Текст книги "Волшебник на войне"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Однако мы не можем бросить здесь этих славных актеров, оказавших нам свое гостеприимство в час невзгод, – заявил рыцарю Гар. – Им придется ехать с нами, под моей защитой.

– Если вы так говорите, значит, так оно и будет, – согласился рыцарь. – И разумеется, никто не посмеет отобрать у вас и сэра Дирка ваши шпаги. Впрочем, они вам не понадобятся. – Последние слова он произнес стальным тоном, сопроводив их угрожающим взглядом в сторону своих солдат. Те поворчали, но копья покорно опустили.

Так они и тронулись дальше. Крайне довольный таким оборотом дела мастер Андров держал вожжами. На этот раз Колл тоже ехал в телеге, утешая плачущую Кьяру. Дицея покосилась на них, и на мгновение на лице ее прочиталась неприкрытая зависть, а потом она отвернулась, какая-то погасшая и опустошенная. Коллу сделалось жаль сестренку. Было ли это все только потому, что между ними с Кьярой было то, чего так не хватало ей? Или за этим крылось что-то еще? Он решил на первом же привале спросить об этом у матери.

Гар с Дирком ехали перед телегой, поэтому Колл не слышал их разговора.

– Я видел, как он начал сомневаться, стоило тебе заговорить, а решение его полностью совпало с тем, что тебе было нужно, – тихо говорил Дирк. – Ты ведь убедил его не только словами, верно?

– Ну же, Дирк! – улыбнулся Гар. – Неужели ты думаешь, что я пошел бы на такое? Уж наверняка разумного объяснения достаточно, чтобы убедить любого!

– Что ты нашел разумного? – буркнул Дирк. – Да нет, молчи – ты, того и гляди, и на мне свои пси-штучки попробуешь.

Они добрались до города, волшебным образом не тронутого войной. Возможно, этим он был обязан своим расположением в дальнем конце владений эрла Инсола – а возможно, высоким, крепким стенам и массивным дубовым воротам. Однако в ту минуту ворота оказались открыты, и рыцарь остановил свой небольшой отряд.

– Вы, актерская братия, будете здесь в безопасности и даже сможете заработать немного золота.

Гар кивнул:

– Раз так, придется нам их здесь оставить.

Колл встревоженно вскинул взгляд и спрыгнул с телеги, но Гар уже пожимал руку мастеру Андрову.

– Спасибо вам за доброту и гостеприимство, сэр. Желаю вам удачи и хороших сборов. Если удастся, мы пригласим вас выступить перед королем, когда победим.

– Оптимист! – буркнул Дирк. Гар повернулся к Коллу.

– Давай, прощайся, да побыстрее, ибо нам нужно спешить.

– Снова прощаться? – вспыхнула Кьяра. – Ах ты, изменщик коварный! Да у тебя есть вообще совесть?

– Любовь моя, но у меня же и выбора-то нету! – возразил Колл.

– Абсолютно никакого, – подтвердил рыцарь, и в голосе его снова зазвенела сталь. – Он идет на суд к королю.

– На суд! Ну да, и если даже его величество сочтет тебя невиновным, увижу ли я тебя еще хоть раз? Никогда! Получил, что хотел, – и пошел искать дальше, да?

– Но я вернусь...

– Ага, когда тебе наскучит какая-нибудь другая красотка! Вот тогда ты и вернешься ко мне за утешением! Но только не торопитесь возвращаться, сэр, ибо меня уж не будет! Дезертиром тебя назвали – и верно назвали, только ты изменил не королю, ты изменил мне! – И она, зарыдав, отвернулась от него.

Колл уставился ей в затылок, окаменев от неожиданности, но мать ласково потрепала его по плечу.

– Это ее горе говорит, сынок, а не рассудок. Она ж горюет, теряя тебя, горюет, потому как теперь вместе с твоей сестрой будет ждать, мучаясь неизвестностью.

– С сестрой? – изумленно уставился на нее Колл. – Она-то кого ждет? – Он тут же прикусил язык и покосился на Дирка с Гаром.

– Нет, не их, – покачала головой мать. – Покуда вас не было, она влюбилась в молодого Энрико – ну, в того, что так хорошо куплеты поет.

