Текст книги "Пока не найду (СИ)"
Автор книги: Кристина Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава одиннадцатая
Уильям
Превратиться в официанта оказалось не так сложно. Когда подъехал фургон ресторана, заказанный семейством Коллинз, я скрылся за ним и дождался, когда его освободят работающие в доме в этот вечер официанты. Последнего выходящего парня примерно моего возраста я затащил за фургон и накачал снотворным. Повезло, что в академии обучают предоставлять первую помощь и теперь я умею делать уколы. Парня пришлось раздеть до нижнего белья, переодеться в его форму и оставить в фургоне. До конца вечера сюда точно никто не сунется.
Из-за всех этих маневров я пришел позже всех остальных и за это меня отчитал мужчина средних лет, одетый в дорогостоящий деловой костюм от «Brooks Brothers». Напрягаться не пришлось, поскольку я сразу понял, что это отец Алисы, а не какой-то дворецкий, контролирующий порядок перед приготовлениями. Мне пришлось проглотить унижения и промолчать, напоминая себе, ради какой цели мне пришлось провернуть все это дело, не характерное для поведения курсанта академии полиции. За колкие фразы в ответ меня могли сразу выставить за дверь и весь мой план коту под хвост.
Я проворачивал его в голове весь день. Начал сразу после ухода Алисы. Идея возникла внезапно, когда она сказала про официантов. Я понял, что только так смогу пробраться во внутрь и попасть в список – занять место любого официанта. Повезло, что старший Коллинз еще не изучал досконально обслуживающий персонал. А мог бы просмотреть личные дела и запомнить лица, но зачем ему забивать голову такой лишней информацией. Что ж, это мне на руку.
Я посмотрел на золотистый маленький бейдж на груди и прочитал имя. На сегодняшний вечер меня зовут Томас.
Теперь, оказавшись внутри дома, заполняя бокалы шампанским на кухне, я могу выдохнуть и быть уверенным. У меня получилось повернуть непростой план, и я могу в скором времени увидеть Алису, потому что среди этой кучки идиотов я здесь и треплю их только ради нее. Хотя бы сегодня она не будет одна в месте, который морально подавляет ее. Я заметил, как перестали сиять ее глаза, когда Алиса поняла, как проведет сегодняшний вечер. Я не мог бросить ее и на этот раз. Чувство ответственности за нее доходит уже до критичной красной точки.
До приема гостей я начал засыпать на ходу. А все из-за чертовой классической музыки, которая играет на моих нервах. Вот оно, светское мероприятие, воочию проводится на моих глазах. От дурного количества пафоса меня воротит. На лицах каждого маска лицемерия. Каждый жаждет самоутвердиться за чужой счет. Все здесь жаждут сплетен, чтобы распространить их и опозорить какого-нибудь попавшего под прицел бедолагу на весь свет.
Я рассматривал всех гостей через дверной проем кухни и понимал, насколько разные наши с Алисой миры. Но между нами все равно образовалась тяга и я практически сразу почувствовал, что эта девушка близка с моей душой. Данному миру семьи, обществу, Алиса не соответствует только из-за своего внутреннего мира. Ей тяжело существовать здесь, но она ищет силы. Зачем она так мучает себя?
Меня кто-то хлопнул по плечу, и я вырвался из своих размышлений.
– Чего замер? Выноси поднос, – проговорил мой коллега на сегодняшний вечер.
Я поправил черный жилет, который немного мал для меня и взял в руки поднос. Я проследил за удаляющимися официантами и понял, что поднос двумя руками носить нельзя. Все-таки профессия официанта не так проста. Слишком тонка и деликатна для курсанта. Когда я попробовал держать поднос одной рукой, тут же потерял равновесие, и он начала качаться на моих пальцах. Я еле удержал его и предотвратил проблему. Разбитые бокалы и пролитое элитное шампанское обошлись бы мне дорого – очередными унижениями.
