Текст книги "Я тебя вижу (СИ)"

Автор книги: Кристина Стародубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23. Тайна ректора

Встреча назначалась в доме Альгерона. В выходной день студентов просто так в университет не пропускали, а Артур не хотел, чтобы к нам возникли вопросы и привлекалось лишнее внимание, поэтому сообщил свой адрес, чтобы без лишних глаз взять у Итана кровь для исследований. Сейчас положение ректора уже было довольно шатким. Как оказалось, все это время стражи вели следствие, изучая проблемы с общежитием, дело о пострадавшей девушке, обвинения в домогательствах и найденную костную муку. Начались проверки.

Выяснилось, что Альгерон сменил место жительства, и теперь Итан не знал, где именно жил Артур, поэтому не мог его найти без университета. Всю дорогу Итан пытался узнать у меня, что за внезапная цепочка мыслей возникла в моей голове, но я решила не обсуждать это без Альгерона. Не хотелось, чтобы Итан меня переубеждал, если ему вздумается, а вероятность этого была высока.

Дорога заняла достаточно продолжительное время. Оказалось, что жил ректор не близко к своей работе. Порой терзали сомнения, вдруг все же не стоит бросаться обвинениями, учитывая, что весомых доказательств у меня нет. Но я надеялась, что будет хоть какая-то зацепка, которая убедит меня в своих доводах.

Подойдя к двери, Итан уверенно постучался, и спустя буквально пол минуты дверь распахнулась.

– Итан? Марта? – недоумевал Артур, оглядывая нас так, будто мы сошли с чужой планеты. – Не думал, что вы придете так рано.

Одетый в клетчатые пижамные штаны и растянутую футболку, ректор совсем не походил на себя привычного. В университете Альгерон – солидный мужчина в деловом костюме и с аккуратно уложенными волосами. А в том виде, в котором он предстал перед нами сейчас, ректор казался самым обычным человеком. Конечно, он им и являлся, но на данный момент его образ казался каким-то домашним и непринужденным, что отбавляло привычную строгость.

Итан извинился, заявив, что мы хотим выполнить дела как можно быстрее, если Артур не против. Он не стал отказывать и впустил нас домой, махнув рукой в сторону гостиной.

Жилье было не тем, что во сне Итана, но отдаленно напоминало его. Интерьер оказался очень похожим, поэтому меня окутало странное чувство дежавю. По всей видимости, Альгерон не очень любил изменения.

Устроившись на мягком диване, я почувствовала, как вспотели ладони от волнения. Итан сел рядом со мной. Артур, спешно переходя из одной комнаты в другую, приносил и раскладывал на небольшом журнальном столе различные инструменты.

– Первым делом я должен взять у тебя кровь, чтобы потом исследовать ее взаимодействие с другими компонентами, – пояснил ректор.

Перетянув руку Итана жгутом, Артур подготовил шприц и продезинфицировал кожу в районе локтевого сгиба, после чего легким движением руки ввел иглу в вену. Алая кровь медленно потекла, заполняя пробирки. То ли случайно, то ли от волнения ректор неожиданно встрепенулся, задевая стол, и пустая пробирка упала на пол, закатываясь за диван. Альгерон прошипел от досады.

– Марта, можешь принести из другой комнаты еще одну пробирку? Заодно ватные диски захвати, – кивком он указал на нужную комнату.

– Да, конечно. Где я могу это все найти?

– В нижнем ящике. Там увидишь коробку с аптечкой, рядом будут бинты и ватные диски, там же и пробирка.

Я последовала в комнату, которая оказалась спальней, по инерции закрывая дверь, хотя делать это было не обязательно. Альгерон никак не отреагировал, сконцентрировав все свое внимание на сборе крови.

Спальня оказалась довольно просторной, но навевала чувство мрачности и одиночества. Темный потолок, обои глубокого синего цвета. Скрип половицы пролетел еле слышным эхом, заставив сердце дрогнуть. Чувство уюта мог создать лишь книжный шкаф, располагающийся возле окна. Широкая кровать была аккуратно заправлена. Рядом с ней стояла резная тумба с тремя ящиками.

