Текст книги "Невеста Драконов"
Автор книги: Кристина Лу
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
15
Соня открыла глаза. Что это? Незнакомый потолок. Как она здесь оказалась? И где она находится? Что произошло вчера?
Как хочется пить… Язык буквально прилип к небу. Нужно встать и найти воды. Где-то здесь должна быть вода.
Соня откинула одеяло и села. Знакомая комната. Кажется, она в спальне братьев. Да, и пахнет ими. Но как она здесь оказалась? Неважно. Воды. Как же пить хочется… Она поднялась на ноги. Ее немного шатало, а так самочувствие было неплохим. Только в груди ощущался дискомфорт.
Поплелась в сторону ванной комнаты. До кухни не дойдет – умрет от жажды. Включила свет, открыла кран, потом долго пила мелкими глотками невкусную водопроводную воду. Умылась и почувствовала себя заново родившейся. Так что произошло вчера? И как она оказалась в квартире братьев? Взяла полотенце, вытерла лицо, а потом посмотрела на себя в зеркало.
Раздался истошный крик.
В дверях ванной возник Валентин, сгреб ее в охапку и потащил в спальню. Неподалеку крутился Александр. Его рука была забинтована, на лице многочисленные царапины, но выглядел он хорошо.
– Соня?
Ее снова уложили в кровать. Мозг отказывался воспринимать то, что она увидела в зеркале. Нет, не может этого быть. Просто разыгралось воображение, ей показалось.
Ей показалось. Ей показалось. Ей показалось.
Она повторяла про себя эти слова, как заклинание. Но где-то в глубине души понимала, что нет, все это правда. И зрение ее не обмануло.
Кто на нее смотрел из зеркала?
Выдох. Спокойно. Все будет нормально.
– Это галлюцинация? – спросила она, все еще теша себя надеждой, что ей показалось.
Валентин покачал головой.
– Что произошло? Кто я теперь такая?
Александр стоял у двери. Что-то было в его глазах. Страх? Но чего тогда он боялся?
– Мы не специалисты в этой области.
– Тогда Вэй! Позовите Вэя! Немедленно!
Она не понимала, что происходит. Она не помнила, как оказалась в этой квартире. Последнее воспоминание – это кулон, который дал ей Валентин. Девушка посмотрела на братьев. Вроде целы. Александр выглядел немного помятым, но Валентин был полностью здоров. Значит ли это, что она все-таки помогла Александру?
– Он здесь, – ответили ей, после некоторой паузы, – на кухне.
Соня вскочила с кровати. Она не чувствовала себя больной. Просто будто в ней что-то изменилось. Как будто она носила всю свою жизнь гору на плечах, а тут ее не стало.
Странная картина. Гай был без плаща, но в черном вязаном свитере с горлом и неизменных кожаных брюках. Сидел за столом и поглощал печенье, явно приготовленное Валентином, вместе с чаем. Соня не могла сдержать кривой ухмылки, при виде такой милой картинки.
Вэй услышал шум, повернул голову, улыбнулся:
– А Соня, привет. Хочешь чаю? Валентин изумительно умеет готовить. Только ради этого стоит иногда наведываться к ним в гости.
"Что-то он какой-то не такой сегодня"…
– Ну что же ты топчешься на пороге? Иди, садись, – он похлопал рукой по дивану рядом с собой, – я сделаю тебе чаю.
Соня нерешительно подошла к нему и присела рядом. Гай посмотрел на нее. У нее как обычно, захватило дух от его больших серых глаз. Легкая усмешка тронула его губы, а потом он поднялся и взял заварочный чайник. Соня, как завороженная, наблюдала за его движениями. Тонкие изящные пальцы и длинными синими ногтями на конце. Как красиво…
– Вот, – он протянул ей чашку, – сахар сама положишь.
Соня приняла ее и кивнула. Посмотрела на свои руки, на свои ногти. Кто она теперь такая? Человек?