Еще около двух минут я застрял на кухне, только чтобы попрактиковаться и привыкнуть к тому, что поднос я должен носить одной рукой, а другую убрать за спину. В конце концов мне это удалось, и я гордо вышел в холл.
Поднос опустел за считанные секунды.
Тогда я вернулся обратно на кухню и начал заполнять новые бокалы.
– За этот вечер нам хорошо заплатили. Повезло, однако, – говорил один из официантов.
Всем на вид не больше двадцати трех. Что ж, заработанные деньги все равно в руках того парня, который спит в фургоне. Я у него ничего не отнял, наоборот, избавил от дотошного общества. Этими выводами я отчистил свою совесть.
– Не только карман полный, но и глаза радуются. Посмотри только, какие здесь девчонки, – ответил второй.
– Можешь только слюни пускать на них. Такие даже взгляд не подарят. Твой статус не соответствует их статусу. Где эти девчонки, а где ты.
Все тихо посмеялись над парнем и покинули кухню с полными подносами. После пошел уже и засмеянный парень с тяжелым вздохом.
Я осмотрел холл, не торопясь выходить, в надежде, что увижу Алису. Мне необходимо как можно скорее избавиться от этого общества, потому что мне уже дурно. Спустя несколько секунд я все же нашел ее глазами. А затем застрял на кухне еще на минуту, когда рассматривал ее образ.
Черт возьми, какая она красивая…Я оцепенел. Ангельская красота, приправленная дерзостью мрака. От вида Алисы у меня перехватило дыхание, а после бросило в жар. Тесный костюм официанта прилип к вспотевшему телу. Я сражен перед ее красотой, словно рыцарь на турнире за сердце девушки. Боже, она прекрасна во всех смыслах. Стоит, словно принцесса – гордо, с прямой спиной, ослепляя и очаровывая всех своей невероятной красотой. Она произведение искусства и чертовски сильно привлекает меня как сумасшедшего художника, потому что увидел в ней свое вдохновение.
Алиса особенная для меня настолько, что я хочу, чтобы она стала моей проблемой. Хочу всегда быть рядом и защищать от всего, что преподносит ей неприятности и печаль. Как и сейчас. Алиса самое прекрасное создание из всех собравшихся в этом доме, но ее солнечные глаза накрыло мрачное облако грусти. Невооруженным глазом можно увидеть, что она напряжена и ждет спасения.
Я поднял поднос и направился к собравшейся кучке людей, в которой находится моя муза.
Помощь идет.
– Еще шампанского? – спросил я, впившись глазами в Алису.
Она резко повернула голову с недоуменным выражением лица, но сразу после прекрасные черты сковал шок. Глаза, околдовавшие меня, расширились от неверия.
– Да, как раз вовремя.
Кто-то заменил свой бокал, а я забыл о своей роли официанта. Есть лишь Алиса и мое желание выкрасть ее с этого ужасного места.
– Сестренка, ты в порядке? Ты как-то побледнела.
Я переместил глаза на говорящего. Алиса тут же опустила взгляд в пол и старательно делала вид, что незнакома со мной. мне даже показалось, что ее наполнил испуг, словно узнай ее брат о том, что мы знаем друг друга, поднимется скандал.
Я помню слова Эммы. Продолжаю держать их в голове и пытаться понять, по какой причине Алиса после его приезда практически не выходит из комнаты и желает меньше времени находиться в доме. Поэтому сейчас пристально наблюдаю за этим типом.
Он коснулся локтя Алисы, а та немедленно отдернула свою руку. Уже после нескольких секунд наблюдения можно понять, что между ними напряженная атмосфера.
– Все хорошо. Просто устала, – пробубнила Алиса несмотря на него.
– Может мне проводить тебя до твоей спальни? Отцу все объясню, – продолжал заботиться о сестре парень. Но эта забота мне не нравилась. Я начал подозревать его, но даже еще не понимал в чем. Просто парень мгновенно показался мне скользким типом, которого необходимо контролировать.
