Текст книги "Маг, связанный клятвой"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

– Я иду, сэр Ги! – Но голос сэра Нигеля поглотил туман, – Сэр Дей! Скорее шагайте вперед и подайте руку циклопу!

– Шагайте вперед! – раздалось эхо слева.

– Дайте руку циклопу, – повторило эхо справа.

– Я иду, сэр Ги! – Но голос сэра Дея тоже потонул в тумане и вынырнул несколькими секундами позже справа.

– Робин Гуд! Ты меня слышишь? – закричал Мэт в панике.

– Слышу! – Голос Робина звучал где-то сзади. – Я соберу своих людей на звук рога! – Теперь голос звучал справа.

Раздался звук рога, дружный крик людей Робина понесся сначала вправо, потом прокатился где-то впереди, а потом зазвучал слева. Еще один звук горна зазвучал где-то к северу, его эхо раздалось с юга, а потом – с востока.

– Я надеюсь только на то, что его люди знают, который из них настоящий, – застонал Мэт. – Робин, твои люди еще держатся вместе?

Но на этот раз ответом было эхо его собственного голоса, и где-то вдалеке, затихая, прозвучал звук охотничьего рога. С другой стороны были слышны голоса рыцарей, созывавших своих людей, но они звучали все отдаленнее. Доносилось бряцание металла, долина заполнилась отголосками, но все звуки прилетали издалека, с каждой минутой все больше удаляясь.

– Он разделил нашу армию! – воскликнул сэр Ги. – Он нас развел в этом тумане в разные стороны! Будем молить Небеса, что хотя бы люди из каждой шеренги смогли держаться вместе.

– Молитесь! – согласился Мэт. – Пожалуйста, молитесь. А что касается нас, давайте-ка посмотрим, кто с нами. Я все еще чувствую под рукой чешую Стегомана, а это, должно быть, я держу твою руку, сэр Ги, потому что она в железной перчатке. Пожми руку, которую ты держишь, и спроси имя.

– Я – сэр Ги! Скажи свое имя, когда я сожму твою руку! – отозвался рыцарь.

– Только не жмите очень сильно, – раздался дрожащий женский голос. – Я – Иверна. Скажи свое имя, когда я сожму твою руку.

– Я – Фадекорт, – послышался голос циклопа. Мэт замер в ожидании. Больше никто не отозвался. Наконец он сказал:

– Фадекорт, кто держит тебя за вторую руку?

– Здесь нет никого, лорд Маг.

– Ну вот, остались все те, с кем мы начинали, – простонал Мэт. – Да еще ты, сэр Ги. Теперь я понимаю, почему вам пришлось остаться в том замке.

– Но там нельзя было оставаться вечно, – напомнил ему Черный Рыцарь. – Чтобы выжить, мы должны рисковать, лорд Маг. Но ты сам сказал, что этот риск нужно свести до минимума и организовать защиту на случай нападения, но все равно опасность остается.

– Я знал, что мне нужен сберегательный счет, – вздохнул Мэт. – Но с этим сейчас уже ничего не поделаешь.

– Ты не молился, пока было мирное время?

– Да как тебе сказать...

– Ну, значит, у тебя есть источник, из которого ты можешь черпать силы, – канал, который создал между собой и Богом. Шагай вперед смело, мой друг.

– Да, конечно, – пробормотал Мэт и поплелся за Стегоманом, немного потрясенный коктейлем, который умудрился сотворить сэр Ги из теологии и военной науки.

– Ш-шмело, он шкажал, – бормотал Стегоман. – Канал, он говор-р-ит. Очень неплохо для человека, который вщ-ще швое время тратит на то, чтобы создавать шум, размахивая мечом. – Потом речь Стегомана перешла в несвязное бормотание, уловить в ней смысл стало трудно, лишь изредка можно было услышать «мерзкий охотник и вампир», «пьет чужую кровь, чтобы стать сильнее». Из этих обрывков Мэту удалось понять, что в биографии Стегомана оставалось еще много того, чего он не знал.

– Кто-нибудь представляет, где мы находимся?

– Ага, – прозвучал голос Пака. – Мы бродим по темной равнине в полном неведении и растерянности.

– Ну спасибо тебе за то, что подытожил состояние человечества, – хмыкнул Мэт, потом резко остановился. – Стегоман! Стой!

– З-зачем? – поинтересовался дракон, но все-таки остановился.

Мэт сделал несколько шагов, чтобы догнать дракона и плотно положил руку на его чешую.

– У меня появилась идея.

Мэт не обратил внимание на вздох изумления, вырвавшийся у Пака.

 
...И тогда обратился я к Небесам:
«Как понять, где я есть, что со мной, кто я сам?
Мы блуждаем во тьме, словно дети, а солнечный луч
Не пробьется никак, чтоб вести нас из сумрачных туч.
Что нам делать в тумане земном?» – и услышал ответ:
– Протяни только руку, поверь, и появится свет!
 

И это сработало. Мэт на самом деле начал понимать, где они находятся, и туман понемногу рассеялся.

– Ты сделал это! – закричала Иверна. – Ты разогнал туман!

– Еще рано радоваться, – предостерег ее Мэт, но и его отпустило напряжение, когда он смог рассмотреть тушу Стегомана, а потом и его голову, а дальше... дальше уже была видна дорога, вдали темнела полоса елей, чуть правее... закованный в латы толстый человек с огромным палашом. Его лицо расползлось в зловещей ухмылке.

– Мудрый совет, – заговорил человек в латах. – Вам нечего праздновать.

– Герцог Бруитфорт! – воскликнула Иверна.

Неожиданно отовсюду начали появляться солдаты – они выпрыгивали из-за скал, бежали по полю. Из-за елей вырвался эскадрон рыцарей. Увидев всадников на конях, пьяный Стегоман издал яростный рев и бросился на них.

Мэт и его друзья остались без прикрытия с флангов. Злобный герцог засмеялся и сделал несколько шагов вперед, размахивая палашом. В воздухе сверкнул меч сэра Ги, но первой на врага напала Иверна. Выхватив алебарду из рук стоявшего рядом воина, резким, но точным взмахом, который свидетельствовал о многолетней тренировке, она подсекла одного солдата и, взметнув топорик, уже готова была нанести удар в бедро следующего.

Сэр Ги резко бросился вперед, загородив Мэта и блокируя удар герцога. Взметнувшийся со свистом меч был его ответным выпадом. Фадекорт взревел и, схватив солдата, бросил его в толпу. Он поднял валявшуюся алебарду, сломал ее пополам о колено и бросился в толпу солдат, нанося удары топориком, зажатым в левой руке. Древком в правой руке он молотил, как дубиной.

Неожиданно откуда-то вылетела сеть и накрыла Фадекорта. Он заревел и попытался ее порвать. Он почти вырвался, но в это мгновение два солдата схватили его за руки, а третий нанес сокрушительный удар дубинкой но голове. Фадекорт рухнул.

Мэт даже не заметил, как в его руках оказался жезл, которым он размахивал, как палицей, отражая удары пик и лупя по головам. Какое-то шестое чувство как раз вовремя подсказало ему обернуться назад: одетый в латы рыцарь со всей силой опускал дубинку на его спину. Он начал соображать, что вряд ли сможет эффективно использовать жезл при сложившихся обстоятельствах, но в это мгновение дубинка достигла своей цели, и Мэт уже не смог увидеть, как врагам удалось разоружить сэра Ги.

* * *

Склон, который выглядел таким маленьким и незначительным, когда они были далеко, теперь казался величественным и неприступным. А солдаты, которые издали были похожи на копошившихся муравьев, превратились в разъяренных горгулей, грозно смотревших на них сверху.

Алисанда отыскала седого ветерана и вызвала его к себе.

– Ну что скажешь, сержант? Вести мне тебя в атаку по этому склону?

– Бог не позволит этого! – закричал сержант. – Я прошу простить меня, ваше величество, но я бы скорее спас вашу жизнь!

– Я тоже не прочь ее спасти, – согласилась Алисанда, – к тому же у меня не так много и солдат, чтобы швыряться ими, как пенсами. И все-таки, как нам продвинуться вперед, если мы не начнем взбираться на этот холм?

Сержант нахмурился:

– А почему... – Он прокашлялся, подавил свое нетерпение, на его лице снова появилось выражение беспредельной вежливости. – Я удивлен, что ваше высочество спрашивает об этом меня.

Алисанда сказала с улыбкой:

– Мы, конечно, не можем взлететь в воздух, но наши стрелы могут. Пойди и позови лучников.

Прошло несколько минут, и из рядов армии Меровенса взвились в воздух стрелы.

Но когда стрелы достигли высшей точки, наконечники вспыхнули ярким пламенем и сгорели.

Алисанда стояла и пристально вглядывалась и небо. Наконец сержант сказал:

– Я рад, что колдун сжег всего лишь наши стрелы.

– Да, – согласился Совиньон, – пусть уж лучше испепелят стрелы, чем нас самих.

Наконец заговорила королева:

– Совершенно с вами согласна. – Алисанда повернулась к Орто Франку, ученику Мэта. – Любезный, может быть, ты и новичок в магии, но ты участвовал во многих сражениях. Что скажешь? Как мы можем оградить наши стрелы от колдуна?

– Ах ты Боже мой, – вздохнул Орто. – Уж лучше бы я оставался солдатом.

– Но ты же был поэтом.

– И искусным бойцом, ваше величество. Было неплохо, когда люди говорили о моих стихах. Я покопаюсь в своих стихах и в тех, которые мне дал мой учитель и, может быть, найду среди них что-нибудь подходящее для данного случая.

 
Чтоб колдун не лез —
О, йес!
Этот старый бес —
О, йес!
Дождь пролил с небес —
О, йес!
Не задевши нас,
Но огонь погас!
 

Через несколько минут второй залп стрел взвился из рядов армии Меровенса. В самой высшей точке своего полета они снова вспыхнули, но вдруг ниоткуда хлынул дождь.

Стрелы продолжали свой полет, причем каждую окружало свое собственное облачко измороси, которое держалось до тех пор, пока пламя, кипя и плюясь, не погасло. Но прежде чем стрелы попали в свои мишени, их острия вдруг опустились вниз, и они в полном беспорядке попадали на землю, стукаясь друг о друга.

– Что же он мог такого сделать? – воскликнул Совиньон.

Стон пробежал по рядам вражеских солдат, когда налетевший вдруг ветер рванул их одежду и, сорвав с голов шляпы, погнал их по склону.

– Порыв ветра, – кивнув, заметил Орто. – Непродолжительный, по очень сильный, «нисходящий поток». Так бы назвал его лорд Мэт.

Резкая прохлада вдруг обволокла их, а потом волной покатилась дальше. Все задрожали, но не только из-за резко сменившейся температуры.

– Когда поток ударился о землю, – сказал Орто, – он выбросился фонтаном вверх, как вода в пруду. Его порыв ударил по солдатам Ибирии, но, пока он докатился до нас, это был уже всего-навсего бриз.

– Но что-то он сильно дышит безнадежностью! – вздрогнув, заметил Совиньон. – Когда прилетит такой ветер, холодеет не только тело, но и душа, не так ли?

– Я постараюсь найти средство против этого, – быстро ответил Орто, не обращая внимания на вопрос. – Вот увидите, ваше величество, с каждым полетом наши стрелы будут ложиться все ближе и ближе к цели.

– Они тоже выстрелили! – закричал сержант, и, подняв головы, все увидели рой летящих на них стрел.

Однако Орто пробормотал какое-то стихотворение о ком-то, кто поджигал чей-то еще костер, потом упомянул некую даму, которая несла факел для кого-то. Сам он ничего не понимал, но в свое время Мэтью настоял на том, чтобы ученик запомнил этот стих. Орто был вознагражден, рой стрел заполыхал огнем. И прежде чем стрелы достигли армии Меровенса, от них ничего не осталось. Алисанде удалось лишь расслышать позвякивание металлических наконечников – вниз по склону.

– Этот колдун Ибирии дает очень много ценной информации. Пользуясь его примерами и заклинаниями лорда Мэтью, я вот-вот начну считать себя магом.

Как ни странно, но в душе Алисанды затеплился лучик надежды.

Глава 21
ИСПЫТАНИЕ

Первое, что пронеслось в голове, когда Мэт наконец пришел в себя, было удивление. В конце концов, если король Гордогроссо окончательно убедился, что Мэт представляет собой достаточно серьезную угрозу, почему он тогда устраивает эту засаду и берет его в плен, вместо того чтобы просто тут же и убить.

Звучание этих слов – «убить» и «тут же» – было как-то не по душе. Хоть бы он так не думал!.. Мэт с тревожным ожиданием открыл глаза.

Перед собой он увидел круглое ухмыляющееся лицо под копной волос, подстриженных «под горшок».

– Я – королевский правитель, герцог Бруитфорт.

Мэт зажмурился, а потом чуть-чуть приоткрыл глаза в надежде, что лицо исчезнет, но оно так и осталось маячить перед ним. Оно ухмылялось. Все это начало раздражать Мэта, и он попробовал поднять голову. Неудача! Мэт попытался пошевелить руками, но они оказались привязанными где-то над головой. Живот сводило, и казалось, что он вот-вот вывернется наизнанку. Так, теперь понятно, почему этот человек не убил его сразу. Он хотел получить удовольствие от процесса, полное, до последней капли.

Похоже, герцог понял, о чем думает Мэт, потому что он расхохотался и, схватив мага за волосы, резко повернул его голову. Мэт постарался поскорее закрыть глаза, но даже за эти считанные секунды он успел разглядеть палача: раскаленным железом тот пытал полуобнаженного крестьянина. Наконец до Мэта дошло, что звуки, которые он слышал вот уже некоторое время, были пронзительными криками жертвы.

Голова мотнулась в сторону от нанесенного удара, и в ушах прогрохотал мрачный голос:

– Смотри!

Это просто вывело Мэта из себя. Он зажмурил глаза, и ему удалось подавить вот-вот готовый вырваться резкий ответ. Чей-то палец грубо ткнул его в лоб и начал раздирать веки. Мэт невольно вскрикнул. Рядом с полуобнаженным крестьянином Мэт увидел привязанную ремнями молодую женщину, которая, наверное, была некогда очень красива, но сейчас, растянутая на ремнях и кричащая от боли пыток, выглядела далеко не привлекательной. Герцогу же это зрелище, похоже, очень нравилось. Его дыхание было хриплым и возбужденным. Вздрогнув, герцог резко бросил:

– Все, кончай! Мы должны решить сначала государственные дела! А с этими двумя покончим чуть позже.

Все это было произнесено таким тоном, как будто герцог требовал подать ему еще одну порцию десерта. Мэт задумался о проблеме нравственного ожирения. Он готов был рассуждать о чем угодно, лишь бы отвлечься от того, что происходило перед глазами.

Тем более что в следующую минуту герцог, схватив Мэта за подбородок, резко повернул его голову в другую сторону. Мэт увидел Иверну: девушка была связана и обнажена по пояс. Такая картина была давней и тайной мечтой Мэта, но не при таких же обстоятельствах! Тем более что рядом с ней лежал сэр Ги. Ему тоже связали руки и сорвали рубашку. И Фадекорт, связанный и голый по пояс, – между ними. И хотя лицо рыцаря было разукрашено синяками и грудь исполосована кровоподтеками, глаза были совершенно спокойны. Его взгляд призывал Мэта не терять мужества и веры.

Потом появился раскаленный железный прут и коснулся плеча Иверны. Легкое касание, и Иверна закричала. Герцог отвел орудие пытки и захихикал:

– Как ты находишь это зрелище. Маг? Возбуждает, правда?

– Нет. Я абсолютно спокоен.

Это было не совсем правдой. Потому что на самом деле это зрелище возбуждало в нем мрачные мысли о том, что бы он мог сотворить с герцогом, будь его воля.

– Неужто! Ты как, предпочел бы быть гостем на моем празднике или жареной отбивной? Давай-давай, присоединяйся! Или я попрошу своих палачей поработать над тобой.

В подтверждение своих слов он резко ударил Мэта по пальцам, живот Мэта пронзила страшная боль. Мэт не успел сдержать крик, с изумлением увидев, как раскаленный прут удаляется от его кожи.

– Следующий удар будет пониже, – с ухмылкой произнес герцог, и Мэт почувствовал, как из уголка его рта тоненькой струйкой потекла слюна. – Каждый удар – все ниже и ниже. Поэтому лучше присоединяйся ко мне, и мы вместе выдавим мелодичные, приятные вопли из этой девки, а потом вместе пройдемся по ней сверху вниз. И я сделаю тебя главным среди моих колдунов. У тебя в руках будет власть, огромная власть, власть над моими владениями, почти над половиной королевства! А потом в конце концов и над всей страной! – Ухмылка расползлась еще шире по лицу герцога, и со лба покатился пот. – А потом, кто знает? Ведь тебе есть за что мстить Меровенсу, не так ли? Мэт все понял:

– Ты пытаешься захватить трон!

– Точно! – Глаза герцога превратились в две щелочки, а ухмылка стала зловещей. – И для этого мне нужна помощь сильных волшебников.

Теперь все обретало смысл. Если Мэт присоединится к герцогу и будет участвовать в этих пытках, он станет одним из них, это будет предательством, предательством вдвойне, потому что люди, которых они будут пытать вместе с герцогом, – его друзья. После этого он, без сомнения, посвятит себя служению Злу и, облеченный их доверием, станет колдуном, который будет усердно работать на своего порочного хозяина.

– Что это? Если ты можешь стать достаточно порочным, ты сможешь стать королем?

– Так делается дело в Ибирии, – подтвердил герцог. – Власть захватывают! И дело завершается убийством предшественника либо до его свержения, либо после.

– Да, – Мэт нахмурился, – но королю принадлежит вся власть! Он самый могущественный колдун, и за его спиной поддержка Сатаны!

– Да, так может показаться. Но знай, глупый, сующий всюду свой нос человек, что Сатана поможет любому, кто домогается трона, потому что все это кончается гражданской войной, а горе и беды, которые она несет, заставляют многих терять веру и проклинать Господа Бога.

– И Сатана заполучает их души!

– Он собирает бесполезные вещи. Таким образом, силы Ада могут помогать королю, но они точно так же могут помочь и мне.

– Сатана всегда в выигрыше, – кивнул Мэт. – Вот это уже звучит разумно. Чем раньше ты выступишь против короля, тем скорее один из вас умрет, и тогда Сатане уже не надо долго ждать, чтобы заполучить твою душу.

Злые огоньки вспыхнули в глазах Бруитфорта, но он сдержался:

– Все точно так. И тогда это становится соревнованием сил. Король должен стремиться всеми силами побороть меня, прежде чем я наберу достаточно силы, чтобы свергнуть его. – На его лице снова промелькнула кривая усмешка. – Но здесь он уже проиграл. Я смог противопоставить его колдовству свое собственное, я набрал такую армию, которая смогла выступить против его войска и отбросить его, и таким образом я постепенно захватил землю и теперь властвую над половиной Ибирии, а скоро моя власть распространится вообще на большую часть страны.

Тут Мэту случайно пришла в голову мысль:

– Конечно, ты мог бы в душе оставаться хорошим человеком и просто достаточно долго притворяться порочным и злым, чтобы заручиться поддержкой Сатаны.

Бруитфорт откинул назад голову и рассмеялся:

– Ты думаешь, так легко обвести вокруг пальца Короля Лжи? Заверяю тебя, нет! Он сразу распознает истинное Зло, когда видит его! Он никогда не будет помогать человеку, который в глубине души остается верен добру!

– Тогда чьих же солдат, которые грабили и насиловали в деревнях, я видел? Твоих или королевских?

– Моих. – Ухмылка расползлась еще шире по лицу герцога. – Я привязал их к себе, пообещав жестокие удовольствия и богатства, добытые грабежом. Ну и конечно, пренебрежение законом, которое делало такие вещи возможными.

– Это значит, что королевские солдаты ничем не лучше твоих.

– Конечно. Если уж хочешь сохранить трон, следует быть точно таким же, как и я, и даже чуть-чуть превосходить меня, и без промедления, безжалостно подавлять первые же признаки любого сопротивления. А вот тут-то он и оплошал. Ему не хватило ума, чтобы разглядеть появление соперника, он не сумел разглядеть моей лжи и лицемерия, а теперь уже слишком поздно, и у меня достаточно силы, чтобы сразиться с ним. Так что он умрет, и, я думаю, этого осталось ждать недолго.

Так вот почему у Мэта было так мало неприятностей с Гордогроссо! Король, оказывается, был занят бунтом в своей собственной стране. В этот момент Мэта как будто озарило:

– Так это была атака сэра Ги! И это он дал тебе шанс!

– Точно так. – Герцог повернулся к сэру Ги и с издевкой поклонился. – Черный Рыцарь нанес удар по могущественным лордам, которые истязали своих крестьян, и оставил за собой дыры в покрове Зла.

– А ты незамедлительно их заполнил.

Бруитфорт кивнул головой:

– Он разделался с порочными нарушителями закона, которые стремились жить за счет слабых, и завоевал преданность бедняков, он разделался с королевскими сборщиками налогов и подорвал власть короля в деревнях. Он собрал вокруг себя всех дураков, которые поклоняются Добру. Они все вылезли из своих потайных мест и собрались вместе. И вот тут-то совершенно неожиданно над королем нависла угроза, которая могла оказаться роковой.

– Поэтому ему пришлось стянуть большую часть своих войск, чтобы удержать сэра Ги и его последователей в замке, а пока они были заняты этим, ты захватил все владения, которые Черный Рыцарь освободил.

Сэр Ги пристально смотрел на них. Его лицо побледнело.

– Все точно так. – Ухмылка герцога стала похожей на оскал акулы. – Пусть другие тратят попусту время на споры, а я выжидал, гнулся в поклонах, расшаркивался, а потом нанес удар. И все же, чтобы выступить против короля, я должен собрать все силы, какие только смогу, потому что, даже ослабленный, он обладает необычайной колдовской силой. Присоединяйся ко мне, Маг! Укрепи мои силы! Освободи Ибирию от этого развращенного монарха!

– И замени его на другого, еще более порочного? – подсказал Мэт. – На еще более изощренного в своей способности делать жизнь людей жалкой и безысходной?

– Да ты тогда сможешь получить власть, о которой едва ли и мечтать-то можешь. Присоединяйся к моим развлечениям, и тогда у тебя будет такая власть на земле! Ты будешь вторым после меня! Самые прекрасные девушки королевства – и только на одну ночь! Прекрасное мясо, утонченные вина, великолепные одежды! Что скажешь на это, Маг? Согласен на богатство, роскошь ч власть? Или хочешь умереть в страшных муках?

Герцог посмотрел вверх, его рука шевельнулась, и Мэт почувствовал страшную боль в ступне. Он закричал, и комната исчезла за красной пеленой. Постепенно пелена стала исчезать. Теперь вся боль сконцентрировалась в ступне в маленький пульсирующий комок. Как сквозь туман, Мэт смог разглядеть лицо герцога: выпученные глаза, поблескивающие в оскале зубы и довольная улыбка.

– Выбирай. – Слова вырывались с тяжелым дыханием. – Выбирай.

И Мэт выбрал.

 
Иной палач силен и крут,
Всегда согнет железный прут,
Но он не разберется с нами!
Я – той страны рисковый мэн,
Где бокс придумал джентльмен, —
Правь, Британия, морями!
 

Герцога отшвырнуло прочь от Мэта, и он буквально влип в каменную стену. Но этот удар не свалил его с ног. Оторвавшись от стены, он потряс головой, и в следующую секунду небольшой кнут с острыми железными шипами полоснул Мэта по груди. Мэт закричал от боли, но не остановился:

 
Кто на британца поднял кнут,
Того в момент кнутом побьют,
Копавший яму – будет в яме!
 

Шипы взметнулись в воздухе, и через мгновение кто-то за спиной Мэта завопил от боли. Эта победа вдохновила Мэта, и он прокричал:

 
Удар врага – врагу вернут,
Экскюз ми, зря ты поднял кнут —
Правь, Британия...
 

– Заткните его! – заверещал герцог. Рука резко опустилась на лицо Мэта, но он, по счастью, не успел закрыть рот и тут же ее укусил.

Мучитель вскрикнул, но рука осталась на прежнем месте. И тут Мэт начал жевать ее, стараясь не обращать внимания на омерзительный вкус. Неожиданно рука взметнулась, и тряпичный кляп оказался во рту Мэта. На вкус кляп был отвратителен, да и запах был не лучше.

Тяжело дыша, герцог склонился над ним. Его глаза сверкали бешенством.

– Неплохая попытка! Но ты промахнулся. Маг! Здесь нас слишком много, и есть кому тебя остановить! Нас не одолеть!

Мэт взглянул на герцога, и сквозь кляп послышались булькающие звуки... Но мозг Мэта лихорадочно работал, пытаясь вспомнить стихи, которые сработали бы, даже если их не произносить вслух.

– Ну так знайте, – тяжело дыша, заговорил герцог, – что мы захватили ваших друзей и убили их.

Мэт нахмурился. Друзей? О ком говорил этот человек?

– Ваши животные, ваши звери! – рявкнул герцог. – Дракон и этот дурацкий гибрид. Мы их поймали и откачали всю кровь.

Мэт уставился на герцога, каждый мускул его тела был напряжен. Ах так, ну тогда в сторону всякую этику, такой злодей не достоин никакого сожаления, никакой жалости. Мэт заставит его сгореть дотла изнутри, а его ногти начнут врастать в его собственное тело, тело, а барабанные перепонки взорвутся... Неожиданное успокоение волной прокатилось по всему телу, как будто какой-то дух наполнил Мэта милосердием и сдержанностью. Все-таки этот человек был живым существом, и в конце концов, может быть, и следовало его убрать прежде, чем он причинит кому-то боль, но у Мэта не было права вершить над ним суд. Мучения могут подождать, они настигнут его и после смерти, если он того заслуживает, в чем маг ни на секунду не сомневался. Это было не его дело. Хватит. Надо вернуться к стихотворению, обладающему большой силой, если даже его не произносить вслух.

– Их кровь придаст мне необычайную силу! – Глаза герцога сузились. Сейчас он был полностью занят делом, на время отложив пытки в сторону. – Да и твое волшебство тоже, хотя, если придется, я смогу действовать и без него. Но у меня есть еще один источник власти над вами, и гораздо более сильный. – С этими словами он повернулся к Иверне.

Сердце Мэта почти остановилось. И тут он начал неистово произносить про себя строчки стихотворения, которые ему удалось мысленно срифмовать.

Глаза герцога мерцали недобрым светом, когда он оглядывал Иверну с головы до ног, но говорил он только о деле, как и обещал.

– Земли твоего отца граничат с моими, дамочка, но они граничат и с Меровенсом. Ваши земли протянулись по границе и проходят через горы на пятьдесят миль. Расстояние достаточно большое, и никакая армия не сможет нанести мне удар с тыла. И я мог бы взять столицу только для того, чтобы вернуть мои владения, которых меня лишила эта стерва из Меровенса.

На мгновение Мэт застыл, потом, прищурив глаза, он мысленно переделал последнюю строку стихотворения. Что ж! Герцог навредил себе сам...

– Твой отец был моим пленником, как ты знаешь. – Герцог внимательно всматривался в лицо Иверны: его интересовало, как она отреагирует на слово «был». – Он был храбрым, но глупым человеком и выдержал все мои пытки, но не отказался от своих земель в мою пользу. Теперь он мертв.

Иверна с ужасом смотрела на него.

– Я понимаю, как это тяжело, – мягко сказал герцог, в его голосе засквозили нотки сочувствия. – Поплачь, надо дать выход своему горю.

Слезы хлынули по щекам Иверны, как она ни старалась сдержать рыдания. Девушка зажмурила глаза и прикусила губу.

– Не сдерживайся, не сдерживайся, – утешал ее герцог. – Никто не осудит тебя за твои слезы раскаяния.

Раскаяния? За что?

– Отец! Мой бедный отец! – задыхалась Иверна.

– Ай-ай, конечно, это тяжело. Очень тяжело, – вкрадчиво приговаривал герцог, – но ты должна знать, бедная девушка...

Иверна не могла больше сдерживать стоны, хлынул поток слез, она дрожала и всхлипывала. Герцог, напряженный, как натянутая струна, нашептывал какие-то успокоительные слова, похлопывая по связанным рукам пленницы. Ему даже в голову не приходило, что виной ее страданий был он сам.

Похоже, он выбрал правильную стратегию. Когда всхлипывания стали затихать, герцог решил перейти к советам:

– Ты же всего-навсего слабая женщина и к тому же такая молоденькая. Совершенно очевидно, что ты не готова управлять герцогством. Для тебя это будет непосильной ношей. Ты вся согнешься под ней, она тебя сломает. Даже если ты просто будешь вершить правосудие, это будет мукой. Разве ты сможешь отдать приказ, чтобы убийцу повесили, а потом спокойно уснуть?

Иверна продолжала причитать.

– Отвали от нее! – рыкнул Фадекорт. – Неужели ты не можешь оставить ее один на один со своим горем?

Герцог бросил взгляд на циклопа, его глаза сузились, и он кивнул палачу. Метнулась рука – рот и нос циклопа заткнули тряпкой, другая рука поднесла раскаленное железо к его плечу. Фадекорт изогнулся от боли, но смог сдержать крик.

Иверна, стоявшая спиной к Фадекорту, все еще плакала и не заметила, что происходит сзади.

– Нет, совершенно очевидно, ты не можешь принять на себя такую тяжесть, – нашептывал герцог. – Бедная девушка, я тебе помогу! Только передай мне свои земли, и я за тебя буду ими управлять мудро и справедливо!

– Никогда! – Голос Иверны звучал хрипло. Глаза герцога сверкнули.

– Никогда – это слишком большой промежуток времени. Твой народ страдает, даже сейчас его обирают мародеры. Могут ли они ждать, когда ты найдешь время, чтобы взять па себя управление своими землями?

– Осторожнее. – Хотя сэр Ги говорил очень тихо, казалось, его голос заполнил всю камеру. – Осторожнее, что, если он врет? Возможно, что твой отец все еще жив. Может быть, он изувечен и не в силах править. В таком случае ты передашь ему свое регентство, а не...

– Заткнись! – рявкнул герцог, и в грудь сэра Ги вонзились кинжалы. Его скулы сжались, подавляя крик боли, а чья-то мясистая рука заткнула ему рот.

Но его слова сработали. В глазах Иверны засветился огонек надежды, и она воскликнула:

– Никогда, герцог-злодей! Пытай меня, как тебе заблагорассудится, я никогда не отдам бедных крестьян моего отца и наши плодородные земли в твои злые руки! За них я перенесу все муки!

– Будь уверена, ты помучаешься! – взорвался Бруитфорт. – Твой отец действительно умер! Он умер на моих руках, которыми я держал орудия пыток, но этот глупец отказался уступить мне свои земли! Тебя ждет такая же участь!

– Мне только остается доследовать примеру такого достойного человека! – воскликнула Иверна с побледневшим от гнева лицом.

– Ну что ж, тебе будет предоставлена такая возможность! – загремел герцог. Его гнев погас так же быстро, как и вспыхнул. Предвкушение извращенного удовольствия отразилось на его лице дьявольским ликованием.

– Я вырву у тебя власть, в которой ты мне отказала! Если уж я не могу получить полноту власти от твоего народа, я добьюсь ее, унизив и развратив тебя! Да, даже если бы твои земли и люди перешли ко мне, это уже было бы полнейшим унижением, но я добьюсь своего, я разделаюсь с твоей невинностью, ты сломаешься под жестокими пытками, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не станешь умолять меня сама забрать все, чтобы я хоть чуть-чуть пожалел тебя! – Из уголка его рта снова потянулась струйка слюны. – Я сломаю твою душу и выпью всю твою силу! И все же мы должны начать этот праздник пытки с закуски, а на закуску займемся рыцарем. А ты присоединишься ко мне и будешь наблюдать, каким извращенным пыткам я его подвергну. И он порадует меня своими криками!

Резким поворотом головы сэр Ги отбросил руку, зажимавшую ему рот:

– Даже если он сможет вырвать из меня крик, не обращайте на это внимания! – Палач наотмашь ударил его по губам.

– Грязный злодей! – закричала Иверна. – Неужели ты думаешь, что тебе удастся погубить такого хорошего человека?

– Без труда, – насмешливо бросил герцог. – Думаешь, его Бог поможет ему спастись? Нет, Он имеет дело только с живыми людьми, а этот уже будет полумертвым. Если только ты захочешь спасти его от пыток, можешь закричать в любой момент, что уступаешь мне свои земли. Но будь уверена, что, если у тебя хватит силы духа молчать, пока Черный Рыцарь не умрет под пытками, следующей будешь ты!