Текст книги "ДНК Америка (СИ)"
Автор книги: Кристина Жиглата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 8
Не знаю, сколько пробыла без сознания, но когда прихожу в себя, чувствую, что меня несут вниз тормашками, как мешок с картошкой, на плече, которое ужасно вдавливается в мои ребра.
Приподнимаю голову и не могу понять, где мы находимся. Темно до жути.
Вспоминаю последние события, и голова отзывается резкой болью. Стону. Значит, я у Рогозина. Прежде, чем понимаю это, слышу его грубый, холодный голос:
– Рыпнешься, пойдешь опять в отключку, сука! – рычит он.
Мне страшно, дрожу, как осенний лист на ветру. Но еще хуже становится, когда понимаю, что мы взобрались на борт некоего самолета. Не знала, что тут такой есть. Осматриваюсь. Самолет на восемь мест и два для пилота. Меня бросают на проходе и пристегивают наручниками к ножке сидения. Я слегка потеряна в пространстве после удара, но пробую их на прочность. Сразу накрывает отчаяние. Когда мы взлетим, назад дороги не будет.
Наблюдаю за Рогозиным. Он садится на сидение пилота, надевает наушники, включает необходимые приборы. Замечаю в его руках пульт, он наводит его вперед, и перед нами раздвигаются в разные стороны ворота ангара. Так, вот где был самолет! Этого мы не учли.
Слышу запуск турбин, мы приходим в движение. Медленно выезжаем, и я приподнимаюсь на коленях. Впереди, сквозь стекло пилота, вижу, что одного вертолета уже нет, второй стоит в стороне и машет лопастями. Готовится к взлету. В стороне перед нами стоит четверо моих мальчиков, в угрожающей стойке. У всех в руках автоматы. Мы набираем скорость и просто несемся на них. Мне страшно, что сейчас их раздавят. Но в последний момент, метров за десять перед парнями, самолет поднимается вверх и резко взлетает.
– Суки! – кричит Рогозин, ударяя кулаком по рычагу управления.
Я съеживаюсь и напрягаюсь вся от его крика.
Не успеваем пролететь двадцати метров, как самолет слегка подпрыгивает в воздухе. Слышу слева ужасный скрежет, словно разрывается металл. Поворачиваюсь и вижу на крыле Крейвена. Все происходит слишком быстро. Крыло ломается на глазах, как обычная картонка. Крейвен летит вместе с ним вниз, и нас кренит в сторону. Мы падаем. Я хватаюсь за голову, скручиваясь в клубок. Потом удар. Меня подбрасывает в воздухе. Ударяюсь головой о соседнее кресло, и все на мгновение, как в тумане.
Вижу окровавленного Рогозина, который подлетает ко мне, освобождает мои руки, и, схватив за горло, ставит перед собой, как щит. Крейвен напротив. В осанке хищность, звериный оскал. Таким, ужасно злым, я его еще не видела. Понемногу прихожу в себя, в ушах звенит.
– Подойдешь, тварь, и я разнесу ей мозги! – рычит Рогозин у меня над ухом.
Виском чувствую, как холодит дуло пистолета. Мне, почему-то, не страшно. Внимательно смотрю на Крейвена, его внимание полностью сосредоточено на враге. Ждет малейшей ошибки. Но я знаю, что он замечает каждую мелочь. Слышит стук моего сердца, достаточно ли проходит воздух в мои легкие. Рассчитывает, сколько у него есть секунд, прежде чем из-за нехватки кислорода начну терять сознание. Я знала, что он волновался, его разрывало изнутри, что я в опасности, которую он не мог контролировать. Что пистолет у моего виска намного быстрее пустит пулю мне в лоб, прежде чем он успеет уничтожить врага.
Мне невыносимо понимать его безысходность. Все равно умру, шансов выйти из этого без последствий, нет. Поэтому решаю просто попробовать, дать нам шанс на спасение. При этом надеясь на то, что Крейвен поймет меня без слов.
Медленно обмякаю в руках Рогозина, одновременно задерживая свое дыхание. Делаю вид, что потеряла сознание. Голова обвисает, склоняю её все ниже, просто убирая с прицела. Рогозин не замечает этого, все внимание на Крейвене. Знает, что с таким нельзя расслабляться.
