Текст книги "Династия - 2. Сатрапия(СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Некоторое время доносились лишь шумные втягивания обжигающе-горячего напитка, а потом разбойник откланялся.

– Благодарю за милость, госпожа Махди, этот урус стоит намного больше, надеюсь вы выручите за него хорошие деньги.

– О нет, пока он мне не наскучит, я придержу его у себя. Этот пес хранит множество секретов и мне так нравятся его волосы. Я почувствовал, как меня потрепали по голове, будто и правда домашнего питомца. Ну вот, только извращенки мне и не хватало.

–Лейла, проводи,– велела женщина, раздался шорох ковра-самолета, по моей щеке скользнул край чего-то шелкового.

– Можешь поднять голову, пес, – милостиво позволила хозяйка,– давай выпьем чаю за мое новое приобретение. Похоже, приоббретением оказадся именно я, но так как спина уже отказывалась находиться в столь неудобном положении, я рискнул разогнуться и посмотреть, кто же меня приобрел. Я поднял взгляд – ряды и ряды бесконечных бус и подвесок, золотых серебряных с каменьями, звенящих и переливающихся на туго обтянутом бочонке... я поднял голову выше и там были расшитые узорами многослойные складки ярко алого и зеленого шелка. Я что с гобеленом разговариваю, пришлось разогнуться полностью, и лишь тогда я встретился взглядом с двумя бархатными огромными глазами на невероятно раскрашенном хной лице. Чистой кожи почти не осталось, она терялась за сеточкой в каждую ячейку которой были вписаны символы и знаки, суть которых должно бть была понятна только каганатцу. Три ряда складок на подбородке тоже покрывала роспись. Невероятно... невероятно необъятная женщина восседала передо мной на тончайшем трепещущем ковре-самолете, раза в три больше того, который скромно занимал я, и курила трубку. На ковре перед ней стоял высокий яркий заварочный чайник, тарелка со сладостями и одна чашка, вторую повинуясь щелчку пальцев, каждый из которых был как мои два, проворно поставила одна из служанок, не Лейла, которая отправилась проводить разбойника, миниатюрная, изящная, вышколенная точно примерная ученица, с купольным личиком с таким слоем косметики на нем, что осталось только догадываться, что находилось под ним. Из одежды на ней было нечто вроде тонкой полоски с монетами на бедрах и столько же прозрачной газовой ткани на груди, голова же была абсолютно лысая. Пока ставила чашку, девица успела послать мне такой призывно манящий взгляд, что я аж поперхнулся.

– Меня зовут Махди,– промурлыкала хозяйка, не вынимая трубки из зубов,– я твоя новая хозяйка.

Я пожал плечами.

– Не помню, когда у Рыси был прежний хозяин, но пока я не планирую задерживать здесь, если тольк погостить. Приглашение на чай еще действует?

Шелковый ковер заходил ходуном, за ним заколыхались по очереди все необъятные складки и складочки на одежде а потом дело дошло таки до губ, которые искривились в усмешки, я не сразу понял, что Махди смеялась.

– Вот уж действительно дикий пес, если не посадить тебя на цепь ты точно сбежишь, я знаю таких, но если долго держать дикого зверя в неволе он станет домашним и скучным. Ты ведь не хочешь, чтобы я заскучала, пес?

– Меня кличут Рысь,– я кивнул, попытавшись изобразить поясной поклон, что плохо удалось в наручниках и кандалах. Я в удивлении посмотрел на цепи, по знаку Махди большеглазая девица поспешно сняла с пояса кольцо, на котором умещалось не меньше мотни всевозможных ключей и магнитных и древних резных и вот уже я растираю затекшие запястья.

– Я тебе понравился? – напрямик спросил я.

– Пока не знаю,– в лицо мне дохнуло облако чего-то крайне мутного и наверняка наркотического и нелегального.– Посмотрим, каков ты за чаем.

– Ах да, чай...– я задумался потер нос, который отчаянно чесался,– не откажусь.

