Текст книги "Это война, братишка (СИ)"
Автор книги: Кристина Корр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
19.
Глава девятнадцатая
Камила
Ещё толком не проснувшись, я потянулась в поисках родного и тёплого тела. Потрогала место рядом с собой, пустую подушку и резко села, распахнув глаза. Не мог же он мне присниться? Воспоминания о ночном приключении нахлынули внезапно, заставляя меня краснеть и смущаться. Божечки!.. Я целовалась с Градовым! Я целовалась со своим братом… надо бежать! В Северную Корею: у них коммунизм, мне сразу отрубят голову, и всё будет в порядке. Нет, в Мексику! Может, позвонить в службу психологической помощи и рассказать, как, оказывается, невероятно круто спать и целоваться со сводным братом. С тем самым Максом Градовым, любимцем всех девушек. Может, меня сразу усыпят, чтобы не мучилась?
Что делать? Божечки, что же делать? Как-то я совсем не продумала дальнейшие действия после поцелуя. Мы теперь встречаемся? Как мне с ним себя вести? Нежно? Ласково? Но я ведь совсем не владею этими женскими штучками. В лучшем случае, я могу сказать: «Доброе утро, идиот! Хреново выглядишь», – но кажется, эта реплика не подходит для юной и влюблённой девочки. Мама, почему ты разрешала мне кататься на скейте и вести себя, как пришелец, вместо того, чтобы отдать в школу благородных девиц? К такому жизнь меня не готовила.
Нахлынувшая паника окончательно бы мной овладела, и я бы побрилась и сдалась в монахини, но дверь распахнулась, являя счастливую морду брата. Волосы торчком, взгляд озорной, как у мальчишки, улыбка не вмещается в проход. Он смотрит на меня с восхищением и нежностью, но выдаёт что-то привычное, абсолютно не соответствующее взгляду:
– Тебя долго ждать, Зараза? Я не крестная фея, чтобы наколдовать тебе одежду. Хватит с меня завтрака и кареты.
– Привет, – глупо улыбаюсь, пытаясь проморгаться и понять: это что? Всё по-старому? Ночь мне всё-таки приснилась, и между нами ничего не изменилось?
– Та-ак, – вздыхая, протягивает брат и заходит в комнату. На нём есть брюки, но нет рубашки, и от него просто безумно вкусно пахнет. Я совсем растерялась и постыдно спряталась под одеялом.
– Мелкая, ну ты чего? – Макс легонько меня толкает в бок и пытается убрать одеяло.
– Я не знаю, – скулю в одеяло. Наверное, меня плохо слышно, потому что Макс смеётся и переспрашивает:
– Что ты лижешь?
Замираю и усмехаюсь.
– Мелкая, нет времени на самокопание. Потом разберёмся, – Макс просовывает руку под одеяло и щиплет меня за бок. Вскрикиваю и выбираюсь на поверхность.
– Сдурел? Может, у тебя выросли лишние пальцы?
Парень усмехается и резко заключает меня в объятия, так что я оказываюсь у него на коленях, прижатая головой к груди.
– Вот. Узнаю свою Заразу, – гордо произносит Макс. – А то захожу, а тут мышка напуганная, даже растерялся.
Смотрю ему в глаза и плавлюсь от нежности. Он заправляет мне прядь за ухо и целует в лоб.
– Я не знаю, как себя теперь вести, – честно выпалила и насупилась. Чувство отвратное. И как люди встречаются? Одни неудобства и дискомфорт.
Макс смотрит на меня и старается не ржать.
– Только попробуй, – на всякий случай предупреждаю я.
– Даже не думал, – серьёзно говорит он, подражая голосу своего отца, пытаясь не улыбаться.
– Клоун, – фыркаю и отворачиваюсь. Да, мне стыдно, чёрт возьми! Мои первые полноценные отношения, и те – с братом. Тем самым, который мне жуков в тарелку подкладывал и вообще всячески издевался. Мне проще ему слабительное подсыпать, чем говорить о чувствах. Бр-р-р.
– Веди себя, как обычно, – ласково шепчут мне в ухо и нежно целуют за ним. – Ты с ума меня сводишь своей язвительностью и находчивостью. Будь проще. Мы обязательно во всем разберёмся, но не всё сразу. Ничего конкретно не изменилось, просто к нашим и без того крутым отношениям добавился приятный бонус в виде поцелуев. Теперь я могу это делать, когда захочу.
Наши взгляды встретились, я сглотнула, и Макс накрыл мой рот поцелуем, доказывая насколько этот бонус приятный. Поцелуй затянулся, перерастая в страстный. Вот Макс уже лежит на спине, а я сижу сверху; его руки гладят спину и бёдра, а влажный язык вызывает трепет и мурашки.
Усилием воли я отрываюсь и пытаюсь сфокусировать взгляд.
– Твою мать… – через нос выдыхает брат и ерошит свои волосы.
Неужели такое возможно? Я хочу этого парня до визга. Всего: каждую его клеточку. Я готова взять его в плен и пожизненно запереть в этой комнате. Похоже, я сильно поспешила с выводами: если он уедет в турне, я просто сдохну от ревности и тоски. Мне следует его отпустить, пока не поздно, и прекратить всё это.
Я резко стала и поправила пижаму, но Макс быстро оказался рядом и поймал мои руки.
– Эй? – ласково позвал он. – Ну ты чего, мелкая? Не грузись, ясно? – он прижал меня к себе и поцеловал в макушку. – Всё будет хорошо. Мы со всем справимся, но только вместе. Не вздумай сбегать от меня, – строго пригрозил он. – Я же достану тебя, Камила. Даже из-под земли. Усекла?
– Усекла, – усмехнулась, и наконец, смогла улыбнуться. Мне так хочется ему верить. Очень.
***
Пока ехали на учёбу, хором подпевали Рианне. Макс поглядывал на меня в зеркало заднего вида и подмигивал. Я немного расслабилась и решила последовать совету брата: вести себя естественно.
– После учёбы я заберу тебя, и мы пойдём гулять в парк. И не волнуйся, мы всё обсудим.
– Отлично, – хмыкнула я.
– Впервые буду говорить с девчонкой об отношениях, – Макса передёрнуло. – Надо заехать в церковь и запастись ладаном и святой водой.
– Можешь сразу купить осиновый кол и воткнуть его себе в язык. Иначе это сделаю я, – пригрозила я, но глаза мои смеялись.
Макс вышел из машины следом за мной и прижал к себе. Я испуганно стала оглядываться.
– Ты что творишь! – зашипела на него.
– Хочу поцеловать тебя, – усмехается гад.
– Нет! – вскрикиваю и выворачиваюсь. – Смерти моей хочешь? Если твои фанатки увидят, меня разорвут на лоскутки и сошьют себе из них платочки, чтобы вытирать слёзки на твоих концертах. Не надо, – уже твёрже говорю и отступаю назад.
Максим сжимает челюсти и с полминуты нервно дышит.
– Выходит, мы будем прятаться?
– Конечно! Тебя это удивляет? Или тебе не дорога моя жизнь?
– Не говори ерунды, – злится парень. – Прости… – тут же тихо добавляет, опуская голову. – Мне от счастья снесло крышу. Конечно, ты права, нам стоит быть осторожными.
Я вижу, как тяжело ему дается это решение. Но так будет лучше. Пока.
– Ладно, увидимся после учёбы. Напиши потом, что решил, после подписания договора, – машу рукой и иду в универ, обходя других студентов. Вдалеке вижу футболиста и сворачиваю в другую сторону. К чёрту! Не хочу его видеть.
***
Всё идёт хорошо, мне даже удаётся избегать злых взглядов нашей старосты, кажется, её зовут Моника. И получается гнать от себя навязчивые мысли о Максиме и заглушать совесть, которая противно нашёптывает, что у меня нет совести! Прямо диссонанс какой-то.
Я успокаиваю себя тем, что ещё ничего не случилось и не случится, пока родители о нас не знают, а вот как только узнают… непременно что-нибудь случится. Ну, назад дороги точно не будет. Слово «турне» я даже мысленно избегаю, как носителя опасного заболевания. Боюсь, если повторю его пять раз, непременно покроюсь сыпью, а может, даже начну кашлять.