Я вишу так секунд пять, чтобы полностью отвести от себя мысли об опасности. Потом резко напрягаю левую руку и бью локтем врагу прямо в живот. Это не слишком вредит ему, но на пару мгновений отвлекает, что дает возможность действовать Крейвену. Я даже глаз не успеваю открыть, как чувствую поток холодного воздуха, который проносится слева, возле меня. От того, что резко меня отпускают, теряю равновесие и падаю.
Звук выстрела разрывает тишину. Затем ужасный хруст ломающихся костей. Ничего не вижу, но поворачиваться боюсь. Глубоко дышу, пытаясь восстановить дыхание. Потом чувствую, как меня обхватывают под руки, обнимают, и я окутана в родном тепле знакомого мне запаха и рук.
– Крейвен, – хриплю я.
Моя гортань просто ужасно горит от захвата Рогозина.
– Ты не ранен? – добавляю, покашливая.
– Тише, – шепчет он, сжимая меня в руках. – Не говори, будет легче. Просто кивай. Хорошо?
Я киваю.
– Где болит? – его голос взволнован.
Водит руками по телу, словно сканируя. Я знаю, что он может почувствовать мои импульсы боли. Особо сильные боли. Но я отрицательно качаю головой, хотя ноет все тело и голова раскалывается.
Крейвен меланхолично осматривает меня. Дыхание тяжелое. Несколько секунд обнимает, дарит мне успокаивающие ласки. Затем поднимает на руки, и, как самую драгоценную ношу, уносит прочь.
Открываю глаза и смотрю ему за спину. То, что я вижу, заставляет меня вздрогнуть. Рогозин лежит в проходе и его тело сломано пополам V – образной галочкой. Хребет выпирает наружу, все в крови, голова вывернута в другую сторону. Прячусь от этого зрелища в плече своего спасателя, но картина стоит перед глазами. Никогда не видела ничего более жестокого, даже по телевизору. Мне, как-то не по себе. Противно и страшно.
Раньше я никогда не задумывалась, что из себя представляет этот испытательный проект «ЖУМ». А теперь в голове каша из кучки вопросов. Как эти испытуемые приспособятся к цивилизации? Не будет им трудно бороться с жаждой убийства и смерти? С тем, для чего их создали!
Они только что за пару минут ликвидировали всю охрану, захватили целый объект. К тому же, Крейвен на лету остановил самолет и в одно движение лишил жизни врага.
Я понимаю, что испугалась, усомнилась в людях, которые стали мне близки. Поэтому решаю оставить это все на потом. Потом подумать. Потом разобраться. Расслабляюсь в руках своего великана. Чувствую, как хрустит снег под его ногами. Не представляю, насколько далеко мы отлетели от базы, но сил оглядываться нет.
Спустя минут десять полубега Крейвена, слышу работающие лопасти вертолета. Прикладываю все силы, оборачиваюсь немного назад и вижу перед нами с Крейвеном сеточную ограду. Я знаю, что она под током, и очень высока. Примерно три метра. Но вижу, что Крейвен не сбавляет темп, наоборот разгоняется. Я напрягаюсь, обхватываю его руками за шею в страхе от столкновения. Чувствую, как он отталкивается от земли, холодный поток воздуха и легкое приземление. Вообще ничего не поняла, но мы оказались за сеткой внутри.
Мое сердце, словно бешеное, бьется о грудную клетку. Я на грани истерики. Устала и зла. Картина ужасно растерзанного тела дополняет мое состояние. Вырываюсь из рук своего спасителя, и, наверное, в этот момент действует адреналин от пережитого. Бегу к вертолету. Крейвен идет следом, пытаясь взять меня на руки, но я кричу и отталкиваю его. Он не понимает, что происходит, но решает не настаивать. Просто идет рядом, чтобы в случае чего, подхватить.
У вертолета вижу Ли и еще несколько парней. Они заметно успокаиваются, когда видят, что я невредима. Я пыхчу, как паровоз, не одаривая их даже мимолетным взглядом.
– Господи, Мика, – кричит Ли сквозь шум. – Не могу поверить…! Этот сумасшедший прыгнул на самолет! Ты представляешь? Десять метров! Я в шоке!
Прохожу мимо и забираюсь в вертолет. Сажусь в самый дальний угол и отворачиваюсь. Ли поняла, что что-то не так и замолчала. Все спокойно заняли свои места, и мы поднялись в небо.
