех сил рванул плотную ткань, похожую на мешковину, а потом заткнул концы за широкий кожаный пояс – не иначе как из кожи этих самых рептилий, что преследовали меня – единственная приличная часть костюма. Потому как выглядеть я стал совсем уж неприлично. Но плевать – перед кем красоваться? Лады здесь не было. И развернувшись, снова забарахтался в песках.

В какой-то момент одна из ящериц вырвалась вперед, но когда гибкое тело выгнулось дугой, наваливаясь на меня, от группы охотников раздался пронзительный сигнал, от которого заложило уши, и тварь нехотя отступила, однако, полностью загородив собой путь к спасению.

'Ну вот и все, Рысь... я замер, в напряжении следя за тем, как меня настойчиво окружает плотное чешуйчатое кольцо, пока я не оказался в настоящем клубке из змей. И в этот момент я все же отвел душу – три твари зашлись в конвульсиях, когда я меткими выстрелами поразил их отвратные морды, но оставшиеся три набросились на меня – похоже самосохранение и естественные инстинкты у этих ползучих гадов отсутствовали напрочь.

– Леййя, атуа!!– рявкнул один из охотников. Меня почти задушили, поэтому я был почти что рад услышать эти возгласы.

Что бы это ни значило, клубок нехотя распустился, оставив меня лежать на радиоактивном песочке, пытающимся вдохнуть воздух.

Наконец я смог рассмотреть своих загонщиков получше. Каганатцев я знал только по головорезу Сармату и его здоровяку братцу, который по странной прихоти судьбы был влюблен в книги. Оба просто обожали кричащие безвкусные одежды, и таскали на себе несколько килограммов всяких побрякушек. Амулеты от сглаза, амулеты для охраны, амулеты для удачной охоты, амулеты для милости луны, амулеты от комаров, амулеты для того, чтобы не ступить на чужую землю... Но похоже ступать на чужую землю у каганатцев считалось таким же проклятием, как и чужаки вообще, судя по приему. А может все дело в Снилле– планетке, на которой мы высадились.

В Каганате тысячи планет, но только пятьдесят из них обитаемы, а заселены людьми и того меньше. По большей части на выжженных древней ядерной войной шариках проживали вот такие ящерицы, одна из которых попыталась оттяпать мне НОГУ! – что было сил двинул наглую тварь по морде, в ответ и я и тварь получили хороший удар кнутом – разрядником.

Потом я еще долго лежал, мелко вздрагивая от каждого шума, оглушенный и ослепленный.

– Юмеральд ка Карадай?

Похоже это был вопрос и относился он ко мне. С трудом сфокусировав застланные слезами глаза на главном охотнике, я попытался понять, чего эти типы хотят от меня. Но пытаться понять каганатца все равно что скалу. Скала и то более открытая. Из общения с Сарматом я понял одно – все, что не делают чужаки – почти все карается проклятьем до десятого колена или смертью. Поэтому я предпочел молчать и просто развел руками, дав понять, что ни черта не понимаю.

Охотники гордо восседали на коврах-самолетах и оставалось удивляться как они не проваливались всем своим весом – те участки тела, которые не покрывал сложный многослойный наряд из лилового ярко синего и желтого шелка, те были увешаны драгоценностями и амулетами – правда среди прочего я углядел даже кедровые шишки, и это показалось занятным – их связка болталась у главаря на шее как прежде туземцы-людоеды на Земле носили засушенные руки своих жертв. Иногда бывало и что поинтереснее. Копна курчавых рыжих волос гривой спускалась на спину, бород Каганатцы не носили в отличие от самоцветников, зато невероятно гордились своими усами – чем длиннее, тем выше по положению считался человек. У главаря усы умудрялись заплетаться в косы и спускались почти до шеи.

– Карадай... Карадай!!

– Дзе ваа!

–Карадай.. лотка...

Троица о чем-то жарко спорила, причем орали так, будто готовы были поубивать друг друга. Один тыкал в меня, а потом указывал на небо, другой рвал на мне одежду, а потом махал руками, явно доказывая свою правоту. Из всего сказанного я уловил только слово 'лотка', вроде про наш корабль говорят. Решают откуда я. Спор становился все более опасным, замелькали кривые ножи. Попахивает кровью. Может это шанс – я начал приглядываться к свободному ковру-самолету, который явно предназначался для охотничьих трофеев, то бишь для меня – стащить в наглую, а потом гнать через пустыню к Эль-Шаддай? – если верить мысленной карте Скифа, так назывался ближайший к месту высадки город. Но сотни километров без навигации и элементарной защиты от солнца – сомневаюсь, что даже Мор спасет. Поэтому махнув рукой, решил подождать, чем закончится спор – глядишь мне повезет и они поубивают друг друга, доказывая кем я могу быть. Но тут командир явно вышел из себя. Вспыхнул кнут, ножи полетели в разные стороны, как и их владельцы.