Колл поморгал и вдруг даже обрадовался – и за сестру, и за то, что они-то теперь друг друга поймут.

– Ну да, его же в солдаты взяли!

– Вот-вот, взяли, так что пущай уж твои друзья побыстрее кончают эту войну, ты уж их попроси хорошенько! Покуда Энрико не убили. – Она погладила его по волосам. – А теперь ступай с богом, сынок. Уж мы без тебя позаботимся о Кьяре, будь спокоен.

– А я пригляжу за Энрико, если найду его! Спасибо, мама, – да храни тебя Господь!

Большой зал эрла Инсола оказался не таким впечатляющим, как королевский, да и сам король производил не меньшее впечатление, чем прежде, но и не большее. Колл решил, что этот юнец немногому научился за время кампании. Потом до него дошло, что он ощущает себя старше короля и смотрит на его величество как на дурака какого. Надо же, чудеса!

– Сэр Гар. – Король старательно говорил с предельной сухостью. – Давненько мы не виделись.

– Даже слишком давно, сир. – Гар поклонился. – Битва оторвала нас от вашей армии. Мы увлеклись преследованием солдат эрла и заблудились у него в тылу. Мы не знали, что сам он после битвы пропал, поэтому скрывались в лесах, и с той поры пробирались обратно к вам.

– Подобная преданность заслуживает похвалы, – заметил его величество, ничем не выразив, однако, своей признательности, равно как и того, верит он Гару или нет. Похоже, ему вообще не хотелось углубляться в расследование. Гар тут же воспользовался этим.

– Мне радостно видеть, с какой легкостью удалось втянуть герцога Трангрейского в бой. Значит, план сработал?

Только теперь до Колла дошло, что еще до нападения эрла Инсола Гар оставил королю наставления насчет отражения нового нападения другого лорда.

– Безупречно! Лучше не вышло бы, если бы ты даже читал его мысли. – Однако король нахмурился. – Откуда ты знал, что он нападет на меня?

– Я не знал, – невозмутимо признался Гар. – Но я не сомневался в том, что лорды не оставят эту угрозу своей власти без ответа. Те, что живут дальше от вас, могли еще, но только не те, кто граничит с вами, – из страха, что вы обратите против них свой закон.

Глаза короля торжествующе вспыхнули.

– Они рассудили верно!

– Разумеется, – согласился Гар. – Имелась, конечно, возможность того, что они сговорятся, – но даже так первый прибывший к вашим новым границам наверняка не удержался бы от соблазна проверить вашу силу частью своей армии.

– Ну да, потому-то ты и посоветовал мне ответить на это большей частью своей! Но разве ты не знал, что это будет Трангрей?

– Не знал, – ответил Гар. – Я знал только, что это будет герцог, который призовет на помощь остальных равных себе, ибо вы уже доказали, что одного способны разгромить. И еще я знал, что это будет один из ваших ближних соседей. Не знал только, что это будет именно Трангрей.

– Ты рассчитал достаточно верно! – Король начал выказывать некоторый энтузиазм. – И что, ты ничего больше для меня не узнал, пока пропадал?

Несколько недель, проведенных с актерами, научили Гара безошибочно распознавать намек.

– Я узнал, что Трангрей послал ко всем остальным герцогам приглашение вступить с ним в союз против вашего величества и что четверо ответили ему согласием; более того, до меня дошли слухи, что они уже выступили. Но ваши разведчики наверняка донесли уже это до вас.

– Они донесли мне, что четверо герцогов выступили против меня, – отвечал король, – но они не говорили мне, что это Трангрей позвал их в альянс! Откуда вы это узнали, сэр Гар?

Гар пожал плечами.

– У слуха много языков, ваше величество.

– Да, и ты, похоже, говоришь на всех них! Но скажи мне теперь, сэр Гар: как мы сможем разогнать этих наглых герцогов обратно по домам, а? Ибо наверняка их силы превосходят мою армию раз в десять!

– В семь, ваше величество, если слухи говорят правду, – заверил его Гар. – Впрочем, я обнаружил, что слухи имеют склонность преувеличивать тем сильнее, чем дольше они гуляют по стране. Возможно, враг всего в пять раз сильнее нас, – но для пользы дела не помешает исходить из того, что он сильнее всемеро. – Он огляделся по сторонам. – Говорить вам более этого мне не хотелось бы, ваше величество, не имея возможности свериться с картами, а также не ознакомившись с донесениями ваших разведчиков.

Возможно, король и не был гением, но проницательности ему было не занимать; он понял намек с полуслова. Среди дюжины солдат и гвардейцев, а также дюжины придворных вполне мог таиться шпион герцога. Он кивнул.

– Так поднимемся же ко мне в покои! Господа рыцари, вы свободны. Идем, сэр Гар. – Он повернулся к дверям.

Гар последовал за ним – в сопровождении Колла и Дирка, конечно. За ними маячили фигуры королевских телохранителей. Выходя, Гар обернулся и благодарно помахал рыцарю, доставившему их во дворец. Тот с улыбкой махнул ему в ответ.

По спиральной лестнице поднялись они в бывшие покои эрла Инсола, ныне занятые королем. Разумеется, герб эрла со стены сорвали, заменив его королевским. Высокие окна выходили во двор замка, освещая стол с развернутой на нем картой всего королевства. Его величество обошел стол и ткнул в карту пальцем, потом вдруг заметил Колла.

– Что здесь делает этот мужлан?

– Это мой сержант, – объяснил Гар, – и он служит мне сквайром. Он должен знать все, что известно мне, иначе он не сможет исполнять свои обязанности надлежащим образом. Ему можно доверять не в меньшей степени, чем сэру Дирку.

Дирк согласно кивнул головой. Однако от Колла не укрылось, что Гар не сказал ни слова о том, насколько можно доверять Дирку. Бывший серв постепенно обучался придворным тонкостям.

Глава 15

Военный совет у короля затягивался, и Колл погрузился в собственные мысли – о Кьяре, конечно. Это он сделал зря: при одной мысли о ней сердце его заныло от тоски и горя. Ведь она разгневалась на него, он потерял ее навсегда! Ну, конечно, может, права мать, и Кьяра сердилась только сгоряча, а потом поймет, что он все еще предан ей и что придет так скоро, как сможет...

– Колл.

Он очнулся от своего забытья, зажмурился и сосредоточил взгляд на лице Дирка.

– Ступай отсюда, – приказал ему рыцарь. – Нам здесь от тебя никакого проку, а тебе от этого и того меньше. Походи-ка среди солдат, не узнаешь ли каких... новостей.

Мгновение Колл тупо смотрел на него, силясь понять, что тот хотел сказать этим ударением на последнем слове. Потом до него дошло: Дирк хотел, чтобы он выяснил, нет ли здесь, в замке, ячеек! Колл кивнул.

– Как скажете, мастер Дирк. – Он повернулся, и часовой, нахмурившись, отворил ему дверь.

Что ж, теперь у него имелась цель, помогавшая ему не тосковать, хотя ему пришлось сильно постараться, чтобы хотя бы на время не думать о Кьяре. Он дважды справлялся у слуг о дороге, но в конце концов вышел во двор.

Двор гудел как потревоженный улей. Со стороны расположенных у восточной стены кузниц доносился металлический звон – там дюжина кузнецов ковала клинки и наконечники копий; к дверям кладовой то и дело подкатывали телеги с провиантом, распахнутые двери кухни извергали дым и ароматы жареного мяса. По двору сновали во всех направлениях слуги и посыльные, посередине двора упражнялись в стрельбе из лука и метании копий отряды солдат, тогда как другие, столпившись вокруг, ожидали своей очереди.

Туда-то и лежал путь Колла. Удачно избежав столкновения с дюжиной бегущих по делам слуг и выпрыгнув из-под колес примерно такого же количества громыхающих телег, он наконец добрался до солдат. Некоторое время он не делал ничего, только переходил от группы к группе, прислушиваясь к обычной солдатской болтовне. Потом он начал вступать в разговор: всегда можно пожаловаться на жратву, погоду или дурных офицеров. Он перекинулся словами с дюжиной солдат, прежде набрел на одного сержанта и высказал предположения насчет того, чем занимались их повара до вступления в армию.

– Был у нас один, так тот, должно быть, из каменщиков, – поведал он своему слушателю. – По крайней мере хлеб у него был все равно что твой кирпич.

Солдат кивнул:

– Это дело нехитрое. Вот у нас был один, так тот наверняка из угольщиков, судя по тому, что он с мясом делал.

Колл рассмеялся.

– Ясное дело, наш сказал, мол, не его это вина. Говорит, из той муки, что им выдали, никто мягкого хлеба не выпечет. Говорит, мололи наспех – нет чтобы молоть не спеша.

Что-то такое послышалось ему в смехе сержанта – или это Коллу только показалось? Сержант беззаботно повернулся посмотреть на своих друзей – те уже занимали места для упражнений.

– Идем, Гэлвин! – позвал его другой сержант.

– Минутку, – отозвался Гэлвин. Его приятель пожал плечами и принялся махать деревянной алебардой. – У нас в деревне говорили, молоть наспех – последнее дело, так своей муки еще дольше ждать.

Сердце Колла, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

– Ну да, прав тот, кто мелет не спеша.

– У того и мука хороша, – кивнул сержант. Они осторожно переглянулись, потом повернулись к упражняющимся солдатам и пару минут смотрели на них молча.

– И что ты мне скажешь? – спросил наконец Гэлвин.

– Пока ничего, – ответил Колл. – Только спрошу. Много ли ячеек в королевской армии?

– Почти половина войска. – Гэлвин отвечал, почти не задумываясь.

– Вам удалось связаться с армиями герцогов?

Солдат кивнул:

– Сегодня приезжал один крестьянин овощи продавать. Он говорит, с нами почти все люди Трангрея и по меньшей мере треть войска остальных герцогов.

Мгновение Колл потрясенно молчал. Ну, конечно, они строили свое подполье уже четыре месяца, и все равно, оно росло с поразительной скоростью.

– Спасибо, – сказал он. – Я еще наведаюсь посмотреть на ваши занятия.

– Тебе лучше участвовать самому, иначе рыцари могут заподозрить неладное, – посоветовал ему сержант.

– Хорошая мысль. Что ж, попробуем.

Гэлвин кивнул и шагнул к своим солдатам. Колл позаимствовал у другого солдата копье с тупым деревянным наконечником и пошел за ним.

Черт, и славно же было биться с другим, не боясь убить или оказаться убитым! Колл научился нескольким новым приемам и сам научил сержанта своим, потом благодарно хлопнул его по плечу, поблагодарил других солдат за то, что разрешили упражняться с ними, и вернулся наверх как раз тогда, когда Дирк и Гар с бесстрастными лицами выходили из королевской опочивальни.

Эти лица насторожили Колла.

– Как совет, прошел успешно?

– Весьма успешно, – заверил его Гар. – Но мне нужно проверить нашу оборону. Пойдем, пройдемся немного.

Колл все понял и зашагал рядом с Гаром. Единственным местом, где можно было не опасаться, что их подслушают, оставался для них двор замка.

Гар направился к дальней стене, но остановился шагах в пятидесяти от нее.

– Что ты узнал?

– Почти половина королевской армии с нами, – ответил ему Колл. – И большая часть армии герцога Трангрейского. В армиях остальных герцогов около трети людей готовы действовать по нашему сигналу.

– Неужели столько? – удивленно повернулся к нему Дирк. – Всего за четыре месяца?

– Мы выбрали верных людей, – довольно кивнул Гар. – И сдается мне, мы попали сюда как раз тогда, когда много, очень много людей готовы цепляться за все, что обещает хоть какую-то надежду.

– О да, – заверил его Колл. – Когда твои отец да дед лежат в сырой земле, павши на войне, а сам ты, почитай, всю жизнь голодал? Да мой народ уцепится за любую надежду, что вы им предложите. Вот только людей у герцогов все равно больше, чем у нас.

– Верно, – кивнул Дирк. – Треть от каждой армии – много, но все равно недостаточно.

– Придется рискнуть. – Голос Гара снова окреп. – Ты ведь знаешь, что им нужно, Дирк: положить половину своих армий, только чтобы загнать короля обратно в свой замок и запереть там наглухо.

Дирк угрюмо кивнул:

– А король с радостью позволит им перебить большую часть его солдат, только бы убить еще больше их сервов.

Колл в ужасе уставился на них.

– Кто же победит?

– Трудно сказать, – ответил ему Гар. – Да и какая разница? В одном мы можем не сомневаться: проиграют солдаты! Придется обойтись и третью от их армий. Мы просто не можем ждать дальше, иначе оставшихся в живых не хватит даже на то, чтобы мертвых похоронить. Мне даже жаль, что я помог королю выиграть первую битву. Если бы они уже побили его, им не было бы причины затевать такую бойню!

– Да, но тогда не было бы и управы на герцогов, равно как и способа остановить все их междоусобицы, – напомнил ему Дирк.

– Да, – горячо подхватил Колл. – Если бы нас всех не поубивали завтра, мы бы погибли через год или через два! Любой шанс и то лучше, чем сидеть, сложа руки, мастер Гар!

– Раз так, придется попытаться, – хмуро кивнул рослый рыцарь. – Членам ячеек придется для начала глушить своих же солдат, пока те спят, а потом связывать их. Даже так стычек с герцогскими телохранителями не избежать, а уж самих лордов придется брать измором. Иначе их из цитаделей не выковырять.

– Нет, – возразил Колл. – Кто прислуживает лордам? Сервы. Они-то знают все входы и выходы замка. Будьте спокойны, мастер Гар, – солдаты будут знать, что кто-нибудь оставит им незапертый ход, прежде чем телохранители опомнятся.

– Значит, так тому и быть, – сказал Гар. – Оглушить солдат, оставшихся верными герцогам, потом пленить самих ноблей – только не убивать их, иначе надежд на мир не будет никаких! Поставить во главе армии старшего по возрасту сержанта, за ним – следующего по возрасту, и так дальше, сверху донизу. Ступай, переговори со своими новыми знакомыми, Колл, и передай им сам, а они пусть передадут дальше: яйца проклюнутся на заре втородня!

– Но ведь осталось всего пять дней! – возразил Дирк. – Они могут не успеть передать эту весть за такой короткий срок!

– Придется. Разведчики говорят, остальные четверо герцогов подойдут к границе в понедельник вечером или во вторник утром. Значит, битва начнется в среду. Нам нельзя дать им соединиться прежде, чем восстанут сервы. Готовы мы или нет, яйца должны проклюнуться!

Но Дирк упрямо покачал головой:

– Даже по сети ячеек сигнал не может распространиться так быстро. Посмотри в лицо реальности, Гар, – придется тебе все-таки прибегнуть к помощи Чародея.

– Боюсь, я с самого начала знал, что без этого не обойтись, – вздохнул Гар. – Что ж, если это все, что ему придется делать, я еще буду рад.

Колла, слышавшего эти слова, прошиб суеверный пот. Неужели они говорили это серьезно? Правда ли они знакомы с волшебником? И правда ли он согласится помочь? Нет. Этого не может быть!

Но той же ночью, стоило ему опустить голову на свой тюфяк, как во мраке над ним возникло лицо – лицо старика, окруженное седой шевелюрой, переходившей в окладистую седую бороду.

– Я Волшебник, Чародей Войны! – пророкотал у Колла в голове мощный бас.

Колл застыл, в страхе вглядываясь в темноту.

– Не бойся: в войне этой я на твоей стороне! Я не причиню тебе вреда!

– Но ты уверен, что мы не проиграем? – шепотом спросил Колл.

– Этого я обещать не могу, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Однако сражаться придется все равно вам самим, сервам. А что сделаю я – что я делаю сейчас: передаю день и час, когда должны проклюнуться яйца.

– Правда можешь? – зачарованно прошептал Колл. – Каждому члену каждой ячейки?

– Этого не могу даже я. Но я могу передать это вожаку в каждой вотчине, и я могу передавать срочные сообщения от одного человека другому. Ты тот, кого я выбрал вожаком в королевской вотчине.

Колл даже поежился от свалившейся на него ответственности.

– Нет! Я ведь всего лишь серв – тот, кто исполняет чужие приказы!

– Некоторым сервам придется стать командирами, иначе вы всегда будете лишь пешками ваших господ. Ты – тот серв, кого сэр Дирк и сэр Гар выбрали для того, чтобы научить стратегии и тактике этой Войны против войн, а значит, это ты будешь пастырем всех ячеек королевской вотчины, и ты сделаешь так, чтобы они действовали сообща. В этом я могу быть тебе лишь советчиком, ибо только человек, родившийся в Агтранде, может руководить битвой, иначе ваш народ навсегда останется лишь сервами, исполняющими чужие приказы, и будет ждать спасителя, что придет и избавит их от их жалкой участи.

– Но я же не гожусь для этого! Я неуч, я мужлан!

– Бы все такие, Колл. Или ты хочешь, чтобы я поговорил вместо тебя с сержантом?

– Да! Э... – Колл вдруг вспомнил, что он сам тоже сержант. – Ясно. Если я хочу чин, я должен завоевать его сам, верно?

– Верно, только это не все, чего ты хочешь.

– Ну да, и если я хочу освободиться, я должен завоевать свободу сам?

– И себе, и своему народу. – подтвердил волшебник. – Если это сделает за тебя другой, другой может и отобрать.

– Иначе говоря, если меня освободит кто-то другой, я никогда не буду свободен по-настоящему. – Сердце у Колла сжалось при этой мысли. – Ну что ж, я передам сигнал. «Яйца проклюнутся на заре втородня».

* * *

В ночной тиши дюжина солдат эрла Грипарда поднялась со своих тюфяков и, бесшумно ступая босиком, по очереди огрела своих спящих товарищей по голове, а потом связала бесчувственных солдат крепкими веревками. То же самое происходило в других палатках; затем они вышли, обувшись, но все равно передвигаясь почти бесшумно, и окружили шатер эрла. Морщинистый сержант и пять солдат прошли к закрывавшему вход пологу. Часовые нахмурились, но, узнав своих, опустили оружие.

– Чего у вас там? – спросил один.

– Вы уж извините, братцы, – вздохнул сержант, и его люди, шагнув вперед, оглушили своих бывших однополчан.

Первые лучи восходящего солнца осветили боковой полог шатра, и эрл проснулся. Позевывая, он накинул халат, подошел к выходу полюбоваться утром – и увидел две трети своей армии, связанной по рукам и ногам, а оставшуюся треть сторожившей их.

– Что тут происходит? – рявкнул он. – Эй, сержант! Развяжи этих людей!

Сержант почтительно поклонился.

– Прощения прошу, милорд, но это никак невозможно!

Эрл, оцепенев, уставился на него. Потом лицо его перекосилось от ярости, и он повернулся к дежурившим у его шатра часовым.

– Взять этого наглеца!

– С вашего позволения, милорд. – Часовой, стоявший слева от входа в шатер, поклонился. – Но осмелюсь сообщить, я исполняю приказы только моего сержанта.

Эрл снова уставился на него. Все это начинало походить на дурной сон. Опомнившись, он вскинул голову.

– Сэр Годфри! Сэр Артур! – взревел он. – Покажите этим дерзким мужланам, где их место!

– Ваши рыцари, милорд, тоже лежат связанные и под охраной, – сообщил ему сержант. – Так что кличьте, не кличьте, они все одно не смогут явиться на ваш зов.

Эрл повернулся к сержанту.

– Что здесь все-таки происходит?

– Только то, милорд, что мы согласны повиноваться вам во всем, – отвечал сержант, – да только биться на этой вашей войне все равно не будем.

В отстоящем на две сотни миль от этого места замке, на самой границе Агтранда, тоже лежали связанные, как рождественские индейки, две трети армии. Первые солдаты только-только начали приходить в себя, морщась от головной боли, когда у подножия крепостной стены отворилась небольшая дверь, в которую, тихо ступая, вошел небольшой отряд солдат. На кухне было темно, ибо за окнами еще только-только начало светать. Тем не менее на столе стояла зажженная лампа. Подошвы башмаков стучали по каменному полу громче, чем по траве. Они старались красться вверх по лестнице как можно тише, но стража у дверей герцогской спальни услышала их шаги и выставила вперед копья.

– Стой! Кто идет?

Темные фигуры молча бросились на них с лестницы. Старший гвардеец успел выкрикнуть: «Убийцы!», – уже отражая удар за ударом, пока стальное острие, пронзив ему грудь, не вонзилось в дверной косяк. Оба часовых погибли, но из боковой двери высыпала остальная часть караула. Бой вышел жарким и беспощадным. Хотя телохранителей было всего полтора десятка, они отогнали нападавших обратно на лестницу и начали теснить вниз.

Тут дверь герцогской опочивальни отворилась, и на площадку вышел герцог в ночном халате.

– Зарубить их! Всех предателей и изменников до единого!

За его спиной бесшумно возникли темные фигуры: дворецкий, двое лакеев и с полдюжины кухонных мальчишек. Крепкие руки ухватили герцога за локти, и к горлу прижался тяжелый кухонный нож.

– Эй, стража, бросай оружие! – рявкнул дворецкий. – Если не хотите, чтобы ваш герцог умер как собака!

Гвардейцы замерли.

– Бросьте оружие! – сдавленным голосом приказал герцог. Охрана неохотно опустила копья. Солдаты муравьями высыпали с лестницы обратно на площадку, на ходу готовя веревки – связывать караульных. Тем временем дворецкий и его люди утащили герцога обратно в спальню и почтительно, но держа на виду обнаженные клинки, усадили в кресло у кровати. Его супруга, натягивая к подбородку одеяло, испуганно выглянула из-за изголовья.

– Не беспокойтесь, миледи, – утешил ее дворецкий. – Вам не причинят никакого вреда – если вы, конечно, не будете вылезать из кровати.

У эрла Помероя шпионы оказались получше, чем у остальных. В ночной тиши верные ему солдаты окружили заговорщиков и закололи спящими. Потом они выволокли их из казарм и свалили у подножия стены, у самого входа на лестницу, ведущую в покои эрла. Тот уже стоял на нижней ступени, уперев руки в бока и злобно посмеиваясь. Он спустился с лестницы, попинал мертвые тела ногами, выкрикивая самые грязные оскорбления из своего богатого словарного запаса, после чего вернулся в свою опочивальню и уснул безмятежным сном, равно как и верные ему солдаты.

Когда они проснулись, весь замок кишел лесными разбойниками, а те из солдат, кто остался жив, были привязаны к своим нарам.

Сам герцог Трангрейский, разумеется, проснулся, окруженный нацеленными на него копьями.

– Милорд, – почтительно, но твердо обратился к нему седой как лунь сержант. – Мы просим вас обдумать наши требования.

Герцог побагровел от ярости. Он кричал, он угрожал, он ругался, но копья даже не шелохнулись, и в сложившейся ситуации ему трудно было ответить отказом.

Однако менее половины все же не лучшее соотношение сил, так что во многих казармах с полдюжины солдат, проснувшись, увидели, как заговорщики связывают их товарищей. Они повскакивали, похватали оружие и с криком бросились в бой. Лязг оружия раздавался почти в каждой казарме, схватки выплескивались на улицу или в замковые дворы. В двух наиболее удаленных от столицы графствах бунтовщиков одолели и порубили на месте, – но во всех остальных, когда бои стихли, с десяток сержантов, задыхаясь, утирая кровь и пот, являлись пред очи своего лорда, чтобы услышать одну и ту же команду: «Зарубите их всех!»

– Боюсь, что не могу исполнить этого вашего приказания, милорд, – отвечал старший сержант. – Мы повинуемся вам во всем, что законно, но не желаем больше убивать своих братьев.

И каждый лорд бледнел, когда до него доходило, что верные ему люди проиграли, а те солдаты, что явились к нему, – это торжествующие мятежники. Король проснулся от лязга оружия и увидел, что во дворе сражаются друг с другом его же собственные солдаты. Над схваткой возвышался огромный рыцарь в полных боевых доспехах, и он сшибал с седла всех рыцарей, осмелившихся вмешаться в бой; спину ему прикрывала другая фигура в доспехах, меньшего роста.