– Еще бы ты отказался, тогда я бы бросила тебя в яму с ящерами и оставила бы там до утра,– невероятно огромный ряд белоснежных зубов обнажился в улыбке. Я заметил, что подсознательно ищу среди них клыки как у высочества и его семейки. Но нет, Махди была просто невероятно богатой и требовательной стервой, самодуркой, а я находился в Каганате – самой дикой области Византии, который хотя и назывался ее частью, жил тут по своим укладам и яма ящерами наверняка была еще самым невинным развлечением местных толстосумов работорговцев.

Чай не любил, предпочитая квас или на крайний случай вино, хотя во время скитаний по злачным местам окраин империи пивал много всякой дряни, которая относилась к алкоголю. Но когда прозвучало слово чай, живо представился обычный довольно крепкий напиток на меду и лесных травах, как его любили на Сиберии. А то, что попало мне в горло могло отравить уже одной своей горечью и сладостью одновременно. Должно быть выражение моего лица вызвало новый приступ смеха Махди, ее вообще во мне забавляло решительно все. А вот Ладу бесило. Лада... да, ближе к делу, – я огляделся на поле солнечных цветов, пора обдумать как смотаться отсюда, пока еще ноги носят. В животе отчаянно забурлило против такого пойла, но как сказала Махди, отказаться я не мог. Чешуйка-накопитель на небе услужливо подсказала, что отказ от чашки чая среди каганатцев считалось смертельным оскорблением хозяину или хозяйке дома, на чай приглашали и кровных врагов и рабов, но не многие после такого оставались живы.

–Нравится мой сад? – спросила Махди, заметив, что я рассматриваю цветы, она вообще не сводила с меня глаз и от такого внимания становилось малость не по себе. Махди была женщиной внушительной во всех смыслах и сто пряталось за этими щелочками темных глаз осталось тайной за семью печатями.

– У тебя... то есть у вас,– поправился я, заметив как рука служанки потянулась к кривому ножу на поясе,– интересный вкус.

– Дело не во вкусе, ненавижу эту вопяще-желтую безвкусицу. Но наши ученые мудрецы открыли свойство некоторых растений и грибов впитывать медленно разлагающиеся радиоактивные элементы. Подсолнухи одни из них. Их корни высасывают из почвы всю отраву, заодно очищают воздух, поэтому я в своем доме могу жить без опаски и все мои гости тоже.

– А думал все каганатцы невосприимчивы к радиации,– честно признался я, слушая вполуха и прикидывая скорость ковра-самолета и прокладывая приблизительный маршрут до стеклянных дверей, выходивших на террасу справа.

– Мы научились жить с ней, пес. Дары Белой Матери жестоки, не все могут пережить их. Сколько планет в Самоцветном Поясе?

Вопрос застал врасплох, так как думал я совсем о другом.

– Около шестидесяти кажется.

– А в Каганате больше тысячи,– Махди выбила трубку о золотую пепельницу, которую ей поспешно поднесла служанка.– Но лишь три из них полностью пригодны для жизни, на остальных тоже живут, но людьми я их называть не стала бы. Видел ящериц в пустыне? – Махди кивнула головой за окно.-Их родичи, только в песках и могут жить.

Я поежился. Жуткое местечко. На Сиберии хоть люди в волков не оборачиваются, хотя тоже с придурью от Хризолида, не говоря уж о монашках Айя, которые поговаривают пью разбавленный коктейль из минерала.

– Жуткое,– Махди выдала широкую улыбку.– И мне вот стало интересно. Шшш Шш! – женщина вдруг зашипела как змея, яростно взглянув на рабыню. Вздрогнув и посмотрев на меня дикой кошкой, та прихватив с собой пустой чайник и чашки поспешно ретировалась на своем ковре, хоть и шелковом, но далеко не таком просторном как у Махди, да и прогибался он временами весьма опасно, похоже статик-поле, которое удерживало нити в твердом состоянии было не самым дорогим. – Лишние уши не нужны, эти так и норовят подслушать, да продать мои секреты подороже Айнуру.

Кто такой этот Айнур, я спрашивать не стал, судя по тону Махди – не самый любимый ею человек.

– На чем я остановилась? – внезапно вспомнила хозяйка.

– Вам что-то интересно? – поощрил я.