Приняв тумбу за нужное место для поиска и предположив, что аптечка там (что казалось вполне логичным – держать ее рядом со спальным местом), я подошла и, присев на колени, уверенна двинула ящик на себя.

Внутри было много всякой разной мелочевки: бумажки, коробочки, открытки, пишущие принадлежности, свечи. Аптечку я не видела. Разгребая руками содержимое, я пыталась посмотреть, что лежит в глубине ящика. Все было не тем. Я уже хотела крикнуть Альгерону, что ничего не могу найти, как рука нащупала бархатную маленькую шкатулку. Она приоткрылась, и мой взгляд зацепился за красный блик. Не отдавая отчет в том, что роюсь в чужих вещах, руками я раскрыла шкатулку шире, ведомая непонятным чутьем чего-то знакомого.

Увидев и узнав вещь, что лежала внутри, я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от удивления, даже прикрыла рот одной рукой. Это были сережки в виде роз. Такие же, как у Элайны во сне. Энергию уловить не удавалось, они были пусты. Я замерла, глядя на них.

– Марта, ты где там? – нетерпеливый тон ректора вывел меня из оцепенения.

Пребывая в панике, я тут же закрыла шкатулку и отбросила в конец ящика, а потом задвинула и его.

– Не могу отыскать, – крикнула я, а сердце бешено колотилось.

– Я же сказал, в нижнем ящике комода. Ты вообще там смотришь?

Комода! Оглядев еще раз комнату, я увидела у двери небольшой комод. Сначала даже не подумала о нем и не приметила. Я быстро подползла к нему, стараясь не скрипеть половицами, открыла и тут же увидела аптечку. Взяла сразу пачку ватных дисков и пробирку и резко выбежала из комнаты.

Артур выхватил у меня пробирку, ведь требовалось ее скорее заполнить, набрал необходимое для исследований количество крови и смерил меня подозревающим взглядом.

– Ты открывала два ящика, – обвиняюще бросил он.

– Я забыла, что нужно в нижнем смотреть и полезла в верхний, – на ходу отмахнулась я.

– Студентов вечно только за смертью посылать, – произнес Альгерон, продолжая недоверчиво смотреть на меня, что аж сердце в пятки ушло.

Я ждала, пока Артур закончит свое дело. Много мыслей крутилось в голове, будто кусочки пазла, которые никак не могли собраться в единую картину. По кругу повторялись зацепки.

Ритуал. Ссора. Взгляд. Смерть. Сережки.

Так хотелось спросить напрямую обо всем, но не хватало смелости. В горле встал ком, мешая даже вздохнуть полной грудью. В комнате будто закончился весь воздух, становилось дурно, голова кружилась, а кровь била в висках.

– Марта, с тобой все в порядке? – побеспокоился Артур, заметив мое учащенное дыхание.

Итан хоть и не видел меня, тревожно повернул голову в мою сторону. Нужно было точно как-то подвести к разговору. Сейчас или никогда.

– Да, все в порядке. Я просто представила, как проводится ритуал, и мне стало немного не по себе.

– Это явно не то, что вам следует представлять, – серьезно произнес Альгерон.

– Скажите, а вы видели что-то подобное? Кто-нибудь еще проделывал это?

Альгерон снова покосился на меня.

– Кажется, ваши друзья уже спрашивали об этом. И я отвечал, что знаю лишь в теории о том, как проводится ритуал. Соответственно, видеть я этого никак не мог, а о других не имею понятия.

– Да, я помню. Понимаете, я очень внимательна к вашим словам.

Заинтригованный моей фразой, ректор продолжал пристально глядеть мне в глаза, а потом ухмыльнулся.

– Похвально, не все студенты могут похвастаться тем же самым.

Отчего-то я ощутила себя беззащитным маленьким существом, опустила взгляд, но тут же опомнилась и одернула себя. Я должна быть уверена в своих словах, только так можно что-то узнать. Справившись с внутренней борьбой, я все же подняла глаза на Альгерона, и это придало мне смелости. Пути назад нет.