Крейвен поднялся из своего места напротив и присел у моих ног.
– Мика, – говорит и протягивает свою руку, чтобы прикоснуться ко мне.
– Не трогай меня! – кричу. – Сядь на свое место!
Все смотрят на нас, как на диковинку.
– Что случилось? – не угомоняется он. – Почему твои чувства такие… Пустые? – его голос спокоен, но достаточно громкий, чтобы я могла услышать.
– Не лезь мне в душу, ладно!!! – рычу уже. – Хватит копаться в моих чувствах! Оставь меня в покое! – кричу, как ненормальная.
Вижу в стороне движение. Это Ли поднялась со своего места, села возле меня и обняла.
– Крейвен, дай ей успокоится, – тихо просит она. – Так надо.
Его зрачки увеличиваются, и я понимаю, что он зол. Вряд ли возбужден, когда я так ругаюсь. Но он слушается, поднимается и отходит.
Мы летим так, где-то час, и я уже немного успокаиваюсь. На Крейвена не смотрю. Расслабляюсь немного. Чувствую, что скоро усну. Когда слышу:
– Мы ведь свободны, – заключает кто-то. Поворачиваюсь и вижу, что это говорит Сербия. Он смотрит прямо на меня. Значит, ждет подтверждения именно от меня.
– Да, Сербия, – шепчу. – Мы свободны.
– Тогда я думаю, ты скажешь, наконец-то, что такое оргазм?
Ли вздрагивает возле меня, я резко поднимаю голову и смотрю на Сербию. Ну, честно, парень – весельчак. Ли начинает хохотать, и я тоже не сдерживаю смех. Мы смеемся, как ненормальные. Они классные, я знаю! Просто растерялась.
Парни смотрят на нас, двух идиоток, и, правда, не понимают, почему мы смеемся. Ведь этот вопрос был на полном серьезе. И только я это понимаю. Ли, наверно, восприняла, как шутку. Но я смеюсь просто от перенапряжения. Больше, как истерически. Я свободна! Трудно поверить. Но рада.
А теперь, что будет дальше? Вдруг начнется погоня. Будут искать свой клад, над которым трудились столько лет? Поможет ли выезд в мою родную страну? Найдут мои новые друзья там приют и покой? Задумываюсь над этим. И над тем, что надо было бы поговорить со всеми. Что хотят они?
А Ли, тем временем, кричит, что есть мобильная связь. Набирает какой-то номер, и обрывисто слышу ее разговор. Она что-то кричит, доказывает. Потом, бросает трубку, радостно, визжа.
– Что? – спрашиваю я.
– Мы летим не в Норильск, а в Красноярск! – громко отвечает она. Потом диктует координаты нашим пилотам. Сейчас – это Германия и Китай. Они слышат ее, даже не напрягая слух, и в согласии кивают головой. – Я получила разрешение на посадку там, – продолжает Ли. – В Норильске садится опасно.
– А что со вторым вертолетом?
– В нем полетели люди из базы. Все, кто хотел, вернутся к своим семьям.
– Я рада, Ли, – отвечаю. – Ты исполнила обещание, данное сестре, – мы смотрим друг на друга с благодарностью. Потом беремся за руки и сплетаем пальцы.
Все парни тихо сидят и наблюдают за нами. Я мимолетом осматриваю их. Они немного другие. Понимаю, что, наверное, их волнуют изменения. Что будет с их жизнями дальше? И, как вообще им жить?
Те двое, что в трансе, лежат на полу друг возле друга. Не знаю, что с этого выйдет, но надеюсь, что разберусь, как вывести их из этого состояния. Конечно, им хорошо всего этого не видеть. Но, как только они проснутся, придется учить всех отдельно и вновь через все проходить. Уверена, их заинтересует информация, как мы выбрались.
Поднимаю взгляд и натыкаюсь на растерянные глаза Крейвена. Он украдкой смотрит на меня и волнуется за мое состояние. Руки сжимает в кулаки. Борется с тем, чтобы не встать и не заключить меня в объятия. Но я не готова сейчас говорить о моем поведении с ним. Отворачиваюсь, смотрю сквозь стекло. Везде сугробы, хвойные леса, наметы. Вспоминаю погоду дома. Сейчас там еще тепло. Улыбаюсь и рисую узоры на стекле пальцем. У меня получился веселый смайлик. Прислоняюсь щекой к этой прохладе, закрываю глаза и начинаю дремать. Сквозь сон чувствую, как кренюсь вперед. Нежные руки. И я в надежном тепле. Знаю, что Крейвен перешел опять черту, но не сопротивляюсь. Прислоняюсь к нему всем телом и крепко засыпаю.