– Да, мне стало интересно, как на нашей выжженной лучами жестокой и благословенной Матери планете, во внутреннем кольце, где даже подсолнухи не выживают, ты смог продержаться без маски несколько часов, да при то еще убил пару ящеров?

– Да вот, воровское везение,– чистосердечно признался я, разведя руками.

– Не играй со мной, пес,– голос Махди теперь стал подстать ее грозной фигуре.– Даже разбойники не часто наведываются туда, только самые неудачливые вроде того, кто отловил тебя. Мать выжжет глаза, иссушит глотку и обдерет кожу и волосы всех, кто не будет защищен полем ковра или маской. У тебя не было ни того ни другого.

Про себя я выругался. Вот зараза, про Ладу и Скифа лучше не упоминать, особенно про взбалмошную княжну. Где бы они ни были, лучше пусть пока там и остаются, все равно отыщу. Главное обвести вокруг пальца эту тетку. Поэтому решил провернуть старый проверенный способ – чистосердечно признаться но с маленькой толикой лжи.

– Признаться не думал, что меня забросит в ваши места, но византийцы упрямый народ, впились как клещи и не отстали до самых окраин Каганата. У меня сорвалось крупное дельце, и пришлось по быстрому уносить ноги, а потом я прослышал, что на Снилле есть парочка неприлично богатых перевозчиков, вот и решил попытать счастье еще раз. А радиация – я постучал по груди, – имплантировал себе одну нелегальную примочку, как видите пока действует.

– Ты что вор? – Махди затягивалась трубкой так долго, что я подумал, что она задохнется.

– По мне не видно, понимаю, но вор и должен быть незаметным.

– Вор урус, снежный пес, вор...– пробормотала Махди, погрузившись в глубокую задумчивость, которая мне совсем не понравилась. – Знаешь, дорогой, я готова поверить почти во все, кроме твоей цели. На Снилле нет перевозчиков, здесь нет баснословно богатых людей, здесь есть только пустынные ящеры и я, а со мной лучше не связываться.

Я сглотнул, когда эта необъятная туша склонилась ко мне всем своим внушительным весом.

– И еще, может ты и вор, но врать учись получше, видно давно делом не занимался да? Хохох! – Махди снова рассмеялась глубоким бархатным контральто.– Никто бы не вошел под этот купол, будь при нем что угодно металлическое, вроде твоего импланта, так что он или деактивирован или ты мне соврал, надеюсь, что все же первое. А раз так, то и верить в остальное нет никакого резона. Трубка неожиданно изменила цвет. Вспыхнув раскаленно красным и поменяла положение. Своим горящим мундштуком теперь смотрела мне точно в левый глаз.– если не хочешь стать одноглазым волком, лучше говори правду. Не отрывая взгляда от подрагивающего жала, я тихонько поменял положение.

– Я сказал с самого начала, но вы мне не поверили. Я могу проклясть любого на этой планете даже не желая того, обычно люди вокруг меня мрут как мухи, этакое проклятье наоборот, для разнообразия оно же помогает мне выбраться из чертовых передряг не хуже Живы.

– Это интригует,– промурлыкала Махди и мне стало жутко от того взгляда, каким она сверлила меня. – Наверное я и правда не доплатила песчаной ящерице за тебя. Ну что ж, будет интересно посмотреть, на что ты способен. Я слишком поздно сообразил, что Махди имела в виду, когда спустя полчаса обнаружил себя сидящим в круглой яме примерно двадцать шагов в диаметре, спиной к спине с еще пятью такими же неудачниками как и я, яма была окружена решеткой, за которой шуршали и переливались чешуйчатые спины.

– У тебя есть время до утра пес и у всех вас тоже! – донесся сверху голос Махди.– Тот, кто останется в живых – станет свободным. Клянусь Белой Ядерной Матерью.

Решетка начала медленно подниматься, кто-то за моей спиной завизжал не своим голосом. Ему вторил яростный крик первой твари вползшей, извиваясь всем телом в яму. Что ж, похоже пришло время испытать Мор на прочность. Банка с пауками – вот как я окрестил испытание, придуманное для меня Махди, эта жирная стерва. Я мечтал сохранить хотя бы один экземпляр ящерицы, чтобы натравить ее на эту гадину, когда выберусь. А в этом я почти не сомневался. Невозможным, невероятным, самым безумным способом, но я была почти уверен, что выживу, а вот на счет остальных парней, которые судя по всему были такими же проданными разбойниками рабами как и я, я не был так уверен.