– Именно поэтому я запомнила вашу фразу, которую вы озвучили Итану. «Я не ожидал, что тебя это тоже коснется» – именно так вы сказали. Что вы имели в виду, говоря «тоже»? Кого еще это коснулось?

В воздухе витало напряжение. Краем глаза я уловила, как Альгерон крепко вжался руками в ручки кресла, при этом пытаясь сохранить самообладание. Он будто вспоминал свои же слова и, осознав ошибку, слегка подернул бровями, выражая беспокойство, которое тут же испарилось.

– Возможно, на эмоциях я неправильно выразился, – невозмутимо сказал ректор, – я имел в виду, что не ожидал, что отец Итана воспользуется своим сыном. Я думал, безумные исследования Чейза никому не причинят вреда, кроме как ему самому. Однако, Итан тоже пострадал.

– То есть, хотите сказать, Чейзен больше ни над кем не проводил эксперименты?

– Не могу утверждать. Вполне возможно, что проводил, но я, во всяком случае, не располагаю данной информацией.

По тону было слышно, как из обычного мужчины Альгерон снова трансформировался в серьезного ректора. Даже его домашний облик никак не смягчал суровость на лице. Но я продолжила непростой разговор.

– Однажды вы сказали, что наказывают за поступки, а не за намерения. Почему тогда вы, став ректором, тут же отстранили Чейзена от проекта, если он лишь исследовал, но никому напрямую не вредил?

Вопрос застал Артура врасплох. Он явно не ожидал, что я поинтересуюсь этим.

– Я отстранил Чейза в ходе личного конфликта, – честно ответил ректор. – Невозможно работать с человеком, который действует лишь во благо себе. А я несу ответственность за документы проекта и не могу допустить, чтобы кто-то пользовался разработками в личных целях. В данной ситуации и мотивы играют важную роль.

Ответ выглядел логичным, и я не знала, как повернуть диалог дальше, но Итан, понимая, в какую сторону я клоню, тоже влился в разговор.

– Артур, я давно хотел вас спросить. А почему вы с отцом поругались? Вы же всегда дружили, но потом что-то случилось. Отец никогда не рассказывал мне подробности.

– Я не поощрял его идеи, – Артур взвешивал каждое слово, – он иногда делился ими со мной, думая, что я их разделю, но ошибался.

– Отец почему-то называл вас предателем. Я не хочу сказать, что верю ему после всего произошедшего, но мне бы хотелось знать, за что он вас так назвал.

– Возможно, в его представлении я таковым являюсь. Для меня же предатель – он сам. Предатель моральных ценностей.

Артур не отрицал напрямую свою причастность к чему-либо. Значит, думал, что вполне может считаться предателем для Чейзена. Прогнав все сомнения и страхи прочь, я все же решилась задать главный вопрос, волнующий меня.

– Это связано с Элайной?

Услышав имя матери Итана, Артур опешил и посмотрел на меня сконфуженно. Я не отводила взгляд, пытаясь разглядеть как можно глубже эмоции Альгерона. Итан тоже был крайне удивлен, услышав мой вопрос.

– Марта, ты устраиваешь мне допрос, на который я не давал согласия, – грозно процедил Альгерон.

– А вы уходите от ответа, – подметила я, прищурившись. – Поверьте, мне не хочется допрашивать вас. Вы всегда вызывали у меня огромное уважение, и я желаю, чтобы это было взаимно. Я бы никогда не стала вникать в вашу личную жизнь, не будь на то веских причин. Но причина есть – Итан. Ваши судьбы давно переплелись. И меня не покидает ощущение, что Итан знает далеко не все о своем отце и о вас, а, возможно, и о своей матери. У каждого есть свои секреты, безусловно, и каждый в праве хранить их хоть до конца жизни. Но если эти тайны напрямую касаются и другого человека, неужели он не имеет права знать правду?

Я не знала, о чем думал Итан после моих слов, но явно был в замешательстве. Альгерон же разил недовольством.

– Марта, ты пытаешься тонко манипулировать. Не забывай, что я твой ректор, и ты не должна разговаривать со мной подобным образом.

