355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф) » Маг, связанный клятвой » Текст книги (страница 2)
Маг, связанный клятвой
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 17:31

Текст книги "Маг, связанный клятвой"


Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3
ДАМА, ВПЕРЕД!

– Но ведь есть какие-то способы, чтобы освободить человека от данной им клятвы, ваше преосвященство? Неужели Небеса на самом деле могут требовать от человека следовать словам, произнесенным необдуманно?

– Могут, – сказал лорд-архиепископ с грустной улыбкой. – Именно поэтому не следует столь опрометчиво бросаться клятвами.

Они беседовали в большом зале. Солнечные лучи пробивались сквозь цветные витражи высоких окон и, дробясь розовыми и голубыми зайчиками, падали на плиты пола. Для Алисанды эти яркие всполохи казались еле тлеющими угольками ее тщетной надежды.

– Но ведь не тем словам, что могут привести на плаху или к вечной погибели, ваше преосвященство! Небесам такое будет неугодно!

– Что касается угрозы смерти... – Архиепископ задумался. – Насколько мне известно, Небесам это вполне может быть угодно – если Господь наш сочтет, что у человека есть верный шанс преуспеть в его святой цели. Мы все должны вершить дела, угодные Господу, ваше величество, и делать столько, сколько благоугодно его Божественному величию. Те, кто сильнее, должны брать на себя более трудную работу, может быть, такое трудное дело и уготовлено лорду Мэтью. – Слова «лорд Мэтью» как будто застряли в горле архиепископа, но он смог их все-таки произнести. – А что касается вечной погибели... Разве каждый из нас не живет постоянно в страхе, что будет проклят? И каждый из нас подвергается искушению, но нам всегда дается достаточно сил, чтобы устоять. Так что будьте уверены, уж если Господь послал лорда Мэтью в такое место, где его ждут искушения, Он даст ему силы, чтобы противостоять оным.

– Слабое утешение, – мрачно заметила Алисанда. Но его преосвященство отметил про себя, что разговор все-таки немного приободрил королеву.

Тем временем королева насупленно посмотрела на архиепископа.

– И все же вам не следует так уж радоваться его отсутствию.

Монарший гнев разит как меч острый, и сердце его преосвященства екнуло от страха. Тем не менее он нашел в себе силы смело ответить:

– Прошу прощения, ваше величество, и все-таки эта новость о добровольном самоизгнании – самая обнадеживающая новость за все время с момента вашего восшествия на престол.

– Обнадеживающая?! – фыркнула Алисанда.

– Да-да, самая обнадеживающая, – твердо ответил его преосвященство, вновь обретя обычную самоуверенность. – Ведь что собственно произошло? А то, что человек, столь многим способствовавший вам в освобождении вашего королевства от сил Зла, теперь должен выполнить клятву и покончить с нечестивым королем-колдуном Ибирии? Ну разве это не причина для больших надежд? Нет, я не могу искренне огорчаться, услышав эту новость.

– И конечно, вы не расстроитесь при мысли, что этот человек – прошу заметить, вполне возможно, принц-консорт в ближайшем будущем – может безвременно погибнуть, – желчно заметила Алисанда.

– Но, ваше величество, вы, право же, должны подумать о престолонаследии, – последовал ответ его преосвященства. – Я вас умоляю! Подумайте, что станется со всеми нами в случае вашей безвременной кончины без наследника?

Его преосвященство был удовлетворен: ему удачно удалось избежать ответа на поставленный вопрос.

* * *

Стражник услышал негромкий хлопок и бросился к тому месту, где только что был Мэт. На стене, позвякивая, висели цепи. Некоторое время он стоял и, выпучив глаза, пялился на пустое место, но потом, немного очухавшись, бросился стучать в дверь, вызывая капитана стражи.

Капитан, как и положено, тут же доложил сенешалю, который открестился от этого дела и сказал, что вся ответственность полностью лежит на капитане. Поправив пояс и расправив плечи, капитан с тяжелым сердцем отправился в тронный зал. Про себя он подумал, что вряд ли ему эта история так просто сойдет с рук.