– Простите, парни,– пробормотал я. Мой напарник справа дико покосился на меня а потом уже все внимание его заняли песчаные ящеры, которые точно пауки заползали в нашу банку. Выжить до утра – я взглянул на решетку над головой, над которой на веревке покачивались огромные песочные часы. Что ж, задача не проще, чем выжить на охоте на Броде. Будто снова вернулись старые добрые денечки. Ну Рысь, не подведи! – зарычав, я с голыми руками бросился вперед, прямо на первую рептилию.

Глава 2 – Ультрамарин

– Ваше высочество!

– Ваше высочество!!!

Крики рассекали тишину летней ночи на Кармине, плавились в жарком душном мареве, смешивались в трелями соловьев на берегу озера и уносились в пылающие ультрамарином небеса. Как же душно,– я расстегнул одну пуговицу расшитого жемчугами и яхонтами кафтана на самоцветный манер и помахал тяжелой отороченной мехом шапкой на лицо. Все равно слишком душно, все это небо... небеса Кармины теперь постоянно алые. Магнитное поле подняли на орбиту, сжав в тончайший диск, точно такие же диски теперь охраняли каждую планету Сатрапии – моего маленького государства в государстве, и чего-то большего, что мы хотели построить с вором по кличке Рысь.

Каждый день, ежечасно, рубежи патрулировали корабли легиона Агнессы. Я почти не видел сестру за последние пару месяцев. Она набрала новый отряд амазонок, а помог связать их с кровью Первого. Теперь экипажи всех кораблей, кроме флагмана Агнесс, которая попросила меня оставить его в личном подчинении, принадлежали мне. Отвратительная связь на уровне животных инстинктов, я мог слышать биение сердца каждого из двух тысяч человек на борту шестидесяти кораблей легиона.

Священнослужитель Агафон, который почитал меня как Бога, убеждала меня провести тот же ритуал и с жителями всей Кармины, но я отказался Если для того, чтобы управлять сердцами людей мне понадобится прибегать к Благодати, значит я сам как правитель не стою ничего. Но Агафон не отставал, совсем недавно была закончена реконструкция собора и теперь денно и нощно в нем шли хвалебные, спасительные и благословенные службы.

– Да святится Благодать, да ведет нас светоч Финиста, да осенят нас его крылья. Кровь Первого ведет нас!! – торжественные песнопения и вторящий им хор прихожан доносились даже до уединенного дикого каменистого пляжа на котором я сидел. Запахи соли, гниющих водорослей и хвои, доносившейся из леса смешивались с амброй и ладаном, которыми пропахли мои одежды. Полдня я занимался неотложными делами, но потом спихнул оставшиеся на Михаила и Дамиана, еще двухчасовая обязательная служба вымотала меня окончательно. Но я улыбался и махал руками как того требовал Агафон. Он уже создал культ имени меня, собор имени меня и теперь готовился распространить религию имени меня на всю Сатрапию. Я был отвратителен сам себе, настолько, что даже сбежал сюда, бросив Талию одну против своры рыщущих слуг и служанок.

– Ваше величество!!! – крики заполонили дворец, сад, скоро они доберутся и сюда, я знал это.

Тихо плескались волны, рисуя на берегу пенный узор. Нестерпимое желание скинуть одежду пересилило осторожность. Не долго думая я сбросил кафтан, сапоги кушак, который весил тонну и бросился в воду. Ласковые объятия маленького внутреннего моря как в шутку называли озеро, приняли меня. Вода дошла до колен, потом до пояса, закрыла грудь. Я почти не чувствовал ее, температура сравнялась с кожей. Миг... и вот уже я погрузился с головой.

Вода– первородная стихия для нашей семьи окутала кожу прохладным шелком, хотелось завернуться в него и заснуть. Раскинув руки я перевернулся на спину и начал медленно погружаться на дно. Коснувшись каменистой поверхности, попытался раствориться в царстве полумрака. Лишь откуда-то издалека, из другого мира с поверхности слабо светили фонари на дворцовой террасе.