Все время спала неспокойно. Парни говорили, Ли постоянно была на телефоне. От шума вертолета плохо слышала и постоянно переспрашивала. В итоге, не выдержав этот беспредел, открываю глаза и потягиваюсь. Выгибаюсь дугой, и руки на моей талии сжимаются сильнее. Слышу рычание Крейвена. Открываю глаза, приходя в нормальное положение, и вижу его черные глаза. Возбужден? Зол? Бедром чувствую его желание. И мысленно делаю заключение, что первый вариант. Но, когда поворачиваюсь ко всем, то понимаю, что без сомнения и второй тоже. Все парни бесцеремонно смотрят на меня, точнее на мое тело. То, как я выгибалась, когда потягивалась, привлекло их внимание. Крейвен от этого ужасно бесился.
– Садимся! – кричит Ли, и я рада, ведь она этим спасает ситуацию.
Поднимаюсь с рук Крейвена, сажусь на свое прежнее место и смотрю в окно. От того, что вижу, перехватывает дыхание. Ночной Красноярск просто великолепен. Мы приземляемся на набережной реки Енисей, возле двухэтажного дома. Фасад божествен! Никогда не видела ничего более прекрасного. Аллея, фонари, зеленые кусты и цветы. Сам дом выдержан в желто-оранжевых, теплых тонах.
Пока я осматриваюсь, к нам подъезжает черный «Хаммер». Из него выходит женщина, лет сорока пяти, и крепко обнимает Ли. На женщине строгий брючный костюм, туфли – шпильки, и волосы подстрижены под короткое каре. Строгость и выдержка. Она машет кому-то в машине, и оттуда выходят два парня. Подходят к ней, слушают то, что она говорит, а потом уходят в направлении вертолета. Когда он улетает, становится значительно тише и спокойней.
Пока Ли говорит со своей, знакомой, я рассматриваю своих красавцев. Не хочу мешать подруге. Все парни впитывают окружающую среду жадным взглядом. Здесь погода значительно теплее, чем там, в глубине Сибири. Снега нет. Небо без единой тучки, поэтому видны сияющие звезды. Парни просто без ума от вида и все разглядывают.
Я улыбаюсь от их поведения. Некоторые, словно дети, бегают возле воды, разбрызгивая её в разные стороны. Некоторые смотрят на город вдали, звезды на небе, трогают песок под ногами. Любуюсь Крейвеном, он немного печален, но такой же, как все. Для них все ново.
– Добрый вечер, – врывается в мои раздумья. Поворачиваю голову и вижу женщину из «Хаммера» вместе с Ли. – Хотя, нет, наверное, уже утро, – смеется она хрипло. – Через полчаса уже восход солнца. Юлия Волк – ФСБ. – Её голос грубый и хриплый, как у заядлого курильщика. Не сомневаюсь, что так оно и есть.
Но меня не это волнует, кроме того, где она работает. Ли просто не могла нас сдать! Ведь эти парни, которые так много пережили и уже коснулись чувства свободы, просто не могли попасть из огня да в полымя.
Слаживаю руки на груди, принимаю защитную стойку. На лице уверенность в глазах, злость.
– Мика Хэвилаш – лаборант и человек, который позаботится о дальнейшей судьбе этих парней. Они и так многое пережили, и я их в обиду не дам, – рычу я. – Так что мне все равно где вы работаете, но мои мальчики больше не испытуемый вариант! Они свободные люди и будут жить только так! Вам ясно?!
Ли, присвистнув, стоит, как истукан. Юлия смотрит на нее растерянно, потом поворачивается ко мне и нервно улыбается:
– Вы, наверное, что-то не так поняли? – говорит она. – Да, я работаю в службе ФСБ, но не собираюсь разглашать информацию об объекте «Омега». Ли – моя подруга, которая документально умерла полтора месяца назад…
– Да, – подключается к разговору Ли, – пока хочу, чтобы так и оставалось. Воскреснуть я успею всегда. Хочу отпуск на Украину. На Запад. О! – поворачивается она ко мне. – И, Мика, прости, забыла сказать, что Юлия моя подруга. Она поможет нам обустроиться, пока не будут готовы документы для всех.