– Безумие! – буркнул король и потребовал собственные доспехи. Одевшись для боя и взгромоздившись на коня, он выехал во двор, где обнаружил, что бой, собственно, кончился, если не считать горстки рыцарей, окруженных лесом пик и алебард. Все словно застыло: ни рыцари, ни солдаты не шевелились.

Массивная, закованная в броню фигура подъехала к королю, хрипло дыша. Рыцарь поднял забрало и поклонился.

– Ваше величество, – произнес сэр Гар. – Я принес вам весть о том, что армии всех троих герцогов обезврежены и не будут сражаться.

Сердце короля возликовало: по крайней мере в его армии верх одержали верные ему люди!

– Так воспользуйтесь этой возможностью! – вскричал он. – Нападите на них по очереди и приведите их мне закованными в цепи!

– Прошу прощения, ваше величество, – отвечал великан, – но я не буду сражаться в этой войне, как не будут делать этого и те ваши солдаты, что еще держат оружие.

Король онемел: до него вдруг дошло, что и в его армии победили все же мятежники – и что возглавлял их не кто иной, как сэр Гар Пайк!

– Ко мне! – вскричал он в ярости, обретя наконец дар речи. – Ко мне, верные мои люди! – Его телохранители сплотились вокруг своего монарха и следом за ним ринулись в бой, оттеснив сэра Гара и врубившись в лес пик. Ему удалось прорваться к своим рыцарям, и те с торжествующим кличем устремились в атаку. Мечом и палицей прорубали они дорогу сквозь толпу этих жалких сервов, разя их сверху вниз, не заботясь, кого они рубят – правого или виноватого. В горячке боя они не замечали, что один рыцарь за другим падал с коня, до тех пор, пока вокруг короля словно по волшебству не образовалась пустота, а напротив него не возник снова огромный рыцарь в броне. Другой рыцарь, подняв меч и щит, скакал в направлении немногих оставшихся в седле королевских рыцарей.

Рыцари изготовились к бою и с боевым кличем поскакали ему навстречу. Однако копья и дубины выбили половину их из седел, а рыцарь – разумеется, это был сэр Дирк – встретил их наготове, и от ударов его ряды рыцарей поредели еще сильнее. Последние двое вдруг сообразили, что происходит, и разом обрушились на Дирка. Он поднырнул под удар одного, поразив того мощным ударом в кирасу, потом повернулся ко второму – как раз когда того, огрев дубиной по голове, стянули с седла, и тот с лязгом грянулся оземь.

– Таковы твои понятия чести, сэр Гар? – спросил король перехваченным от ярости голосом.

– Ваше величество, – серьезно отвечал великан голосом, глухо доносившимся из-под забрала. – Ваши подданные просят вас выслушать их петицию.

Король выкрикнул что-то нечленораздельное и вонзил шпоры в бок своему коню. Он замахнулся мечом, но сэр Гар принял удар на свой щит, а потом еще один, и еще, и еще, даже не нанося ответных ударов, – и так до тех пор, пока король, задыхаясь, не опустил меч.

– Ты не рыцарь! – прохрипел он. – Ты изменник и позор рыцарского сословия!

– Войны не будет, – спокойно отвечал сэр Гар.

– Кто ты таков, чтобы говорить мне, нападать мне или нет на моих герцогов? – взревел король. – Ты чужеземец, неудачник – ты даже не сумел найти господина, согласного принять тебя в свою дружину! Наемник! Продажная шкура! Кем ты себя возомнил?

– Я сэр Магнус д'Арман, – отвечала безликая, закованная в сталь фигура. – Я принадлежу к роду графов д'Арман с Максимы и сын лорда Родни Гэллоугласса с Грамерая, посвященного в рыцарский сан лично королем.

Король окаменел в седле.

– Дворянин? – прошипел он чужим голосом. – Сын лорда и его законный наследник? И ты выступил против своего же класса?

– Честь обязывает, – отвечал Гар. – А ваши эрлы и герцоги забыли обязательства, которые накладывает на них их титул. Нам следует напомнить им об этом – вам и мне.

– Да как ты смеешь? – прошептал король. – «Вам и мне»? Как ты смеешь? – Он вдруг осекся, соображая. – О каких это обязательствах ты говоришь? Ты хочешь напомнить моим герцогам об их обязательствах перед их королем?