Каждая клеточка кожи жадно впитывала энергию связей, растворенных в воде, в конце я уже мог уловить даже импульсы, что посылали друг другу мелкие обитатели водного царства – ракообразные хороводом кружились вокруг моего тела, не понимая, съедобно оно или нет, полупрозрачные рыбешки, похожие на луны деловито обследовали мои волосы – я стал полноценным жителем ночной империи. Но все же... легкие требовали драгоценного кислорода все сильнее, в груди появилась тяжесть, что давила все сильнее. Все же, нашему поколению уже не срастись с водой, как это умели основатели. Вода была колыбелью семьи, но больше не домом, куда можно спрятаться, скрыться от всех проблем.

В этот момент голову сдавило так, что я едва не потерял сознание, а по ушам резанул нестерпимый плеск, что-то упало в воду и забарахталось, поднимая тучи гальки и песка. Это что-то издавало сдавленные, неразборчивый крики. Приняв вертикальное положение, с силой оттолкнулся от дна и ласточкой взлетел на поверхность. Как раз вовремя, чтобы успеть увидеть исчезающую под водой девичью макушку. Выругавшись, чего не позволял себе уже очень давно, я снова нырнул вслед за девицей.

Последнее восклицание: Господин Гай! – ушло на дно вместе с Талией. Ну что за глупая царевна, несмотря на то, что официально для всех мы считались мужем и женой, она продолжала обращаться ко мне будто к командиру, а иногда казалось, что почти боготворила. И это после того, как по моей вине она погибла дважды, чтобы возродиться не человеком. Теперь мы с ней были связаны одной кровью, одной проклятой и благословенной кровью. Первого Василевса. Эта хищная зараза проникла в ее сердце, в ее разум и теперь заставляла видеть во мне того, кому следовало поклоняться. Хотя каждый раз как я пытался завести разговор о том, что произошло в Соборе перед битвой Звездного Падения, девушка все обращала в шутку. Догадывалась? Возможно, видя что делает одно мое присутствие с толпами фанатиков на утренней вечерней и ночной молитвах. Но я надеялся, что хотя бы Талия с Дамианом останутся такими какими и были. Вот талия и осталась – глупой и безнадежно опрометчивой. Полезла в воду зная, что не умеет плавать!

Озером столицы Кармины можно только любоваться, эта вода поглотит все, что попадет в нее в мгновение ока, таковы были ее свойства. И даже я с нашим семейным сродством с водной стихией, не смог долго бороться с ней, что говорить про девушку. Талия камнем пошла на дно, я рванулся за мелькнувшим темным силуэтом, положенный сарафан лазоревого цвета, который она ненавидела, спеленал ноги, мешая двигаться, даже если бы она хотела. Еще немного и даже я рискую не всплыть, здесь рядом оказалась расщелина. Поэтому совершив немыслимый рывок, я схватился за первое попавшееся под руку. Это что-то оказалось длинной косой, в которую я вцепился мертвой хваткой и поволок обратно к свету фонарей и ночному ветру. И спустя полминуты мы вдвоем хватая воздух словно вытащенные на берег рыбы, сидели на галечном пляже. Талия дрожала, вода лилась ручьями с кос и одежды, я наверняка выглядел на лучше. Свет фонарей стал интенсивнее, заметались светлячки на террасе. Кто-то крикнул:

– Он здесь. Нашел!! Сюда, сюда!! Он у воды!

Осталось всего несколько минут до тех пор, пока меня снова не закуют в оковы благочестия и кокон святости, и я решил потратить их на то, чтобы...

– Что ты задумала? Лезешь в воду, зная , что не умеешь плавать.

– Господин Гай, я видела что вы пошли в воду...и решила,– у Талии зуб на зуб не попадал. Подумав, я притянул ее к себе и приобнял за плечи.,– и подумала, что вы хотите утопиться.

– Утопиться – вот уж чего не ожидал.– Зачем мне это делать?

–Настоятель Агафон говорил на вечерней проповеди, что, чтобы стать святым, человек должен сначала умереть за веру в муках, так поступали все святые и канонические и неканонические, и даже Первый Василевс, ваш предок.

