Текст книги "Это война, братишка (СИ)"

Автор книги: Кристина Корр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Ладно, учту, – махнула и спрятала визитку в кармане, находясь немного в недоумении. Надеюсь, она не владелица эскорт-услуг? Такая помощь мне точно не понадобится.

Максим

– Объясни, зачем мы всё это делаем? И что с тобой случилось? – спросил Мич, пока мы ждали девушек. Капусты. Это надо же так назвать. – Честно, я удивлён. Вообще не думал, что ты на такое способен, – друг закурил.

Три года хорошей репутации, ни одного дурного поступка. Но стоило появиться Камиле, все внутренние демоны оказались на свободе.

– Мы немного веселимся с моей сестрёнкой. Она не такой ангел, Мич, как кажется, – машинально ответил, не веря ни в то, ни в другое. Не то чтобы на меня пролился божий свет и меня озарило, но я кое-что вспомнил. Вспомнил, столкнувшись с голубыми глазами и язвительной речью.

– Слушай, она мне показалась вполне адекватной. Весёлая, без комплексов, простая. Думаю, с ней интересно, – отозвался Мич. Я даже в этом не сомневаюсь.

Камила всегда была развита не по годам. В этой девчонке есть всё, чтобы она могла стать хорошим другом: интеллект, чёрный юмор, здоровая доля цинизма, разносторонние увлечения.

– Так и есть, Мич. Но это Камила, и у нас с ней своя игра.

– Не хочу сегодня снова нажираться. Мы даже на корпоративах и вечеринках так не свинячили. Меня до сих пор мутит, – застонал друг. Я его понимаю, у самого голова на куски раскалывается.

– И не будет. Мы притворимся, что нажрались. Устроим для Камилы представление, мы же актеры Бродвея, – усмехнулся в ответ, уже предвкушая. У меня странная мания злить эту девчонку, особенно зная её изобретательность. Несильно верится в её перевоспитание.

Мич недовольно скривился.

Наконец девчонки вышли, молча сели назад, и мы поехали.

Я задумался, смеясь над собой. Это странно, но рядом с этой девчонкой сносит крышу. В этом я убедился, когда впервые переступил порог их дома. Ей было тринадцать, но уже тогда сестрёнка выглядела старше своих лет: грудь прилично сформировалась, и это было видно под тонкой тканью майки, так как лифчик она не носила, а зря. Стройные ноги, красивая талия, она стояла в коридоре с недовольной мордашкой на кукольном лице. Две светлые косички делали её невероятно милой.

Всё случилось именно в тот момент, момент нашей первой встречи. Я влюбился. Сколько бы я ни отрицал данное чувство, но тогда – я именно влюбился. Моё сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди и наброситься на девчонку. И это было ужасно. Ужасно для семнадцатилетнего мальчишки, который давно ведёт активный образ жизни, влюбиться в пигалицу, не имея возможности ей обладать.

Я не был глуп и уже в тот момент понял, что никогда малышка не станет моей. Наши предки объявили о свадьбе. Меня выворачивало наизнанку рядом с ней, а ненависть Камилы ко мне только всё усугубляла. Я знал: девчонка будет расти, станет краше, начнут виться ухажеры вокруг нашего дома, – и тогда мне всё это казалось невыносимым и несправедливым. Да, что говорить, женихи уже вились вокруг неё.

Первое время я пытался подружиться, но с каждым днем мне становилось всё труднее находиться рядом с ней, постоянные мысли о маленькой голубоглазой девчонке не давали покоя. У меня темнело в глазах, так сильно я хотел её поцеловать. Всё это мешало учёбе и моему поступлению. Пришлось пойти на крайние меры и заменить любовь ненавистью. Я стал её ненавидеть. Ненавидеть за то, что появилась на свет, что никогда не станет моей, за то, что такая интересная, яркая и живая. Я ненавидел в ней всё!

В тот день она собиралась к подруге, а я вернулся от друзей в нетрезвом состоянии, последнее время я часто стал заливать чувства пивом. Родителей ещё не было дома, и я поднялся к ней.

