Текст книги "Сахар и перец"

Автор книги: Кристина Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Вместо того чтобы сосредоточиться на достижениях торговой палаты, Роб вдруг понял, что разглядывает Алекс и ее откровенный наряд. Рядом с ним она всегда была такой осторожной, а здесь просто выставляла себя напоказ. Несмотря на медленный огонь, разгорающийся у него в груди, ему пришлось признать, что она чувствует себя неловко.

Роб угрюмо ковырял вилкой цыпленка, которого ему принес Джо, и тут увидел Эмму, которая стояла позади Алекс и что-то шептала ей на ухо. Ну конечно. Это она наверняка в последнюю минуту уговорила Алекс помочь ей. А потом сказала, что там можно встретить мужчину. Уж не Эмма ли заставила Алекс влезть во все это?

Он вдруг жутко разозлился на Эмму за то, что она подвергает ее такому риску. А после того как подруга поговорила с ней, он совсем разъярился, потому что Алекс выпрямилась и приободрилась.

– Я иду за вторым, – прошептал Джо, забирая у него тарелку.

– А у них есть второе?

– Не знаю. Надо пойти посмотреть.

Роб старался не следить за Джо глазами. Мужчины со всех сторон зала устремились назад к буфету с тарелками в руках.

Еда была так себе, подумал Роб. Весьма средненькая жестковатая курятина была не настолько хороша, чтобы все эти парни хотели добавки.

Роб заставил себя смотреть на говорящего. По крайней мере он мог хотя бы изображать интерес. Ему удавалось это целую минуту. Потом суматоха у сервировочного стола привлекла всеобщее внимание. Мужчины, стоящие в очереди за зелеными бобами, дружно бросились в очередь за картофелем.

Роб снова стал смотреть на оратора.

Что? Мужчины ведь стояли в очереди за зелеными бобами. Роб снова посмотрел на сервировочный стол. Но они выстроились в очередь, чтобы посмотреть на Алекс. А когда она сбежала от зеленых бобов, они все рванули за ней к картошке.

Взбешенный, Роб направился к сервировочному столу. Потом остановился, вернулся на свое место и сел. Он все равно не мог ничего поделать с тем вниманием, которое она вызывала. Если он придет ей на помощь, она увидит его… и поймет, что он лгал ей. Обязательно найдется кто-то, кто расскажет ей, что он владеет самой успешной подрядной фирмой в графстве и что он вовсе не безработный мастер на все руки, за которого она его принимала.

Роб сполз вниз в своем кресле. Голова его гудела, кровь бурлила в венах.

Тут толпа расступилась. Алекс все еще стояла там в полный рост. Ее щеки пылали. Она не сияла улыбкой, но и не выглядела несчастной.

Он не мог ее понять, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Алекс с удовольствием сбросила с усталых ног туфли на высоких каблуках. Она почти ощутила гул, когда ее ноги наконец оказались на свободе. Обслуживать вечеринки ужасно трудно. Особенно когда тебе приходится так наряжаться. Она порадовалась, что занимается выпечкой.

– Как дела? – спросила Эмма, падая в кресло рядом с ней. Туфли Эммы тоже были немедленно сброшены. Алекс потерла затекшие пальцы ног.

– После того как сняла туфли, лучше. А когда я совершенно избавлюсь от этого наряда, будет совсем хорошо. Не понимаю, как женщины умудрялись постоянно носить такие платья.

– Мне кажется, у большинства из них было чуть больше простора для дыхания, чем у тебя, – сказала Эмма. – Извини за костюм. И тысяча благодарностей за помощь.

– Нет проблем. – Она устало помассировала ноги.

Когда Эмма, попрощавшись, наконец отбыла домой, Алекс сняла свое платье и надела домашнюю рубашку и брюки. Окинула быстрым взглядом свое отражение в зеркале, потом вдруг всмотрелась внимательнее.

Она смотрела на себя другими глазами. Все было как обычно, освещение хорошее, но почему-то ее отражение показалось ей четче.

Одета так, как будто беременна, подумала она, внимательно глядя в зеркало. Широкая рубашка свободно свисала почти до колен, а брюки были мешковатые и бесформенные. И все вещи были как будто с чужого – и очень большого – плеча.

