355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристине Нёстлингер » Дуйбол-привет! » Текст книги (страница 5)
Дуйбол-привет!
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 17:14

Текст книги "Дуйбол-привет!"


Автор книги: Кристине Нёстлингер


Жанр:

   

Детская проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Черные щиты из жесткого волокна

В школе, в первый учебный день после каникул, господин учитель произнес небольшую речь, в которой заявил, что отныне Верхний Дуйберг вступает в битву с Альпийским Коленом.

– Ура! – взревел класс. Губерт сказал:

– Я у отца дробовик попрошу!

Юные Рогмайеры решили вооружиться вилами и точильными брусками, юные Быкмайеры надумали обшить трактор броней, Фанни предложила воевать антикомариными аэрозольными распылителями.

– Тихо, тихо! – пытался перекричать класс господин учитель. – Речь идет совсем не о такой битве! Мы же не дикари! Я имел в виду битву рекламную!

И он призвал ребят сочинять рекламные лозунги, первоклассные рекламные строчки, которые приваживали бы всех в Верхний Дуйберг и отваживали бы от Альпийского Колена.

– Сейчас же и приступайте! – сказал господин учитель. – Каждый рифмованный лозунг засчитывается как классная работа, всем поставлю оценки!

Ученикам раздали по листу отличной бумаги. В процессе лихорадочного творческого поиска Фанни перегрызла свой карандаш напополам.

К концу урока господин учитель собрал все работы. Вот что сочинил Губерт:

 
Верхний Дуйберг – могучий циклоп,
Альпийское Колено рядом с ним – клоп!
 

Вот что сочинила Фанни:

 
Даю дешевый урок дуйбола.
Фанни Тюльмайер из Верхнего Дола!
 

Вот что сочинила Марианна:

 
В нашей деревне
Любой воробей
Умеет ловко
Дуйболить – ей-ей!
 

Михаэль, сын учителя:

 
Верхний Дуйберг очень знаменит.
Альпийское Колено его не заменит!
 

Мартин, сын учителя:

 
Здесь скачут по горам
И дуют по долинам.
Проезжий, дуй сюда —
Часочек подари нам!
 

Быкмайерова Труда:

 
Играй в дуйбол отныне
Лишь в Дуйбергской долине!
 

Ханси сочинил:

 
Без лыж – грустишь!
Без снега – с овчинку небо!
От пены и дула —
Сводит скулы…
 

Губерт, Михаэль и Быкмайерова Труда получили по пятерке, Фанни получила четверку, потому что написала о себе самой, а не о Верхнем Дуйберге. Мартин получил четверку, потому что его реклама, сказал господин учитель, хороша как для Верхнего Дуйберга, так и для Альпийского Колена. А настоящая реклама такой быть не должна. Марианна получила четверку, так как господина учителя не устраивали «воробьи». Он считал, что воробей – тварь убогая, и как бы кто не подумал, будто в Верхнем Дуйберге вообще нет никакого комфорта.

Ханси получил кол, и господин учитель сказал, что на такую жалкую халтуру ему даже слов жалко.

Изречения Губерта, Михаэля и Труды дети написали очень крупными разноцветными буквами на огромных щитах из жесткого волокна.

Вечером господин Лисмайер погрузил их в свой автофургон, съехал на нем вниз, к шоссейной дороге, и прибил эти щиты к стволам деревьев.

Наутро к гостинице «Лисмайер» подкатил возчик пива на пивном фургоне. Этот колесил по всей округе, объезжая все девяносто семь долин. Господин Лисмайер болтал с пивовозом перед гостиницей, они калякали о том о сем. И вдруг пивовоз сказал:

– Я тут сегодня на шоссейке, внизу, такое видел – без пол-литра не разберешь! Сразу на трех толстых деревьях к стволам здоровые щиты приколочены, как ночь черные!

– Черные как ночь – без букв? – спросил Лисмайер. Пивовоз кивнул и продолжил:

– Но это еще куда ни шло. Самое удивительное, что там же крутился бургомистр Альпийского Колена. С кистью. Неужели, спрашивается, человек не мог себе занятия получше найти, чем малевать на щитах? Да еще в такую холодину?