– Хочешь, чтобы я превратился в святого? – серьезно спросил я.

– Нет, вовсе нет! – жарко воскликнула девушка.– Мне нравитесь такой какой вы есть, господин Гай.

– И можешь не называть меня ' господин гай'

– Нет, я называю вас так, потому, что больше никто не называет, все видят в вас кого-то большего, а мне нравится, что вы остались прежним.

– Ты ведь искала меня для чего-то еще?

– Ах да! Новости! – девушка замахала руками, совершенно позабыв, что сиди насквозь мокрая. -Где-то тут у меня был планшет... где-то...– девушка пошарила по телу, в глазах отразился ужас.– Потеряла!

Против воли я рассмеялся, Талия оставалась Талией и реагировала на все так серьезно и одновременно с детской непосредственностью.

– Ладно, пока у нас еще есть несколько минут, что там? Наверняка ты запомнила содержание.

– Письмо! Переданное по мета связи и шифровкой.

Я перестал улыбаться.

– Откуда?

– Ну... – девушка заговорщически стрельнула взглядом по сторонам и шепнула мне на ухо.– Это от господина Рыси.

– Господина...– я поморщился, вор остается вором, и я никогда не смогу относиться к нему иначе, несмотря на то, что теперь мы с ним опутаны по рукам и ногам нечестивой и благословенной связью. – Что он хочет?

– То есть это не совсем от него, сигнал к нам пришел от дрейфующего по орбите планеты Снилл крейсера. Он сообщает, что сигнал господина Рыси исчез.

– Что? Как это исчез? Это невозможно,– я выжал подол хитона.– Он что умер?

– Нет, не думаю, то есть мы с Дамианом так не думаем, возможно он спустился слишком глубоко под землю. Еще передатчик может отключиться от сильного излучения.

– Глупости, чешуйка была сконструирована таким образом, чтобы выдерживать самые жесткие условия,– внутри начала нарастать злость.– Этот парень или выкинул его или отключил сам. О чем он только думает?! – я сжал переносицу, каждый раз при мысли о Рыси в голове начинали крутиться соти лиц, предметов, картины неведомых мест, но на этот раз не видел ничего кроме отвратительной морды кошмарного монстра с раздвоенным языком, должно быть от бессонницы уже вижу кошмары наяву. – А что с двумя другими?

– Я хотела сказать, но не успела,– Талия с досадой пыталась распустить косы, но соль уже взялась за них, превращая в жесткий ворс. – Госпожа Лада и господин Скиф тоже пропали.

– Да что у них там происходит?! – Миссия была крайне простая – все, что от них требовалось – сесть на одной из трех планет мудрецов и предложить наши условия. А крохотная мензурка с рубиновой жидкостью, которую я передал через Дамиана Скифу, должна была создать максимально благоприятную обстановку. На этом настоял Агафон, этот человек не упускал ни одного случая, чтобы создать вокруг моей персоны еще один миф. : ' На великой проповеди я поведаю людям великое откровение о том, как с помощью вашей благословенной крови был заключен священный союз между Сатрапией и Каганатом',– пообещал он. Но похоже, что-то пошло не так. Нужно было лететь самому мили послать Дамиана, но я знал, что мне не дадут покинуть даже столицу, не говоря уж о системе. Похоже Агафон и те 'благодатники', как себя называли свидетели случившегося в Соборе в ТОТ день, следили за каждым моими шагом, явно ожидая новых чудесных исцелений и знамений. Мне все это уже порядком надоело.

Взгляд обежал пока еще пустынный пляж и случайно натолкнулся на размытую тень, шевельнувшуюся в расщелине между скал. Сверкнула вспышка, в последний миг я успел схватить Талию за косу и бросить лицом вниз, а сам опоздал, огненно-раскаленная дорожка лазерного луча прочертила спину вдоль позвоночника, второй выстрел слился с криком девушки, которую бросили в воду, прыгнув следом, успел выстрелить в ответ, но куда более метко, чем убийца, тень обмякла, но из раскрывшихся пальцев руки покойника выкатился крошечный серебристый шар, в котором я безошибочно узнал фотонную мини бомбу. Голова успела скрыться под водой, а миг спустя на поверхности разлился слепящий ад. В водной стихии мощность взрыва нивелировалась, но я оглох и полностью потерял ориентировку. Успел лишь заметить как падает на дно Талия. Устремился следом. На этот раз вода стала враждебной и мутной, я почти потерял хрупкий силуэт из вида. Нет, подожди, она связана со мной, просто подожди и попытайся понять,– мысленно приказал я себе и прислушался к тому невидимому, к той тонкой ниточке крови, моей крови, что связывала нас. И эта ниточка тянулась... там! – завертевшись волчком, я ввинчивался в плотную и тяжелую водную толщу, девушку сносило подводными водоворотами в омут. Я видел только ее насмерть перепуганные глаза.

Спустя бесконечно долго время, когда наша семейная эмпатия с водой была поставлена под сомнение, едва живой я вытащил бессознательное тело супруги на берег а сам рухнул рядом. Тяжелая вода медленно и нехотя отступала, стекая водопадами с одежды и волос.

– Сла...

Стремглав перекатившись на живот и инстинктивно прикрывая девушку телом, я наставил оружие, которое так и не упустил из рук на бледного и насмерть перепуганного ' Благодатника'. Это я понял по белой повязке с золотым стилизованным птицей фениксом на правой руке.

– Славься! Благословенный кровью Первого! – заорал он во всю силу, падая на колени, и тотчас его голос подхватили еще десятки. На естественной скальной террасе над нами и с обеих сторон пляжа к нам торопились люди. Не все они были благодатниками, много слуг, несколько министров. Слишком быстро и слишком много. И эти глаза... Но когда среди подбежавших к нам я увидел Агафона, то понимание начало доходить до меня.

– Вы спаслись, мой василевс! – воскликнул служитель, падая на колени и воздевая ладони к небу. Все, кто носил повязки тотчас бухнулись на землю вслед за ним.

– Это ты сделал? – в этот миг меня совершенно не волновало, что остальные слышали нас.

– Мой василевс,– людям нужно постоянно напоминать о чуде, или оно станет не таким чудесным.

– Так все-таки это ты,– я с отвращением посмотрел на сумасшедшего, а в том, что Агафон помутился в рассудке сомнений больше не оставалось.

– Ты подослал убийцу с фотонной бомбой? Отвечай! – заорал я, уже не пытаясь сдерживаться.

– Мой василевс, но ведь на вас ни царапинки, даже рана на спине зажила будто ее и не было. Это воистину чудо, смотрите, смотрите! – Агафон развел руками, теперь и даже те, кто не был связан с культом имени меня опускались на колени, пораженные случившимся. А еще я понятия не имел, сколько людей следило словно на представлении за покушением на меня и талию. Чудо?

– Тебе нужно чудо? Ну что ж, ты увидишь чудо, я направил пистолет на священника.

– Мой василевс!

– Может мне пристрелить тебя и посмотрим, как сила благодати воскресит тебя, а потом еще и еще, я буду убивать тебя столько аз сколько потребуется, чтобы все увидел это ЧУДО? Для тебя это представление?

– Но мой василевс.

– Все, довольно, мне это надоело,– я разрядил пистолет в свою ладонь. Алая струя брызнула на камни.

' Мне все равно, мне совершенно все равно, если им нужно чудо, пусть смотрят, но больше я такого не потерплю. Сжав кулак, я занес его над губами Талии и следил за тем, как медленно капля за каплей драгоценная жидкость стекает сквозь посиневшие губы.

'Талия. Я убивал тебя уже столько раз, и вот теперь верх цинизма – пусть все смотрят на это чудо... Неужели Византий тоже поступал так, так ты породил свои чудеса, а мой сиятельный предок?' – я стискивал кулак и выжимал капли крови до тех пор, пока все лицо девушки не стало алым, как и глаза тех, кто следил за ритуалом. А когда она закашлялась, пытаясь выплюнуть воды вперемешку с кровью, склонился и поцеловал ее в губы, не позволив этого.