Алекс выпрямилась и посмотрела снова. Не помогло.

Когда же она начала носить такую одежду? Было время, когда заправляла рубашку в брюки, которые, кстати, сидели точно по фигуре. Но это было много лет назад.

А начала так одеваться, когда Джек стал таким саркастичным. Когда она стала бесформенной, он критиковал ее меньше. Так что вместо того, чтобы вернуться к одежде, которую носила до беременности, она оставила себе все эти балахоны, а когда их нужно было заменять, покупала новые, такие же бесформенные.

«Не так уж и много ты ходила по магазинам», – язвительно заметил ее внутренний голос.

Она была слишком занята и большинство необходимых вещей находила в каталогах. Кроме того, ей ненавистны были походы по магазинам.

«Ты могла бы это полюбить, если бы позволила себе покупать одежду, которая тебе действительно нравится, – сказала она себе. – Ты абсолютно платежеспособна – у тебя даже есть деньги в банке детям на колледж, и только что заработала денег, помогая Эмме. Ну не катаешься как сыр в масле – ха-ха, – но вполне можешь позволить себе купить несколько новых вещей».

Она собрала рубашку по бокам и натянула ее, едва не оторвав пуговицы.

«Есть средняя линия между облегающей одеждой и балахоном. Твоя задача, если ты решишься принять это, просто найти эту линию».

Алекс снова посмотрела на себя.

«Знаешь, а ведь тебе были не совсем ненавистны взгляды, которыми мужчины смотрели на тебя сегодня…»

Она улыбнулась и стянула рубашку еще туже.

Глава 7

Алекс осторожно шла по секции белья.

– Это просто смешно, – сказала Эмма. – Ты ведешь себя так, словно пробираешься по джунглям, а не по универмагу.

– Но я чувствую себя не очень уютно во всех этих вещах. Только посмотри на все эти орудия обольщения – прозрачные бюстгальтеры и трусики, которые не скрывают ничего, и ночные рубашки, которые мне было бы стыдно даже примерить.

– Сколько раз тебе нужно повторять? Просто притворись. – В голосе Эммы слышалось раздражение. – Что бы ты купила, если бы была довольна своим телом и хотела привлечь мужчину?

Алекс почувствовала, как сердце вдруг застучало у нее в голове. Ладони стали влажными.

– Не то чтобы ты собиралась надеть их для кого-то конкретного, – быстро поправилась Эмма, увидев, что подружка вот-вот задохнется. – Просто чтобы придать тебе уверенности, заставить чувствовать себя красивой.

Алекс с трудом сглотнула.

– Хорошо. Если бы я хотела купить что-нибудь, просто чтобы почувствовать себя красивой, я бы купила что-то вроде этого. – Ее руки потянулись к бюстгальтеру – персиковый атлас с кружевом. Он был не слишком мал, чтобы носить его каждый день, и к нему были подходящие трусики – прозрачные, женственные.

– Великолепно. – Эмма нашла ее размер и отправила Алекс в примерочную. Через несколько минут они уже выходили из отдела с покупкой в маленькой фирменной сумочке.

– Хорошее начало. Куда теперь?

– Еще? – возмутилась Алекс. – Нужно купить еще что-то? Я только что купила два бюстгальтера разных цветов и трусики, которые наверняка никогда не осмелюсь носить, а ты хочешь, чтобы я купила еще что-то? Ты что, купила долю в этом магазине?

– Тебе нужны платье, брюки, шорты и несколько блузок, – категорично заявила подруга. – Жакет, который есть у тебя дома, вполне к ним подойдет.

– Кто вообще приглашал тебя пойти со мной? – проворчала Алекс.

– Неправильная формулировка, – сказала Эмма. – Кто практически умолял меня помочь ей подобрать несколько симпатичных вещиц и красивой одежды, чтобы она больше не выглядела как беременная?

– Я забыла.

– И кто, – безжалостно продолжала Эмма, – отказался провести день, катаясь на воздушном шаре с вероятным мистером «То, что надо», чтобы великодушно помочь подруге?

Мятеж Алекс был подавлен.

– Спасибо, что пришла, Эмма.

– Я знала, что ты так скажешь. Ну а теперь взгляни на брюки и платья.

Следующие три часа они провели в магазинах. Эмму не могли разжалобить ни натертые ноги, ни назначенные встречи. Она была серьезна и сосредоточенна – настоящий магазинный олимпиец. И к концу дня в руках у Алекс было больше сумок, чем она носила за последние пять лет, вместе взятых.

– Тебя что, совсем не волнует состояние моего банковского счета? – спросила Алекс, когда они уселись в машину.

– Я случайно узнала, что за последние десять лет ты вообще не тратила денег на одежду. Так что можешь себе это позволить. Но если так беспокоишься, я могу предложить тебе больше дополнительной работы на вечеринках. – В голосе Эммы не было ни капли сочувствия. Она выехала со Стоянки.

– А что, если я не найду, куда надеть все эти вещи?

– Большую часть этих вещей ты можешь носить, когда печешь свои рулеты с корицей.

Алекс подумала, как это будет – заняться выпечкой в ее новых полупрозрачных бюстгальтере и трусиках. Весьма эксцентрично. Она прикрыла воображаемую картину новыми брюками и одной из блузок. Гораздо лучше. Может, надеть это в субботу, когда придет Роб? Может быть, он заметит разницу?

Надо отогнать эти мысли – она вовсе не собиралась наряжаться ради Роба. Предполагалось, что нужно наряжаться для всех этих заинтересованных холостяков, с которыми Эмма собиралась ее познакомить. Ей просто хотелось бы встретить холостяка, похожего на него.

– Эмма, ты думаешь, Роб привлекательный?

– Какой Роб?

– Мой Роб, который ремонтирует мне дом. Ты встречалась с ним, разве ты не помнишь?

– Он все еще продолжает у тебя работать? Я думала, у тебя было только триста долларов на ремонт.

– Ну да. Он сам ведет подсчет своего времени и расходов и хочет, чтобы я заплатила ему сразу за все. Для него это будет как сберегательный счет.

– Алекс, опомнись. Деньги давно уже израсходованы, и он работает на тебя бесплатно.

Алекс опешила:

– Но почему?

Поскольку они стояли на светофоре, Эмма сказала коротко:

– Потому что Роб необычайно милый человек.

– Но ты считаешь его привлекательным?

– Да, – уступила она. – Как игрушечный мишка. Очень красивый мишка.

Алекс улыбнулась. Именно так Роб и выглядел. Большой и крепкий. Он принадлежал к тому типу мужчин, с которыми приятно быть рядом. А если работал бесплатно… ну, было бы интересно изучить его скрытые мотивы.

* * *

– Хорошо. Да. Поедем на рыбалку, – согласился Роб, невероятно раздраженный.

– Сегодня? Мы можем поехать сегодня?

– Да, когда я закончу здесь.

Близнецы начали свои намеки сразу же, как только он пришел утром. Пересказывали снова сагу о рыбе, спрашивали, как он думает, будет ли сегодня клев, говорили ему, какой он великий рыбак (против этой части он не очень возражал), и при этом были так ужасно навязчивы, что он сказал «да».

Они делали это, ничуть не выходя за рамки запретов, которые, видимо, установила Алекс. Хотя четырнадцатилетние детки могли бы быть и не так умны и послушны для своего же собственного блага.

Они помчались вниз сообщить Алекс. Через несколько минут он услышал, как она поднимается по лестнице, чтобы найти его. Он снова был под раковиной, готовый заменить трубу. После того как вчера прочистил ее, от старой трубы осталось просто решето. Наверное, только волосы и ржавчина удерживали ее от прорыва.

Из-за жалобной атаки двойняшек он чувствовал себя как город после осады и не вылез из-под раковины, когда женщина вошла в комнату.

– Роб?

– Да, – пробурчал он, не останавливаясь.

– Дети приставали к вам, пока вы не сказали «да»?

Вопрос поставил его в тупик. Он не хотел отвечать утвердительно и навлечь неприятности на Шеннон и Дарси, но, сказав «да», он бы мог насладиться ее сочувствием. Алекс поняла бы, как тяжела была эта двойная атака.

Он не ответил. Она опустилась на колени, чтобы видеть его лицо, и оказалась рядом с ним.

– Роб?

Роб подпер рукой голову. Она наклонилась очень близко к нему. Фартука не было. А рубашка, надетая на ней сегодня, казалась не такой огромной, как обычно.

Роб с трудом перевел дух. У нее было великолепное тело. Округлое и нежное. А кожа такая гладкая, что просто притягивала прикоснуться к ней.

И от нее пахло духами. Немного. Не слишком сильно. Но достаточно, чтобы заглушить ржавый запах старых труб. Этот аромат как будто обволакивал его, кружил голову.

Черт, она так близко! Он даже видел, как поднимается и опускается ее грудь при дыхании, как пульсирует вена под ее кожей. Пот вдруг заструился по его спине. Он не мог дышать.

Он рывком выбрался из-под раковины и сел, прислонившись к шкафчику и тяжело дыша.

Алекс вылезла вслед за ним.

– Роб?

Он хотел встать и уйти подальше от нее, но побоялся, что это может выдать его смущение.

– Вы в порядке?

– Да, все нормально. – Его голос прозвучал резко и хрипло. Таким голосом он не мог бы убедить даже самого себя, но она, должно быть, решила поверить ему на слово.

– Послушайте, девчонки докучали вам, пока вы не пообещали взять их на рыбалку?

Ее рубашка прекрасно облегает ее тело. И она заправила ее в шорты. И они тоже сидели идеально.

Отвернувшись, он пожал плечами.

– Я скажу им «нет». Простите, Роб, – сказала Алекс и при этом коснулась его руки. – Я говорила им не приставать к вам, но мне надо было проследить. С ними просто нет сладу, если они хотят чего-то добиться.

– Сладу нет, это точно, – пробормотал Роб.

– А вы уверены, что с вами все в порядке?

Он вяло облизнул губы. Потом кивнул. С ним было бы все в порядке, если бы она сейчас оказалась в нескольких сотнях ярдов отсюда… или лучше в другом штате.

Может быть, поняв это, женщина встала и вышла в холл.

– Подождите, – сказал он, вдруг осознав, о чем она говорила. – Я вовсе не против взять девочек на рыбалку. Мы можем поехать перед ужином.

– Вы уверены? – с сомнением спросила Алекс.

– Да, все будет нормально.

Она помедлила в нерешительности, потом сказала:

– Можно я тоже поеду?

Роб чуть не застонал. Он был совсем не готов провести время с ней. Потом он посмотрел на нее. У нее был неуверенный вид, словно она боялась, что могла обидеть его своим вопросом. Он видел, что она искренне хотела поехать.

– Конечно, – со всей сердечностью ответил он. – Это было бы великолепно.

Черт, что со мной такое? Роб залез назад под раковину.

«Ничего. Ты здоровый мужчина, не привыкший к воздержанию. Иногда природа просто берет верх».

«Но не с Алекс. Она – это сестра, о которой я мечтал, но которой у меня никогда не было. – Роб взял гаечный ключ. – И мне уже не шестнадцать лет; я взрослый».

«Разве у взрослых нет гормонов?»

Взрослые держат свои гормоны под контролем.

«Ты тоже. Ты же не набросился на нее».

«Но мне бы этого очень хотелось». Роб с треском врезался головой в дно раковины. Точно. Если бы насчет этих вещей не было правил, он бы прижал ее к себе, обнял ее и потерялся во всей этой нежности ее тела. Он почти чувствовал ее губы на своих губах – мягкие, податливые, и то, как они улыбаются под его поцелуем. И ее тело. Вся эта нежность, эта обволакивающая теплота.

Что он вытворяет с собой? Его тело взвинчено до предела, поясница болит, по спине течет пот.

И это не в первый раз.

Нет. Роб перевернулся на спину. Она стала приходить к нему в спальню по ночам, по крайней мере в воображении. На ней было что-то прозрачное, сиявшее в лунном свете, а потом падала тьма, оставляя силуэт, нарисованный светом и тенью. Он протягивал к ней руки, и она тянулась к нему, скользила в его постель и ложилась рядом с ним.

Она прижималась к нему своим легким и гладким телом, ее пальцы легко касались его спины, ее дыхание щекотало его кожу. Он прижимал ее крепче, желая впитать тот жар, которым она обладала. Тянулся и обнимал, разгорячаясь все больше, опьяненный желанием, но она оставалась только на его коже, шепчущая и ускользающая.