Алиса перевела на него испуганный взгляд и сделала шаг назад. От нее так и пахнет страхом, от которого я жажду ее избавить.
– Нет. – Алиса поставила пустой бокал на поднос дрожащей рукой. – Я сама. Только попью воды.
И она ушла, оставляя шлейф своего аромата. Возможно, последняя фраза предназначалась мне в скрытой форме. На кухне я видел дверь, ведущая на задний двор.
Я посмотрел на брата Алисы, улавливая его испортившееся настроение. Он проводил Алису взглядом, который мне сложно было расшифровать. Словно пустой взгляд маньяка, имеющий в голове страшные мысли. Надеюсь, на этот раз мои наблюдения меня подводят, и я ошибаюсь.
Я покинул компанию и вернулся на кухню. Алисы здесь уже не было, но она действительно выпила воды. Я увидел стакан на раковине, на стенках которого остались капельки воды. Посмотрев на приоткрытую дверь, я снова уловил ее подсказку. Она манила меня, и я без сопротивлений отправился к Алисе.
На заднем дворе устлан, словно ковер, зеленый газон. Громадные пальмы заняли небольшую территорию вдоль тротуара и следовали друг за другом. Небольшие темно-зеленые цветники с розовыми цветами наполняли ночной воздух приятным ароматом, среди которых я и заметил Алису, стоявшей ко мне спиной. Ее платье сияло, когда на ткань падал искусственный свет грунтовых светильников. Сейчас она похожа на сбежавшую с бала Золушку ровно в двенадцать часов ночи.
Когда я начал приближаться к ней, Алиса услышала мои шаги и резко развернулась. На ее лице смешаны страх и радость, чего я никогда не видел. Смешение этих противоположных эмоций некая редкость, апогея для законов природы.
– Уильям! – тихо воскликнула она и сделала два шага навстречу ко мне, собрав подолы платья. Между нами несколько сантиметров, которые тоже всем сердцем хочется преодолеть. – Ты что творишь? Я думала у меня сердце остановится.
Алиса полна эмоций и это заметно по ее оживленному поведению. До этого она стояла в холле поникшая, забывшая о радостях жизни напрочь. Для ее мира они будто инородные явления, от которых необходимо избавиться.
– Ну не остановилось же, – усмехнулся я.
Алиса оглядела меня всего, затем посмотрела в мои глаза с недоуменным выражением.
– Ты работаешь официантом? – Ее взгляд упал на золотистый бейджик. – Томас? В каком смысле? – Непонимания на ее лице еще больше.
Я еле сдерживал смешки на ее реакцию. Конечно, Алисе и в голову не придет тот план, который я провернул, только ради того, чтобы попасть в дом и не просто увидеть ее, а выкрасть с места, никак не воодушевляющий ее.
– Нет, я учусь в академии полиции, а это так, просто хобби, – с улыбкой объяснил я.
– Хобби? А имя ты поменял в целях конспирации?
– Ты даже не представляешь, насколько строжайшие правила в академии.
– Зачем же так рисковать?
– Ты очень любопытная, – прервал я таким образом поток ее бесконечных вопросов.
Она ехидно улыбнулась.
– Этого у меня не отнять.
Я смотрю на нее и мне хочется улыбаться. И я не сдерживаю себя. Рядом с ней легко, словно все тяготы жизни отступают, стоит ее губам растянуться в улыбке. Я обреченно вздыхаю, когда крепко осознаю, что если эта девушка исчезнет из моей жизни, то она превратится в подобие жалкого существования: мрачное, бесполезное, без смысла. Я чувствую всем естеством, что Алиса отныне движет моей судьбой. Впервые не могу противиться собственным желаниям. Впервые моя сила воли дает слабину и сдувается как воздушный шар.
Я опускаю глаза с миловидного лица на ее руку и без промедлений тяну свою. Сплетаю наши пальцы, ощущаю, как кровь разгоняется по моим венам из-за такого незначительного прикосновения, и снова поднимаю глаза.
