Текст книги "Рубин"
Автор книги: Кристина Скай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
Глава 44
Баррет судорожно сжала пальцы, увидев сверкающий драгоценный камень.
– Господи, он был там все время! И Маг знал это. Возможно, он сам и засунул его туда! – Она осторожно подняла камень. В ее пальцах рубин вспыхнул кроваво-красными лучами. – Но как...
Мита истерично хихикнула.
– Я взяла его! Пусть боги простят меня, но это была я! – Она умоляюще сложила руки на груди. – Я... я была в публичном доме, когда сэр Хамфри... когда его...
– Ты, Мита? Но ты не могла...
– Нет, я не убивала его. Хотя, если бы Пэйджен не спас меня, кто бы мне поверил? Но провидение решило иначе. Я возвращалась, выполнив какое-то поручение, когда услышала приглушенный крик, а вслед за ним глухой удар падающего тела. Когда я заглянула в открытую дверь, сэр Хамфри лежал на спине и в его глазах стоял непереносимый ужас. А рядом с ним я нашла это.
– И ты взяла его?
Стройная женщина кивнула, и слезы покатились по ее лицу.
– Я знала, что Тигр никогда не одобрит этого, потому что он ненавидел этот камень. Но камень принадлежал ему, вы понимаете? Ему предстояли немалые расходы после приезда, а после неоднократных нападений бандитов Ракели ему пришлось увеличить плату рабочим. – Мита сжала кулаки. – Я поступила неправильно, я знаю, это большой грех. Но я хотела ему только добра. А потом... – У нее перехватило дыхание. – Через неделю после нашего приезда рубин исчез. Я боялась, что потеряла его или один из рабочих его украл. Но это сделал Маг!
Баррет набрала полную грудь воздуха, пробуя сосредоточиться.
– Я знаю, что у тебя были добрые намерения, Мита. Но... но теперь мы нашли его! Мы можем спасти Пэйджена! Иди и приведи людей. И принеси тонкую пеньковую бечевку, побольше веревки! Скорее!
Как только Мита выбежала из комнаты, Баррет принялась разглядывать камень в руке, чувствуя странные волны жара, струящиеся через ее пальцы.
– Святой Иисус, любые боги, которые правят этим миром, пожалуйста, не допустите, чтобы я опоздала. – Рядом с ней забормотал Маг, и Баррет погладила его пушистую голову дрожащими пальцами. – Держись, моя любовь, – прошептала она, чувствуя, как языки пламени касаются ее ладони, на которой лежал великолепный драгоценный камень.
Он очнулся, чувствуя холод и сырость, страшную головную боль и кровь, стекающую по щеке.
– А, большой Тигр просыпается. Давно пора.
Черные лакированные ботинки возникли перед его глазами, с которых давно была сорвана повязка. Что-то было связано с этими ботинками...
Нога поднялась и врезалась в его голову с оглушительной силой. Пэйджен попытался подняться, пробовал вытянуть руку, но обнаружил, что не мог даже шелохнуться, поскольку весь был опутан веревками, как кокон. Медленно отступили черные волны боли, и Пэйджен узнал человека, который расхаживал перед ним, держа кнут в руке. Его лицо напоминало гротескную маску, вместо одного глаза зияла пустая глазница. Губы Пэйджена скривились в издевательской усмешке.
– Это снова ты, Рэнд. А где Ракели? Или он и на этот раз побоялся приехать?
Его сторож злобно улыбнулся:
– Как я вижу, Пэйджен, ты не забыл меня. Как давно это было – три месяца назад? Четыре? Ты, конечно, помнишь ту ночь в Коломбо. В ту ночь ты лишил меня глаза.
Черные ботинки придвинулись ближе, остановившись в нескольких дюймах от лица Пэйджена.
– Око за око, как сказано в Библии. Все честно, если вспомнить, что ты почти лишил меня моего глаза. – Пэйджен говорил и лихорадочно пытался что-то вспомнить. Конечно! Отпечатки ботинок. Почему он не заметил этого сразу? Они были неодинаковые, один из них – левый – был слабее, что указывало на хромоту. На человека, которого Пэйджен ранил в схватке три месяца назад в Коломбо.