– Юмеральд!!! – заорал он, ковер в мгновение оказался рядом, меня схватили за нос и основательно встряхнули, дернули за волосы.– Юмеральд!!Белая Мать наиль наиль!!! Дураки!

– О, похоже даже в этой дыре не гнушаются общепринятыми ругательствами. Но 'белая мать'...

Похоже, главарь оказался здесь самым умным и заметил, что я уже должен был давно сдохнуть от радиации. Зараза, теперь начнутся вопросы, ну как всегда. А согласно уговору, я должен был раскрыть свою проклятую тайну только совету мудрецов столицы Каганата – Магриб-Дае.

– Хороший иммунитет,– я улыбнулся и получил хороший удар хлыстом. Помню, как мою полубессознательное тело грузили на ворсистую колючую поверхность ковра-самолета, как проносились мимо бесконечные часы в синем аду пустыни, где даже ночи не было – планету на спор сжигали два белых карлика, как в конце-концов кто-то догадался влить мне в рот пару пакетов концентрированной воды и как наконец мне на голову набросили мешок и связали как и полагается трофею. В темноте мешка я различил нарастающий шум – вокруг был ломанный каганатский язык, топот множества ног, шуршание других ковров-самолетов, крики погонщиков и визг хлыстов вместе с их жертвами – я уже догадался, что мы оказались в каком-то городке, но вот тот ли это город, что мне нужен?

Шум внезапно стих, ковер замер, замерло шуршание ковров, исчез корявый язык и звук бесконечных трещоток. И вот в это тишине внезапно завыл тонкий мужской голос:

– Белая Мать!!! О белая Мать!!! Защити детей твоих!!! Уддааай!!!.

И тотчас на этот голос откликнулся рев многотысячной толпы.

– Уддааай!!!!

– Уддааай!!!

Не знаю, в чем тут было дело, может в хорошем эхе города, а может особое сочетание звуков производило специальный резонанс, но мне вдруг стало страшно. Страх впился в пятки, которые и так уже порядком затекли от долго полета в связанном состоянии, проскреб себе дорожку через позвоночник и ввинтился буравчиков в голову. Страх начал затапливать, пожирая сознание клетку за клеткой, никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Но как-то видел как гоняли шокерами с ультразвуком стаи бродячих собак на Ви. Тогда животные испытывали точно такой же безотчетный страх, с которым невозможно было справиться. Сердце бешено зашлось, руки и ноги вспотели хотя куда уж дальше. А в голове перекатывалось это 'УДДАААЙ!!!'

И вот, когда я находился уже в полуобморочном состоянии, все стихло вновь и будто я вынырнул из воды, шум улиц вновь обрушился на покореженное сознание. Ковер вновь двинулся в путь, удавка которой были стянуты мои лодыжки и запястья натянулась, охотник вновь потащил трофей за собой.

Судя по всему мы петляли по лабиринтам городских улиц, потому как островки прохлады сменялись нестерпимым зноем, когда мы попадали на солнечную сторону.

Но неожиданно все изменилось, будто я снова оказался на Броде. В нос ударило такой смешение всевозможных влажных густых и тяжелых запахов, что я поневоле закашлялся. Больше всего здесь было теплого сладкого аромата, такого знакомого, но я никак не мог понять что. Мед и что-то еще... А еще влажность, после почти нулевой в песках показалось что меня окунули под воду, легкие отказались воспринимать такой резкий переход и я начал задыхаться в тесноте мешка. Но никто не смилостивился.

– Эй! Рыжий! – позвал я.– Я сейчас помру тут и ты не заработаешь на мне ни копейки! – рискуя получить еще один удар хлыстом, я предпочел получить хоть шанс на выживание. Этот контингент я знал давно и очень хорошо, судя по всему охотники за удачей, обычно удача составляла содержимое караванов, но и ногда попадалась и рыбка покрупнее вроде толстосума чиновника. Но вот какой толк им было красть меня. – Похоже ты совсем на мели, но если хочешь что-то выручить за меня, лучше дай мне вдохнуть воздуха.

–Урус малкин!!! – рявкнул охотник, я получил положенный тычок рукоятью хлыста под ребра, но в следующий миг опостылевший мешок все же стянули с головы.

В глаза ударил слепящий синий свет, в котором плавали кислотно желтые круги. Но страх, что я ослеп быстро прошел, когда круги превратились во вполне знакомые лепестки, обрамляющие черные безглазые лица, равнодушные, подсолнухи смотрели на меня. Продолжая окатывать волнами разогретого меда. Море... океан подсолнухов окружал наши с охотником ковры самолеты. Только мы вдвоем, куда делись оставшиеся двое – оставалось загадкой. Вполне возможно что их тела вместе с ящерами сейчас заметает синим радиоактивным песочком.