Алиса смотрит на наши сцепленные руки и слабо улыбается. Ее кожа нежная, которую хочется постоянно гладить и наслаждаться невероятными ощущениями, которые до этого мгновения мне всегда были чужды. Я никогда не заострял своего внимания на прикосновениях. Ничего подобного не чувствовал с другими девушками. Все происходило на автомате. Я просто утолял свою потребность. А с Алисой есть эмоции, которые переполняют меня всего без остатка. С ней каждая секунда становится ценной и особенной. С Алисой на первом месте не утолить мою потребность, а желание просто быть рядом.
– Предлагаю покинуть это место, – заговорил я.
Алиса подняла на меня глаза, в которых вспыхнула надежда. Она надеется на прекрасное продолжение вечера, и я смогу исполнить это маленькое желание.
Я расслабил удушающую бабочку на шее, а вскоре вовсе снял его и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
– От этого лучше тоже избавиться, – пробормотал я и снял жилетку. Мне даже стало легче дышать.
– Ты же не работаешь официантом, – высказала свою аксиому Алиса, смотря на меня с недоверием.
Я поджал губы, задержал дыхание и планировал снова настоять на своей лжи, но выпытывающий и серьезный взгляд Алисы заставил меня сказать правду. Половину правды.
Я выдохнул.
– Нет, ты меня раскусила.
Я скомкал в руках жилетку с бабочкой и уже искал глазами мусорный бак, чтобы избавиться от них.
– Зачем ты это сделал?
Я посмотрел на Алису. Ее вопрос буквально вывел меня из собранного состояния и выставил преграду перед дыхательными путями. Что мне ей сказать? Правда так и вертелась на кончике языка, но разве я имею права рубить так резко? Я все еще пребываю в сомнениях, и они лишь отнимают мое время, которое я бы мог посвятить Алисе. Наедине с собой я без труда могу представить, как хватаю ее и целую в губы, этим действием показывая ей свои чувства. Но когда смотрю на Алису, вспоминаю ее слова о непростом образе жизни, все эти представления рассеиваются, и я снова в оцепенении. Мне тяжело решиться на этот серьезный шаг, поскольку неизвестность нашего совместного будущего меня настораживает.
– Да просто скучно было, – весело ответил я, пожав плечами.
Снова взяв ее за руку, я потянул Алису за собой, но она остановила меня, резко дернув за руку. Я обернулся с тяжелым дыханием.
– Зачем ты это сделал? – повторила она свой вопрос, сжимая мою руку.
Я сглотнул, пытаясь выискать время для того, чтобы придумать ответ, который не даст никакого намека на мои серьезные намерения. Не сейчас. Я не готов питать Алису надеждой. Как выставить мое проникновение в ее дом в качестве лжеофицианта, потому что ей не хотелось находиться на этом мероприятии, как просто соседскую помощь?
– Просто ты не хотела быть там, и я решил помочь.
Не знаю, как Алиса расценит мой ответ. Но после него она опустила глаза и о чем-то задумалась.
– Помочь… – повторила она словно эхо. Ее губ коснулась нервная улыбка и Алиса вздохнула. – Ладно, не вежливо будет отвергать твою помощь.
Ее эмоция печали быстро рассеялась и последние слова она проговорила с улыбкой, подмигнув мне. Мне знаком этот стиль поведения, когда тебе хочется нацепить на лицо маску веселого человека, чтобы не задавали лишних вопросов и не надоедали своей заботой. Когда ты весел – всем это нравится. Так проще взаимодействовать с человеком.
– Правильно делаешь, – ответил я с такой же непринужденностью и повел Алису за собой.
Мы добрались до моего дома, на заднем дворе которого я нашел мусорный бак и избавился от лишних предметов одежды. После я указал Алисе на лестницу, ведущая на крышу.
– Что? Ты хочешь, чтобы я полезла наверх? – уточнила она.
– Да, хочу. Я полезу за тобой. Подстрахую. Вдруг еще навернешься из-за своего очаровательного платья.