– Эм… Хорошо, прости, – извиняюсь, поворачиваясь к Юле. – Спасибо за помощь. Просто, эти парни, – поворачиваюсь и смотрю на объект разговора. Мужчины, бросив изучение окружности, застыв, молча смотрят в мою сторону. Понимаю, что они все слышали. Становится неловко. Не знаю, когда возомнила себя их мамочкой. – Хорошие. Не хочу им ничего подобного, что уже было пережито. Буду очень признательна, если ты поможешь с жильем, едой и одеждой, пока будут готовиться документы. У меня есть неплохие сбережения на Украине, как только я вернусь домой, все тебе компенсирую.
– Это, конечно, было бы неплохо. Но большую часть денег я потяну из места работы. Там есть средства на непредвиденные обстоятельства. Поживете, пока в этом доме, – она указывает на дом позади нас, и я шокировано застываю.
Да неужели?!! Хочу попрыгать от радости, но сдерживаюсь. Подумают, что вообще с ума сошла на почве стресса. Пока прихожу в себя, Юлия продолжает говорить:
– Об одежде и обуви позабочусь. Ли скинет мне на мейл их размеры ног, ширину плеч, рост, думаю, нужно шить одежду под заказ. Ну, и фотографии. На паспорт. Сделаем все лучшим путем. Так же мне нужны их имена и даты рождения.
– Что-то придумаем, – вставляет Ли.
– Парни могут помнить свои прошлые имена, фамилию добавим, – добавляю я.
– Гражданство, какое делать? – спрашивает Юлия.
На мгновение задумываюсь.
– Они – все из разных стран. Но даже если у них будут иностранные имена, чтобы не терять личность, то гражданство пусть будет Украинское. Меньше мороки и думаю, они будут не против, – смотрю на мужчин. – Что вы скажете?
Молча переглядываются, ведут немой диалог. Интересно за этим наблюдать, потом Крейвен громко отвечает:
– Мы только – за!
Улыбаюсь.
– Ладно,– отвечает Юлия. – Тогда разберемся. Может, будут какие-то предпочтения в еде? Что любят есть эти здоровяки?
Меня тоже волнует этот вопрос. Интересно было просто узнать, что они любят. Когда мужчины слишком долго молчат, я поторапливаю их:
– Так, что?
– Огромный кусок свежего мяса. Каждому, – говорит Сомали.
Застываю. Думаю, что ослышалась.
– Эм… Что? – перепрашиваю. – Вы хотите мяса?
– Да, – отвечает Иран.
– Сырого? – переспрашивая, не веря.
– Да, – подтверждает Афганистан.
Смотрю на Ли, она на меня. Мы, как две приглушенные рыбины. Рот открыт, а слов нет. Прихожу первая в себя.
– Значит, вас кормили сырым мясом? – кивают. – Все время? – опять кивок. – И больше ничего не давали?
– Нет, – отвечает уже Крейвен. Он стоит ближе всех ко мне. – Но это вкусно. Правда, иногда бывает несвежее.
– Ладно, – нервно отвечаю. – Юлия, пожалуйста, обеспечь нас мясом. Приготовлю им бифштексы.
– Даже представить не могу, сколько его понадобится, на такую компанию, – удивляется она.
– Смотря, насколько нам тут оставаться, – говорю.
– Ну, – тянет Юля. – Дней десять, не меньше.
– Хорошо, – соглашаюсь. – Тогда, на каждый день, примерно, по десять килограмм мяса. Думаю, кроме бифштексов, научу их есть и другую еду.
Так мы говорим еще некоторое время, пока не начинает восходить солнце. С этой стороны берега красота просто неимоверная. Засматриваюсь, замечаю, как мужчины не отрывают взглядов от этого зрелища. Я понимаю их. Они ведь, наверное, с трудом помнят такое явление, ведь, что малышам, в их возрасте, когда похитили, было еще нужно.
Пользуюсь моментом, прощаюсь с Ли, прошу, чтобы провела мужчин в дом, когда насладятся вдоволь. А сама тихонько покидаю их. Устала. Клонит в сон. А еще просто хотелось принять ванну. Уверена, в таком доме она точно должна была быть. Ведь в лаборатории был только душ, и тот с еле-еле теплой водой.