А что если нет? Что если она больше не человек? Ее это волнует? Нет. Ее это никогда не волновало. А в детстве она даже мечтала оказаться кем-то сказочным, кем-то вроде Гай, хотя тогда даже не знала, что таковые существуют.
– Давай, пробуй печенье! Тебе понравится.
Соня послушно взяла печеньице и откусила. Да, очень вкусно, только сейчас она не могла наслаждаться кулинарными шедеврами Валентина. Она сделала глоток чая, а потом поставила его на столик. Вэй нахмурился.
– Кто я теперь такая? – спросила она.
Рука с длинными ногтями дотронулась до подбородка.
– Тебе это так важно? Боишься, что я скажу, что ты больше не человек?
Соня только покачала головой. Нет, ее это не волновало. Уже было все равно. Но нужна ясность.
– Я хочу знать правду, какой бы она не была.
Гай хмыкнул. Поставил чашку с чаем на стол.
– Меня всегда забавляло в людях стремление к правде. А ты уверена, что сможешь вынести ее, принять ее?
– Это неважно.
Она наблюдала, как медленно его точеные брови сходились на переносице.
– Знать правду, несмотря ни на что. Как это по-людски…
Соня не выдержала и отвернулась. Она чувствовала себя неуютно в такой близости к нему. Хотелось взять и пересесть на стул, но девушка не решалась.
– Пей чай, Соня, а то остынет.
Она послушно взяла чашку и сделала глоток. Руки слегка дрожали, как и всегда, когда она была рядом с Вэйем. По чаю шла мелкая рябь. Девушка отстраненно смотрела в чашку и думала о том, что же сегодня она увидела в зеркале. Это была она? Да, несомненно, только кожа приобрела фарфоровый оттенок, волосы раньше мышиного цвета теперь стали пепельно-голубыми,, пугал чужой разрез огромных серых глаз излучающих свет. И это была та Соня, которую она видела по утрам в зеркале? Нет, это была другая Соня, незнакомая, чужая. И она ее боялась.
– Вчера ты сняла вторую печать, – ответил Гай, наблюдая за ней, – поэтому ты испугалась, когда посмотрела на себя в зеркало. Это естественно.
Взял за руку и приложил к ее груди. Девушка вздрогнула, когда услышала.
– Как музыка, – промурлыкал Вэй.
Она отчетливо слышала, как у нее внутри бьются два сердца. Два! Господи, этого не может быть! Она, наверное, умом вовсе тронулась. Или спит. Потому что такого не бывает. Потому что она – Соня, простая деревенская девушка, ничем не примечательная, обычная… И она человек. ЧЕЛОВЕК!
Ой ли?
– Это бред, – произнесла она, вырвав свою руку, – обычный бред. А я сошла с ума. Мне нужно аутотреннинг с этими фразами проводить, каждое утро. Может, подействует?
Соня встала.
– У тебя все нормально с рассудком, уверяю тебя, – Гай откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди, – даже когда находишься в боевом режиме. Ты скоро поймешь. Вопрос в том, хочешь ли ты снять остальные печати? Насколько велик твой страх оказаться слишком отличной от людей?
Соня покачала головой. Слишком отличной, это как? Два сердца, три хвоста, пять рук и две головы? Вэй поднялся, двинулся к ней. Глаза в глаза. Виски сдавило, будто увеличилось давление.
– Правда, Соня? Не о ней ли ты меня просила? – его голос стал ниже, в нем почувствовалось недовольство, – быть той, кто ты есть, несмотря ни на что. С такой решимостью в глазах ты убеждала меня, что не хочешь жить во лжи… И куда все это делось? Сейчас я вижу только страх. Страх быть не такой, как все. Жалкое зрелище.
Последние слова произвели на нее такой эффект, будто ей дали пощечину. Соня застыла на месте, не зная, что сказать. Вэй был прав, кругом прав, и от этого не легче.
Она смотрела, как он пошел в коридор, накинул плащ и вышел из квартиры. В этот же момент в дверях кухни появился Александр. Соня отвернулась, потому что в глазах стояли слезы.