Потом он просыпался, запутавшийся в простынях, такой возбужденный, что его тело трепетало. А ее не было рядом.

Он старался не обращать внимания на эти сны, отгонял их, но ночью они возвращались снова. Он не помнил о них, пока не ощущал чего-то такого в реальной жизни – ее тепло и нежность, звук ее голоса, легкое прикосновение ее волос к его руке.

Роб попытался снова заняться трубой, но руки дрожали и не слушались его.

«Ну, и что ты собираешься делать со всем этим?»

Ничего. Абсолютно ничего. Я собираюсь вернуться к тому, что было, когда я впервые встретил ее, не думая о се красоте и не зная, что у нее есть все эти выпуклости и изгибы, и я мог любить ее просто как друга. Это просто безумие холостяка. Если бы я встречался с кем-то другим, этого бы никогда не случилось.

«Ну-ну, удачи тебе».

Роб работал весь день. Когда он прилаживал трубу, и позже, когда заменял треснувшее окно, и потом, когда замазывал протекающую водосточную трубу, он настойчиво старался изменить свое отношение к ней. И к тому времени, когда они все набились в его грузовик, чтобы ехать на озеро, он почти справился с собой.

Дарси сидела рядом с ним, ее костлявые локти пинали его под ребра на каждом ухабе. Девочки в очередной раз пересказывали сагу о рыбе. Алекс встретилась с ним взглядом поверх их голов. На этот раз история была уже раз в десять лучше реальной рыбалки.

Когда они очутились на воде, их гребля оказалась не лучше, чем в прошлый раз, хотя в рассказе она напоминала что-то вроде путешествия Одиссея. Роб даже подумал, что что-то не так запомнил. Но нет. Обе они по очереди гребли и регулярно плескали водой, а когда гребли вместе, то брызгали водой вдвое чаще.

После одного круга по озеру Роб и Алекс сидели, съежившись, на корме совершенно мокрые.

– В прошлый раз все было точно так же? – прошептала Алекс.

– Практически да, – ответил Роб. – Может быть, в прошлый раз мы вымокли больше, поскольку они только учились.

– А когда же они занимаются ловлей?

Роб покачал головой.

– Именно так они и поймали рыбу в прошлый раз. Они с воплями шлепали веслами по всему озеру, пока какая-то рыбина не бросилась к ним на крючок, только чтобы остановить их. Я подумал, что это могла быть жертва от предводителя рыб этого озера, который хотел тишины и покоя.

– Но на этот раз они даже не забросили удочки в воду.

– Думаю, девочки скоро заметят это. Но по-моему, они не станут от этого тише.

Алекс улыбнулась.

– Знаете, мне всегда казалось, что рыбалка не должна быть такой.

– Мне тоже, ведь я хожу на рыбалку уже много лет.

Пока девочки шлепали веслами по воде, Роб достал удочки и наживил их.

– Как насчет того, чтобы позволить им продолжать рыбалку самостоятельно? – наконец спросил он у Алекс.

– А мы пока посидим на солнышке на этом очаровательном сухом причале и посмотрим на них?

Роб кивнул.

– Думаю, это отличная идея. Я не знала, что можно заработать морскую болезнь, сидя в лодке на спокойном пруду.

Девочки довезли их до причала и отправились в свободное плавание. Глядя, как они отплывают, Роб почувствовал себя неуютно. Он остался один на один с Алекс и вдруг понял, что не хочет этого. Не сейчас. На ней была та же рубашка, которая так хорошо облегала ее фигуру. Только на этот раз была мокрая и прилипла к телу. И она сидела, откинувшись назад, уперев руки в землю позади себя, так что предзакатное солнце ласкало нежную линию ее шеи и подчеркивало высокие округлости грудей.

Роб почувствовал резкую боль в паху. Он отвернулся и пошел в дальний конец причала.

– Что-то случилось? – спросила она.

Меньше всего он хотел сейчас объяснять ей, что его гормоны совершенно взбунтовались. Впрочем, если бы он сказал так, они оба, возможно, могли бы даже посмеяться над этим. А потом луна перейдет в другую фазу или ночи не будут такими ясными и спокойными, и он сможет думать о чем-то еще.

Он внимательно посмотрел на нее. Она была такой невинной. Несмотря на брак и наличие детей, казалось, что она вряд ли вообще что-то знает о сексе.

Возможно, поэтому он не заметил вначале, как она привлекательна. Она не делала ничего, чтобы привлечь мужчину. И дело было не только в одежде. Никакого глупого флирта, никаких тривиальных заигрываний, которыми пользуется большинство женщин. А для Роба после многих лет бесцельных свиданий это оказалось странно умиротворяющим. Он мог расслабиться и быть собой и не беспокоиться, что нужно играть в какие-то игры.

Но с другой стороны, когда все это случилось, он не чувствовал, что может завести речь о сексе. Это не было частью их отношений, и никто из них не хотел, чтобы было. А разговоры о сексе, даже если они оба договорились, что не хотят этого, обязательно привнесут его в их отношения.

Роб стянул свою футболку и выжал ее.

– Ничего не случилось, – наконец произнес он, натягивая снова мокрую футболку. – Думаю, я просто сегодня встал не с той ноги.

Алекс не сказала ничего. Когда он посмотрел на нее, она сидела, обхватив руками колени, и всматривалась в дальний берег озера. Он вдруг почувствовал, что они бесконечно далеки друг от друга.

– Роб, я хочу, чтобы ты поехал со мной. – Джо говорил возбужденно и, может быть, немного обеспокоенно.

– Но если это еще одно мероприятие Торговой палаты…

– Нет. Ничего подобного. Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился.

У Роба екнуло сердце.

– Джо, послушай, я признателен тебе, но сейчас это мне просто неинтересно. Мне нужен перерыв.

Приятель выглядел смущенным и разочарованным. Потом его осенило:

– Нет, я не хочу, чтобы ты встретился кое с кем ради себя; я хочу, чтобы ты встретился ради меня.

Это было совсем не похоже на Джо.

– Ты хочешь сказать, что тебе нужно, чтобы я встретился с кем-то, кем ты заинтересовался, и сказать, что думаю о ней?

– О, она тебе понравится. Она любому понравится. – Джо был полон энтузиазма. – Ну так как, сделаешь?

– Конечно. – Роб подождал, потом поинтересовался: – Где и когда?

– Сегодня вечером. Я заеду за тобой около семи. – Но, направившись к выходу, Джо остановился. – И знаешь, Роб, – в его голосе появилась нерешительность, – что-нибудь, кроме джинсов, хорошо?

Тот усмехнулся:

– Хорошо. Я позабочусь, чтобы твои друзья произвели на нее впечатление.

Он откинулся в кресле и стал смотреть в окно. Это, должно быть, какая-то особенная женщина. Он не мог припомнить, чтобы Джо когда-нибудь раньше говорил так – взволнованно и… напряженно… и просил его надеть что-то пристойное…

В семь часов Роб стоял в своей гостиной причесанный, в пиджаке спортивного покроя и отутюженных брюках, с безупречно завязанным галстуком. Когда Джо посигналил, подъехав к дому, он как раз смотрел на свое отражение в зеркале и думал, что так выглядит не слишком часто.

На Джо был костюм. Темный костюм с полосатым галстуком и белой рубашкой.

– О черт, извини. Ты хочешь, чтобы я надел костюм? Я могу переодеться за пять минут.

Тот внимательно посмотрел на него.

– Нет. Ты выглядишь нормально. Думаю, там будут люди, одетые по-разному.

Роб заглянул в машину. Она была безукоризненно чистой.

– А где же смятые обертки и банки из-под содовой? – спросил он. Это было совсем не похоже на машину Джо. И пахло тоже не как в машине Джо. Он, должно быть, искупался в одеколоне.

– Я устроил ей сегодня днем полную чистку.

Ух ты. Похоже, дело серьезное.

– Ты досконально вычистил машину, потому что везешь куда-то женщину?

– Ну, я не думаю, что повезу ее куда-нибудь. Я просто встречаюсь с ней. Но я подумал… – Голос Джо прервался.

Роб с удовольствием опустился на чистое сиденье. Может, эта женщина и не последняя, но Роб не скоро начнет жаловаться на ее влияние. Джо повел машину куда-то на окраину города.

– Куда мы едем?

– В Роуздейл. Там живет мой брат.

Роуздейл был пригородом Гранд-Бенда.

– Ты собираешься встретиться с ней у твоего брата?

Джо вытер вспотевший лоб.

– Прости, разве я не сказал тебе? Мы идем на пьесу, которую играет класс моего племянника.

– На игру класса Энди? – Энди было всего восемь лет. Но может быть, у него есть племянник постарше, которого Роб не помнил, – кто-нибудь из выпускного класса или из колледжа.

– Да. Это Хенни-Пенни, «Падающее небо».

Слова подвели его. Взволнованный приятель говорил о постановке учениками второго класса Хенни-Пенни? Джо?!

Тот нервно отыскал место для парковки и потащил Роба в школу, а там в душную, переполненную народом аудиторию. Родители бродили вокруг, дети суетились, кричали и носились.

– Нам надо было приехать сюда раньше, – расстроенно сказал Джо. – Я не знал, что за такими вещами люди приходят так рано. – Его глаза метались почти безумно в поисках свободных стульев. – Вот, – выдохнул он, заняв два. – Я должен быть у прохода.

Роб сел рядом и попытался найти удобное положение на металлическом складном стуле. Бедолага явно был не в своей тарелке. И не отрываясь смотрел на дверь. Роб окинул взглядом присутствующих. Родителям учеников начальной школы нет необходимости наряжаться. Во всем зале только на них были галстуки. И хотя он увидел пару других спортивных пиджаков и костюмов, мужчины, одетые в них, выглядели так, будто это была их обычная рабочая одежда и они просто не успели переодеться. Похоже, Джо был единственным, кто специально нарядился для выступления. Он надеялся, Энди оценит это.

Сидя рядом с ним, приятель вдруг напрягся.

– Вот, – прошептал он. – Вот она.

Роб осмотрел проход и не увидел никого, кто мог бы привлечь его внимание в толпе обычных людей. Совершенно очарованному Джо, похоже, придется напомнить, что надо дышать. Может быть, за этим он и позвал с собой Роба.

Дети, причесанные и нарядные по случаю большого события, поднялись по ступенькам на сцену и исчезли за кулисами. Их учительница взяла микрофон, объявила пьесу, сообщила, что в последнюю минуту произошла замена исполнителя роли Цыпленка, и тоже исчезла.

Занавес дернулся и открылся. В зале резко погас свет. Хенни-Пенни, как он предположил, стояла под картонным деревом. Что-то большое и легкое вылетело из-за кулис и ударило ее по голове.

– Небо упало, – драматически объявила она, потом выглянула из-под куриной головы своего костюма и помахала женщине, которая, должно быть, была ее бабушкой. Женщина восторженно замахала в ответ.

Да, Бродвей отдыхает. Пьеса разыгрывалась, как и представлял Роб, по всем канонам второсортной постановки. Артисты шепелявили, забывали текст, вели себя неестественно, а один ребенок вообще подумал, что это лишь прослушивание на роль. Сидящие вокруг родители напряженно смотрели и шевелили губами, когда их отпрыски выходили на сцену. В конце представления у всех присутствующих одновременно вырвался вздох облегчения, что у детей все получилось, и зал взорвался радостными аплодисментами.

Стоя на сцене, дети кланялись и улыбались, излучая радость и восторг своими беззубыми улыбками. Роб тоже улыбался. Было очень забавно видеть все это. Приятель тем временем хлопал изо всех сил.

– Разве это не прекрасно! – воскликнул он.

– Прекрасно, – согласился Роб. Правда, в его голосе не было такого энтузиазма, как у друга, но он старался. Когда зажегся свет и родители потянулись к выходу, Джо остался стоять на месте. Теперь он выглядел озабоченным.

– Я наконец познакомлюсь с той женщиной? – спросил Роб.

– Еще минуточку, – ответил Джо. – Я думаю, мы пойдем в класс. – Но он не двинулся с места. Роб почти физически чувствовал его напряжение – стиснутые руки, напряженные мышцы, выступивший пот – это было совершенно не похоже на Джо, всегда такого естественного в общении. Он с легкостью проходил через мероприятия вроде обедов в Торговой палате. Ну а с женщинами – Роб никогда не видел, чтобы он так смущался перед женщиной. Бедный Джо.

