Текст книги "Волшебник в Хаосе"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

– Почему же ты не предупредил меня, что твой человек говорит на нашем языке? – поинтересовался переводчик. – Но он ошибается. С какой стати мне лгать?

С такой, что тебе нравится водить людей за нос, – подумал Гар, но Ральк опередил его.

– Да потому что Властелин поручил бы тебе принести из сундука деньги и рассчитаться со мной. Вот ты и отдал бы мне ровно столько, сколько якобы согласился дать Властелин, а разницу прикарманил.

Властелин что-то произнес, и переводчик повернулся нему.

– Хозяин хочет знать, о чем это мы говорим, – прошептал Гар, – переводчик же говорит ему, что не осмеливается перевести, ибо слова твои оскорбительны для его слуха.

– Ничего подобного! – воскликнул Ральк и учтиво поклонился Властелину и его супруге. – Скажи им, что я выражаю им обоим мое глубочайшее почтение. Мы же всего лишь обсуждали, сколько серебряных марок можно дать за фунт краски.

Переводчик метнул в сторону купца испепеляющий взгляд, однако подчинился.

– На сей раз он верно перевел все сказанное тобой, – произнес Гар.

– Не иначе как судьба облагодетельствовала меня, Гар Пайк, послав такого помощника, как ты! – вполголоса сказал Ральк, а затем заставил-таки себя улыбнуться переводчику. – Сдается, что мы с тобой сможем прекрасно обо всем договориться. Меня зовут Ральк. А тебя?

– По имени меня называют только друзья, – огрызнулся тот, но тут Властелин, которого утомил этот затянувшийся разговор, прочистил горло, и переводчик тотчас принял подобострастный вид и поспешил добавить:

– И те, с кем я веду дела. Для них я Торги.

После этих слов переводчик вновь обернулся к Властелину и передал суть сказанного.

– Он говорит, что ты пытаешься завязать с ним дружбу и хотел бы называть его по имени, – шепотом пояснил Гар. – Он назвал им и твое имя.

– Можно подумать, они его не знают, – удивился Ральк.

– Так что ты предлагаешь? – Торги вновь обернулся к ним.

– Чтобы ты верно переводил цены, – сказал ему Ральк, – я буду вынужден поднять их на одну пятую. После того как мы свершим сделку, я готов поделиться с тобой. Мы поделим эту пятую часть пополам.

– Что ж, десятая часть лучше, чем ничего, – проворчал переводчик.

– Гораздо лучше, особенно по сравнению с тем, что сталось бы, стань Властелину известно, как ты перевирал его слова.

Переводчик одарил купца полным ненависти взглядом – на иной планете это приравняли бы как минимум к попытке отравления, – но вслух произнес примирительным тоном:

– Что ж, я согласен на твои условия. Итак, сколько ты хочешь за краску?

– Я надеялся получить по три серебряных и одной медной марке за фунт, – вздохнул Ральк. – Но то, что мне предложил Властелин, по крайней мере не оставляет меня в убытке.

На сей раз Торги перевел слово в слово.

Властелин улыбнулся, посмотрел на жену, которая улыбнулась ему в ответ, и кивнул. После чего повернулся к купцу и заговорил напыщенно, но довольно дружелюбно.

– Властелин готов дать тебе по медной марке за каждый фунт, – перевел Торги, – но при условии, что ты не станешь заламывать цены на другой товар.

– Властелин проявил великодушие, – произнес Ральк с улыбкой и отвесил чете легкий поклон.

С этого момента торг шел гладко, и, когда все закончилось, было видно, что Ральк доволен. Властелин с супругой приобрели у него добрую половину товаров, причем не скупясь, по хорошей цене.

В конце концов Властелин проговорил что-то с улыбкой.

– Его честь имел удовольствие купить у тебя товар и надеется, что в следующий приезд ты опять вернешься в его замок, – перевел толмач.

– Сочту за честь и польщен оказанным мне гостеприимством, – произнес в ответ Ральк и снова отвесил поклон.

Толмач перевел. Властелин ответил снисходительной улыбкой и, прежде чем удалиться, бросил переводчику еще несколько слов Тот что-то произнес в ответ и поклонился.

– Он велел переводчику принести деньги и расплатиться с нами, – шепнул Гар.

