Текст книги "Каменное сердце (ЛП)"
Автор книги: Кристина Уоррен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Кес любил обнимать своего человечка и хотел, чтобы она всегда сидела так.
Элла продолжала плакать в его объятьях. После недавнего припадка, он задумался о том, откуда в ней столько жидкости. Затем схватил стакан воды с тумбочки и заставил ее выпить еще. Ведь может случиться обезвоживание.
И вновь она стала сопротивляться, но Кес упорствовал, и Элла сдалась, начав пить маленькими глотками. Но на этот раз, он не отступил, пока стакан не опустел.
Очевидно, Элла вновь выбилась из сил, судя по тому, что не била ногами по его лодыжке и не пыталась высвободиться из объятий. Вместо этого просто спокойно лежала у него на коленях, пока всхлипы не стали тише.
Кес подождал, пока ее мышцы полностью расслабятся, затем обхватил подбородок Эллы и заставил ее поднять голову.
– Посмотри на меня, маленький человечек, – приказал он. Она нехотя посмотрела ему в глаза. – Пойми одно, я услышал все, что ты сказала, каждое слово, и хочу сообщить тебе, ты – глупышка.
Элла дернулась и чуть не свалилась на пол, но Кес крепче ее обнял.
–Ты не понимаешь...
Он перебил ее:
– Прекрасно понимаю. Ты считаешь себя злой, потому что твоя магия убила родителей, и чувствуешь ответственность за их смерть. Это все чушь.
– Я убила их, – выдавила она, сжав кулаки, но Кес крепко ее держал, предотвращая любые попытки сбежать. – Я там была. И помню, что все шло хорошо, пока я не утратила контроль. Я виновата в аварии, из-за меня они умерли.
Слова были просто пронизаны убежденностью. Элла серьезно верила, что она – убийца, какое-то чудовище, способное убить даже тех, кого любит больше всего в мире.
Он вспомнил реакцию Эллы на смерть ночного и захотел рассмеяться. Кес никогда не встречал человека... или существо... настолько далекое от понятия "убийца", как его маленький человечек. У нее доброе сердце и нежная душа, таких Кесу встречать еще не доводилось. И это объясняло ее столь глубокое чувство вины за смерть родителей и причину, по которой она проснулась с криком ужаса.
Сегодня на ее глазах умер человек, и Элла вновь винила себя в его смерти. То, что она забрала у кого-то жизнь, разворошило воспоминания и лишний раз подтвердило ее мнение о себе.
Кес все это понимал. Остался единственный вопрос – получится ли убедить Эллу в обратном?
– Ты знаешь, что я долгое время находился в состоянии дремы, – начал он медленно, – и признаю, что мое понимание действий органов власти человечества не полные, но думаю, что такие аварии должны расследоваться, так? – Элла кивнула, явно опасаясь того, куда приведут его слова. – И эти органы решили, что ты виновна в смерти родителей? Как и в смерти другого водителя? Тебя обвинили? Сказали, что авария случилась из-за тебя?
– Им и не нужно было. Я пережила это, и единственная выжила. – Ее голос был буквально пропитан горем, и в нем не прозвучало ни малейшего намека на прощение девочки, которой Элла была, и женщины, которой стала.
Кес подавил вздох. Его маленький человечек такой упрямый.
– Расскажи, что они тебе говорили, когда нашли и когда завершили расследование.
Элла напряглась и пожала плечами.
– Прошло много времени, я многое забыла.
– Но кое-что помнишь. Я знаю, потому что видел твои переживания. Ты помнишь аварию, маленькая Элла. Ты говорила, что оказалась в ловушке на заднем сидении, а значит, что твои родители умерли в передней части салона.
Она задрожала.
– Да.
– Тогда, как ты выбралась оттуда? Кто спас тебя?
Кес наблюдал, как Элла, сконцентрировавшись, сжала губы и свела брови.
– Думаю, полиция, – спустя минуту, произнесла она. – Нет, погоди. Скорее всего, пожарные. Помню их спецодежду из жаропрочного материала. И подтяжки. До этого я никогда не встречала мужчин, носящих подтяжки.
Кес ободряюще кивнул.
– Им, наверное, трудно было достать тебя из машины, которая так сильно пострадала.
– Да, им пришлось разрезать металл с помощью специального устройства. – Ее взгляд не был на чем-то конкретно сфокусирован, мысли девушки витали в прошлом. – Теперь, сосредоточившись на воспоминаниях, думаю, это были "челюсти жизни"[24] или как там их называют. Я помню звук, при котором разрезали металл. Сначала подумала, что это пришел монстр или дьявол, чтобы забрать мою душу в ад.
Кес хотел упомянуть, что видел ад, и такое место не для нее, поскольку туда попадают только самые жуткие монстры. Даже Бог, с его желанием мести, не отправит туда человека, тем более эту милую, печальную женщину.
Он просто кивнул и нежно побудил продолжить. Сейчас она сосредоточилась на воспоминаниях. И как бы ни было больно вспоминать, Кес хотел, чтобы Элла глазами взрослого человека с логическим мышлением увидела произошедшее, а не только со стороны напуганного, невинного, скорбящего ребенка.
– Помнишь их разговор?
– Помню их голоса, но не слова. Я мало понимала технические и медицинские термины, которые они использовали.
– С тобой они разговаривали? Давали тебе знать, что работают над твоим спасением?
– Говорили, что идут за мной. Просили набраться смелости и утверждали, что все будет хорошо, но я знала, что они лгали.
Даже тогда Элла держалась за собственные утверждения, несмотря на их несуразность. И почему Кес не удивлен?
Он немного изменил стратегию. Казалось, его человеку нужен легкий толчок.
– Это пожарные сказали, что остальные умерли?
– Я знала, что родители мертвы, не было нужды кому-либо говорить это.
– Но ты не могла знать про другие смерти. Ты же их не видела?
– Я видела маму и папу. Оба были в крови и слишком бледные и... на вид все переломанные. А водитель другой машины, он... вывалился через лобовое стекло, и половина его туловища лежала в нашей машине. Он оказался не пристегнут, хотя умер не сразу. Я помню его лицо, совсем не похожее на человеческое, наполовину в крови и изодранное. – Она задрожала и зажмурилась. – Боже, меня до сих пор тошнит от запаха крови. Крови и дешевого пива.
Кес замер.
– Дешевого пива, – повторил он, заставляя себя говорить тихо и не кричать на Эллу, чтобы открыть ей глаза и вспомнить аварию, прекратив ее переживания. Если бы она хоть раз взглянула на все со стороны, то увидела бы всю эту картину такой, какой только что описала.
– О, такая вонь, почти хуже крови. Дрожжи и кислота, ужас. Смрад, как от пола на дешевых местах бейсбольного стадиона.
Она так и не поняла, но Кес услышал достаточно. С него хватит ее угрызений. Элла пятнадцать лет винила и ненавидела себя. Даже если не могла доказать свою невиновность самой себе, он считал, что нужно прекратить ее муки совести. Ей просто нужно понять и отпустить прошлое.
Проще сказать, чем сделать.
Кес вздохнул. Он уже попытался заставить ее увидеть все его глазами, но это не сработало. Очевидно, пришло время более радикальных мер.
– Глупенький, маленький человечек, хуже всего то, что ты сделала из себя мученицу.
Его суровые слова и непростительный тон заставили Эллу вернуться из заточения прошлого. Она взглянула в лицо Кеса, а затем в ее глазах разлилась боль.
– Что?
– Ты меня слышала. Только что ты рассказала, как твоих родителей убил пьяный водитель, не справившийся с управлением машины. Даже несмотря на то, что ты все еще не разрешила мне сесть за руль, я понимаю, алкоголь притупляет чувства, замедляет рефлексы и снижает настороженность. Решение сесть за руль пьяным равно самоубийству, или, как в твоем случае, убийству. Но ты пытаешься взять на себя ответственность за случившееся. Меня расстраивает такой эгоизм. Откуда такая вера, что мир вращается вокруг тебя и твоего одиночества?
Элла разинула рот, а замешательство в глазах сменил гнев, но боль осталась.
– Ты только что назвал меня эгоисткой? Самовлюбленной? Я только что рассказала тебе о худшем, что со мной произошло, что могло произойти с любым ребенком, а у тебя хватает наглости обвинять меня? Ты – чертов, заносчивый мерзавец!
– Нет. – Кес оставался непоколебимым. – Я не виню тебя за все, что произошло той ночью. Зачем? Ты сама винила себя все пятнадцать лет. На самом деле, ты винишь себя двенадцатилетнюю, маленькую девочку, вот только не могу понять почему. Единственное объяснение для меня: твое высокомерие вводит в заблуждение, заставляет думать, что все твои действия имеют больше силы, чем у любого другого человека во всей истории.
– Черт, не могу поверить. Как ты смеешь говорить, что я высокомерна из-за того, что не сбрасываю ответственность за свои действия!? Я прожила с этим всю жизнь. Ты хоть представляешь, каково это? Можешь хоть немного понять? Потеря родителей – худшее, что могло со мной случиться, и каждый вечер я ложилась спать с мыслями, что виновата сама. Понимая, что если бы не потеряла самообладание и не разозлилась на родителей за их заботу, папа не утратил бы контроль над машиной и....
Голос Эллы надломился, и Кес заметил слезы в ее глазах, почувствовал, как она пытается глубже вдохнуть. Он ни за что не позволит ей вновь погрузить в черный омут вины. Не сейчас.
– Ты хотела сказать, если бы не влила огромную порцию пива в горло незнакомца, который врезался лоб в лоб в вашу машину?
– Что? Нет. – Отрицание, причем рефлекторное и острое. – Я ничего не делала другому водителю, из-за моей магии папа потерял управление. Я помню свет, заливший салон, и крики родителей...
– Была ночь. Пьяный ехал прямо на вас, ты помнишь свет фар. И крики людей, которые знали, что не переживут удар.
Но Элла отказывалась идти навстречу.
– Нет. Свет от магии осветил кабину. Моя мама даже пригнулась, но я не смогла втянуть в себя магию. Я так разозлилась, решила, что меня предали, но они просто делали лучшее из возможного. Лишь хотели помочь.
– Элла, ты не нуждалась в помощи. Только в обучении. Ты рассказывала родителям правду об увиденном или о том, на что способна. Просто они тебе не поверили. Возможно, они приложили бы все усилия, чтобы вылечить тебя от какого-то психического заболевания, но могу с уверенностью сказать, что их планы не помогли бы тебе, а наоборот. Лекарства, неверие, постоянно повторяющиеся замечания о твоей неправильности или сумасшествии, что ты ничего на самом деле не видела или не делала, хотя знала противоположное, сделали бы хуже. Даже если бы у них получилось убедить тебя, промыть мозги, магию нельзя заблокировать навечно. Она всегда найдет путь на свободу, а родители могли просто убить тебя.
Уронив голову, Элла прижала ладони к глазам.
– Но они были бы живы. Родители еще жили бы.
– Уверена? – Кес давил сильнее. Элле нужно открыть глаза и идти дальше, иначе она никогда не излечиться по-настоящему. Не сможет найти в себе достаточно сил, чтобы столкнуться с тем, что им грозит. Вместе. – Оставь они тебя той ночью в больнице и решив вернуться домой одни, выжили бы? Пьяный водитель не съехал бы со своей полосы и не врезался бы в них? Или же они в любом случае умерли бы, оставив тебя на врачей, которые не понимали и не любили тебя? Никто бы не встал на твою защиту, Элла. При таких обстоятельствах твои шансы на выживание снизились бы в разы. И если бы ты не выжила, что бы сейчас происходило?
Опустив руки, Элла обняла себя за талию, выглядя при этом слабой, усталой и вконец запутавшейся.
Кесу очень хотелось сказать, что все хорошо, и уложить Эллу в постель, но еще рано. Пока нельзя. Она почти добралась до сути, но нужно еще немного ее подтолкнуть.
– К чему ты ведешь? – устало бросила она.
– Если бы мир потерял тебя из-за лечения психического заболевания, которое принесло бы больше вреда, чем пользы, или если бы тебя навечно заперли в стенах специального учреждения, была бы ты в музее в ночь пятницы? Пробудился бы я из-за тяги к тебе, которой не испытывал никогда прежде? Или все еще находился бы в дреме?
– Не знаю, это не важно.
– Важно, – прорычал Кес, напугав Эллу, смотрящую прямо на него. – Даже очень! Хранители умирают каждый день, а Академия уничтожена. Ночные с каждым часом становятся сильнее, а мои братья спят. Общество продолжает удерживать их в спячке, уничтожая силу, способную пробудить Стражей. И если все получится, то у них появится достаточно времени и свободы движений, чтобы выяснить, как нас уничтожить. Как только Стражей убьют, Семь демонов восстанут, а мир падет. – Она уставилась на него, сдвинув в замешательстве брови. – Элла, ты меня пробудила, и, благодаря тебе, я смог узнать об угрозе ночных, нависшей над человечеством. Из-за того, что ты меня пробудила, мы знаем с чем столкнулись и уже начали поиск способа пробудить моих братьев. Со Стражами, способными противостоять угрозе, у Общества не получится воплотить свои планы в жизнь. – Кес смягчил тон. – Вполне возможно, что ты, маленький человечек, спасла мир.
– Сумасшествие. Мы не... То есть... Мы не можем знать наверняка, что именно тебя пробудило. Я ничего для этого не сделала, просто стояла там. Это вышло случайно, и мы не можем знать, что такое повторится с другим Стражем.
– Но ты дала надежду, – возразил Кес, обхватив ее лицо ладонями. Элла выглядела такой хрупкой; по сравнению с его темно-серыми руками ее кожа выглядела молочно-белой, а его когти казались до непристойности острыми и жесткими по сравнению с ее мягкостью.
– Элла, ты дала нам возможность спасти себя. Без жертвы, понесенной тобой той ночью в детстве, мы могли уже быть обречены.
Фыркнув, Элла наклонила голову.
– Ты пытаешься сказать, чтобы я перестала винить себя за аварию? И при этом просишь взять на себя ответственность за возможный конец света?
Она вздрогнула, и Кес притянул ее еще сильнее. Она прижалась щекой к его груди, кожу которой смочили слёзы, но рыданий не было. Наконец, полились слезы не боли, а принятия.
– Нет, малышка, – пробормотал он, опустив голову. Он хотел обернуть себя вокруг нее, чтобы обеспечить тепло и безопасность навечно. Показать, насколько она дорога. – Ты ни за что не несешь ответственности. Авария, унесшая жизни твоих родителей, лишь несчастный случай. И даже если ты можешь помочь спасти мир, вес этой ноши никогда не ляжет на твои плечи. Вся ответственность на Стражах. Спасение мира – причина нашего существования, ради этого нас вызвали, и поэтому мы остаемся в этом мире.
Элла издала полу-смешок и отстранилась, чтобы взглянуть в его лицо.
– То есть мне нельзя брать на себя ответственность за весь мир, а тебе можно?
Кес почувствовал, как уголки его губ приподнимаются, а сердце сжимается, затем расслабился. Его Элла возвращается.
– Я больше, – прорычал он.
И она рассмеялась.
Переводчики: inventia
Редактор: Shottik
Глава 16
Элла проспала большую часть дня. Так как с полуночи и до предрассветных часов она проплакала на груди непреклонного гаргульи, ей просто необходим был отдых. И скорее всего, когда Кес закончит с обучением, ей понадобится еще больше времени на отдых.
Когда она около двух часов пополудни вылезла из кровати, он дал ей не больше получаса, чтобы выпить кофе и вспомнить свое имя.
И когда получилось ответить на этот вопрос, Кес достал стопку учебников, которые дал Алан, и начал выбирать заклинания.
Желудок Эллы рефлекторно сжался, когда Страж сказал, что проведенное в коттедже время, пока с ними не свяжется Фил и не предоставит необходимую информацию, они будут использовать по максимуму, чтобы выучить заклинания.
Разум инстинктивно закричал, возражая. Ведь она дважды применила магию к людям, и оба раза с летальными последствиями. А вновь так рисковать Элла не желала.