– Едва ли это справедливо, старина. Ты, по крайней мере, остался с двумя глазами. – Ботинки шаркнули по земле. – Но ненадолго. Я надеюсь, что мне понравится разрезать тебя на маленькие кусочки. Я только сомневаюсь, что ей приятно будет наблюдать. Конечно, это заставит ее быть очень изобретательной, чтобы убедить меня остановиться.
Человек запрокинул голову и рассмеялся, его сморщившееся лицо и безглазая впадина выглядели отвратительно.
– Да, это может стать самым большим развлечением после того небольшого набега в Пенджабе в пятьдесят третьем году.
В следующий момент его ботинок поднялся над рукой Пэйджена, и он снова расхохотался.
– Это то самое место?
Баррет присела позади гряды валунов и сняла с плеча тяжелую кожаную сумку. Рядом с ней была Мита.
– Да, конечно, мисс. Это сразу за холмом, водопад, о котором говорилось в записке. Но где же человек с сердцем шакала и его воронье?
– Они близко, можешь не сомневаться, – мрачно произнесла Баррет.
Над ними тихо плыла луна, полускрытая легкими облаками, заливая серебряным светом узкую скалистую долину. Баррет нахмурилась. Ей все это не нравилось. Их наверняка заметят, когда они будут подниматься к вершине. Но, может быть, это и к лучшему. Да, это сыграет им на руку. Баррет поспешно обернулась к Мите:
– Ты помнишь все, о чем мы договаривались? Бутылки и бечевка у тебя с собой?
– Я все помню, мисс. Каждую деталь, каждую мелочь!
Баррет порывисто вздохнула, пытаясь подавить страх:
– Тогда... я пойду. Жди здесь, пока я не скроюсь из поля зрения.
Баррет медленно встала, сбросила с плеч темное покрывало и поправила светлое шелковое платье.
Имелось много способов маскировки, говорил Пэйджен, и никогда нельзя знать, который сработает лучше всего. Она молилась, чтобы он оказался прав. Решительно одернув быстрым рывком низкое декольте, Баррет направилась к водопаду.
Она прошла уже почти половину пути, когда услышала хруст гравия у себя за спиной. Она повернулась, но тут же почувствовала твердые пальцы, прижатые к ее рту.
– Очень жаль, что мне пришлось убить вашего друга Крейтона, – прокаркал резкий голос. – Ему было бы приятно видеть вас в этом платье, мисс Уинслоу.
– Кто...
Ей больше ничего не удалось сказать. Ей вывернули руки и связали за спиной, и в следующую секунду она ощутила грязную ткань, засунутую в рот. Потом ее толкнули вперед, вверх по холму. Один раз она споткнулась, и провожатый резким рывком поднял ее на ноги. Слезы струились по ее лицу, но Баррет пыталась сосредоточиться на серебристом облаке над водопадом, пытаясь определить, куда ее ведут. Она снова притворилась, что споткнулась, и опустилась на колени, стараясь запомнить местность. Внезапно металлическое дуло уперлось ей в спину.
– Поторопись, сука. Перестань ломаться, или ты уже никогда не увидишь своего любовника. И судя по тому, как ты стонала, когда он пользовал тебя прямо под водопадом, я бы сказал, что тебе просто необходим мужик между ногами. – Цепкие пальцы впились в ее плечи. – Только на этот раз этим мужчиной буду я, слышишь? И твой проклятый виконт получит немалое удовольствие, наблюдая за нами.
Злобно рассмеявшись, провожатый подтолкнул ее вперед, прямо под струи водопада. Баррет чуть не задохнулась от потоков холодной воды. Когда она прошла сквозь водопад, ее платье прилипло к задрожавшему от холода телу, как только откуда-то подул ветерок.
Баррет широко открыла глаза. Перед ней протянулся узкий туннель, освещенный факелами. Подземная пещера! Прямо под водопадом.
– Топай вперед.
Твердый ботинок толкнул ее в спину, отчего она чуть не упала на колени. Баррет побрела вперед. По крайней мере, теперь она знала, что Пэйджен был все еще жив. Вокруг со звонким эхом падали капли воды. В свете факелов стены искрились кристаллами сапфиров, рубинов и аметистов. Но все они были слишком малы, чтобы быть ценными. В отличие от громадного рубина, который Баррет спрятала под своим платьем. Но пока еще рано было говорить о нем, его время еще не пришло.
Провожатый торопливо подталкивал ее вперед, а ветерок все еще не переставал холодить лицо. Через некоторое время они добрались до большой пещеры, украшенной природой сталактитами и сталагмитами.
А в дальнем углу пещеры, связанный по рукам и ногам, лежал Пэйджен, и капли крови стекали с его разбитой брови. Баррет, смертельно побледнев, рванулась вперед, увидев кровь, струившуюся из его руки. Она не успела прикоснуться к нему, как ее грубо отдернули назад.
– Рановато, милашка. Ты еще не отдала мне ту маленькую безделушку.
Пэйджен безуспешно рванулся из кожаных пут.
– Не делай этого, Angrezi! Ничего не говори этому ублюдку.
Рэнд остановил Пэйджена жестоким пинком.
– Заткнись, – зарычал он. – Теперь очередь леди говорить.
Баррет вздрогнула, увидев впервые отвратительную безглазую впадину и шрамы, пересекающие все его лицо. Она понимала, что не могла не отдать рубин, или все будет потеряно.
– Я... я, конечно, отыскала рубин, но я не такая дура, чтобы принести его с собой. Я хочу получить свою долю, как ты понимаешь. Я не собираюсь проделывать весь этот путь понапрасну.
Рэнд напрягся.
– Чтобы торговаться, ты должна иметь что-нибудь в руках. А я подозреваю, моя дорогая, что все карты в моих руках.
– Не все. У тебя нет рубина. Но ты мог бы найти его, – насмешливо сказала Баррет. – Расстегни мой корсаж, и ты сможешь получить то, что ты ищешь.
Человек нахмурился, на его лице отразились одновременно и желание, и подозрение, и жадность. Он подошел ближе и разрезал веревки на ее руках, приставив револьвер к ее груди.
– Я не хочу никаких случайностей, сука. Ты сама расстегнешь платье. И сделаешь это медленно и осторожно. Помни, что твой любовник получит первую пулю, если ты выкинешь какую-нибудь глупость.
Баррет постаралась скрыть свои опасения и медленно подняла руки к верхней пуговице платья. Под пристальным взглядом Рэнда она расстегнула ее. Потом вторую. Баррет неторопливо опустила ткань пониже. Под платьем не было ни корсета, ни сорочки. Только великолепная розовая кожа. Затененная впадина и теплая выпуклость ее груди были почти открыты. Мужчина перед ней без остановки переминался с ноги на ногу, в его паху ясно обозначилась выпуклость.
Наконец он не выдержал и схватил ее. Он втолкнул свой язык в ее рот и впился пальцами в ее бедра, крепко прижав к себе. Баррет чувствовала возрастающую тяжесть его желания и изо всех сил старалась не вздрогнуть и не отпрянуть, сознавая, что это единственный способ помочь Пэйджену.
Грубые пальцы прошлись между ее ногами, и она едва удержалась от стона.
– Тебе нравится? Я доверяю выбору Пэйджена. У него всегда было особое чутье на шлюх, даже тогда, в Канпуре. Да, даже когда женщина легкого поведения была его родной матерью!
Его смех заполнил каменную пещеру, заглушая гневные проклятия Пэйджена. Пронзительный нетерпеливый окрик, донесшийся из туннеля, прервал его веселье. Рэнд торопливо отпихнул Баррет и снова связал ей руки за спиной, любуясь видом ее груди, вздымавшейся поверх расстегнутого платья.
– Наслаждайтесь, – бросил он. – Вы можете провести последние минуты вместе.
Он отвернулся и бросил револьвер мускулистому индусу, стоящему у стены.
– Хорошенько стереги их, – прорычал он и исчез в туннеле.
Баррет немедленно бросилась к Пэйджену. На глазах у невозмутимого охранника, сжимавшего в руке револьвер, она прижалась щекой к лицу Пэйджена, еле сдерживая слезы.
– Слава Богу, ты жив! Но... моя любовь, твой... твой палец!
– Порезан, но неглубоко. Ублюдки не стали рисковать моей жизнью, опасаясь потери крови, пока они не получили проклятый рубин по крайней мере. Они отрезали палец у бедного бродяги, надеясь, что это убедит тебя действовать быстрее.
С большим трудом Пэйджен приподнялся.
– Придвинься ближе, Циннамон. Я должен добраться до твоей цепочки.
Баррет подползла ближе, стараясь не обращать внимания на боль от веревок, впивающихся в ее запястья.
– Поцелуй меня, маленький сокол. И сделай это убедительно, чтобы проклятый сторож не мог усомниться в твоей искренности.
Для Баррет не составило никакого труда прильнуть к его груди и жадно поцеловать его. Позволить ее любви вспыхнуть огнем в ее глазах. Теперь это было самым легким делом в мире. Туземец молча наблюдал за ними, прищурив глаза. Сердце Пэйджена громко билось у самого ее уха.
– Господи, Angrezi, не старайся так, а то я никогда не смогу сосредоточиться!
Баррет еле сдержала смех и посмотрела в его лицо сияющими глазами. Он был жив. И только это имело значение.
– Мы выберемся отсюда, я обещаю тебе, – прошептал Пэйджен. Он наклонился ближе. – Приподними свои юбки. Я должен добраться до той цепочки. – По его лицу пробежала тень. – Ты еще не сняла ее?
– Я бы очень хотела, но мне не удалось справиться с замком.
– Слава Богу и за это.
Шурша шелковым платьем, Баррет осторожно приподнялась, пока его пальцы не оказались на ее талии. Закрыв глаза, она ощутила мозолистые ладони на животе. Даже теперь ее дыхание становилось прерывистым, когда она вспомнила о том, как он прикасался к ее телу и возбуждал дикий неудержимый голод на полянке. Пэйджен нежно коснулся поцелуем ее шеи.
– Правильно, думай об этом, Angrezi. Думай о всех наслаждениях, которые я подарю тебе, когда мы отсюда выберемся. Потому что мы не собираемся умирать в этой пещере, я обещаю тебе. – Пэйджен облегченно вздохнул. – Я справился с замком! Теперь мне надо только...
Из туннеля послышался звук приглушенных шагов.
– Проклятие! Рэнд возвращается. – Пэйджен на мгновение задумался. – Мне необходима твоя помощь, Циннамон, нам обоим придется потрудиться. Наклонись ближе.
Подняв связанные руки, он схватил отвороты ее корсажа и рванул оставшиеся пуговицы. Как только Пэйджен глянул на свою работу, его зубы скрипнули.
– Я бы хотел, чтобы имелся другой путь, Циннамон, но мне необходимо отвлечь его. И, клянусь Богом, никто так хорошо не может отвлечь мужчину, как ты.
В следующий миг он осторожно отвел ткань платья. Он вздрогнул, когда его потемневшие глаза нашли ложбинку между ее грудями. Баррет беспокойно пошевелилась, скрывая свой страх.
– Продолжай, моя любовь. Сделай все, что нужно.
Хрипло выругавшись, Пэйджен снова поднял руки к платью, но тут же остановился.
– Господи, я... я не смогу.
– Хорошо, тогда я сама это сделаю.
Резко выдохнув, Баррет крутилась то вправо, то влево, пока ткань не соскользнула с мягким шорохом к ее талии. Ее грудь матово светилась в полутьме пещеры, розовые соски напряглись от холода. Глаза Пэйджена стали похожи на темные бездонные озера.
– Я всегда знал, что ты необыкновенная женщина, Angrezi. Теперь наклонись ко мне.
И тогда он поцеловал ее, не обращая внимания на то, что оба они были связаны, жар его любви заслонил и пещеру, и ночь, и само время, и этот огонь перешел к Баррет, так что они не сразу услышали хруст гравия под тяжелыми шагами.
– Какая трогательная сцена! Мне почти жаль нарушать вашу идиллию. Но меня сейчас беспокоит кое-что другое, например рубин, – раздался голос Рэнда. – Где он?
Баррет замерла, ее сердце лихорадочно стучало в груди. Она медленно отодвинулась от Пэйджена, оценивающе прищурив глаза.
– Возможно, я собираюсь изменить свои намерения, Рэнд. Понимаешь ли, я осознала, что не хочу умирать сейчас, когда у меня впереди многие годы прекрасной жизни. Позволь мне, и я проведу тебя к драгоценному камню. Только подумай – ты, я и множество прекрасных вещей, которые сможет предоставить нам рубин.
Рэнд помрачнел:
– Почему я должен тебе верить?
Баррет неторопливо приподнялась, ее обнаженную грудь залил золотистый свет фонаря.
– О Господи!