– Сейчас я принесу деньги, – пояснил толмач, – и вы можете быть свободны. Поторопитесь.

– А тем временем мы упакуем оставшийся товар, – успокоил его Ральк.

– И ты уходи, – бросил Гару переводчик, и во взгляде его читалась неприязнь. – С тобой мы еще встретимся, вот увидишь.

– С нетерпением буду ожидать этого момента, – с нарочитой учтивостью произнес Гар.

* * *

– Бренди, – бросил Корт служанке в таверне, – причем всю бутылку.

Девушка понимающе улыбнулась и пошла за выпивкой.

– Тяжелый денек, ничего не скажешь, – сочувственно произнес Дирк.

– Ну нет, денек выдался на славу, – возразил Корт, – а вот вечер, согласен, подкачал.

– Уж не девушка ли изменила?

Корт поднял на собеседника удивленный взгляд.

– Можно подумать, ты расстроился из-за небольшой драчки в темном переулке, – усмехнулся Дирк. – По сравнению с настоящей битвой это пара пустяков. Если ты так вздыхаешь, значит, вся проблема в женщине.

– А ты проницателен, чужестранец, – медленно проговорил Корт, – и знаешь толк в солдатской жизни. Как давно ты ходишь в наемниках?

– Да где-то с год. – Дирк улыбнулся, заметив недоверчивый взгляд Корта, и поспешил пояснить:

– Я вольная птица. Чаще всего нанимаюсь в телохранители, а если предлагаю свои услуги капитанам, то, как правило, на одну битву.

– Но в таком случае тебе не положен офицерский чин, – нахмурясь, заметил Корт. – Капитан ни за что не возьмет человека с улицы на офицерскую должность.

– Попал, что называется, в точку. Я сержант.

– Если, конечно, у тебя контракт с вольной ротой, – улыбнулся Корт. – А если с местным Властелином, то в таком случае ты Погоняла.

– Вы так называете сержантов?

– Не мы, а они, – поправил собеседника Корт. – Наемники пользуются старыми словами – такими старыми, что мы даже не знаем, откуда они пошли. Но нам необходимо знать и другие. Всякое может статься – и любой из нас в один прекрасный день предпочтет пойти в услужение к Властелину.

И Корту стало грустно. Он вспомнил сквайра Элсворта, а с ним и Виолетту.

– Значит, я сержант или Погоняла, – усмехнулся Дирк. – Что ж, не лишено смысла. А кто тогда лейтенант?

– Толкач, – сказал Корт. – Он едет верхом на коне рядом с Властелином и закован в тяжелые доспехи. Что касается наемников, то бывают вольные кавалерийские роты, легковооруженные. Обычно они берут Толкачей в кольцо и рубят их на мелкие куски.

– Ага, в таком случае Громила – это капитан.

– Да, а Властелин – генерал. Иногда он назначает одного Громилу командовать другими, но это единственный случай, когда есть еще промежуточный чин.

– Да, сколько стран, столько и порядков, – вздохнул Дирк. – Но это ничуть не хуже, чем попытаться разобраться во флотских рангах и знаках отличия.

Но тут на столе появилась долгожданная бутыль, а с ней две кружки. У Корта было так муторно на душе, что он даже не взглянул на девушку, а лишь молча подтолкнул к ней пару медных монет.

– Я слышал разное о матросах, – произнес он, обращаясь к Дирку. – Говорят, задиры, каких свет не видывал.

– Да, но мне довелось с ними служить всего раз. И больше не хочется. Увольте! Когда я наношу удары шпагой, то предпочитаю иметь под ногами твердую почву, а не палубу, которая ходит ходуном. Как только мы вошли в порт, я тотчас взял увольнительную и поспешил сойти на берег. И вот теперь я здесь.

– Да, но до побережья отсюда далековато, – заметил Корт. – Путь неблизкий, и тебе наверняка пришлось много походить по свету.

– Подумаешь, – пожал плечами Дирк. – То одно дело подворачивалось, то другое, причем всякий раз все дальше и дальше от моря-океана, что мне и требовалось. Во время последней битвы я попал в плен. А так как в этой стране я чужой, да и нанялся всего на короткое время, капитан отказался платить за меня выкуп. Так я попал к одному Властелину и служил у него.

– Тоже хорошее дело, – хмыкнул Корт, – коль скоро капитан не стал ради тебя раскошеливаться, то можно спокойно махнуть рукой на присягу. Но разве Властелин не понимал, что тоже не может рассчитывать на твою верность?

– Сдается мне, что наша верность волнует Властелинов меньше всего, – задумчиво произнес Дирк. – А если они уж заподозрили тебя в измене, то выпорют, и все дела. Как бы то ни было, проблем не возникло. Я принял участие в нескольких небольших стычках. Слава богу, остался жив – вот и все. Но я не стал там долго задерживаться и поэтому даже не понял, что Погоняла, Толкач, Громила и Властелин – это тоже военные звания.

– Ну и как, заплатили тебе?

– В общем, да – тем, что отпустили на все четыре стороны. Можно сказать, я сам себя выкупил.

– Что ж, твои слова не лишены смысла, – кивнул Корт. Беседа доставляла ему удовольствие, а главное, отвлекала от мыслей о Виолетте. – Особенно если иметь в виду, что после того, как ты стал свободен, ему пришлось бы тебе заплатить.

– Вот именно. На тот момент новых сражений не намечалось, и он отпустил меня, чтобы не платить лишних денег. Тогда я подался в телохранители к купцу, затем какое-то время подвизался в качестве сборщика налогов, хотя, честно говоря, работа эта была мне не по нутру. Ну а потом пошел, куда глаза глядят, – вдруг что-нибудь да подвернется.

– То есть с тех пор ты предоставлен самому себе?

– Вернее сказать, маюсь без дела. До дома далеко, и, хотя так и тянет в родимые края, не хочется вновь наниматься в матросы.

– Не хочешь в матросы, подкопи деньжат и купи себе место на торговом судне, – посоветовал Корт.

– Чем и занимаюсь.

– Ну, работая то там, то здесь, много не скопишь, – с видом знатока заметил Корт. – Лучше подпиши долгосрочный контракт с вольной ротой, послужи, с год, а то и больше. Вот и накопишь монет, если, конечно, не будешь тратить их на потаскушек и разбавленный бренди. Добраться до дома хватит.

– Так, наверное, и придется поступить, – вздохнул Дирк. – Хотя я и не любитель подолгу засиживаться на одном месте.

– Что ж, не любишь, а придется, – заметил Корт. – Кстати, ты скорее потеряешь голову, если будешь наниматься от случая к случаю. Куда надежнее пойти служить на долгое время. Тогда, глядишь, о тебе хоть как-то позаботятся. Ведь ты уже будешь не пришлый, а свой. Чужака же всегда подставляют под вражеские клинки.

– Ах, вот оно что, – пробормотал Дирк.

– Мне, например, нужен сержант, – закинул удочку Корт. – Мой старший сержант уже давно поговаривает о том, что ему пора на покой. А капитан твердит, что у него полным-полно рекрутов и давно пора сформировать еще один взвод. Ты бы не хотел, хотя бы ради разнообразия, послужить какое-то время у меня?

– Ты это серьезно? – Дирк никак не ожидал такого поворота в их разговоре. – Спасибо, конечно, но я почти ничего не знаю о тебе. Хотя... – тут он лукаво улыбнулся, – я, пожалуй, приму твое предложение.

– Вот и я на это рассчитываю, – улыбнулся в ответ Корт. – Глядишь, мы и познакомимся ближе. Давай спрашивай.

– Ну, для начала расскажи, как называется твоя рота и кто ее капитан.

– Да, такое желательно знать, – усмехнулся Корт. – Что ж, коль спрашиваешь, мы – Голубая Рота капитана Деверса, дружище, чем и гордимся. Не стану кривить душой, и на нашу долю выпадали поражения, но побед на счету куда больше.

– Что ж, примем к сведению. А что ты расскажешь мне о себе, лейтенант? Каким ветром тебя занесло в наемники? Вряд ли эта работа сулит тебе светлое будущее.

– Ну, разве что поможет побыстрее найти могилу. – Внезапно Корт протрезвел. Ощущение это ему в общем-то не понравилось, и он поспешил налить себе из бутыли еще одну кружку бренди. – А что касается перспектив не угодить в нее раньше времени... что ж, они даже лучше, чем у крестьянина, который ходит за плугом. Согласен, опасностей его подстерегает меньше, но что это за жизнь – гнуть спину от зари до зари, никогда не есть досыта, а вместо дома иметь жалкую лачугу, которая в любую минуту, стоит подуть ветру посильнее, обрушится тебе на голову...