– Что ж, это благородно.
Алиса собрала подолы своего платья, оголяя ноги до самых бедер. От такого откровенного вида я вскинул брови.
– Что? Никогда не видел женских ног? – решила она поострить мне.
Я поднял глаза на ее лицо и хищно улыбнулся.
– Я видел женские части тела куда интереснее ног. Все девушки только и ждут, когда я попрошу их раздеться.
Алиса скривила губы, затем гордо вскинула подбородок.
– Не все, – строгим голосом ответила она.
– Считаешь себя исключением из правил? – продолжал я сохранять вкрадчивый тон.
– Считаю, – дерзко ответила Алиса и начала подниматься по лестнице вверх, сняв туфли и оставив их на лужайке.
Я усмехнулся ее самоуверенности. От таких громких слов мои сомнения рушатся как карточных домик и мне хочется наплевать на все здравые предрассудки, бесстрашно принимая поражение и неизвестность будущего.
Я полез за Алисой и вскоре мы без происшествий смогли добраться до крыши дома. Алиса втянула в себя ночной воздух, закрыла глаза и выдохнула. Когда открыла глаза вновь, устремила взгляд на океан, который светится от сияния луны и отражает не только ее, но и все ночное небо с его мириадами звезд.
– Как хорошо, – прошептала она. – Что это? – Ее непринужденный тон резко поменялся на непонимающий.
– Я подготовился, – ответил я, показывая рукой на устланный плед, две подушки и закуски.
Алиса заняла свое место, закрывая платьем ноги, которые она согнула в коленях и прижала к груди, а я сел рядом, выпрямляя свои ноги.
– Неужели это безалкогольное пиво? – Алиса осмотрела банку и удивленно вскинула брови, когда прочла описание.
– На этот раз можешь наслаждаться, – подколол я ее и открыл свою банку. – Или дама благородного происхождения ждала от меня бутылку шампанского?
– Невежа, я леди.
– Откуда мне знать эти тонкости вашего этикета, – пробубнил я.
Алиса посмеялась.
– Спасибо, что ты не заостряешь внимание на том, что я из богатой семьи. Знаю, что ты просто шутишь.
Алиса открыла банку своего пива и несмотря на маникюр справилась с этой задачей блестяще.
– Ты своим хамским поведением сделала все, чтобы я забывал, сколько денег тебя окружает.
– Можно сказать тебя не тошнит от правильности, – буркнула она.
– По сравнению с Майклом я сущий ангел.
– Тоже мне друг. Самоутверждаешься за его счет?
– Для этого и нужны плохие друзья, чтобы на их фоне мама в детстве считала тебя самым лучшим.
– В моей семье даже на фоне оборванки я не буду казаться лучше, – усмехнулась Алиса, но я смог распознать нотки горечи в ее голосе.
Я посмотрел на нее и наблюдал за тем, как девушка благородного происхождения в великолепном платье принцессы пьет из банки пиво, затем вытирает губы тыльной стороной ладони. Чудесное зрелище.
– Расскажи о себе, – не сдержал я в себе этот волнующий меня вопрос уже который день. Когда я долго смотрю на нее, мой мозг выключается автоматически и голос сердца выходит на первое место, радуясь своему триумфу и свободе.
Алиса улыбнулась и вздохнула.
– Скучно. Ничего интересного. Я люблю читать, играю на гитаре, рисую. Делаю все, чтобы скрасить свои мрачные будни.
– Какие у тебя отношения с родителями?
– Не такие, какие у тебя. Мои навязывают мне мир, принципы и нормы, к которым они сами привыкли и, которые, они считают наиболее правильными. Но наблюдая со стороны я вижу, что мой мир не такой счастливый. Я осознаю, как много у меня запретов и с каждым днем желание разрушить их становится все сильнее. Я понимаю, что в семье не учитывают мои интересы, мои желания и от этого мне грустно. Родные родители подавляют мое истинное «Я», чтобы я была для них удобной.
Я посмотрел на океан. Такой бескрайний и свободный, величественный и неукротимый. Такой же желает быть и Алиса. Возможно поэтому она сейчас смотрит на него влюбленными глазами.
– Зачем же ты подпитываешь их силу своей покорностью?
– А что мне еще остается делать? – Алиса повернула ко мне голову. – Если я покажу им себя настоящую, то они превратят мою жизнь в ад. Будет хуже, поверь. Ты просто не знаешь моих родителей.
Немного знаком. Мне стоило выслушивать унижения из уст мистера Коллинза, чтобы понять, насколько он авторитарный и желает, чтобы все танцевали под его дудку. Стоило издалека увидеть миссис Коллинз, чтобы понять, что кроме роскошной и беззаботной жизни ее больше ничего не волнует. Если у нее все это отнять, она превратится в беспомощную. Чтобы составить об этих людях общее впечатление, особого труда не понадобилось.
– Они растопчут меня. Не устанут повторять каждый день, какая я отвратительная дочь. Я просто жду подходящего времени, когда не буду зависеть от них.
– Совершеннолетия, – догадался я. – А твой брат?
Алиса напряглась, когда услышала мой вопрос. Она судорожно вздохнула и выдохнула, погладив себя по шее. Почему у нее такая реакция на брата?
– Он не часто с нами. Постоянно в разъездах и выполняет отцовские приказы. И он…сводный.
Я нахмурился.
– Сводный?
– Ну да. Мои родители его усыновили, когда мне было пять, а ему девять.
– Он плохо к тебе относится?
Я жаждал добиться правды, которой необъяснимым образом страшусь. Во мне проснулся дух детектива, который копает без остановки, потому что он никогда не насытится правдой людей. Я почему-то не могу мыслить позитивно и ждать от Алисы ответа, который успокоит меня. Я ожидаю худшего. Обычно я не особо надеялся на интуицию, но на этот раз все иначе. Сердце чувствует опасность, в которой живет Алиса.
Алиса сжала банку в руке, напрягаясь еще сильнее.
– Нет. Ничего плохого он мне не делает, – сдавленно ответила она. – Просто обидел меня однажды и наши отношения не складываются. Раньше он был настоящим братом, и я не видела разницы между родным и сводным. Джексон даже был лучшего родного. – Алиса посмотрела в мои глаза. – Только не спрашивай меня о том, как он меня обидел, хорошо? Я хочу об этом забыть.
Я проглотил поражение. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Так или иначе я обязан узнать правду. Но даже без нее я понимаю, что Алиса нуждается в защите.
– Хорошо.
– А что ты расскажешь? – Алиса решила поспешно сменить тему. – Твою маму я знаю, а твой отец?
Будет нечестно, если я не буду откровенным с Алисой после того, как сам пытал ее вопросами, на которые ей тяжело было давать ответы. Как бы мне не хотелось лишний раз говорить про отца, сегодня я должен поделиться своей болью, преследующая меня десять лет. И будет преследовать до конца жизни.
– Он погиб, – дал я прямой ответ и не стал смягчать жесткую правду.
Алиса открыла рот и прикрыла его ладонью. Я сделал большой глоток пива.
– Десять лет назад при выполнении боевой задачи его не стало. По иронии судьбы, офицера полиции застрелил преступник. Он получил смертельное ранение. Радует одно, что этот ублюдок сдох за решеткой.
Я снова отпил из банки и после тяжелого глотка поджал губы. Боль, обида и чувство несправедливости поглотили меня в одну секунду. Во время рассказа про отца я всегда возвращаюсь в детство, когда я не мог принять горькую правду о смерти отца, а душу переполняла ужасная, холодная боль. Я опровергал очевидное и не собирался мириться с несправедливостью. Кричал в небо и спрашивал пустоту, голубое безграничное пространство, за что отобрали дорого мне человека.