Прерывистое дыхание Рэнда ясно отдавалось под сводами пещеры. Он рявкнул на своего невозмутимого помощника, который пожал плечами и направился к выходу из пещеры. Тогда Рэнд схватил Баррет и рывком поставил ее на ноги, впившись грубыми пальцами в ее груди. Позади них извивался на каменном полу Пэйджен, осыпая его дикими угрозами, но Рэнд только смеялся, втискивая свой язык между ее зубами и комкая руками ее нежную плоть. Баррет закрыла глаза, стараясь не вздрагивать и думать только о спасении.
Когда кожаные путы были разрезаны, Пэйджен вскочил на ноги, не тратя времени. Он бросился на Рэнда в слепой ярости, его глаза потемнели от гнева, лицо превратилось в маску ненависти. Шум борьбы, прерываемый приглушенными проклятиями, подобно раскатам отдаленной грозы, наполнил пещеру.
Могучим ударом Пэйджен послал кулак в челюсть Рэнда, свалив его на холодный каменный пол. Потом он торопливо развязал Баррет и поднял выпавший из рук Рэнда револьвер. Используя обрывки ремней, он надежно привязал его к массивному каменному столбу. Баррет услышала звон металла и увидела, что Пэйджен осторожно закрутил ее золотую цепочку вокруг пальцев пленника, а потом завел ее к курку револьвера, который был установлен между двумя камнями за спиной Рэнда, начавшего уже потихоньку приходить в себя. Пэйджен встал перед ним, невесело улыбаясь.
– Я советую тебе не двигаться, Рэнд. У тебя за спиной револьвер, и, клянусь, он заряжен. Одно неосторожное движение – даже кашель – и прогремит выстрел. А твои мозги забрызгают эту сверкающую стену.
Пока Рэнд извивался, проверяя крепость ремней, Пэйджен потянул Баррет к выходу. В следующую секунду поток громких ругательств заполнил воздух. Пэйджен обернулся и предостерегающе поднял палец:
– Ш-ш-ш. И не говори, что я не предупреждал тебя.
Они устремились из пещеры в узкий туннель, в котором раздавался звук капающей воды. Воздух был влажным и холодным, и Баррет прижала платье к груди.
– Ты мог бы оставить мне хоть одну или две пуговицы, – пробормотала она.
Пэйджен сердито взглянул на нее, подняв брови.
– И лишиться вида этой прекрасной обнаженной кожи? Ни за что, даже ради спасения твоей упрямой головки, Angrezi!
Ее щеки в одно мгновение вспыхнули жарким румянцем, и тогда она увидела страх и тревогу, омрачавшие его лицо.
– Прости. Я знаю, что у нас не было выбора.
Он заглушил ее слова жарким дурманящим поцелуем, от которого Баррет сразу стало жарко. Она покачнулась и попыталась поглубже вздохнуть. При этом ее плечо задело его руку, и лицо Пэйджена исказилось от боли.
– О, Пэйджен, я не хотела...
– Не обращай внимания, Angrezi. На это нет времени.
Не говоря больше ни слова, Пэйджен потянул ее вперед, в темный туннель. Путь был извилистым, туннель постоянно сворачивал то в одну сторону, то в другую. Скоро Баррет полностью сбилась с пути, но Пэйджен, казалось, сохранял способность выбирать направление. Через несколько минут они увидели больший туннель, протянувшийся перед ними. Беглецы осторожно продвигались вперед. В тот же самый момент твердые пальцы схватили руку Баррет.
– Идите, или я буду стрелять.
Это был тот самый индус, которого Рэнд выгнал из пещеры. Индус жестом показал им, куда надо свернуть, не опуская дула винтовки. Бормоча проклятия, Пэйджен сжал руку Баррет и повел ее в другой туннель. Скоро они добрались до пещеры, меньшей, чем первая. У входа они остановились, онемев от изумления. Стены перед ними были испещрены кристаллами различных форм, размеров и цветов, и все они сияли, подобно тысячам крошечных солнц.
Баррет задыхалась, ее глаза слепил блеск сверкающих самоцветов. Но вот она услышала приглушенный смех. От ближайшего сталагмита отделилась тень. У этой тени было лицо, при виде которого Баррет испытала приступ тошноты. Ее руки начали дрожать.
– Как прекрасно снова увидеть тебя, моя дорогая женушка. Я надеюсь, ты принесла мне мой рубин?
Глава 45
Он был все так же тщательно одет и лицемерил, как и всегда. Баррет смертельно побледнела, пока ее муж неторопливо прогуливался по пещере, покачивая револьвер в белой ладони.
– По крайней мере, Рэнд хоть на что-то годится. Он нашел эту пещеру год назад, и я приберегал ее для особого случая. Вы смогли убежать от него, как я вижу. Это меня совсем не удивляет. Мой старый друг Пэйджен всегда был очень изобретателен. – Взгляд Ракели стал тверже. – А теперь я бы хотел услышать новости о рубине.
Баррет почувствовала, что ее сердце забилось неровно, но решительно вздернула подбородок.
– Нет, пока ты не отпустишь Пэйджена.
– Ну, моя красавица, я разочаровался в тебе. И в тебе тоже, Пэйджен. Но мы скоро сумеем развязать ваши языки, правда?
Он жестом подозвал индуса, который резко ударил прикладом винтовки в уже окровавленный висок Пэйджена. Застонав, хозяин Виндхэвена согнулся и медленно сполз на каменный пол, негромкий звук его падения громом отозвался в ушах Баррет. К тому времени когда Пэйджен открыл глаза, он был уже надежно связан, и индус неподвижно застыл поблизости.
Ракели прислонился спиной к стене, направив оружие на Баррет.
– Я не собирался приезжать сюда, как ты знаешь. Но когда Рэнд в очередной раз все испортил, я понял, что без этого не обойтись.
– Отпусти ее, Ракели. Она здесь ни при чем. – Голос Пэйджена срывайся от ярости. – Тебе ведь нужен только рубин...
Пронзительный смех Ракели оборвал его слова:
– Ты действительно так думаешь? Ах ты, бедняга. Ты до сих пор ничего не знаешь? – Он посмотрел на Баррет с плохо скрытой ненавистью. – Она мне дороже десятка таких рубинов, идиот.
Ракели неспешно поднял руку и тронул пальцами кружева, вздымавшиеся и опадавшие в такт дыханию Баррет.
– Конечно, я понял это не сразу, а спустя некоторое время. Так жаль, что мы не договорились с твоим дедушкой. Все могло быть иначе, если бы он не упирался так сильно, оберегая свои тайны. Да, очень жаль.
– Дедушка! Что... что ты с ним сделал, презренный...
Ракели холодно улыбнулся:
– Как оказалось, у старика было слабое сердце. Он даже не смог ответить на вопросы Крейтона.
Баррет рванулась к нему как сумасшедшая, ее волосы взметнулись над головой, глаза сверкали печалью и гневом. На мгновение она почувствовала жестокую радость, нанося ногами удары по голеням Ракели. Тогда он схватил ее за шею и оттолкнул назад, к холодной стене.
– Ты поплатишься за это, сука! Прежде чем я закончу, ты будешь... – Ракели оборвал фразу, грязно выругавшись. – Но сейчас еще рано, – добавил он.
Его тусклые глаза скользили по ошеломленному белому лицу Баррет и вздымающейся груди.
– Фактически старый дурак не сказал Крейтону ничего ценного. А когда Крейтон понял, что его надули, твой дед сбежал вместе с одним из слуг в Циннамон-Хилл, как я думаю. И оставил мне тебя, моя прекрасная женушка. И скоро ты прольешь свет на эту небольшую проблему. Если ты не хочешь увидеть, как я аккуратно вырежу глаз твоему дружку.
Баррет почувствовала тошноту, подступившую к самому горлу, но сумела с ней справиться. По крайней мере, ее дедушка был в безопасности. Теперь она должна сохранить самообладание, чтобы иметь дело с Ракели.
– Я ничего не скажу тебе! Пока ты не отпустишь Пэйджена.
Ракели медленно отвел обрывки ткани с ее груди и взглянул на сияющую выпуклость. Он шумно вздохнул.
– Да, ты действительно прекрасна, моя дорогая жена. И такие ценные тайны заключены в этой прелестной головке.
Его палец опустился ниже, скользнув в тень ложбинки между ее грудями.
– И я буду обладать всем этим. О да, но сначала я хочу получить рубин.
Внезапно он сжал пальцы, жестоко прищемив грудь. Баррет зажмурилась, стараясь удержаться от крика. У Пэйджена вырвалось хриплое проклятие, которое было резко прервано внимательным помощником Ракели, втолкнувшим кляп ему в рот. В этот момент громкое эхо выстрела раскатилось по туннелю. Ракели замер. Баррет побледнела, понимая, что Рэнд совершил свою последнюю ошибку. Она закрыла глаза, стараясь не думать о том, что случилось в большой пещере.
– Всего лишь отдаленное землетрясение, я думаю. Вся эта область достаточно неустойчива, как я узнал. – Ракели пожал плечами. – Но что ты скажешь о моем хрустальном королевстве? Оно прекрасно, не правда ли? К сожалению, камни слишком малы, чтобы представлять какую-то ценность. – Потом он обернулся к Баррет и прищурился. Его пальцы впились в ее предплечья. – А теперь я надеюсь, что получу рубин, моя дорогая. Потому что когда мы закончим деловой разговор, дорогая жена, Пэйджен будет более расположен сообщить мне то, что я желаю знать.
Ракели кивнул головой индусу, который немного ослабил повязку на губах Пэйджена, чтобы он мог говорить.
– Отпусти ее, черт побери! Я забрал рубин, а не она! И у меня есть еще сотня таких камней!
Ракели покачал головой:
– Слишком наивно, мой друг. Если бы у тебя был рубин, ты бы вынес его, когда мои люди подожгли южное крыло дома. Но ведь ты этого не сделал, правда? Нет, ты побежал, чтобы спасти ничего не стоящую миниатюру с портретом твоего высокородного отца и его глупой жены. Но вовсе не она была твоей матерью. Твоей матерью была робкая маленькая нянька на заднем плане, так крепко сжимающая твою руку. – Ракели хихикнул. – Очень грязное дело. Несмываемое пятно на твоей родословной, старина. Но теперь это не имеет значения.
Пэйджен дико извивался: индус подошел на шаг ближе. Улыбка змеилась по тонким губам Ракели.
– Но если не ты забрал его, тогда кто это сделал? Я много раз задавал себе этот вопрос. – Он обернулся к Баррет. – Возможно, мы никогда этого не узнаем. Но я собираюсь узнать одну вещь, прежде чем уйду, и это – формула твоего дедушки, моя красавица. Формула взрывчатой смеси, в десятки раз сильнее пороха. Кажется, он называл его пироглицерином. Ты долго водила меня за нос, но теперь я намерен получить ее.
Баррет вздрогнула, как только длинные цепкие пальцы Ракели коснулись ее щеки, а затем спустились на шею, играя прядью ее волос.
– Я... я не знаю ее. Я уже не раз повторяла тебе! Он не доверял мне настолько, чтобы сообщать результаты своих опытов.
– Чепуха. Ты делала для него все – работала в его мастерской, покупала для него химикаты, записывала все результаты его экспериментов.
– Это так, но не совсем. Потому что дедушка никогда не позволял мне наблюдать за процессом составления смесей. Он считал, что слишком опасно доверять женщине такие секреты.
Это было правдой, мелькнуло в голове Баррет. Ее дедушка всегда считал, что женщины неспособны воспринимать такие знания. Но Баррет, опасаясь, как бы он не перепутал что-нибудь из-за рассеянности, всегда тщательно старалась записать результаты опытов в его журнал. Ее голос зазвучал тверже:
– Нет, я не имею ни малейшего представления о формуле моего дедушки. Но у меня есть кое-что получше.
Ракели мгновенно оживился:
– Я знал, что ты найдешь его! Где он?
Баррет только улыбнулась:
– Ты думаешь, я настолько глупа, чтобы принести его сюда? Я кое-чему научилась у тебя, в конце концов. Никогда больше я не буду такой наивной дурочкой. Нет, мой дорогой муж, рубин благополучно спрятан, только я смогу его отыскать, когда сочту нужным.
Ракели пристально посмотрел в ее лицо, не скрывая восторга:
– Ну, ну. Мы могли бы достичь многого вместе, моя дорогая. Мы могли бы завоевать Лондон. Имея рубин, мы могли бы получить все. – Он пересек пещеру и медленно поднял изящный позолоченный револьвер к голове Пэйджена. – Красота, правда? Изделие прекрасного мастера. Великолепная модель. Чертовски удобная. И он заряжен, моя красавица, не сомневайся. А теперь скажи мне, где «Глаз Шивы»?
