Текст книги "Рискнувший (СИ)"
Автор книги: Ксавьер Нил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Серьезно? – вздыхает он, вытаскивая кошелек из кармана. – Откуда ты знаешь? Меня дядя Си Джей сдал?
– Малец, ты копия Логана. Я знаю, как работают его мозги, отчего мне намного легче понять, как работают твои. – Он передает мне карточку, и я игриво улыбаюсь в ответ, прежде чем сунуть вещицу в свою сумочку.
– Думаешь, с рождением ребенка мы сможем больше путешествовать? Мне не нравится мысль, что это может стать моим единственным полетом. Хотя, это самая охренительная поездка в мире.
– За речью следи.
– Охренительная? Это же не страшно.
– Дин.
– Так по радио говорят. И в ежедневных программах.
Я собираюсь обратить его внимание на слова, когда девушка, которая кажется не старше его, поворачивается на сидении перед нами. Макияжа на ее лице намного больше, чем должно быть, и пряди в волосах чересчур высветлены.
Ее волосы выгладят, как полоски скунса. Неважно, что там говорится в журналах, это не красиво. Не нужно превращать свои волосы в посадочную полосу для птиц, готовых нагадить. Так как именно это напоминают ее волосы.
– Ты только что сказал, что это твой первый полет?
Дин ухмыляется и наклоняется вперед.
– Сказал. А что? Хочешь подержать меня за руку, пока мы будем набирать высоту?
Звучит знакомо? Это как в «Матрице» жить или что-то вроде того.
Она издает флиртующий смешок, а я пытаюсь абстрагироваться от того, что услышала в данный момент.
– Ну, если сядешь возле меня, может, и подержу.
Дин стреляет в меня взглядом, а я снова закатываю глаза, но затем киваю. Девушка поворачивается обратно, и только тогда я хватаю его за рукав черной рубашки-поло и шепчу строгим голосом:
– Дин Келлар, клянусь, если ты попытаешься лишиться девственности и присоединиться к клубу «Любителей секса на высоте», я придумаю настолько строгое и ограничительное наказание, что ты в жизни больше секса не захочешь. Понял?
На его лице появляется выражение ужаса, а затем он медленно кивает.
Хорошо. Может, это замедлит его непрекращающуюся трансформацию в еще одного Логана Келлара.
Как только Дин садится рядом с девушкой, которая, кажется, летит без сопровождающего, я откидываю голову и смотрю из окна, пристегнувшись ремнем безопасности, пока меня постепенно окутывает страхом.
Нет, ненависти к полетам у меня нет. Я ненавижу осознавать существование хорошего шанса на то, что расскажи я Логану о ребенке у меня под сердцем, это может и не стать чем-то типа новости года, он не собьет меня с ног и не помчится в церковь венчаться. Что? Быть оптимисткой? Ха. А когда мне это помогало?
* * *
Закинув сумку на плечо, я направляюсь к блондинке в серой юбке-карандаш и белой рубашке, пара пуговиц которой расстегнуты сверху, выставляя напоказ явно купленные сиськи, и в паре шпилек, которые вызвали бы у Эрин гордость.
Она выглядит так, словно принадлежит к корпорации шлюх Америки.
Опуская табличку с моим именем, она улыбается.
– Макс? – Я киваю, а она протягивает мне руку для пожатия. – А ты, значит, Дин. – Пожав руку, она и сама представляется. – Я – Миранда, личный помощник Джейка. Он проинформировал меня, что вас нужно отвезти в отель оставить там вещи, а после лично провести на бой. – Она поворачивается и начинает идти так быстро, что становится тяжело поспеть за ее скоростью, когда твои ноги не длиннее, чем у дошкольника.
Эй. Я коротышка! Высокие люди часто забывают, что мы не можем быстро ходить! Нам требуется больше шагов, люди! Наши шаги не такие длинные, как ваши.
Не остановившись, она ведет нас наружу к черному длинному лимузину, где водитель придерживает для нас дверь. Прежде чем у меня появляется шанс хотя бы среагировать, Дин теряет над собой контроль:
– Лимузин! Мы поедем на лимузине!
Миранда улыбается и машет нам, чтобы мы проходили вперед. Как только мы оказываемся внутри, и транспорт трогается с места, Дин прислоняется лицом к стеклу, и возможность спрятать его возбуждение улетучивается.
