Текст книги "Невеста Драконов"

Автор книги: Кристина Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Ее зовут Лита. Она – Седьмой Паладин.

Подозрения Сони подтвердились: сражалась она с большой шишкой.

– Мы бились на нескольких уровнях сразу.

– Зачем ты позволила разрушить свои щиты? – вопрос прозвучал более жестко, чем хотелось.

– Не могла пробить ее защиту.

– Глупая.

Он отвернул голову. Некоторое время смотрел на полоску лунного света на полу, не обращая внимание на беспокойный шелест Ри над ее головой. Соня не сводила с него глаз. Еще один вечный спутник связи – болезненное обожание Дракона… Она боялась пропустить любое самое незначительное движение, легкий взмах ресниц, жадно ловила каждый вздох. Он начал раздеваться. На белоснежной рубашке его длинные темно-синие ногти казались черными и резко контрастировали с фарфоровой кожей. Скинув рубашку, он пронзительно посмотрел на нее, и девушка отчетливо почувствовала, что он читает ее как раскрытую книгу. Его брови мучительно медленно сошлись на переносице. Надо же, и не притворяется, как обычно. Соне в некотором роде даже льстило, что наедине с ней он разрешает себе быть самим собой.

– А я себе и не разрешаю, но рядом с тобой моя маска неизменно дает трещину, а восстановить ее с каждым днем все труднее, – пояснил он, совершенно не скрывая, что читает ее мысли.

Вроде бы ее это должно было испугать или разозлить, но ни того, ни другого она не испытывала.

– Почему? – спросила она.

– Я не знаю, – он некоторое время молчал, а потом спросил, – почему ты считаешь, что то, что мы чувствуем друг к другу – это подделка?

Вот это вопрос! Соня не знала, что ответить. Вернее, она знала, но не лучше было бы в этом случае промолчать?

– Потому что, не будь между нами связи, мы бы даже не посмотрели в сторону друг друга.

Его бровь насмешливо дернулась.

– Ты уверена?

Теперь настала очередь Сони хмуриться.

– Да… – но в ее голосе не было уверенности.

Но, разве он посмотрел бы в ее сторону, не будь у нее силы Этэи? Разве сидел бы сейчас рядом с ней, если бы она не была его Невестой? Нет, конечно, нет. Она больше похожа на какую-то пародию Гай: в любом случае она не настолько красива, чтобы на нее смотреть, открыв рот, и фигура в некоторых местах подвела.

– Никак не расстанешься со своими детскими комплексами?

– Тебе-то что? – зло огрызнулась Соня.

Опять мысли читает!

– Ты права – ничего!

Он поднялся и стал снимать брюки. Соня отвернулась от греха подальше, стараясь ни о чем не думать, ведь прочитает же мысли, а потом издеваться будет. И так стыдно признаться в собственном любопытстве: какой он без одежды? Вэй разделся, а потом скользнул к ней под одеяло. Его руки обвились вокруг ее талии, привычным жестом притягивая к себе. Его ладони казались невыносимо горячими через тонкий шелк ночной сорочки.

– Расслабься, – прошептал он, – я знаю, сны, какого содержания тебя посещают. Меня это совершенно не трогает.

Соня уперлась ладонью ему в грудь, попыталась отстраниться, но он только сильнее стиснул руки на ее талии.

– Спи, Соня. Подумаешь обо всем завтра. А сейчас мы оба слишком устали, чтобы спорить.

Она поняла, что сопротивление бесполезно. Чтобы она ни делала, все равно будет все так, как хочет он, поэтому благоразумнее будет просто закрыть глаза и, положив голову ему на грудь, слушать, как бьются в его груди сердца. И совсем не жарко, хотя температура в комнате около тридцати градусов, просто тепло, просто хорошо, вот только одиноко чуточку, самую малость, даже несмотря на то, что он так близко…

31

Соня стояла у длинной, уходящей в небо, каменной лестницы с широкими, выщербленными неумолимым временем, ступенями. Там, наверху, за облаками, расположился тот самый монастырь, где находится Рика. Сердца глухо забились в груди: скоро она ее увидит, скоро встретится со своей сестрой, родной, действительно близкой! Долгий путь по горной дороге был закончен, впереди только лестница в небо, а там она… ее сестра! Соня слабо улыбнулась и сделала первый шаг. Воздух здесь был совершенно другим: более чистым, более свежим и каким-то тяжелым. Чем выше она поднималась, тем труднее становилось дышать и сильнее нарастала тревога. Высоко… все еще на земле, все еще ощущается присутствие Этэи, но уже слабее, как будто толстый слой камня не пропускает ее силу. Короткая вспышка гнева на Вэя. Да как он посмел оставить Рику здесь, в этом хоть и прекрасном, но таком высоком, а значит совершенно неуютном месте! Девушка не преминула ему это сказать, на что Вэй отвернулся, некоторое время долго молчал, а потом ответил:

– Она не чувствует. В ней нет твоей силы.