– Достаточно? – спросил, распрямившись, не отрывая взгляда от Агафона, который стоял точно статуя на коленях не в силах пошевелиться. Пошатываясь, я подхватил девушку на руки и пошел по направлению ко дворцу, я не видел, что происходило на пляже после моего ухода, но слышал, как кто-то снова затянул песнопения.

– Благодать! Дети мои, вы видели, как Благодать породила чудо!

Прикрыв глаза, я покачал головой. Несомненно, в считанные минуты с камней отскребут мельчайшие частички крови, которую Агафон использует, чтобы привлечь в свои ряды новых фанатиков. Я не сомневался, что этот безумец устраивал эти ритуалы за баснословные деньги.

– Бесполезно, то, что создал не я, не мне и разрушать. Но с этим нужно заканчивать.

– Мой царевич! Где вы были? Я с ног с сбился, разыскивая вас! – через центральный холл от колец переноса к нам бежал Дамиан в домашнем халате, похоже у него не было даже времени переодеться.

– Что с ней?! – в ужасе воскликнул он.– Она же вся в крови.

– Это не ее кровь,– я качнул головой, без сил передавая девушку на руки помощнику. – ты все пропустил, Агафон на берегу озера устроил целое представление с моим участием.

– Этот...– со злостью прорычал паренек.– Я же предупреждал его превосходительство, чтобы он вел себя потише. – Я отнесу ее в мед бокс?

–Нет, не хочу чтобы Михаил узнал. В мою комнату и,– я оглянулся, конвой из четырех стражников следовал за нами по пятам еще с пляжа.– Можешь отослать их, найди предлог, скажи, что ты – мой телохранитель и сам позаботишься обо всем,– с этими словами я сделал условный знак, который был понятен только членам экипажа 'Рыба-меч', научил я ему и паренька. Сложенные щепотью три пальца означали – нам нужно остаться наедине.

–Хорошо,– Я подхватил Талию, несмотря на то, что мокрая одежда теперь еще и испачкалась в крови, хотя рана на руке уже начала затягиваться. Природная способность к регенерации всех членов нашей семьи еще усилилась и в последнее время стала просто невероятной. Только она не досталась Марго... Временами мне приходилось подавлять почти неконтролируемое желание немедленно отправиться на Океану, чтобы отдать ей свою кровь, всю , целиком, только бы больше не видеть во сне того ее взгляда – укоряющего и всепрощающего одновременно, которым она смотрела на меня на Яви – планете, которой больше нет. И мне не давали об этом забыть ни на один день.

Первым делом зайдя в свой кабинет я включил капельный экран и, разумеется, она была там. Пока Дамиан укладывал Талию, уже начавшую приходить в себя на софу, я слушал новостные сводки. В последний месяц все они начинались одинаково – с состояния здоровья царевны Маргариты Византийской. Юлиан или скорее Никос сделали все, чтобы я мучился чувством вины постоянно – царевне сделали переливание крови, на сей раз донором был Силантий, старика держали под домашним арестом, я не получал от него ни весточки с тех пор, как с его помощью бежал с подводной тюрьмы в столице.

–...Ее высочество чувствует себя удовлетворительно, сегодня она даже позавтракала и посетила библиотеку, где прочла короткую лекцию по житию Византия Первого для всех желающих, – вещала дикторша, в кадре вплыло инвалидное кресло, которое толкал неизменный сопровождающий – Никос. Брат сильно похудел, Марго стала бледнее, лишь щеки украшал нездоровый румянец, а вечный алый балахон на ее плечах я уже ненавидел до глубины души. Заем ее одевают в такие одежды? Она же не мученица? Зачем заставляют читать эти бесконечные мрачные истории? Но когда Никос улыбаясь смотрит в кадр за спиной сестры, мне кажется, что брат видит меня и словно говорит: Видишь до чего ты довел ее? Это все твоя вина. Это все твоя вина – Гай,– повторяют глаза Маргариты, за этим взглядом я пытался отыскать следы Благодати, которая теперь текла в ее крови, такой же как у меня, но не видел ничего и что самое страшное не чувствовал тоже. Мне казалось, что передо мной не настоящая Марго, а муляж, иллюзия как та, которая скрывала кулон на шее вора.