Текст книги "Чародей и сын"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Некоторые главы в этой книге основаны на следующих народных балладах:

«Эллисон Гросс»

«Мэтти Гроувз»

«Честный Томас»

Еще одна глава основана на балладе Китса «Беспощадная красавица».

Мне бы хотелось поблагодарить участников вокального ансамбля «Клэм Чаудер», чьи концерты напомнили мне о богатстве этого литературного источника.

1

– Прости, отец, но я не могу согласиться, – заявил Магнус.

Род вытаращил глаза и застыл, держа наколотый кусок мяса на кончике ножа.

– Не можешь согласиться? Да с чем тут соглашаться, спрашивается? Герцог Логир собирает войско! Это факт, а не чье-то мнение!

– Точно, – кивнул Джеффри, положил на стол ложку и укоризненно посмотрел на брата. – Ты что же, хочешь сказать, что лазутчик короля лжет? Ну так отправляйся в южные пределы королевства да сам погляди!

– В том, что лазутчик сказал правду, я не сомневаюсь, – ответил Магнус. – А согласиться не могу с тем, что в происходящем надо видеть угрозу.

Род нахмурился.

– Почему же? – Он не стал обращать внимания на то, как тревожен и полон немой мольбы стал взгляд его жены, и настойчиво продолжал: – Тебе прекрасно известно, что двадцать пять лет назад герцог Ансельм возглавил мятеж. Руку на сердце положа, я думаю, что его брат совершил глупость, позволив Ансельму унаследовать титул и владения умершего отца, даже при том, что Туан – король.

– Позволять или не позволять – уж это было их величествам решать, а не тебе.

– Увы, да. И теперь, полагаю, мои худшие опасения сбываются. Ансельм снова затевает смуту.

– А вот это, – усмехнулся Магнус, – уж точно мнение, и с ним я не согласен.

– Да почему же не согласен, можно спросить? – взорвался Джеффри. – Думаешь, он солдат просто так собирает, поиграть?

– Если честно, – спокойно отозвался Магнус, – да, я так думаю. А ты, братец, плоховато разбираешься в том, как работает человеческий разум.

– Только не тогда, когда речь идет о войне!

– А когда речь идет об игре? – парировал младший брат, Грегори. – Мне кажется, что здесь Магнус отчасти прав. Этот герцог Ансельм всегда носился со своими мечтами, старался подогнать реальность под них, правда?

Роду до сих пор становилось не по себе, когда он слышал подобные тонкие замечания из уст столь юного создания. Правда, Грегори уже переступил порог детства – ему исполнилось тринадцать. Род усиленно пытался придумать, что бы такое сказать, чтобы изъять из сердца мальчика жало излишней предосторожности, но так ничего и не измыслил.

Не удалось и Джеффри выступить с достойным возражением. Он онемел и вытаращил глаза, а Корделия сказала:

– Это верно, Грегори, но Джеффри имеет полное право тревожиться, потому что герцога Ансельма извечно точил червь зависти – судя по тому, что о нем говорили его отец и мать. Покуда был жив отец, Ансельм только о том и мечтал, как бы стать герцогом. Теперь он обзавелся этим титулом и захлебывается собственной желчью, видя, что младший брат стоит выше него, что он восседает на королевском троне. Нет, Ансельм и вправду может желать отобрать все, чем владеет его брат, силой оружия.

– Да как же это? – сокрушенно воскликнул Магнус. – И ты туда же? А я‑то думал, что у юной девушки достанет милости, сострадания. Я полагал, что ты скорее пожалеешь этого человека, нежели станешь бояться его.

– Мне жаль его, это правда, – кивнула Корделия. – Но уж если я наделена даром видеть все, что на сердце у людей, то я умею видеть и их злость и желчность.

– А мне кажется, – вступила в разговор Гвен, – что царственный брат сам сумеет управиться с Ансельмом.

Но Род покачал головой.

– У Туана доброе сердце. Он всегда думает о людях хорошо. Вот почему он всегда так изумляется, когда они оказываются мерзавцами – а в особенности его собственный братец.

