Текст книги "Вампир поневоле(СИ)"
Автор книги: Ксения Баштовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– А вы кусаться не будете?
Ну, по крайней мере, она поверила, что мы вампиры.
– Не, мы не кусаемся! – очень поспешно начал я заверять ее.
– Ага, – поддакнул Вовка. – Мы не кусаемся – мы сразу глотаем!
Аня опять сползла в обморок.
Господи, ну что ж она такая нервная?!
На этот раз хлопанье по щекам ни к чему не привело. Я решил действовать кардинально:
– Вов, принеси воды.
– Андрей, у тебя уже крыша двинулась, да? Сам же говорил, что набрать не во что!
– А ты пофантазируй, придумай что-нибудь!
Вовка тяжело вздохнул и направился в туалет.
Через пару минут оттуда раздался жуткий грохот, и Данешти появился в комнате весь такой радостный, сияющий. В руках он держал отломанную раковину… Сток Вовочка не затыкал, а просто-напросто завязал шланг узлом…
Воистину, заставь дурака богу молиться… Так у бедного Дракулы ни одной целой комнаты не останется.
Ай, ладно. Я что, должен за него беспокоиться?!
Я поднял с пола отпавшую челюсть и поинтересовался:
– А чем это ты так грюкал?
– Так она ж, зараза, к стене цементом приклеена была!
М-да, картина, достойная пера художника или кисти писателя… Тьфу, блин, наоборот! Короче, видок, конечно, тот еще: Анюта на полу, в обмороке, я на коленях рядом с ней, и Вовка, застывший в позе мировой скорби, прижимая к груди оторванную раковину, наполненную водой.
И вот в самый напряженный момент, когда Вован присел на корточки, чтобы я мог дотянуться до воды и побрызгать на Аню, раздался жуткий грохот, словно что-то ба-а-альшое такое врезалось в дверь. Дверь медленно упала на пол, а в проеме показался кто-то знакомый.
Пару очень долгих мгновений я мучительно пытался сообразить, где же я мог видеть эту надменную физиономию. Узнавание пришло внезапно. Причем, кто это, я понял одновременно с Вовочкой, от неожиданности выронившим раковину… Слава богу, не мне на ногу.
Я подхватил Аню, но раковина уже перевернулась, вода расплескалась по полу, несколько капель попало девушке на лицо. Она беспокойно мотнула головой, но в чувство не пришла.
А этот зубастик все-таки осел! Мог бы, раз сюда нас привел, ковер на пол постелить. Вода бы вся тогда впиталась.
Стоявший у обломков двери высокий жгучий брюнет брезгливо отступил на шаг, поскольку вода подобралась к его сапогам и грозила замочить плащ – черный, между прочим, и нетерпеливо бросил:
– Так и будете сидеть? Или вы решили остаться здесь навсегда?
Я вскочил на ноги. Вот блин! Все брюки ниже колен насквозь мокрые!
Вовка неспешно отряхнул ладони и бросил:
– Слышь, Черный Плащ, а мы тебя везде ищем! А ты тут как тут! Как ты нас нашел?
Черный Плащ смерил Вована долгим взглядом:
– Я всегда чувствую свою кровь.
Нет, я, конечно, понял, что он подразумевал напиток из чаши, но Вовка был как всегда в своем репертуаре. Он широко распахнул руки и радостно воскликнул:
– Свою кровь?! Ну здравствуй, папа!
Парень (теперь я разглядел, что ему лет двадцать шесть, не больше) поперхнулся и процедил, медленно наливаясь кровью:
– Если бы у меня был такой сын, я бы удушил его в колыбели.
– Жа-а-аль, – протянул Вовка. – А то мама рассказывала, что ты был разведчиком, погибшим при исполнении…
Вот брехло! Его отец был летчиком!
Черный Плащ недовольно поморщился и бросил:
– Так вы идете?!
– Идем, идем, – пробурчал Вовка. – Пошли, Андрюх?..
Мама всегда говорила мне, чтобы я никуда не ходил с незнакомыми дядями и тетями…
– Пошли, – согласился я. – Только прежде я хотел бы узнать ваше имя, сударь…
Я собирался сказать последнее слово чуть насмешливо, но в последний момент почему-то передумал.
Парень смерил меня долгим взглядом, словно размышляя, стоит ли открывать мне великую тайну, а потом надменно сообщил:
– Я Влад Третий Цепеш-Дракула Валашский.