– Да, вы – ректор. Но также вы – простой человек. Опять же, это ваши слова. Вы – бывший друг родителей Итана, который знает о них что-то, чего не знают другие. Чего не знает их сын. У Итана и так нелегкая жизнь, и я считаю, что ему можно поведать правду. Неужели вам тоже кажется, что в смерти Элайны нет ничего странного? Вы с Чейзеном поругались, стали врагами, а некоторое время спустя Элайну убили, при чем так, что не осталось почти никаких следов. Тела нет, а предполагаемый убийца мертв. Что послужило причиной этому всему? Вы можете сказать, что события никак не связаны, но я знаю кое-что еще…

– Говори, – приказным тоном потребовал Альгерон.

– Я знаю, точнее… Думаю, что вы испытывали к Элайне не только дружеские чувства.

Мои слова будто оглушили Артура, ударили по сердцу. Во взгляде считался еле скрываемый испуг от того, что его разоблачили, узнали сокровенную тайну, так далеко спрятанную от всех.

– Позволь узнать, что натолкнуло тебя на столь смелое и серьезное заявление? – спросил он, сводя брови.

– Сегодня ночью я была у Итана во сне с его согласия, он сам меня попросил, так как хотел увидеть свою маму. Накануне он как раз рассказал мне о ней и о ее смерти. Я вытянула из подсознания ее образ и вызвала сон, связанный с приятным воспоминанием. Итану приснился день, когда вы с друзьями устраивали пикник возле реки. Подсознание Итана случайно уловило момент, где вы с Элайной стояли на берегу и поправляли ей волосы, а потом смотрели на нее с какой-то нежностью, как не смотрят на подруг.

– Это не доказательство, – протестующе заявил Артур, хотя я чувствовала, что держаться ему становилось все тяжелее, – тебе могло показаться. Я просто всегда глубоко уважал Элайну. Она была прекрасной помощницей по проекту, хорошим другом и отличной матерью.

– Если она была просто другом, почему же тогда вы храните ее сережки в прикроватной тумбе?

– Что? – удивился Итан.

– Я не просил тебя рыться в моих вещах! – сурово воскликнул Артур.

– Я искренне прошу прощения за это, мистер Альгерон, – извинилась я и виновато пояснила, – это произошло ненамеренно. Вы велели искать в нижнем ящике, но не сказали, в тумбе или комоде, а я первым делом проверила тумбу, потому что мне показалось логичным держать аптечку рядом. И я нашла сережки совершенно случайно. Я знаю, что это серьги Элайны, потому что именно в них она была во сне. Такие необычные и красивые сложно не запомнить или спутать.

Комнату резко заполнила тишина. Каждый в голове анализировал разговор и делал свои выводы. Пользуясь тем, что никто сейчас не в состоянии что-либо возразить, я озвучила мысли по поводу фразы Элайны.

– Это еще не все. Итан, ты сказал мне, что мама считала брак с твоим отцом судьбой, которой она не в силах сопротивляться. Ты подумал, что она имела в виду свои чувства, но вдумайся в формулировку. Кому многие люди не в силах сопротивляться?

До Итана будто дошла истина, которая раньше все время ускользала.

– Телепатам, – тихо произнес он, а после задумался. – Артур, почему моя мама выбрала отца, а не вас? Она действительно любила его? Скажите честно, а вы тоже… Любили маму? Я никогда раньше не думал об этом, но после рассказа Марты допускаю, что такое вероятно.

Будучи уверенной, что Артур снова попытается уйти от ответа, я удивилась, ведь он молчал, погружаясь глубоко в свои мысли. Разговор об Элайне задел струнку души мужчины, вскрывая давнюю рану на сердце. Внутри Альгерона бушевала борьба, и он пытался решить, что должно победить сейчас: желание отрицать или желание признаться. Взявшись за голову, он покачивал ей, будто давая какой-то ответ самому себе. Медленно проведя руками по лицу, Артур взглянул вверх, и закрыл глаза. Боль отразилась на его лице, вызванная воспоминаниями. Почувствовав себя загнанным в угол, он все же с трудом принял решение.