Дом внутри был уютным. Несмотря на минимальное количество мебели. Прихожая встречала тебя теплым светом из огромнейшей люстры над головой и красным ворсовым ковром на полу. По бокам было только несколько ваз в греческом стиле. Слева находилась просторная кухня, выдержанная в бледно-зеленых тонах, с круглым столом на большую семью, барной стойкой и, как положено, плитой, мойкой, и другим кухонным инвентарем. Мне нравится здесь, но я продолжаю ходить по дому, рассматривать остальное.
С другой стороны находилась гостиная с огромным плазменным телевизором на стене. По центру стоял журнальный столик из прозрачного стекла, а вокруг него два огромных бежевых дивана в форме полумесяца. На полу был паркет и всего лишь небольшой кофейный коврик. Дальше шикарная ванна с душевой кабиной и туалет.
На втором этаже находилось двенадцать спален. В каждой из которых, находился шкаф и евро-кровать. Некоторые комнаты имели общий выход на балкон, которые находились с трех сторон дома. На балконе стояли столы, кресла и диваны. Над опорами свисали фонари, создавая необъяснимый уют.
Спускаюсь вниз, в самую большую ванную в доме. Включаю горячую воду и жду, пока наполнится до краев. Хочу понежиться и расслабиться, как человек. Уже скучала за этим. Раздеваюсь, бросаю грязную одежду в стирку и запускаю машину.
Смотрю на себя в большое зеркало на всю стену и ужасаюсь. Огромный синяк покрывал половину моей щеки и легким отеком спадал на глаз. В волосах запекшая кровь. Распускаю их, и они падают свободной волной к самым ягодицам. Так, намного меньше видно это уродство. И вроде ничего, никаких серьезных ушибов. Всего несколько маленьких синяков на теле. Главное – осталась жива.
Нечего переживать по поводу этой мелочи, когда еще пару часов назад чуть не вынесли мозги.
Выключаю кран и медленно опускаюсь в горячую воду. Настолько приятно, что просто не могу удержать стон удовольствия. Погружаюсь в воду с головой и выныриваю. Потом наношу ароматный шампунь, смываю. И так несколько раз, пока не чувствую, что вся гадость прошлых дней смывается с меня. А потом просто лежу с полчаса и балдею. Пока не слышу, как открывается дверь.
Распахиваю глаза и вижу Крейвена. Иногда мне кажется, что он просто жить без меня не может. Как тень следом. Хотя я сорвалась тогда, может его это беспокоит.
– Проходи, – говорю. Мои нервы сейчас в нирване. Как раз время для разговора. Но с другой стороны, я обнаженная. Это вызывает новые мысли, совсем неприличные. Смотрю на Крейвена и понимаю, что он уже возбудился. – Ты ведь не видишь сквозь воду? – спрашиваю, удивляясь его реакции.
Он нервно сглатывает. Руки сжаты. Глаза – цвет моей любимой бездны.
– Нет, но одна мысль о том, какая ты под водой, взрывает мой мозг.
Улыбаюсь. Понимаю, что чувствую не меньше к нему. Обдумываю ситуацию и решаю рискнуть. Хотя бы попробовать сделать первый шаг. Тянет ведь нереально.
– Хочешь присоединиться? Научу правильно наслаждаться ванной, – хрипло говорю. – Тебе все равно нужно помыться.
Он застыл, как статуя. Вижу борьбу в нем. Понимаю. Боится причинить вред. Мы уже говорили об этом.
– Ты точно этого хочешь? – спрашивает, и я киваю. – Я не знаю, смогу ли находиться рядом и не прикасаться к тебе…
– Можно попробовать, – отвечаю. – Где все?
– Еще на берегу.
– Тогда залазь ко мне, пока не передумала. Уверена, здесь хватит места на двоих.
Он быстро скидывает одежду, я, не стесняясь, его рассматриваю. Должна же знать, с чем буду иметь дело. И, честно, я поражена его размером. Длина и толщина достаточно впечатляет. Сразу начинаю сомневаться, что смогу принять его. Все игрушки-дилдо, блекнут рядом с членом Крейвена. Меня возбуждает его вид, пульс учащается. Я хочу его почувствовать в себе.