Я чуть Аню не выронил… Они что, клонируются?
Даже Вовка мгновенно утратил все свое ехидство и только и смог просипеть:
– Правда?!
Дракула номер два надменно процедил сквозь зубы:
– У меня много недостатков, сударь. – М-да, я еще не слышал, чтобы в такую короткую фразу вложили столько презрения! – Но мое имя не покрыто позором лжи.
Интересно, а короче он это не мог сказать? Что-нибудь вроде: «В жизни не врал».
– Андрюх, – задумчиво протянул Вовка, всем корпусом повернувшись ко мне, – как ты думаешь, он брешет?
– Понятия не имею, – пожал плечами я. – Знаешь, я уже не удивлюсь, если в окошко влетит Питер Пен.
– Не-е, – протянул Вовка. – Питер Пен – это фантастика…
На лице второго Дракулы заиграли желваки.
– Вампиры – тоже фантастика… – пожал плечами я.
– Хватит!!! – рявкнул парень. – Я не знаю, из каких пещер вы выползли, но через пару минут хозяин этого дома вернется и вам не поздоровится. Так что, если хотите, можете оставаться здесь! Могу только пожелать, чтобы вы встали ему поперек горла!
– В каком смысле «вернется»?! – спросил я, но этот хмырь уже развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Лишь плащ шелестнул…
– Андрюх, не знаю, как ты, а я пойду его догоню. Он, по крайней мере, не пытался меня съесть, – и Вовка, подхватив с пола за длинный ремешок Анину сумку, накинул ее мне на шею и выскочил из комнаты.
Я рванулся за ним.
А Анюта тяжелая! К счастью, Вовка оказался не таким козлом, как я решил в первые секунды после его ухода: он ждал меня в метре от выбитой двери, и, едва я вышел, снял с моей шеи Анину сумку и спросил:
– Ну что, Ромео, пошли?
– Сам ты Ромео! – огрызнулся я.
– Эт-то еще поче…
– Тихо вы! – цыкнул Черный Плащ, застывший как статуй чуть дальше по коридору.
Он, прижавшись спиной к стене, настороженно всматривался куда-то в полумрак коридора… Мать-мать-мать! – привычно откликнулось эхо, а куда же лампочки делись?! Я ж точно помню: когда мы убегали, здесь горел свет! А, фиг с ним.
Н-ну? И долго мы будем здесь стоять?
– Можешь идти, – тихо огрызнулся дубль-Дракула. – И через пять минут тебя притащат обратно!
Не понял! Я же вслух ничего не говорил! Телепат хренов!
– В честь чего это нас обратно приведут? – не понял Вовка. – Ты ж сам сказал, что можно бежать!
– Можно было, – согласился «спаситель недорезанный». – Да вот только пока некоторые ушами хлопали, хозяин дома вернулся. А я с ним еще не общался и пока не желаю.
Мокрые штанины противно липли к ногам. Вовочку убить мало: не мог в руках какую-то раковину удержать!
– А откуда он вернулся? – спросил я.
– Какое вам дело! – огрызнулся этот хмырь. – Я просто чувствую, когда поблизости «ночные охотники», и все!
Вот так бы и сказал – «не знаю!». А то – какое вам дело, какое вам дело…
Злые вы…
– Уйдешь ты от нас? – хмыкнул Вовка и замер с открытым ртом: – Ой, мля… А телепатия, что, заразна?! Воздушно-капельным путем передается?!
– Нет, через кровь! – рявкнул зубастик.
– Так это что, начальная стадия СПИДа? Ой, мама…
Дракула окинул Вовку взглядом, и на его лице я ясно прочел, что Вован по уровню умственного развития находится где-то между амебами и инфузориями туфельками.
А потом Черный Плащ рванулся вперед и завернул за угол. Мы, переглянувшись, пошли за ним.
Стенка, скрывающая лестницу, медленно отодвинулась, и снизу стали слышны чьи-то разъяренные голоса… Похоже, Вовкин «папа», перед тем как подняться сюда, успел начистить морду кому-то внизу. А может, и нет…
Потом по лестнице кто-то начал медленно подниматься. Черный Плащ что-то прошипел. Явно нецензурное. Уж я-то, после чтения словарика, мат от немата с полуслова отличу.
В любом случае, долго ругаться Черный Плащ не собирался. Не особо раздумывая, он рванулся к одной из дверей и проскользнул куда-то в полумрак комнаты.