– Ты это видишь? – Он указывает на здание на расстоянии. – А то? – Показывает на что-то другое. – А вон то видишь?
– Новый город еще не означает, что я ослепла, малец, – я подталкиваю свои очки вверх на нос.
– Не просто другой город…. Вегас! – Его глаза просто огромны. – Боже, если бы я был чуть-чуть постарше…
– Я была бы в большем ужасе.
Комментарий заставляет его рассмеяться.
– Интересно, каким бы парнем из «Мальчишника в Вегасе» я бы был?
– Ты же знаешь, что Вегас на самом деле не такой? – Миранда смотрит поверх своего мобильного.
Разочарование накрывает Дина с головой.
– Не такой?
Она качает головой, но сначала смотрит на меня.
– Он лучше.
Вдохновившись еще больше, Дин снова смотрит в окно, а я едва приглушаю смешок.
Вы когда-нибудь были в Вегасе? На земле легальных проституток, бесплатного алкоголя и вечеринок на всю ночь. В месте, которое выкачивает у вас деньги, и где большая часть людей ведет себя, словно у них аллергия на солнечный свет, словно они вампиры, питающиеся азартными играми? Я здесь впервые. Также скажу, что надеюсь этот город не такой, как в «Мальчишнике в Вегасе». Не знаю, выдержу ли я потерю мальца, или то, если обнаружу, что Логан женился на стриптизерше. Пока я уверена, что я кто угодно, но не такая женщина, или что Логан не из таких парней, но судя по статистике, из всех нас у него есть все шансы напиться и пожениться в Вегасе.
Миранда играет роль хозяйки и рассказывает о некоторых отелях поблизости, пока провожает нас. Она просит консьержа забрать наш багаж, дает нам ключи и обещает помочь, когда мы вернемся с боя. После она быстро возвращает нас в лимузин. Очевидно, существует график, и времени в нем не остается даже, чтобы сходить в туалет.
Знаете, я не знаю, смогу ли выдержать такую постоянную суматоху и спешку. Это вроде как истощает. Что? Что значит, я пробыла здесь меньше часа? А какое это отношение имеет ко всему прочему? Я спать хочу…
– Джейк рад, что вы решили приехать, – Миранда привлекает мое внимание своими словами, но когда я поднимаю взгляд, она поправляет макияж. – Он надеется, это удовлетворит Неразрушимого.
Я пытаюсь не улыбаться.
– А он недовольный?
– Если не сказать меньшего, – бурчит она. – Это по словам Джейка. Я редко вижу его. Уверена, он будет очень взбудоражен вашим приездом.
Я изо всех сил пытаюсь сдержать улыбку на лице, но у меня не получается.
И вы сможете меня винить? Есть что-то в том, чтобы знать, что он несчастен, пока меня нет рядом, и это, вроде как… согревает мне сердце. Заставляет меня почувствовать, что этот визит-сюрприз может пройти лучше, чем планировалось. Когда он скажет, что скучает по мне, это будет больше, чем просто словами.
Едва ли пережив пробки, которые могли бы посрамить утренний траффик, мы прибываем к отелю, где проводится бой. Миранда покидает лимузин с готовностью завоевать мир и приветствует охрану.
– Бруно работает на Джейка. Его работа – защищать нас от бешеных фанатов и сумасшедших папарацци.
– А зачем им нас трогать? – спрашивает Дин, неловко засовывая руки в шорты и гордо выпячивая грудь, пока оценивает Бруно – лысого чернокожего мужчину в черной футболке и черных джинсах ростом под сто девяносто сантиметров.
У кого-нибудь еще складывается ощущение, что все это происходит на самом деле?
– Неразрушимый теперь более популярен. Его фанбаза из Техаса кажется вечеринкой на шестнадцатилетие по сравнению с тем, что творится сейчас здесь. Он станет мегапопулярен. Черт, да уже стал.
Дин бросает на меня взгляд, и я не знаю, как его понимать.
Мегапопулярен – это же хорошо, да? Мегапопулярен означает много денег, много боев, много времени перед объективами фотокамер. Точно. Это также означает много времени в разъездах, много времени далеко от семьи и много времени с женщинами, которые сами будут бросаться на него. Ладно, ну, последняя часть на самом деле не сильно отличается от ситуации дома. Кроме того, что теперь мы на самом деле встречаемся… Мы же все еще встречаемся, так ведь?