Решаю сравнять счет. Поэтому медленно поднимаюсь из воды в полный рост. Вода стекает по мне вперемешку с мыльной пеной. Кожа стала мягкой, розоватой от долгого пребывания в воде. Моя грудь от возбуждения отяжелела, соски вызывающе торчат. Дыхание участилось. Волосы мокрыми прядями облепили плечи и спину.
Крейвен рычит и жадно осматривает меня. Молча позволяю ему это, еще сильней возбуждаясь под его взглядом. Никогда не чувствовала ничего подобного. В животе, словно тугой узел. По телу томная дрожь. Чувствую, что если в ближайшее время не получу разрядки от этого мужчины, то просто умру от желания.
Крейвен не в лучшем состоянии. Тянется рукой ко мне, но я отклоняюсь, показываю на воду. Он перешагивает через бортик ванной и опускается, при этом, не отрывая от меня глаз. Сейчас он в полусидячем положении. Его плечи и грудь слегка выглядывают из воды. Но ванна большая, мы легко помещаемся в ней вдвоем. Развожу ноги в стороны и сажусь на него верхом, отчего Крейвен становится, словно натянутая тетива.
– Все нормально, – спрашиваю.
– Я слишком тебя хочу, – признается. – Не хочу раньше времени опозориться.
Под словом «опозориться» мы подразумеваем – получить оргазм. И я не хочу заставлять его терпеть. Уверена, его выносливости хватит насладиться мне сполна, даже если он один раз получит разрядку. Поэтому не сдерживаю себя и приступаю к делу.
– Оставь свои руки тут, – прошу я, укладывая их на бортики ванны.
Он повинуется, но с трудом контролирует себя. Подается вперед, прикасается ко мне губами, носом. Мы целуемся жадно. Потом я отстраняюсь, беру шампунь и щедро так лью на руки, Крейвен наблюдает за этим немного разочарованно. Затем растираю хорошенечко шампунь в руках, опускаю их в воду и обхватываю его ствол. От этого Крейвен так вздрагивает, что вода из ванны потоком выливается на кафель. Руки при этом отрываются от бортиков и обхватывают меня за талию.
– Нет, – запрещаю я, и он их сразу кладет обратно. – Ты должен контролировать их, иначе ничего не выйдет.
– Я хочу, чтобы все вышло.
– Тогда слушайся меня и не прикасайся, пока не разрешу.
Он кивает, действительно боясь, что я остановлюсь, и принимает расслабленную позу, откинувшись на спинку ванной. Я разглядываю его несколько секунд, его судорожное дыхание, темные глаза, напряженное тело, и понимаю, что вряд ли сама остановилась бы. Поэтому отбрасываю все страхи и продолжаю задуманное.
Сжимаю его член двумя руками, и, не разрывая зрительного контакта, вожу ими вверх-вниз. Крейвен рычит, стонет, заметно крепче сжимает бортики руками, отчего они просто трещат.
– Мика… – шепчет он, как заклинание.
Подаюсь вперед, приподнимаясь на коленях, выгибаюсь дугой, преподнося свои груди к его губам. Крейвен смотрит на них жадно, словно под неким кайфом. Потом берет один сосок в рот и втягивает его. Я стону, извиваясь. Мне это нравится. Никогда не чувствовала большего экстаза. Чувствуя мое состояние, Крейвен заметно напрягается, рычит и сразу кончает.
Отклоняюсь, улыбаясь. Потом опять беру бутылочку с шампунем и выливаю на руки. Теперь уже Крейвен смотрит на это с вожделением. Но я обламываю его надежды, просто намыливая его голову и тело. Хотя, это тоже действует на него возбуждающе. Ведь я специально уделяю больше внимания более чувствительным частям тела. Мои пальцы блуждают вокруг его сосков некоторое время, потом опускаются к области паха, и, словно невзначай, порхают, изучая. Потом я смываю всю с него пену, замечая, что после купания, его волосы стают блестящими и мягкими.
– Я хочу к тебе прикоснуться, – просит Крейвен уже на грани.
– Ладно, – соглашаюсь. – Только нежнее, пожалуйста, – косясь на продавленные бортики.
– Я не причиню тебе боли. Обещаю много раз, – шепчет он, и я улыбаюсь. Он великолепный.