* * *

– Моя самая большая надежда на наследника только что была отправлена в подземелье, ваше преосвященство, – ответила Алисанда. – А поскольку вы очень хотите, чтобы наследник родился, вам бы лучше подумать о том, как эту надежду вернуть.

Похоже, его преосвященство был в замешательстве.

– Не поймите меня превратно, ваше величество, Мэтью Мэнтрел – очень хороший человек... благороднейший... Но что ни говори – он не королевских кровей.

– И поэтому не пара королеве? – закончила за него Алисанда. – Как это ни смешно, но я и сама вынашивала подобные сомнения в своем сердце три года, но как-то вдруг они оставили меня, и произошло это, как только я поняла, что могу потерять лорда Мэтью.

У архиепископа ухнуло сердце.

– Нет, – продолжала королева, – вы можете быть полностью уверены, что я не выйду замуж ни за кого другого. И его заслуги перед короной, и покровительство святого Монкера должны были бы открыть мне глаза на его достоинства. В нем – вся надежда нашего государства и сейчас, и в будущем. – Алисанда тихо добавила: – Умоляю, ваше преосвященство, сделайте что-нибудь. Наверное, как-то можно освободить его от клятвы, ведь он на самом деле и не собирался выступить в одиночку против Ибирии!

Его преосвященство вздохнул и грустно покачал головой.

– Ваше величество, я не могу. Он был уверен в своей силе, ведь иначе волшебник, знающий природу магии и принятых на себя обязательств, не станет так связывать себя.

– Он просто забыл о силе слов здесь, в Меровенсе, – сказала Алисанда, – ведь слова не обладают магией в том другом мире, который он называет своим домом. Слова были произнесены в порыве страсти и гнева, и на самом деле он ничего такого не хотел сказать. Они просто выражали его чувства в тот момент, не более того.

– Уж не хотите ли вы, чтобы я поверил, будто Верховный Маг страны забыл о том, что если он поклялся в чем-то здесь, в Меровенсе, то должен будет это выполнить?

– Конечно. – Улыбка угасла на лице Алисанды. – Он сказал бы, что мы слишком буквально его поняли.

Архиепископ понимающе кивнул:

– И все же, поразмыслив, ваше величество, он бы прекрасно понял, что в этом вся суть данной проблемы.

– Проблемы! – Алисанда подняла глаза, краски снова заиграли на ее лице. – Ну что вы, это самая обыкновенная загадка, верно? И как у всякой загадки, у нее есть и разгадка.

– Ваше величество, ну право же, как вы можете такое говорить... – Его преосвященству совершенно не понравилось то, что он услышал.

– Он не может быть связан этой клятвой! Потому что три года назад он поклялся служить мне! Как же он посмел покинуть меня, если я нуждаюсь в его услугах? Я не шучу, мне он нужен здесь!

– Вы хотите сказать, что эти две клятвы, э-э... как бы это сказать, – взаимоисключающие?

– Нет, не совсем – вторая клятва недействительна, так как она не может быть принята вместо первой! – Алисанда заулыбалась. – Он не может взяться за это дело, пока я ему не прикажу, – а я ему ведь не приказывала.

Его преосвященство печально улыбнулся:

– Видите ли, ваше величество, все дело в том, что первая клятва и не может быть нарушена, если только Господь и Его святые на самом деле не захотят, чтобы лорд Мэтью очистил Ибирию от скверны. По правде говоря, если бы Господь действительно захотел этого, то последняя клятва пересилила бы первую – но я все же думаю, что такого не случилось.

Хмурого вида Алисанды было достаточно, чтобы архиепископ снова струсил.

– Как это?

– Видите ли, – начал он, – все это время Ибирия представляла угрозу благополучию Меровенса, его границам и его народу, с тех самых пор, как первый колдун Гроссо сбросил с престола законного короля и в стране воцарилось Зло. Нет-нет, ваше величество, этой клятвой лорд Мэтью выполняет не только волю Господа, но и вашу.

– Нет, это не моя воля, – упрямо сказала Алисанда.

– Но все же это Господня воля, – гнул свое архиепископ. – А вы поклялись исполнять волю Господа, ваше величество, когда Ему будет угодно, чтобы вы Его волю исполняли.