Пивовоз взглянул на господина Лисмайера, желая понять, не находит ли и господин Лисмайер это странным. Лисмайер не был способен на вразумительный ответ. От ярости он был способен лишь глотать открытым ртом воздух.

– Что с вами? – спросил в испуге пивовоз. – Вам плохо? Лисмайер проскрежетал:

– Конкурент садится на шею!

Пивовоз внимательно осмотрел шею Лисмайера, но кроме жировой складки толщиной в палец ничего не обнаружил.

Альпийское Колено должно преклониться

Вскоре сражение Верхнего Дуйберга с Альпийским Коленом разгорелось не на шутку. Верхний Дуйберг наседал, Альпийское Колено отбивалось, изредка показывая когти.

Вдоль шоссе уже на каждом дереве висело по щиту. Иногда на щитах можно было прочесть:

АЛЬПИЙСКОЕ КОЛЕНО

ЖЕМЧУЖИНА ВСЕЛЕННОЙ!

Иногда можно было прочесть:

ИГРАЙ В ДУЙБОЛ ОТНЫНЕ ЛИШЬ В ДУЙБЕРГСКОЙ ДОЛИНЕ!

Но чаще всего щиты сверкали свежей черной краской. Секретные ночные десанты трудились не покладая рук и на совесть. К примеру, за одну только ночь верхнедуйбержцы 14 раз замазывали

АЛЬПИЙСКОЕ КОЛЕНО – РАЙ ДЛЯ СПОРТСМЕНА.

12 раз

СЕГОДНЯ ВСЯ ВЕНА – У АЛЬПИЙСКОГО КОЛЕНА!

и 20 раз

ЛУЧШАЯ ДУЙБОЛЬНАЯ АРЕНА ЖДЕТ ВАС У АЛЬПИЙСКОГО КОЛЕНА.

Однажды ночью два враждующих дозора столкнулись за перекраской. На другой день как учитель из Верхнего Дуйберга, так и учитель из Альпийского Колена ходили с лиловыми фингалами под глазом.

Но самый напряженный поединок развернулся вокруг трехпалой рукавицы. Уж тут-то, казалось, авторские права сестер Зудмайер были неоспоримы. Но вдруг в Верхний Дуйберг просочилась весть, что две старушки в Альпийском Колене круглыми сутками вяжут дуйбольные рукавицы – по зудмайеровскому образцу.

Так как сестры Зудмайер в свое время не подумали запатентовать трехпалую рукавицу, теперь даже суд был бессилен.

– Была б я мужиком, – сказала Анна Зудмайер.

– … я бы съездила туда и отдубасила этих старых перечниц, – сказала Мария Зудмайер.

– Но тогда надо, чтоб эти две старые перечницы тоже стали мужиками, – сказала Анна.

– … ведь стань мы мужиками, мы бы не опустились до того, чтобы дубасить старух! – сказала Мария. И обе они тяжело вздохнули. Но мысль о мести их все же не отпускала. И обе они придумали великую месть, которая осуществлялась так: перво-наперво они заманили к себе в дом Тюльмайерова пса. Из всех собак в округе этот кобель обладал самой большой коллекцией самых жирных блох. Они вычесали из его шерсти двенадцать отборных блох-гренадеров и пересадили их в спичечный коробок; потом они дали спичечный коробок и бумажку в сто шиллингов пивовозу. Тот посчитал, что сто шиллингов просто с неба свалились. Ему надо было всего лишь заехать в Альпийское Колено к двум вязальщицам, порыться у них в сундуке с трехпалыми рукавицами, открыть спичечный коробок, а потом сказать:

– Жаль, моего размера нет! После этого он был свободен.

Пивовоз выполнил задание с блеском. Две блохи перепрыгнули на старух-вязальщиц, одна забралась в кармашек для большого пальца той самой рукавицы, которую день спустя купил бургомистр, а девять других вызвали небольшую, но бурную панику среди постояльцев гостиницы. Будто бы четверо из них – особенные чистоплюи – подхватились и тут же перекочевали в Верхний Дуйберг.