Не теряя ни секунды, Крейвен обхватывает меня ладонями и подтягивает ближе так, что я теперь ощущаю своей киской его член. Вся кровь от этого просто вскипает. Теряя рассудок, начинаю тереться об него медленными плавными движениями. При этом его руки на моей груди нежно поглаживают затвердевшие соски. Губы слились в жадном поцелуе. Мы, как дикари, трудно быть благоразумными.
Понимая, что уже на грани оргазма, желаю большего. Подсовываюсь поближе, приподнимаюсь на ногах, беру его достоинство в руку и направляю в себя. Крейвен сквозь зубы втягивает в себя воздух. Обхватив мои ягодицы, сжимает их, медленно помогая мне насаживаться на него. Я не сопротивляюсь, внутри настолько скользко, что он легко в меня входит. Совсем немного вызывая дискомфорт. Ведь я обхватываю его, как вторая кожа.
Опускаюсь до основания и замираю на несколько секунд, привыкая к его размеру. Наш взгляд глаза в глаза, дыхание в унисон.
– Мика… В тебе так чертовски хорошо, – шепчет Крейвен, удерживая меня за ягодицы. Я улыбаюсь, впервые слыша с его уст ругательство. Моя школа!
Вожу руками по его груди и начинаю понемногу движение. Поднимаюсь и медленно опускаюсь. Глаза моего мужчины в агонии от этого. Он рычит почти при каждом толчке мне навстречу. Поначалу они медленные и нежные, но постепенно, мы набираем темп, отчего вода в ванной льется на пол.
Несколько таких резких толчков, и я чувствую, как в низу живота все натягивается, словно невидимая пружина. Уже не думаю ни о чем, словно в другом пространстве, только удовольствие. Больше! И сильнее. Скачу на нем, как сумасшедшая, и почти сразу достигаю оргазма. Мое тело выгибается, голову запрокидываю назад и стону, сильно впиваясь ногтями в плечи Крейвена. Видимо, ему нравится эта маленькая жестокость, так как он кончает следом за мной, издавая приглушенный рык, врезаясь в меня сумасшедшими толчками.
Спустя пару секунд мы смотрим друг на друга, как на нечто божественное. То, что только что испытали, было нереально чувственным. Словно одно целое, которое соединившись, взорвалось в крышесносном экстазе.
– Все нормально? – хрипло спрашивает Крейвен, опуская взгляд на свои руки. – Я не причинил тебе боль?
Улыбаюсь. Ерзаю на нем, чтобы понять ощущения. Он до сих пор во мне и в твердом виде. Но я медленно сползаю с него и действительно чувствую себя великолепно.
– Это было… – глубоко вздыхаю. – Никогда, ничего подобного не ощущала.
Крейвен смотрит на меня с некой благодарностью или, может, я, не так понимаю, но в его глазах обожание и любовь. Он поднимает ладонь и легонько так ведет ею вдоль ушибленной скулы, касаясь большим пальцем нижней губы, облизывая при этом свои. Словно хотел попробовать меня на вкус.
Потом его руки смещаются ниже, и я чувствую их везде. Такие нежные, едва ощутимые прикосновения. От этого вновь быстро возбуждаюсь, прижимаюсь к нему ближе, готовясь ко второму раунду. Но тут слышу приглушенный хлопок двери и моментально прихожу в себя.
Крейвен напрягается, и его движения застывают. Потом с сожалением смотрит на меня и мягко целует.
– Они пришли, – отвечает. – Мне, конечно, все равно, ты уже моя. Но я знаю, что тебя беспокоит их присутствие…
– Да, спасибо. Не могу расслабиться, зная, что они все могут услышать, – объясняю.
– В дальнейшем это может стать проблемой? – спрашивает он.
– А ты хочешь продолжения? – я немного шокирована.
Он хмурится, и его глаза темнеют. Даже не представляю, о чем он там подумал.
– Я не отпущу тебя уже, – твердо говорит он. – Теперь ты моя навсегда. И я не делюсь, – заключает.
– А мое мнение? – решаюсь спросить.
– Я ценю все твои чувства и свободу. Не обижу, поверь, и буду уважать твое решение, но не проси меня делить тебя с другими…
– О! Ты об этом? – растерялась я. – Знаешь, у меня ни разу не было серьезных, постоянных отношений, и я, честно, не знаю, пригодна ли для этого. Думала, у нас будет просто секс, без обязательств. Ты ведь ничего еще не видел в свободном мире, может, встретишь другого человека, который больше будет тебе импонировать.
