Текст книги "Одностороннее движение (СИ)"
Автор книги: Ксана Гуржеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
– Жень, – я уперлась локтями в столешницу и опустила голову на свои раскрытые ладони, – думаешь, я этого всего не понимаю? Знаешь, как мне плохо? Ты даже не представляешь! Я сама всё разрушила, сначала настроила проблем себе, а потом вместе с ними, разбила и все мечты. Я такая дура, Жень! Как мне теперь всё разрулить?
– Не знаю, Мил! Я только в одном уверен, если ты по-прежнему любишь Андрея, то выходить замуж за Стаса – это не выход! Ты потом просто пожалеешь об этом. Я не хочу, чтобы ты страдала. И не люблю этого говорить, но Мил, я ведь предупреждал…
– Всё, Жень… Я отлично все поняла. Я и сама в курсе, что наворотила дел. Просто… Все так сложно! Почему мы слишком поздно осознаем свои ошибки?
– Но, никогда не поздно их исправить!
– Ну, ну! У кого-то хоть время есть их исправить, а вот кто-то… – я многозначительно посмотрела на брата, который сразу понял, о чем я говорю.
– Бывает… Тупим временами… – он опустил взгляд вниз, после чего снова посмотрел на меня и улыбнулся. – Ну, так что? Свадьбу то будешь отменять, или по традиции сбежишь с бракосочетания?
– Тебе смешно! А мне что прикажешь делать?
– Ну, может быть, головой начать думать?
– Злой ты, Жень!
– Я не злой, я справедливый! – сделал последний глоток и, встав со своего места, щелкнул меня по носу. – Знаешь, с юридической точки зрения, вы со Стасом считались гражданскими мужем и женой, так что ты можешь претендовать…
– Жень, Жень… – я выставила ладонь вперед, прося замолчать брата. – Успокойся!
– А что? – Он засмеялся и подмигнул мне, поставил кружку в раковину, после чего обернулся ко мне, на лице не осталось и тени от прежнего веселья. – Мил, ты должна быть точно уверена в том, что ты делаешь? Либо меньше чем через месяц ты выходишь замуж и навсегда забываешь об Андрее, либо прекращаешь пудрить мозг бедному мужику и идешь немедленно разрывать всяческие отношения. Лучше сейчас расстаться по-хорошему, чем потом обозленные и разгневанные после долгих лет супружества, вы будете ненавидеть друг друга и раздражать.
– И меня сейчас жизни учит человек, который даже жениться еще не собирается?
– Потому и не собираюсь, что пока не на ком. А примеров неудачных браков вот так… – Женька провел рукой по горлу, – насмотрелся.
– Ясно! Что предлагаешь, сейчас идти к Стасу?
– Я ничего, Мил, не предлагаю! Я просто считаю, что ты должна совершить взрослый поступок в данный момент, о котором не будешь потом жалеть!
Я усмехнулась, потому что его слова мне ничем не помогли, но зато я успокоилась и была готова на решительные действия. По крайней мере, мне так казалось.
– Ты никуда не собираешься?
– Подвезти что ли надо?
– Угу! Только не совсем к Стасу…
– А куда? К маме?
– Нет, на дорогу за Стеллой!
– За Стеллой? И что там?
– Моя машина!
– Ну да! Как же я сразу не догадался. Ладно, сейчас соберусь.
– Жень, я внизу подожду, ладно?
Я спокойно забрала свою машину, стараясь не думать об Андрее, хоть страшные мысли, что я его больше не увижу, сводили меня просто с ума; доехала до дома Стаса, с грустью окинула взглядом высокое здание и, оглядевшись вокруг, ища машину Стаса, которая стояла на своем месте, уверенно вошла в подъезд.
Глава 21
Я вошла в квартиру, в которой, судя по всему, пробежало стадо мамонтов, аккуратно перешагивая через останки хрустальной пепельницы, которой в этой квартире никто даже и не воспользовался, прошла мимо перевернутого стула со сломанной спинкой, лежащего возле обувной тумбы, углы которой были сколоты, а ключница, висевшая когда-то на стене, отныне валялась на полу с разбросанными частями.