– Но уж королева Катарина могла бы разглядеть чьи-то злобные происки, – возразил Магнус.

– А разве она когда-то умела разглядеть хоть что-то еще? – хмыкнул Род и был вынужден поднять руку, чтобы предотвратить бурю протестов. – Ладно, беру свои обвинения назад. Уверен, порой она видит кое-какие добродетели. И все-таки я сильно сомневаюсь, что ее монарший супруг в данном случае прислушается к ней.

– А неплохо было бы некоторым супругам иногда прислушиваться к мнению жен, – мрачновато изрекла Гвен. – Однако, Магнус, действовать без одобрения королевы Туан не может.

– Вот-вот, – кивнул Род и многозначительно поднял указательный палец. – Вследствие чего деятельность королевской власти, можно сказать, парализована в то время, как Ансельм собирает войско.

– Но может быть, он вовсе не собирается затевать войну! – горячо возразил Магнус. – Разве его нужно вешать за убийство, если он еще и кинжала не обнажил?

– Сам повесится, и притом очень скоро, – заверил брата Джеффри.

– Не сомневаюсь, он так или иначе даст знать о своих намерениях, – рассудительно проговорил Грегори. – Он не блещет умом, поэтому будет слушаться своих советников.

– Которых еще сильнее снедает зависть, чем его самого, – добавила Корделия. – Уж вот кто спит и во сне видит, как бы поскорее ввергнуть нашу страну в пучину хаоса.

– Да вы тут все, похоже, против меня сговорились! – Магнус вскочил на ноги и резко отшвырнул стул. – Вы и слушать меня не желаете, да? Ну и отлично, наслаждайтесь своей беседой. Глас противоречия ретируется вместе со своим владельцем!

И он порывистой походкой вышел из комнаты.

Остальные члены семейства изумленно и испуганно переглянулись. Подметки сапог Магнуса протопали по булыжнику мостовой, звук шагов вскоре стих вдали. Послышался голос слуги, задавшего молодому человеку какой-то вопрос, затем Магнус что-то рявкнул в ответ, а потом хлопнула входная дверь главной башни.

Гвен и Корделия проворно вскочили.

– Скорее! Нужно догнать его, пока он не прошел под решеткой! – воскликнула Гвен, остановилась и недоуменно воззрилась на мужа. – Ты не пойдешь?

– Нет, – покачал головой Род, и его взгляд стал отстраненным. – Пожалуй, нет.

– Но его душа в полном смятении, отец! – горячо возразила Корделия.

– Верно, в смятении, – подтвердил Грегори. – Из-за чего он так вспылил, папа?

– Да из-за того, что младшие братья и сестра посмели спорить с ним, – высказал предположение Джеффри.

– Нет, – покачал головой Род. – Думаю, тут дело посерьезнее.

– Ну, если ты такой кладезь мудрости, ты и должен догнать его и успокоить! – в отчаянии выкрикнула Гвен. – По-твоему, это у него возрастное? И ты отказываешься догнать его и поговорить с ним по душам?

– Не отказываюсь и поговорю, – ответил Род. – Но не сию секунду. Ему нужно немного остыть. Если я брошусь за ним прямо сейчас, он только окрысится на меня и уйдет куда глаза глядят.

– А сейчас он не туда идет? – съязвила Корделия.

– Туда, – не стал спорить Род. – Но он вернется. Если же я пойду за ним прежде, чем он будет готов к разговору, он может уйти навсегда.

Джеффри сдвинул брови и недоуменно уставился на отца.

– Как же так, папа? Какая душевная хворь напала на моего брата?

– Та самая, которую я еще помню слишком хорошо, – ответил Род. – В этой хвори есть нечто такое… Ну, как будто человек уже давно готов пойти по миру, по жизни самостоятельно, но при этом он не видит своего пути ясно и потому не уходит из дома.

– Ты не велишь ему уйти из дома! – испуганно воскликнула Гвен.

– Нет, – ответил Род. – Но и говорить ему, что он должен остаться, я тоже не стану. – Он взял со стола нож и отрезал себе еще кусок мяса. – Так или иначе, у меня, пожалуй, есть время закончить ужин.