Однако ж столько блох, чтобы выкурить всех гостей Альпийского Колена, у Тюльмайерова пса в наличии не имелось. Совет общины вынужден был с глубокой озабоченностью констатировать: отныне газеты расточали в адрес Альпийского Колена не меньше похвал, чем в адрес Верхнего Дуйберга. Они там тоже провели деревенский чемпионат, и победителями в этом чемпионате стали Флори и Анна-Мари Лесниц. Близнецы! Газетчики обожают близнецов, поскольку близнецов обожают читатели. Газетчики буквально проходу не давали близнецам. Господин Харчмайер насчитал в общей сложности шестнадцать интервью с близнецами Лесниц плюс четыре фото на обложках. У господина Харчмайера стали сдавать нервы. Его бесили подписи под фотографиями.

В одной газете написали:

ВСЕ ВЗОРЫ ПРИКОВАНЫ К АЛЬПИЙСКОМУ КОЛЕНУ!

В другой:

ЧУДО-БЛИЗНЕЦЫ ИЗ АЛЬПИЙСКОГО КОЛЕНА!

В третьей:

АЛЬПИЙСКОЕ КОЛЕНО НА ГОЛОВУ ВЫШЕ ВСЕХ!

Последней каплей, переполнившей чашу терпения, было то, что Альпийское Колено посетил Сэм Промоузглинг со свитой!

Тут уж Харчмайер, и Лисмайер, и Тюльмайер сказали на совете общины в один голос:

– Борьбу следует ужесточить!

Против борьбы выступил только господин пастор. Он не очень разбирался в расширенном ассортименте блюд и в урезанных порциях мяса, в пустых прилавках и забитых гостиничных номерах. Зато он худо-бедно знал толк в дулах и пенах. И он сказал:

– Откровенно говоря, было бы интересно поглядеть, чего стоят хваленые дуйболисты Альпийского Колена. У нас, чего скрывать традиции куда более давние! Чего скрывать: мы в состоянии их победить!

– Именно! – с жаром подхватил господин учитель. – Мы же колыбель и цитадель! Мы корифеи!

– В таком случае что нам мешает, – сказал господин пастор, – провести чемпионат страны? И пусть дрожит тогда Альпийское Колено!

– Пастор, ты гений! – воскликнул Харчмайер.

Он бы на радостях облобызал пастора, но пасторов целовать нельзя. К тому же пастор спешил – на церемонию дуйбольного венчания. Дуйбольные венчания стали очень популярны. Венчающиеся под руководством пастора совершали обряд в полном дуйбольном облачении. В руках у невесты – букет из мини-пен, у жениха на плече – дуло. После обряда, если было не очень холодно и ветрено праздник продолжался на воздухе, в новом дуйбобаре, который Харчмайер соорудил у большой поляны. А госпожа учительша наигрывала на губной гармошке:

 
Два сердца бились в унисон
В одном дуйбольном ритме.
 

А также:

 
Во поле дуйбольном повстречался
Во поле дуйбольном повстречался.
 

Совет общины направил в Альпийское Колено письмо – заказное – с вызовом на дуйбольный поединок в рамках чемпионата страны. Особенно подчеркивалось, что чемпионат должен состояться в Верхнем Дуйберге.

Альпийское Колено ответило отказом. Тамошние дуйболисты хотели устроить чемпионат на большом косогоре за местной церквушкой. Собственно, они вообще никакого чемпионата не хотели, так как побаивались «дуйбольного самородка из Верхнего Дуйберга» – то бишь Ханси – очень и очень.

Поэтому бургомистр Альпийского Колена написал в совет общины (написал он гораздо больше, ниже дается только самое главное):

«… и не вижу возможным проведение чемпионата страны между двумя лишь населенными пунктами, тогда как первейшая заповедь спорта гласит: в чемпионате страны обязательно участие представителей минимум трех различных населенных пунктов.

Три (цифрой – 3) это закон!

Для любых чемпионатов – страны, Европы, мира. Либо втроем, либо без нас. Физкультпривет!

