Текст книги "Крылатый отбор (СИ)"
Автор книги: Кристина Логоша
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Я открыла шкаф и оценивающе осмотрела его содержимое. Нарядов оказалось не так уж много: три платья, пара блуз с длинным рукавом, юбка, туфли лодочки и несколько комплектов нижнего белья. С досадой вздохнула. Не то чтобы я была модной кокеткой, гонявшейся за веяниями моды, но хоть одно красивое платье хотелось иметь. Я никогда не позволяла себе готовую одежду, всегда покупала отрез ткани и шила сама. Подмечала у девушек красивые модели и пыталась воплотить в своем наряде. Иногда даже получалось.
Грустно посмотрела в зеркало: даже самое новое платье выглядело заношенным. Мне бы несколько метров струящегося шифона и шелка, чтобы не выглядеть гадким утенком в тяжелых осенних фетровых платьях, что остались у меня с холодной весны. Но дедушка болел, доход от торговли падал, было не до нарядов.
Сняла блузы с плечиков и разложила на кровати. С прикроватной тумбочки взяла корзину с принадлежностями для шитья и нитями. Кусочком мела стала намечать, до какой длины укоротить рукав.
– Сейчас перекрою на волан, и будет не хуже, чем у столичных рэтт.
С хрустом разрезала ткань.
– Софи! – позвала бабуля из прихожей.
Отложила шитье и вышла к ней. Агата сияла, в ее руках какой-то сверток, упакованный в крафтовую бумагу.
– Что это у тебя?
– Я же говорила, что у меня припрятано немного золотых. Вот и подумала, что по такому поводу можно позволить себе небольшую вольность.
Заторопилась развернуть покупку, достала отрез нежно-голубого шифона.
– Правда красивый? Из него получится восхитительное платье. И вот еще… – она бережно положила материал и достала из сумки гребешок, украшенный голубым стеклом. – Идеально сочетается с тканью.
Меня с головы до ног окатило холодным потом.
– Что ты сделала? – произнесла не своим голосом. Лицо Агаты посерело, подтвердив мои догадки. – Это нужно вернуть!
Я схватила покупки и стала обратно запихивать всё в бумагу, но скользкая ткань ускользала из моих рук.
– Поздно, Софи, – она легонько коснулась моего плеча, прекращая борьбу с тканью, – чародей из лавки разорвал мою связь с палантином… Зачем он мне? Я уже стара.
Я до боли закусила нижнюю губу – ничего не исправить.
– Как же ты без него?..
Бабушка улыбнулась.
– А как другие живут?
Палантин – это не только способ принять подобие птицы. Это гарант долголетия, защита от болезней и магия. Перья из палантинов павлинов, венценосных журавлей и зимовок стоят очень больших денег, они – сильный талисман. Лебединое перо стоит недорого, но даже на него можно найти покупателя.
– Спасибо, ткань мне действительно понравилась… и гребешок, – решила поддержать Агату. Обратно уже палантин не вернешь.
– Давай сошьем красивое платье, чтобы ты вскружила голову императору! Пойду, смахну пыль со своей швейной машинки.
Агата возбужденно засуетилась и вышла из гостиной, словно это она летит покорять мужские сердца.
Бабушке я не сказала про второй браслет от императора Гавриила, пряча его под длинным рукавом.
***
Мы несколько часов провели за шитьем, но результат того стоил. Платье вышло великолепным: приталенное, подчёркивающее изгибы фигуры, длинной до середины щиколотки, с рукавом три четверти и кружевными оборочками на плечах. Оно красиво струилось при каждом шаге. Я отстояла минимальный круглый вырез на груди, внимательно следя, чтобы бабуля случайно не отрезала глубже.
Я смотрела на себя в зеркало в восхищении.
– Тебе очень идет голубой цвет, – сказала Агата.
Она утомленно уселась на край кровати.
– Устала?
– Немного, сейчас передохну и вернусь к работе.
– Я помогу. Только переоденусь.
Агата вышла из комнаты. Я отступила на несколько шагов, чтобы напоследок осмотреть наряд в напольном зеркале. Немного не рассчитала и ударилась ногой о массивный короб, выступавший из-под кровати. Я уже и забыла про него.