– Никогда бы не подумал, что ты из крестьян, – заметил Дирк.

– Конечно же, нет! – поспешил возразить Корт. – Но я вырос, играя с крестьянскими ребятишками, а затем научился ими командовать. Я был третьим ребенком в семье Толкача. В тех местах, откуда ты родом, есть Закон о Третьем Сыне?

– Ты имеешь в виду, что первый остается в замке, второй идет в армию, а третий во флот?

– Не иначе как ты вырос рядом с морем. В принципе ваш закон похож на наш, только у нас первый сын становится старшим Погонялой у отца, а после его смерти занимает отцовское место. Второй сын идет в наемники, что тоже на руку отцу – в случае чего у него есть «своя» рота – та, где служит его сын. Третий же сын уходит в горы к мудрецу, чтобы набраться от того премудрости. Например, узнает, как спасти души всех членов семьи.

– А, значит, вы верите в спасение души, – заметил Дирк. – Как я понял, ты по какой-то причине не попал к мудрецу.

Корт хмуро покачал головой.

– Я еще не утратил надежды обзавестись семьей. Конечно, я наслышался историй о том, как деревенские девушки посещают мудрецов, чтобы научиться у них искусству любви. Кстати, деревенские парни учатся тому же самому у старых вещуний. Но я всегда мечтал иметь жену, детишек...

Корт умолк и отвел глаза. В мыслях своих он представил себе лицо Виолетты. Неожиданно его охватила печаль – к горлу подступил комок, и Корт испугался, что вот-вот разрыдается перед незнакомцем.

– И из-за этого ты не стал изучать философию? – поинтересовался Дирк. – Странная, однако, причина для того, чтобы податься в солдаты.

Неожиданно для себя Корт почувствовал, что он здесь словно на суде и его допрашивают с пристрастием. Лейтенант постарался принять равнодушный вид и вновь повернулся к Дирку.

Какая, собственно, разница, что подумает про него незнакомец. Пусть что хочет себе, то и думает.

Однако Корту это было почему-то небезразлично.

– Мне не сиделось на месте, я жаждал новых впечатлений – вот и подался в наемники. Начинал сержантом, а через пару месяцев дорос до лейтенанта...

– И такая жизнь тебя устраивает?

– В конце концов любого из нас ожидает смерть, – пожал плечами Корт, – но у солдата по крайней мере есть шанс умереть в бою. Да, риск велик, но и отдача больше. Так что солдатская лямка мне не в тягость – моя жизнь полна приключений, а в сражениях все ощущаешь гораздо ярче. Признаюсь, и мне бывает страшно – например, когда я вижу, что надо мной занесен вражеский меч, – но от этого еще сильнее хочется жить, страх подстегивает меня, возбуждает, придает существованию остроту.

Скажи, что может сравниться с победой, особенно с той, что досталась дорогой ценой, когда поле брани усеяно телами погибших, а ты все еще жив? Ради этого я готов пройти через что угодно – бегство, позор поражения. Ведь я знаю, что рано или поздно мы снова одержим победу. А чего стоит боевое братство? Когда знаешь, что те, с кем ты сражаешься бок о бок, никогда тебя не предадут, в трудную минуту придут на помощь, даже если в душе и ненавидят тебя? Такое единение душ способен ощутить только тот, кто прошел через тяжкие испытания. Вот почему солдаты слушаются меня – не потому, что я сын Толкача, и не потому, что я, если понадобится, могу стереть каждого из них в порошок, а потому, что я делаю все для того, чтобы сохранить им жизнь. Битва отшумела, а мы живы и здоровы.

Корт остановился, чтобы перевести дух, и сам удивился тому, что произнес подобную тираду. Но Дирк только с серьезным видом кивнул головой.

– Что ж, я не прочь служить под началом офицера, который бережет своих солдат.

– Вижу истинного бойца! – улыбнулся Корт и пожал Дирку руку. После этого он порылся в поясном кошельке и извлек оттуда серебряную марку. – Это тебе за вступление в наши ряды. Добро пожаловать на службу в Голубую Роту, сержант Дюлейн.