– Поговорили? – мягко спросил он.
– Да, – слабо ответила она.
Сейчас ее переполняло отвращение, к самой себе.
16
Соня тупо пялилась на дверь. Вэй ушел. Ушел, потому что она боялась правды, боялась поворачиваться в сторону зеркала, чтобы не видеть чужое лицо. Идти дальше? Снять оставшиеся печати? И стать… Кем? Гай? Гертой или кем-то еще? Так ли велик страх оказаться нечеловеком? Девушка вдруг поняла, что у нее от этих мыслей начинает раскалываться голова.
– Соня? – кажется, Александр о ней искренне беспокоился, – ты в порядке?
Девушка кивнула. Хотелось думать, что на ее лице не отразилась буря эмоций,развернувшаяся внутри и грозившая прорваться потоком бессвязных воплей и бесполезных слез.
– В полном порядке, – сказала она бесцветным голосом, посмотрев на дракона, – где моя одежда?
– Не беспокойся, она в спальне. Казалось, Александр не знал, как себя вести с Соней. Она первый раз видела его таким растерянным. Он просто стоял в дверном проеме, не решаясь войти.
"Неужели, я стала такой страшной?" Девушка машинально поправила прядь волос, собираясь по привычке огорчиться, но, странно, огорчения почему-то не было. Зато было как-то безразлично, безмятежно и спокойно. Куда исчезли почти пролившиеся потоки слез и невысказанные гневные тирады?
И больше не хотелось быть слабой. Как бы не трепала тебя жизнь, нужно подниматься и идти вперед. Чего бы это ни стоило, как бы плохо тебе при этом не было.
– Что случилось вчера? – спросила она.
Раз память упорно отказывалась давать ответ на этот вопрос, то нужно поискать ответ где-то еще.
Из коридора вышел Валентин. Его длинные светлые волосы были собраны в высокий хвост. Он был в том самом фартуке с цветочком, который был на нем перед отъездом в Москву. В руках он держал чистую скатерть и несколько полотенец. Эта картина на некоторое время отвлекла Соню,, тем более, что Ксандр не торопился с ответом.
– Как тебе печенье? – как ни в чем не бывало, спросил он, пройдя мимо застывшего брата и Сони, – Вэю всегда нравилась моя стряпня. Давно мы с ним знакомы. Правда, Ксандр?
Александр, казалось, очнулся от оцепенения и спешно закивал.
– А?.. Да…
Валентин положил на диван свою ношу и принялся убирать со стола. Соня молча наблюдала за ним. Ксандр тоже предпочитал молчать. Так, понятно, не хотел отвечать. Так что же такого произошло вчера? Она кого-то убила?
– Ну, так ты все выяснила, что хотела, у Вэя? – вновь заговорил Валентин.
– Нет, – в ее голосе было столько холода, что она могла бы заморозить воду в стакане.
Валентин остановился, посмотрел на нее. Его пронзительные зеленые глаза слегка сощурились.
– Что случилось вчера? – повторила она.
За ее спиной беспокойно завозился Александр. Валентин некоторое время смотрел на брата, потом перевел взгляд на Соню.
– Ничего особенного. Ты нашла Александра на улице. Он был очень слаб, так что ты поделилась с ним своей энергией. Поэтому отключилась и теперь ничего не помнишь.
Девушка нахмурилась. Этот запах. Сладковатый запах, похожий на запах гниения, неожиданно наполнил комнату. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение, а потом взглянула на Александра. Тот кивнул.
– Вот как… – одними губами произнесла она.
– Ты не волнуйся, все будет в порядке, – Валентин поставил чашки в мойку и приблизился к Соне. Как всегда пришлось задирать голову, чтобы смотреть в его лицо.
Что-то дрогнуло внутри нее, желудок сжался в комок. Валентин… Ксандр… как же она вчера испугалась, что может их потерять. Навсегда. Что не сможет их спасти. Но слава Богу, все обошлось. Они стоят здесь, с ней, живые и здоровые.