Алисанда снова приуныла. Но архиепископ был неумолим. Он выполнял свой пастырский долг.

– Взбодритесь, ваше величество. Лорд Мэтью отправится в королевство Тьмы не один. С ним все силы Небесные, и я не сомневаюсь, что Небеса, ангелы и святые непременно помогут ему, потому что они хотят, чтобы он очистил Ибирию от этого мерзкого короля Гордогроссо и его прихвостней.

– Но он ведь поборет их? – взмолилась королева. – Небеса осуществляют свою волю на земле через нас, ваше преосвященство, но и Ад не дремлет. Достаточно ли Мэтью добродетелен, чтобы устоять перед колдунами? Он же далеко не святой!

– О да, но у него все еще впереди. Он вполне может стать святым, скитаясь в дальних землях. Никогда не знаешь заранее, кто святой, а кто нет, – задумчиво сказал архиепископ. – Ну а если он и не станет святым, то хотя бы продвинется на пути к святости. Кроме того, ваше величество, учтите, что, если Мэтью Мэнтрел свергнет Гордогроссо и очистит страну от скверны, он тем самым неопровержимо докажет свое право быть лордом и... и принцем-консортом, если уж на то пошло.

– О, ваше преосвященство... – странный блеск появился в глазах Алисанды, – если только он по-прежнему будет любить меня.

В дверях появился капитан стражи и, поймав взгляд королевы, склонился в поклоне.

Алисанда почувствовала, как у нее пересохли губы. Она сразу поняла, что капитан принес плохие вести.

– Подойдите, капитан!

Молодой капитан подошел к своей королеве.

– Итак, что привело вас сюда? – требовательно спросила она.

Капитан поклонился еще раз и отрапортовал, скрывая внутреннюю дрожь.

– Ваше величество, лорда Мага больше нет в камере.

Понятно, что Алисанда с достоинством приняла эту весть.

На какое-то мгновение она застыла как изваяние, потом спросила:

– Он был прикован?

– Да, ваше величество.

– И у него был кляп во рту?

– Да, ваше величество.

Ну что же, Мэт опять совершил невозможное: сотворил чудо, не произнося стихи вслух. Алисанду переполняло восхищение этим человеком, волна безумной любви захлестнула ее – но поздно, слишком поздно. Ей удалось справиться со шквалом эмоций, и, надменно кивнув, она сказала:

– Благодарю за службу, мой капитан. Вы свободны, ваши солдаты могут оставить свой пост. Теперь в этом нет необходимости.

– Слушаюсь, ваше величество, благодарю вас.

И капитан действительно был благодарен своей королеве. Дав знак солдатам, он повернулся и направился к дверям. Солдаты понуро последовали за ним: наверное, они должны были постараться сделать еще хоть что-то, чтобы достойно выполнить свой долг, но ведь никто не может противостоять лорду Магу. Что им оставалось делать?

Алисанда повернулась к архиепископу и величественно склонила голову:

– Я признательна вам за слова утешения, монсеньор. Молитесь за лорда Мэтью.

– На каждой мессе. – Архиепископ с поклоном удалился из королевских покоев – он всегда знал точно, когда аудиенция окончена.

Как только тяжелые двери закрылись, Алисанда дала волю чувствам. И очень скоро она просто-таки кипела от гнева. Прекрасно! Великолепно! Это ей поможет пережить все и, может быть, даже избавит от горечи и раскаяния...

Но что еще она могла сделать? Прямо сейчас? Как королева она была наделена – или проклята? – Божественным правом. Она всегда знала, куда вести свой народ и в чем благо этого народа, и никогда не сомневалась в правильности своих поступков, даже если в конце концов все оказывалось бесполезным. Это просто рок какой-то: наилучшее решение для королевы оборачивалось самым худшим для нее как для женщины.

А может быть, наоборот?

Глава 4
БЕЗВОЗМЕЗДНО, БЕЗВОЗВРАТНО

Мэт, пошатываясь, осматривал незнакомый пейзаж. Потом постарался найти равновесие и выпрямился. Несмотря на все волнения, он решил выяснять, почему все-таки все волшебники произносят свои заклинания вслух. Неужели это более действенно?

Тут он понял, что худо-бедно, но его заклинание сработало! Он же его не произносил вслух, кляп-то по-прежнему торчал во рту. Но ведь сработало!

Почему?

Почему, почему... Не до того сейчас. Потом, когда будет время, надо бы проанализировать все более тщательно. Он займется этим как-нибудь на досуге, а сейчас есть дела поважнее – и Мэт принялся за очень важное дело: надо было вытащить кляп.

Руки все еще скованы цепью за спиной. Освободить бы руки, тогда и от кляпа избавиться проще простого. А если бы ему удалось выпихнуть кляп, то можно было произнести заклинание и освободиться от цепей. С чего же начать?

Сначала надо убедиться, что поблизости нет врагов, сейчас это самое главное. Врагами могли оказаться и горные львы, и волки, и любые другие обитатели гор, для которых он неплохая закуска. Мэт медленно повернулся – он был один на склоне горы. Он немного расслабился и вдруг неожиданно понял, что может свободно поворачиваться. Там, в подземелье, его колено было приковано к стене, по-видимому, скоба с цепью, которой его приковали, так там и осталась.

В этом был некий смысл: ведь скоба крепилась к стене, и заклинание сочло ее, когда он пытался высвободиться, частью замка. Она и осталась там, а вот кандалы были связаны только с ним самим и поэтому пока никуда не делись.

Но Мэт был благодарен и за это. Хотя бы ноги свободны, и то лучше чем ничего. И вдруг, как яркая вспышка, – воспоминание детства: маленький мальчик играет в старинную игру – пытается переступить через кольцо из своих собственных рук. Насколько он помнил, ему это удавалось сделать, но, с другой стороны – тогда ему было десять, а не двадцать семь. Сейчас-то гибкость уже не та, что в детстве.

А может, и нет? В первые несколько недель, проведенные в Меровенсе, Мэт приобрел хорошую спортивную форму, и за последние три года мало что изменилось – Алисанда все время находила для него дело: он рыскал по королевству в поисках неспокойных мест, ликвидируя последние очаги черного колдовства. Впрочем, нельзя не согласиться, что первые два года это было необходимо. Но вот весь третий год он только попусту мотался по королевству, выполняя явно ненужные задания. При одной только мысли об этом Мэт начинал злиться – он был уверен, что причина этих поездок не что иное, как желание Алисанды держаться от него подальше.

Стоило только об этом подумать, как сердце сжалось от невыносимой боли, и Мэт постарался отбросить эту мысль и решил поэкспериментировать. Осторожно, стараясь не потерять равновесия, он согнул ноги в коленях. Руки опустил как можно ниже и развел в стороны, насколько позволяла цепь. Затем очень медленно поднял левую ногу и попробовал переступить через цепь...

И зацепился носком башмака.

Какую-то долю секунды он пошатывался, всеми силами пытаясь удержать равновесие... и с грохотом рухнул. Несколько секунд он лежал без движения, стараясь утихомирить вспыхнувшую злость – ничего хорошего не получится, если дать сейчас волю чувствам.

А почему просто не произнести заклинание? Если уж ему удалось выбраться из заточения, то, может, как-нибудь удастся избавиться и от цепи.

Так, два довода против. Во-первых, заклинание о переносе его тела из башни сработало, но недостаточно хорошо. Честно говоря, заклинания Мэта частенько срабатывали не совсем точно, с отклонениями от намеченного плана, а неточность в реализации заклинания, вдобавок произнесенного про себя, могла принести весьма нежелательные результаты. Во-вторых, действие его магии каким-то образом притягивало других магов, и, конечно, Мэту надо сначала высвободить руки и выплюнуть кляп, а не то придется в таком виде выпутываться из сетей, которые могут расставить другие маги Алисанды. Они, конечно, не чета ему, Мэту, но неприятностей от них уйма.

Или он может нарваться на враждебно настроенных местных колдунов...