– Благодарю тебя, лейтенант, – произнес с ухмылкой Дирк. – Каково мое первое поручение?

– В увольнении-то?.. Упиться как следует, а потом обогатить шлюх. Правда, для офицера дело обстоит несколько иначе. Когда рота отдыхает, я обычно присматриваю за моими солдатами, и если вижу, что назревает потасовка, то стараюсь утихомирить забияк, пока дела не приняли серьезный оборот. Заодно успокаиваю и возмущенных горожан. Можно сказать, несу дозор на улицах.

С этими словами Корт оперся ладонями о край стола и попытался встать на ноги. Однако стол неожиданно опрокинулся, а сам лейтенант снова рухнул на стул, растерянно глядя по сторонам.

– Боюсь, на сегодня дозор отменяется.

Дирк не спеша поднялся на ноги и помог встать Корту.

– Я гляжу, ты выпил больше положенного – к тому же так быстро, что и сам не заметил. Знаешь, что я скажу тебе: следить за солдатами – дело сержанта. А лейтенант пусть следит за тем, чтобы сержанты оставались честными. Представь меня своим солдатам и отпусти меня в дозор.

– Но я всегда...

– Всегда, но не сегодня. – Дирк не стал говорить, что по Корту видно: тому хочется хорошенько набраться – так сказать, напиться в стельку. – Хочу честно отработать серебряную марку.

– Ладно, согласен. – Неожиданно Корт решил, что идея эта не так уж и плоха, а заодно удивился тому, отчего ему так туго соображается, почему так трудно выбросить Виолетту из головы.

Лейтенант вынул из-за пояса значок с тремя полосками и помахал им у Дирка перед носом.

– Вот твои знаки различия, пока не пошьешь себе форму...

Дирк поспешил взять значок из рук Корта, пока тот ненароком не уколол его острой булавкой, и прицепил к рубашке.

– Эх, симпатичная брошечка! Ладно, лейтенант, веди меня к твоим орлам.

* * *

В приподнятом настроении Гар с Ральком выехали за ворота Лутра.

– Как удачно, однако, Гар Пайк, прошла торговля в этом городе, и все благодаря тебе, благодаря твоему знанию чужого языка! Знаешь, я подумал, что за это причитается небольшое вознаграждение.

– Не откажусь, – ответил Гар с лукавой улыбкой.

– Мы распродали весь наш товар и закупили новый, причем на выгодных условиях! Теперь можно держать путь в Зангарет. Товары из Лутра всегда были в чести у тамошних жителей.

– То есть ради барыша можно и рискнуть... Но если всегда иметь дело с такими переводчиками, как сегодня, то можно не только остаться без прибыли, а вообще прогореть.

На мгновение улыбка Ралька пропала.

– Твоя правда! Немало среди нас, купцов, и таких, что возвращаются домой голы и босы, если вообще возвращаются. Нет, друг мой, я не прогадал, взяв тебя в помощники.

– Благодарю за доверие. – Гар попытался изобразить, что польщен. – То бишь, если я тебя правильно понял, вашего брата-купца не так уж и много.

– Так мало, что мы все знаем друг друга – даже тех, с кем никогда не встречались. Оскар из Дреллана ведет торговлю на Западе, продает шелк, который производят на побережье. Ему нужны тарелки и чашки, что изготавливают здесь, в Лутре.

Хольгер из Альберга закупает их у меня в обмен на шелк, который, в свою очередь, берет у Оскара, а тому везет посуду.

Лотарь из Силаса торгует специями и заморскими фруктами, которые он привозит из полуденных стран. У него их покупает Альберт из Рехема и перепродает мне в обмен на кость, которую я приобретаю у Кренеля из Грельхольма в обмен на толстое сукно, что ткут в Вурмсе.

Кренель привозит бивни моржей и нарвалов от Марля из Рора, которого лично я никогда не видел. Но зато он отдает мне свой товар в обмен на ткани, которые я закупаю у жителей Вурмса... Я бы мог перечислять моих партнеров еще добрых полчаса, но и этого хватит. Мы все, так или иначе, знаем друг друга, у каждого из нас своя команда погонщиков. Кстати, они ничем не уступят по силе и сноровке отряду наемников. В общем, мы те, кому удалось выжить.

– Вот уж воистину опасное ремесло! – воскликнул Гар.