И тут у него мелькнула мысль: «Кто знает, когда я еще вот так поужинаю?»

Сына Род нашел на берегу реки. Магнус сидел под деревом, крона которого к осени пожелтела. Неподалеку был привязан его конь. Род придержал поводья Векса и еле слышно сказал коню-роботу:

– Побудь рядом, ладно?

Векс молча кивнул в ответ. Он благоразумно решил не нарушать тишины. Род спешился и тихо подошел к сыну. Тот неотрывно смотрел на вертящиеся водовороты, на уплывавшие вдаль опавшие листья.

– Кажешься себе таким вот листком, да? – негромко спросил Род.

Магнус вздрогнул и обернулся. Почти сразу же он помрачнел, но признался:

– Да. Ведь моя жизнь примерно такова, верно? Несет меня, куда пожелает. Поток событий влечет меня к какой-то цели, о которой я и не догадываюсь, а догадался бы – так отказался бы к ней идти.

– Может, и так, – медленно протянул Род и уселся на ствол поваленного дерева рядом с Магнусом. – Но нужно что-то делать, чтобы не потонуть в этом бурном потоке событий, правда? Или хотя бы реку выбрать по своему усмотрению.

Магнус удивленно глянул на отца.

– В свое время тебе довелось побывать в моей шкуре, да?

– Да, на по совершенно иной причине. Я – младший сын младшего сына, поэтому для меня не было места в том мире, где я родился. Но и уйти просто так я не мог.

– В то время как я не могу уйти, потому что я – наследник, – с горечью проговорил Магнус.

– Нет, – покачал головой Род. – Это не должно сковывать тебя. Ты не добьешься особых успехов на моем поприще, если не веришь в правоту моего дела, если не хочешь им заниматься. Кроме того, у тебя есть два брата, которые возьмут на себя эту ношу, если ты от нее откажешься.

Магнус уставился на отца в полном изумлении. Он явно был уязвлен.

– Так ты выгоняешь меня?

Род вздохнул. Парень был в одном их тех настроений, когда что ни скажи – все будет воспринято не так. К тому же в душе Магнус все еще оставался ребенком, хотя телом, разумом и даже опытом уже был мужчиной. Двадцать один год – вполне достаточно для того, чтобы считаться взрослым, но все же Магнус был слишком юн, чтобы считаться зрелым мужчиной.

Причиной тому было то, что Магнус, в его возрасте, жил дома, с родителями. Крестьянский парень, его ровесник, уже имел бы жену и двоих детей – и был бы наделен ответственностью, из этого вытекающей. И вот теперь, невзирая на то что Магнус был скован привычными узами семейных отношений, он начал делать первые серьезные шаги к настоящей зрелости.

– Нет, – ответил Род. – Я не говорю, что ты должен уйти. Гораздо больше бы мне хотелось, чтобы ты остался здесь. Но это было бы лучше для меня, а не для тебя. Хочу сказать по-другому: ты можешь уйти, если чувствуешь, что это нужно тебе.

Магнус ответил с горькой усмешкой.

– О, сэр, конечно, как же еще? А про себя ты так сказать не можешь?

Род был готов ответить автоматически, но прикусил язык. А сказать он хотел, что Магнус и держит его на Грамерае – Магнус, его сестра и братья, а более всего – их мать.

Их мать, чья красота и доброта привязали Рода крепко-накрепко. Даже теперь, когда Гвен миновало пятьдесят, Роду казалось, что все прелести огромной галактики меркнут в сравнении с его супругой. Он пытливо изучал лицо сына и в отчаянии гадал, какой же дать ответ…

…И вдруг ответ явился, словно озарение.

– А в этом что-то есть, кстати, – сказал Род и поднялся на ноги. – Я ведь могу уйти, правда? – Его зубы медленно обнажились в волчьем оскале. – Я ведь могу сделать ноги, как только пожелаю. Спасибо, сынок, надоумил. Пожалуй, я так и сделаю.

Род подошел к Вексу, вспрыгнул в седло и ускакал в темноту. Магнус застыл с раскрытым ртом, будто его молнией ударило.