Бургомистр Альпийского Колена».

– Отвертеться хочет, – крякнул с досады Харчмайер.

– Презренный трус, – отрезал Тюльмайер.

– Третий нужен, и точка! – подвел итог Лисмайер.

Харчмайер обзвонил всех соседей. У них хоть и были кое-какие пены и дула, но еще и кой-какой снежок. Так что чемпионат им был даром не нужен. Да и ввязываться в дуэль «Дуйбергская Долина – Альпийское Колено» они не пожелали.

Совет общины пришел в отчаяние!

Как-то поутру Ханси и Фанни стояли на большой поляне. Другие ребята были в школе. Ханси и Фанни отпустили на тренировку. Дабы шлифовать и без того выдающиеся способности. Фанни тренировалась старательно, отвлекаясь лишь на то, чтобы сказать пару ласковых Ханси, который слонялся как неприкаянный. Она упрекала его в полном отсутствии спортивного честолюбия, в том, что он позор нации, и даже заявила, что вскоре, на чемпионате, он станет разочарованием в национальном масштабе.

– Да не будет никакого чемпионата, они же третьего найти не могут! – вяло отбивался Ханси.

– Дурак и не лечишься! – прикрикнула на него Фанни. – Чемпионат будет!

– Бредишь? – Ханси хмыкнул.

– А вот и нет! – крикнула Фанни. – Своими ушами слышала. Они промежду собой шушукались, а завтра всем скажут, и дяде Густаву они уже написали!

Никакого дядю Густава Ханси не знал.

– Дядя Густав – это мой дядя, который сорок лет назад уехал в Новую Зеландию, но он очень привязан к родине и уже давно собирается с детьми и женой сюда'—повидаться:

– Ну и что? – спросил Ханси. Он не улавливал, какая тут связь.

– Пока до тебя дойдет, сто лет пройдет! – воскликнула Фанни. – Раз он приедет, он же и будет командой Новой Зеландии! А так как дядя Густав за проведение чемпионата мира в Верхнем Дуйберге, то счет два один в нашу пользу, и этим из Альпийского Колена деваться некуда!

– А этот Густав, дядя новозеландский? Он разве имеет представление о дуйболе?

– Ханси, – сказала Фанни, – ты так ничегошеньки и не понял! Он, приедет не выигрывать, а как третий участник!

– А-а, – протянул Ханси. Постепенно вся история прояснялась. Чертыхаясь, он включил дуло и погнал свою пену поперек поля сквозь петляющий частокол флажков.

Верхний Дуйберг готовится к бою

Дядя Густав пообещал. Он заверил, что прибудет с тремя сыновьями, женой и дочкой. А под видом председателя общества «Погонщики пен, Окленд, Новая Зеландия» он проголосовал за проведение чемпионата мира 15 марта в Верхнем Дуйберге. Верхний Дуйберг проголосовал за то же.

Альпийское Колено вынуждено было, волей-неволей и скрипя зубами, дать согласие. (Дядя Густав свалился на них как снег на голову!)

Верхний Дуйберг готовился к бою, а Ханси придумал одну штуку. Он высверлил, а затем вырезал в своей пене конусообразное отверстие. Дыра составляла 5 сантиметров (в диаметре) на 8 сантиметров (в глубину). Когда Ханси наводил воздушную струю точно в эту дырку, то шар делался намного послушнее и проще в управлении и скорость развивал гораздо более высокую. Чтобы никто этот фокус не рассекретил, Ханси придумал еще одну уловку. Он выкрасил выемку шара в ярко-красный цвет, а саму пену разукрасил ярко-красными пятнами с дырку величиной. Определить, где пятна, а где дырка, было почти невозможно. Ханси и сам с первого взгляда путался.

А пока суд да дело, Тита Низбергер получила от Марианны такое письмо:

«Дорогая Тита,

Послезавтра чемпионат мира. Волнуемся все зверски. У нас даже комитет по выработке правил есть. В него входят один нейтральный бургомистр, два спортивных журналиста и почтальон. Они составили четкий свод правил. Заостренные нагрудники и подвески типа хвостового плавника запрещены, число шипов на каждой ноге – не более двенадцати. Перед забегами дула будут проходить контроль, чтобы исключить возможность надувательства, если кто захочет смухлевать и вмонтирует в дуло более мощный моторчик.