Вытянула вырезанную из цельного дерева шкатулку, которую Лаврентий сделал мне на какой-то день рожденья. Сдула с крышки тонкий слой пыли и открыла.
Среди разноцветных стекол, цветных речных камушков, пары ржавых заколок, которые я бережно хранила, лежало письмо. Оно совсем не пожелтела от времени. Правду говорят – в Савойе даже бумагу заклинают.
Письмо десятилетней давности, но мне захотелось перечитать его.
«Уважаемая рэтта Софья Лебедянская.
Примите мои искренние извинения из-за случившегося недоразумения. Я оплачу нанесенный ущерб и возьму на себя обязательство позаботиться о вашем будущем. Если у вас возникнут какие-либо сложности, вы всегда можете ко мне обратиться.
Его Императорское Величество Марьян Соколов»
Хмыкнула, пробегаясь взглядом по строкам. Наивно было ждать помощи от тогда еще шестнадцатилетнего мальчишки, хоть и императора. Помню, что вместе с письмом до нас дошли горькие вести: император Леопольд Соколов и его жена – родители Марьяна – погибли. Водитель не справился с управлением, и их автомобиль упал в обрыв. В империи Орниталь был сорокадневный траур, и еще двенадцать месяцев государственным Указом было отменены все праздники. В тот год на престол взошли два молодых императора: Марьян Соколов и Гавриил Гриф. Под их правлением мы живем по сей день.
Сокол – подвеска на обручальном браслете – шевельнулся, распахнув крылья, сделал два взмаха и снова застыл. Так всегда происходит, когда я думаю о Марьяне. Обручальный браслет связал нас магией. Интересно, а что он ощущает, когда я о нем думаю?
На второй руке слегка дрогнула подвеска стервятника – странно, я ведь не вспомнила о Гаврииле. Может, это он думает обо мне? Улыбнулась своим мыслям. Какое дело императору до какой-то безродной девушки?
– Софи, ты скоро? – раздалось с улицы.
– Уже бегу!
Закрыла письмо в шкатулке, переоделась и пошла помогать Агате по хозяйству.
***
Дирижабль в долину Пересмешников прилетал один раз в месяц, и это было настолько значимым событием, что встречать его собирался чуть ли не весь город. Вот и сегодня наполненная воздухом громадина с застекленной пассажирской площадкой приземлилась на площади рядом с ратушей. Ее тут же обступили толпы любопытной детворы и торговцы, желавшие подзаработать. Помню, еще ребенком мы с Мари прибегали посмотреть на господ, которые расхаживали по палубе в красивых одеждах. Я и не мечтала, что когда-то смогу взойти на этот борт.
– Ты все с собой взяла, Софи? – бабуля задавала этот вопрос уже третий раз за последние полчаса. Лаврентий остался дома, хоть и настаивал на своем праве проводить меня в дорогу.
– Все: документы, приглашение, одежду…
– А еду?
Агата приготовила еды чуть ли не на неделю, но я положила в чемодан пару яблок и пшеничный рулет, молчаливо оставив все яства в кастрюлях. Бабуля была так взволнована моим отлетом, что этого не заметила.
– Взяла. Я вечером прилечу в Савойю и сразу отправлю почтового голубя с письмом. Не переживай, все будет хорошо.
– Да я и не переживаю, – неуверенно заверила Агата.
С дирижабля раздался гудок, предупреждая о скором отбытии.
– Мне пара.
– Постой, – Агата достала из сумки несколько купюр и протянула мне, – возьми.
– Нет! Вам нужней! – отступила назад.
– Рэтта Софья Лебедянская, возьми немедленно! – серьезным голосом произнесла Агата.
Характер у нее – кремень, она и дирижабль остановит, чтобы своего добиться. Взяла деньги и зажала в руке.
– Обнимемся, – произнесла, сжимая худощавую женщину в объятьях.
– Чтобы привезла из Савойи жениха. Без него домой не приму!
– Хорошо, – шепнула ей на ухо и незаметно подложила деньги в карман ее платья.
Прозвучал второй предупредительный гудок. Наспех поцеловала ее в щеку, прихватила поклажу и пошла к дирижаблю.
Бортпроводница в синей форме и белоснежном шейном платке заученно улыбнулась, когда я протянула билет. Его прислали мне вместе с приглашением на отбор. Пока она проверяла, я повернулась к Агате. Бабуля махала белым платком – денег, что я вернула, хватит, чтобы нанять помощь по хозяйству, а у меня осталось немного золотых из карманных денег, что берегла на черный день.
Меня впустили на борт. С громким стуком за спиной захлопнулась никелевая дверь. Меня пошатнуло, когда дирижабль стал набирать высоту. Я подошла к круглому окну, но за пушистыми облаками уже стало не видно долину Пересмешников.
Внутри палуба была в три раза больше чем снаружи. Видимо, пространство расширялось при помощи волшебства. Я знала о такой магии, но никогда не встречала. Вдоль цепочки иллюминаторов стояли медные лавки с деревянными сиденьями, как на аллее. Вот только вместо деревьев здесь были зефирные облака. В центре дирижабля находились каюты и ресторан. На одном конце палубы был склад, а на противоположном – рубка для капитана и персонала.
Мое путешествия займет меньше суток, и в билете не предусмотрено место для отдыха. Из рассказов путешественников знала, что многие отказываются от комфортабельных кают, чтобы сэкономить на билете.
Гудение турбин перебивал необычный крик птиц. Такого я никогда не слышала и решила прогуляться к источнику звука.
Внезапно мимо меня пробежали стаей куры, каждая была окрашенная в яркий цвет: зеленый, желтый и розовый… Они украсили собой палубу. За ними гнались мужчины в строгих костюмах. Их неловкие попытки поймать беглецов рассмешили пассажиров. Даже мои уста тронула улыбка, когда один из ловцов растянулся по полу в провальной попытке поймать оранжевую птицу. Шустрое пернатое сделало крюк и закрутилось у моих ног. Молниеносно я поймала диковинку, крепко сжав ее в руках.
– Низкий вам поклон, госпожа, – мужчина поднялся и подошел ко мне. Худощавый, низкого роста, в круглых очках с выпуклыми стеклами. Он молод, но уже появилась залысина, а лоб исполосован морщинами. – Мы только вернулись из экспедиции с редкими образцами птиц, а какой-то негодник открыл клетки и выпустил их. Александр Воробушек – орнитолог, ученый и путешественник. Можно… – он взял из моих рук курицу и передал ее своему помощнику.
Птицу забрали и отнесли в сторону багажного отдела.
– Софья Лебедянская, – представилась я.
– Рэтта? – у Александра загорелись глаза.
– Да, – ответила смущенно.
– Неимоверно! Мне сегодня везет вдвойне, – ученый полез во внутренний карман своего камзола и извлек блокнот в кожаном переплете. – Софья Лебедянская. Продолжайте.
Я непонимающе уставилась на него.
– Что продолжать?
– Ох, простите меня, я не пояснил. Я же ученый и, помимо исследовательской деятельности, собираю информацию о родословных рэтт. Вы же знаете, что сейчас почти не встретить рэтту семейства лебедеобразных. Большинство переродились в неар, смешались с другими видами и потеряли свою магическую аутентичность. Позвольте мне науки ради разузнать побольше о вашем виде, Софья?
– Я даже не знаю…
– Поступим по-другому, я оставлю вам свои координаты в Савойе, и когда вы будете в столице, обязательно навестите меня в Институте Науки, – Воробушек написал адрес на листке, вырванном из блокнота, и протянул его мне. – Если нам не удастся увидеться, я оставлю вам свой адрес, вы мне напишете, и мы договоримся о встрече. Софья, ваша семейная история очень важна для науки. Пожалуйста, свяжитесь со мной обязательно.
– Хорошо.
К Александру подошел один из помощников и доложил, что одну из птиц не удается найти. Встревоженный ученый откланялся и отправился на поиски пропавшего экземпляра. Немного постояв у иллюминатора, я решила прогуляться. С интересом рассматривала пассажиров, ресторан для состоятельных господ, прошлась вдоль кают и дошла до рубки пилота.
Хотела уже возвращаться на террасу, когда услышала разговор двух бортпроводниц. Я бы не заострила на нем свое внимания, если бы не знакомые имена.
– …Татьяна Стриж – фаворитка отбора. Говорят, император Марьян уже и предложение ей сделал. Тем девушкам, которым придет от него приглашение, ничего не светит. Даже пытаться не стоит.
– Я слышала, что у стервятника тоже есть предпочтения. Обеим дочерям князя Грифонского пришло приглашение на Крылатый отбор. Они из одного клана, а значит наследник у Гавриила родится рэттом. А вот от брака Марьяна и Татьяны Клест появится неяр. Говорят, по закону император не может быть неяром.
– Не будьте так наивны, законы переписываются. Если Марьян и дочка канцлера поженятся, что им мешает переписать закон? Тут, дело ясное, можно и не ставить на судьбу Марьяна.
Поймав на себе мой взгляд, девушки замолчали и скрылись за дверью с табличкой «Вход для персонала». Мне стал понятен ультиматум Гавриила – он переживает, что Марьян может обставить его на пути к власти. Вот только поставил он не та ту девушку. Боюсь, его ждет серьезное разочарование. Впрочем, на отборе я буду не одна, и есть шанс, что Марьяну понравится другая.
Я поставила чемодан на пол и села на лавку. Стала осматриваться по сторонам. Чем ближе мы были к столице, тем больше я чувствовала себя белой вороной. На борт поднимались новые пассажиры, и их внешний вид сильно контрастировал с моим: утонченные грациозные барышни в летящих платьях, с завитыми волосам против моей косы до пояса и серого рабочего наряда. Я понимала, что нахожусь не на своем месте. Понемногу стала ловить на себе вопросительные взгляды. Было неловко, я взяла чемодан и прошла в дальний конец палубы. Здесь не было окон, зато и любопытных глаз в разы меньше.
В желудке предательски заурчало, и я вспомнила о пироге Агаты. Открыла чемодан, и меня больно ударили по руке. Отдернулась, когда передо мной будто из-под земли появилось существо, похожее на птицу с меня ростом. Две массивные лапы, длинная шея с клювом и прижатые к овальному тельцу крылья черного цвета с белыми перьями на концах. Я вжалась в стену, боясь пошевелиться. Зверь засунул маленькую голову в мою сумку и с удовольствием ел мои припасы. Медленно я стала отступать от чудовища. Если обычный гусь может лишить глаза, то птица таких размеров может и убить. Пусть забирает еду – видимо, ему нужнее.
Сделала резкий рывок в сторону, когда контуры птицы превратились в туман и растворились на месте. Вора яблок словно и не было. Следами вероломства стали перевернутые вещи и крошки.
– Что это такое?
С опаской сложила разбросанное назад. Есть уже перехотелось, как и находиться в одиночестве. Уж лучше под осуждавшими взглядами, чем с невидимыми гигантскими птицами. Торопливо прошла в центр палубы и заняла свободное место – главное, что вокруг люди, а не крылатые монстры.
Солнце село, включили освещение. Я не успела налюбоваться магическими светильниками, когда в иллюминаторы ударил яркий свет – мы подлетали к Савойе, огни которой разноцветными столбами озаряли чернильное небо.
Понемногу дирижабль стал опускаться, а возле выхода столпились люди. Я решила выйти последней, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Очень мягко мы приземлились на землю, и скоро палуба почти опустела. Снаружи доносились какие-то голоса и шум суматохи. Я поправила выбившиеся из косы пряди и вышла на улицу.
Только ступила на трап, как яркие вспышки фотоаппаратов ослепили меня. Прикрыла глаза рукой. Крики толпы оглушали. Если бы не защитный бортик, они бы, наверное, разорвали меня.
– Софья! Как вы познакомились с императором?! – кричал корреспондент.
– Как вы считаете, двойное приглашение увеличивает ваши шансы стать императрицей? – перекрикивала первого коллега.
– Газета «Око правды». Вы пользовались черной магией, чтобы попасть на отбор?
Я старалась игнорировать репортеров и шла вперед. Не заметила, как ко мне подошли.
– Госпожа Софья Лебедянская? – обратился мужчина в мундире. – Вацлав Коршун. Пройдемте, я отвезу вас во дворец.
Мужчина, которого я видела в ратуше, и еще четверо гвардейцев обступили меня и повели сквозь толпу. Из аэропорта мы прошли к черному мобилю, двустворчатая дверца которого открылась передо мной. В салоне уже кто-то сидел. Пассажир выглянул из машины, давая прессе его сфотографировать.
Гавриил в черном камзоле, расшитом серебряной нитью, приветственно махнул рукой в белоснежной перчатке. Истерический крик, который поднялся за моей спиной, я буду вспоминать в кошмарах. Вмиг машину обступили гвардейцы, отгораживая императора от фанаток и прессы. Я заскочила внутрь, и мобиль поехал. Гавриил безразлично смотрел в затемненное окно, в которое стучали его почитательницы. Кроме нас, в салоне сидели Вацлав и еще один незнакомец.
– Все прошло хорошо, – сказал Вацлав Гавриилу. – Завтра каждая газета будет пестрить статьями о том, что сам император приехал лично встретить претендентку.
– А все не так плохо, как вы рассказывали, Ваше Императорское Величество, – произнес безымянный, осматривая меня с ног до головы. – Переодеть, умыть, подкрасить – и выйдет симпатичная неяра.
– Рэтта, – поправила его. – И я умывалась.
Почему-то слова про грязь меня задели больше всего.
– Да кто же спорит? Вещи тоже специально для дворца подбирала? – ехидничал хам.
Мне его ироничный тон не понравился: худощавый, с выбритым лицом и идеально уложенной прической. Он был красив, но его красота была вычурной, за гранью мужской привлекательности.
– Можно посмотреть?
Не дождавшись моего разрешения, схватил чемодан и раскрыл его. Засунул руки и тут же брезгливо отдернулся – его ладонь была в крошках. Я покраснела от пяток до кончиков ушей – теперь все присутствующие будут считать меня неряшливой.
– Это мои личные вещи! Что вы себе позволяете?! – выхватила чемодан, закрыла и прижала его к себе.
– Голубушка, я же из лучших побуждений, ты же на пугало похожа. – Он дернул за ручку, но я держала чемодан цепко. – Отдай. Это нужно сжечь.
То ли нервы сдали, то ли меня задело хамство, но я не задумываясь ослабила хватку. Незнакомец довольно улыбнулся, а я со всего маху ударила его кулаком в глаз.
– Ай! Что за животное?! Что за манеры?! – запричитал побитый, закрывая место ушиба рукой.
Я перепугано прижала свое богатство к себе, когда Гавриил и Вацлав громким хохот взорвались. Кажется, помощник императора даже прослезился. Незнакомец обиженно надул губы – не ту реакцию он ожидал.
– Я с этой дикаркой работать не буду! – манерно сложил руки на груди.
– Станис, не накручивай! Это всего лишь девчонка, – обратился к нему Гавриил.
Лицо Станиса смягчилось.
– Ради Вас, император Гавриил, готов стерпеть любые вероломства, – и с прищуром посмотрел на меня.
Я ответила ему тем же «теплом» во взгляде.
Мобиль остановился. В борьбе за чемодан я даже не обратила внимания, куда меня привезли. Дверки распахнулись, и я вышла на улицу.
Огромные арки из вьющихся растений подсвечивались светом высоких фонарей на тонких латунных ножках. Белые бутоны украшали лиственный свод. Легкий ветерок поднимал опавшие лепестки и разносил по уложенным ровной брусчаткой аллеям, ведущим к огромному сияющему фонтану, за которым открывалось великолепие императорского дворца.
Гавриил резко дернул меня за плечо, оборачивая к себе. Вацлав и Станис пошли вперед.
– Это не значит, что я поощряю твои деревенские выходки. Не забывай, зачем ты здесь. Я не позволю тебя обезьянничать, ты должна выполнять свои обязанности, – с резкими нотками в голосе обратился ко мне император.
Я уничижительно посмотрела на его руку на моем плече. Гавриил заметил это и, разжав пальцы, убрал ладонь.
– Я не игрушка, чтобы со мной обращались, как кому вздумается. Да, у меня обязательства, но не рабский контракт, – мой голос подрагивал, я деликатно подбирала слова, понимая, что могут быть последствия. – Пожалуйста, Вы и Ваши слуги, соблюдайте дистанцию, иначе у нас ничего не получится.
Его черные глаза пронизывали насквозь, Гавриил смотрел на меня внимательно, изучающе, словно вымерял по голосу, сколько в моих словах правды и лжи.
– Ты не только претендентка Марьяна. Нельзя, чтобы тень твоих выходок легла на мое имя. Не разочаровывай меня, Софи. Тебе же хуже будет, – угрожающе произнес он.
Мой ответ застрял в горле. Гавриил развернулся и ушел, прекращая нашу перепалку. Вслед за ним бесцветной тенью последовал Вацлав.
Глава 3
Третья глава
– Кх-кх… – прозвучал мужской голос над головой.
Я открыла глаза и натянула одеяло чуть ли не до носа. Растерялась: где я, почему не дома, и кто стоит возле моей кровати, отгороженной тонким балдахином?
– Ты подниматься собираешься, милочка? Или пролежишь в кровати до конца отбора? – произнес Станис.
Понемногу пришло понимание, где я нахожусь: вчера после разговора с Гавриилом он привел меня в эту комнату и сказал, что на время отбора она моя. Я была настолько утомлена перелетом, что ничего не спрашивала. Да и, чего скрывать, у нас со Станисом возникла обоюдная неприязнь.
– Может, ты отвернешься? Я вообще-то в ночной сорочке.
Хмыкнув, развернулся ко мне спиной и стал рассматривать картину на стене, но его противный голосок, казалось, звучал над ухом.
– Это мешок, а не ночная сорочка. Я такой тряпкой не стал бы даже мыть мобиль.
Я торопливо спряталась за ширму. При дневном свете все казалось другим. Кровать – верх роскоши, большая, с мягким матрасом. Диван и два кресла на позолоченных ножках. Рядом небольшой кофейный столик. На стенах деревянные панели с вырезанными розами и завитками, на полу – паркет. И собственная ванная – туда я и заскочила, схватив платье.
– Ты меня теперь всегда будешь сопровождать? – крикнула ему из комнаты.
– Еще чего! Я императорский портной, отвечаю за гардероб Гавриила. Он попросил меня сделать из замухрышки из глубокой канавы более-менее приличную барышню. У тебя в обед открытие отбора. Вот я и пришел, чтобы сводить деревенщину по магазинам.
И без того недоброе утро портилось с каждой секундой.
– А где будет открытие?
– В рубиновом зале дворца. Ты там долго? У меня своих дел много, еще и тебя навязали.
Я надела новое, но смятое голубое платье. Щелкнула пальцами – и складки расправились, а крошки пропали. Улыбнулась отражению и вышла.
– Я никуда с тобой не пойду. Спасибо императору за заботу, обещаю – голой по дворцу бегать не буду.
Подошла к туалетному столику, села на мягкий пуф, видя в отражении недовольное лицо портного.
– Не сильно и хотелось, – Станис вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Взяла щетку и стала расчесывать белоснежные пряди. Гребешком заколола волосы набок. До обеда было еще время, но сидеть в четырех стенах не хотелось. Робко вышла из комнаты, наложила на дверь заклинание – оно не пустит никого, кроме меня. Еще вчера нужно было это сделать, и тогда капризные портные не будили бы меня по утрам.
Я оказалась в просторном коридоре. На стенах – портреты монархов в золотистых рамах. Вокруг тишина. Я решила поискать того, кто подскажет дорогу в рубиновый зал.
Вышла к двойной лестнице с золотистыми вензелями на балюстраде. И мне, наконец, встретился лакей. В его глазах проскользнуло непонимание, но потом он посмотрел на браслет на моей руке, смягчился и предложил посетить ботанический сад или сходить в музей, расположенный в другом крыле – рубиновый зал был еще закрыт для приема гостей.
Я решила пойти в сад – от помпезной роскоши дворца рябило в глазах.
Клумбы тянулись вдоль дорожки к стеклянному зданию. Его скрывали кроны ив, и пока я шла в их тени, разглядывала причудливые объемные рисунки, образованные хорошо подобранными растениями. Наконец, мне открылся вид на похожее на дворец строение: с башнями и шпилями, литыми горгульями, и стенами, имитирующими кирпичную кладку. Возле полукруглой двери виднелась табличка: «Ботанический сад Леопольда Соколова». Я вошла внутрь и сразу спугнула стайку бабочек – они взметнулись под стеклянный купол. Прошла дальше, и в страхе отступила назад – дерево сакуры колыхнулось с такой силой, что показалось живым. Только я уняла сердцебиение, как клок зеленой травы, торопливо перебирая корнями, перебежал дорожку. Он походил на ежика. За ним следовали еще три пучка, как маленькие ежата.
Возле меня вдруг появилась любопытная колибри, я протянула руку, и она села на палец.
– Какая ты красивая, – сказала ей, рассматривая необычный окрас.
– Сюда посторонним вход воспрещен.
Из кустов вышел садовник с серой рабочей рубахе и штанах и высоких сапогах. Он оказался молод, широк в плечах и высок. Русые волосы с легкой рыжиной падали на испачканное землей лицо длинными прядями, а глаза его просто невероятные – бледно-голубые.
– Простите, я сейчас же уйду. Лакей сказал, что я могу посмотреть ботанический сад, видимо, я не туда зашла.
– Он говорил про другое место. Это закрытые владения… Постой. Ты, вообще, кто такая?
– Меня зовут Софи. Я участница Крылатого отбора.
Протянула ему руку, давая рассмотреть обручальный браслет.
– Ян, – он пожал руку и обворожительно улыбнулся. – Не признал в тебе невесту императора. Раз ты уже не посторонняя, могу показать редкие цветы.
Он говорил дружелюбно, и я приняла приглашение.
– С удовольствием.
Мы прогуливались по саду, Ян рассказывал о растениях, за которыми присматривает. Леопольд Соколов – бывший император – завещал заботиться о Ботаническом саде, наполненном диковинками, которые заставляли меня удивленно вскрикивать и с замиранием сердца наблюдать за чудесами живой природы. Ян тепло улыбался и тихонько посмеивался, но мне было все равно, я радовалась, как ребенок.
Мы остановилась возле куста черных роз, я коснулась бархатного лепестка и вдохнула аромат.
– Софи, как ты познакомилась с императором Марьяном?
– Это вышло случайно, – ушла я от ответа на неожиданный вопрос.
– Я догадался, что не на светском рауте, – иронизировал Ян. Но заметил тень обиды на моем лице и добавил: – Ты не похожа на других девушек. Очень необычная, как эти черные розы.
– Наверное, Марьян так же решил и потому предложил мне обручальный браслет.
Взгляд Яна скользнул по второй руке, на которой красовался браслет со стервятником.
– И не только он так решил. Как же тебе удалось заполучить второй браслет?
Я инстинктивно прикрыла браслет Гавриила ладонью.
– Спасибо за экскурсию, Ян. Было интересно, но мне нужно торопиться на официальное открытие Крылатого отбора.
В его глазах заплясали огоньки.
– Ты что, обиделась? Сбегаешь?
– На правду не обижаются, Ян. А мне действительно уже пора.
Развернулась и пошла к выходу, успокаивая себя, что нужно привыкать к подобным вопросам. Всем будет интересно, почему я получила сразу два браслета. Главное, чтобы никто не узнал об истинных причинах моего «везения».
Стоило покинуть стены ботанического сада, как ко мне подошел лакей и учтиво пригласил последовать за ним в рубиновый зал. В груди бешено колотилось сердце, ведь я впервые увижу Марьяна и Татьяну Клест. А еще почему-то было любопытно посмотреть на сестер Грифонских, на одной из которых женится Гавриил. Лакей провел меня к главному входу во дворец. Как оказалась, крыло, в котором я проживала, занимало лишь десятую его часть.
Ажиотажа у входа не было. Лишь легкая музыка из глубины здания говорила, что здесь что-то происходит. Пройдя по коридорам, мы остановились у двери, украшенной золотыми завитками. Лакей открыл дверь, и я переступила через порог. Почувствовала, как сотни взглядов устремились ко мне. Теперь понятна причина такой тишины – я опоздала.