Нет? Они же сестры, у них одна мать, один отец, так почему? Он не ответил, а Соня вопреки обыкновению не стала настаивать, потому что от него повеяло грустью и непривычным бессилием.

Шаг за шагом, вперед, ввысь, тревога нарастает, а сердца бешено колотятся в груди. От напряжения заныли мышцы на ногах, но Соня не хотела останавливаться. Сзади шли братья, с удивительной легкостью поднимался по ступенькам Лейн. Он совершенно не устал, у него даже дыхание не сбилось. Еле заметный наклон головы говорил о том, что ему нравится эта прогулка. Здесь красиво – Гай любят все красивое. Вэй шагал рядом также легко. Есть чему позавидовать, Соня ведь уже выбилась из сил. Его рука легла ей на плечо и остановила.

– Передохни. Ты еще не полностью поправилась.

Соня кивнула. Вэй прав. Все-таки во время того боя с Паладином Гертов она серьезно пострадала. Победа досталась ей дорого. Вэй помог восстановиться, но до сих пор она ощущала слабость и головокружение. Полностью выздороветь пока не давала жара, которая буквально душила ее даже в машине, где работал кондиционер.

Соня достала платок и промокнула лицо. От жары пот лил с нее градом, а челка намокла и прилипла ко лбу. Машинально облизнув губы, девушка почувствовала соленый привкус.

– На вершине горы будет где-то градусов двадцать пять и прохладный ветер, – объявил ей Вэй, – чем выше, тем холоднее воздух.

Соня снова кивнула, оглянулась и посмотрела вдаль. Было так красиво, что захватывало дух. Тонкая дорожка серпантина мелькала среди кустов, густо разросшихся по склонам, где-то вдали виднелись горы со снежными шапками, закутанные в белоснежные облака, а у подножия зеленели деревья. И куда ни глянь, везде горы, горы, горы: высокие, низкие, крутые и пологие. Красота!

Девушка развернулась и двинулась вверх. Рика ждет, надо идти.

Соня никогда раньше не была в тибетском монастыре. Здесь все казалось ей в новинку. Ворота им открыл монах в оранжевой рясе. Он коротко поклонился, пронзительно посмотрел на Соню, а потом совершенно неожиданно плюхнулся перед ней на колени, склонив бритую голову в почтительном поклоне. Девушка растерялась, она не знала, что с ним делать. Оглянувшись по сторонам в поисках подсказки, она поняла, что напрасно: братья молчали, а Гай нацепили свои обычные маски скучающего высокомерия. Положение усложнялось еще тем, что к гостям спешила еще тройка монахов, и Соня подозревала, что они тоже падут ниц без каких-либо объяснений. Да, в такое положение она, пожалуй, еще ни разу не попадала.

Сделав каменное лицо в лучших традициях Гай, Соня медленно опустилась рядом с коленопреклоненным монахом и произнесла:

– Встань.

Он поднял голову и, встретившись с ее взглядом, торопливо отвел глаза. Вид у него был такой, будто он испугался увиденного. Соне оставалось только обреченно вздохнуть. Этого только не хватало. И что ей делать? Как себя вести?

– Поднимись, я сказала.

Как ни странно, это подействовало. Монах, не поднимая головы, встал,

– Я хочу знать, что здесь происходит,– Соня тоже поднялась.

– Вы вторая Избранная, госпожа, – ответил ей совсем еще молодой монах, из вновь подошедших, так же старательно смотря в пол.

– Избранная?

Соня, конечно, догадывалась, о чем речь. Только тут одно из двух: либо Гай промыли этим беднягам голову религиозной чушью, либо те сами себе всего понапридумывали. Но с другой стороны, как они сразу поняли, что их "избранная" это она, Соня?

– Вы призваны, чтобы защитить Землю от демонов, – объяснили ей.

Соня бросила вопросительный взгляд на Вэя. Да, в мраморной статуе и то больше эмоций, чем сейчас в нем! Мог бы и помочь.

– Что вы тут стоите?! – засуетился другой монах, – проходите. Давайте, я проведу Вас, госпожа, в ваши покои. Вы, наверное, устали с дороги.

В ее покои? Они что тут надолго остаются? Ну уж нет, она здесь с ума сойдет, на такой высоте-то. Конечно, здесь не жарко, веет прохладный ветер, но дышать трудно, и связь с Этэей ослабла. Только одного этого хватит, чтобы бежать отсюда без оглядки. Побыть, конечно, местным божеством, довольно лестно для ее и так заниженной самооценки, но у всего есть предел. Соне не очень-то хотелось, чтобы за ней таскалась толпа монахов, готовых выполнить любую ее прихоть. Хотелось, наконец, увидеть Рику, принять ванну, выпить чаю. Именно в таком порядке.

Они молча прошли во внутренний дворик. Монастырь чем-то отдаленно напоминал гостиницу, в которой они остановились: похожие одноэтажные дома с черепичной крышей, выкрашенные в красный цвет, и дощатыми полами, небольшая беседка у пруда, заросшего белыми лилиями. Но не было бамбуковой рощи, которая так нравилась Соне. Справа находилась большая площадка, на которой сейчас в три ряда сидели монахи в оранжевых рясах, уткнувшись лбами в землю. Молились, наверное.

То, что выбежавшая им навстречу раскрасневшаяся девушка в легком белом платье – это Рика, Соня поняла сразу. Она помнила свое впечатление от ее фотографии, взглянув на которую Соня сразу решила, что на свете нет никого красивее… Но в жизни Рика оказалась еще прелестнее. Вьющиеся красные кудри вспыхнули на солнце, став такими яркими, что на них было больно смотреть, большие раскосые гранатовые глаза лучились от радости, а губы были растянуты в счастливой улыбке; только она предназначалась не ей, Соне, а Вэю, как и радость в ее глазах. Саму же Соню Рика просто не заметила. Бело-красный вихрь пронесся мимо нее, разметав по плечам волосы и в следующую секунду девушка увидела, как ее сестра повисла на Вэе, радостно визжа. Соня молча наблюдала, как она заглядывает в его глаза, а губы ее Дракона медленно растягиваются в такой поразительной улыбке, которую Соня никогда у него не видела, он обвивает руками ее талию и прижимает к себе, а Рика жмется к нему и что-то тихо мурлычет, а потом смеется. Соня бы ни за что не призналась себе, что то чувство, в миг поднявшееся в ней подобно внезапной грозе посреди солнечного дня, и заставившее бессильно сжать кулаки, была ревность. Ревность так неожиданно захлестнула ее, что она забыла обо всем, кроме непреодолимого желания за шкирку оттащить нахалку от своего Дракона. Вся злость и раздражение мигом выветрилась, как только теплая рука Лейна коснулась ее. Соня посмотрела на него. Его глаза смеялись как-то очень по-доброму и понимающе, он только покачал головой, и девушка все поняла. Вэй и Рика был очень близки, и они соскучились друг по другу, ведь так давно не виделись. Соня обреченно вздохнула и смирилась. Вэй ей не принадлежит, пусть делает, что хочет, даже с ее сестрой.

– Умница, – шепнул ей Лейн.

Тем временем Рика соизволила оторваться от Вэя, но все равно стояла рядом с ним, так близко, что хотелось заскрипеть зубами. Красноволосая красавица небрежно кивнула братьям, удостоила слабой улыбки Лейна, и теперь смотрела на Соню. И в этих глазах не было и намека на доброжелательность или радость, которая всего несколько секунд назад была в ее взгляде, когда она смотрела на Вэя. И взгляд был такой, что хотелось съежиться, словно тысячи иголок впилось в нее.

"Вот тебе и нежная встреча с сестрой", – с грустью подумала Соня.

– А это что за чучело? – высокомерно спросила Рика, все так же беззастенчиво разглядывая Соню.

Девушка никак не отреагировала на это заявление. В конце концов, ее не первый раз так называют.

– Это твоя сестра, – мягко ответил Вэй.

Соня задохнулась от обиды. Куда делась его маска безразличия и холодности, которую он одевал при своей Невесте?! Никогда он не разговаривал с ней так мягко и нежно, как сейчас с Рикой.

– Сестра? Она? Ты шутишь?

– Нет.

Рика еще раз окинула Соню демонстративным взглядом с ног до головы, брезгливо скривившись.

– Это ничтожество не может быть ею!

Соня хотела было вмешаться, схватить за волосы нахалку и промыть ей рот в пруду, чтобы впредь никого не оскорбляла, но опоздала, потому что воздух рассек звонкий звук пощечины, и Рика упала на землю сбитая с ног оплеухой Вэя. За спиной Сони прерывисто вздохнули братья, сестра схватилась за ушибленную щеку и бросила обиженный взгляд на Вэя. А сонин Дракон поднял все возможные щиты, его лицо снова застыло фарфоровой белизной, которую Соня так ненавидела, и шагнул в сторону своей Невесты.

– Слишком много себе позволяешь, Рика, – спокойно, обманчиво-ласково произнес он, и от его тона кожа покрылась мурашками.

Соня ненавидела, когда он показывал свою силу. Ненавидела ту слабость в коленях, когда чувствовала эту энергию, подавляющую настолько сильно, что каждый вздох давался с трудом. Но она нашла способы бороться с этой напастью: вздернутый подбородок, вызов в глазах и щиты на полную мощность. Но Рика, похоже, не могла или не умела сопротивляться той силе, которая буквально приклеивала ее к месту, давила непомерной тяжестью, заставляла горбиться. Сестра закрыла лицо руками и зарыдала так горько и безнадежно, что девушке теперь захотелось придушить своего Дракона. И что-то ранее Соней незамеченное, слабой красной искоркой промелькнуло перед ее внутренним взором, заставило напрячься и испугаться. Щиты были подняты вовремя, и ее страх растворился в них.

– Спасибо за помощь, – насмешливо поблагодарила его Соня, – но в следующий раз не лезь в то, что тебя не касается. Я сама в состоянии с ней справиться.

– О, нет. Ты ее недооцениваешь, – девушка бросила на него недовольный взгляд, но Вэй продолжил, как ни в чем не бывало, – с ней очень трудно совладать.

– Знаешь, в следующий раз я призову своих Ри и прикажу им вас обоих помакать головой в пруд.

– Попробуй.

Соня демонстративно задрала подбородок:

– Попробую!

Она сделала шаг в сторону, обогнула Вэя и направилась к Рике, сжавшейся в комок и вздрагивающей от рыданий. Соня присела рядом с ней на корточки, а потом очень осторожно, легко, но уверенно коснулась ее волос. Мягкий шелк заструился между пальцами, вспыхнул на солнце. Рика вскинула голову и недобрым прищуром уставилась в Сонино лицо. Ее глаза метали молнии, красивые, глубокие, насыщенно красные, с круглыми человеческими зрачками. Но Соня только обезоруживающе улыбнулась и протянула руку. Сестра долгое время пялилась на раскрытую ладонь, а потом отбила ее в сторону, и зашипела, точно рассерженная кошка:

– В подачках не нуждаюсь!

Соня равнодушно пожала плечами и поднялась.

– Как хочешь.

Да, сестричка у нее, что надо. Как Анька из института, а может и того хуже. С ней надо держать ухо востро, эта дама очень непредсказуема, зазеваешься и откусит руку по самый локоть.

"Надо завести себе блокнот, где я буду записывать планы на будущее. Это будет забавно.

1. Вэй. Перевоспитать.

2. Лейн. Вытрясти все, что он знает, но говорить не хочет.

3. Рика. Приручить".

Да уж, планы-то – наполеоновские. Глядишь, и жизни не хватит, чтоб их осуществить.

– Ты не моя сестра, – буквально выплюнула Рика, – это еще одна уловка Вэя, чтобы заставить меня повиноваться. Не выйдет.

Соня пораскинула мозгами и сделала из этой тирады два неутешительных вывода: первое – Вэй успел наследить и тут, и второе – сестра явно страдает инфантилизмом.

Девушка ничего не ответила на реплику Рики, а стала надвигаться на Вэя, как грозовая туча, готовая в любой момент пролиться дождем. Соня злилась, злилась на своего Дракона, и если ее подозрения подтвердятся, ему несдобровать; и не поможет даже, что он ее Дракон – разорвет на британский флаг и скажет, что так и было.

– Твоя работа?

Надо отметить, что тот выдержал сонин наезд очень даже спокойно, как будто она о погоде и цветочках с ним разговаривать собирается, как будто не пыхтит от злости и не сжимает в ярости кулаки.

– Ты о чем?

– О чем? – Соня зловеще рассмеялась, сверкнув в его сторону глазами, заработав в ответ только непроницаемый взгляд бездонных серебристых глаз, – да так, о сущем пустяке… ты и на нее посмел свои идиотские заклинания навесить?

– Нет, – ответил Вэй.

Все-таки Рика была ее больным местом. Соня могла спокойно простить то, как он поступил с ней, но не с сестрой, не с ней. Почему? Может быть из-за того, что как только она ее увидела, как только почувствовала ее странную ауру, захотелось сделать так, чтобы она никогда не страдала, чтобы не рыдала, сидя на земле, обняв колени, так горько, так безнадежно и надрывно, что разрываешься между желанием наказать всех виновных в ее слезах или пойти утопиться в пруду с лилиями. Что-то в ней было такое неправильное, что-то донельзя изуродованное и вывернутое наизнанку, то, что у самой Сони было в полном порядке.

– Что ты с ней сделал? – Соня едва не сорвалась на крик, – я же чувствую. Я же вижу…

Взволнованный взгляд в сторону сестры, которая поднялась и теперь увлеченно отряхивала юбку, пряча глаза и сжимая в руках на ткань чуть-чуть сильнее положенного.

– Это не магия Гай. Это другое.

Не магия. Соня посмотрела под другим углом. Верно, это была не магия, это было что-то совершенно другое, но такое знакомое, что девушка едва не задохнулась. Рика не была нормальной, полноценной личностью, скорее каким-то особо изощренно скомканным клочком чего-то очень сильного, но увядшего, как цветок увядает без воды. И еще она была пуста, пуста, как разбитый сосуд. Казалось, если присмотреться, то можно увидеть, как черным провалом в ней зияет дыра. И это было страшно, страшно настолько, что Соня задрожала, а колени подогнулись. Знакомые теплые руки подхватили ее, заставили расслабиться, забирая эти ужасные видения, вынуждали видеть перед собой снова хрупкую девушку в белом платье. Первые слезы пробежались по щеке, по линии подбородка, сорвались и упали на руки Вэя. Пальцы, сейчас необычайно теплые, сжались, а Рика вскинула голову, уставилась большими заплаканными глазами на свою сестру.

"Это жестоко. Как это жестоко, Господи!".

– Ты плачешь из-за меня? – как-то совсем наивно, по-детски спросила она.

Вэй за спиной вздохнул, а Соня неуверенно кивнула.

– Почему?! – закричала она, – почему ты плачешь?! Ты радоваться должна! Ты ведь такая красивая, такая целая, такая наполненная, не то, что я! Думаешь, легко быть такой уродиной?

– Рика, прекрати! – голос Вэя хлестнул, точно кнут.

Ладони Сони накрыли его руки, а пальцы вцепились в нежную кожу, оставляя на ней глубокие царапины. Девушка пыталась освободиться из его объятий, но не могла, он зажал ее, как в тисках, до боли, до синяков.

– Отпусти! – прошипела она, точно змея, но не помогло, ее стиснули еще сильнее.

– Успокойся, – прошептал он ей на ухо, – просто успокойся… ты так много пережила за последние дни, просто дыши ровно, а я все сделаю за тебя.

Слезы из глаз уже лились ручьем. Рика! Что же сделали с тобой? А главное, кто эта сволочь, которая заставила тебя страдать? Вэй не мог ее успокоить. Он мог справиться с ней в любой более сложной ситуации, но сейчас он был бессилен.

– Вэй, – послышался звонкий голос Рики, – отпусти мою сестру. Я хочу посмотреть в ее глаза! Она ведь предательница. Она должна была быть со мной, когда мне было плохо. И где она была? Что делала? Небось засыпала в теплой постели, счастливая и сытая. Она не знала, что такое лежать в грязной луже и истекать кровью, потеряв всякую надежду…

– Лейн! Заткни ее! – услышала Соня отчаянный вопль Вэя.

Соню трясло. Господи, как ее трясло. И было больно. Не так, как бывает, когда тревожишь печати, или когда твое тело разделывают на мясо, по-другому. Это не была физическая боль, которую можно было с легкостью терпеть, это было нечто иное. Оно жгло, оно разрывало, а сердца выбивали дробью: "Рика. Рика. Рика". Что они сделали с ней. Как позволила Этэя?

– Ты должна успокоиться, – вновь произнес Дракон.

Соня замотала головой. Она не могла, потому что это было слишком сложно смотреть на свою сестру и видеть в ней… кого? Поломанную куклу. Вот кто она такая. Рика – поломанная кукла, все еще красивая снаружи, но внутри полностью испорченная. Кого винить во всем произошедшем? Гай? Гертов? Эту проклятую, нелепую войну между ними? Или мать, которой не было рядом? А может ее, Соню, потому что жила себе спокойной жизнью в деревне и даже не подозревала, что у нее есть сестра, сестра, которая отчаянно нуждается в помощи и в поддержке?

– Если это был не ты, – спокойно заговорила Соня, – то кто? Кто сотворил с ней такое?

Вэй вздохнул, а потом произнес:

– Если изменить постановку вопроса, то ответ останется тем же.

Соня горько усмехнулась. Горячие слезы до сих пор катились из глаз, но она не обращала внимания. Те же вопросы, те же ответы. Не так давно она сидела на крыльце, глядя, как энергия Этэи заполняет все вокруг и чувствовала ее. И обещание, данное ей в ночной тиши: "Я все выдержу. Я не сломаюсь". Это не было лицемерием, ни тогда, ни сейчас, это было правдой. У Сони было достаточно воли, чтобы противостоять любым ударам судьбы, чтобы только прогнуться под ними, а потом глубоко вздохнуть и выпрямиться, гордо подняться и произнести: "И это все, на что вы способны?" У Рики не было ее воли. Она тоже была сильной, но не настолько, чтобы выдержать, чтобы не сломаться под грузом, свалившемся на ее плечи. Кто виноват, что ее сестра стала такой?

Этэя.

Она не проверяла на прочность, она просто взвалила на ее плечи непосильный груз в расчете: либо выдержит, либо сломается. Рика сломалась. Соня медленно прикрыла глаза, потому что все происходящее походило на кошмарный сон. Но это не было сном, это была реальность, без иллюзий, а значит…

– Я ЕЙ прощу, – сказала она, – я ЕЙ прощу даже это…

* * *

Соня знала, что это сон, что голос, мягкий, нежный, слегка виноватый – это ЕЕ голос. Этэя никогда не разговаривала с Соней напрямую, она только осторожно прикасалась, давая понять, что рядом, чтобы ни случилось и что любит ее, несмотря ни на что. Сейчас она с ней разговаривала, в первый раз, и, скорее всего, в последний. Ей трудно было находить подходящие слова, ведь Этэя по большей части молчала, считая лишними слова там, где и так все понятно. Даже сквозь сон Соня чувствовала горячее тепло Вэя рядом, то, как его руки обвили ее талию, прижали к себе в неосознанном желании быть ближе. Сейчас, во сне, не было видно той пропасти, что разделяла их при дневном свете, не было желания сорваться в нее, сгинуть в ней, чтобы не чувствовать тех высоких стен, которыми они окружают себя, боясь открыться друг другу. Это было их проклятием.

За тонкой перегородкой сна и яви стояла Этэя, одетая в разноцветные брызги, бесконечно переменчивая, бесконечно мудрая, не знающая жалости ни к себе, ни к другим. У нее не было лица, не было и тела, как такового, только силуэт, подернутый белесой дымкой, расплывчатый, ускользающий, невозможно далекий и близкий одновременно. Она – это Бог, Творец, но вместе с тем живое и чувствующее существо. Она – это воплощение всего, что есть в этом мире.

Этэя.

Глядя на нее, Соня чувствовала себя жалкой букашкой, просто пылинкой в урагане вечности. Она восхищалась ею, она ее боялась, и не могла жить без нее: без горячего присутствия ее энергии в своей крови, без ласкового, еле заметного прикосновения к босым ступням, когда Соня радостно бежала по зеленой, сочной траве. Этэя – это самое удивительное и необыкновенное существо на свете, но она… она сделала Рику такой.

Сегодня, во сне, Этэя разговаривала с Соней с надеждой не на прощение, а на понимание.

"Я хочу рассказать тебе, как все было на самом деле.

Мир стал меняться с приходом Гинаи. Он не только отравлял меня, он открыл брешь для Зверей, которые сразу этим воспользовались. У меня не было армии, как у него, никто не мог пользоваться моей энергией так, как было нужно, я была беззащитна. И тогда я решилась на создание Избранной. Но ни одно существо моего мира не могло вынести такого количества энергии внутри, а чтобы создать нужный мне вид потребовались бы сотни лет, которых у меня не было. Значит, нужно было искать другие пути решения проблемы. У Гинаи уже давно была Избранная, которая даже дала начало новому виду. Ты их называешь Гай и Герты, а вместе – Гинаи. И тогда я подумала, хорошо, если бы у этой Избранной родился ребенок: наполовину Гинаи, наполовину человек. Мне не пришлось ничего предпринимать, все произошло, как нельзя кстати: Избранная отказалась снабжать энергией своих детей и сбежала в мой мир. Ее вернули, и заперли, потому что если бы Гинаи потеряли свою Мать, то навсегда бы лишились силы. Но ни Гай, ни Герты тогда не знали, что за время пребывания на Земле Избранная родила девочек-двойняшек от человека. Испугавшись за своих детей, мать поставила четыре печати на их силу и сущность, чтобы никто из Гинаи не смог найти девочек. Они стали похожи на людей, и в груди билось только одно сердце. Позже Избранная вернулась на Гинаи, и настал мой черед…

Вы никогда не были похожи друг на друга. Ваши характеры так же кардинально отличались друг от друга, как и ваша внешность. Рика всегда была красивой, и это вызывало у людей противоречивые чувства: кто-то называл ее ведьмой, кто-то ангелом. С самого детства она была дерзкой, шустрой, в меру жестокой, в отличие от тебя мягкой, нежной, склонной к депрессиям. Я сделала свою ставку на нее. Она больше подходила на роль Избранной. Но сначала ее нужно было закалить настолько, чтобы она не моргнув глазом могла справиться с десятком Зверей. Рика казалась такой сильной, такой несгибаемой, со всеми трудностями справлялась легко, элегантно, никогда не падала духом, всегда шла вперед, чтобы ни случилось. Я радовалась, ведь она оправдывала мои надежды. Знаешь, за все время своего существования я так и не поняла, почему одни люди ломаются под грузом судьбы, а другие становятся только сильнее. Рика казалась прочной настолько, что могла бы выдержать все беды и горести мира. Но я приняла желаемое за действительное…

Она сломалась дождливой осенней ночью. Рика сбежала из детского дома, ей не понравились люди, которые хотели ее удочерить: до фанатизма набожная женщина и ее муж, который похотливо смотрел на будущую дочь… Для нее было лучше ночевать на улице, чем попасть к таким людям. У Рики тогда еще была гордость. Через три дня после своего побега, она залезла в чей-то фруктовый сад, чтобы хоть как-то утолить голод поздними яблоками. Хозяин, заметив в своих владениях чужого, спустил собак…Когда я вмешалась, Рика едва была жива. Хозяин же завернул ее в грязную тряпку и выкинул в мусорный контейнер…

Рику нашел Вэй. Он молча поднял ее на руки и унес. Спустя полгода она полностью выздоровела, благодаря его стараниям, но свет, который горел в ее глазах, исчез навсегда. Я знала, что он не вернется, но ждала, когда же Рика стряхнет оцепенение, отбросит прошлое и пойдет вперед, как она это делала всегда. Но этого не произошло, даже спустя пять лет. Я ее сломала окончательно и бесповоротно.

Оставалась ты, о которой я забыла до поры до времени. Когда я вернулась к тебе, ты была подростком. Я решила не вмешиваться, пока твоя личность окончательно не окрепнет, а только потом начинать закалку. Но меня опередили Герты, которые увидели в тебе Сосуд Т-линии и попытались переманить на свою сторону. Я с некоторым интересом и удивлением наблюдала, как ты их отвергла. Тебе предложили весь мир, но ты, не зная того, что он и так принадлежит тебе, отказалась. "Я не люблю холод", – сказала ты. Я осталась довольна. Потом был эрений. Я смотрела, как ты борешься сама с собой, как не позволяешь себе утонуть в собственном страхе. Умереть я бы тебе все равно не дала, но мне было любопытно, как ты справишься с этой проблемой. Меня очень удивило, когда ты перенеслась в Проекцию, еще сильнее меня удивило то, что там наряду с эрением было еще три Зверя. И ты с ними сражалась, чувствуя, как силы покидают тебя. Именно тогда ты преодолела первую печать, сама того не заметив. И я поняла, что ты только казалась нежной и безобидной, а на самом деле очень сильна, может быть даже сильнее Рики. Я снова была довольна, но боялась что ты тоже сломаешься, что не выдержишь…"