– Сонь… – вновь заговорил Вал, – мой брат, конечно, лопух. Прости, что пришлось тебя будить ночью.
Она вновь это чувствует. Чувствует, как ее тянет к ним со страшной силой. Хотелось броситься в объятья к Валентину, расплакаться и рассказать, как ей было плохо без них все это время… Что она очень испугалась за них… Что боялась их потерять… Что не держит на них зла… Ложь. Снова ложь. Разве не от нее она так упорно бежала?
Соня поджала губы и отвернулась.
– Я не держу на вас зла.
– Вот и хорошо.
Она услышала, как Валентин отошел от нее и направился к мойке. Кажется, отпустило. Она не бросилась к ним на шею. Вот и хорошо.
"Жива только на треть…" – некстати вспомнились слова Гай.
Если такова цена правды, то… Если для того, чтобы быть собой, она должна превратиться в нечеловека, то она это сделает.
Двигаться вперед, чего бы это ни стоило. Подниматься и идти. Это нелегко. Но сдаться, значит умереть.
Вэй темнит. Скорее всего он тоже хочет ее использовать, но уже со снятыми печатями. Если она упорно отказывается стать Сосудом для драконов, то на что еще она может сгодиться?
Соня присела на диван и уставилась на спину Валентина. Краем глаза она заметила, как в кухню прошел Александр и присел на стульчике, бросая голодные взгляды на печенье. Ну и парочка! – подумалось Соне. Вал больше похож на домохозяйку, чем на кровожадного дракона, а Ксандр – на нашкодившего ребенка. Вот как бывает.
Но вернемся, к Вэю? Чего он от нее хочет? Может, он все-таки толкнет ее в объятия кого-то из драконов? Или подстроит коварную ловушку, например, скажет, что пути назад нет? А что? Вполне может быть. Вэй всегда был опасен, он этого и не скрывал. А эта парочка…
– Сонь? – Александр тихо позвал ее, она повернулась, – Сонь… я, правда, лопух…
Его глаза смотрели виновато. Соня мысленно вздохнула, почувствовав, что начинает медленно таять. Определенно, нужно мотать отсюда, не то еще передумает. Решит жить полноценной жизнью и все такое…
– Забудь.
– Сонь, нам очень тебя не хватало.
Молчание. Плечи Валентина неожиданно напряглись.
– Кажется, мы уже все решили, – ее лицо вновь приняло непроницаемое выражение.
– Мы тебя обидели, да? – осторожно спросил Ксандр.
Ну вот, опять. Детский сад, какой-то! Да, обидели. Целовали… ласкали… только потому, что она единственная может стать их Невестой. И как она должна себя чувствовать? Правильно, как в дешевом дамском романе. "Вот и закачу сейчас истерику!" – мрачно решила Соня.
"Черт бы вас побрал!"
– Ксандр!
Вмешался Валентин. Он казался недовольным. Когда он повернулся, то его взгляд метал молнии.
– Я не хочу об этом говорить, – Соня поднялась, – мне пора. Может, хоть на вторую пару успею…
Институт… Соня мысленно поморщилась. Что будет, когда увидят ее новую внешность? Анька, небось снова язык будет распускать. Ох… Может, бросить все и рвануть домой. Не, там мать, которая… Нет, она не хотела об этом вспоминать. Где здесь меньшее зло?
Она снова трусит. Снова убегает. Из института, из дома, от братьев.
– Позавтракай с нами, пожалуйста, – попросил Валентин, – скоро будет готов омлет. И гренки…
И почему она такая слабая? Почему у нет сил сбежать от них?
"Нужно связаться с Вэем, попросить прощения и сказать, что я решила снять печати. Пора мне повзрослеть и перестать прятаться под одеялом от чудовища в шкафу".
Девушка опустилась обратно на диван.
– Хорошо…
– Ура! – облегченно выдохнул Ксандр, стул под ним беспокойно заскрипел.