Намечено три старта: забег по пересеченной местности, слалом и альпийская горка. Будут определены победители на отдельных дистанциях и в комбинации. Мужчины и женщины стартуют раздельно Таким образом, всего чемпионов может быть восемь. Папа заказал восемь кубков. От нас стартуют Ханси, господин пастор и Губерт, Фанни, мама и я. Из команды Альпийского Колена я знаю – по газете – только близнецов. Другие имена не говорят мне ровным счетом ничего. Кто побежит за новозеландцев, пока неизвестно.

Они прибудут сегодня вечером. Завтра вечером ждем радио, телевидение и прессу.

На время мирового первенства здесь повсюду установлены особые цены. На все, что покупается и продается. У нас в ресторане они выросли вдвое.

Ханси в блестящей форме, ничего не скажешь, хоть и тренируется из-под палки.

Наверное, он и вправду гений.

Твоя Марианна Харчмайер».

Жители Верхнего Дуйберга, по выражению господина Харчмайера, «все как один» работали на чемпионат мира. Телефоны трезвонили с раннего утра до позднего вечера: каждую минуту просили то забронировать номер на сутки, то заказать обед для автобусной группы. Журналисты интересовались талонами для прессы на круглосуточное питание и заранее договаривались о сроках возможного интервью с Ханси.

Прибавьте сюда уйму поставщиков, обрывавших телефонные провода. Им не терпелось всучить свой товар потребителю. Они обрабатывали Тюльмайера, внушая, что ему без 100 000 штук красных подвесочных лент либо 20 000 кофейных чашечек с надписью «Съездил в горы – выиграл годы» не обойтись.

Рогмайер, Быкмайер, Волмайер, Козмайер, Свинмайер, а также Курицмайер на одну ночь перед чемпионатом решили перебраться в стойла для скота, а также в курятник. В их комнатах на их хороших кроватях должны были ночевать за хорошие деньги хорошие гости чемпионата мира.

Тюльмайер весь верхний этаж отвел под покои для дяди Густава и его Погонщиков Пен, которые ожидались к вечеру. Входную дверь он украсил гирляндой из еловых лап и красных лент Под ними висело приветствие:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВЕРХНИЙ ДУЙБЕРГ ВСЕМ ПОГОНЩИКАМ ПЕН!

Двое репортеров загодя добрались до Верхнего Дуйберга и теперь, сгорая от нетерпения, ждали новозеландскую команду, чтобы первыми запечатлеть ее на пленке и разослать фото по газетам. Так они прождали, сгорая от нетерпения, до полуночи, с ними вместе ждал и сгорал господин Тюльмайер и весь совет общины. Но Погонщики Пен не объявились.

Тут уж господин Тюльмайер (а с ним вместе поголовно весь Верхний Дуйберг) не на шутку взволновался. Глубокой ночью господин Тюльмайер дозвонился до столичного аэропорта и спросил, не садилась ли в последние несколько часов машина из Австралии, а если нет, не прилетало ли днем рейсовым самолетом из Австралии семейство Тюльмайер из Новой Зеландии. Девушка из аэропорта ответила, что господину Тюльмайеру надо дождаться утра, она вообще о таких вещах знать не знает.

Господин Тюльмайер лишился сна. Он ворочался в постели со спины на живот, с живота на спину. В шесть утра он снова позвонил в аэропорт, но там снова ответила девушка, которая «вообще о таких вещах знать не знает». К восьми служащих в аэропорту значительно прибавилось; господина Тюльмайера отфутболивали из отдела в отдел. Десять раз его пересоединяли. Наконец, он попал в искомое место. Искомое место изрекло:

– Сожалею, господин Тюльмайер, но никакой семьи Тюльмайеров в списке пассажиров, прибывших вчерашним рейсом, не значится.