– Да, Итан, Марта права. Ты должен знать правду.

Душевные страдания терзали мужчину, что отчетливо слышалось в голосе, полном отчаяния. Альгерон снова будто вышел из роли ректора, превращаясь вновь в простого мужчину, познавшего определенные муки и страдания. Артур открыл глаза, и я увидела в них проблески слез, которые Альгерон сдерживал со всех сил, пытаясь не пасть лицом перед своими студентами. Сейчас он казался таким беззащитным, одиноким, несчастным. И почему-то виноватым. Артур посмотрел на меня, словно говоря: «Это ты снова заставляешь меня страдать». Вина сковала за то, что я довела дело до такого исхода, но о своих действиях и словах я не жалела. Цель узнать правду была достигнута.

– Я долго не знал, стоит ли говорить об этом, ворошить прошлое. Время не повернуть вспять. То, что было, не изменить. Но это прошлое действительно не дает мне покоя и по сей день, преследуя во сне и наяву. Ведь каждый раз я думаю, что мог поступить иначе, мог что-то изменить, своевременно предпринять. Но уже поздно. И можно было бы жить так дальше, зарыв все в себе, как я, собственно, и делал. Но, Итан, к тебе прошлое тоже имеет отношение. Сейчас я понимаю, что ты взрослый и имеешь право знать все. А что делать с этой правдой дальше, решать лишь тебе.

Глава 24. Несчастная любовь

Артура Альгерона и Чейзена Барта всегда притягивала наука. Будучи одногруппниками, они связали себя крепкой дружбой. Множество общих интересов, близкое чувство юмора, стремление добиваться невероятных высот – все это объединило двух парней, в которых кипела молодая кровь.

Обучаясь на последнем курсе, друзья узнали, что в университете создается новый научный проект. Не долго думая, оба подали заявки на вступление. Тема оказалась безумно интересной – методы воздействия на энергию. Артур и Чейзен грезили проектом, представляя, сколько открытий можно совершить, какое признание заполучить. Невероятное чувство счастья окатило двух друзей, как только они узнали, что их заявки одобрены без всяких сомнений.

В то время участником изучающей группы стать было легко, ведь наработок было еще совсем мало, и требовалось как можно больше блистательных умов. Альгерон и Барт являлись идеальными кандидатами. Занятие наукой в сфере изучения энергии так увлекало, что парни могли посвящать этому все свое время, проводя даже часы отдыха над разработками теорий влияния. Окончив обучение в университете, Артур и Чейзен решили продолжить работу над проектом ИМВЭ. Все были только рады, пророча парням успешное будущее.

Изначально заинтересованных участников по всему университету было много, но некоторые оказывались безответственными, поэтому их отстраняли, давая дорогу другим. Со временем наработки становились все серьезнее, поэтому отбор в проект ужесточился. От преподавателей требовалось меньше, учитывая, что они уже себя показали, а студентов старшекурсников принимали лишь в случае отличной сдачи экзаменов, которые проводили во время подачи заявок.

Однажды в научную группу приняли старшекурсницу, отличницу Элайну Девинс. Скромная, при этом невероятно красивая брюнетка с большими зелеными глазами сразу же обратила на себя внимание Артура, но и Чейзен не прошел мимо привлекательной девушки.

– Какие симпатичные нынче студентки, – Чейзен подмигнул Элайне, получая в ответ застенчивую улыбку, – в наше время таких не было. Да, Артур?

– Как будто наше время было так давно, – посмеялся Альгерон. – Но ты прав, наша новая участница прекрасна.

Артур, глядя на Элайну, улыбнулся ей, получая улыбку в ответ. Яркие и выразительные глаза запали в самое сердце парня. В душевном порыве он предложил девушке присоединиться именно к ним, уверяя, что другие участники проекта оказать такую качественную помощь не смогут.

Так и началась дружба трех молодых людей. Элайна полностью влилась в работу над проектом, а парни охотно помогали ей. Общение выходило и за рамки университета, троица часто гуляла, веселилась, ходила по разным развлекательным местам. Элайна познакомила парней со своими другими друзьями, в следствие чего образовалась новая компания.

Как часто бывает при долгом общении одиноких людей, они влюбляются друг в друга. Так случилось и с этими тремя друзьями. Но проблема заключалась в том, что девушка была одна, а парней – двое. И Артур, и Чейзен смотрели в сторону Элайны с особыми чувствами, трепетавшими их души. Однако в сердце Элайны был лишь один из них.

– Чейз, ты не знаешь, Артуру нравится кто-то? – как бы невзначай спросила однажды Элайна друга, не подозревая, что нравится ему.

– Да ему вечно кто-то нравится, он у нас мальчик непостоянный, – усмехнулся Чейзен, намеренно солгав Элайне, – особенно если видит голубоглазых блондинок, так сразу же влюбляется. Разве не замечала?

Чейзена злило, что Элайна видела в нем лишь друга, а влюблена была в Артура. Барт намеренно вводил Элайну в заблуждение, доказывая, что она совсем не во вкусе Альгерона, а девушка наивно верила его словам. Спросить напрямую у самого Артура ей было неловко, лучшим решением казалось обратиться к другу, который прекрасно его знал. Так думала Элайна. При этом, общаясь с Артуром, она не могла не замечать знаки внимания в свою сторону. Он всегда был обходителен с ней, никогда не бросал обидных шуток в ее адрес, устраивал небольшие приятные сюрпризы.

Парни замечали, что оба влюблены в одну девушку. В дружбе такое тяжело было скрыть, а удержать дружбу – еще сложнее. Делать первый шаг каждый не спешил, ведь боялся реакции другого. Точнее, Артур боялся. Чейзен же давно был готов сделать Элайну своей, но предполагал, что та ему откажет, поэтому раздумывал, как же ему быть. Он не мог принять, что девушка, которую он хотел заполучить, смотрела в сторону лучшего друга, поэтому завел с Артуром разговор.

– Артур, я не идиот и вижу, как ты на нее смотришь.

– Могу сказать тебе то же самое, – ответил Альгерон, пристально глядя на друга.

– Ты мне дорог, и я ценю нашу дружбу, но я не намерен отступать, – серьезно заявил Барт.

– А ты не берешь в расчет ее чувства?

– Об этом я и хотел поговорить. Не дави на нее, Артур. Давай договоримся, что Элайна сама сделает выбор. Если ей кто-то из нас нравится не просто как друг, то пусть она первая проявит инициативу. Кому сама признается, тому и быть с ней. Второй же не будет препятствовать и отступится от девушки, а дружба между нами не дрогнет. Договорились?

Не долго думая, Артур охотно согласился. Его не покидала уверенность в том, что Элайна к нему неравнодушна. Лишь на Артура она смотрела так трепетно, так влюбленно, и это невозможно было не заметить. И Альгерон мечтал признаться девушке в любви сам, но соблюдал договоренность, ожидая явного знака от Элайны. Она точно должна сделать это, лишь бы не постеснялась. Он не давил, как и обещал Чейзену, но продолжал относиться к Элайне, как к самому прекрасному цветку, как к сокровищу, которое необходимо оберегать. Она должна была это почувствовать и прийти. Иначе быть не могло. И Артур ждал, не глядя ни на одну другую девушку, ведь в сердце было отведено место лишь для милой Элайны.

Дни летели, а поведение девушки вдруг стало меняться. От былого веселого характера не осталось и следа. Взгляд Элайны переменился, и в нем уже не плясали искры, как раньше. Мысли ее постоянно витали в облаках, но от этого лицо девушки казалось не мечтательным, а загруженным. Артур заметил, что Элайна стала его намеренно избегать, и не понимал причину столь странного поведения.

Однажды Альгерон решительно направился к Элайне, чтобы поговорить. Промелькнула мысль: «Может, забыть о договоренности с Чейзом? Признаться в чувствах и будь, что будет. Кто знает, способна ли она сделать первый шаг. Сейчас она от чего-то несчастна, и я не могу оставить это так». Не хотелось, чтобы по дружбе с Бартом пошла трещина, но чувства к Элайне пересиливали. Ради ее улыбки и радостного взгляда Артур был уже готов на все.

– Элайна, что с тобой? – беспокойно спросил он подругу.

– Со мной все в порядке, – она, будто надев маску, изобразила счастливое лицо.

– Я же вижу, что ты сторонишься меня. Я тебя чем-то обидел?

Элайна отрицательно покачала головой, опустив взгляд в пол. Артур рукой дотронулся до маленького подбородка девушки, приподнял, чтобы она вновь посмотрела на него, но та лишь увернулась.

– Элайна, я хотел бы поговорить с тобой…

Не успел Артур закончить фразу, как девушка тут же перебила его:

– И я должна с тобой поговорить. У меня есть новость. Я выхожу замуж за Чейза.

Артура словно окатили ледяной водой и выставили на суровый мороз. Он оцепенел, услышав заявление девушки. Фраза Элайны теперь постоянно прокручивалась в голове, нанося удар за ударом по сердцу. Он ошарашенно смотрел на Элайну, не понимая, в реальности ли это происходит.

Элайна, заметив реакцию Артура, тут же продолжила:

– Знаю, это весьма неожиданно. Мы хотели сказать тебе об этом, но не знали, как ты отнесешься к нашим чувствам и к этой новости.

Ему хотелось сорваться, убежать далеко, спрятаться там, где нет никого и кричать от боли так, чтобы горло сорвало. Он был уверен, что будет счастлив с той, кого успел полюбить больше жизни. Но она выбрала его друга.

– И поэтому ты избегаешь меня? Боишься признаться, что выбрала друга? – Альгерон изо всех сил пытался не потерять самообладание и держаться, но выходило с трудом.

Элайна вновь подняла глаза на Артура, и он увидел в них отголосок сожаления и печали, хотя девушка пыталась делать вид, что у нее все прекрасно.

– Артур, так получилось. Прости.

Казалось, что последнее слово Элайне далось очень непросто, но она вложила в него все свои чувства. У Артура все слова из головы вылетели, и он не был способен даже выдавить ответ. Лишь эхом в голове проносилось это терзающее «прости».

Несколько дней ему не хотелось общаться с Чейзеном, не хотелось заниматься проектом. Не хотелось существовать. Чейз, заметив, что они давно не виделись с Артуром, пришел к нему домой, затеяв очередной разговор. Барт заявил, что Элайна сама пришла к нему и сказала, что влюблена и уже давно скрывала это.

– Все, как договаривались, – самодовольно пояснял Чейз, – она сама проявила инициативу, а я не отказал. Неужели ты не счастлив за друзей? Артур, да на тебя каждая вторая девчонка смотрит, погляди вокруг! Наверняка найдешь еще лучше.

Как бы Чейзен ни пытался подбодрить Артура, это никак не удавалось. Альгерон мог просто перестать общаться с новоиспеченной парой, но он понимал, что договор есть договор, и если Элайна действительно по своей воле выбрала Чейзена, то это ее право, которое следует принять и уважать. И он принял бы легко, если бы постоянно не вспоминались изумрудные глаза, смотрящие на него так выразительно, нежно, иногда игриво. На Чейзена она так не смотрела. Или Артур это придумал, будучи ослепленным влюбленностью?

И все-таки терять дружбу с Чейзом Артуру не хотелось. Он ощутил укол вины за то, что думал лишь о себе, игнорируя счастье друга, поэтому, напустив на себя радостный вид, поздравил Чейза и не стал узнавать подробности того, как именно Элайна призналась ему. О таком слишком больно и горько слушать. Чейз и не горел желанием рассказывать, для него было главное, что девушка теперь принадлежала ему.

– А почему вы решили сразу пожениться? Не рановато ли? – все же поинтересовался Артур.

– Друг, скажу по секрету, – Чейз заговорщически наклонился к Артуру, – Элайна ждет ребенка. Представляешь? Я стану отцом! Не думал, конечно, что так рано, но как вышло, так вышло. И я счастлив!