Нам с Вовкой ничего не оставалось, как последовать за ним. Сам Дракула номер два уже стоял возле тяжелого стола, заваленного бумагами:
– Помогите передвинуть! – И хоть бы раз вежливо попросил! Так нет, только командует!
И вообще, Аню я куда дену?
– На стол положи, – огрызнулся Черный Плащ.
Блин, этот хмырь мне и слова сказать не дает!
Но я все-таки решил его послушаться (а у меня был выбор?), осторожно поместил девушку на кресло, и мы втроем придвинули стол к двери. В этот момент ее нетерпеливо попинали, пытаясь открыть, а потом с той стороны раздался истошный вопль:
– Они здесь!
Ну и?.. Что будем делать? Я оглянулся на Дракулу, но тот, вместо того чтобы предлагать очередные способы побега, внезапно замер, уставившись куда-то вбок. Я проследил за его взглядом. В дальнем углу на мольберте стояла, пока без рамы, картина, изображающая молодую девушку в средневековом охотничьем костюме.
Я, конечно, не искусствовед, но девушка была нарисована красиво. Зеленый бархат мужского костюма выгодно оттенял золото волос, голубые глаза были безумно глубоки, а на губах скользила легкая усмешка. Неизвестная особа, положившая левую руку на эфес шпаги, висевшей на поясе справа, казалось, смотрела прямо в душу…
Я мотнул головой, отгоняя наваждение. Дракула стоял, не отводя взгляда от картины, а в дверь уже ломились вовсю!
Он медленно провел пальцем по картине: на ладони остались следы невысохшей краски. Я, не выдержав, встряхнул Черного Плаща за плечо:
– Эй, нам пора!
Он резко повернулся, хлестнув меня взглядом, и у меня в сознании обжигающе болезненно вспыхнули слова:
«УБЕРИ РУКИ, СМЕРД!»
Я испуганно отдернулся, а он вытер пальцы о бумаги, лежащие на столе, и обвел мрачным взглядом комнату. Вовка тем временем позаглядывал во все двери, выглянул в окошко и, не заметив того, как Дракула странно смотрел на картину, оптимистично сообщил:
– Бежать некуда! За дверью – спальня, а за окном – балкон.
М-да…
Черный Плащ мотнул головой и бросил, возвращаясь к реальности:
– Значит, будем прыгать.
– Чего?!! – в один голос выдавили мы с Вовкой.
– То, что слышали! Вы приземлитесь на ноги.
– А… – начал я.
– Девчонка? Она вам нужна? Бросьте ее здесь!
– Э…
– Ясно. Пусть один выпрыгнет и поймает ее.
Логично.
Вовка распахнул дверь на балкон и, пока я брал Аню на руки, легко перемахнул через кованые перила. Он действительно приземлился на ноги, а затем поймал Аню, которая по-прежнему ни на что не реагировала.
К счастью, все ломились в дверь, а потому во дворе никого не было. Я же вернулся в комнату за Аниной сумкой (ну и заодно за Дракулой) и увидел, что он подхватил со стола, уже сдвинувшегося на пару сантиметров, исписанный лист бумаги. Потом в его руке блеснул кинжал (мне стало, мягко говоря, не по себе), Дракула окинул взглядом комнату, а затем, взвесив кинжал в руке, вогнал его по рукоять в дверную колоду, прибив к стене исписанный лист.
Любопытный способ оставлять послания!
Я накинул Анину сумку на плечо, оставляя руки свободными, а Дракула откинул тяжелую штору и выскочил на балкон.
Я вышел вслед за ним. Стол сдвинулся еще на пару сантиметров.
Черный Плащ легко перемахнул через перила, приземлившись в паре сантиметров от Вовки. Выпрыгнул и я, едва не свалившись ему на голову.
Н-ну! И что дальше?! Вокруг сплошной кирпичный забор, а ворота замкнуты!
– Дети! – хмыкнул Дракула и направился к забору.
Сейчас он закричит: «Кийя» – и выбьет ногой калитку…
Ни фига подобного. Дракула легко подпрыгнул и, вонзая пальцы в цемент между кирпичами, забрался на самый верх.
Я так и замер с открытым ртом…
– Строителям надо головы поотрывать. Разве ж это цемент! Песок один! – хмыкнул вампир, а потом прошипел: – Долго вы еще стоять будете?! Давайте сюда девчонку.
– А скидывать ее как будем? – резонно возразил Вовка.
Он передал Аню мне. Дракула протянул ему руку, и Вовка легко оказался на самом заборе, а затем, картинно взмахнув руками, спрыгнул на ту сторону.
Я осторожно подал девушку. Дракула передал ее Вовке и протянул мне руку:
– Ну?
В этот момент из-за угла послышался голос:
– Босс, – и вышел один из дракулячьих «придверных» мальчиков, – я поставил машину в гара…
И тут он увидел нас. Я, словно в замедленном кино, увидел, как округлились его глаза, он открыл рот, собираясь закричать, и в тот же миг ему в горло вонзился кинжал с черной, отполированной до блеска рукоятью.
«Шкаф» неловко взмахнул руками и, не издав ни звука, повалился на землю.
– Ты идешь?! – прошипел сверху голос Дракулы номер два.
Я поднял глаза:
– А разве он не должен вытащить кинжал и погнаться за нами?
– Фильмов меньше смотреть надо. Это серебро! Руку давай!
Едва я оказался с той стороны забора, как Вовка тут же отдал мне в руки Аню:
– Забирай свою невесту.
Ну он и хам! Какая, к чертям собачьим, невеста! Он что, с дуба рухнул и прям на ежика?!
Вовка невинно захлопал глазами.
В этот момент на землю спрыгнул и Дракула, и только это спасло Вовку от моей страшной-страшной мести. Ничего, я еще с ним расквитаюсь.
– Пошли, – ровным голосом скомандовал Дракула.
– Сейчас, – я подхватил Аню поудобнее. – Вовка, тебе не кажется, что она слишком долго не приходит в себя?
– Она спит, – ответил вместо Вовки Черный Плащ.
Спит? В такое время? Шутки шутками, но это уже не смешно.
– Она спит, потому, что я так захотел, – отрезал Дракула. – А теперь пошли.
И он направился вниз по улице. Нам ничего не оставалось, как пойти за ним, и я получил возможность осмотреться. Судя по всему, Дракула номер один жил в частном фешенебельном секторе: по обе стороны от дороги находились двух-трехэтажные новорусские дома, обнесенные коваными металлическими и кирпичными заборами.
Стол, приставленный к двери, медленно, но верно сдвигался в сторону. Еще несколько ударов и… В комнату влетели двое не рассчитавших своих сил вампиров. Вслед за ними медленно вошел и сам Дракула.
Он обвел взглядом комнату, сдернул со стены записку… А через несколько мгновений скомканная бумажка полетела в стену:
– Дьявол!
Некоторое время мы петляли по улицам, а потом вышли в какое-то смутно знакомое мне место.
– По-моему, мы на площади Трех птиц, – задумчиво протянул Вовка.
– Где? – уставился я на него.
– Андрюх, ну ты и тормоз, – возмутился он. – Городского жаргона не знаешь. Вон видишь – милиция, а там было кафе «Ласточка» – сейчас оно то ли «У Василича», то ли еще как-то называется. А вон там – кинотеатр «Сокол», его сейчас практически снесли.
– «Сокол» и «Ласточка» – две птицы. Третья где?
– Не, Андрюх, ты не тормоз, ты – стоп-кран… Милиция – не птица, по-твоему? Зря они, что ли, на черных «воронках» раньше ездили? Ворон он и есть ворон…
– Хватит пререкаться! – сердито рявкнул Дракула. – Пошли.
Он подошел к краю дороги и начал голосовать, останавливая машину.
Интересно, а нас в таком виде в такси пустят?
– Вас просто не заметят, – бросил Черный Плащ через плечо.
Наконец какой-то водила рискнул остановиться перед нашей странной компанией. Водитель высунулся из открытого окна и поинтересовался:
– Ну и куда едем?
– Далеко, – хмыкнул вампир.
В тот же момент взгляд водителя остекленел и он, растягивая слова, произнес:
– Садитесь, милорд.
Ой, не нравится мне все это… Но, с другой стороны, пешком идти до дома? Не, так только к рассвету и дойду…
Мы погрузились в машину. Дракула уселся на переднее сиденье, мы трое – на заднее, и Аня положила голову мне на плечо. Водитель, судорожно сжимая руль, хрипло поинтересовался:
– Куда ехать, милорд?
Дракула бросил на нас короткий взгляд, Вовка уставился на меня… Я не выдержал:
– К областной больнице.
– Зачем?! – взвыл Вовочка. – Ты хочешь сдать Аньку на опыты? Так это ж не поликлиника, а ты не почтальон Печкин!
– Вот ты как раз-таки и есть тормоз! – не выдержал я. – Я где живу? Возле областной. Родителей сейчас дома нет… Или ты предлагаешь поехать к тебе?!
Вовка запрокинул голову, пристально изучая потолок машины, и начал нудно повторять:
– Ля-ля-ля, жу-жу-жу, я сегодня торможу. Ля-ля-ля, жу-жу-жу, я сегодня…
– Оно и видно, – пробурчал я, и Вовка заткнулся, но, похоже, его бубнение что-то сбило в тонкой настройке гипноза: водитель нервно задергал головой и начал повторять:
– Куда ехать, милорд? Куда ехать, милорд? Куда ехать, ми…
– К областной! – рявкнул невыдержавший Дракула.
Спокойней надо быть, спокойней. Тогда и народ к тебе потянется.
Водитель нажал на газ, а Вовка, которому я показал кулак, демонстративно отвернулся к окну. Некоторое время он что-то высматривал там, а потом с тихим истеричным смешком уткнулся лицом в ладони.
– В чем дело?! – перепугался я.
Вовка, не отвечая, ткнул пальцем в сторону окна. Ничего странного или смешного я там не видел: полуразобранное здание кинотеатра, забор и традиционные афиши выступлений приезжающих звезд.
– Ну и?
Вован, по-прежнему хихикая, снова ткнул пальцем, на этот раз указывая на объявление, висящее на заборе. «Пересечение границ стройки очень опасно для вашего здоровья» – гласил плакат.
– Все равно не въезжаю…
– Я просто представил, – объяснил в промежутках между подавляемым хихиканьем Вовка, – в чем эта опасность для здоровья может выражаться: стройку надо охранять, вот и бегает по ее периметру прораб с огромным таким ломиком…
Тут уже расхохотался и я, представив описанную Вовкой картину: вечер, полумрак… И бегает вокруг забора мужик в синей спецовке и с каким-то дрыном в руках…
– О, Господи! – с сиденья рядом с водительским раздался тихий стон. – За какие прегрешения ты послал мне этих двух идиотов?!
У него что, вообще нет чувства юмора?!
Наконец эта безумная поездка закончилась. Я, честно говоря, уже и не надеялся добраться до дома живым: всю дорогу водитель даже не пытался покоситься в зеркало заднего вида!
Машина резко остановилась напротив областной больницы, и мы осторожно выползли из нее. Я едва не забыл вытащить из автомобиля Аню. Но вот когда наружу вышел Дракула, начались проблемы: водитель удивленно уставился на нас сквозь ветровое стекло, а затем и вовсе вылез из машины:
– Что [вырезано цензурой] здесь происходит?! Как я [вырезано цензурой] здесь оказался?! Кто [вырезано цензурой] вы вообще такие?!
Дракула медленно обогнул машину со стороны капота (водитель, занервничав, нырнул в салон, судорожно роясь под сиденьем в поисках монтировки) и, опершись на открытую дверь, тихим глубоким голосом сказал:
– Посмотри мне в глаза.
Водитель вскинул голову и замер, уставившись в черноту его зрачков. Монтировка оглушительно звякнула, упав на асфальт.
– А теперь, – продолжил Дракула, – ты заводишь машину. И когда я досчитаю до трех, ты уедешь туда, где мы встретились, и забудешь все, что было с того момента, как я остановил машину. Раз… Два… Три…
Водитель захлопнул дверь, машина рванулась с места и умчалась, едва не сбив меня. Бедный, несчастный, нагруженный, я еле-еле успел отскочить в сторону.
А Дракула мотнул головой, отбрасывая с лица прядь длинных, слегка вьющихся волос цвета воронова крыла, пробурчал что-то вроде: «Боже, как я устал…» – и вновь мрачно уставился на нас с Вовкой:
– Вы так и будете торчать, как жены Лота, или мы все-таки пойдем?! Где твой дом?
– Пошли, – вздохнул я.
К счастью, до моего дома оставалось пройти совсем ничего. Проблемы начались, когда мы вошли в подъезд. Во-первых, лифт не работал – пришлось подниматься пешком… И это на восьмой этаж! Ну а во-вторых… Я ж еще и Аню на руках держал. По-моему, она тяжелела с каждым новым этажом, прибавляя на каждом лестничном пролете килограммов по пятьдесят. А то и все сто…
Этажу к четвертому Вовка легко обогнал меня, крикнув при этом:
– Андрюх, тебе идет этот галстук!
– Ка-кой галстук? – пропыхтел я.
– Красный! У тебя на плече! А, это твой язык! Извини, обознался!
Га-а-ад!!!
К шестому этажу Вован успел пять раз обозвать меня «Ромео» и три раза спеть «тили-тили-тесто, жених и невеста».
К седьмому этажу я твердо решил, что, едва мы поднимемся на мой этаж, я его застрелю, четвертую, колесую, а после этого еще и надругаюсь над трупом путем расчленения. Если от него еще что-нибудь останется…
Но к восьмому этажу, когда я, задохнувшись, остановился перед дверью (ни капельки не запыхавшийся Дракула уже стоял там, опершись плечом о косяк), Вовка перехватил Аню и, улыбнувшись, сказал:
– Ищи ключи…
Я, роясь в карманах, решил, что, так и быть, простю его (тьфу! я уже с ним заговариваться начал! Прощу, конечно), но в этот момент Вован продолжил:
– Ромео!
«Все-таки он сволочь, хотя и мой друг», – решил я, вытаскивая брелок с ключами. Или лучше наоборот? «Мой друг, хотя и сволочь»?
Едва я повернул ключ в замке, как Вовка снова передал мне Аню, а сам принялся открывать дверь. Ой, зря он это сделал…
Бедный Вован чудом успел отскочить в сторону, когда на лестничную клетку, едва не сбив его с ног, выскочил шерстяной клубок из двух собак. Коричневые чау-чау бешеной лавиной промчались мимо нас, метнулись к лестнице, едва не затоптав замершего Дракулу, и скрылись внизу…
Ну вот, теперь их еще ловить…
Господи, за что мне эти муки!
Выгрузив Аню на диван в зале и бросив на пол ее сумку, я простонал:
– Вов, поройся в холодильнике, а я пойду собак отловлю.
Барсик и Мурзик, скоты пушистые, наматывали круги по двору, пока я, прислонившись к железной двери, флегматично следил за ними. Жрать хочется, аж переночевать негде… А эти твари блохастые мечутся, хоть бы хны им! На шашлык их пустить, что ли? Так Ромка, брат мой младший, такую бучу поднимет! «Ой, мои песики! Ой, мои песики!» Ага, его песики, его. А как выгуливать их, так Андрей – самый крайний!
И завел же еще этот остолоп себе привычку – чуть что, так сразу: «Ма-а-аленьких все-е-е обидеть норовя-а-а-ат!!!» (произносится с таким характерным всхлипываньем).
Блин, маленький он! Семнадцатилетний столб, на голову выше меня, а сам туда же. Маленький! Ну не гад ли он после этого!
А потом еще и добавляет: «Обижают бедного несовершеннолетнего ребенка!» Однажды я не выдержал и спросил его:
– Ром, а что ты будешь говорить, когда тебе стукнет восемнадцать?
– Ну… – задумался он. – Обижают бедного только-только совершеннолетнего ребенка.
– А в девятнадцать?
– Обижают бедного давно совершеннолетнего…
– А в двадцать? – перебил его я.
Он задумался, а потом выдал:
– Обижают бедного ребенка, несовершеннолетнего по американскому законодательству!
Ну этому его точно Вовка научил, юрист хренов!
Наконец собаки нагулялись и подбежали ко мне. Я погладил Барсика по голове, потрепал Мурзика за уши, открывая дверь в подъезд, и чау-чау медленно вошли в дом. Вошли-то они медленно, но вот догнал я их только на восьмом этаже.
Слава богу, дверь Вовка не закрыл. Я вполз в квартиру, разулся, бросил носки к стиральной машинке и, пройдя в свою комнату, переоделся в джинсы и первую попавшуюся шведку. Рубашка, правда, оказалась Ромкиной, узковатой мне в плечах, но это уже проблемы брата… Тем более что шведка была настолько помятой, словно по ней топтались слоны.