С другой стороны, сейчас он лежит на земле и, следовательно, уж никак не может потерять равновесия. Неплохая идея – попытаться проделать этот трюк лежа. Сейчас он мог бы переступить через цепь спокойно, не торопясь. Он поднял левую ногу и прижал колено к груди, потом осторожно провел цепь, стараясь не задевать башмак. Выпрямил ногу. Победа! Теперь, если ему удастся проделать то же самое с правой ногой... Мэт перекатился на левый бок, поднял правое колено и проделал этот трюк еще раз. Потом сел и улыбнулся, хотя кляп здорово мешал, он смотрел на свои руки. Вот они, перед ним. Дело сделано!

Он закинул руки за голову. Пальцами нащупал узел повязки. Да, туговато – стражник завязал узел на совесть. Ноготь сломался, но повязку все равно надо развязать. И наконец... Он вытащил кусок ткани изо рта, выплюнул несколько прилипших ниток и облизал губы. У него вырвался вздох облегчения, и сам собой сложился короткий стишок:

 
Знают и святые, и мученики,
Что душа расстегнет все наручники!
 

Наручники расстегнулись и упали на землю. Теперь он мог наконец свободно встать и по-настоящему оглядеться, чтобы понять, где же он очутился.

Мэт жадно глотал холодный воздух и рассматривал крутой склон перед собой. И вдруг до него дошло: воздух действительно был холодным. Забавно, в Меровенсе сейчас лето в самом разгаре.

Значит, он не в Меровенсе.

От этой мысли его пробрала дрожь. Первое заклинание, которое теперь не сработало, освободило Алисанду из тюрьмы тогда, три года назад. И сейчас он надеялся оказаться у маленького ручейка под сенью мускусных роз, шиповника и жимолости. Похоже, место, где оказался Мэт, находилось довольно высоко в горах, и хвойная растительность никак не напоминала лиственные купы, чабрец и гвоздику, видевшиеся Мэту.

Да ладно, разве можно ожидать от мысленного заклинания такого же результата, как от произнесенного вслух?

Мэт снова принялся изучать окрестности, стараясь не обращать внимания на пустоту в желудке. В конце концов стало ясно, что ландшафт определенно не тот – конечно, сосны и высокогорные луга – это прекрасно, но он ведь рассчитывал попасть совсем в другое место. Повсюду крутые склоны до самого неба зловеще нависают над маленькой долиной, где оказался Мэт.

Солнце светило из-за спины.

Мэт успокоил свой желудок, пытавшийся скрутиться в узел от голода, и отметил про себя, что здесь было далеко за полдень, наверное, он забрался на край земли. Ну, уж во всяком случае, его действительно отделял от столицы один временной пояс. Он приехал в замок Алисанды сразу после рассвета, а из подземелья исчез поздним утром. Значит, солнце все еще находилось на востоке. Итак, если солнце на том конце горной гряды, значит, он – на западном склоне гор.

В Ибирии. Королевство черной магии – его иногда называют Айбайль.

Мэт отбросил все сомнения. Ведь он же сам собирался в Ибирию и метил на королевский трон. Он же дал клятву сделать это и теперь не мог винить силы небесные или чем бы это ни было за то, что его поймали на слове. Следовало быть поосторожнее со словами. В ярости он неосмотрительно вернулся к своим старым привычкам и использовал выражения, которые были несколько более эмоциональны, чем следовало. Но по законам этой чокнутой вселенной он обязан был сделать то, что пообещал. Это было нечестно – ловить на слове, хотя не так уж несправедливо.

Мэт постарался не думать об этом и заставил себя улыбнуться, радуясь сиюминутным приятным мелочам и упиваясь дикой красотой природы. Он даже позволил себе угрызения совести, что так поспешно покинул Алисанду. Но чувство вины стало совсем мизерным, когда Мэт вспомнил, что его возлюбленная могла в любую минуту, буде ей того захочется, отдать приказ отрубить ему голову. Мысль была весьма устрашающей, хотя он надеялся, что Алисанда никогда бы этого не сделала.

Правда, если бы только этого не потребовали интересы государства.

Мэту хотелось смеяться, душа его будто обрела крылья. Какой свободой веет от этих гор. Он никогда раньше не понимал, насколько он несвободен.