Погибель отца сделала меня жестоким к людям и отныне я больше ничего хорошего от них не жду. Каждый на планете преступник, который прячет свои скелеты в шкафу. Каждый способен вонзить нож в спину. Доверять – это осознанно встать к человеку спиной и смотреть на пропасть.
Заметив мое подавленное состояние, которого я не смог скрыть, Алиса придвинулась ко мне ближе и накрыла своей ладонью мое плечо. Невесомое, осторожное и боязливое прикосновение, словно Алиса переживала, что ее поддержка меня разозлит. Но нет. От ее присутствия мне стало легче. Я заставил себя прийти в себя и напомнил, что обязан в очередной раз подавить в себе отчаяние.
– Прости, я должна была сама догадаться, – виновато произнесла она.
Подул теплый ветер, который развеял аромат девушки и пощекотал мои ноздри. Я уловил цветочно-фруктовую композицию. Что-то вроде персика и розы. Она божественно пахнет. Алиса сейчас так близко, что я могу наслаждаться ее запахом хотя бы несколько минут. В нашем положении лишь это время в моей власти. Если бы я сделал Алису своей прямо сейчас, то посадил бы ее на свои колени, уткнулся в ее шею и впитывал этот аромат.
Я разрываюсь от противоречий.
– Все в порядке, – успокоил я ее. – Ничего страшного в твоем вопросе нет. А говорить об ушедших близких всегда тяжело.
Я посмотрел в ее печальные глаза.
Мы можем найти утешение друг в друге.
Стоит посмотреть в ее глаза, в которых можно найти солнечное тепло, как снова мысли идут не в том направлении, потому что голос сердца приказывает им сменить маршрут.
– Хочу показать тебе еще одно место, – хрипло произнес я, неосознанно опуская глаза на ее губы. Они сейчас наверняка горькие на вкус из-за пива.
– Заинтриговал, – улыбнулась она.
Я встал с пледа и помог подняться Алисе, которая не прекращала бороться с тяжелой тканью своего платья.
– Только я сделаю кое-что.
Алиса начала ломать свою роскошную прическу без сожаления. Вытаскивала из волос одну невидимку за другой и вскоре ее локоны упали на плечи. Она взъерошила волосы от корней и облегченно выдохнула.
– Так намного легче. Пойдем.
На этот раз первым спустился я, а после ждал, когда спустится Алиса. Подниматься ей было проще. Теперь подолы платье не держали бедра, а путались в ногах. Я держал руки в готовности, собираясь поймать Алису, если она поскользнётся, но этого не произошло. Хотя в глубине души мне хотелось, чтобы она оказалась в моих руках. Алиса взяла свои туфли в руки, и мы направились в сторону океана.
Волны шумели, бились о берег и этот звук только успокаивал. Мы шли по мокрому песку и позволяли теплой воде касаться наших ног. Ночное небо отражается в воде и складывается впечатление, будто оно распласталось у наших с Алисой ног. Она даже не переживала за платье, которое стало мокрым и немного грязным из-за песка. Теперь подолы тяжело волочились за ней.
– Почему-то это место вдохновляет меня больше, чем все остальные, в которых я прожила, – поделилась Алиса своей мыслью.
– В каких городах ты жила? – полюбопытствовал я, ведь мне интересно знать о ней все.
– В Берлине, в Нагоя, это город в Японии, Каталонии – город в Испании, Щецин – город в Польше, в Праге, В Цюрихе, но там мы надолго не задержались, и наконец в Измире, – перечислила она города, размахивая своими туфлями.
– В путешествиях все же есть плюсы. Ты развивалась всесторонне, больше знаешь о культуре других народов, сильна в географии.
– Да, ты прав. Всегда думала, что с таким образом жизни мне надоест жить в одном и том же городе. Но В Майами я бы жила до конца своих дней. Здесь свобода для всех в приоритете. А это то, чего мне так не хватает. Ты учишься в другом городе? – внезапно, как и всегда, поменяла она тему.
– Да, в Нью-Йорке. Только там я смог найти для себя перспективу.
– Далеко же ты забрался, – усмехнулась Алиса.