Ко мне подошла женщина в лиловом платье и шляпе с разноцветными перьями. В руках у нее была список.
– Госпожа Софья Лебедянская? – Я кивнула. – Пойдемте, я проведу вас к вашему месту.
Я последовала за ней, рассматривая рубиновый зал: в этом цвете выдержаны деревянные панели, тяжелые шторы, мебель и скатерти.
Боковым зрение замечала шушуканье претенденток, смех и недовольные взгляды, адресованные мне. Я села за предложенный стол рядом с двумя девушками. Они окинули меня беглым оценивающим взглядом. Перед нами стояло два одинаковых пустых трона – императоры тоже опаздывали. Мне стало чуть легче, значит, эти люди не из-за меня ждут открытия отбора.
Наконец, церемониймейстер в красной ливрее и белом парике вышел вперед и громким голосом объявил появление императоров: Гавриила Грифа и Марьяна Соколова. Все встали. Я затаила дыхание. Гавриила я уже знала, а вот император Марьян… Момент, когда он надел мне браслет, я не помнила. Одно дело – видеть портрет, и совсем другое – лицезреть вживую.
Высокий широкоплечий Гавриил закрыл собою Марьяна. Только когда императоры сели на трон, я поняла, какой дурой была – на троне рядом с Гавриилом сидел Ян, садовник из закрытой оранжереи. Как я могла его не узнать?! Вглядываясь в светло-голубые глаза, начинала понимать, что в моей голове словно отключился рубильник, отвечающий за распознание лиц. И такое можно сделать только магией.
Казалось, тучи надо мной сгущались и угрожали разразиться грозой. Значит, Марьян решил надо мной посмеяться? Что ж, это в его стиле. Он обиды поджала губы, но виду не подала. Я не позволю никому видеть мою слабость.
Началась официальная часть. Церемониймейстер рассказал, что в отборе принимают участие сорок конкурсанток. Женщина с большим носом поправила его, сказав, что претенденток тридцать девять. Глашатай покраснел и исправился. Приглашения были разосланы двадцати девушкам от каждого императора, вот только одной мне угораздило получить сразу два и поломать привычный алгоритм.
Марьян все это время даже не смотрел в зал, он словно находился в своем внутреннем мире. А вот Гавриил, наоборот, кидал взгляд из стороны в сторону и несколько раз останавливался на мне, заставляя покрыться мурашками.
Вскоре в помещение вошли два пажа с красными подушечками с золотыми кисточками. На них что-то лежало, но с моего места это нельзя было рассмотреть. Под слова церемониймейстера «Отбор объявляю открытым» маленькие слуги подали подушки императорам.
Гавриил взял предмет, и в его руках заискрило, словно в черный костер бросили порох. Волшебный фейерверк нарастал, становился больше и ярче. В тоже время, в ладони Марьяна засияла белая вспышка света, равносильная черной Грифа.
Императоры переглянулись, и подбросили верх искристые сферы, словно мячики. Толпа встревожено ахнула, когда черный сгусток силы подлетел до потолка и превратился в большого магического грифона, а белый – в красивого сокола.
Птицы запорхали под сводом, издавая странный клич. Я не могла оторвать взгляда от этой магии. Внезапно на моих запястьях что-то зашевелилось. Оба кулона как с цепи сорвались – дергались, пытаясь взлететь к своим магическим собратьям, словно это их последний шанс вырваться на волю. Сокол и гриф сделали круг и вылетели в открытые лакеями двери, оставляя после себя перламутровый след угасающей магии. Как только они пропали, украшения на моих руках успокоились и снова превратились в обычные подвески.
Церемониймейстер ударил посохом об пол и объявил об отбытии императоров. За ними стали расходиться и гости.
– Госпожа Софья Лебедянская, госпожа Марина Сорока и госпожа Жанна Иволга, – подошла к нашему столу женщина, что рассаживала по местам. Она вручила брошюры с королевскими эмблемами. – Это план мероприятий на следующую неделю. Я Марта Голубинская – куратор претенденток императора Марьяна Соколова.