На кухне Вовка поставил на стол нарубленную огромными кусками колбасу, сыр, полувыжатый лимон (нож, что ли, не мог наточить?), печенье и чай. Дракула, оставшийся в плаще, сидел возле окна. А я, честно говоря, всегда считал, что плащ – верхняя одежда, которую надо снимать в доме… Едва я вошел, он окинул меня таким ледяным взглядом, что мне захотелось вернуться в спальню и, если не закопаться под кровать, то хотя бы переодеться во фрак или смокинг. Да вот проблема: из единственного френчика, купленного к выпускному вечеру в школе, я уже давно вырос. Так что я загнал это недостойное желание поглубже и, сполоснув руки, уселся за стол. Ложка растворимого кофе, две ложки сахара, кипяток… Господи, как я устал!
– Это еще цветочки, – мрачно пообещал Черный Плащ.
– Оптимистично! – хмыкнул Вовка. – Кстати, может, все-таки скажешь, как тебя зовут?
– Во-первых, не «тебя», а «вас». – Интересно, у него рефрижераторов в роду не было? – А во-вторых, я уже говорил: я Влад III Цепеш-Дракула Валашский.
– Поиграем в Станиславского, – заявил Вовка. – Не верю! Тот хмырь, у которого мы были в гостях, тоже называл себя Владом Дракулой.
– Он. Назвался. Моим. Именем?! – прохрипел зубастик.
Пальцы его левой руки, лежавшей на столешнице, побелели, а когда он, справившись с приступом ярости, убрал ладонь, на крышке стола остались четыре вмятины.
Что ж я предкам скажу?
– Он назвался Владом Дракулой, – подтвердил я, изо всех сил пытаясь казаться спокойным.
– Ага, – вмешался Вовка. – И, кроме того, он – точно не Дракула?
На лице Черного Плаща заиграли желваки:
– Я действительно Влад III Цепеш-Дракула Валашский. А если вы мне не верите, это ваши проблемы, – он резко встал на ноги.
– Эй-эй-эй, – выпалил Вовка. – Предположим, что мы верим! Может, тогда расскажешь о себе?
Черный Плащ медленно опустился на диван:
– Я родился в тысяча четыреста тридцать пятом году. До четырнадцати лет жил при дворе турецкого султана. В пятьдесят шестом году взошел на престол Валахии… – (Э… тридцать пять плюс четырнадцать – сорок девять, нет? Куда семь лет подевались?) – Еще вопросы есть?
М-да. Тон такой ледяной… Как там в песенке? «А мы пингвинчики, а нам не холодно, а мы на севере живем…» Еще один ледяной взгляд, и я поперхнулся смехом и поинтересовался:
– А ты… Вы… Человек?
– Естественно!.. – фыркнул он. – Примерно в пятьдесят восьмом году я нашел в замке в Тырговиште…
– Где? – не понял я.
– В Тырговиште. Это столица Валахии. – Я едва не ляпнул: «А это где?», – но в последний момент сдержался. Завтра в Интернете поищу. – Я нашел там книгу на латыни. В ней было заклятие, позволяющее, по мнению автора, стать бессмертным. Кроме того, указывалось, что в случае тяжкого ранения, от которого обычный человек бы умер, тот, кто прочитает это заклинание, способен восстановить недостачу крови за счет… крови другого человека.
– Вампиризм… – пробормотал пораженный я.
– Не совсем. У заклятого нет боязни света, осины и подобной ерунды. Хотя он, подобно вампиру, бессмертен.
– А что происходит с тем человеком, кровь которого выпили? – поинтересовался Вовка. – Он умрет?
– Нет. Если кровопотеря будет небольшой, то он, возможно, даже не заметит, что кто-то пил его кровь. Если же потеряно много крови, столько, что человек не может выжить, он станет «ночным охотником».
– Vampiris sapiens vulgaris, – протянул я.
– Андрюх, не умничай! – фыркнул Вовка. – Этого никто не оценит!
С-с-скотина! Ничего, я с ним еще разберусь: понадобится ему по английскому домашку перевести, фиг я ему ее делать буду!
– А ты пил кровь? – спросил Вовка у Дракулы.
– Пару раз.
Интересно, почему он Вовку не поправляет, когда тот ему «тыкает»?
– И когда был первый?
Дракула прикрыл глаза, вспоминая, а потом тихо произнес:
– Семнадцатого июня тысяча четыреста шестьдесят второго года… Во время ночной атаки меня сбросили с коня, тяжело ранили… Там был какой-то турок… Я не видел его лица, оно было залито кровью: кто-то полоснул саблей…
В наступившей тишине было отчетливо слышно, как Вовка булькает потягиваемым чаем.
– А что насчет нас? – спросил я. – Почему мы не боимся света?