Валентин благодарно улыбнулся ей, а потом строго посмотрел на брата.
– И прекрати таскать с тарелки печенье!
– Это не я… тебе кажется… – стал оправдываться дракон.
Соня с трудом удержалась от улыбки. Как же она по ним скучала!
17
Май. Светит ласковое солнце, сочная зеленая трава радует глаз. Наконец-то стало так тепло, что можно было избавиться от теплых свитеров. Ванька сидел под деревом, прислонившись к коричневому стволу. Соня стояла чуть поодаль.Под ногами журчал веселый ручей. То тут, то там в прозрачной воде мелькали сухие былинки и листья. Соня рассеяно слушала шум ручья, а ее мысли упрямо возвращались к последним событиям.
В институт она снова не попала. Меньшим злом оказался дом. Девушка с ужасом поняла, что у нее не хватит смелости заявиться в таком виде в институт. Должно пройти время, она должна была привыкнуть к своей новой внешности. И сбежала… опять, несмотря на то, что решила этого не делать.
– Сонька, – Ванька держал травинку во рту, – ты собираешься в институт ходить? Нельзя же вечно прятаться!
Иногда ей казалось, что друг детства читает ее мысли, так безошибочно ему удавалось угадывать, о чем она думает в тот или иной момент. Соня вздохнула. Тем не менее Ванька прав. Она должна вернуться. На носу сессия, пропускать сейчас ничего нельзя. Вот только как заставить себя вернуться в город?
Мать… Она просто посмотрела на нее и ничего не сказала. Как будто у Сони от рождения такие глаза и цвет волос. Впрочем – как всегда. Раньше Соню обижало это равнодушие с ее стороны, теперь… теперь она наплевала на все.
Мать… Всегда такая отстраненная, такая сдержанная… Она всегда относилась к ней по другому, никогда улыбалась, чаще не слышала.. Как будто она знала, что Соня не совсем человек.
И стоит задуматься, действительно, ли они родственники? Может, Соня просто подкидыш?
– Прекрати думать всякую чушь! По лицу вижу.
Соня постаралась улыбнуться. Не получилось.
Ванька. Ванька. Ванька. Он всегда принимал ее такой, какая она есть. Похоже, ему было абсолютно все равно, как выглядит Соня. Будь она хоть чертом. Настоящий друг.
– Все нормально, – она подошла к нему и присела рядом на зеленую траву, ее взгляд остановился на роскошном одуванчике, что нагло цвел недалеко от нее, – просто… когда понимаешь, что вся твоя жизнь была ложью… Ужасное чувство. Будто весь мир тебя предал.
– Понимаю… – Ванька поднял голову, посмотрел на солнце, Соня наблюдала, как он прищурился, – у тебя до сих пор бессонница?
– Ничего не могу поделать.
– Слушай, может, тебе стоило остаться с братьями? Когда ты с ними, то нормально спишь.
Конечно… драконы… Как ни странно, но рядом с ними она спала, как убитая. Соня скривилась.
– Я уже все решила.
Ванька только хмыкнул.
– Что ты решила? Посмотри на себя, сидишь целыми днями и жалеешь себя. Какая я бедная и несчастная, как со мной плохо поступили! Сбежала от всех, решив, что так тебе станет легче. Так ведь не стало. Кончай, ты это неблагородное дело. Прими себя такой, какая ты есть и успокойся.
Кажется, его терпение тоже не бесконечно. Но Ванька снова прав. Пора что-то делать и перестать прятаться.
– Я сниму печати.
Ванька открыл глаза и серьезно посмотрел на нее.
– Уверена?
Соня вздохнула. Она решила. Даже если она станет в результате всего настоящим чудовищем с тремя головами. С ложью надо бороться, а правда порой бывает очень горькой и не всегда справедливой.
– Да.
Друг улыбнулся.
– Вот и хорошо. Только держись подальше от этого типа… – Соня поняла, что он говорил про Вэя.