После пар мне предстоит идти в спортивный зал на занятие по волейболу. Мне пришлось записаться, потому что каждый студент к концу года должен набрать двести сорок часов занятий спортом, так как физкультуры у нас нет. Мы тратим на «лайт-спорт», как тут он называется, своё личное время. Можно ходить в бассейн, на футбол, в тренажерный зал, волейбол, баскетбол, но в мае у тебя должно быть положенное количество часов, иначе к зачетам и экзаменам просто не допустят. Я выбрала волейбол, как наименее безобидный для меня вариант из всех. Воды я боюсь, как будто меня в детстве топили, футбол… бр-р, даже обсуждать не хочу. Тренажерный зал… хм… никогда не пробовала и понятия не имею, что там делают девочки. Может, пылесосят ковровые дорожки и протирают пыль? Но бытует мнение, что занимаются спортом. В общем, это всё не по мне, а волейбол больше всех напоминает игру и доставляет хоть какое-то удовольствие.
Я уже сказала, что всё идет хорошо? Так вот, забудьте!.. Эта информация устарела. Всё ужасно! Всё просто…
– Пф-ф… Градов… – шиплю сквозь зубы. Кобры, становитесь в очередь, покажу, как это делается! Чёрт, ну Макс, какого поросёнка? Перемирие же?
Я почти хныкаю, разглядывая мою – мою, не его – белую обтягивающую футболку для занятий. Теоретически белую… по крайней мере, когда я её покупала, она была именно такой. Откуда на ней взялся чёрный принт с изображением улыбающегося Макса в профиль, я понятия не имею, как и не знаю происхождения этой претенциозной надписи: «Собственность Градова». Ладно, придурок, шутка удалась. Чёрт!
Выворачиваю футболку наизнанку, надеваю чёрные шорты и иду в зал. Заниматься…
Боги сегодня решили сыграть со мной в странную игру под названием фортуна, и мне пока не везёт. По всем фронтам…
Команды почему-то смешанные. Тренер – высокая, крепкого телосложения женщина в синей кепке свистком подзывает всех участников. Я пробежалась взглядом и насчитала семнадцать девушек, включая Джесс. Да-да, ту самую Джесс с вечеринки Оливии, которая облизывала взглядом моего брата. Что она тут делает? Учится? Неужели мне настолько «везёт»! О, нет… даже настолько?!
С другого конца зала из раздевалки выходит компания ребят, и да, среди них Дастин. Он привычно ведёт себя, как болван, отпускает плоские шуточки и строит глазки девчонкам. Все вокруг него лебезят и пытаются угодить. Это даже странно наблюдать.
Дастин меня не замечает за всей этой девчоночьей кутерьмой, ну и благодаря моему незаметному гномьему росту. Парень прямиком идёт к Джесс, пока тренер объясняет нам правила игры и предлагает выбрать двух капитанов. Дастин кладёт свою руку на попу девушки и слегка сжимает её. Я закатываю глаза и отворачиваюсь. Идиот.
– Так, есть желающие? – раздаётся голос тренера.
– Мы желающие! – выкрикивает Джесс, поднимая руку Дастина. Парень снисходительно кривит губы.
– Отлично. Тогда выбирайте себе команду.
Господи! Хватит играть со мной в эти игры! Нет, правда. Я сдаюсь.
Нам предлагают выстроиться в одну шеренгу. Почему я не хамелеон или на мне нет защитного шлема, хотя бы строительной каски. Я бы вполне себе сошла за дурочку и меня никто не выберет.
– Тебя, – раздаётся томный голос над моим ухом. Ну вот… а я так низко наклоняла голову, всё зря. – Я выбираю тебя, – настойчиво повторил Дастин. Мне пришлось оторваться от разглядывания трещин в полу и улыбнуться широкой, злобной улыбкой Джека Потрошителя. Пусть знает, КАК я рада.
Дастин усмехнулся и пошёл дальше. Я почти дошла до своей команды, как меня остановила тренер.
– Эй, новенькая!
Я обернулась и непонимающе уставилась на неё.
– Как тебя зовут?
– Камила, – спокойно отвечаю, испытывая неловкость, ведь весь зал смотрит на меня. Да и Джесс тоже, и мне совсем не нравится её хищный взгляд. Кажется, моя игра на выживание начнётся совсем скоро.
Тренер сверилась со списком, нашла мою фамилию и произнесла очень строго, надо заметить.
– Я вроде говорила насчёт футболок. Да, Камила?
Мои губы дрогнули в улыбке: видимо, тренер не смогла произнести русскую фамилию Лейпатова, даже в английской транслитерации.
– Да, мэм, – вежливо отвечаю. О, уже чувствую, что меня ждет. Спасибо, братик, я тебе это обязательно припомню.
– Никаких рисунков. На первый раз прощаю. Сними футболку и надень правильно.
