Текст книги "Каменное сердце (ЛП)"
Автор книги: Кристина Уоррен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Элла только пожала плечами. Она не собиралась подтверждать сказанное. Интересно, долговые тюрьмы существуют до сих пор?
– Мистер Стэнли сделал несколько замечаний, которые я посчитала неуместными, но Би вышла из здания и вмешалась. Она проводила его к выходу, а я осталась на террасе, чтобы восстановить самообладание.
– Это та самая терраса, где стояла статуя?
– Да.
– И все это время она оставалась на месте?
Она кивнула.
– На самом деле, я присела на край пьедестала, чтобы взять себя в руки. Помню, как посмотрела на нее, откинув голову назад. Эта статуя всегда была одним из моих любимых произведений искусств.
– Вы сказали, что это было около часа ночи?
– Между двенадцатью тридцатью и часом. Я не смотрела на часы, но прием закончился в полночь, а сотрудники фирмы, обслуживающей банкеты, были очень квалифицированными. Я точно помню, что было двадцать минут первого, когда они садились в свой грузовик.
– Хорошо, продолжим. Как долго вы были на террасе одна?
Пока пропавшая статуя не ожила и не покинула музей по собственной воле.
– Недолго, я думаю. Было поздно, и, можно сказать, у меня был очень нервный вечер. После того, как успокоилась, я не стала задерживаться.
МакКуэд изучающе смотрел на нее.
– Почему же вы не пошли с мисс Буше и не остались там, где она могла бы присмотреть за вами? Разве вы не чувствовали бы себя более защищенной?
Элла поморщилась.
– На самом деле, мне нужна была минутка наедине с собой, да и не хотелось находиться в компании мистера Стэнли ни секундой дольше, даже в присутствии компаньонки. Ссора потрясла меня, а сады всегда приносили мне умиротворение, особенно терраса. Как я уже сказала, статуя гаргульи была моей любимой, так что я периодически проводила там время.
– Понятно.
– Мне потребовалось примерно пять-десять минут, чтобы отдышаться и прийти в себя. Потом...
Она поймала себя на мысли, что вспоминает о том, что произошло потом.
Как мир перевернулся, и сэр Артур волшебным образом ожил. Но это было именно то, о чем она не могла рассказать полиции.
Она пожала плечами, чтобы скрыть нерешительность.
– Потом я прошла через сад и вышла через задние ворота.
МакКуэд сделал несколько пометок в блокноте и взглянул на Эллу.
– Покинув сад, вы сразу отправились домой?
– Да.
Твою мать, да. На предельной скорости. На высоте пару сотен футов от земли.
– Как далеко вы живете? Вы поехали на автобусе?
Элла заколебалась, тщательно подгоняя события. Не надо заставлять его лишний раз разговаривать с водителями. Понятно, что никто из них ее не видел.
– Обычно я езжу на автобусе. Моя квартира находится в двадцати кварталах отсюда, но прошлой ночью я решила прогуляться.
Детектив посмотрел на нее, приподняв брови.
– И что же заставило вас сделать это?
Ну, монстр, схвативший меня, не оставил мне выбора.
– Думаю, мне понадобилось больше времени, чтобы проветрить голову.
Что было правдой, даже если все остальные из ее рассказа не было. Именно.
– Когда я добралась до остановки, не было ни одного автобуса, и у меня не было желания ждать в такой час. Я просто хотела попасть домой.
– Ну, в конце концов, вы благополучно добрались. Чем вы занимались оставшуюся часть ночи?
– Была дома. Приняла душ и пошла спать.
– Кто-нибудь был с вами в квартире?
– Ну. – Она засомневалась, а потом кивнула. – Да. Кес оставался на ночь.
МакКуэд только хмыкнул и внес еще одну запись.
– Что-нибудь еще можете вспомнить? Вы видели кого-нибудь подозрительного на улице, когда покинули музей через задние ворота?
Элла была слишком высоко над улицей, чтобы что-то заметить. Даже если бы она открыла глаза. И не молилась за свою жизнь.
– Ничего, что я могла бы вспомнить. Было поздно, я была поглощена своими мыслями и просто хотела попасть домой, чтобы лечь в постель.
Где она могла бы спрятаться под одеялом. Жаль, что стратегия не сработала.
– Хорошо. Ну, если вы... – Пронзительный звон раздался из кармана детектива, и он достал свой мобильный телефон. – Прошу прощения.
Он нажал на экран.
– МакКуэд.
Элла наблюдала, как он слушал кого-то на другом конце. Затем он поднял палец, пробормотал что-то в телефон и встал.
– Сейчас возьму. Дайте мне секунду. – Он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь
Ей понадобилась полсекунды, чтобы осознать свою удачу, прежде чем она схватила папку со стола. Порывшись в бумагах, она быстро просмотрела информацию, пока не нашла то, что искала.
Зафиксировав в памяти имя и адрес, она вернула папку на то место, где ее нашла. Элла заняла свое место за секунду до того, как МакКуэд открыл дверь и вошел.
– Прошу прощения. – Его лицо снова озарила мальчишеская улыбка.
– Все в порядке, – улыбнулась Элла. – У вас еще есть ко мне вопросы?
– Нет, мы закончили, но я хотел вам дать вот это. – Он достал из нагрудного кармана визитку и вручил ее Элле. – Говорю официально, если вы вспомните что-нибудь еще, позвоните мне в участок.
Элла встала и взяла карточку, но детектив так и не выпустил ту из рук. Она удивленно посмотрела на него.
Его улыбка стала еще шире, а взгляд потеплел.
– Я также скажу вам кое-что неофициально. Если вы когда-нибудь окажетесь без своего парня-собственника, тоже звоните. Я с удовольствием встречусь с вами когда-нибудь за ужином.
Шокированная, она посмотрела на него внимательнее. Полицейский флиртовал с ней? Это означало, что он поверил в ее историю, и она не под подозрением, верно?
– Я... хм... То есть, спасибо.
МакКуэд отпустил визитку и потянулся, чтобы открыть дверь маленького офиса.
– Спасибо, Элла. Если не возражаете, пригласите следующим доктора Лефевра. Я хочу прояснить несколько моментов о статуе.
Она согласилась и вышла, стараясь не суетиться. В обычный день она испытала бы желание броситься к Би, чтобы посплетничать о привлекательном полицейском, который попросил ее перезвонить ему.
Лично. Но сегодня все ее мыли занимало возвращение к Кесу, чтобы поделиться информацией, которою она обнаружила в файле.
Что, во имя неба, этот гаргулья с ней сделал?
Переводчики: Yogik, inventia
Редактор: Ekadanilova
Глава 5
Элла ненавидела водить машину. На самом деле, она ненавидела даже ездить в машинах, поэтому предпочитала жить в городе, где пешком, на автобусе или на поезде можно добраться куда нужно.
К несчастью, до адреса, указанного в файле Кеса, нельзя было добраться на автобусе, а дорога пешком занимала примерно полтора дня и требовала превосходных навыков выживания в дикой природе. Машина была единственным выходом, но у Эллы ее не было.
От арендованных машин Элла скрипела зубами и вздрагивала. И не только потому, что сидя за рулем чего-то большего, чем компактный маленький Форд, на котором она сдавала экзамен по вождению много лет назад, она чувствовала ужасный дискомфорт, но идея заполнения всех бумаг и страховки на случай повреждения неповоротливого внедорожника во время их поездки совсем не улучшала настроение.
Как и то, что ее мысли постоянно возвращались к "Поцелую".
Она выделила курсивом это слово у себя в голове, как если бы это была картина Климта[9]. Как что-то настолько простое, как поцелуй, могло сдвинуть ее мир с оси, поразив Эллу. И лишить ее спокойствия.
Особенно, учитывая, что мужчина, который в этом замешан, даже и не упоминал об этом с тех пор, как она присоединилась к нему в бальном зале музея после разговора со следователем. Нет, он был слишком сосредоточен на информации, которую она ему дала.
Судя по количеству уделяемого ей Кесом внимания, она с таким же успехом могла быть автоматом справочной службы. Будто он вообще не испытывал никаких эмоций.
Может, в конце концов, Элле стоило бы вспомнить, что он сделан из камня.
Слишком плохо, что его губы не были похожи на камень. На вкус они словно секс, гладкие, горячие и твердые, в то время, как они двигались у губ Эллы, раздвигая и заставляя ее чувствовать то, что никогда не испытывала ни с одним мужчиной, не говоря уже о монстре. Да, она снова использовало слово на М. Пришлось это сделать, чтобы запустить свой механизм самосохранения.
То какие ощущения вызывали в Эмме поцелуи, прикосновения и... ну знаете, эти взгляды Кеса, от которых гормоны заставляли в голове прокручиваться небольшие истории жажды и страсти, было совсем неуместно связывать с представителем другого вида. Ей следовало помнить об этом.
И ей следовало держать ноги крест-накрест, что совершенно невозможно, когда ведешь машину на север от Ванкувера к маленькой деревушке у залива Лайонс Бэй.
Кес сидел на пассажирском сиденье, его огромное тело заняло каждый дюйм свободного пространства в этом ужасном внедорожнике, единственном доступном автомобиле в аренду на короткий срок. Он скрестил руки на груди, а взглядом то и дело скользил от Эллы к дороге перед ними и обратно.
Все же она не принимала столь пристальное внимание за личный интерес. Слишком хорошо понимала его намерения: изучить каждое её движение, чтобы, когда придет время возвращаться в город, он смог бы сесть за руль.
Горгулья хотел вести машину.
– Забудь об этом, – сказала она, не отрывая взгляда от дороги. – Я уже говорила: чтобы сесть за руль, нужно иметь водительские права.
К тому же ей пришлось повторить это – громко – несколько раз до того, как они уехали из пункта проката машин. Она понимала, что такой мужчина, как Кес, привыкший управлять и командовать, предпочел бы сам сидеть за рулем, но она ни в коем случае не позволила бы ему вести машину.
Особенно учитывая, что он признал, что это первый раз, когда он видит ее вблизи. Кошмары уже достаточно её мучили.
– Выглядит не так уж и сложно. – Кес наклонил голову и кивнул на её ноги. – Я уже догадался, что приспособления под твоими ногами контролируют движение. Твоя правая нога нажимает на правую педаль, когда ты хочешь ехать быстрее, и на левую, когда ты хочешь ехать медленнее. Это может освоить и ребенок.
– Да, но мы не разрешаем детям водить. Тебе нужны права.
– Никто не попросил посмотреть твои права с тех пор, как мы взяли машину у людей за стойкой. Я не понимаю, как кто-либо узнает, есть или нет у меня эта пластиковая карточка.
Если бы они не ехали, Элла ударилась бы головой о руль. Черт, он такой упертый.
– Они узнают, если нас остановят. – Она взглянула на него и вздохнула, начав объяснять. – Полицейские имеют право остановить нас, если мы нарушим любое правило движения, которых тысячи, и ты не знаешь их, или если мы покажемся им подозрительными. В первую очередь они попросят тебя показать водительское удостоверение. Тот факт, что у тебя нет прав, а ты за рулем, может обернуться серьезными неприятностями для нас обоих.
Кес нахмурился.
– Я не хотел бы стать причиной возникновения у тебя проблем с человеческими властями, но, может быть, позднее мы могли бы что-нибудь придумать и достать мне права. Я хотел бы управлять машиной. Это выглядит... очень интересно.
– Это не так просто. Необходимо сдать экзамен по правилам дорожного движения, о которых я упоминала, а им ты должен обучиться. Это нелегкий процесс, поверь. А сейчас не могли бы мы сменить тему? Эта мне немного надоела.
Как только эти слова слетели с губ, Элла почувствовала, как температура внутри внедорожника подскочила на десять градусов. Элла могла ощущать пристальный взгляд Кеса на себе, черт, возникало ощущение, что он не взглядом, а руками прикасался к ее коже.
– И о чем мы могли бы поговорить, маленький человечек? – Его низкий, рокочущий голос звучал словно кошачье мурлыканье, полный высокомерия и удовлетворения. – Может, стоить обсудить тот момент в музее, м-м-м?
Элла стиснула зубы и постаралась притвориться, что её щеки не пылают так, что на них можно жарить яичницу.
– Или нет. – Она бросила на него короткий взгляд. – Если только ты не хочешь поговорить о том, что, черт возьми, ты там себе надумал. Что это была за игра во влюбленного мальчика? Ты просто хотел повеселиться, поставив меня в неудобное положение?
Выражение лица Кеса снова превратилось из дразнящего в холодное. Он пожал плечами.
– Мне это показалось самым логичным объяснением того, что я провожал тебя на работу утром. И еще это объясняло, почему я не хотел оставлять тебя, когда меня об этом попросили. Мужчина никогда не оставит свою женщину в ситуации, в которой она могла бы быть незащищенной или же в которой бы чувствовала себя беспокойно.
– Ну да, и единственным, беспокойством был именно ты. И из-за тебя я оказалась в неловкой ситуации. Теперь Би замучает меня расспросами о тебе и наших якобы отношениях. И мне пришлось сказать полиции, что ты провел всю ночь в моей квартире.
– У нас с тобой отношения определенного вида до тех пор, пока я не найду хранителя, а ты – место с предназначенным тебе академией наставником. – Он снова перевел взгляд на дорогу. – И, как я понял, в вашем времени ни у кого не возникает вопросов с тем, что молодая женщина проводит ночь с мужчиной, даже у полиции.
Кес прав, но Элла была все еще расстроена.
– Что ты знаешь о нашем времени? Ты же проспал несколько столетий, так? И ты думаешь, что понимаешь модель современных отношений?
– Я дремал, – согласился он, но Элла услышала предостережение в его тоне. – Тем не менее, нам, Стражам, требуется мало время для сна, когда мы бодрствуем и активны. После первых нескольких лет покоя, мы на самом деле тратим очень мало времени на сон. Мы могли бы называть это состояние именно так, но в большей степени это напоминает медитацию. Транс, по-вашему. Мы слышим происходящее вокруг, а иногда можем и по-быстрому осмотреться. Это не только гарантирует наше пробуждение, если миру снова будет угрожать опасность, но также позволяет нам отслеживать изменения в человеческом мире, так что мы понимаем, что нас окружает, когда просыпаемся. Когда сталкиваешься с угрозой мрака, нет времени на поиски возможностей связаться с нашими хранителями или с остальным миром.
– Правильно. Таким образом, вы всегда просыпаетесь уже проинструктированными и возбужденными. Понятно.
Тишина повисла в машине на долгое время.
– Это не совсем точно, – прогрохотал он, его грубый голос стер напряженность между ними. – Мы просыпаемся с большим багажом знаний, но нам требуется время, чтобы привести мысли в порядок, связать то, что мы знаем с реальностью физического мира. Например, как с автомобилем. Я видел их, но это моя первая поездка на нем. Так мои знания становятся более полными.
Он ничего не упомянул о состоянии возбуждения. Элла не могла решить, было ли это хорошо или плохо. С одной стороны, она должна быть благодарна, что не сделала так, потому как скорее всего закончилось бы все затруднениями и почти точно сожалениями.
С другой стороны, было бы приятно услышать, что он среагировал на нее, пускай и на одну десятую от того, насколько сильной была ее необъяснимая реакция на него. В конце концов, ее страданию была бы компания.
Набравшись мужества, она прочистила горло и посмотрела на дорогу.
– Итак, хм, когда последний раз ты просыпался...? Прозвучало так, будто, ээ, тебя вызвали для конкретного сражения. Ты уснул после того как выиграл его?
– Нет, я просыпался с того момента несколько раз. Нас вызвали на битву впервые, когда Семь последних попытались объединиться. Наше главное призвание – не допустить этого. Но всякий раз, когда темная сила набирает достаточную мощь, чтобы угрожать человечеству, один или более из нас просыпается для борьбы с ними. Последнее мое сражение произошло в 1703 году.
Элла промолчала. Ей понадобилась секунда, чтобы все понять.
– В самом деле? Хм, мое знание истории ограничивается тем, что это был переходный период между барокко и рококо, но из школьного курса я не помню ничего особенного в этом году. Что случилось?
– Один из Семи сбежал из заключения и возник на юге Англии, пытаясь затопить землю с помощью моря. Мы с братом остановили его, но битва продолжалась в течение нескольких дней где-то в конце года. Многие человеческие жизни были потеряны в море, прежде чем мы одержали верх, но мы победили демона и изгнали из этого мира.
Он говорил спокойно, без эмоций, будто читал какую-то таблицу умножения. Элла поняла, что желает большего. Она хотела знать, какие чувства он испытывал от этого опыта.
Испугался ли он? Обрадовался? Оставило ли это достижение в нем чувства гордости и удовлетворения? Или гнев и опустошенность?
Он так редко показывал что-то похожее на эмоции. Те редкие проблески юмора, когда он дразнил ее, или проблеск чувства собственника и голода во время их поцелуя.
Это были те единственные моменты, когда она чувствовала, что понимает этого мужчину-существо. Остальное время, казалось, что он был в действительности высечен из камня.
Она только надеялась, что ее гормоны будут помнить об этом. Становилось все труднее напоминать им, что, несмотря на великолепную внешность и размеры, которые принял Кес, чтобы вмещаться в транспортное средство, предназначенное для размеров человека, он не был на самом деле обычным человеком.
Он совсем не был обычным человеком.
Нахмурившись, она сдержала еще один вопрос. Ей не нужно было узнавать лучше Кеса-гаргулью. Лучше сосредоточиться на задаче.
Выяснить, где скрывается хранитель, организовать этим двоим встречу, а затем вернуться к нормальной, скучной жизни. Надеясь, что новый запасной план, а может и два помогут удержать волшебство внутри нее от причинения вреда кому-либо еще когда-либо снова.
Держа руки на руле, она дернула подбородком в сторону дороги перед ними.
– Лайонс Бей впереди. После того, как пересечем его, проедем немного на север и немного на восток, и попадем в то место, адрес которого указан в файле. Мы будем там в ближайшее время.
И окажемся намного ближе к завершению этого сумасшествия.
Или ей только оставалось на это надеяться.
***
Кес ощущал, как пространство в автомобиле давило на него. Несмотря на то, что окна пропускали свет и вид на лес и поля вокруг них, он чувствовал себя запертым в ловушке. Он не привык к такому ощущению, и оно ему не нравилось.
Он не верил, что когда-нибудь станет фанатом этого человеческого транспорта. Он бы лучше полетал.
Это желание могло бы объяснить его небольшую клаустрофобию. Он остался в человеческом облике, который принял вчера вечером, дабы успокоить Эллу, и кожа слишком сжалась, натянулась, зудела и ограничивала. Ему было необходимо принять естественный образ, встать в полный рост и расправить крылья.
Если им улыбнется удача, и они найдут в этом отдаленном захолустье Грегори, у Кеса вскоре появиться такая возможность.
Конечно, маленькое пространство автомобиля и суженный облик не могли объяснить всей этой напряженности, съедающей Кеса. Нет, часть вины лежала на той, находившейся в полуметре с лева от него. Элла Харроу запутывала его так, что он просто этого не понимал.
Кес никогда не утверждал, что являлся экспертом в людях. Несмотря на его многовековой опыт жизни в их мире, большую часть этой жизни он провел отдельно от расы, которую защищал. Из людей он общался в основном с хранителями, они также жили обособленно от своих коллег без магии.
Из-за возможности чувствовать, использовать и образовывать магию хранители существовали отдельно. Большинство рождались в семье с магией и жили всю жизнь со знанием, что во вселенной существовало больше, чем мог уловить человеческий глаз.
Но Элла отличалась. И хотя внутри нее скрывалась магия – огромный резерв сверкающей магии – она не знала не только как формировать волшебство, но и была не осведомлена откуда оно берется и каким целям служило.
Из-за этого Кесу хотелось защищать и обучать ее, показать какая она необычная по сравнению с окружающими.
И в этом заключался корень проблемы.
Кес реагировал на маленького человека так как не мог себе представить ранее, не говоря об опыте. Всего лишь находясь рядом с ней он испытывал собственнические чувства, желание защищать ее, чувствовал себя живым с такой силой как никогда раньше.
Его разум твердил, что она лишь очередной представитель своей расы, возможно выдающаяся за счет своих магических талантов, но в итоге она всего лишь человек.
Инстинкт защищать ее расу был логичен, но защищать именно ее, Эллу, девушку с обычными каштановыми волосами и необычными серыми глазами, не поддавалось никакому объяснению.
Как и волна электричества, которая проносилась по его телу, когда он дотрагивался до нее.
Стражей призывали, не создавали и не рождали. На сколько Кес знал, их всего с дюжину. Он с шестью братьями были самыми сильными и крупными из вида, существовали для защиты против Семи, но были и другие, меньше и слабее, сражавшиеся против низших демонов и бесов, сбегавших порой в мир людей.
Меньшие стражи большую часть времени проводили среди людей, не впадая в дрему, как Кес. Они спали несколько часов днем и патрулировали ночами улицы на наличие слабых угроз зла.
Их вид был обоих полов, и они могли воспроизводить потомство, но насколько Кесу известно, его вид мог появиться лишь когда собран полный круг хранителей.
Они не спаривались, так как самок их вида не существовало. Им не было нужды в парах, и они не должны испытывать желание.
Так почему же желание к крохотному человечку Элле грозит воспламенить камень?
Этот вопрос интриговал и пугал Кеса. Желание – это эмоция, что, по мнению Кеса, было свойственно слабой и склонной к ошибкам человеческой расе. Стражам эмоции ни к чему.
В этом путешествии они служили одной цели: битве против мрака, а для этого требовались мощь и грубая сила, но не эмоции.
На самом деле, эмоции могли стать слабостью. Страх мог бы привести к ошибкам, гордость победы к тщеславию и высокомерию, еще одному верному пути к поражению.
Стражи не могли позволить себе чувств, и до встречи с Эллой у Кеса не было чувств.
Он припомнил прошлые пробуждения из своего долгого существования, и потрясенно осознал, что ни одно не было таким, как этот раз. Ни в одном из прежних пробуждений он не испытывал эмоций.
Снова и снова Кес обнаруживал что-то отличное в этом пробуждении. Он лишь надеялся, что Грегори сможет помочь понять, что именно.
У Кеса практически не было возможности поразмышлять над этим. Спустя пятнадцать или двадцать минут поездки от городка в заливе, Элла остановила автомобиль между двумя высокими створками ворот.
Лампы из стекла и кованного железа, находящиеся друг над другом в арке над гравийной дорожкой, освещали адрес, давно написанный латунными цифрами на кирпиче.
– Это здесь, – пробормотала Элла. – Хорошо, что ворота открыты.
В этот момент Кес не позволил бы высоким железным прутьям остановить себя, но признал, что так легче, чем сносить ворота с петель.
Створки были широко раскрыты, раздвинуты по обе стороны проезда, к большим деревьям, загораживающим обзор за поворотом перед ними. Кес бросил взгляд на створку ворот со своей стороны и ощутил порыв радости.
– Это знак Академии.
Элла покосилась на него.
– Что?
Кес кивнул на право.
– Медаль в центре ворот с изображением солнца, возвышающегося над вершиной горы. Этот символ использует Академия. Мы в верном месте.
Элла выдохнула и повела машину дальше по узкой дорожке.
– Ну, наверное, это замечательно.
Слова были уклончивыми, но Кес ощутил скачок энергии от скрытого волнения Эллы. Он лишь не мог сказать, это волнение от успешного путешествия к цели их поиска, Грегори, или от желания поскорее избавиться от его компании?
Проклятье. До того, как он начал искать ответы на такие вопросы его существование было проще.
Потребовалось несколько минут, чтобы выехать из густой чащи рядом с воротами и добраться до лужайки и сада с пышными зелеными просторами.
Окруженный лесом, и с потрясающим видом на горы, на расчищенном островке открытого пространства располагался огромный, необычный дом из дерева и камня
Кес услышал, как Элла что-то пробормотала в восхищении, когда увидела здание. Он не узнал это место, и почувствовал тревожный сигнал, что возможно он здесь никогда не был, но затем задвинул эту мысль подальше, решив сначала осмотреть все свежим взглядом.
Дом выглядел древним, но в тоже время элегантным. Огромные деревянные балки пересекали дом тяжелыми линиями вдоль карниза и через стены, а грубые каменные плиты, будто крепостные, напоминали Кесу его первый дом. Фоном этому сооружению служили нетронутые горы.
Не совсем коттедж, с длинной дорожкой от особняка. Казалось впечатляющее жилище создавало собственный архитектурный стиль, вполне вероятно, дом просто вырос из земли в этом самом месте.
– Великолепно, – пробормотала Элла, открывая дверь и выпрыгивая из машины. – Я думала, что человек, который владел тобой, должен иметь большой домой, но это... просто восхитительно.
Кес выбрался из машины, его удовольствие от вида здания было испорчено словами женщины.
– Никто и никогда не владел мной. За мной присматривали, но не владели.
– Ты прав. Извини.
Она даже не потрудилась отвезти взгляд от дома, чтобы принести извинения, что Кеса заставило засомневаться в искренности ее слов. Скрестив руки на груди, он сопротивлялся желанию фыркнуть.
Наконец она повернулась к нему и указала на крыльцо.
– Пойдем посмотрим, что мы можем выяснить.
Все еще уязвленный, Кес поднимался за Эллой по широким ступеням на крыльцо, на котором можно было бы танцевать котильон[10]. Черт возьми, да на огромном пространстве состаренного кедра могла практиковаться четверть армии.
Элла вертела головой по сторонам, наслаждаясь каждой увиденной деталью по дороге к резным дубовым дверям.
И вновь Кес заметил символ с солнцем и горой, вместе с другими тонкими намеками об академии, хитро проработанные в деталях резьбы. Чувство предвкушения медленно нарастало.
Нажав на маленькую кнопку на косяке, Элла отступила. Кес расслышал приглушенный перезвон изнутри. Звонок. Она позвонила в звонок.
Несколько минут они ждали в тишине. Время текло, и Кес отметил в Элле признаки нетерпеливости. Она переместила свой вес с одной ноги на другую, затем обратно.
Затем забарабанила пальцами по ноге и стала всматриваться в окна, пытаясь рассмотреть прихожую.
Когда она протянула руку, чтобы во второй раз позвонить, Кес остановил ее. До его слуха доносились слабые, приближающиеся шаги.
– Не надо. Кто-то идет.
Нахмурившись, Элла опустила руку. Спустя пару секунд отворилась левая дверь, в проеме которой появилась женщина среднего роста и возраста. Она нахмурилась на них.
– Чем могу помочь?
Осмотрев женщину с головы до пят, Кес нахмурился. Он не почувствовал в ней и толики магии. Женщина никак не могла быть связана с академией. Неужели их поездка была пустой тратой времени?
Элла улыбнулась женщине и протянула руку.
– Надеюсь на это, – сказала она дружелюбно-конфиденциальным тоном. – Меня зовут Элла. Элла Харроу. Я из Ванкуверского Музея Искусства и Истории.
Женщина перестала хмуриться, хотя все еще выглядела немного запутанной.
– Ох. Простите меня. Я – Грета Микалсон. Домработница. Вы по поводу документов?
Женщины пожали друг другу руки.
– Документов? – спросила Элла с явным замешательством. – На самом деле, я надеялась поговорить с, хм, Грегори.
Грета удивленно на нее посмотрела и покачала головой.
– Теперь я даже не знаю кто больше сбит с толку, вы или я. Пройдите в дом.
Она провела их в большую прихожую, обшитую деревянными панелями, и схватила тряпку с круглого столика, прижав ее к себе. Женщина не вписывалась в стереотипное понятие скандинавских домработниц, которых Кес помнил из прошлого.
У нее короткие завитки, а не стянутые в пучок длинные волосы. На ней нет передника, и огромной связки ключей на поясе. Вместо всего этого женщина была одета в простую хлопковую футболку и пару выцветших джинс. Лишь тряпка для пыли указывала, что она могла заниматься домашними делами
Элла казалась нервничала, осматривая богато детализированную архитектуру и поблескивающее окружение из грецкого ореха. Левую стену огибала широкая, тяжелая лестница и, извиваясь, поднималась назад и заканчивалась балюстрадой вдоль коридора второго этажа. В углу лестницы, на опоре стояла изящная мраморная обнаженная скульптура, драпированная прозрачной тканью.
На высокой стене под лестницей висели три небольших, но мастерски выполненных пейзажа, демонстрировавших горы и сельскую местность в Европе летом, осенью и глубокой ночью.
Для того, кто работает в музее искусства, Элла казалась преисполненной благоговейного страха, но она собралась и, улыбнувшись, вновь посмотрела на домработницу.
– Какой прекрасный дом. Кто здесь живет?
– Никто с момента смерти мистера Грегори. Прошло почти три года, а адвокаты до сих пор не могут решить продать ли имущество по частям или все вместе. Кто знает, когда они наконец примут решение. Но пока они этого не сделали, у меня, по крайней мере есть работа
Заслышав имя Грегори, Кес напрягся. Смерти? Эта женщина имела ввиду Грегори, которого они с Эллой искали? Хранитель Кеса на самом деле мертв?
Склонив голову на бок, Элла вопросительно улыбнулась.
– Мистер Грегори? Простите, когда я сказала, что из музея забыла упомянуть, что работаю там служащей.
– Мистер Грегори Ласкос. Это его дом
Проклятье. Значит тот Грегори. Кес задумался, как он не узнал о смерти старого друга и почему не поставили замену, как это обычно делалось?
– Он владел скульптурой, которую пару лет назад продали музею, – продолжила Грета. – Мистер Грегори был настоящим коллекционером искусства. Я думала, вы поэтому пришли. Несколько дней назад я оставила директору музея сообщение, что нашла несколько дополнительных документов, относящихся к статуе и предложила отправить по почте. Но не ожидала, что кто-то может приехать и лично их забрать.
– Ах, да. – Элла кивнула, будто только что получила ответы на все свои вопросы, и Кес осознал, что любовался драматическими талантами маленького человечка.
– На самом деле, это я придумала приехать сюда. Я обожаю эту статую и захотела увидеть откуда она. Наверное, я ожидала, что дом будет больше похож на средневековый замок или что-то в таком роде, скрывающее нечто большее в своих зубчатых стенах.
Домработница рассмеялась вместе с Эллой.
– Боюсь зубчатых стен нет, но у мистера Грегори действительно большая коллекция. Насколько я знаю, гаргулья была единственной, но осталось еще много скульптур и картин, которые не были проданы.
– Проданы?
– У мистера Грегори не было детей. Как я знаю, он был однажды женат, но жена умерла много лет назад. Я никогда не встречала ее. Когда он умер, возникла небольшая путаница, никто не мог найти его завещание, следовательно, никто не знал, что делать с домом, с произведениями искусства и со всем остальным. В конце концов, выяснилось, что все отошло племяннику мистера Грегори. Ну, внучатому племяннику, я думаю. Мальчику сына его сестры, или что-то в этом роде. Я лично не встречалась с этим мужчиной.