Она открыла было рот, чтобы отказаться, но наткнулась на пристальный, настойчивый взгляд Кеса с проблеском понимания и решимости.
По нему Элла поняла, что он точно знал о чем просил, и какова будет ее реакция. Кес давал ей время подумать над тем, чего она хотела: разочаровать его или заставить гордиться собой.
Когда Элла взглянула на выбор под таким углом, стало проще. И еще больше полегчало, при воспоминании об атаке ночного в квартире. Нельзя так просто становиться обузой для своего Стража.
Хотя и понимала, что он в сражении похож на остро-заточенное лезвие меча разрушения, но знала, что постоянное беспокойство о ней ставит его под удар посреди битвы. А если Кеса ранят... или, не дай Бог, убьют... из-за нее, и Элла вряд ли сможет справиться с чувством вины. Не снова. Не после гибели родителей. Вина последует за ней и в загробную жизнь.
Этой ночью... утром, если точнее... Элле снились яркие сны, так ее разум обрабатывал разворошенные эмоции и воспоминания.
Ей приснилась авария, но в этот раз, впервые, вместо того, чтобы пережить весь тот ужас, она следила за происходящем со стороны, наблюдая с хладнокровной беспристрастностью стороннего наблюдателя. Теперь Элла заметила детали, которые не уловили глаза разъяренной, уязвленной двенадцатилетней девочки. Увидела приближение другого автомобиля, отметила, как тот вилял и петлял по встречной полосе. Водитель явно был серьезно пьян.
Ее сердце болезненно сжалось при виде отца, который резко дернулся, выглядя испуганным, когда магия распространилась на переднюю часть салона. Но он пытался успокоить маму Эллы, мягко разговаривая с ней, когда пьяный на другой машине пересек разделительную линию и столкнулся с ними.
Впервые, Элла увидела, что авария произошла не из-за нее. Это просто трагическая случайность, которая совпала с худшим мигом в ее жизни и сделала его в миллионы раз ужаснее.
Но она не в ответе за это, и никогда не была. Поэтому кивнула Кесу, взяла себя в руки и подхватила книгу.
Проснувшись, Элла первым делом вспомнила сны, наряду с событиями ночи и рассвета и решила поблагодарить Кеса за то, что тот помог пережить все это и разобраться в запутанных эмоциях.
Но этот импульс быстро исчез, стоило ему стать самым требовательным экзаменатором, с которым ей только приходилось встречаться.
Он насел на Эллу, словно на арендованную бензопилу, перескакивая с одного заклинания на другое, давая лишь минуту на осмысление результата и формулировки, прежде чем заставлял его опробовать.
Затем они практиковали каждое заклинание снова и снова, пока Элла не задумалась, что Кесу будет страшно ложиться с ней спать. Вероятно, во сне она начнет бормотать слова заклинаний и проклятий.
Часы незаметно пролетали, пока Элла училась творить и кидать огонь, отклонять направленное на тебя заклинание... чтобы отработать его, Кес кидался в нее камнями... и создавать магическую клетку, которая способна поймать в ловушку человека и видна лишь магическому взору. Но у нее так и не возникло желания выучить какое-либо заклинание, несущее смерть.
Она отвергла всё уничтожающее колдовство и напрямик сказала Кесу, что могла бы вновь воспользоваться заклинанием рикошета, но сознательно использовать магию для убийства не станет из-за неприятных ощущений, поэтому Страж замял этот вопрос. Однако настоял, чтобы она изучила пару базовых приемов самообороны. В человеческом облике Кес научил ее, как вырваться из многих распространенных видов захвата.
Еще показал болевые точки людей... как мужчин, так и женщин, хотя Элла начала задумываться, что, как и Хранители, ночные лишь кучка шовинистов... и дал уроки, как рассчитать силу удара, даже несмотря на небольшой рост и физическую силу.
После чего она начала корить себя, что недостаточно часто ходила в спортзал.
Когда солнце опустилось достаточно низко, что коснулось верхушек деревьев, Кес преподал ей последний урок и начал рассказ о демонах.
– Молись всему святому, чтобы никогда не увидеть Семь. Они – старейшие из своего рода и самые опасные, не имеют разума, эмоций и тела – абсолютное зло. Когда они объединяться, то образуется Мрак, и если такое произойдет – наша война проиграна. Но есть демоны меньшего ранга. Они менее сильные, и их легче контролировать. Таких могут призвать ночные для помощи в осуществлении своих планов. Этих существ тоже не стоит недооценивать. Хотя у них нет таких сил, как у одного из Семи, они тем не менее могут уничтожить без раздумий и милосердия даже армию хорошо вооруженных солдат-людей.
Элла сердито посмотрела на Кеса.
– Ого, и я могу случайно встретиться с такими? Просто прекрасно.
– Если столкнешься, лучше позови меня. Я способен противостоять таким демонам и убить их. Такова моя цель.
– Точно, а если ты занят? Что мне тогда предпринять? Вежливо попросить их подождать, пока ты не освободишься и не сразишься с ними?
– Думаешь, я брошу тебя одну посреди сражения? Не останусь рядом для защиты?
От его оскорбленного тона Элла едва не закатила глаза.
– Нет, я не об этом. Просто имела ввиду, что всякое может произойти, а после просмотра пары фильмов, считаю, что в пылу сражения может произойти даже большее. Так что, хотелось бы знать больше, чем просто: "при виде демона, жди, пока я тебя спасу". Прости, если тебя это оскорбило.
Выражение лица Кеса стало бесстрастным.
– Ты не выстоишь в одиночку против демона. Даже полностью обученный Хранитель не мог бы без помощи двух или трех помощников продержаться против слабейших демонов. Самых младших можно уничтожить, но для этого потребуется огромное количество сил.
– Отлично, тогда я не стану пытаться уничтожить демона, но хотела бы знать способ сдержать его. Вряд ли я смогу убежать, все равно двигаюсь недостаточно быстро или точно. С моей удачей, скорее всего, споткнусь, и демон меня проглотит, прежде чем ты придешь на выручку и спасешь ситуацию.
Кес что-то проворчал себе под нос, но смилостивился и нашел пару заклинаний в учебнике и одно в гримуаре, которые могли бы оказаться полезными. Одно оказалось вариацией магии отражения и выглядело довольно простым, учитывая, что Элла набила руку на стандартных заклинаниях и барьерах.
Вместо того, чтобы создавать преграду, сквозь которую не могло ничто пройти, нужно создать такую, через которую нельзя выйти. Словно магический, невидимый пузырь, который заключает внутри в ловушку. И даже лучше, создает изнутри отражающую поверхность. Любое заклинание, исходящее от того, кто находился в такой клетке, не выходило наружу.
Заключи в этот пузырь другого мага, и он не сможет колдовать, чтобы разрушить преграду. А на демоне такое заклинание работало, словно пентаграмма вызова, удерживая его внутри, но недолго, в отличие от смертных и магов. В конце концов, зло демона поглотит преграду и освободится.
Второе заклинание позволяло магу, произносящему его, закрыть портал, через которое проходил демон. Оно оказалось сложнее, так как нужно находиться прямо перед злым демоном.
Или перед частью злого демона, так как в заметке говорилось: если демон пробрался через портал не полностью, то уровень силы части на земле и той, что осталась в другом пространстве, будет равным.
Это звучало просто отвратительно.
Третье заклинание, из гримуара, казалось и эффективнее и опаснее. Согласно ему, маг привязывал демона к чему-то в мире смертных, например к скале, к дереву или к предмету, созданному руками человека.
Как только демон окажется соединенным с объектом, то заполучит все его слабости. Если объектом окажется стекло – его можно будет разбить; если деревом – сжечь. А остатки, например осколки или пепел, можно захоронить в яме с солью. И демон окажется навеки заключенным в такую тюрьму.
Элла немедленно заучила все три заклинания и уже вознамерилась попрактиковаться в них, но, оторвав взгляд от книги, заметила, что солнце уже зашло за деревья. Неудивительно, что стало так тяжело разбирать текст.
– Пойдем. – Кес забрал книги и снаряды для спарринга и повернулся к коттеджу. – Надо поесть, потом продолжишь практиковаться.
– Точно. Ведь я теперь не простая смертная, и мне не нужно беспокоиться об отдыхе и восстановлении сил.
Эти слова Элла пробормотала себе под нос, но проклятый гаргулья все равно услышал.
– Сможешь отдохнуть позже. Сейчас практика.
Она показала ему в спину язык.
Уже поднимаясь в дом, она услышала приглушенный звонок сотового из спальни. Элла кинулась в комнату, намереваясь успеть до того, как звонок переключится на голосовую почту. На экране высветилось имя звонившего.
– Фил, – ответила Элла. – Ты еще здесь?
– Да. И уже начала задумываться, а где ты?
– Прости, была в другой комнате и забыла взять с собой телефон. У тебя есть новости?
– Конечно. Я нашла твою вещь!
Элла тут же огляделась в поисках Кеса и махнула ему. Он закончил разжигать огонь в камине и подошел к ней.
– Фил, ты удивительна. Где она?
Кес стоял близко и, судя по выражению его лица, слышал и ее и Фил.
– В общем, статую нигде не выставляют, но мне повезло случайно на нее наткнуться. Поэтому я так быстро тебе перезваниваю. Оказывается, ее только что привезли в город. Около двух месяцев назад Монреальский Музей Изящных Искусств приобрел ее у частного коллекционера из Будапешта. Самолет, перевозивший ее, приземлился только в пятницу. Статуя все еще находится в стадии подготовки, и для нее ищут место в музее. Думаю, ее установят в саду.
– Ты – лучшая. Серьезно. Я в таком перед тобой долгу.
– Эй, мы уже обговорили цену. Не пытайся торговаться.
– Поверь, я отплачу, но все равно останусь должна.
– Круто. Слушай. – Фелисити помолчала, а затем заговорила, но уже менее уверенно. – Я понимаю, почему твой директор так расстроился, потеряв гаргулью, Эл. Статуя... ну, она поразительная. Состояние невероятное. Если бы не сопроводительные документы, общая толщина которых шире моей входной двери, я была бы уверена, что скульптура поддельная. В том смысле, её не нужно реставрировать. И это почти жутко.
Элла заставила себя рассмеяться.
– Жутко? Почему? Потому, что если бы большая часть предметов изобразительного искусства сохранялась, как эта статуя, ты осталась бы без работы?
– Ха-ха. Я не об этом, Эл. Эта штука странная. Поверь. – Фил замолчала и понизила голос. – Как я поверила тебе.
Воспоминания о той ночи после библиотеки ворвались в голову Эллы. Она вспомнила спокойную реакцию и быстрое принятие Фелисити. Была ли до сих пор Фил Шалтис такой же легкой и открытой, какой ее помнила Элла?
– В любом случае, просто будь осторожна, – добавила Фил уже нормальным голосом. – По крайней мере, не ослабляй бдительность.
– Поняла.
– Хорошо. Надо еще чем-нибудь помочь? Я накопила выходных, и могу начать тебя уговаривать провести совместный отпуск.
Элла встретилась взглядом с Кесом, который шепотом задал вопрос, и она повторила его в трубку.
– Можешь сделать для меня еще одно одолжение и прислать фотографию этой статуи? Хочу какое-нибудь визуальное подтверждение для моих заметок.
– Уже. Как только поняла, что нашла нужное, взяла с собой телефон и сделала несколько снимков. Скину тебе фотографии на почту.
– И вновь спасибо. Серьезно, если бы у меня были дети, ты стала бы нянькой.
– Ни за что, если только ты говоришь о щенках...
Элла рассмеялась. Фил неравнодушна ко всем пушистикам, особенно к тем, кто крохотный и пушистый. Она обожала крохотных млекопитающих. Элла открыла было рот, чтобы пошутить, но ей помешал резкий звук с улицы. Очень похожий на взрыв.
– Дерьмо собачье! – прокричала Фил в трубку. – Что это, черт возьми, было? Элла? Эл, ты в порядке?
Кес толкнул Эллу на пол и накрыл своим телом, выглядывая в окно дома.
– Все хорошо, – произнесла она, стараясь скрыть панику, зная, что ей едва ли это удалось. – Я... хм... думаю, в дерево попала молния, – Элла импровизировала на ходу. – Нужно пойти проследить, чтобы оно не свалилось на дом. Перезвоню тебе потом, Фил. Спасибо.
Она отключила телефон, не обращая внимания на громкие протесты подруги.
– Что это было? – потребовала Элла, смотря на Кеса.
– У нас гости.
Судя по его тону, он подразумевал не пару приятелей, заглянувших на ужин.
Элла ощутила холодок на коже.
– Сколько?
– Вижу пятерых. И впереди всех наш приятель МакКуэд. Еще один мне тоже кажется знакомым.
Извиваясь, Элла приподнялась достаточно высоко, чтобы выглянуть из-за самого нижнего угла окна. Несмотря на подоконник и перила на крыльце, закрывающие обзор, Элле удалось рассмотреть силуэты, о которых говорил Кес.
У кромки деревьев она различила три фигуры, но ее взгляд метнулся к костру, разведенному посреди поляны перед домом, и к двоим мужчинам, которые стояли за ним. Благодаря свету от огня их легко было узнать.
Детектив Майкл "Простите, Я Совсем Не Злой" МакКуэд и...
– Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо, – прошептала Элла. – Патрик Стэнли.
Хмыкнув, Кес кивнул.
– Я просто забыл имя. Но, будь уверена, помню его слова и действия. Нападению этого мужчины ты сопротивлялась в саду, в ночь, когда я пробудился.
– Ага, хоть и знала, что он скользкий ублюдок, но никогда не предполагала, что Патрик Стэнли мог быть слугой демонов. – Она замолчала, вспоминая то, что сказала Би о той ночи. – Ладно, я не думала, что тот всерьез. Но оказалось, что он – ночной? Вот только... Это же почти очевидно. Ему следовало хотя бы притвориться хорошим, как детектив.
– Не каждый человек добрый, если выглядит таковым, и не каждый зло, если на вид ужасен.
Элла взвела глаза к небу.
– Благодарю, Йода.
Кес странно взглянул на нее, но ничего не сказал. Она понимала, что он никогда не видел этот фильм и даже не знал о нем.
– Выходите, где бы ни прятались!
Выкрикнул Стэнли отвратительно звонким голосом, отчего на затылке у Эллы встали волосы дыбом. Голос был наполнен радостью и безумием, как у маньяков-убийц в старых голливудских ужастиках. В чем, она призналась себе, был смысл. А еще это объясняло кучу всего. Если учитывать львиную дозу безумия, то становится ясным происхождение высокомерия и непоколебимой веры в собственную неотразимость Стэнли.
– Давай, красотка Элла, – уговаривал Стэнли. – Я не сделаю тебе больно. – Он заржал. – Ну, на самом деле сделаю, но немного меньше, если не заставишь идти на твои поиски.
Кес зарычал так низко и яростно, что казалось, этот рык сотряс воздух вокруг нее. Положив руку на плечо гаргульи, Элла сжала его.
– Не обращай на него внимания, – прошептала она. – Плохие парни вечно пытаются вывести из себя хороших.
***
И это чертовски хорошо работало.
Несмотря на заверения, Кес чувствовал тревогу своего человечка. Стэнли заставлял ее нервничать, а удивление от новости, что он – ночной, выбило ее из колеи. И Кес захотел выбить всю дурь из темного мага.
Он надеялся, что Обществу будет сложнее их найти, хотел иметь в запасе несколько дней на подготовку к атаке. А еще лучше неделю или две.
Кес понимал, все моменты до пробуждения другого Стража или определения местоположения остальных Хранителей складывались в постоянную уязвимость, так что стояла цель – скрыться на то время, пока подруга Эллы не найдет его брата.
Тогда они с Эллой отправились бы к другому Стражу и пробудили бы его, заполучая численное преимущество.
Страж в одиночку – грозный соперник для любого смертного или слабого демона, но если ночные нападут превосходящим количеством, гаргулью могут уничтожить. Но еще хуже, если Кеса вынудят сражаться с несколькими ночными, придется оставить Эллу без защиты, а это недопустимо. Без него ее слишком легко ранить или убить.