А в следующее мгновение его охватил гнев. Магнус порывисто вскочил на ноги, беззвучно выкрикнул ругательство, оседлал коня и бросился следом за отцом. Он ни на секунду не сомневался, что его старик точно знает, что делает, и не менее точно – что будет делать он.

Они ехали по темному хвойному лесу, где сейчас, к вечеру, когда грозовые тучи низко нависли над верхушками деревьев, было еще мрачнее. Магнус скакал позади отца и не слышал их разговора с конем-роботом, поскольку они общались на радиоволновой частоте, а не телепатически. В челюстную кость, над передними зубами, у Рода был вживлен микрофон, а за ухом – наушник. Ну а у Векса все приемно-передающее оборудование было, естественно, встроенным.

Но с другой стороны, отец и Векс могли и не разговаривать, а Магнус, если честно, не слишком верил в то, что они посмеиваются над ним из-за того, что он за ними увязался. Но даже при этом злость так и раздирала его. Возмущению не было предела, и Магнус даже не желал притворяться, будто это не так. Какое право отец имел вот так выдернуть его из дома, не дав и мгновения подумать?

С другой стороны, почему бы и не прокатиться? Никаких особо интересных планов на ближайшее время у Магнуса не было. Если уж быть честным до конца, то он просто-таки с ума сходил от скуки и безделья, и ему казалось, что вот так, без всякого смысла, и пройдет вся его жизнь… Ни тебе великих подвигов, ни большой романтической любви. Он и сейчас размышлял примерно так же, и все-таки злился на отца за то, что тот так бесцеремонно утащил его за собой. Магнус, будучи старшим сыном, был обязан сопровождать отца, заботиться о нем – и не только о нем, а и о тех, кто мог попасться на пути отца.

На какое-то мгновение у Магнуса мелькнула мысль о том, что, пожалуй, только он один и считает, что в этом состоит его священная обязанность. Может быть, больше никто на свете и не думал, что он обязан так поступать? Может быть, это вовсе и не так? Может быть, на этот раз можно было спокойненько отсидеться дома, и пусть себе отец побродит по окрестностям в гордом одиночестве?

Кстати говоря, не исключалось, что отец как раз такой вариант и предпочел бы.

Магнус решительно отбросил эту мысль. Он поежился от холода – порывы ветра становились все более пронзительными. Кто бы ни задумал эту поездку на ночь глядя, деваться было некуда. Даже если он сам себя назначил телохранителем отца, кто-то же должен был выполнить эту работу.

Ну правда же?

Род украдкой оглянулся назад и с трудом сдержал смешок.

– Он все еще едет за нами, Векс.

– Наверное, не догадался, Род.

– Да нет, догадался – но не до конца. Но правду сказать, он всегда осознавал свою ответственность перед семьей. Вот чего он не осознает, так это того, что стал вполне взрослым для того, чтобы суметь на время сбросить эту ответственность.

– И как ты думаешь, скоро ли он поймет, что может уйти, если пожелает, Род?

– Ох не скоро, Векс. Мальчик у меня просто-таки на редкость решительный.

– Ты сказал «упрямый», Род, или мне послышалось?

– Ладно, ладно, давай не будем устраивать состязание в синонимах. Если честно, то я вот что думаю: еще дольше до него будет доходить мысль о том, что он в самом деле хочет уйти.

– Но сейчас он как раз в том самом настроении, Род.

– Да, но он еще не задумывался об этом всерьез.

Порыв ветра хлестнул Рода по лицу. Он поднял голову и удивился тому, что уже стемнело.

– А дождь давно пошел?

– Несколько часов назад, Род. Не дождь, морось.

– Угу, и шквальный ветер в придачу. – Род зябко поежился. – В следующий раз, когда я вот так куда-нибудь рвану в порыве страсти, посоветуй мне дождаться хорошей погодки. Ну а что там делается выше деревьев, Векс?

– Судя по звуку – проливной дождь. Уж не слабее, чем здесь, под ветками.

– Если так, то лучше устроить стоянку, пока еще хоть что-то видно.