Миранда ведет нас к нашим местам, информируя о том, что она уйдет к Джейку. Дин наблюдает за тем, как она уходит, а затем громко спрашивает:
– Ты можешь поверить, что мы здесь?! А в то, что мы на самом деле приехали увидеть его бой? Его первый профессиональный бой?
Я улыбаюсь и скольжу на свое место, прилагая все больше усилий, чтобы спрятать свой дискомфорт от того, что на мне джинсы.
Ненавижу носить джинсы. Штаны для йоги тянутся и удобные, а эти тугие и не сгибаются. Фу. Для протокола, я собиралась лететь в своих штанах для йоги, но Эрин каким-то магическим образом знала, что у меня не будет времени переодеться. Она словно провидец, когда дело касается одежды.
– Думаешь, ему понравится то, что мы здесь?
– Конечно, – я кратко уверяю Дина, прежде чем перед нами останавливается Джейк с хитрой улыбкой на лице.
Ему обязательно так по-дурацки улыбаться?
– Рад видеть тебя, Макс.
– И я тебя, Джейк.
– Ты, наверное, Дин, – он протягивает руку. Когда Дин пожимает ее, продолжает: – Если ты боксируешь хотя бы наполовину так же хорошо, как Неразрушимый, можешь стать следующим, кого я возьму.
– Нет, – отвечаю я очень материнским тоном.
Дин бросает на меня взгляд и отпускает руку Джейка.
– Но что если я хочу в бокс?
– Тогда ответ «нет». – На мои слова реагируют взглядом, который я получу еще множество раз, будучи матерью.
Знаете, такой типа между «я ненавижу тебя» и «ты мне не босс». Такой, в каком много спеси и напряжения, что ты задумываешься, как он отомстит за то, что ему не разрешат что-то делать. Отлично. То, что мне и было нужно сегодня. Знаете, я знала, что быть родителем не будет простой прогулкой в парке, но у подростков на самом деле чертовски быстро меняется настроение.
Джейк прочищает горло и сует руки в карманы серых брюк.
– Ну, надеюсь, вы насладитесь боем. Я ожидаю победу. Сопровожу вас в зону отдыха казино и помогу взять ключ к его комнате после.
– Спасибо, – тихо произношу я прежде, чем он кивает и уходит.
Как только он исчезает, я поворачиваюсь к Дину.
– Малец…
– Думаю, мне стоит определиться, чем я хочу заниматься в своей жизни.
– Очень сомневаюсь, что в свои пятнадцать ты знаешь, чем именно.
– Мне почти шестнадцать.
Правда, что ли? Это его аргумент?
– Пусть так. Мир огромен и может многое тебе предложить. Ты не обязан связывать жизнь с боксом.
– Логан связал. – То, что я знала, он скажет, звучит следующим. – И у нас похожее прошлое. Одна и та же история. И посмотри на него сейчас. Он чертовски популярен.
– Малец, – я долго и тяжело вздыхаю, прежде чем продолжить. – Я расскажу тебе о том Логане, каким его никто не видел. Он тот, кого били, даже когда он был в утробе матери. Тот, кому сломали ребра в три года. Тот, кто в шесть лет подбирал объедки одноклассников, чтобы самому пообедать. Логана дразнили, били, позорили за его нищету, за то, что он был голоден, потому что у семьи часто не было еды, за то, что он был грязным, потому что у матери были слишком опухшие глаза от ударов, и она не могла заняться стиркой. Теперь представь, что случилось с ним, когда отец забил его мать до смерти. Что он чувствовал, когда умерла его семья. Представь, как это – внезапно стать круглой сиротой. Внезапно ощутить столько ярости, агрессии и тревоги в себе от того, что перед тобой появляется лишь два отчетливых пути. Самоубийство или убийство. Причинить вред себе или другому. Он выбрал бокс не потому, что перед ним крутилось множество возможностей. Он выбрал бокс, потому что выбрать можно было либо жизнь, либо смерть, малец. Теперь и ты хочешь связать с боксом свою жизнь? Ладно. Мы не станем тебя останавливать, потому что ты прав. Тебе стоит выбрать то, чем ты хочешь заниматься в своей жизни, и мы хотим, чтобы ты стал тем, кем хочешь сам, Малец. Хоть чемпионом по боксу, хоть ракетостроителем. Я всего лишь говорю, что тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас. Не в шестнадцать.