– И Погонщиков Пен не было? – переспросил господин Тюльмайер.

Некоторое время на том конце молчали. По всей видимости, девушка изучала список, потом она сказала:

– Да, впрочем… да. Шесть мест забронировано Погонщиками Пен. Это известная дуйбольная команда!

У господина Тюльмайера отлегло от сердца.

– Хотя, – прожурчала девушка, – места их пустовали: Погонщики Пен снялись с рейса.

Господину Тюльмайеру опять прилегло к сердцу.

– Вы уверены? – спросил он.

– Более чем! – посуровел девичий голос, и трубку положили. Во время разговора Харчмайер и Лисмайер нервно переминались с ноги на ногу, стоя подле Тюльмайера. Ему не надо было рассказывать, что он узнал. По лицу можно было догадаться, что ничего хорошего.

– Мы прогорели! – сказал Харчмайер.

– Сгорели дотла! – сказал Лисмайер. – Капитально! Тюльмайер убито кивнул.

Поникшая троица вышла на Главную площадь, горестно обвела взором празднично убранную площадь, красно-зеленые коровьи флажки, еловые гирлянды над дверью тюльмайеровского дома, перевитый цветами скульптурный ансамбль и широкий, натянутый через всю площадь от церкви до гостиницы транспарант:

ВЕРХНИЙ ДУЙБЕРГ, СТОЛИЦА ЧЕМПИОНАТА МИРА, ПРИВЕТСТВУЕТ СВОИХ ГОСТЕЙ!

Лисмайер подумал о многочисленных наново обтянутых кроватях, которым суждено остаться пустыми, если чемпионат мира будет отменен А ведь жена его даже по свежему бутону на каждый ночной столик поставила.

Тюльмайер подумал о девятнадцати ящиках с видовыми открытками, которым суждено остаться неотправленными. О двух тысячах кофейных чашечек, расписанных пасторской кухаркой. И еще о семи ларях, набитых подвесками для дул – дополнительный заказ под мировой чемпионат.

Харчмайер подумал в свою очередь о сосисках, лицо его при этом сделалось серым. В подвале ресторана уже не первый день ждали своего часа 1340 пар сосисок. Особо выгодная спецпартия фабрики колбасных изделий. Харчмайер рассчитывал сбыть во время чемпионата мира всю эту прорвищу сосисок. И еще он рассчитывал, что, страстно болея и одновременно поглощая сосиски, никто из гостей чемпионата не обратит внимания на странноватый привкус специй. Чем и объяснялась заниженная цена спецпоставки. Харчмайер вздохнул. Другим-то лучше, думал он. Кофейные чашки и кровати могут по крайней мере подождать. От них не убудет. А сосиски начнут дурно пахнуть Притом вот-вот!

– До небес тухлятиной разить будет! – простонал Харчмайер, В этот момент мимо потрясенной троицы прошествовал господин Низбергер. С женой и детьми приехал он на мировое первенство, чтобы пережить триумф выпускаемых им дул. Ведь кто бы ни вышел победителем, в руках он будет сжимать настоящее низбергеровское Дуло.

Господин Низбергер услышал стенания Харчмайера. Господин Низбергер зла на верхнедуйбержцев не держал. Это они на него держали зло. Он-то как раз охотно ладил бы с ними. Что бы там ни было, клиентами они оставались безупречными, а с безупречными клиентами обходиться следует радушно.

Посему господин Низбергер остановился и спросил:

– Любезный Харчмайер, стряслось что-нибудь, может, я могу как-нибудь помочь?

Харчмайер был до такой степени угнетен убийственной перспективой в виде полного подвала протухших спецсосисок, что начисто забыл, какому врагу изливает душу:

– Новозеландцы не приедут!

– Не может быть! – всплеснул руками Низбергер и слегка по бледнел. Пусть у него и не было подвала, забитого спецсосисками. Но чемпионат мира, транслируемый по телевидению, когда все участники орудуют дулами с его, низбергеровское, маркой, в глазах господина Низбергера представлял грандиозную ценность. Ведь на экране часто и подолгу7 маячило бы его имя и его продукция. Совершенно задаром! (Если учесть, сколько телевидение сдирает за полминуты рекламных врезок, нетрудно догадаться, почему господин Низбергер побледнел, да еще несколько дней назад ему сообщили, будто какой-то электрофабрикант подумывает наладить у себя выпуск дул. Дешевых дул, которые будто бы при том же числе оборотов расходуют значительно меньше энергии.)