Наконец он собрался, приготовился и, выйдя из зрительного зала, повел его по коридору, как человек, осуществляющий особую миссию. Роб надеялся, что никакой несчастный ребенок не попадется у них на пути, так как взгляд Джо был словно приклеен к двери, и никто и ничто не могло бы остановить влюбленного.

Они вошли в дверь. Учительница была занята детьми, родителями и костюмами. Роб с восхищением наблюдал за ней. Нужно было иметь навыки военачальника, чтобы учить второй класс, а эта женщина великолепно управлялась с ним.

Пришлось ждать, пока в комнате станет посвободнее и Джо сможет представиться учительнице.

– Привет, я Джо Джиарди, дядя Энди. Я только хотел сказать, что вы проделали прекрасную работу с этой пьесой, – пылко произнес он.

Женщина посмотрела на него и улыбнулась.

– Спасибо. Я думаю, Энди прекрасно сыграл Фокси-Локси. – Она быстро пожала ему руку, и повернулась к другим родителям.

Джо еще потолкался в классе, в конце концов все-таки вышел и направился по длинному коридору. Роб, совершенно уверенный, что о нем забыли, догнал его.

– Ты встречаешься сейчас с женщиной? – спросил Роб.

Джо обернулся, посмотрел на него долгим пустым взглядом.

– О чем ты?

Он понял, что другу нужна помощь.

– О женщине, с которой ты меня привез познакомиться. Когда ты встречаешься с ней?

– Я уже встретился с ней, – рявкнул он. – Ты разве не видел? Я представился, а она пожала мою руку.

Учительница? Джо заинтересовался учительницей? Тот был уже у выхода, и Роб поспешил догнать его.

– Ну, что ты думаешь? – спросил Джо, заводя машину и сосредоточенно всматриваясь в даль.

Надо было найти подходящие слова.

– Я думаю, что она очень привлекательная особа и прекрасно ладит с детьми, – прозвучало чистосердечное признание.

– Но как ты думаешь, я ей нравлюсь?

Роб запнулся. Разговор перешел на шаткую почву.

– Ты что, встретил ее сегодня вечером в первый раз? – осторожно спросил он.

– Ну да. Вчера я забирал Энди из школы и увидел ее. А теперь честно скажи мне свое мнение.

– Думаю, ты произвел очень хорошее первое впечатление. – Роб не был уверен, что Джо вообще произвел хоть какое-то впечатление, но он ведь был его лучшим другом.

Джо расслабился и вывел машину со стоянки.

– Ты считаешь? – спросил, на этот раз с надеждой.

– Безусловно. – Это было неподходящее время для откровенных признаний. Сейчас требовались утешение и поддержка. – Что ты будешь делать теперь? – спросил Роб.

– Ну, сказал моей невестке, что буду забирать Энди из школы до конца этой недели. Я подумал, что если буду поблизости, то смогу поговорить с Лорой и, может быть, приглашу ее куда-нибудь, если все пойдет хорошо.

– Джо. – Роб подождал, пока не уверился, что привлек внимание своего друга. – Ты уверен в этом? Уверен в ней? Я хочу сказать, ты ведь даже, по сути, и не говорил с ней. Она может оказаться совсем не такой, какую ты ищешь.

Он видел, как Джо сглотнул.

– Ну, я в общем-то и не искал. – Это была чистая правда. – Но я совершенно уверен. – Это было сказано серьезно и даже немного испуганно.

Черт побери, подумал Роб. Разве может это произойти вот так? Ты видишь кого-то в противоположном углу комнаты, и – бинго! – ты понимаешь, что это она?

Но он много лет смотрел в противоположные углы комнат и так и не увидел ее. А ведь он искал. А его приятель никогда не искал и вдруг оказался ослеплен этой учительницей, которую встретил по чистой случайности. Любовь… подумать только. Ну что ж, возможно, помогая Джо пройти через это, он сможет ненадолго отвлечь свои мысли от Алекс.

Это было бы облегчением, подумал Роб.