Стал что-то спрашивать, она как всегда послала меня в пеший туристический поход. Я не толкал её, как мне казалось все эти три года, я хотел поцеловать её. Прижал её к себе и коснулся запретных губ, Камила испуганно дёрнулась, запнулась о кадку с рассадой и перевернулась через низкие перила балкона. Я сам вызвал скорую и набрал родителей. Я хотел во всём признаться, но Камила на следующий день прислала мне смс: «Я сказала, что упала сама. Скажешь хоть слово и разобьешь счастье моей матери, я превращу твою жизнь в ад». Я не испугался угрозы, как и в первый раз понимая, что у нас нет будущего и я не могу так поступить с нашими предками. Ни мой отец, ни Анастасия Викторовна такого не заслужили.

Нью-Йорк стал моей спасательной шлюпкой. Как-то очень быстро мозг вытеснил все воспоминания о моих чувствах, оставив ненависть, а подсознание искривило произошедшее. Я искренне верил, что толкнул девчонку сам и что она сущий дьявол. Хотя… в ней действительно есть что-то демоническое.

Что касается настоящего, я с удовольствием обнаружил, что принял Камилу нормально. Никаких вспышек, спецэффектов и побегов глупого органа. Да, она подросла, полностью оформилась, волосы зачем-то в розовый выкрасила. Всё та же язва, даже ещё хуже. Наверное, это было просто помешательство гормонально неуравновешенного подростка на почве запретной любви.

Я вырос и пресытился отношениями и сексом. У меня есть всё: учёба, интересная работа, любимое хобби, внимание, хорошие друзья, – и мне вовсе не нужна для коллекции одна упрямая и вредная девчонка. Она просто младшая сестрёнка и всегда ей будет. Я немного развлекусь в качестве маленькой мести за все её нападки, но Камила, видимо, серьёзно настроена не развязывать со мной войну, – тем лучше. Мы можем стать хорошими друзьями. А что? Она готовит, хозяйственная, спокойная стала. Я не буду приводить в дом девчонок, буду брать её с собой на концерты и вечеринки, подберём ей хорошего парня.

Усмехнулся своим мыслям и повернулся к девочкам.

– Ну, спасибо за вечер. Всего доброго, – махнул на прощание и разблокировал двери.

– Звони, если ещё понадобится помощь, – кокетливо произнесла Диана и послала мне воздушный поцелуй.

– Ладно, учту.

Девушка неопределённо хмыкнула и закрыла дверь. Я сорвался с места.

– Мы опаздываем, – насупился Мич. – Зачем было их подвозить, могли бы вызвать такси.

Я усмехнулся.

– Нельзя так, Мич. Это же девочки. Где взяли – туда и вернём, а если с ними что по дороге случится, потом на нас и повесят.

– Дэниал будет зол, – хмуро произнес друг.

– Ничего. Переживём, – отмахнулся, наслаждаясь тёплым, ласковым солнцем и новым днем. Шутка над Камилой расслабила меня больше, чем хороший секс. Я наполнился энтузиазмом, снова появились силы работать. И вообще, жизнь прекрасна! Надо будет ей пасту вернуть.

Проехав Бродвей почти до конца, мы остановились на парковке перед нашим Офф-Бродвейским театром. И я и Мич играем в мюзиклах не очень популярного театра, который хоть и находится на Бродвее, но само название говорит, что мы после Бродвея. До Таймс-Сквер нам ещё шагать и шагать своими музыкальными шагами, но сам факт игры на Бродвее воодушевляет. С музыкальной карьерой у нас дела движутся быстрее. Наша скромная группа из трех человек: гитарист, барабанщик и клавишник, – собирает огромные залы в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Нью-Джерси. Если победим в конкурсе и выиграем музыкальный патент, отправимся в мировое турне. Ну, а в свободное время перебиваемся концертами на Манхэттене, и у нас давно уже образовался свой большой круг фанов, которых мы очень ценим.

Зашли с чёрного входа и, минуя складские помещения, администрацию и буфет, постучали в кабинет художественного руководства. Дэниал – худощавый мужчина с длинными баками и лицом, как у коршуна, наш режиссёр-постановщик, – с кем-то беседовал по телефону. Из разговора я понял, что он заказывает декорации для нашего нового мюзикла: «За искусство», – по мотивам романа «Мастер и Маргарита». Дэниал решил показать Манхэтенну своё видение классического произведения. В общем, я – Мастер, где-то шляется моя Маргарита, а Мич, собственно, Воланд. Такие ремейки не запрещены и даже пользуются популярностью.

– И где шатался мой Мастер? – насмешливо протянул режиссёр, прикуривая сигару. Не знаю, он, наверное, думает, что это круто, но меня каждый раз тянет рыгнуть на его зелёный ковер, когда он раскуривает эту мерзкую дрянь.

– Спасал благородных леди, – в том же тоне ответил и уселся в кресло. – Пришлось побыть рыцарем, чтобы моя репутация не пострадала, думаю, это важно для театра, – тонко намекнул, что не стоит уж слишком нас распекать. Во-первых, мы нечасто позволяем себе подобные выходки. Обычно мы пунктуальны, как Биг-Бен. Во-вторых и в-главных, мы приводим в театр огромную аудиторию поклонников «Paradise», что в переводе «Райские», не самое плохое название для молодёжной группы.

– Оливия почти час изучает маникюр, не желая наносить грим, пока ты не придёшь, ведь косметика портит её прекрасное лицо, и даже речь не репетирует. Останетесь после репетиций на полчаса в качестве штрафа, – смилостивился режиссёр. Мы согласно кивнули.

– Воланд, ты выучил свою партию на рояле?

В нашем мюзикле Булгаковский демон – настоящий романтик и музыкант, короче, крутой чувак.

– Да, сэр, – Мич низко поклонился. Я хмыкнул.

– В конце недели заключительный в этом сезоне показ «Отелло», не забудьте, – любезно напомнил режиссёр. Как можно забыть, когда ты и так каждую неделю душишь несчастную Дездемону. Надо признать, этот момент мой нелюбимый, потому что именно тогда мне приходится петь. А петь и не смеяться очень сложно. Видели бы мою Дездемону, вообще бы всплакнули.

– Всё, идите тогда и постарайтесь больше не срывать репетиции, помимо Оливии вас ещё полтруппы ждёт.

И мы пошли. Быстро переоделись в свои костюмы, на нас наложили жирный слой грима, напялили парик и выпроводили на сцену. Оливия – со светлыми локонами в кринолиновом платье – сердито топала ножкой.

– Ты опоздал, – прошипела девушка. Склонился и поцеловал ей руку.

– Прошу простить, миледи. Пробки, – фальшиво улыбнулся и, как только заиграла музыка, запел свою вступительную партию, её подхватила Оливия. Мы вроде объяснялись в любви.

Потом мы танцевали, убегали от Воланда, пока он играл на рояле, кружились над городом, в общем, репетировали. Можно сказать, всё прошло удачно. Дэниал несколько раз нас останавливал, корректировал, указывал на ошибки, требовал больше чувств, но в целом хорошо справились. Учитывая, что ещё месяц до начала премьеры.

– Ты придёшь на мой День рождения? – спросила Оливия, когда мы оказались в гримёрной. С неё снимали слой пудры.

– А можно я приду не один? – хитро поинтересовался.

– С кем? – одновременно с Мичем спросила девушка.

– Ну, со своей сестрёнкой, – загадочно улыбнулся, уже продумывая, как введу Камилу в свой круг общения.

– У тебя сестра? – удивилась девушка. Мич как-то подозрительно улыбнулся. Ему что, Ками понравилась? Пусть губу закатает, она не для него. Точно.

– Да, сводная, – поспешил внести ясность. – Она поступила и теперь живёт со мной.

– Ну, ладно. Приходи с сестрой, если она не зануда, – слегка высокомерно произнесла девушка.

Я улыбнулся, вспоминая Ками, все её проделки и острый язычок. Скучно не будет. Мне точно.

Глава четвертая

Максим

По пути домой позвонил знакомой девушке, попросил, чтобы она прихватила подругу, и сказал, что заедем через полчаса. Сначала зашли в супермаркет и затарились пивом, закуской и презервативами.

Забрали девчонок, Глория раньше со мной училась в музыкальной школе, потом перевелась. Секс у нас с ней уже был, но я никогда не удалял номера доступных девчонок. Вдруг наступят черные дни?

Мы остановились перед нашим домом, и я повернулся к девушкам.

– Глор, чтобы не происходило, просто молчите. Можете не подыгрывать, но и не вмешивайтесь.

– Макс, ты пугаешь, – с сомнением в голосе произнесла она и заправила каштановую прядь волос за ухо.

– Не волнуйся дорогая, дядя Макс вас не обидит, – весело подмигнул, вышел сам и открыл девушкам дверь. Дождался, пока выйдет Мич, и открыл одну банку с пивом, вторую всучил ему.

– Сделай хотя бы глоток, чтобы пахло, – сказал и сам глотнул горькую жидкость. Помусолил во рту и выплюнул. Пить вообще не хотелось.

– Ты балбес, – констатировал друг, но выполнил просьбу. Девушки подозрительно на нас косились.

Мы подхватили пакеты, обняли девчонок и пошли «радовать» Камилу.

– Что? Опять? – обречённо вздыхая и закатывая глаза, сестрёнка нас впускает. Я радуюсь как ребёнок. И эту радость сложно контролировать. Она дома, в спортивках и простой майке, но такая уютная и домашняя, что я сам обалдел от того, как она вписывается в интерьер квартиры, как будто вечно тут жила.

Мы шатаемся, несём пьяным бред, лезем к девчонкам целоваться. Мич закуривает и я вижу, как спокойный взгляд Камилы вспыхивает гневом, как и мой, я уже сам готов надавать придурку по шее, но мы одновременно выдыхаем и успокаиваемся.

– Еда, – Камила указывает на кастрюли. – Вода, – на холодильник. – Туалет. И Макс… – девушка остановилась около меня, обвела нашу компанию взглядом. – Постарайся несильно свинячить. Я сегодня полдня квартиру драила.

И я замечаю её уставший взгляд и начинаю медленно ненавидеть себя, но поздно пить боржоми. В квартире и правда чисто, в холодильнике еда, всё наготовлено. Даже не верится, что…

– Это что, скейт? – удивлённо вскрикиваю, замечая доску в прихожей. Камила поворачивается и внимательно смотрит на меня. Я глупо заулыбался и икнул. Чёрт! Чуть не спалился. Ещё не время вскрывать карты. Но странная тревога поднимается в душе, когда я представляю эту хрупкую девчонку, несущуюся на доске по оживлённым улицам.

– Нет, братец. Летающая тарелка, – невозмутимо отвечает девушка и уходит в свою комнату.

Выдыхаю и потираю глаза. В душе непонятного рода опустошение. Наверное, просто устал.

– Давай ешь и пошли спать, – говорю Мичу, который уже поглощает курочку. Девушки молчат и переглядываются.

– Так, вы спите на диване, мы – на кровати. Бельё в шкафу возьмёте, – говорю, когда заходим в мою комнату.

– Что? Вы привезли нас спать? – удивляется подруга Глории. Я даже имя её не знаю.

Мы с Мичем переглядываемся.

– Ну да, – пожимаю плечами и начинаю раздеваться.

– Макс, ты придурок! – выдыхает Глория, хватает подругу за руку и идет на выход.

– Дверью громко не хлопай, – кричу вдогонку.

– Тогда я сплю на диване, – говорит Мич и достает из шкафа бельё. Интересно, чем занята моя сестренка? Отбрасываю эту непрошеную мысль и падаю звездой на кровать, хотя спать ещё рано. Включаю ночник и достаю из-под подушки томик Диккенса.

– Я проверю наш блог и поотвечаю фанам, – сообщает Мич, беря мой ноут. Я, не глядя, киваю.

Мои глаза бегут по строчкам, стараясь уловить смысл, но мысли куда-то уплывают. Мне не нравится спокойная реакция сестрёнки. Спокойное безразличие хуже ненависти. Её напускная доброжелательность и любезность вымораживают. Я понимаю, что сам не понимаю, чего хочу от девчонки, но точно не мирного сосуществования под одной крышей. Не хочу каждый вечер видеть примерную сестру-хозяюшку: обмениваться с ней дружелюбными репликами и ложиться спать. И так каждый день на протяжении года. В таком случае я мог бы завести девушку и жить с ней.

В голове рождается план, и я завожу будильник на пять утра и откладываю книгу.

***

– Макс, это перебор, – возмущенно шепчет Мич. Мы прокрались в комнату Камилы, чтобы осуществить мой коварный замысел. Я точно знаю, что выведет её из себя и вернёт мне прежнюю Камилу. Знаю крутой нрав этой мелкой заразы и не боюсь её гнева. Наоборот – предвкушаю. Кажется, я страдаю садомазохизмом.

– Зачем тебе это? – шепчет друг.

– Увидишь, – коварно улыбаюсь в ответ.

Мелкая так забавно спит. Лицо полностью расслабленно, вид умиротворённый, дыхание ровное. Не сопит, не пускает слюни, как будто просто лежит с закрытыми глазами.

Когда дело сделано, заранее извиняюсь и кладу на тумбочку тюбик новой зубной пасты. Кто знал, что отец не только мне пасту заказывает.

– Прости, Мила, так будет веселее для нас обоих, – ехидно шепчу, как озорной мальчишка, и выхожу из комнаты. Мич качает головой.

– Я думал, что ты гораздо старше своих лет, – говорит друг. – Но я ошибся. Ты ребёнок.

– Прости, какой есть, – пожимаю плечами, улыбаясь.

Мне хорошо, и даже полегчало на душе. Жаль, я не увижу её реакции, к семи утра нам надо быть в звукозаписывающей студии.

Камила

Проснулась без будильника в девять часов, так как занятия ещё не начались, а первый семинар будет в два. Потянулась, внимательно осмотрела комнату, заглянула под кровать… вроде ничего. Хм…

Подошла к шкафу и обомлела.

– Ёжики-иголки… – с трудом вымолвила, не веря своим глазам. – Мамочки… – я готова была разрыдаться. – А-а-а-а! Божечки-кошечки! Градов… – потрогала лицо и подошла ближе к зеркалу. – Мои волосы… Ар-р-р-р,… – запрокинула голову, обречённо рыча и одновременно закипая праведным гневом. – Волосики… милые мои… хорошие… волосюшечки… – судорожно трогала пальцами каждую прядь, испачканную чернилами. – Ну, Градов! Дерьмоед несчастный! – зло рыкнула, приходя в себя от первого шока. Руки мелко затряслись, и я запыхтела, желая немедленной расправы. Повеселиться захотел, братишка?! Ну, я тебе устрою Вальпургиеву ночь! Чтоб тебя ведьмы в задницу поимели! Метлой! Говнюк доморощенный!

Я ходила и пыхтела, и сопела, потом остановилась и обнаружила, что половины ёжиков на пижаме не хватает, а вместо них красуются свежие дырочки. И так мне смешно стало…

– Ну, а ёжики тебе зачем, придурок? – спросила, усмехаясь. Злость медленно уступала место холодной расчётливости. Конечно, это был предел, который Макс благополучно перешел. Спускать эту выходку на тормозах я не собиралась. Попадись мне сейчас Макс – я попросту сломаю ему пальцы. А так как, судя по всему, его нет, будем готовить холодную месть.

Решительно сняла пижаму, сразу с ней попрощавшись, надела футболку, голубые шорты и вышла из комнаты. Меня встретил очередной срач. Видимо, Максик всю ночь старался, баночки раскладывал, презики распаковывал. Думает, наивный, я купилась на дешёвый развод и не слышала, как метёлки свалили через пять минут.

В отличие от самого Макса я знала, что он далеко не тупой алкаш и бабник. Парень прилежно учился, как и я окончил школу с отличием, иначе бы не поступил в свою музыкальную школу, но в парне всегда присутствовал дух долбанутого рокера. И я уверена, что Макс намеренно испортил мне волосы, чтобы вывести из себя. Только зачем ему война? Неужели предложенный мир совсем братца не устраивает?

Этот вопрос я оставила на потом и решила заняться другим, не менее важным делом: пошла в душ. Там я тщательно тёрла голову, но безуспешно. Верхний слой чернил, конечно, смылся, но краска успела впитаться. Я получилась розовая в синюю полосочку. Просто очаровашка, едрить-колотить! Чтоб тебя, Максимка, педики в темном переулке поймали!

Завязала волосы в пучок на макушке, оделась, сгребла наличность и пошла в салон, делать нечего. Нашла подходящий и на вид приличный, вошла внутрь.

За стойкой меня встретила улыбчивая латиночка с африканскими косичками длиной до попы и в босоножках на высоченном каблуке.

– Добрый день, милая! – радостно воскликнула девушка. Обняла меня и поцеловала в обе щеки. Я малость растерялась. Вот это сервис! – Расслабься, дорогуша, «Лотос» станет родным для тебя, если ты позволишь сделать нам из тебя красавицу.

– Э-э-э… – я немного зависла. – Это точно парикмахерский салон, а не агентство эскорт-услуг? – уточнила на всякий случай.

Латиночка звонко рассмеялась.

– А ну, брысь, негодница! Всех клиентов мне распугаешь, – из-за шторки выплыла очаровательная негритянка полной наружности. – Я Ирма, хозяйка этого заведения. Могу ли я тебе помочь, милое создание со скейтом в руках? – Тетенька сложила губы трубочкой и руки на груди.

Я усмехнулась, сняла кепку и дёрнула резинку: разноцветные пряди рассыпались по плечам удлинённым каре.

– Дева Мария! – воскликнула женщина и посмотрела на латиночку. – Вики, нам понадобится помощь. Зови Эдуардо.

– Э-э… может, без Эдуардо обойдёмся? – Меня просто смущают мужчины в качестве мастеров, хоть я и наслышана об их профессионализме.

– Не говори глупостей, – отмахнулась Ирма и повела меня в зал. – И ничего не бойся. Эдуардо из тебя такую конфетку сделает...

– Из меня уже сделали конфетку, – хмыкаю в ответ.

– Руки бы оторвать создателю, – сердито шипит женщина и нравится мне ещё больше.

– Мама Мия! – кричит вошедший Эдуардо, очень не типичный на вид мастер-мужчина. Я думала, они все – геи, а этот… ну, он симпатичный, очень крепкий, в брюках и белоснежной рубашке. На руке татуировка, пару перстней на пальцах, чёрные волосы с одного бока выбриты и уложены на другой. На вид – приличный мужик.

– Ты не волнуйся, детка, Эдуардо девочек не любит, – похлопала меня по плечу Ирма и разбила розовые мечты об Эдуардо.

– Обязательно всем об этом сообщать? – вовсе не обидевшись, спросил мастер и ловко усадил меня в кресло, накинул пеньюар. – Может, мне приглянулась полосатая девочка, и я решил сменить ориентацию? А теперь у неё предвзятое мнение на мой счёт, – иронично произнес мужчина, ловко смешивая краски в баночке.

– Не волнуйтесь, Эдуардо, я буду вас ждать и приму в любом виде, – игриво протянула в ответ, накручивая локон на палец, – если вы смоете это безобразие.

– Смыть – не смою, – произнёс, помешивая краску. Ирма, махнув рукой, вернулась на своё место. – Могу только закрасить и придать твоим волосам блеск, вдохнув в них жизнь. Просто доверься мне, – уверенно произнес мужчина и выпрямил мою голову.

И я доверилась, потерявшись на два часа в твиттере, просматривая новости своей группы. Скоро торжественное вручение студенческих билетов и посвящение, надо ещё наряд подобрать. Просмотреть учебное пособие, что нам уже выдали, список курсов и определиться, на какие пойду.

– Ну вот, – радостно произнес Эдуардо, закончив укладывать волосы феном. После того как меня таскали от раковины к раковине, пять раз уже сушили, полоскали и мазали.

– Что там? Я уже лысая? – спросила, поднимая голову.

– Вот ещё! – фыркнул мастер и повернул меня к зеркалу.

Первое, что я увидела…

– Бог ты мой! – я наклонилась ближе, трогая кончики удивительных волос. – Вау! – всё, что смогла сказать. Мои волосы… они просто нереальны! Искусно сделанное колорирование, мягкие оттенки блонда и платины сделали меня обалденной. Лицо приобрело краску и форму, глаза стали ярче и выразительней, я словно сошла с обложки журнала, став на пару лет старше. И хотя мне нравился мой розовый цвет детской непосредственности, я была в восторге от новой прически.

– Дай-ка я тебя расцелую! – радостно поднялась и набросилась на мастера.

– Ну-ну, деточка! Не задуши мне профессионала, – усмехаясь, произнесла подошедшая Ирма.

– Ни в коем случае, – искренне улыбнулась и чмокнула смущенного Эдуардо в щеку. – Спасибо вам обоим.

– Ну, на «спасибо» долго не проживёшь, – тонко намекнула хозяйка «Лотоса». – Но скидку сделаю, чтобы всегда к нам приходила.

– Мне нравится иметь с вами дело! – радостно воскликнула и протянула женщине купюры.

– Нет, это к Вики. Пока, милочка! Береги себя, – Ирма махнула мне, а Эдуардо прижал по-отечески и пожелал удачи.

Счастливая, как медведь во время нереста лосося, я отправилась в хозяйственный магазин, а потом в аптеку. Есть у меня незаконченное дельце.