– В пятнадцать, – поправляет он, и я игриво хлопаю его по руке.
Вот упрямец.
Спустя миг он добавляет:
– Мне не очень нравится, когда меня бьют.
С ухмылкой я поворачиваюсь к рингу:
– Ага. Логану тоже.
Глава 7
Логан
Чувство победы. Я прекрасно знаком с ним, но если бы не окружающие, оно ощущалось бы пустым.
Знаете, годами я считал, что каждая победа – это фантастика, потому что мир, который я знал, был дерьмовым. Потому что мои карманы не наполнялись тысячами долларов. Потому что наблюдение за мной на ринге стало самым сильным афродизиаком для женщин. После сегодняшней бойни я начинаю думать иначе.
– Это было невероятно, – Эл-Си вьется возле меня, пока мы идем назад по проходу с одним из моих телохранителей, Брюсом, по пятам. – То есть я не видела ничего подобного! Никогда! Тебя едва коснулись!
Вытирая пот со лба полотенцем, накинутым на шею, я отвечаю:
– Мне не нравится, когда меня бьют.
Она ухмыляется и печатает что-то в телефоне.
– Ну, очевидно, для тебя это не проблема, да? Боже, твоя скорость и движения, затем дикий взгляд на лице. Это было просто… так… горячо.
Вы это слышите? Так звучит тревожный колокольчик. Я не дурак. Да пусть хоть даже гигантский неоновый знак с надписью «трахни меня, умоляю» поднимет. Не будет этого.
– Эл-Си…
– Джейк говорит, чтобы ты не ходил развлекаться сегодня вечером, если это возможно, – она читает сообщение на телефоне. – Но если хочешь…
– Не хочу. – Я быстро информирую ее, пока мы заходим в один из частных лифтов, который везет нас в курортную зону отеля.
Я что, бл*дь, болен? Я в Вегасе, обители всего… легального, после выигрыша своего первого боя на профринге, и я не хочу куда-либо идти. Нет, я не хочу, мать вашу, пить, но я был бы не против хорошей вечеринки. По крайней мере, у меня всегда была вечеринка. Что, бл*дь, со мной не так? Не хотите измерить мне температуру? Нет… не таким образом. Хотя присматривайте за мной на всякий случай.
– Уверен? – спрашивает Эл-Си, снова печатая в телефоне.
– Уверен. Я хочу пойти в свою комнату, принять долгий гребаный душ и закончить этот день.
Может, снова заняться сексом по телефону со своей девушкой. Вы чертовски правы, мы занимались сексом по телефону. Сексом в сообщениях. Сексом по скайпу. Теперь осталось заняться настоящим сексом. Тогда… и только тогда мои мальчики ниже пояса перестанут синеть.
– Прежде, чем ты закончишь этот день, нам нужно пройтись по твоему графику, – настаивает она, когда дверь лифта открывается на моем этаже. Дергаю головой, чтобы одарить ее раздраженным взглядом, а она невинно пожимает плечами.
– Требование Джейка. Тебе нужно знать, чего ожидать утром после боя. Другой город означает немного другую рутину. И только один бой за плечами не означает, что мы можем взять перерыв. Следующий бой через три с половиной недели. Двойной оклад.
Знаете, я всегда был скептиком, когда говорилось что-то вроде «деньги решают все», потому что скажу честно, киска решает больше, но прямо сейчас… деньги просто кричат.
– Хорошо, – я позволяю ей провести ключ-картой по слоту, прежде чем отдать мне.
Мне стоит задаваться вопросом, нет ли у нее копии?
Войдя в комнату, я тут же замечаю кровать, готовую для того, чтобы я упал на нее. У меня роскошный номер, декорированный странными формами и узорами.
Такое чувство, словно здесь стошнило сноба-искусствоведа.
– Иди принимай душ, – Эл-Си падает на край кровати и прикладывает телефон к уху. – Мне все равно нужно сделать быстрый звонок.
Проходя мимо нее в ванную, я закрываю за собой дверь на замок. Все от круглой ванны до стеклянного душа, полов с подогревом и туалетного сидения выглядит невероятно.
Если это место так похоже на долбаный дворец, почему я не чувствую себя королем. Почему единственное, что я чувствую, глядя в огромное яркое зеркало, это как сильно я хочу, чтобы Макс ждала меня на кровати по другую сторону двери? Неужели я всегда был такой плаксивой киской? Знаете что? Не отвечайте.
Глава 8
Макс
– Я серьезно, Дин, – указываю на него прямым пальцем. – Прямо в отель. Принимаешь душ. Переодеваешься.
– Понял, – отвечает он, скользя языком по губам и склоняя голову набок. Девушка в короткой юбке сейчас захватила все его внимание.
Знакомо, да?
От моего щелчка пальцами перед его лицом он поворачивает голову, и его взгляд теперь на мне.
– Дин…
– Обещаю, – хитро улыбается он.
– И почему это меня не успокаивает.
Начинает Миранда:
– Я удостоверюсь, чтобы он добрался до комнаты в отеле, не исчезнув магическим образом. – Дин начинает дуться, затем снова оценивает ее тело, поднимая брови, словно смирился с решением. Она качает головой и вздыхает: – Не вышло бы даже будь ты совершеннолетним. – Я подавляю хихиканье, а она заканчивает реплику. – А теперь иди.
Коротко помахав рукой, я обращаю все свое внимание на Джейка, который по-настоящему улыбается.
Это странно. Словно он почти человек, а не просто поглотитель душ для дьявола.
– Идем? – Я киваю в ответ, и мы направляемся к паре частных дверей, прегражденных охраной. Джейк приоткрывает свой серый пиджак, на мгновение светит своим значком, и нас тут же пропускают. Когда двери за нами закрываются, он произносит:
– Знаешь, Макс, я не такой ужасный, как ты думаешь.
Ммм… спорно.
– Я никогда не говорила, что ты ужасный.
– Меня называют Гадюка-Джейк, и ты правда собираешься сказать мне, что это не наталкивает тебя на мысли обо мне, как плохом парне?
– Ну, это да, – соглашаюсь я.
Он пожимает плечами и пробегает пальцами по уложенным гелем светлым волосам.
– Ничего личного, всего лишь бизнес. Слухи и легендарные истории основываются на правде, но, как и все в развлекательном бизнесе, они были придуманы самым ярким воображением. – Мы продолжаем идти по тускло освещенному коридору к лифтам. – Как я и сказал, я не так ужасен, как мои бойцы. Я на самом деле ожидаю только наилучшего. Но не ошибись в том, как я отношусь к ним, когда они со мной. Келлар в хороших руках. Я знаю, что ты переживаешь.
Двери лифта открываются, и мы заходим внутрь.
Ладно, может, немного. То есть, помимо интереса, хватит ли секса, чтобы привязать его, пока он в отъезде… я, правда, задаюсь вопросом, как он справляется со всем остальным. То есть… когда его настигают ночные кошмары. Хорошо ли он спит? Уверена, он на какой-то строгой диете, но пара кусочков чего-то лакомого заставит его почувствовать себя лучше. Напомнит ему, что он человек. Быть неидеальным – человечно.
– Я сделал все, что мог для Келлара. Лучшие тренеры. Лучшая и самая свежая еда. Лучшие массажи. Лучшие стилисты. Лучшие врачи. Все здесь. Но единственное, чего я не могу дать ему, Макс, это ты.
Сбитая с толку, спрашиваю:
– Что прости?
– Послушай, Макс. Моя обязанность – знать, что заставляет моих бойцов работать. От таких деталей, как какую яичницу они предпочитают, и до того, как часто им нужно трахаться.
Глазунью и каждый день. Да, я тоже знаю эти факты о Логане. Черт, вы провели с ним немало времени. Последнее вы точно должны были понять.
– Когда я впервые встретился с Келларом, это было очевидно. Затем его поцелуй с тобой на глазах у всей толпы изменил ход моих мыслей. Но он здесь, в сотнях миль от тебя неделями… и это убивает его.
Почувствовав тревогу, быстро спрашиваю:
– Разве он не борется как обычно?
– Он хорошо борется. Ты сама видела сегодня. Но его бои пусты без тебя. В них нет души. И я знаю, что некоторые увидели бы в этом плюс, но, честно сказать, это не так. У меня уже двое бойцов, которые сражаются по неправильным причинам. Один – ради денег. Второй – ради женщин. Келлар привык сражаться за семью. За ребенка. За тебя. Я хочу того бойца в нем, который подписал контракт, потому что он нечто особенное. Он стоит того, чтобы на него смотрели. Потому что он может отстоять свое, когда окружающий мир собирается прибить его или нечто подобное. Ты нужна ему, Макс, что означает, ты нужна и мне.
Это прозвучало… жутко.
Ровным тоном он продолжает:
– Переезжай в Южную Калифорнию.
– Что?
– Я хочу, чтобы вы с ребенком переехали в Южную Калифорнию. – Прежде, чем у меня появляется шанс переварить его просьбу, а точнее не появляется, он продолжает: – Я найду вам квартиру побольше. Мы запишем вашего ребенка в хорошую школу. Все, что вам понадобится. Келлар – один боец на миллион, и будь я проклят, если позволю ему уйти.
Двери снова открываются, и он передает мне ключ-карту, но не отпускает ее.
– Его комната 678, иди прямо. Самый конец коридора. – Беру у него карту, а он поправляет пиджак, чтобы выглядеть более по-деловому, прежде чем заявить голосом: – Подумай об этом.
Я смотрю, как закрываются двери и он исчезает.
Это, бл*дь, на самом деле сейчас случилось? Он только что попросил меня переехать сюда? Сказал, что поможет нам с этим? То есть… Я не могу. У меня дома есть жизнь. И друзья. И семья. И… и я скучаю по Логану так сильно, что готова обдумать это. Это будет новый старт для Дина с его прошлым. Нам не придется быть подолгу вдалеке от Логана. Ребенок… Боже, ребенок. По одной проблеме за раз, так ведь? Давайте начнем с этого.
Следуя указаниям, подхожу к комнате Логана с порхающими бабочками в животе.
Сделайте мне одолжение. Не позвольте мне заняться сексом с ним, как только я переступлю порог. Знаю, что это звучит, как безумие, но я настолько возбуждена и на грани всего, что чувствую соблазн просто притянуть к себе Логана и с помощью секса стереть все свои проблемы. О, боже. Я правда только что это сказала?
Провожу ключом, и дверь открывается. В секунду, когда я переступаю порог, бабочки в моем животе падают замертво, и безошибочная ярость молниеносно мчится вверх по горлу. С громким хлопком двери за спиной я шиплю:
– Сука, ты кто такая?
Блондинка в расстегнутой белой рубашке, открывающей красный лифчик, без трусов, но в красных чулках и паре туфель на каблуках бросает на меня вызывающий взгляд.
– А ты кто, бл*дь, такая?
Дверь, как я предполагаю в ванную, открывается, и Логан выходит с выражением паники на лице, белое полотенце едва держится на его талии.
Он либо смывает улики, либо купается перед вторым раундом. Так или иначе, он выглядит чертовски хорошо в этом полотенце. Нет. Подождите! Ублюдок! Предательский ублюдок!
– Макс? – его голос едва слышен.
– Ну, по крайней мере, ты помнишь мое имя при этой разлучнице.
– Что? – он звучит сбитым с толку, смотрит на мелкую мисс-шлюху и вздыхает. – Это не то, чем кажется.
От раздражения у меня получается прохрипеть:
– Правда? Ты в сраном полотенце, а она выглядит, словно ждет, пока ее оттрахают. А что я должна была предположить? В шашки собирались играть? В догонялки?
Не судите меня за выбор игр прямо сейчас.
– Тебе не стоит предполагать ничего! – кричит он в ответ. – Это с самого начала бросает наши отношения под откос.
Он прав. Но эта правота ничего не значит, когда перед моими глазами сидит полураздетая девка. Уф!!! И ей бы больше пуш-апа в лифчик и меньше корректора.
– Эл-Си, одевайся и пошла на хер отсюда, – шипит Логан, опираясь о дверной косяк.
Девушка не говорит ничего, пока натягивает юбку и застегивает ее. Как только она добирается до выхода, чтобы безопасно покинуть комнату, кивает мне.
– На минуточку, между нами ничего не было. Никогда. Я предлагала себя с тех пор, как он появился здесь, и он ни разу не клюнул на наживку. Теперь, увидев тебя, я знаю, почему.
Понятия не имею, что мне на это отвечать.
Эл-Си уходит, громко хлопнув за собой дверью. Я поворачиваю голову к Логану, который с отчаянием смотрит на меня, чтобы я поверила в его слова. Выражение боли на его лице делает меня слабой почти сразу же.
– Максимус…
– Не надо мне никаких «Максимус», – у меня дрожит голос, слезы на горизонте.
Долбаные гормоны.
– Я хочу верить в то, что она сказала, Логан…
– Тогда верь.
– Но…
– Никаких гребаных «но», Макс, – шипит он в ответ. – Я не сделал ничего плохого здесь. Эл-Си мой личный помощник…
– А с чем еще помогает тебе эта Барби Малибу?
Злость плещется в его глазах, и он пялится на меня.
– Я не собирался трахать ее. И никогда не трахал. У меня нет желания делать это, Макс. Когда ты, бл*дь, обретешь хотя бы каплю веры в меня?!
– Когда смогу зайти в комнату, чтобы сказать, что беременна, и не переживать, что найду здесь Барби-Стриптизершу с конвейера, ожидающую, когда ее нагнут и возьмут то, за что заплатили?
– Ты что?!
Хм. Ага. Это, наверное, был не самый лучший способ сказать ему.
Когда я не отвечаю, он снова повышает голос:
– Ты что?!
– Беременна.
Слово на вкус такое же мерзкое, как мое настоящее состояние.
– Типа беременна-беременна?
Почему меня продолжают спрашивать подобное? Есть еще какой-то вид беременности? Я пропустила какое-то определение в словаре?
– Типа следующие полгода я буду выглядеть так, словно сунула надутый пляжный мяч себе в штаны для йоги.
Логан складывает руки на груди.
– И он мой?
Моя челюсть ударяется об пол.
Он же на самом деле не спросил меня об этом, ведь так? Скажите, что мне почудилось. Скажите, что мой слух искажен из-за боя, который оказался таким чертовски громким. Скажите, что я ошибаюсь, прежде чем я отправлюсь в тюрьму Вегаса за то, что отрезала яйца бойцу-победителю?
Когда я не отвечаю, Логан принимает это за намек повторить свой вопрос:
– И он мой?
Кипя от ярости, я шиплю:
– Ну, мило узнать, что после того, как я раздвинула ноги впервые за четыре года, чтобы стать еще одной зарубкой на твоей кровати, ты думаешь, что достиг какой-то магической кнопки внутри меня, отвечающей за шлюху, которая убивает силу моей воли и превращает меня в ходячую проститутку? – Логан открывает рот, чтобы возразить, но я кричу: – Да, он, бл*дь, твой!
Я пялюсь на него, пока он пытается успокоить свое дыхание. Его грудь поднимается и опадает так быстро, что это меня пугает.
Вот таким он становится, когда чувствует себя загнанным в угол. Вот так он выглядит, когда собирается нанести неожиданный удар.
– Не могу поверить, что ты залетела, дабы убедиться, что я вернусь домой к тебе на всю оставшуюся жизнь. Это низко, Макс.
Ножом. По. Сердцу.
Чувствуя такое раздражение, которого еще никогда в своей жизни не испытывала, я опускаю руку на дверную ручку.
– Да уж. Сама на себя залезла и залетела, чтобы ты вернулся ко мне на оставшуюся жизнь. Что ж, не переживай о своем возвращении ко мне, Логан. Никогда. Все кончено. – После долгой паузы, я качаю головой. – Между нами все кончено.
– Макс…
Дверь хлопает, и я спешу к лифтам, настроенная убраться к чертям из этого отеля, с его пути и из его гребаной жизни. Быстро выхожу из здания, ловлю такси и направляюсь в отель, в котором мы остановились, всю дорогу сдерживая слезы.
Насколько же мы сумасшедшие, если ожидали от него другой реакции?
Расплачиваюсь с водителем и выпрыгиваю из машины, спеша в свой номер с такой же скоростью, с какой выбегала из его. Когда наконец открываю дверь, Дин выходит из ванной в джинсах, черной футболке, улыбаясь от уха до уха. Он выглядит идентичным тому человеку, который всегда преуспевает разбить мне сердце. Ударяясь спиной о дверь, медленно сползаю по ней вниз, слезы ручьями текут по лицу.
Дин спешит ко мне, приседает рядом и спрашивает:
– Мам, что не так?
От выбора им слова я плачу только сильнее, и он обнимает меня, пытаясь защитить от собственных рыданий. Сквозь придушенные всхлипы мне удается произнести:
– Мы возвращаемся домой сегодня.
Глава 9
Логан
Что я наделал? Что я, бл*дь, наделал?!
Я опустился на кровать. Прижал ладони к лицу и крепко сжал ее.
Это не происходит. Это, бл*дь, не происходит.
Весь разговор снова проносится в моей голове. От минуты, когда Макс вошла в номер, и до минуты, когда она вышла из него, полностью разрушенная. Я даже не остановился, чтобы поприветствовать ее. Не сказал, что скучаю. Или что люблю ее. И ко всему прочему, она носит в себе моего ребенка? Как, черт возьми, это случилось?
Не надо подколов. У меня здесь момент кризиса.
Спустя мгновение проигрывающих в моей голове слов, звуков, движений снова и снова, я наконец отрываю задницу от кровати и надеваю джинсы.
Она же не могла говорить серьезно. Нет ни единого долбаного шанса, что она имела в виду то, что сказала.
Набирая ее номер, я не удивлен, что меня перебрасывает сразу на голосовую почту. Бл*дь. Тут же набираю номер Эрин. Ответа нет. Не веря, поскольку она взяла бы трубку даже в грозу, я пытаюсь дозвониться до ее брата. Затем до Си Джея. Никто не берет трубку. Мои кулаки сжимаются, готовые проделать дыру в стене, но я знаю, что мне не стоит. Дрожащими пальцами набираю последний номер. Малец. Слышу два гудка, после чего меня перебрасывает на голосовую почту.
Разочаровавшись, реву в воздух, прежде чем телефон вибрирует у меня в ладони.
Малец: Напишу позже.
Слава богу, кто-то наконец-то ответил. Я падаю спиной на кровать, сложив руки за головой и закрыв глаза в неверии.
Макс, мать вашу, беременна? Я не хочу быть отцом. Не могу им быть. Вы знаете, что делают гребаные Келлары. Моя кровь, к чертям, убивает тех, кого мы любим больше всего. Я никогда и пальцем не трону мальца, или новоиспеченного ребенка, или вообще любого другого ребенка. Или Макс. Но это сраное проклятье… что значит, проклятий не существует? А как еще вы объясните смерти на руках мужчин с моей ДНК?
Не уверен, сколько я пролежал в тишине, но меня удивляет стук в дверь. Я крепко зажмуриваю глаза и кричу:
– Пошла нахрен, Эл-Си! – Стук продолжается, и я снова кричу: – Я серьезно! Проваливай к чертям! – Когда стук превращается в удары в дверь, я подскакиваю с кровати и открываю ее. – Твою ж, сука, мать, Эл-Си!
–Эл-Си – причина, по которой мама сейчас готовится к отъезду домой?
Малец пытается сдержать улыбку, но не может. Видеть его – облегчение, и я приветствую его, как должен был поприветствовать Макс. Держа его в крепких объятиях произношу:
– Рад видеть тебя, малец.
– И я тебя, – он обнимает меня в ответ.
Когда я отстраняюсь, то замечаю, как он соответствует моему стилю в одежде.
Рад, что это не изменилось.
Лохмачу волосы у него на макушке.
– Тебе нужна чертова стрижка.
– За речью следи. – От его напоминания я заливаюсь смехом. – Я и сам знаю. Тетя Эрин преследует меня по дому с ножницами и расческой.
– Звучит в порядке вещей, – соглашаюсь я, закрывая за ним дверь. С гордостью восхищаюсь мышечной массой, которую он набрал за время моего отсутствия.
Нет, он не выглядит, как новая модель с обложки, но явно стал на сантиметры выше и шире. Они всегда так быстро растут? Я тоже так быстро рос?
Прежде чем мне удается что-то сказать, он спрашивает:
– Кто такая Эл-Си?
– Моя очень раздражающая, очень уволенная после сегодняшней выходки личная помощница.
– Ты спал с ней?