– Ты вовсе меняешь страны. Так тебя и потерять можно.
Я пожалел о своих словах, когда Алису они насмешили, потому что она не восприняла их всерьез. Для меня же эта фраза сравнима с трагедией. Потерять в этом большом мире эту девушку – значит потерять навсегда. К счастью есть способы держать ее в поле зрения.
– Это что? Качели? Ух ты! Прямо над водой!? – воскликнула она и, собрав подолы платья, побежала к ним, бросая туфли.
Алиса не побоялась зайти в воду, которая была на уровне чуть выше ее щиколоток. Она не боится воды, а боится утонуть в ней. Вроде, я сказал одно и тоже, но имея в виду Алису, – это совершенно разные понятия.
Она села на качели и начала раскачиваться. Многочисленные разноцветные ленты, которыми украшены веревки, развивались на ветру и периодически щекотали лицо Алисы. Она смеялась и выглядела такой же счастливой, каким бывает беззаботный ребенок. Своим смехом она заражала весельем и меня. Я улыбался, скрестив руки на груди, и наблюдал за ней.
– Кто их построил?
– Бывший смотритель маяка. Он жил в этом доме. – Я указал на неприметный кирпичный дом неподалеку от нас. – Ему сейчас под восемьдесят. В детстве мы с Майклом часто приходили к нему. Мудрый старик.
– Ты сказал жил?
– Да, его забрала внучка два года назад. Не знаю, живет еще или умер.
– Так или иначе он оставил чудесное наследие.
Алиса рассматривала качели. На фоне рассвета она выглядит еще более редкостным явлением. Рыжие, подкрадывающиеся из-за горизонта, лучи окрашивают ее блондинистые волосы и играют с многочисленными стразами на платье, превращая его в сплошное сияние. Ее ноги касаются воды при раскачивании, из-за чего образуются брызги. Я решил помочь ей и зашел в воду, чтобы раскачать сильнее.
Когда Алиса взлетала ввысь, то кричала:
– Я счастлива! – и смеялась.
Я готов слушать это до конца своих дней. Когда Алиса счастлива, на душе хорошо и мне. Я погружаюсь в мир, где неведомы печали и горести.
Качели медленно останавливались, когда солнце уже было высоко в небе и согревал воздух, делая его душным. В Майами ночь длится всего несколько часов. Солнце быстро поглощает опустившуюся прохладу на землю, которую приносит ночь, не давая ей ни одного шанса.
Я встал напротив Алисы и склонился перед ней, опираясь ладонями о деревянное сидение качелей по обе стороны от ее бедер. Наши лица были в пару сантиметрах друг от друга. Я сократил расстояние до непозволительно критической. Алиса улыбалась и теплым взглядом изучала мое лицо. Я делал тоже самое, но вскоре не сдержался и снова задержал голодный взгляд на ее приоткрытых губах, через которые Алиса выдыхала.
Жажда невыносимая. Ее губы стали для меня желанной прохладной водой во время жары.
Я сжал челюсть и посмотрел в сторону.
– Твои туфли унесли волны.
Очевидно, что эта информация ей не нужна, но я обязан был сменить обстановку и отвлечься от ее губ. Я выпрямился, и Алиса спрыгнула с качелей.
– Они были на один вечер. С таким же успехом я могла выбросить их в мусорный бак, как ты выбросил чужую жилетку.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся я. – А Томасу выделят новую.
– Хочу, чтобы ты знал: для меня еще никто ничего подобного не делал.
Ее признание выбило весь воздух из моей груди. Я сглотнул и сделал все возможное, чтобы отогнать гребаную возникшую сентиментальность.
– Не за что, – шутливо ответил я улыбаясь.
У меня полно возможностей, тем более, когда Алиса идет ко мне навстречу, благодаря чему я убежден, что она не влепит мне пощёчину, если поцелую ее. Но меня тормозит глупая мысль, что если я захочу присвоить Алису себе, то от этого ей будет только хуже.