Род увел коня с тропы и спешился. Земля в лесу была ровная, устланная ковром прошлогодней пожелтевшей хвои. В сосновых лесах не бывает густого подлеска, поскольку сквозь густой лапник почти не проникает солнце. Род подвигал плечами, чтобы размяться, вздохнул и зашагал по лесу в поисках камней. Он вернулся, найдя два увесистых булыжника, и увидел, что Магнус подкатывает очередной камень к другим, образовавшим почти правильный круг.

Род немного постоял, пользуясь возможностью понаблюдать за сыном, когда тот его не видел. До сих пор Род порой изумлялся, видя лицо Магнуса поверх груды натренированных мышц. Но это зрелище вызывало у отца не только изумление, но и гордость. Славный вырос парень. Вот только Род никак не ожидал, что из прыгучего жизнерадостного малыша с золотистыми кудряшками в итоге получится темноволосый молодой человек с не самым легким характером. Сейчас рост Магнуса равнялся шести футам и семи дюймам, и судя по всему, он мог подрасти еще. Темные волосы обрамляли удлиненное лицо с высокими скулами и тяжелым волевым подбородком, растянутым тонкогубым ртом и большими, широко посаженными темно-синими глазами. Увидев его, высокого и широкоплечего, в сумерках, случайный путник, пожалуй, мог и струхнуть – пока не увидел бы, какая у этого великана добрая и немного лукавая улыбка, а во взгляде – готовность помочь, посочувствовать. Нет, он не был великаном – людоедом, он был добрым гигантом, которого не стоило опасаться доброму человеку. Род улыбнулся, согретый этой мыслью, и когда Магнус поднял голову, отец посмотрел на него в упор и увидел, как в глазах сына, застигнутого врасплох, отступают, тают злость и обида.

Роду стало не по себе. Когда его сын успел стать таким? Откуда эта горечь? Кто мог обидеть Магнуса? На миг Родом овладела застарелая ярость. Он был готов растерзать на куски мучителя собственного ребенка – только бы тот ему попался. Но к ярости примешалось жуткое опасение: не он ли сам и был этим мучителем.

Род усилием воли прогнал прочь охватившие его чувства. Скорее всего его опасения были беспочвенны.

– Зачем ты, сынок? Я бы и сам камней натаскал.

– Да? – с язвительной усмешкой выговорил Магнус. – А я, что же, отсиживаться должен? Я тоже хочу поскорее развести костер!

– Ну… Вполне разумные речи. – Род положил камни на землю, разогнулся и нахмурился. – Что же насчет того, что ты должен… Нет, ты вовсе не обязан мне помогать. Мог бы и подождать лишних несколько минут. Кстати говоря, и следовать за мной ты тоже не обязан.

– Неужто?

– Нет, представь себе, не обязан. – Род сдвинул брови, уязвленный насмешкой Магнуса. – Ты отправился следом за мной по собственной воле.

– По собственной воле! – Магнус выплюнул эти слова, словно они были ему оскорбительны. – Какая у меня воля, какой у меня есть выбор, по большому-то счету? Я – старший. Скажешь ты: «Вперед, за мной!» – и я обязан выполнить твой приказ.

– Вот как? – Род ухватился за эту мысль. – И кто же тебе такое сказал? – Не дав Магнусу ответить, он добавил: – Мама?

Магнус покраснел и отвел взгляд.

– Сегодня она ничего такого не говорила.

– А что она тебе говорила сегодня? Чтобы ты не ходил гулять? А тебе не кажется, что ты слишком взрослый для этого?

Удар угодил в цель. Глаза Магнуса полыхнули гневом.

– И правда, странно, что я до сих пор торчу дома? Что держусь за мамочкину юбку?

– Ну так иди. – Род указал в чащу леса. – Никто тебя не держит. Вся страна открыта для тебя.

Магнус вытаращил глаза. Изумление и жуткая обида читались в его взгляде. Род, поняв, что перегнул палку, тут же мысленно выругал себя за резкость. Но прежде чем он успел придумать, как бы сгладить неловкость, Магнус отрывисто бросил:

– Ну и хорошо! Если тебе неохота сидеть дома, то почему я должен там сидеть? Вот спасибо, наконец меня спустили с привязи! – Он умолк, отвесил Роду притворный поклон. – Я отбываю, повинуясь воле моего повелителя! Желаю приятно провести время!

С этими словами он развернулся, схватил коня за поводья и размашисто зашагал в чащу леса.

Ярость захлестнула Рода, будто кто-то ударил его с размаху хлыстом. В отчаянии он принялся мысленно напоминать себе, что его сын уже не маленький мальчик, а взрослый мужчина, что он способен справиться с любой опасностью, какая бы ни встретилась на его пути.

То есть так хотелось думать Роду. Он сдержался, прикусил язык – а ведь был готов разразиться ругательствами, – развернулся и вставил ногу в стремя. Оседлав Векса, он пробормотал:

– Кажется, я маленько переборщил, а?

– Да нет – если, конечно, специально старался прогнать его, Род.

Уж не занялся ли Векс самоцензурой или Роду это только показалось?

– Нет, пойми, я просто хотел, чтобы он понял, что может поступать так, как пожелает. Но я вовсе не рассчитывал на то, что он именно так и поступит!

– Следовательно, имела место погрешность в оценке, – нейтральным тоном отозвался робот.

Род сдвинул брови и уставился коню в затылок.

– Ладно, педант ты этакий. Если считаешь, что я завалил экзамен, так и скажи.

Векс помедлил с ответом, и этого времени Роду как раз хватило для того, чтобы понять: его догадка совсем недалека от истины. Наконец робот проговорил:

– Пожалуй, точнее было бы сказать, что тебе следовало бы говорить так, как подсказывают чувства.

Род покачал головой.

– Ты знаешь, что для отца это невозможно, Векс. Иначе человечество давным-давно вымерло бы вследствие мятежей и бунтов. Мы должны делать для наших детей то, что нужно, а не просто то, чего нам хочется. – Он пожал плечами. – Не знаю… Может быть, у меня что-то не то с отцовским инстинктом.

– А может быть, тебе следовало быть более откровенным.

– Да, пожалуй. – Род вздохнул. – Но теперь масло уже вылито в огонь, и мне стоит поскорее разыскать огнетушитель. Следуй за ним, Векс, – но на почтительном расстоянии, чтобы он нас не заметил.

– Он уже взрослый, может сам о себе позаботиться, – возразил Векс. – Согласен: ты говорил необдуманно, резко, но нельзя, чтобы чувство вины вынудило тебя вмешиваться в его жизнь.

– Я вмешиваться не собираюсь, но хочу оказаться поблизости, если он позовет на выручку.

– Нет никакой необходимости…

– Нет, есть! Заботиться об отце сын не так уж обязан, а вот отец уж точно должен заботиться о сыне!

– Подобное отношение к данной проблеме мне никогда не было понятно, Род, однако его проявлял и твой отец, и его отец тоже.

– Дед… – Воспоминания придали Роду решимости. – Да, я все еще отвечаю за Магнуса и всегда буду отвечать.

– Но почему, Род?

– Потому что я породил его на свет, – объяснил Род. – Если бы этого не случилось, ему бы вообще никакие опасности не грозили, и уж точно он бы не был так несчастен. – Он покачал головой. – Мой сын, мой долг. Если с ним что-то стрясется, я с ума сойду.

– Он взрослый человек, он принадлежит самому себе, Род. По крайней мере старается ни от кого не зависеть. Ты должен отпустить его.

– Понимаю, – кивнул Род. – Поэтому и держи дистанцию, хорошо? Просто иди в ту же сторону, куда едет он. В конце концов у меня не было на уме какой-то определенной цели, так что почему бы не поехать туда же, куда едет Магнус?

– Только не перегони его, – посоветовал Векс.

Род помотал головой.

– И в мыслях не было. Ну а уж если так случится – ведь это может быть простым совпадением, а, Векс?

– Ну да, конечно, – по-роботски вздохнул Векс. – Как скажешь, Род.

И верный конь Гэллоугласса зашагал по сумрачному лесу.