Все головки цветов были повернуты в одну сторону, но пока я смотрел на них поменяли направление, следуя за мерно движущейся над ними пчелой как я окрестил бочкообразный полосатый агрегат, сверкающий подслеповатым глазом-линзой и поливающий поле светом и водой. Из конца в конец воле расчерчивали ленты подвесных дорожек как раз на уровне головок, которые высовывались из ячеистой сетки как утопленник из воды. Вдалеке виднелись куполообразные постройки, а на всем эти великолепием плавал экран подозрительно напоминающий те, что устанавливали над столицами на Сиберии. Кто у кого спер технологию спрашивать не приходилось. Каганатцы вообще славились тем, что тащили все, что лежит, плохо или хорошо. А все, что на земле – дар Белой Матери-Дракона,– так убеждали они начальников всех тюряг галактики, но им никто не верил.

Далеко за пределами купола виднелись расплывчатые очертания одинаковых коробок зданий. А здесь словно другой мир, пустыня осталась там, не в силах проникнуть через купол. Судя по размерам это были чья-то родовая усадьба, и этот кто-то был баснословно богат, настолько, что смог устроить себе тут собственную климатическую станцию. Скиф таких презирал и казал бы, что они отвернулись от Белой Ядерной матери-дракона.

Мы ждали, ждали так долго, что в прохладном влажном воздухе меня начало клонить в сон.

– Слушай.

– Урус маркан! – рявкнул охотник и замахнулся хлыстом, было понятно и без слов – заткнись или заткну твою пасть.

– Слушай,– я решил рискнуть,– все равно смысл тебе избивать меня, товар попортишь, а если окажешь мне одну услугу, обещаю, я заткнусь и буду нем как рыба,– я прекрасно знал, что каганатец меня понимает, хотя предпочитает делать вид, что нет. В пустыне он обратился ко мне на чистом русском, который с небольшими вариациями был распространен по всей империи.

– Сейчас придет господин хозяин, он будет недоволен, если ты тявкать,– усы затряслись от негодования, но главное, что тип вообще заговорил со мной.

– Это совсем недолго и я заткнусь, обещаю, от тебя не потребуется ничего особенного.

– Чего хочет самоцветный пес? – рявкнул каганатец.

– Хмм...– я изобразил самую простодушную улыбку, которая впрочем в этом тупике галактики не действовала решительно ни на кого,– почеши мне за левым ухом. -Каганатец моргнул, он открыл рот, чтобы выдать нечто шедеврально остроумное, но я поспешно продолжил.– У меня редкая форма аллергии, если не успокоить зуд сейчас, потом все тело покроется волдырями, это у меня от нервов, ты ведь не хочешь, чтобы я потерял привлекательность для хозяина? – промурлыкал я, косясь на то, как узловатые почти черные пальцы разбойника сжимаются на рукояти энергохлыста.

–Урус издевается?

–Урус? – похоже каганатцы по прежнему именовали обитателей

Самоцветного пояса на древний манер – русские, когда-то Пояс основал выходец из этого народа Земли.

– Нет, читая правда, когда я нервный, то становлюсь страшным, а еще приношу несчастья,– чистосердечно признался я, но послушно заткнулся, когда каганатец все хе выполнил просьбу, весь так и истекая подозрительностью. По видимому он думал найти у меня за ухом не меньше чем фотонную бомбу, но там не было ничего кроме песка и выбеленных на солнце волос.

На самом деле я не был извращенцем, да и дураком себя считал не полным, но проверить возможности не было. До отлета с Сиберии, Лада раздала всем членам посольства крошечные чешуйки, которые велела прикрепить к небу. Как она объяснила – палочка выручалочка на крайний случай. Понял только, что эта крайне хитрая штука умудрилась запихнуть в себя всевозможную информацию о Каганате, которая известна по сей день. Активировалась она возбуждением определенных точек на теле как раз за левым ухом.

Изначально предполагалось, что все переговоры будет вести Скиф, и нам не обязательно понимать, что говорят вокруг. Ладу явно послали для большей официальности, вроде как в стране Белого Ядерного Дракона женщин уважали и к их мнению прислушивались мудрецы, а от меня требовалось только присутствовать, пока остальные будут убеждать этот чудной народец в моей полезности, и выгоде дружбы с сатрапом Карминским, как теперь величали высочество – корону поправь, не падает ли? – хотелось крикнуть мне в его наглую рожу при встрече. Но судя по всему эта встреча состоится еще нескоро.

Нейрореакция тотчас скрутила все тело в тугой узел мышц, согнувшись в три погибели, я полностью утратил способность воспринимать что-либо кроме боли, когда гигантский поток информации за несколько мгновений попытались впихнуть в мозг. На крайний случай? Да ни за какие пряники, знал бы, что будет так отвратно, ни за что бы не воспользоваться.