Господин Низбергер снова вскричал:

– Не может быть! Потом взял себя в руки.

– Без них никак нельзя! – сказал он, – Немедленно звоним в Окленд!

– Дорого встанет, однако! – пробормотал Харчмайер. Когда у кого-то подвал начинен спецсосисками, которые вот-вот протухнут, того на экономию тянет.

– Плачу я! – сказал Низбергер. (Десять минут связи с Оклендом, Новая Зеландия, обойдутся явно дешевле, нежели самая дешевая телереклама.)

Но до международного разговора дело не дошло. Появилась моторизованная почта – рассыльный Ксавер Калачек на своем мопеде вихрем пронесся между церковью и рестораном и вынесся на Главную площадь. Отдыхающие, поклонники зимнего дуйбола автобусные экскурсанты, местные жители испуганно шарахались в разные стороны.

Ксавер Калачек на полной скорости подлетел к Тюльмайеру и так резко затормозил, что мопед развернуло. Ксавер Калачек вместе с мопедом рухнул на землю, но, падая, все же успел протянуть Тюльмайеру телеграмму.

– Телеграмма Тюльмайеру из-за океана! – выпалил он, задыхаясь, после чего был погребен мопедом.

Тюльмайер распечатал сложенную и склеенную телеграмму. Низбергер, Харчмайер и Лисмайер с любопытством глядели ему через плечо. Они тоже читали текст. Их до того разбирало любопытство, усиленное общим нервозным состоянием, что они не только не дали Калачеку на чай, но даже не вытащили его из-под мопеда, чего Калачек по сей день забыть не может. («Потому у них к людям ни грамма уважения, на своей шкуре испытал», – не раз повторял он впоследствии за рюмочкой.)

Телеграмма из-за океана извещала;

господину тюльмайеру зпт верхний дуйберг тчк прибыть

не можем тчк мальчика скарлатина тчк домашний карантин связи опасностью заражения тчк

приветы зпт дядя густав и погонщики пен тчк

Телеграмма дрожала в дрожащих руках Тюльмайера. Теперь всем все стало ясно. Теперь ясно стало, что все кончено. Верхнему Дуйбергу теперь хана! (Так по крайней мере казалось Тюльмайеру.)

Но господин Низбергер вытащил телеграмму из пляшущих пальцев Тюльмайера. Он порвал ее на множество мелких клочков и бросил все эти мелкие клочки в урну, стоявшую рядом со скульптурным ансамблем.

– Хм, мужики, – молвил господин Низбергер, – мужики, никакой телеграммы не было!

– То есть как? – обалдело спросил Харчмайер.

– Мужики, – молвил далее господин Низбергер, – телеграммы вообще не было в природе, ни-ко-гда!

– Но она как-никак еще там! – Лисмайер указал на урну.

– А хоть бы и так, – сказал Низбергер тихо, но веско, – мы это забудем, мы этого не видели!

– Но я и сейчас ее вижу, – сказал Тюльмайер.

– Тогда вовсе не гляди в ту сторону! – потребовал Низбергер. – Все вы, трое, должны о телеграмме забыть!

Господин Низбергер откашлялся и сказал:

– Поскольку у меня созрел план!

– Не собрать ли совет общины? – спросил Харчмайер. Низбергер энергично замотал головой и замахал на него руками.

Ему думается, сказал он, это только повредило бы делу. Хоть план его по сути очень славный и очень добрый, но господину пастору и господину учителю он может не показаться.

– У этих, поди, сосиски не пропадают! – выкрикнул Харчмайер.

– То-то и оно! – подхватил господин Низбергер, затем четверо господ проследовали к ресторану и поднялись по лестнице в жилые комнаты семейства Харчмайеров.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю