Текст книги "Я тебя вижу (СИ)"

Автор книги: Кристина Стародубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 19. Я буду рядом

– Я жду внятных объяснений. Что студенты второго курса забыли в этом кабинете, не имея допуска к нему? – грозно произнес ректор, глядя на всех нас.

Вид у мистера Альгерона был изрядно замученный. Первого сентября он предстал перед нами во всей красе, казался добродушным и радостным, но сейчас от того приветливого ректора не осталось и следа. Он выглядел уставшим, а взгляд выражал неподдельное недоверие и возмущение.

– Эх, а мы так старались, и все зря… – по-детски обиженно пробурчал Дью.

Нахлынули чувства вины и стыда, ведь мы нарушили устав университета. И знали, на что шли, знали, что есть риски. Но ради Итана я готова была это сделать.

– Мистер Альгерон, это я привел сюда всех, – сразу же начал оправдываться Итан, его дыхание участилось, – мне нужно с вами срочно поговорить. Пожалуйста, выслушайте.

Если остальным присутствующим было страшно, то Итан, наоборот, оживился. В его голосе звучала надежда, ведь он с самого начала хотел поговорить с Альгероном. И вот он перед ним. Жаль, для встречи пришлось пойти на нарушения. Но кто же знал, что уже сегодня ректор вернется? Часто вина приходит после совершения каких-либо действий, потому что в последствие оказывается, что существовал более простой выход. Но загвоздка в том, что никогда не известно заранее, как могут обернуться события. Невозможно предугадать, есть ли более успешный путь. Думается, что, вернувшись в прошлое, можно было бы сделать все по-другому. Но нет, нельзя. Прошлая версия тебя не знает о наилучшем пути и выбирает то, что в моменте кажется самым подходящим.

– Естественно, мы поговорим, Итан. Со всеми вами поговорим.

Я думала, что ректор поведет нас к себе в кабинет, но он указал нам на стулья в этом кабинете. Видимо, хотел разобраться во всем здесь и сейчас, не тратя время в пустую на перемещения. Мы послушно сели за стол, склонив головы, как наказанные первоклассники. Артур Альгерон тоже опустился на стул.

– Я слушаю, – деловито сказал он, скрещивая пальцы в кулак на столе.

Итан не стал медлить. Вот уже третий раз он рассказывал свою историю: про то, как отец лишил его зрения, про замыслы Чейзена, про планы Итана отыскать решение здесь. Ректор в упор смотрел на него, а остальные молчали, не шевелясь и не встревая. Все это время мистер Альгерон терпеливо слушал, не перебивая и не задавая вопросов, но лицо его суровело с каждой секундой все больше и больше.

– Я хотел сделать все один, – продолжал Итан, – точнее, с вами, но вы отсутствовали. А потом Марта увидела, как я использую телепатию. Мы… пришли к соглашению, и я рассказал ей о себе. Позже пришлось и ее друзьям рассказать. Они были вынуждены мне помочь. Но больше никто не знает об этом.

Итан умолчал о том, что признаться во всем ему пришлось потому, что я использовала онейромагию. Боялся, что меня могут наказать, ведь я проникала в сон без ведома спящего.

– Прямо-таки вынуждены помочь? – оглядывая ребят, ректор усмехнулся, хотя в его глазах не было ни капли веселья. – И вы все вот так просто взяли и поверили новому ученику, с которым плохо знакомы? Поверили телепату? Решили нарушить правила университета, рискнуть своим будущим только потому, что этот человек вам рассказал свою душераздирающую историю?

– Да мы же в опасности были, ну, и есть, – начал Дьюнон, – а он нормальный чувак.

– Как вы пришли к таким выводам, поясните, – любопытствовал Альгерон. – Я сейчас не пытаюсь сказать, что Итан плохой человек и соврал мне и вам, нет. Я понял, что вы в курсе, что мы с ним знакомы. Но я хочу понять логику. Как, по-вашему, Итан производит впечатление человека, которому можно доверять до такой степени, чтобы вместе с ним идти на подобные поступки? Может, он в сговоре со своим отцом. Вы не думали об этом? А вы, Марта, почему не стали докладывать на одногруппника?

Я была благодарна Итану за то, что он не выдал меня, но все же мне стоило признаться в содеянном, чтобы объяснить ситуацию.

– У меня были сомнения, и я не сразу сделала вывод, что Итан – хороший человек. Он кое-что вам не рассказал. На самом деле, Итан не просто признался мне во всем. Я проникала в его сны. Он не знал об этом. У меня были мысли, что я должна рассказать о телепатии, но я решила убедиться. Итан не знал, как я выгляжу, поэтому я была уверена, что он меня не заподозрит.

И я, не вдаваясь в подробности происходящего во снах, рассказала о том, что узнала для себя об Итане. Не утаила и о последствиях.

Мистер Альгерон тяжело вздохнул, потирая виски. Его веки казались очень тяжелыми. Очевидно, день у ректора выдался не из легких, а тут еще и мы.

– Сколько нарушений, – протянул он вымученно, – телепатия, онейромагия вне правил, кража, взлом. Сплошная самодеятельность. Студенты совсем распустились, стоило мне на несколько дней отлучиться. Хотя, признаю, способ попасть сюда достаточно любопытный и оригинальный, хитро придумали. Вот работают же иногда мозги, но только не тогда, когда надо, и не в том, в чем надо. И что мне теперь с вами делать? Вы же понимаете, что вас всех по-хорошему надо просто исключить?

– Нет, пожалуйста, только не исключайте, – жалобно простонала Лара, – мы же это делали во благо вас и университета. Мы хотели, как лучше. Разве за хорошие намерения наказывают?

– Наказывают за действия, мисс Чартон, – пояснил ректор, – о намерениях можно гадать сколько угодно, а действия всегда говорят сами за себя. Вы нарушили правила, и это неоспоримый факт.

Наступило гробовое молчание. Никто не спорил, не возражал. Каждый из нас отдавал отчет своим поступкам.

– Я сегодня слишком устал, – нарушил тишину мистер Альгерон, – не так давно прибыл. Сейчас у меня нет желания и сил разбираться с вами, тем более, других проблем хватает, поэтому предлагаю разойтись. Скажем так, хорошие намерения вас не спасут, но отсрочат наказание. Не думайте, что вам все сойдет с рук. Когда будет нужно, я вас вызову к себе. А сейчас расходитесь по домам.

Ребята вздохнули с облегчением. Хоть наказания не избежать, но главное, что сейчас их отправляли на свободу, а об остальном можно подумать позже. Друзья поднялись и направились на выход.

– Итан, ты останься.

Все обернулись на него, не зная, уходить теперь без друга или нет. Альгерон устало ухмыльнулся.

– Я велел остаться Итану. Или вы все сменили имена?

– Пусть Марта тоже останется, – твердо попросил Итан.

Альгерон скептически посмотрел на меня, слегка недоумевая, для чего мне дальше присутствовать, но возражать не стал. Возможно, он что-то все же понял. Под этим взглядом стало не очень комфортно, но я отвела глаза и села на диван.

Друзья вышли, закрывая за собой дверь. Итан все это время стоял, не шелохнувшись, и теперь Альгерон подошел к нему. Еще раз оглядел парня и по-отцовски обнял. Ректор смягчился и теперь напоминал того Артура из сна. Итан обнял его в ответ.

– Мальчик мой, как же так… – с горечью прошептал Артур, но я услышала.

Выпустив друг друга из объятий, они сели на стулья рядом со мной. Было неловко от чувства, будто я здесь лишняя, но если Итан захотел моего присутствия, то я буду здесь. Тем более, что мистер Альгерон на меня перестал обращать внимание, сосредоточившись на общении с Итаном.

– Когда мне сказали, какой студент к нам поступает, я не поверил, увидев твою фамилию. Я был потрясен, убедившись, что это ты. Нарушил правила, разрешив тебе перевестись так быстро, но я не мог поступить иначе, – Артур нервно засмеялся. – Да, эти слова сейчас произнес ректор, который только что отчитывал студентов за нарушение правил.

Тут и мы с Итаном не удержались от смешка.

– У меня и сомнений не было в том, что виноват Чейз, – продолжил Альгерон. – Ты прекрасно знаешь, Итан, что я очень давно знаком с этим человеком и знаю, на что он способен. Но я никак не ожидал, что и тебя это тоже коснется.

Итан, кажется, не обратил внимание на формулировку предложения, так как собственная проблема явно волновала его больше всего, а вот мне в голову сразу бросилось слово «тоже». Неужели отец Итана с кем-то уже проделывал подобное? Хотя была вероятность, что Итан об этом знал, поэтому ничего не спрашивал. Но мне стало ужасно любопытно, кого и каким образом коснулась подобная участь.

– Артур, вы подскажете, что мне делать? – голос Итана дрожал, слишком давно он мечтал узнать ответ на свой главный вопрос. – Как мне вернуть зрение?

Надеясь на чудо, я смотрела на мистера Альгерона, в предвкушении ожидая ответа. Но на его лице возникла гримаса боли и отчаяния. Я тут же осознала, что положительного ответа не последует.

– Я не знаю, Итан, – скорбно произнес Альгерон, склонив голову. – Я бы очень хотел тебе помочь и, поверь, сразу сделал бы это, узнав о твоем положении. Разве я мог тебя оставить так? Нет. Но на данный момент я бессилен. Ты же знаешь, мы не изучали углубленно варианты воздействия, которые могли бы как-то вредить физически. Мы лишь рассматривали теорию, но не проверяли по понятным причинам. Этим занимался только твой отец. Боюсь, что ответ знает лишь он.

Итан старался держаться, но я чувствовала, как ему в эту минуту было горестно и больно. И меня саму охватило отчаяние. Неужели ничего нельзя сделать? Неужели нет выхода?

– Это не значит, что вариантов совсем нет, – тут же пояснил Альгерон, видя, как мы поникли, – наверняка можно что-то попробовать. Но точного способа я пока что не знаю. Давайте встретимся с вами завтра и обговорим это детальнее. Сейчас уже поздно, а я несколько дней нормально не спал.

– Да, конечно, Артур, – сказал Итан. – Спасибо, что выслушали.

Альгерон похлопал Итана по плечу, словно говоря «держись». Итан, отрешенно кивнув, направился к выходу. Ректор окинул меня тяжелым взглядом, указал им на Итана, как бы прося, чтобы я следовала за ним. Я и сама понимала, что нужна Итану и пошла, попрощавшись перед этим с ректором.

Шаг Итана был спешен. Периодически он спотыкался, забывая тростью полностью проверять путь. Шел сильный дождь, и капли били по лицу, заливали одежду, не щадя. Я пыталась удерживать зонт над нами, но он был бесполезен. Мы все равно полностью промокли, добираясь до общежития, но ни меня, ни Итана это совершенно не волновало.

Завалившись в комнату, Итан небрежно скинул плащ, сбросил обувь, отложил трость и, даже не пытаясь высушиться с помощью магии огня, сел на пол, прислонившись спиной к кровати. Повязка с глаз сама сползла, словно понимая, что она сейчас лишняя. Уперев локти на колени, он зажал руками лицо. Глядя на Итана в таком положении, казалось, что весь мир рухнул. Была надежда на спасение, но ее отобрали в одно мгновение.

Я тут же села рядом. Так хотелось сделать хоть что-то, что могло бы успокоить, вернуть эту надежду. Но я понимала, что не хочу давать ложных обещаний. И все же я верила. Верила в то, что это не конец, что способ вернуть зрение возможно найти. Иногда, даже если поначалу кажется, что все идет не так, в глубине души теплится надежда, что это не конец. Всегда должен быть выход, должен случится хороший финал. Счастье спрятано за тучами, но они обязательно рассеются.

Итан не заслужил того, чтобы всю жизнь оставаться слепым.

– Я так устал, – отчаянно произнес он, передавая чувство безысходности, – так устал от всего этого. Я так надеялся, что выход есть. Уверен был, что найду ответ, что Артур скажет мне, что способ существует. Но его нет… У меня будто вместе со зрением и с надеждой еще и душу отобрали.

Захотелось подбодрить Итана, хоть я и знала, что сейчас это мало чем поможет. Мне всегда казалось, что Итан сильный и не сдастся на своем пути так просто. Но даже у сильных иногда опускаются руки.

– Не правда, это не значит, что способа нет. Альгерон же сказал, можно что-то попробовать. Значит, шанс все же есть!

– Но сколько ждать этого шанса?

– Итан, я знаю, что тебе сейчас тяжело. Но давай хотя бы дождемся завтрашнего дня. Мы поговорим с Альгероном, подумаем, что можно сделать. Не важно, сколько времени это займет, мы будем стараться. Только не вздумай унывать! Ты прошел такой путь, а теперь хочешь сдаться? Я тебе не позволю!

И я со всей силы обняла Итана. Хотелось прижать его к себе как можно сильнее, чуть ли не ребрами обнять, давая понять, что я здесь, я рядом. Я не могу вернуть ему зрение, но могу поддержать и помочь в трудные минуты.

Итан отстранил руки от своего лица, прижался ко мне всем телом, обнимая в ответ, склонил голову на мое плечо.

– Итан? – шепотом позвала я.

– Да?

Взяв его за плечи, я отстранилась так, чтобы лицо Итана было передо мной. Рукой пригладила влажные после дождя волосы, легким, несмелым касанием провела по щеке. Его глаза, казавшиеся в темноте не такими бледными, были направлены на меня, но, как обычно, не могли сфокусироваться на одной точке. Казалось, он всеми силами пытался всмотреться, разглядеть хотя бы частичку, но ничего не получалось.

В голове что-то щелкнуло, и я поняла, что если не сделаю это сейчас, больше всего на свете буду жалеть об этом. Я снова опустила руки ему на плечи, потянула на себя и губами нежно коснулась его губ. От неожиданности Итан замер, но я продолжила поцелуй. Левая моя рука перебралась на его затылок, цепляясь за волосы, сжимая их. Итан не отстранился. Осознав, что я делаю, он тут же прижал меня к себе крепче, поглаживая руками спину. Тело подалось вперед, реагируя на ласку. Его губы были такие мягкие, а поцелуй трепетный, неторопливый, бережный. Я ощутила внезапный прилив счастья. Что бы ни случилось с нами в будущем, сейчас, в эту секунду, мы вместе. Всего лишь половина месяца прошла с того момента, как я познакомилась с этим человеком, а он уже стал таким дорогим. Как будто с его появлением в моей жизни появилось больше смысла.

– Итан, – прошептала я, прерывая поцелуй, – я хочу, чтобы ты знал, что я с тобой. Что бы ни случилось, я буду рядом.

Слов не последовало. В ответ на признание Итан вновь прильнул к моим губам. На этот раз поцелуй оказался решительнее, настойчивее. Итан уже не сдерживался, изучая мои губы и язык с таким наслаждением, словно давно ждал этого момента. Теперь это был страстный, чувственный поцелуй, от которого становилось жарко, несмотря на то, что наша одежда все еще оставалась мокрой. Итан будто тут же подумал об этом и, не прерывая поцелуй, начал передавать через объятия свое тепло, согревая. Стало так уютно и комфортно, что хотелось утонуть с головой в этих ощущениях.

Переодевшись, я легла на кровать, а Итан устроился рядом со мной, прижимая крепко к груди. На шее я ощущала его дыхание. Нам было тесно, ведь такая кровать явно не рассчитана на двоих, но мы не обращали на это внимания. Стало спокойно и приятно. Так мы и уснули, находясь в объятиях друг друга.

Глава 20. Недосказанность

Проснувшись, я обнаружила, что в кровати нахожусь одна. Оглядев комнату, Итана в ней не наблюдалось, но его вещи были на месте. Времени до занятия оставалось еще достаточно, поэтому я неспешно оделась. К этому моменту Итан как раз вернулся.

– Доброе утро, – радостно произнесла я и, подойдя к нему, обхватила руками вокруг талии.

Тело парня напряглось, что ввело меня в недоумение. До этого мои объятия были ему приятны. Что поменялось за ночь?

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила я.

– Марта, нам надо поговорить, – слишком серьезно ответил он.

Такое его состояние пугало меня. Итан молча сел, будто что-то непоправимое случилось, и это не давало ему покоя. Я устроилась рядом, покорно ожидая дальнейших слов.

– Вчера я дал слабину. Мне было тяжело принять тот факт, что мою проблему не решить в ближайшее время, хотя я, признаться, очень надеялся на это. Думаю, ты меня понимаешь. Тебе, вероятно, стало жаль меня, но… Ты не обязана это делать.

– Делать что? – недоумевала я.

– Ты не обязана быть рядом, – эти слова ему явно давались с трудом, но все же он их произнес, – и те поцелуи… Мы можем сделать вид, что ничего не было. Забудем.

А вот после этих слов мне уже стало ужасно обидно и неприятно. Что значит, ничего не было? Я всю душу вложила в эти поцелуи, я так ждала этого! До этого я никогда в жизни не решалась на то, чтобы поцеловать парня первой.

– В смысле, сделать вид? Почему это мы должны забыть? – в сердцах возмутилась я, от негодования меня просто распирало. – Что ты выдумал себе, пока я спала?

Почуяв мое раздражение, Итан начал искать рукой мою ладонь, но тут же передумал и сжал пальцы в кулак. Моя рука, потянувшаяся навстречу, растерянно повисла.

– Вчера ты могла из жалости или сочувствия сделать это, поддавшись моменту. Но если ты жалеешь, то я пойму и приму.

– Да ты совсем, что ли, с ума сошел? Ни о чем я не жалею! Я поцеловала тебя, потому что хотела это сделать, и это желание возникло далеко не вчера, знаешь ли!

Хотелось хорошенько встряхнуть Итана за плечи, но я сдержалась. Неужели он думал, что я ничего не испытываю? Да разве можно поцеловать кого-то просто потому, что стало его жалко? В моем понимании точно нет. Целовать хочется того, в кого влюблен. Или кого уже любишь.

– Может, это ты ничего ко мне не чувствуешь? – отчаянно спросила я.

Он все же взял мою руку. Стало чуть спокойнее, но не сильно, напряжение все еще витало.

– Марта, ты мне очень нравишься, правда, – Итан улыбнулся, – даже больше, чем просто нравишься. Если бы я был таким, как раньше, я был бы с тобой, не раздумывая. Ты замечательная девушка. Я думал, что точно вновь стану нормальным, но сейчас… – его улыбка исчезла, – я не уверен в этом. Сейчас я слепой и могу им остаться навсегда. Разве тебе нужен такой парень? Тебе будет неудобно со мной.

Каждая фраза все больше и больше ударяла обухом по голове, причиняя раздирающую боль. Я была в корне не согласна с Итаном.

– Ты очень обижаешь меня своими словами, – с горечью признала я. – Откуда ты знаешь, какой парень мне нужен? Ты вообще ничего не знаешь! Так вот, знай, мне нужен ты! И от своих вчерашних слов я не отказываюсь! Мы же договаривались быть друг с другом честными. Тогда почему ты мне не веришь сейчас? Если сомневаешься в моих словах и намерениях, причиняя тем самым боль, то просто оттолкни меня…

И я резко поцеловала его. Требовательно, уверенно. Показывая, что хочу этого. Закрепляя свои слова, доказывая их истинность. Итан вмиг расслабился. Кажется, до него мои слова дошли и, надеюсь, вся остальная чушь вылетела из головы. Он не оттолкнул, даже не собирался. Лишь рукой зарылся в мои волосы, хватаясь за них, как за надежду на спасение.

– Не смей мне больше говорить подобные вещи, – приказным тоном сказала я, прислоняя его лоб к своему.

– Не буду, – облегченно и уверенно ответил он, и улыбка нежных губ вновь вернулась.

В университет мы шли, держась за руки, как самая настоящая влюбленная пара. Да мы теперь и являлись такими. Как же прекрасно, когда можно не скрывать свои чувства, не сдерживаться. Всю дорогу у меня улыбка не сходила с лица. Я понимала, что до решения главной проблемы нам только предстоит дойти, но то, что мы теперь вместе, очень радовало и придавало сил. Мне приятно находиться с этим человеком. Не важно, к чему мы придем, главное, что идти будем вместе.

Некоторые мимо проходящие однокурсники с любопытством глядели на нас, но меня это никак не волновало. Пусть смотрят и убеждаются в своих домыслах. Конечно, в слухах подробностей наших отношений явно больше, но и это не беда. Когда ты счастлив, то все внимание сосредоточено только на себе, а не на мнении окружающих.

К сожалению, первое занятие у нас не совпадало, поэтому пришлось разойтись. Стоило Итану уйти, как я уже почувствовала, что мне его не хватает. Но от мыслей, что скоро мы вновь увидимся, становилось тепло.

На перерыве я встретилась с Ларой и Бертом, которым не терпелось узнать о разговоре с ректором после того, как они ушли. Чуть позже подошел Дью.

– Ну что, Итан уже все видит? – задорно спросил он. – Уже сказал тебе, что ты красавица?

Я покачала головой и пересказала ему все, что до этого рассказывала друзьям.

– Да уж, дело – дрянь, – признал Дью. – И когда махач между его папашей и ректором? Я готов помочь.

Дью замахал кулаками, изображая бой. Лара закатила глаза.

– Дью, тебе лишь бы помахаться с кем-то. Хорошо хоть ты, Берт, не такой.

– Чего это он не такой? Очень даже такой! Да, дружище? Вы бы видели, как он мелкий мне однажды вмазал за то, что я его игрушку девчонке с площадки отдал. Жадиной таким был. А, Берт, помнишь? – Дью поддел друга, и оба начали в шутку бодаться, случайно задевая мимо проходящих студентов.

– Вы бы лучше в столовой очередь так расталкивали, – посмеялась я.

Парни остановились и, переглянувшись, побежали в сторону столовой.

– Точно, надо же булочки отвоевать, – кричал на бегу Дью.

– Девчонки, мы вам тоже добудем, догоняйте, – выкрикнул следом Берт.

Они унеслись, что даже ветерок в лицо подул. Мы с Ларой посмеялись. Как обычно, вместе эти двое вели себя, как дети.

– Пойдем за ними, – развела плечами Лара, – я тоже есть хочу, на самом деле.

– Подожди, сейчас Итан должен подойти. У него лекция на втором этаже, значит, он со стороны лестницы пойдет.

Глянув в ту сторону, я как раз увидела Итана. Толпа не давала ему спокойно пройти, спеша куда-то и толкаясь, поэтому я попросила Лару остаться на месте, а сама подбежала к любимому. Обрадовавшись моему появлению, он обнял меня и поцеловал в щеку, от чего я широко улыбнулась, повинуясь вновь пришедшему приливу счастья. От утренней неуверенности Итана не осталось и следа, что окрыляло.

– Я уже успел по тебе соскучиться. Вот что ты творишь со мной?

– Могу спросить тебя о том же, потому что и я невероятно соскучилась!

И мы вновь поцеловались, никого не стесняясь и не обращая на мимо проходящих людей внимание. Вспомнив о том, что нас ждет Лара, я взяла Итана под руку и повела к ней. Подруга смотрела на нас, не отрываясь, растянув открытый рот в широкой улыбке. Указательным пальцем она переводила с меня на Итана и вопросительно глянула мне в глаза, намекающе приподняв брови. Я утвердительно кивнула, и подруга, прислонив ладони к своим щекам, заумилялась. Вот так без слов мы и поговорили, прекрасно понимая друг друга.

– Ребят, мне надо вам кое о чем рассказать, – тихо произнес Берт, когда мы все сидели за обеденным столом. – Я сегодня утром решил убраться в комнате и недалеко от окна в углу обнаружил, – он перешел на шепот, – то, что нашли и у ректора.

Мы все округлили глаза от удивления.

– И сегодня, когда я был на кухне, – продолжал друг, – я в разговоре парней услышал, что они тоже обсуждали муку. Видимо, не я один ее нашел.

– Вот это прикол. Вам кто-то тоже подбросил, что ли? – спросил Дью.

– А ты давно в этот угол смотрел? – поинтересовался Итан, что-то подозревая.

– Да я о нем даже не думал, его шторы закрывают, а я туда ничего не кладу.

Мы все задумались. Лицо Итана становилось все напряженнее от возникающей теории.

– Я все думал, – прервал он тишину, – для чего отец организовал нападение на общежитие с разбитием окон? Что если так он и решил подбросить муку? У тебя, Берт, окно как раз пострадало.

– Какой-то дурацкий способ, – усомнился Берт, – он же мог просто использовать кого-то, чтобы подкинуть эти мешочки. Зачем устраивать бардак?

Я подумала о том, что на следующий день вызывали мастеров по починке стекол. Пришла в голову мысль: а что, если они подбросили костную муку? Своими предположениями я поделилась с ребятами.

– Все равно как-то сложно, можно было и уборщиц подослать, – сказал Дью.

– Возможно, он хотел убить двух зайцев, – предположил Итан. – Таким способом он и безопасность студентов подорвал, что позже могло вызвать вопросы у стражи, ведь получается, что степень защищенности общежития невысокая, и подкинул запрещенный ингредиент.

– А как он вообще это нападение устроил? – удивлялась Лара.

– Стихийными бомбами, конечно. Я позже слышал в разговорах, что находили следы от них. Тем более, мой отец не только телепат, а еще и маг воздуха. Ему не составит проблем разметать бомбы так, как нужно, охватывая большую площадь. Видимо, бомбы были достаточно мощные, раз даже стекла потрескались. Неплохой способ, чтобы и шумиху создать, и подкидывание организовать потом. Ведь по таким происшествиям обратятся, опять же, к ректору. Странно, что отец сначала пытался это все провернуть через сторонних людей, а не через студентов, как было с Новой, например. Хотя, может, он только осваивался, так сказать, изучал обстановку. Или по связям, кто его знает. В любом случае, он явно добивается того, чтобы стражи сопоставили факты о том, что и у Альгерона костная мука обнаружилась, и у студентов. Представляете, что будет? Естественно, решат, что ректор втихую темной магии учит.

В столовой гудели студенты, все-таки был разгар длинного перерыва. Но мы периодически оглядывались, чтобы убедиться, не подслушивает ли нас кто-либо.

– Но прошло уже несколько дней с того момента, – сказал Дью, – почему ты только сейчас нашел это? Почему другие ничего не говорили? Явно же к ним тоже подкинули, если ваша теория верна.

– Говорю, я не смотрел в тот угол, – пояснил Берт, – ты вот часто осматриваешь каждый сантиметр своего жилья?

Дью отрицательно покачал головой.

– Мне кажется, что другие могли и раньше увидеть муку, – предположила я, – но молчали об этом, либо обсуждали в своих кругах друзей, как мы сейчас. Вы только представьте, если неожиданно найдете у себя что-то запрещенное, хотя точно знаете, что это не ваше. Берту и представлять не надо. Разве вы пойдете тут же об этом всем говорить? Кто-то другой мог побояться, что ему не поверят, что это не его вещь. А кто-то, может, подумал, что это лучше спрятать и потом как-то использовать в своих целях, ведь недобросовестные студенты тоже есть, а такие ингредиенты просто так не добудешь. В общем, я думаю, другие муку уже находили, просто мы об этом не слышали. Или, как Берт, не смотрели еще в скрытые места.

Итан сразу вспомнил, что и его окно в тот день треснуло, но убирался он всегда поверхностно в связи со своим положением. Мы решили после занятий сразу же отправиться к нему и поискать, не завалялся ли мешочек с костной мукой.

Лара осматривала подоконник, Дью искал за шкафом, Берт под столом, а я под кроватью.

– Что-то нашел! – воскликнул Дью, пытаясь протянуть руку вдоль шкафа и стены.

Расстояние было слишком маленькое, поэтому достать не получалось, пришлось нам немного сдвинуть шкаф.

– Да, оно, – подтвердил Берт, – я нашел это именно в таком виде.

– Надо об этом срочно сообщить Артуру, – заявил Итан, пряча мешочек к себе в карман брюк.

К ректору мы отправились вечером. Как и следовало ожидать, мы оказались не единственными, кому понадобился мистер Альгерон. За его отсутствие у многих преподавателей накопились вопросы, поэтому в кабинет постоянно кто-то заходил, а дорогу нам, простым студентам, давать не хотели, якобы наши дела не такие срочные. Наконец, из кабинета вышел последний преподаватель и мы завалились в кабинет.

Поздоровавшись, ректор закрыл дверь на замок, чтобы больше никто не беспокоил. В кабинете Альгерона располагалось два стола, придвинутых друг к другу буквой «Т», за которые мы сели.

Первым делом Берт и Итан рассказали о своих находках в комнатах, от чего лицо Альгерона тут же помрачнело.

– И ведь никто больше не сообщил об этом, – в его голосе явно слышалось разочарование, – хотя я уверен, что кто-то находил ее у себя. Мне что, обыски у студентов теперь проводить?

Мы пожали плечами, не зная, что ответить. Ректор хотел снова обрисовать для себя всю картину происходящего, поэтому мы вспоминали каждый день сентября, собирая по кусочкам события, ничего при этом не утаивая. Альгерон внимательно вслушивался в каждое слово.

– Лара, у меня к тебе вопрос, – он серьезно посмотрел на подругу, – ты помнишь, откуда именно услышала мерзкий слух про меня и Наиру?

– Я… – Лара глубоко задумалась, – даже не знаю. Где-то услышала, а где, не помню. У меня такое странное чувство, что я просто знала об этом и все.

Ректор покачал головой, обдумывая ее слова.

– Итан, а ты не почувствовал от Лары энергию отца?

– Я с ней не пересекался, только потом мне Марта сказала, что услышала об этом от Лары, а та вела себя странно. Я думаю, сомнений нет, что это влияние отца.

В глазах Лары промелькнул страх. Ей явно не хотелось думать, что в ее сознание кто-то проникал. От моих глаз не укрылось, как Берт взял ее за руку под столом.

– И ведь не только в этом случае энергию Чейзена никто не уловил. Не нравится мне все это… – мрачно произнес Альгерон.

Закончив анализировать произошедшие события минувших дней, разговор перешел к теме воздействия на энергию.

– Есть большая вероятность, что вы можете где-то столкнуться с Чейзеном, поэтому вас нужно обезопасить, – твердо сказал ректор. – Пока что ваши навыки защиты от воздействий совсем не велики, поэтому мне придется кое-что вам дать.

Подойдя к своему большому рабочему столу, мистер Альгерон открыл ключом ящик, из которого достал деревянную резную шкатулку. Поднося ее к нам, он открыл крышку, и мы увидели несколько маленьких светлых камней, состоящих из слоев белого, зеленого и коричневого.

– Это артефакты из оникса. Данный минерал способен защищать энергию от магических воздействий. Влияние разных камней только исследуется, поэтому официальным артефактом для защиты он не признан. Сейчас мы как раз с Министерством магии проводим научные заседания, на которых обсуждаем возможность выдачи камней студентам для обеспечения большей защиты, но это только в перспективе будущего. На данный момент влияние полностью не доказано. Тем более, что одного минерала недостаточно, требуется еще подкрепление заклинаниями. Я изучал данный минерал, и у него отличные показатели. Заклинание увеличенной защиты тоже наложил, правда, полностью не проверял. Хотелось бы выдать их всем студентам, но пока что это невозможно. И, раз вы уже столкнулись с Чейзеном и привлечены к делу, он может снова выйти на вас. Поэтому хотя бы вас я хочу постараться обезопасить. Возьмите каждый по артефакту и держите всегда при себе.

Мы потянулись за камнями. Взяв свой, я принялась разглядывать его. Оникс был очень гладким и сиял, отражая отблески света.

– И будьте осторожны. Я благодарен вам за собранные сведения, но это не значит, что одобряю все ваши действия. Ваш приоритет – учеба. Попытайтесь сосредоточиться на ней. И никому ни слова о камнях. Без ведома Министерства я пока что не должен раздавать их, но такова необходимость. Надеюсь, вы это понимаете.

– Так ректоры тоже нарушают правила, значит? – усмехнулся Дью.

Альгерон окинул его строгим взглядом, от чего улыбка Дью исчезла. Но потом сам ректор ухмыльнулся.