– Урус Проклятье! Не вздумай сдохнуть! Хозяин уже идет сюда, если она увидит тебя в таком виде меня выкинут из города с чумным клеймом!!

Сквозь волны боли я внезапно понял, что разбойник орал все это на совершенно чистом языке, хотя ломанном и неприспособленном для человеческой трахеи – каганатском, а еще, что я понимаю его совершенно свободно. Неужели сработало? Вот так чешуйка, чтоб оно все замерзло!

– Не ори, жив я жив...– я с трудом принял подобие вертикального положени и сфокусировал взгляд, а потом даже улыбнулся глядя в перекошенное от страха лицо усача. Он в возбуждении подпрыгивал на своем ковре, рвал на себе волосы и от этой дикой пляски все его украшения разом устраивали дикую какофонию. Однако, бросив взгляд на что-то за моей спиной, он внезапно затих и прорычал.

– Одно только слово урус, не вздумай даже глаз поднять на хозяина, отвечай только когда спросят, лучше вообще молчи, я поймал тебя и теперь ты – мой до тех пор, пока хозяин не даст тебе выпить своего чая.

А вот это что-то новенькое. Однако, раздумывать над этими словами мне пришлось уткнувшись носом в ворс ковра-самолета, когда разбойник резко ткнул мою голову вниз. С этого ракурса я видел только подсолнухи. Но кто-то явно приближался со стороны купольных построек через поле.

Ухо уловило шелковый шорох и еще легкие размеренные звуки похожие на цимбалы.

– Госпожа Махди,– подобострастно проблеял разбойник не своим голосом.

– Ты принес в мои сады тучи песка, пустынная ящерица.

– Прошу прошения госпожа, но я надеялся усладить ваш взор сим драгоценным даром Небес Матери.

– Не поминай имя Белой матери всуе, вы песчаные ящеры не верите ни во что кроме денег,– женский голос был высоким и легкой хрипотцой, как у заядлых курильщиков, в нос мне ударил приторно горький запах смеси смол, ковер подо мной пошатнулся, когда что-то ткнулось в него.

– Этот? – спросил голос мне над ухом, все окутали клубы сизого дымка. Выдохнутого мне в лицо. Подсолнухи потерялись в нем.

– Этого уруса мы нашли в синих песках, когда охотились, он бежал в пустыню.

– Урус...– медленно протянула женщина, лица которой я по прежнему не видел, но представил этакую стерву вроде Сони с трубкой в зубах и кольцом в носу. – В синих песках... один... бежал в пустыню... один... и вы охотились...

– Госпожа... это правда, клянусь белой Матерь...

– Замолчи... раздался шлепок, будто кто-то получил хорошую пощечину.– Зачем ты лжешь именем Белой матери, она проклянет тебя до девятого колена.

– Но это правда, госпожа!

– Я спрошу у него самого.

– Не стоит госпожа, не марайте свои руки об этого русского пса.

– Всегда хотела заполучить снежного волка,– бархатный голос отдалился, но мой подбородок приподняли мундштуком длинной трубки.

Но помня о совете разбойника я не спешил поднимать голову.

–Какой упрямый.

– Я научил его как вести себя среди песков, этот пес совершенно дикий, уложил всех моих ящеров и двух напарников.

– Ну, положим напарников ты пришил сам, я то знаю вашу породу.

– Госпожа! Мы гонялись за этим урусом почти полдня по центральным кольцам барханов, а на нем не было даже маски.

Тссс,– прошипела женщина, раздалось мелодичное звяканье, будто разом решили перетряхнуть всю княжескую сокровищницу. – ты рассказываешь мне сказки, никто из звездных не может выжить в наших местах без маски, белая Матерь беспощадна к чужакам.

– Но он жив, сами видите!

– Жив, поэтому, я дам тебе десять тысяч драхм за этого снежного пса.

Мысленно я уже отплясывал гапака, если дело дошло до торговли, меня не выкинут обратно в пустыню, дело осталось за малым – сбежать от этой дамочки и отыскать где держат Ладу и Скифа.

– Помилуйте госпожа! Все мои ящеры, которых он убил, стоят больше.

– Десять тысяч,– отрезала женщина и выберешь себе трех любых из моего зверинца мили я скормлю тебя им.

Я так и представил как затряслись усы разбойника, как он разрывался между жадностью и страхом. Но все же естество каганатца пересилило.

– Я согласен, госпожа.

– Вот и отлично, а теперь скрепим нашу сделку. Откуда-то донесся звук льющего в чашку кипятка, который ни с чем не спутаешь, а потом в носу зачесалось от невероятно сладкого и терпкого аромата мяты. Чай?