– Зато выгодное. Когда я состарюсь и отойду от дел, то наживу к тому времени богатство ничуть не меньшее, чем у Властелина. Правда, пока этим лучше не хвастаться, чтобы, не дай бог, не узнали те, кому не положено. Мой дом уже сейчас похож на крепость, но я намерен с годами укрепить его еще сильнее. Кстати, вокруг немало крестьян, которые готовы перебраться со своими семьями за мои стены. Я обучу их владеть оружием, а те, кто согласен трудиться на складах, пусть трудятся, только честно. Каждый год они будут получать у меня новую рубаху из плотного сукна. Я построю им дома, чтобы они не жили в продуваемых всеми ветрами лачугах. Каждый день семья будет получать у меня по три фунта хлеба и еще фунт овощей, мясо раз в неделю и дважды в неделю – рыбу. Для здешней бедноты это предел мечтаний.

– Значит, когда ты отойдешь от торговли, то будешь держать склады для других купцов, для чего и наймешь всех этих крестьян? – сделал вывод Гар.

– Верно, но сам я уже не буду бродить по городам и весям. Еще пять лет удачной торговли – и можно будет поставить точку! Как ты смотришь на то, друг Гар, чтобы эти оставшиеся пять лет провести вместе со мной?

От Гара не укрылось, как быстро он из чужестранцев перекочевал в друзья.

– Соблазнительное предложение, мастер Ральк, и я над ним поразмыслю. А пока мне надо уладить еще кое-какое дельце...

– Понимаю, – кивнул Ральк, – это может быть либо женщина, либо наследство, либо месть. Но можешь мне ничего не говорить. Я не вмешиваюсь в чужие дела. Но как только ты все уладишь, помни, что Ральк из Фирита ждет тебя и будет рад снова отправиться вместе с тобой в дорогу.

– Скорее наоборот – если у меня ничего не выгорит, – поправил его Гар. – Я надеюсь предотвратить вражду, а не раздувать ее.

– Я не спрашиваю тебя, каким образом. – Ральк поднял ладонь и отвел взгляд. – Но я рад, что ты со мной откровенен, – и он вновь посмотрел на Гара. – Властелины позволяют нам торговать, ведь без нас им никогда не иметь тех роскошеств, к которым они привыкли. В конце концов, какой же ты Властелин, если будешь жить точно так же, как и твои крестьяне?

Гар хотел было возразить, что для многих людей одного ощущения собственной власти достаточно, чтобы возвыситься над остальными, но он вовремя придержал язык.

– Правда, стоит случиться войне, как старые добрые, хотя и неписаные, правила тут же бывают отброшены, – продолжал Ральк. – Когда Властелины посылают свои войска на поле брани, чтобы биться друг с другом, то поберегись, купец. А если зазевался и вовремя не унес ноги, будь уверен, тебя сотрут в порошок. А заодно и весь твой товар. Нас спасает лишь то, что мы стараемся загодя разузнать, кто с кем воюет, и предпочитаем обходить опасные места стороной. Но никогда нельзя быть уверенным до конца. Может статься, что война уже началась, а нам об этом еще не известно. И тогда приходится бросать товар и уносить ноги. Жизнь, она дороже.

Ральк ненадолго умолк, потом вздохнул и продолжал:

– Не раз я испытал это на собственной шкуре, уж поверь. Нет, война для торговли погибель. Ведь мы теряем не только товар, а с ним и доходы, но еще и рынки сбыта. А вот будь я кузнецом или оружейных дел мастером, – неожиданно улыбнулся купец, – война была бы мне только на руку. Сколько выгодных заказов свалилось бы на меня – только поспевай выполнять! Но я не кузнец, не оружейник. Я торговец и поэтому привык принимать сторону того, кому дороже мир!

– Что ж, запомним, – произнес Гар.

Неожиданно до его слуха донесся какой-то странный шум, и он напрягся.

– Что такое? – удивился Ральк.

– Судя по звуку, Сапоги, десятка два. Тяжело вооружены и движутся бегом по тропе впереди и справа от нас.

– А ты, приятель, держишь ухо востро, – похвалил его Ральк. – И я тебе верю.

С этими словами Ральк обернулся к каравану и отдал приказ погонщикам, чтобы те приготовились держать оборону.