Артур поздравил Чейзена, пожелав ему хорошей семейной жизни, и начал осознавать, что ему с этим уже ничего не поделать, нужно смириться. Элайна не просто полюбила другого, она теперь носила под сердцем чужого ребенка. Значит, все взгляды Элайны были лишь иллюзией, созданной воображением влюбленного. Артур отступил, продолжая при этом нести в душе рану, которая временами приносила страшную боль.

Вскоре Чейзен и Элайна поженились, а позже у них родился Итан. Будучи близким другом семьи, Артур часто водился с малышом, который всегда встречал его наивной и радостной детской улыбкой. В глазах мальчика Артур постоянно видел Элайну, от нее Итан унаследовал их цвет.

Зарывая свои чувства глубоко в душе, подавляя их, Артур полностью углубился в науку. Друзья постоянно намекали ему, что пора бы тоже завести семью, но Альгерону не хотелось. Он до сих пор не мог представить рядом с собой другую женщину, все они казались далекими, чужими и неинтересными.

Артур и Элайна всегда общались сдержанно, по-дружески, но периодически во взгляде Артура мелькала нежность, а во взгляде Элайны – безнадежность и отчаяние. Альгерону постоянно казалось, что Элайна хотела ему что-то сказать, но прятала это желание, не решалась. Поэтому, помимо простого бытового общения, они разговаривали взглядами, которые никто другой не замечал.

Артуру часто хотелось коснуться Элайны, дотронуться хотя бы до ее руки, до волос, мимолетно провести пальцем по щеке. Он искренне корил себя за подобные желания, ведь Элайна – жена его лучшего друга. Но в моменты, когда не было посторонних глаз, он все же позволял себе проявлять такие знаки внимания, не в силах сдерживаться, никогда при этом не переходя грань. Элайна замечала это, но не сопротивлялась. Артуру казалось, что и она ждала подобных моментов уединения. Они никогда не обсуждали это, но Элайна постоянно проверяла, не видит ли Чейз, если вдруг рука Артура случайно поправляла ее волосы, или если улыбка Артура сказала больше, чем положено.

Семейная жизнь Бартов проходила спокойно. Артур не замечал, чтобы супруги ругались, но и страстных порывов за ними тоже не наблюдал. Элайна больше всего любила проводить время с сыном. Казалось, что в нем для нее был смысл всей жизни. Артур искренне радовался, что материнство приносило Элайне такое удовольствие.

Мир Артура перевернулся вновь одним дождливым днем, когда к нему домой совершенно внезапно постучалась Элайна. Впустив ее, он тут же побеспокоился о том, что случилось. Не делясь подробностями, Элайна заявила, что они с Чейзеном повздорили, и ей надоело терпеть дурной характер мужа, от которого она часто уставала. Вид женщины был усталый и замученный, словно отражая мучения нескольких лет, которые Элайна так тщательно скрывала и подавляла в себе, не жалуясь.

Артур достал из закромов бутылку хорошего красного вина, быстро нарезал закуски и накрыл стол, предлагая Элайне расслабиться и забыть все проблемы. Альгерон не имел намерений флиртовать с Элайной, он лишь желал, чтобы она хорошо отдохнула, а ему было приятно скоротать время в ее компании, тем более, что наедине на такое длительное время они не оставались давно. За трапезой двое не замечали, как сгорали минуты. Элайна никогда не была настолько искренней с Артуром, но в этот вечер она излила ему всю душу, поделившись терзаниями, мучившими ее на протяжении всех лет, в которых она была замужем за Чейзом. Артур понял, что не так все прекрасно в браке Бартов, и Элайна совсем не чувствовала себя счастливой, лишь создавала видимость.

Вино слегка затуманило разум, но придало легкость и расслабление. В таком состоянии легко поддаться случайному порыву души, проявить свою истинную натуру, быть искренним и настоящим, не думая о последствиях. Артур окунулся в этот состояние и решился задать вопрос, терзающий его на протяжении нескольких лет.