– У вас двоих – другая инициация. Это ведь вы пили мою кровь, а не я вашу. Так что на вас ни свет, ни осина действовать не будет.
– А серебро? Крест? Клыки, в конце концов? Долго они будут такими?!
Дракула задумчиво потер подбородок:
– На серебро вы перестанете реагировать через пару дней. Клыки… Несколько суток – и они станут незаметными. Конечно, если вы сами захотите, они появятся вновь… Вы не бессмертны.
– Ура! – тихо прошептал Вовка.
Ммм, если мне не изменяет мой склероз, кто-то говорил, что никогда не врет? А то – «вы хотите стать бессмертными?»! Ну и где это, я вас спрашиваю?
Хотя… В принципе, не особо и хотелось.
– А что насчет крови? Почему мы не хотим ее пить?
Легкая улыбка:
– По той же причине, что и я…
– Тогда почему тот вампир так хотел, чтобы мы попробовали кровь?
Дракула номер два пронзил меня взглядом:
– Он действительно этого хотел?!
– Да, – кивнули мы. – Даже требовал!
Черный Плащ задумчиво переплел пальцы рук и, поставив локти на стол, оперся на кисти подбородком, а затем медленно протянул:
– В той книге было сказано, что если «ночной охотник» выпьет кровь «охотника дневного», попробовавшего по собственной воле человеческой крови, то станет невосприимчив к свету солнца…
Оба-на!
А Дракула между тем порывисто встал, махнув плащом, словно крыльями:
– Ну что ж… В случае опасности можете попытаться позвать меня. Я услышу, даже если вы не произнесете этого вслух.
А потом, проходя мимо меня, бросил:
– Девчонка проснется через полчаса. Будет лучше, если вы к этому времени придумаете какое-нибудь объяснение того, как она здесь оказалась.
Он вышел в прихожую (я вскочил на ноги), толкнул дверь (я же закрывал ее!) и начал спускаться по лестнице.
– Знаешь, – протянул Вовка, выливая в раковину остатки чая, – мне почему-то кажется, что он, давая нам выпить своей крови, руководствовался совсем не чувством благодарности.
Вот так и становятся циниками: сперва в благотворительность не верят, потом сами «за просто так» людям не помогают…
Я задумчиво скользнул взглядом по комнате:
– А я вот думаю… Он говорил, что вампиром становятся при большой потере крови. А с чем это может быть связано?
– Андрюх, мне кажется, что дело не в количестве крови. Просто изменения происходят на генетическом уровне. Примерно так: при чтении заклинания, если он сказал нам правду, перестраивается ДНК, делая человека бессмертным… При укусе в организм попадает… ну, например, слюна с уже неправильными генами. Если человек полностью здоров, то его антитела успешно борются с поступившими клетками, уничтожая их, а если он болен – ну, там, тяжелая или смертельная рана, болезнь, большая кровопотеря – то тут достаточно пары глотков. Ослабленный организм не сможет уничтожить захватчиков, и появляется новый вампир.
Я уставился на Вовку:
– Ты уверен, что ты юрист, а не биолог?
– Дурак я, дурак! Был бы умным – не купился бы на твою провокацию с выпивкой, спал бы сейчас спокойно.
ЧЕГО? Это я его спровоцировал выпить? Да это он ко мне с бутылкой водки приперся!
Вован полюбовался на мою отпавшую челюсть и заявил:
– Ладно, шутки в сторону, давай лучше придумаем, что Ане скажем. Как насчет…
Аня действительно проснулась через полчаса. Она резко села на диване и испуганно уставилась на нас с Вовкой:
– Где я?
– Не бойся, – я начал бойко озвучивать свежепридуманную историю: – Ты шла по улице, подскользнулась, упала, потеряла сознание. Я шел сзади, увидел, подхватил, принес сюда. Вот и все!
Ой, только не надо говорить, что это полный бред! Вовкина версия звучала еще хуже: «Это все сон. Тебе это все снится. Когда ты проснешься, этого ничего не будет». Причем произноситься все это должно было с жуткими подвываниями и помахиванием перед Аниным лицом какой-нибудь фиговиной… Гипнотизер недорезанный! В ответ на это предложение я смерил Вовку взглядом и посоветовал:
– Не забудь в конце добавить: «Запомни, Нео, ложки не существует!»
– Чего? – не понял Вовка.
– Того! – передразнил его я. – Бред ты несешь!
В результате был принят мой вариант, который мы только что и предложили Ане.