Я заглянула на кухню и, удостоверившись, что Стаса там нет, пошла в гостиную, где на диване с бутылкой виски в руке мирно сидел Стас, который сразу же поднял голову, когда я, сделав нерешительный шаг вперед и случайно наступив на какой-то осколок, сократила между нами расстояние. Он мутными от выпитого спиртного глазами следил за каждым моим движением, и когда я присела напротив него на журнальный столик, Стас откинулся на диване, протягивая руки вдоль спинки и запрокидывая голову вверх. Некоторое время я просто наблюдала за ним, пытаясь собраться с мыслями и начать настолько тяжелый для меня разговор, что я даже перестала дышать. Но Стас облегчил мне задачу своим наводящим вопросом.
– И что теперь? Всё? – он продолжал смотреть в потолок, лишь на миг прикрыв глаза, когда его губ коснулась бутылка виски.
– Стас! Прости… – моих сил хватило только на то, чтобы прошептать последнее слово. Сказать что-то внятное и аргументированное я была не в состоянии: все мое спокойствие, которому я удивлялась, пока ехала сюда, просто испарилось. Руки снова начали дрожать, губы судорожно хватать воздух, а ноги онемели, и начнись сейчас за окном война, мои ноги не смогли бы меня спасти. Я приложила ладони друг к другу и поднесла их к губам, следя за каждым движением Стаса, за его нервно вздымающейся грудью, за тем как он временами размыкал губы, пытаясь взять себя в руки и дышать нормально. Именно в этот момент я ненавидела себя больше всего! Из всего нашего треугольника он единственный, кто думал обо мне, а я так просто растоптала все, что он для меня делал, что готов был еще сделать! – Стас…
– Нет, Мила! Это я виноват во всём, – он оттолкнулся от спинки дивана и локтями уперся в свои колени, отчего наши лица приблизились друг к другу, и мне в нос ударил резкий запах алкоголя. – Я с самого начала знал, что твоя любовь к Андрею не испарится, просто во мне жила маленькая надежда, знаешь… такой огонек… здесь… – он пару раз стукнул кулаком в область груди, – что ты сможешь забыть о нем, что сможешь хоть чуть-чуть полюбить меня.
– Я люблю тебя, Стас, но… – я замолчала; прикрыла глаза, так как понимала, что следующая моя фраза прозвучит довольно пафосно.
– Воооот, Мила! Всегда это проклятое «но»! Тошнит уже от него! – он пальцами обхватил меня за подбородок и попытался поймать мой взгляд, некоторое время мы просто молча смотрели друг другу в глаза, после чего он открыл уже рот, чтобы что-то сказать, но сразу же остановил себя.
Стас убрал свои пальцы от моего лица и, опустив бутылку на стол рядом со мной, поднялся с дивана, подошел к окну, встав ко мне спиной и, пряча руки в карманах брюк, опустил голову. Я смотрела как его плечи двигались в такт его дыханию, слышала как ему тяжело давался каждый вздох; если он в данный момент испытывал хоть долю тех чувств, что я сдерживала в себе при воспоминании об Андрее, то я искренне сочувствовала ему. Но понимание того, что мучить друг друга мы больше не должны, крутилось в моей голове постоянно.
– Ты возвращаешься к нему? – он наполовину повернул голову в мою сторону, отчего я смогла разглядеть его профиль. Желваки на его скулах играли, и мне на миг его лицо показалось настолько жестким и холодным, что я даже не могла этот образ сопоставить с мягким характером его владельца. Всё-таки за полтора года я так и не смогла узнать Стаса настолько хорошо, как это положено невесте.
– Нет! Мы с ним уже всё обсудили! Он уезжает, я остаюсь здесь!
Стас некоторое время медлил, обдумывая ответ, после чего повернувшись ко мне всем корпусом шепотом произнес:
– Тогда… может быть…
– Нет! – я перебила его, отлично понимая, что он хочет сказать. – Стас, наши отношения уже на протяжении полутора лет держаться только на одном «может быть». Прости.
– Тебе было плохо со мной?
– Стас, – я тяжело вздохнула и поднялась со своего места; подошла к нему вплотную, взяла его ладонь в свою, и сжала наши руки в крепкий замок. – Мне было хорошо с тобой! Просто тебе нужна не такая девушка, которая постоянно будет надеяться на то, что сможет полюбить тебя когда-нибудь больше чем друга, ты достоин большего!
– Прости меня за то, что соврал… недосказал… промолчал…
– Стас, я благодарна тебе! Правда! Я бы никогда не смогла покончить с теми отношениями, которые словно колючей проволокой обволакивали мое горло, мешая нормально дышать. Извини меня за то, что не смогла дать тебе то, что ты хотел.
– Ты мне давала гораздо больше…
– Нет, Стас. Ты просто себя утешаешь сейчас… и меня…
Я опустила взгляд, нежно выпуская руку Стаса, сняла со своего пальца кольцо, вложила его в ладонь Стаса и крепко зажала её своими руками. Затем, последний раз посмотрев в карие глаза своего бывшего жениха, прошептала «Прости» и отпустила руку.
– Я вещи потом заберу. Надеюсь, ты не против? – я уже направилась в спальню, где, как я помнила, последний раз видела свою сумочку и телефон. Стас последовал за мной.
– Нет! Не против. Он звонил тебе постоянно, – проговорил Стас, заметив, что я удивилась выключенному телефону, – я психанул.
– Ничего.
Я забрала свою сумочку и направилась в сторону выхода, Стас же все это время шел за мной. Я чувствовала, что он хочет что-то сказать, что его просто разрывает на части от полной недосказанности, но я понимала, что лучше уйти так и все быстрее забыть, чем устроить долгую дискуссию, которая привела бы нас к ссоре и моим истерикам. Стас открыл мне дверь, пока я обувалась, но когда я уже собралась выходить, он прикрыл дверь и опустил голову, не позволяя мне пройти. Я видела, как ему тяжело, но я не могла больше играть на его чувствах, поэтому я покачала головой и тихо произнесла:
– Не надо, Стас! Уж лучше сейчас это сделать, поверь! Потом ты меня еще больше возненавидишь!
– Я не могу тебя ненавидеть!
– Поверь, в будущем ты бы пришел к этому.
Я дернула ручку двери и, не оглядываясь, поспешила вон из квартиры, и вообще из дома. Даже не дожидаясь лифта, я начала спускаться по ступенькам, мне не терпелось навсегда оставить позади свое грустное и, режущее сердце тупым ножом, прошлое.
Я снова вернулась домой! Я снова осталась одна! Еще предстоял долгий разговор с мамой, чтобы объяснить всю ситуацию. Спасало меня лишь то, что она уехала на дачу к тёте Марине на неделю, поэтому у меня было целых семь дней впереди, чтобы все хорошо обдумать и решить, что делать дальше со своей жизнью.
Я упала на свою кровать, включив сразу же телефон и, увидев шестнадцать пропущенных вызовов от Андрея, бросила его на подушку. Черт! Неужели он не понимает, что своей настойчивостью просто добивает меня. Не успела я забыть про телефон, как он снова ожил, и тишину комнату оглушила мелодичная трель. Я сбросила вызов. Но полагать, что Свиридов на этом остановится, было глупо. Я раз за разом сбрасывала вызов, но Андрей не унимался. Поэтому я в полном отчаянии достала сим-карту и разрезала её ножницами, представляя, что перерезаю нить, связывающую меня и Андрея, но такое представление только ухудшило мое состояние и я, зарывшись в подушках, начала плакать, вспоминая все хорошее, что было между нами. Я помнила всё: его нежные, временами властные и даже порабощающие прикосновения; холодные зимние вечера, которые мы проводили у телевизора, устраивая так называемый «пикник»; ночи, когда мы от безделья садились каждый в свою машину и устраивали гонки по ночному городу, и Андрей, конечно же, мне почти всегда проигрывал. Я каждое наше мгновение старалась выкинуть из головы, все воспоминания пыталась вырвать из сердца, потому что осознание, что этого уже никогда не будет, давило на меня ледяной глыбой.
Квартиру, в которой господствовало отчаяние и безнадежность, оглушил звук дверного звонка. Я подорвалась с кровати и побежала в сторону двери, но остановилась, не доходя до нее. Андрей! Только он мог приехать сюда! Слава Богу, я так и не включила свет, когда на улице начало смеркаться, иначе он бы сразу заметил, что дома кто-то есть. Но настойчивый стук в дверь показал мне, что Андрей уверен в моем пребывании здесь.
– Мила! Открой! Я знаю, что ты дома! Твоя машина стоит во дворе!
Черт! Я на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок, в котором я увидела Андрея, волосы которого были всклокочены, руками он упирался о дверные косяки.
– Мила! – более тихо сказал он, как будто чувствуя, что я смотрю на него. – Открой, пожалуйста!
Я отпрянула от глазка, боясь, что он действительно может меня увидеть, и, приложившись лбом к двери, начала тяжело дышать. Почему? Почему он не может оставить меня в покое? Я приложила ладони к двери, мечтая, чтобы эта стена рухнула между нами, и мы просто смогли наслаждаться прекрасными мгновениями, которые можем подарить друг другу.
– Андрей… – я еле слышно прошептала его имя и повернулась спиной к двери, сползая по ней вниз.
– Мила! Ты слишком дорога мне. Я много думал о нас… Поверь… Черт! Почему ты не можешь дать мне еще один шанс, чтобы все исправить? Ведь каждый имеет право на него! – каждое предложение он проговаривал спокойно, но временами его голос срывался на шепот, что говорило о его отчаянии. – Мы справимся со всем, Мил. Я клянусь тебе! Я завтра улетаю… Полетели со мной! Ты всегда будешь рядом… По-другому я уже не смогу…
С каждым словом, с каждой его мольбой, я начинала чувствовать в груди колкие удары, которые не давали мне дышать…
Я прикрыла уши руками и, поднявшись с пола, прошла в спальню. Чтобы не слышать ни звонков, ни стуков в дверь, ни голоса Андрея, я, полностью сняв с себя всю одежду, зашла в душевую кабинку и включила теплую воду.
Я просто сидела на полу и шепотом напевала песню, которая первая пришла мне в голову:
Мечты, словно тонкие линии на теплых ладонях заката.
Однажды мы будем счастливыми, ведь мы ими были когда-то.
Скажи мне какими аккордами, печаль разбередила мою боль?
Не буду ни сильной, ни гордою, – мне просто нужна твоя любовь.
Потому что я твоя, всему остальному не верь!
Потому что я твоя – и что с этим делать теперь?
Потому что я твоя, ты просто достань до небес.
Потому что я твоя, и я растворяюсь в тебе.
Просидев в душе больше двух часов, я, наконец-то, решила выйти из своего «укрытия»; надела халат, и на цыпочках, как и прошлый раз, пробралась к двери, посмотрела в глазок и облегченно вздохнула, когда за дверью никого не обнаружила. Я вернулась в спальню, и, надев наушники, укуталась плотнее в халат и легла на кровать в попытке погрузиться в сон, который мне был просто необходим. Надежда на то, что завтрашний день принесет мне что-то лучшее, меркла с каждой минутой, так как, оставшись совсем одна, я поняла, как же мне не хватает Андрея.
На следующий день я смогла проснуться только к одиннадцати часам. Не зная чем себя занять и что делать со всем бардаком, творившимся в моих мыслях, я приняла душ, выпила кофе, попыталась посмотреть какую-то глупую комедию, но щемящее чувство тоски в груди не покидало меня.
Все пройдет! Я знала, что все изменится! Я была в этом уверена! Всё изменится!
Добравшись до своего ноутбука, я обнаружила несколько входящих писем по электронной почте, самое последнее из которых было от… Андрея Свиридова! Я прикрыла рот рукой, не зная, что же мне сейчас делать. Посмотрела на время отправления: 6:32. Боже! Что делать? Я встала с кровати и сделала круг по комнате, пытаясь решить, как поступить в этой абсолютно непредвиденной ситуации. Я быстро подбежала к ноутбуку и удалила его письмо, даже не открыв.
Так надо! Так будет лучше! Боже! О чем я говорю? Я зашла в папку «Черновики» и восстановила письмо, сразу же открыв его. И с первых строк почувствовала, что моё сердце сейчас разорвется.
Кому:Милена Колосова
От кого:Андрей Свиридов Тема: Не прощен, потому что заслужил…
«Мила! Милая моя и любимая Мила! Сколько раз эти слова крутились у меня на языке, но я ни разу за все дав года их не произнес: слишком был горд, упрям, и возможно даже надменен. Но это не означало, что я тебя не любил. Поверь, мои чувства нельзя было описать таким пафосным словом… Каждый день, который мы провели вместе, навсегда въелся в мой мозг… Слишком много тепла и любви ты мне дарила, чтобы это все можно было так просто забыть. Но моя напыщенность просто медленно разрушала всё то прекрасное, что было между нами, что ты пыталась мне дать! Обидно, что я не задумывался об этом раньше, но все действительно было именно так: ты дарила мне свою любовь, ласку, тепло, уют, свет, надежду на что-то лучшее, но я только брал, взамен же ничего не мог дать! Я не пытаюсь сейчас оправдать свои поступки, но я просто-напросто не знал, что надо делать! Каждый мой шаг, каждое мое движение, было ради тебя. И когда я уехал без тебя, то испугался чувства необходимости в тебе, потому что я жил тобой, я ложился спать с мыслями о тебе, просыпался, думая только о тебе. Меня пугала такая зависимость!
Если бы я тогда знал, что из-за своего страха я просто лишусь всего того, что ты мне дарила, я бы все исправил… да, Мила! Я готов это признать: я трус! Я боялся огромной силы своей любви, своей зависимости от тебя. Ты стала моим воздухом, моим смыслом жизни!
Трусом я себя проявил и тогда, когда узнал, что ты беременна: я испугался ответственности, испугался, что ребенок отодвинет твою нужду во мне на второй план. Это эгоистично! Я знаю! Я готов признать каждый свой необдуманный поступок! Я готов понести за него наказание! Я уже наказан! Судьба разлучила нас, и поверь, хуже этого для меня уже ничего не может быть! Когда ты была в больнице, в тот злосчастный день, мои мысли начали проясняться, в меня как будто вселилась надежда, что это знак свыше, предзнаменование… Я хотел все остановить! Но когда добежал до регистратуры, мне уже сообщили, что операция началась. Я ненавидел себя за это, ненавидел всё в себе, понимание того, что ты – чистая и светлая девушка, полюбила такую сволочь, как я, просто резала осколками стекла по плоти, душила меня! Я бы все отдал сейчас, чтобы вернуться в прошлое и изменить каждый свой неверный шаг, промолчать, когда с губ срывались грубые или обидные слова.
Мила! Я никогда и никому в этой жизни не говорил того, что говорю тебе сейчас, я считал, что это удел слабаков, к коим я себя, естественно, никогда не относил. Но на деле оказалось, что я и есть слабак, и трус, и рухлядь! Ты первая женщина, которая смогла пробраться ко мне в сердце, ты завладела моим разумом, моими мыслями, моими мечтами… И именно поэтому только для тебя моё «прости»!
Прости меня за то, что был такой сволочью! Прости, что не считал нужным считаться с твоим мнением! Прости, что подавлял все твои желания и мечты! Прости за всё! За то, что лишил ребенка! За то, что заставил пойти на это! Прости за то, что любил тебя больше жизни! Прости за эту любовь, которая была эгоистичной! Я до конца своих дней готов просить у Бога прощение, лишь бы ты всё-таки простила меня! Прости за всю неадекватность действий, проявленных в твой адрес! Прости за то, что переступал через твои просьбы, считая, что все должно быть так, как я сказал!
Я люблю тебя! Мое сердце всегда будет принадлежать только тебе! Оно с самого первого дня принадлежит! Именно с того дня, когда ты радостная и веселая вбежала в гостиную собственной квартиры, рассказывая про какой-то экзамен, когда твои глаза, в которых горел огонек счастья и тепла, так искренне смотрели на меня. Прости за то, что стал тем, кто потушил этот блеск в твоих глазах, за то, что не пытался что-либо сделать, чтобы эти глаза снова сверкали и дарили радость всем окружающим. Прости за то, что медленно и целеустремленно ломал тебя, подстраивая под себя! Мне нет оправдания! Мне нет прощения! Но мне необходим один шанс, всего один, Мила, благодаря которому я смогу доказать тебе, что мы можем быть вместе, что осознание собственных ошибок направило меня на правильный путь. Нет ничего хуже в этой жизни, чем сама жизнь без тебя! Я это осознал! Поверь и ты! Дай мне один шанс!
Я знаю, что ты меня еще любишь! Я это чувствую! Я даже чувствовал стук твоего сердца через дверь! Я слышал твое тяжелое дыхание! Только по-настоящему любящие друг друга люди смогут это все прочувствовать! Мы одно целое! Нас не разделить, не разъединить! Мы не можем существовать врозь, мы просто погибнем! Именно это я и делал все эти полтора года: медленно погибал! И лишь когда увидел тебя тогда в лифте, я понял, что ты навсегда останешься в моем сердце, что мы слишком связаны друг с другом.
Мила, любимая моя девочка! Я люблю тебя! Всегда любил только тебя! Прости меня за всё! Прости, что не говорил об этом раньше. Хотя стоило об этом кричать на каждом углу.
Я понимаю, что тяжело простить и начать все заново, но прошу тебя, сделай это во имя нас! Во имя прекрасного будущего, которое мы можем построить! И мы построим!
Я буду ждать тебя в аэропорту! У меня самолет на 16:23, я буду ждать тебя до последней секунды. Только приди! Только дай нам шанс!
Помни: я люблю тебя! Я весь мир положу к твоим ногам! Прости за всё! Я жду…”
Я вытерла ладонью слезы, которые успели проступить, пока читала письмо. Боже! Возможно ли, так сильно любить человека и одновременно мечтать его забыть? Андрей! Почему ты этого всего раньше не осознал, не понял? Я посмотрела на время: 14:42! Скоро уже начнется регистрация! Скоро он улетит… навсегда! Мое сердце от этой мысли словно сбилось с ритма, а дыхание стало тяжелым. Воздуха не хватало, чтобы заполнить им легкие.
Я несмело прошла в гардеробную, размышляя смогу ли взять вот так и уехать. Смогу! Но, хочу ли я этого? Снова бросать все ради неизвестного будущего? Снова бросаться в омут с головой. Готова ли я к этому? Не знаю! Я присела на пол, рассматривая все свои платья, блузки, туфли… Я не хочу снова рисковать. Меня однажды пытались уберечь от необдуманного поступка, но я была слишком слепа… и глуха… Стоит ли сейчас входить в ту же реку, надеясь, что течение в ней изменилось?
Я прижала ноги к груди и обхватила их коленями. Как же больно! Как же невыносима мысль, что он уедет, и я больше его не увижу! Но страх снова оказаться у обрыва пугал меня еще сильнее. Нет! Невозможно так сильно любить человека! Просто невозможно! Слишком больно! Всё слишком! Я хочу другой любви: не такой удушающей и не такой всепоглощающей.
Я посмотрела на часы, которые стояли на тумбе возле кровати – 16:00. Я все правильно делаю! Все пройдет! Эта болезнь пройдет!
Я пыталась утешить сама себя, но все было тщетно. Стрелки часов, словно на спидометре, набирали обороты, и осознание того, что Андрей не просто улетел, а уже на полпути к Владивостоку, довела меня до предела. Я уткнулась подбородком в колени и просто плакала. Сидела, полностью опустошенная и измученная собственными мыслями, и плакала.
Звонок в дверь вывел меня из транса, я на ватных ногах поднялась и направилась в сторону двери. Даже не смотря в глазок, так как мне было абсолютно все равно, кого там принесло, просто открыла дверь и… не удержала всхлип. Самые любимые на свете голубые грустные глаза внимательно смотрели на меня, после чего их хозяин сделал всего один шаг мне на встречу и припал к моим ногам, губами прикасаясь к моему животу.
– Прости! Умоляю! Прости! Люблю! Больше жизни люблю! – после каждого слова он целовал мою кожу через тонкую ткань сарафана. Меня обжигало огнем и я чувствовала, что во мне снова начало биться сердце, что моя душа, словно возрожденная из пекла, снова поселилась в моем теле, что мое дыхание снова стало размеренным… нет! Никогда не будет иначе! Только он сможет дать мне счастье, дать мне жизнь, дать мне все то, что мы заслужим…
Я встала рядом с ним на колени, прикасаясь своими губами к его, и каждое прикосновение дарило мне ощущение правильности. Мы сможем всё преодолеть! Мы научимся любить, уважая чувства и желания каждого! У нас впереди целая жизнь для этого!
– Андрюша! Люблю! Безумно! – он обхватил руками мое лицо и несколько минут просто смотрел в мои глаза, словно пытаясь в них что-то увидеть, возможно, прощение? Я простила! Потому что любила! Я жила Андреем! Дышала им! А он мной!