И насколько ему осточертел двор. Вполне возможно, что Алисанда – воплощение добродетелей и по мере сил таковые защищает, но при дворе постоянно действовали продажные силы, и закулисная драчка становилась все яростнее. Целых три года! А теперь он оказался в стороне от всего этого. Мэт решил прогуляться по долине. Чуть выше по склону лес поредел, и стало видно, что дальше тропинка круто уходит вниз. Наверное, это горная цепь, протянувшаяся вдоль границы Ибирии и Меровенса, а если прикинуть к его родной вселенной, это было похоже на Пиренеи. Может, и здесь они так назывались. Мэт остановился и увидел три поваленных деревца. Он подошел поближе и выбрал приглянувшееся. С размаху ударил его о землю, однако для полуторадюймового деревца оно слишком легко гнулось, хотя выглядело вполне надежно. Мэт нахмурился и ударил его о колено. Раздался хруст, и деревце переломилось пополам. Мэт поморщился – вся сердцевина давным-давно прогнила. Отбросив обломки, он взял другое и опять ударил одним концом о землю, понаблюдав, как дрожит его макушка. На конце деревце загибалось в виде крюка и образовался нарост. На этот раз Мэт был удовлетворен своим выбором и начал очередную атаку склона с новым помощником.

* * *

Отдуваясь, он продвигался к вершине. Жаль, нельзя наколдовать себе лошадь. Конечно, можно было бы сотворить одну, но это все равно что повесить вывеску «Маг здесь» для кого-нибудь из его братии, а уж в том, что они где-то поблизости, сомневаться не приходилось: во-первых, Алисанда без промедления пошлет младших магов по его следам, чего уж говорить о колдунах Ибирии.

Ох, лучше не поминать их. От одной этой мысли у Мэта все похолодело внутри. Конечно, он не должен оставаться здесь. Разумеется, что Силы Небесные не будут настаивать, чтобы он исполнил клятву, данную во гневе в тот момент, когда он совершенно собой не владел! И тем более сейчас, когда он в полной мере осознал, с чем связался. Так, значит, никто его не заставит? Конечно, нет! Так что никаких проблем, он спокойно может вернуться в Меровенс, просто произнесет нужное заклинание и... Мэт нашел рифму, начал произносить и вдруг остановился – последнее слово прямо-таки прилипло к кончику языка – любой странствующий маг Алисанды мог совершенно спокойно засечь его ворожбу, не говоря уж о колдунах Ибирии.

Ха, а какая разница, если он уже будет на месте? Мэт глубоко вздохнул и:

 
Возьми меня обратно, Меровенс!
Там солнце греет и порхают птицы,
А небольшой моральный перевес
Мне, грешнику, поможет возродиться!
 

Мэт прижал руки к груди в ожидании, когда вдруг все полетит вверх тормашками и земля уйдет из-под ног...

Но все оставалось по-прежнему.

Он проглотил подкативший к горлу комок и сделал еще одну попытку. В конце концов, вполне возможно, что Силам Небесным не понравилось место, которое он выбрал для своего возвращения.

 
Я мчусь, как бешеный мустанг,
Занесла в Ибирию кривая...
Ах, верните милый Бордестанг,
Там раскаюсь, всем святым внимая!
 

Мэт слегка согнул колени, задержал дыхание...

И опять ничего не произошло.

Мэт тяжело выдохнул, расслабился. Ему поневоле пришлось признать, что так просто отсюда не выбраться. Он был настолько глуп, что дал клятву сместить погрязшего во грехе тирана Ибирии, и теперь Небеса поймали его на слове. Жаловаться было некому.

На самом деле он и не осмеливался. Трудно себе представить, что могло бы случиться, дай он сейчас волю своей злости. Нет, ему следует быть очень осторожным и следить за каждым словом, которое он впредь будет произносить.

Так-так, если Небеса не помогут ему вернуться в Меровенс, ему придется позаботиться об этом самому. Мэт повернулся лицом к солнцу, наметил тропинку, которая более или менее совпадала с нужным ему направлением, и зашагал на восток – к Меровенсу.