Я растянула губы в глупейшей улыбке и выдала под стать ей глупую фразу:
– Может, мы все сделаем вид, что она белая, и я не стану её переодевать?
Тренер удивлённо моргнула.
– Это у вас в Росси юмор такой?
Какая проницательная женщина! Моё желание стать хамелеоном резко возросло.
– Нет, мэм. Просто я не стану переодевать футболку, – поджала губы, готовясь биться до конца. Я лучше выйду голая, чем все увидят счастливое лицо Градова и я прослыву его бешеной идиотской фанаткой.
Женщина нахмурилась и уже, видимо, хотела меня распять, а может быть и шесть раз, наказать… но в дело вмешался футболист.
– Я могу одолжить ей свою, мисс Бёрнс, – парень стал стягивать с себя белую майку, чем вызвал слаженный девичий «ох». Клоун.
– Спасибо, Нортон, – мило улыбнулась ему тренер. О-о! Ничего себе!.. Она тоже подвластна этим чарам. У меня одной иммунитет? Или во всем виноват Градов?
– Ладно, иди играй, но в следующий раз приходи в нормальной футболке.
– Спасибо, мэм, – тихо отвечаю и семеню на свою половину зала, где стоит жутко довольный Дастин.
– Привет, мелкая, – скалится футболист. – Это судьба, не находишь?
– Ты меня раздражаешь, не находишь? – язвлю в ответ.
– Фу, как грубо. Я тебя от смерти спас. И это твоё спасибо?
Молча закатываю глаза и отхожу от него. Но парень обладает завидным упорством.
– Мои родители спрашивали, когда ты приедешь навестить их. Ты им понравилась, – тихо и уже нормальным голосом говорит он.
Я морщусь, потому что мне стыдно. Стыдно перед родителями Дастина. Они, конечно, не виноваты, что их сын идиот, но из-за него я не могу их навестить.
– Передай своим родителям моё искреннее сожаление, – сухо произнесла, кусая губу с внутренней стороны. – О чём ты думал, чёрт возьми, когда вёз меня к ним? – зло шиплю, глядя ему в глаза, но так чтобы слышал только он. На нас с интересом поглядывают.
– Надеялся, что ты оттаешь, – тихо признался он и сам отошёл. Игра началась.
Почему никто не сказал, что игра в волейбол сродни избиению младенца? Знала бы, пошла б на плавание. Очередная подача от Джесс прилетела мне в плечо, отбросив в сторону.
– Сука, – выругалась сквозь зубы и подняла мяч.
– Я подам, – ко мне подлетел Дастин, но на этот раз я не собиралась уступать этой мегере с бешенством матки.
– Чёрта с два, этот мяч мой, – прошипела и пошла за линию.
Улыбнулась и подбросила мяч. Как бы я ни старалась, но с моим ростом мне ни за что не достать девчонку. Но это отсюда, а вот от сетки, вполне себе можно. Теперь охоту вела я, и каждый раз бросалась к мячу, как голодный тигр к антилопе, разве что зубами его не рвала.
Удачно оказавшись у сетки, я отпихнула от себя Дастина и подпрыгнула, кулаком отбивая мяч. Прицел, и точное попадание в голову. Надеюсь, звон в ушах у неё надолго останется.
– Ах ты, стерва! – верещит эта кобылица и на всех парах, тряся хвостом, несётся ко мне.
Что она собралась делать? От удара меня спасает свисток.
– Браун! Вернись на своё место! – зверствует тренер. – Обе! Штрафные полчаса. Каждой.
Отлично. Теперь я должна отработать двести сорок часов с половиной. Спасибо, сучка. С тобой приятно иметь дело. К концу года я задолжаю университету пару тысяч спортивных часов, и меня даже близко к корпусу не подпустят, не то что к экзаменам.
Наконец война закончилась, и нас отпустили принимать душ. Стоило сделать пять шагов в сторону раздевалки, как подвалил Дастин.
– Могу тебя подвезти, если Градов не может, – лукаво улыбнулся он.
Я посмотрела на него убийственным взглядом, надеясь превратить его в лужицу крови. У меня даже глаз дёрнулся. Волейбол лишим меня всякого очарования.
– О-о! – Дастин в притворном ужасе округлил глаза. – Могу поговорить с Джесс, и она больше к тебе не подойдет.
– Слушай, поговори уже со своими мозгами, а меня не трогай, – устало выдохнула и ускорилась.
Стоило мне переодеть футболку на блузку, так как здесь я душ принимать не собиралась, надеясь дотянуть до дома, кто-то сильно толкнул меня в спину. С грохотом я ударилась о шкафчики. Я даже знаю, кто эта неведанная сучка.
– Как ты посмела, мразь?! – плевалась девушка. Я посмотрела на пол, не капает ли яд. Она стояла в одном бюстике и шортах: волосы торчат в разные стороны, взгляд бешеной коровы – мне, откровенно говоря, стало смешно. Может, я действительно больная, раз нахожу в таких ситуациях свою порцию юмора?
– Так спешила ко мне, что забыла одеться? – скептически спросила я и увернулась от удара. Запрыгнула на лавку и прошлась до конца.
– Иди сюда, тварь! Я научу тебя хорошим манерам, – кричит припадочная.
– Э-э, нет, – открестилась я. – Не хочу заразиться бешенством.
Джесс с рыком бросилась ко мне. Я легко перепрыгнула на другую лавку, подхватила свой рюкзак с пакетом, цапнула футболку и бросила в лицо озверевшей девицы.
– На вот, вытрешь слюни. – Толкнула дверь и бросилась бежать на выход, при этом весело смеясь.
20.
Глава двадцатая
Камила
– О, мелкая! А что с твоей формой? – задорно улыбнулся Макс, выходя из машины. Окинул меня взглядом с головы до ног, заставив меня покраснеть и смутиться.
– Что с моей формой? – обманчиво спокойным голосом произнесла я и угрожающе двинулась в его сторону.
Макс хохотнул.
– Эй, ты чего?! – он успел выставить руки и удар пакетом с туфлями и юбкой пришёлся по ним. – Ты мне за это ответишь, – прошипела, тыкая пальцем ему в грудь.
Брат усмехнулся, но был непрошибаем, как скала.
– Ну, я знаю несколько способов… – томно прошептал мне в ухо и быстро отстранился, прячась в салоне машины.
– Гад! – выругалась и села рядом с ним. Мича он, видимо, потерял по дороге или дома.
Только я открыла рот, чтобы предъявить Максу претензии и потребовать чем-нибудь возместить моральный ущерб, как он резко повернул мою голову к себе за подбородок и припал к губам, словно только они могли его спасти.
Я моментально превратилась в желе, позабыв всё на свете, даже дату собственного рождения. Когда послышался стон, не мой… я отстранилась, тяжело дыша. Макс прижался ко мне лбом, положив руку на затылок.
– Боже, мелкая… я так соскучился… – хрипло выдохнул он. Я всё ещё училась дышать заново. – Я чуть не умер без тебя, – шуточно произнёс он и завёл машину. – Представляешь?
– Представляю, – состроила ласковый взгляд, заставив брата сглотнуть. – Если твой день был такой же, как мой, – уже не так ласково добавила. Брат вскинул бровь.
– Сегодня твоя подружка Джесс пыталась убить меня волейбольным мячом. Если бы не моё проворство, я бы пала на поле боя. Ну или в раздевалке, где она пыталась меня добить. Пришлось пожертвовать твоей футболкой для отвлекающего манёвра, – я говорила в шутку, и Макс должен понимать, что всё обошлось хорошо, но его застывшее лицо говорило об обратном.
– Земля, приём-приём! Это Юпитер. Как слышно? – пощёлкала пальцами перед его лицом, привлекая внимание.
– Я поговорю с ней, – тоном северного мишки произнёс он. Я ужаснулась и округлила глаза.
– Может, не надо? Потом мешки покупать, яму копать… – закончила уже не так весело: взгляд брата мне совсем не понравился.
– Ты в порядке? – он повернулся ко мне и принялся осматривать.
– Макс? – уже спокойно позвала я и улыбнулась. Так всегда делала мама, когда мне было больно или обидно, беспроигрышный вариант. – Посмотри на меня. Ну что со мной будет? Это же я – твоя Зараза. Помнишь?
Макса передёрнуло, и он усмехнулся.
– Не говори больше со мной таким тоном, – произнёс он, но главное: заметно оживился и пришёл в себя.
– Каким? – хитро спросила, закусив губу.
– Тоном врача клиники для душевнобольных. Ласково и осторожно, при этом держа шприц в кармане халата – так, на всякий случай, если «успокаивающий тон» не сработает.
Хохотнула и пристегнулась, показывая, что готова ехать.
Макс выехал на дорогу, включил радио и не глядя нашёл мою руку. Сжал пальчики, словно желая убедиться, что я действительно рядом. Улыбнулась себе, чувствуя, как горят щеки.
– Подписал договор? – волнуясь, спросила я, умоляя голос не дрожать.
– На патент – да. Контракт нет. Объяснил ситуацию и заверил, что найду за время турне подходящего солиста, который меня заменит. Потом ребята подпишут контракт, – Макс выдохнул и сжал мою руку сильнее. – Камила, мне придётся ехать, – произнёс так, словно себя убеждает, а не меня. Я-то как раз знала это с самого начала, а он как будто надеялся до последнего…
– Знаю. Ничего не изменишь, – произнесла и отвернулась к окну.
Макс внезапно ударил по рулю и закусил костяшку указательного пальца.
– Эй?.. – осторожно позвала его и погладила по руке. – Всё хорошо, слышишь. Это не конец света.
Макс, тяжело выдохнув, откинул голову и свернул к парку. Как только мы остановились, он повернулся ко мне и взял мою руку в свои.
– Это целый год, Камила… – он не смотрел на меня, как будто говорит с руками. – Это… чёрт… не знаю, как сказать, но меня выворачивает наизнанку при мысли, что придётся расстаться.
Я сглотнула.
– Я… я словно с цепи сорвался…
– Тс-с, – прервала его и приподняла его голову за подбородок. – Рано сейчас говорить об этом. Сегодня ночью мы впервые поцеловались. Я не беременна, мы не планируем пожениться… Знаю, что чувства задурманивают разум, но у нас впереди четыре месяца. Четыре, Макс! – воскликнула я. – Это почти полгода. Ты и я… четыре месяца вместе, и кто знает, как всё повернётся. Год не так уж и много, в армии столько служат.
Макс криво усмехнулся, но глаза выдавали грусть, поселившуюся внутри.
– Давай не будем сейчас об этом думать и загоняться? Ладно?
– Предлагаю пока ничего не рассказывать родителям, – произнёс он и прижал меня к себе. Устроил руку на моей спине и начал поглаживать вдоль позвоночника. Я уткнулась ему в плечо, вдыхая родной запах. Если бы он только знал, как меня выворачивает наизнанку.
– Конечно, – пробубнила я. – В случае чего, их нервы останутся в порядке.
Макс напрягся всем телом, остро реагируя на мои слова. Усмехнулась и погладила его в ответ.
– Ну, мы же реалисты и понимаем, что всякое может быть, – оторвала голову от удобного плеча и заглянула в зелёные глаза брата. – Ты можешь случайно упасть со сцены, если будешь заигрывать со своими фанатками. Или упадешь на рельсы под неуправляемый трамвай…
– Тоже случайно? – уже улыбаясь, спросил Макс и хитро прищурился.
– Ага, – невозмутимо отозвалась я. – Или случайно с крыши сорвётся кирпич. Всякое может быть.
Макс поджал губы и всё же рассмеялся.
– Прости, – сквозь смех прошептал он. – Ты ревнуешь, и это чертовски приятно! Никогда не думал, что это может так возбуждать. – Он резко приблизился, и я оказалась у него на коленях, его руки на моей талии прижимают к здоровенному бугру под джинсами. Ну, мне так он кажется очень большим.
Макс ловит мой взгляд и пристально смотрит. Судорожно облизываю губы, хватая ртом воздух. Это так сложно: дышать рядом с ним.
– А если у нас получится? – а голос такой проникновенно-дрожащий. Вмиг покрываюсь мурашками и предательским румянцем. С этим парнем что-то не так: с ним я вечно теряю контроль и готова продать душу дьяволу за один только взгляд. Тащите сюда документы – подпишу не глядя.
– Что получится? – так же неуверенно и хрипло спрашиваю я, не прерывая зрительно контакта. – Получится дожить до моего Дня рождения? – пытаюсь отшутиться, но Макс не реагирует, он пристально смотрит в ответ. Когда этот парень успел стать таким серьёзным? Он сам понимает, что ведёт себя странно?
– Макс, я не знаю, – выдыхаю и отвожу взгляд. – Я не успела подумать так далеко. Ты сказал не спешить, у нас есть время…
– Камила, – спокойно перебивает он, продолжая разглядывать меня. – Если мы продержимся год… – он сбился и потёр переносицу. Видно, как тяжело ему даются слова и мысли, в частности. – Я бы хотел продержаться этот год без тебя, чтобы вернуться и попробовать нечто большее, чем четыре месяца скрытых отношений.
Я настолько смутилась, что спрятала лицо у него на плече.
– Ты знаешь, разговоры не мой конек, – пробубнила ему в рубашку, обнимая за шею.
Макс усмехнулся и погладил меня по волосам.
– Ничего. Я сам понятия не имею, что должен делать. Меня распирает от эмоций и сносит крышу от переполняющих чувств, а я об отношениях знаю ровно столько же, сколько морская звезда о политической обстановке в США. Зря смеёшься, – брат качает головой, но улыбается, хоть и пытается выглядеть серьёзно. – У морской звезды есть оправдание в виде отсутствия мозгов, а я парень, и мне двадцать один год. Это удручает. Может, есть какое-то руководство по отношениям? Может, надо провести тайный обряд? Ну что ты пыжишься? Скажи уже, как за тобой ухаживать?
Я всё-таки не выдержала и взорвалась смехом. Мой старший брат, похититель девичьих сердец, спрашивает у меня – меня – своей маленькой сестры, которая знает об отношениях только из учебника по биологии (ну там, деление одноклеточных): спрашивает у меня, как ухаживать.
– Ну, что ты ржёшь, мелкая? – обиженно ворчит Макс, пытаясь заглянуть мне в лицо. – Мне, между прочим, стыдно. У меня есть девушка, а я не знаю, что с ней делать. Всё, что мне пришло в голову, это посадить тебя в горшок и поливать два раза в неделю.
– Ы-ы-ы-ы, хва-а-атит! – взмолилась я, уронив голову обратно ему на плечо.
– Ну, есть ещё одна идея… завернуть тебя в шаурму и сожрать, но это запасной вариант, если с горшком ничего не получится.
– Больше не могу-у-у, – простонала я и вытерла выступившие слёзы. – Давай просто сходим в парк, раз уж приехали.
– Отличная идея, – радуется брат. – Как мне повезло: у меня такой умный цветок, – меня ласково погладили по голове, как болонку.
– И такой идиот-хозяин, – клацнула зубами перед его рукой и пригрозила взглядом. Макс усмехнулся и поцеловал меня в макушку.
Парень быстро взял свою барсетку с документами, вышел и заглянул в открытую дверь:
– Тузик, ко мне. Тузик, гулять!
Это он мне? Ну я тебе сейчас покажу Тузика…
Максим
С диким ржачем несусь к воротам парка, за мной гонится неуправляемая зараза. Слишком медленно гонится, эх… придётся поддаться, а то так никогда не поймает.
Мелкая прыгает мне на спину, цепляясь за шею.
– Я Тузик? – шипит моя ручная гадюка. Ой, я не могу, она такая милаха!
Перекидываю девушку со спины лицом к себе и не могу оторвать от неё взгляда. Понимаю, что на улице много прохожих, в любой момент может появиться чувак с камерой или набежать толпа девчонок, поэтому размыкаю объятия. Не хочу подставлять Камилу, не хочу, чтобы она ощущала дискомфорт, страдала из-за меня, не дай Бог, плакала. А ведь она права: нам нельзя светиться. Одна неосторожная публикация в журнале – и произойдёт взрыв общественного негодования: поползут слухи, за мной будут бегать репортёры, пытаясь узнать все грязные подробности романа с сестрой, фанатки закидают мой блог комментариями… Но ладно я, а Камила? Она точно не заслуживает такого. Её спокойствие и привычная жизнь будут разрушены. М-да, Макс, не лучшие мысли для романтической прогулки.
– Я сдам тебя обратно в приют, – тихо бурчит Зараза, когда мы медленно идём по широкой велосипедной дорожке. На газонах отдыхают люди, многие гуляют со своими собаками. Некоторые оглядываются на нас и улыбаются, пытаясь понять: «Это Макс Градов, солист Райских?» Я привык к этим взглядам, а вот мелкая заметно стушевалась.
И лучше ей не знать, что со мной творится. Никогда не думал, что популярность может мне навредить, но сейчас я готов променять её на что угодно, лишь бы остаться с этой девчонкой никем незамеченными, неприметными, свободными…
– Почему приют? – отмираю и иду к лавке, стараясь не думать, как круто сестрёнка перевернула мою жизнь. Всегда знал, что любые перемены – испытание, но не думал, что это может быть… страшно. Да, именно так! Мне страшно знать, что ждёт нас впереди, я боюсь сделать неверный шаг, боюсь оступиться и упасть, но ещё больше боюсь представить, что наши отношения с Камилой могут рухнуть в любой момент. И я не говорю о «любви», под отношениями я подразумеваю нашу духовную связь. Родство душ. Я готов отказаться от поцелуев, от романтической истории, но не готов потерять наше простое общение. Не могу отказаться от этих шуток, не представляю больше себя без её смеха, этих улыбок, язвительности и комфорта, что рядом с ней ощущаю. С появлением Камилы, я наполнился смыслом, меня как будто стало больше. Если я пришелец с другой планеты, то она мой мир…
– Я просила у мамы щенка, а привели тебя.
Усмехаюсь и сажусь вместе с Камилой, складывая руки у себя на коленях, чтобы не было соблазна её обнять. Она откидывается на спинку, и мы долго молчим, разглядывая отдыхающих. Тишина не в тягость, я наслаждаюсь её присутствием.
– Будет лучше, если для всех ты так и останешься моей сестрой. Не хочу рисковать, – говорю, стараясь замаскировать грусть и растущий внутри протест. Потому что я хочу целовать её на каждом углу, когда мне вздумается, и я готов на весь мир закричать, что эта девочка моя и только моя… Но во Вселенной есть закон большого «НО», и в данном случае он сработал против нас.
– Согласна, – тихо отзывается сестрёнка, смотря в другую сторону.
– Я бы поступил иначе, если бы и дальше планировал петь и подписал контракт, я бы нашёл способ оградить тебя от нападок журналистов. Живут же знаменитости со своими девушками, жёнами, и ничего. Но какой в этом смысл, если через четыре месяца я уеду, а через год вообще перестану этим заниматься?
Камила повернулась ко мне и улыбнулась, как только она умеет. В этой улыбке больше чувств, чем в любых, даже самых громких словах.
– Я всё понимаю, не парься, – легко говорит она и незаметно касается моей руки. Дрожь пробирает тело, мы прячем наши руки, а я получаю возможность ощутить гладкость её кожи. – Так действительно будет лучше. И, знаешь, я благодарна тебе. Спасибо, что пытаешься меня спасти от своей дико бешеной популярности!
Мы усмехаемся, и я опускаю голову, чтобы только Ками не увидела, сколько всего скрывается от неё в моих глазах. Ей ещё рано знать, как сильно я слаб в её присутствии.
– А я в душ хочу, – внезапно произнесла мелкая и улыбнулась мне. – Я грязная, кстати, – спокойно добавляет, но я уже не слышу: мой мозг рисует нас в душе. Да, сестрёнка, ты умеешь отвлечь от грустных мыслей. Господи! Я раскис, как девчонка. Осталось обложиться сладким и включить слезливый сериал. А, точно, я это и так постоянно делаю.
– Люблю грязных девчонок! – хищно смотрю ей в глаза, уже представляя, как я её связываю, но решаю отвезти «грязную девчонку» домой.
– Давай заедем, переоденемся и пойдём, куда скажешь. Подумай, чего бы ты хотела? Может, кафе, ресторан, прогулку, мосты посмотреть, кинотеатр… помогай, Камила, у меня не такая бурная фантазия.
– Я хочу провести вечер дома… – тихо произносит она. Моё сердце замирает. Боже, как она это делает?
– С тобой.
Вселенная, если ты слышишь, убей меня, чтобы не мучился. Хотя нет, не убивай. Я сам сначала разделаюсь с заразой, а потом можно и тот свет посмотреть.
– Монополия, карты, домино, фильмы? Что тебе по душе? – предлагаю одно, а думаю совсем о другом. Нельзя, чтобы мелкая узнала, какую власть надо мной имеет, это сделает меня слабым и беззащитным. Я и так рядом с ней превращаюсь в желе.
– Предлагаю заняться домашними делами и учёбой, а потом… – Камила подняла на меня хитрый, немного дерзкий взгляд и потянулась к моему уху. – Как насчёт уединиться в моей комнате, без всех этих людей и… мы могли бы вместе начать вышивать крестиком, – усмехнулась зараза.