Соня плакала сквозь сон. В груди болело от предательства, от жестокости, которой подверглась ее сестра, от бессердечности Этэи. Она прильнула к Вэю так крепко, что ничто на свете не могло ее оторвать от него, как будто он единственный мог избавить ее от жгучей боли, как будто только он мог ее спасти, как спас много лет назад ее несчастную сестру.

* * *

Половицы не скрипели, зато в тишине раздавался такой оглушающий топот ног, что создавалось впечатление, будто по полу ходило стадо слонов. Нервные резкие тени, метались от одной стены к другой. Соня третий час подряд беспокойно мерила комнату шагами. Ее не покидала тусклая надежда, что рано или поздно, она выбьется из сил и завалится обратно на постель, сможет хоть немного полежать на спине, не шевелясь и не сводя глаз с потолка. Зря. Нервной энергии было хоть отбавляй. С такими талантами на утро в полу появится колея, но Соня ничего не могла с собой поделать. Вэй тоже не спал (хотя как тут уснешь, когда стадо слонов в лице одной нервной девушки нарушает вожделенную тишину?), он сидел на кровати и своим фирменным непроницаемым взглядом наблюдал, как его Невеста мечется из угла в угол. Что очень подозрительно, даже не пытался ее остановить. А за тонкой стеной, если прислушаться, беспокойно ворочался Лейн в тщетных попытках уснуть.

– Что произошло? – в который раз задавал один и тот же вопрос Вэй, его голос уже звучал устало.

– Ничего, – отвечала Соня, продолжая беспокойно ходить по комнате.

– Я же вижу.

Девушка на миг остановилась, посмотрела на него. Видит он! А знает ли он, что мир оказался еще паршивее, чем Соня думала? Знает ли он, что даже Боги, вечные и мудрые, ошибаются, а чего уж говорить о простых смертных? Соне снова хотелось, чтобы все было просто, как раньше, как в детстве. Или во всяком случае, чтобы все не было так запутано. Враг должен быть врагом, друг – другом. И чтобы никто никого не предавал, все жили дружно и счастливо и сражались за одну общую цель.

"Размечталась, – с кислой миной подумала Соня, – это не сказка!"

Это проклятие. Стоило только немного разобраться с проблемами, более ли менее помириться с собой и взбесившимся окружающим миром, так на тебе: он преподносит еще один сюрприз. Этэя… Она, что не понимала, что у любого человека есть свой предел, что нажми ты сильнее, так он сломается, окончательно и бесповоротно? Почему она не остановилась? Может, просто не могла предположить такого поворота событий? Может, считала Рику чем-то донельзя несгибаемым и сильным, переоценила, ошиблась и теперь… Когда Соня вспоминала, какие ощущения взывала в ней ее родная сестра, то хотелось плакать, хотелось кричать и обвинять всех, и себя в том числе, что сотворили с ней такое, что допустили. Страшно смотреть в глаза и видеть в них ярость, ненастоящую, неживую, призванную только для того, чтобы заполнить пустоту. Страшно видеть в то, что ушла не только сила, которая являлась самой главной частью души для нее, Сони, а еще и надежда, что ушли все желания. Рика не хотела ничего и никого, она притворялась, чтобы скрыть, что ее внутренний мир навсегда разрушен, без возможности восстановления. Она была больна, но эту болезнь никто не мог излечить. Единственные, кто будил в ней хоть какие-то чувства – это Вэй и Соня. Гай ее спас, а она, Соня, ее обидела. Обидела потому, что была ее сестрой, но не пришла, когда ей нужна была помощь, не поддержала, не сказала: "Вставай! У тебя получится, я верю в тебя!". У Сони был Ванька, который постоянно был рядом и поддерживал, она не чувствовала себя одинокой. С Рикой все было по-другому. Она просто шла вперед. Одна. Всегда. И Соня знала, что ни в чем не виновата, но не могла избавиться от тяжелого чувства, которое заставляло метаться по комнате. Все могло бы сложиться иначе. Если бы…