* * *

Мэт шагал уже почти целый час, но, можно было поклясться, склоны горы не стали хоть сколько-нибудь ближе. Оптический обман, другого и быть не может: дороги-то нет – нет и придорожных кустов, по которым можно отмечать пройденный путь. Мэт оглянулся – за ним тянулась длинная цепочка следов. Вдруг он услышал крики. Визг. Бряцание оружия. Не задумываясь, Мэт опрометью бросился на шум, скользя по неровному склону, огибая ямы и рытвины. Шумели где-то за холмом, чуть правее от тропы.

Он помчался вверх по склону. Вершина холма заросла чахлыми кустиками. Благоразумие взяло верх над безрассудной храбростью, и, припав к земле, Мэт, извиваясь, стал пробираться между кустами. Осторожно раздвинув ветки, он глянул вниз.

Небольшая деревенька. Домишки, обнесенные плетнями. Соломенные крыши объяты пламенем, огонь уже подбирается к стенам. Два солдата с факелами в руках бегают от дома к дому и поджигают все, что может гореть. Похоже, им очень весело. Они смеются. Чуть дальше четверо солдат отлавливают женщин и девушек, выбегающих из горящих домов, и сгоняют их на середину. Еще около дюжины вояк рубят саблями стариков и юношей, которые пытаются дубинками отогнать солдат. Дубинки – против сабель, и вот уже несколько стариков и мальчишек лежат в лужах крови, другие пытаются отползти подальше, оставляя за собой черные следы. Им удалось ненадолго задержать солдат. С полей бегут крестьяне, размахивая косами.

Солдаты разворачиваются. Залп из арбалетов. Крестьяне падают на землю, хватаясь за торчащие из груди стрелы.

Четверо солдат сгоняют женщин и девушек в круг. В живых остались только четыре крестьянина, три солдата поворачиваются спиной к кровавому месиву и начинают копаться в жалких пожитках, выкинутых из горящих домов. Сержант, потеряв интерес к убитым, начинает сортировать сбившихся в кучу женщин.

Он выхватывает из толпы самых молоденьких и толкает их к солдатам. Похоже, у него безошибочное чутье на незамужних. Молодой крестьянин из оставшихся в живых вдруг кричит: «Долорес!» – и бросается к девушке. Выстрел из арбалета, и юноша кувырком летит на землю. Его глаза стекленеют.

«Корин!» – Девушка бросается к своему возлюбленному, но солдат ловит ее, наматывает на руку длинную косу и, оттянув ее голову назад, впивается ей в губы. Девушка пытается вырваться и пробует позвать на помощь. Солдат отрывается от ее губ, запрокидывает голову, смеется. Руки шарят по девичьему телу.

Вот уже упал последний крестьянин.

Солдаты завалили на землю трех женщин, задрали им юбки и пытаются развязать тесемки на панталонах.

– Нет, вы не смеете! – кричит мать, бросаясь на колени и пытаясь прикрыть собой дочь. – Она же такая молоденькая!

– Для такого дела никогда не бывают слишком молоденькими! – Сержант отшвыривает ее в сторону. Женщина падает. Сержант громко хохочет. – Нам слишком долго пришлось осаждать замок вашего хозяина, – рычит сержант, – солдатам это здорово наскучило. Им давно пора поразвлечься. А что может быть лучше, чем трахнуть несколько невинных девок?

– Мы – не девственницы! – в отчаянии кричит лежащая на земле девушка. – У нас нет ни одной девственницы в деревне!

– Ну как, сержант? – кричит один из солдат, улыбаясь щербатым ртом. – Похоже, нас приглашают!

– Точно. Никогда не пренебрегай гостеприимством. Я всегда так говорю, – отвечает сержант. Девушка отчаянно сопротивляется.

– Она врет! – кричит побледневшая мать. – Все эти девушки невинны!

– Отлично. Тем большее удовольствие мы получим, – летит ей в ответ. – Никогда бабы не бывают слишком молоды для такой забавы.

Мать пытается встать на ноги, сержант хватает се за подбородок:

– И никогда не бывают слишком старыми. Похоже, у тебя еще кое-что осталось.

Сержант толкает женщину, она падает навзничь. Двое солдат хватают ее и задирают юбку. Сержант грохается на колени, расстегивая ремень.