Ванька лег на траву и положил руки под голову. Соня тоже последовала его примеру. Легла и закрыла глаза. Ясно, что не уснет. Но ведь можно просто полежать на свежем воздухе, послушать, как струится вода в ручье, как жизнерадостно поют птицы. Расслабиться и почувствовать, как теплый ветер касается обнаженной кожи, вдыхать запахи свежей травы и сырой земли. Вскоре, согретая солнцем и приласканная ветром, Соня признала, что ради таких моментов стоит жить, пусть даже нечеловеком…
Ванька засопел. Соня приоткрыла глаза, посмотрела на пушистые белые облака, удивительно похожие на огромные парусники и величаво плывущие по бескрайнему небу, и думала. О братьях, о Гай, о Гертах и о том, что произошло той ночью, когда она сняла вторую печать. Братья сказали, что ничего особенного, но ей почему-то в это не верилось. Нет, она совершенно не предполагала, что Валентин солгал ей. Может, что-то скрыл? Наиболее вероятно.
"Слабачка… трусиха… ничтожество…" – сделала Соня слабую попытку возненавидеть себя и призвать к действию.
Она ведь решила, что больше не станет убегать. Но ушла… из-за них… как всегда, впрочем. Да, жизнь злая штука. Это она поняла еще давно, когда маленькой девочкой, сидя в сарае, плакала, не понимая, почему мать не относится к ней так, как к сестрам.
Но все равно она чувствовала страх. Страх оказаться слишком непохожей на человека.
"Я похожа на Гай. Является ли это признаком того, что я сама – Гай? Или это просто еще один эксперимент? Скорее второе. Я не чувствую себя Гай, но…"
Она приложила руку к груди и долго слушала, как два сердца бьются у нее в груди. Два, не одно, как раньше.
Вспомнился разговор между ней и братьями.
– Кто я теперь такая?
– А разве Вэй тебе не сказал? – нахмурился Александр.
– Нет.
Когда она видела этого Гай, то у нее в голове начинался форменный бардак. Она забывала обо всем, что хотела у него узнать. Все, на что ее хватало, это бестолково пялиться на него и что-то мычать в ответ, когда ее о чем-то спрашивают.
– Тогда, боюсь, мы тоже ничего не сможем тебе сказать, – вздохнул Валентин.
Соня начала нервничать. Братья молчали. Это очень выводило из себя.
– Я – Гай, да? Я так на них похожа… – молчание, только грустные взгляды, – так что, я права?
– Не факт, что если ты похожа на Гай, то им являешься. Скорее всего у тебя только вторичные признаки и ничего более.
В который раз Соня убеждалась, что когда люди не хотят ничего объяснять, то начинают говорить терминологией. Вторичные признаки? А это еще что такое? И Вэя нет, как назло. Нет, нет и еще раз нет! Она не хотела его видеть. Да он уже не станет больше с ней возиться. Сколько можно? "Хочу правды! Ой, боюсь правды…". Трусиха, вот она кто, по-другому не назовешь.
– А то что у меня теперь два сердца? – сощурилась она.
– Модификация. Но мы не уверены в своей правоте. Когда дело касается тебя, все наши утверждения в большинстве своем бывают ошибочны.
Угу, конечно. Сначала нашли Сосуд, который откликался на их Зов, потом решили, что она дура непроходимая и стоит им только немножко посуетиться, и она упадет в их объятия. Все-таки хорошо, что она вовремя сбежала, что не дала себе к ним привязаться.
Ложь, ложь! Кругом ложь!
Соня вздохнула и посмотрела на спящего Ваньку. Он был сейчас похож на ангела, спустившегося с небес. Светлые прядки волос упали на лицо. Только острый нос выглядывал наружу. Ему не хватает только крыльев. И, точно, будет ангелом.
Девушка снова перевела взгляд на облака. Вот кто такие вечные, такие прекрасные и такие… равнодушные. Они плывут себе по небу, и им ни до кого нет дела.