Мэт понял, что с него хватит. Если уж заклинания и привлекли внимание преследователей, одним больше или меньше, не важно, он разберется, когда настанет время. Мэт сорвал с рубашки кожаный ремешок и, завязывая на нем узелки, начал произносить заклинание:

 
Доктор Фрейд писал о ножнах,
И о сабле он писал,
Но на ножнах я из кожи
Узелочек завязал.
 
 
Над страной горят пожары,
Топчут кони в поле рожь —
Ты клинок, тупой и ржавый,
В ножны уж не протолкнешь!
 

Солдаты у подножия холма застыли. Один из них начал заваливаться, но второй быстро подхватил его. Двое вояк начали завывать, а сержанта переломило пополам.

– Ведьминские штучки! Какая старая карга сделала это?

– Что сделала? – переспросила самая старая из женщин. Ее лицо окаменело.

– Сама знаешь что! – прорычал сержант и замахнулся рукой, чтобы ударить ее по лицу. – Но это не сработает, бабуля! Если мы не сможем поиздеваться над вами таким образом, мы придумаем что-нибудь еще! Взять их!

Солдаты повернулись к женщинам, рыча от неудовлетворенного желания.

Мэт сообразил, что изнасилование на самом деле имело больше отношения к преступлению, чем к сексу. Не раздумывая, он снова начал произносить заклинание:

 
Здесь похожи бандит и солдат —
Каждый нагл и мордат,
Что за жизнь: раз увидишь их в деле —
И сам как в дерьме с головы и до пят...
Се ля ви, се ля ви – потревожим солдат:
Пусть солдаты просто поспят —
Мы постелим...
 

Солдаты застыли, а потом один за другим стали медленно валиться на землю с остекленевшими глазами.

Женщины ничего не понимали и только ошарашенно смотрели на происходящее.

Мэт решил не ждать, что будет дальше. Женщины очень быстро разберутся, что к чему. А он и сам не знает, уснули солдаты на какое-то время или навсегда. И какая в общем-то разница? Там, внизу, находились женщины, которым оставалась только свести счеты с насильником, и никто бы их не обвинил, сделай они это. Кстати, если они этого не сделают, а солдаты придут в себя, то уж точно отомстят, как только что собирались. Нет, Мэт никак не мог осуждать женщин за самозащиту, и, наверное, никто другой не сделал бы этого.

Он успел пробежать около ста ярдов по противоположной стороне холма, когда услышал громкий многоголосый взрыв ярости. Мэт побежал быстрее.

Полчаса спустя стало ясно, что теперь он в безопасности – не важно, кто мог появиться там, у холма, пусть даже злой колдун, сумевший проследить его заклинания. Мэт не осмелился позволить себе долгий отдых, но немного передохнуть надо. Он присел у ручья и глубоко вздохнул. Понемногу внутренняя дрожь стала униматься. Мэт делал глубокие, медленные вдохи, стараясь успокоиться. О Боже, до чего же погрязла во грехе эта страна!

Его беспокоили угрызения совести, хотя он и убеждал себя, что ни в чем не виноват. Конечно, ему надо было придумать, как утихомирить солдат, не убивая их. Впрочем, он их и не убивал, но деревенские женщины наверняка довели дело до конца. Да, как ни крути, все кончилось печально.

Мэта смущала собственная нерешительность, но увы, он знал свой характер и никогда не вставал на чью-либо сторону, пока уже не было слишком поздно.

Ему показалось, что отдых занял около получаса, на самом деле прошло всего минут десять. Мэт поднялся на ноги и направился вниз по дороге. Ходьба помогла ему немного вернуть самообладание. Мэт не мог останавливаться надолго на одном месте, тем более там, где произнес заклинание. Но силы уже были на исходе, и он с трудом переставлял ноги.

Наконец тропинка поползла вверх. Он с неимоверным усилием преодолевал подъем, вытирая пот со лба. И как ему могло прийти в голову, что здесь прохладно? Мэт взглянул на солнце, пребывая в полной уверенности, что после полудня прошло совсем немного времени. Каково же было его удивление, когда он увидел, что солнце уже на полпути к закату. Конечно, если сложить час, пока он шел, потом несколько минут, когда он ввязался в потасовку в деревне, плюс еще пара часов ходьбы по дороге, так и получалось.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю