Текст книги "Актриса и жмот"
Автор книги: Кристина Мизухара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Мальгауден растянул губы в досаде.
«Неплохо, неплохо. Весьма недурственно», – скосил глаза на свою собеседницу и почесал подбородок.
Аккуратненький носик, фигурные пухленькие губки, умные глаза – не красавица, но смотреть приятно.
«Вот поможет мне построить бассейн, приглашу её поплавать. Заодно и рассмотрю получше. Может… чем черт не шутит…» – дальше Генрих загадывать не стал – чревато последствиями, которых и так предостаточно.
– Ну так и зачем же вам нужны деньги? – скрестил он руки на груди.
– Хочу построить конюшни, – как ни в чём не бывало, призналась мисс Флейминг.
– То есть.
– И манеж для лошадей, и конкурное поле. Вы любите лошадей?
– Терпеть не могу. Практически не переношу, – горделиво вскинул подбородок Мальгауден.
– Мой дедушка, Честер Флейминг, владеет частной школой в Барнете, – будто не услышав его высокомерия, продолжила гостья. – Я там занимаю должность директора и преподаю английский язык и литературу. Этим летом нам подарили лошадь. Её зовут Форки.
«Наиценнейшая информация», – мимолётно закатил глаза под потолок салона владелец ночных клубов.
– Сейчас она стоит под навесом, а ей нужна конюшня. Да и вообще, если мы с дедушкой заведём лошадей, престиж нашей школы резко возрастёт. Ну… вы же сами понимаете, – деловым тоном воспитательницы детского садика закончила мисс Флейминг.
Мальгауден разочарованно пожевал губы.
– Мда, и из-за такой чепухи вы прыснули мне перцем в лицо.
– Чепухи?! – взвилась его собеседница. – Послушайте, мистер, скажите спасибо, что я честно взяла только свои пятьдесят тысяч, в отличие от вас, который присвоил всю сумму. И ночлега у вас не выпросишь, и чашку чая не дождёшься. Жмот!
– Я?! – взревел басом Генрих так, что у его Ауди чуть не встали на дыбы дворники. – Я жмот? А вы! Вы притвора! Актриса!
Таким образом, через пару часов жесточайших споров и перетягивания «эмоционального каната» был выработан график присутствия рядом друг с другом «в целях компаньона». Внешний вид расписания ничуть не уступал страстям, кипевшим в салоне, и больше напоминал доказательство математической теории о всяком многомерном многообразии, которое гомотопически эквивалентно многомерной сфере, когда оно гомеоморфно. Как-то так.
* * *
Кстати, зародившаяся тональность общения сохранилась и при дальнейшем сотрудничестве.
Глава 3
Шопинг
Первым делом Генрих привёл мисс Флейминг в полицейский участок, где в её присутствии доказал свою кристальную честность и полную невиновность.
– Меня оклеветали самым вероломным, бессовестным образом работники «Барклай» банка. Фунты настоящие, и меня совершенно напрасно продержали два дня в камере. Мои адвокаты свяжутся с вами, – поднялся он со стула перед огорошенным старшим инспектором.
– До встречи в суде. Готовьтесь раскошелиться мне на моральную компенсацию, – попрощался фразой с работницей банка Деборой, к которой зашел специально покрасоваться.
А в следующий месяц последовала длинная процедура по подбору подрядчиков, сроков, моделей бассейна, конюшен и манежей.
В принципе, они встречались не так уж и часто, поэтому, к удовольствию Мальгаудена, Флейминг не успевала ему надоедать.
Она, кстати, наотрез отказалась класть деньги в банк, равно как и присутствовать при этом в пользу Генриха.
– Если вас задержат не за фальшивомонетничество, а за уход от налогов, мне от этого не легче. Вы мне нужны на свободе.
«Директриса, – скривился мужчина, получая совершенно лишнее, никому не нужное, доказательство её дальновидности. – Подумаешь», – изогнул он высокомерно рот.
И тут же дал свой «ответ Чемберлену», когда девушка заявила, что намерена учиться верховой езде.
– Это совершенно исключено! – с самозабвенным выражением лица вскинул подбородок мистер Мальгауден. – Только через мой труп! Вы свернёте себе шею, а что потом прикажете делать мне? Обклеивать деньгами вашу могилку? Нет, нет и нет!
Но перекосило его от возмущения уже конкретно и по-взрослому, когда к нему на расчёт с проектировщиками девушка заявилась под ручку с каким-то невнятным типом, которого представила, как Джонни. Сладкая парочка всё время о чём-то перешептывалась, то и дело ненароком касаясь друг друга, улыбаясь и переглядываясь, – короче, эти двое беззастенчиво играли на и без того взвинченных нервах Генриха в четыре руки. Ничего удивительного, что громы и молнии не заставили себя ждать – только всё закончилось, и мисс Флейминг со своим этим посмешищем под ручку отбыла в неизвестном направлении, Мальгаудена буквально разметало по собственному кабинету.
– Это же надо, а! Какова наглость! – лихорадочно мерил он шагами деревянный пол комнаты. Их с «актрисой» столько связывает, у них такое богатое общее прошлое – один сочельник в замке чего стоит, деньги на двоих, баллончик, в конце концов. – Значит перцем в лицо мне, а под ручку так с этим… неудачником! – не стеснялся в выражениях Генрих. Он подошел к шкафу, открыл бар и плеснул себе виски в стакан. Алкоголь, как это ни странно, немного отрезвил и привёл в чувство. – К чёрту! – взял себя в руки мужчина. – Пусть катится к дьяволу.
Ну, к дьяволу не к дьяволу, а когда мисс Флейминг оплачивала услуги комитета по надзору за животными, разрешившего ей содержание лошадей при частном общеобразовательном учреждении, и ветеринар, входивший в комиссию – Генрих принципиально не услышал его имени – вызвался порекомендовать ей своего знакомого инструктора, Мальгауден всё-таки не выдержал. Его ангельское терпение лопнуло. Этой актрисе удалось вывести из себя даже такого святого человека, как он. Да любой бы на его месте возмутился, когда этот «животновод» незаметно оттеснил девушку от остальной группы и принялся в чём-то убеждать.
– Одну минуточку, – беспардонно превратил их милое тет-а-тет в довольно неловкое тет-а-труа Генрих, именно в тот момент, когда мисс Флейминг принялась диктовать ветеринару свой номер телефона. – На пару слов. – Вцепился он девушке в локоть и потащил в сторону. – Послушайте, Ньюта, если вы будете на деловых встречах разворачивать вашу бурную личную жизнь, у нас ничего не получится.
– Мистер Мальгауден…
– Я двадцать восемь лет мистер Мальгауден, и что?
– А то, что за двадцать восемь лет вы могли бы узнать, что чужая личная жизнь вас не касается.
– Вы используете наши общие интересы в своих личных целях.
– Сейчас мы занимаемся моими конюшнями. Кстати, я уже расплатилась, и вы свободны! – вытянула на него шею директор школы.
Генрих сжал кулаки и открыл было рот сказать, что он не двинется с места и никуда не уйдёт, по крайней мере, пока не сдёрнет отсюда «животновод», но только лишь хватанул воздух и беспомощно сомкнул губы.
– Послушайте, мистер Мальгауден, – увидела его смятение Юта, – я давно хотела вас пригласить на… шопинг. На настоящий шопинг.
– Вы? Меня? – у мужчины внутри всё запело. – Ни за что! И даже не уговаривайте! – вспомнил он, что не переносит магазины почти так же, как снег и лошадей.
С милой улыбкой она сложила руки в молитвенном жесте.
– Ну, пожа-а-алуйста, – и один раз хлопнула ресницами.
– Хорошо. Где и когда?
– Давайте я заеду к вам в клуб где-то в среду днём – у меня после обеда нет занятий – и мы пройдёмся по Ново-Оксфордской улице.
– Уговорили. Но только это будет одноразовая благотворительная акция с моей стороны и очень недолгая – пара часов, не более.
– Хорошо. Спасибо. Вы очень добры.
В ту среду, по на редкость хорошей погоде начала весны, они действительно прошлись по магазинам и на радость Генриха встретили Лиззи – кандидатку в его девушки. Одну из.
В принципе, по теории вероятности, хоть на кого-то из батальона его подруг они всё-таки должны были наткнуться, ведь бутики – места наибольшего их скопления и нагула. Ну, имеются ещё спа-салоны и всё те же ночные клубы, но там Мальгауден Ньюту как-то вообще не представлял.
Разумеется, он тут же воспользовался случаем и поприветствовал блондинку Лиззи прямо в накрашенные губы так, что потом ещё долго петлял и путал следы от неё между стеллажами, которые и так ему уже очень хотелось развидеть или разметать.
Однако его жертвы, пот и кровь всё-таки стоили нахмуренных бровей и недовольного личика мисс Флейминг. Мужчина ликовал.
Но вот когда они зашли в кафе, уселись напротив друг друга за столик и заказали по чашке кофе с круассанами, вся эта игра как-то так незаметно стала казаться весьма нелепой и ненужной. С Ютой было приятно находиться рядом. Она в меру говорила, больше слушала, проявляла интерес, практически не изрекала глупостей и намёков, не кокетничала, не строила глазки – короче, не напрягала. И это не говоря уже о том, что легко поддержала разговор о генномодифицированной инженерии и здоровом питании, о современной китайской архитектуре и мировой фотографии. Она даже знала Эдло Каву и любила Квентина Шиха.
«Фантастика!» – сглотнул слюну Генрих, глядя на её губы.
Но зато не признавала ночные клубы.
– И дневные, кстати, тоже, – отрезала девушка довольно твёрдо и горделиво вздёрнула носик. – Я бы лучше на скачки. Очень хочется ещё одну лошадку для школы прикупить.
При этом признании Генрих, конечно же, внутренне скривился, но всё-таки, к вечеру, потратив на компаньонку что-то около шести часов, почувствовал, что сделал выгодное вложение, поскольку очень хорошо провёл время, отдохнул и расслабился. И это он-то! В бутиках! Где у него с рождения час шел за год жизни.
И в итоге почему-то очень пожалел, что не дал девушке тогда допечь оладьи.
Обсудили они и то, что с ними произошло.
– Почему вы не верите в чудеса? – поинтересовался мужчина.
– А вы? – с улыбкой выгнула бровь в ответ Юта.
– Я первый спросил.
– Не знаю, – аккуратно пожала она худенькими плечиками. – Наверное, потому, что ещё пока не сталкивалась. До случая с вами. Ну… я имею ввиду деньги у вас в замке.
Мистер Мальгауден не нашелся, что ответить, и мисс Флейминг пришлось его подтолкнуть.
– А почему не верите в чудеса вы?
Её собеседник на минуту задумался.
– На мой взгляд, чудеса – это скучно, – развёл он руки в стороны, как бы обозначая очевидное. – Ну взмахнула фея волшебной палочкой, и вот оно платье Синдерелле. И что? В чём интерес?
– То есть, для вас было бы лучше, если бы это платье сшили люди.
– Да, – кивнул он. – Примерно так.
– Ну вы же понимаете, что фея не просто так взмахнула палочкой, а потому что Синдерелла была доброй и трудолюбивой.
– Я думаю, она была глупой. Не стоило шить мачехе и сёстрам наряды, чтобы потом благодарить фею за волшебство. Лучше послать всех подальше, сшить себе платье и уехать в нём на балл. Всё. Занавес. – Скептически скривил свои идеальные губы мужчина.
И тех, кто в них не верит, чудеса и впрямь обходят стороной, и последующие события это как нельзя лучше подтвердили.
Маяча за шопингом с Ютой целый день на виду у всего Лондона, Генрих уже подозревал нечто подобное. И паранойя, притворившись хорошо развитой интуицией, попирая все законы физики и опрокидывая навзничь понятия времени, уже нагоняла его в спину, дышала в затылок и запускала толпу мурашек по позвоночнику. Будто на конце иглы, на задворках сознания одинокая тягостная мысль вибрировала натянутым нервом и ныла болючей мозолью – о них с девушкой обязательно узнает миссис Мальгауден.
«До чего же жесток этот мир», – обречённо вздыхал и качал головой единственный отпрыск, когда с того самого рокового дня начала весны стал замечать от родительницы какие-то намёки и полунамёки на её осведомлённость.
А при каждой последующей встрече с Ютой мания преследования только крепла и поднимала голову – мама чудилась под первым попавшимся кустом, за ковшом экскаватора, в группе китайских туристов, в шлеме верхом на велосипеде и самое ужасное – за его спиной. Он её, что называется, просчитал. Ждал, предвидел.
И дождался.
Поэтому и бровью не повёл, и не удивился, когда заключая договор со строительной компанией гидросооружений и отсчитывая предоплату в присутствии мисс Флейминг, на пороге Паундса заметил знакомую женскую фигуру и различил родные черты.
«Ну, здравствуй. Ма-ма». – Внутри всё оборвалось и ухнуло куда-то к центру Земли.
– Добрый день, – поздоровалась София со всеми с улыбкой рубщика мяса на рынке и лицом гламурного шопоголика, попавшего на открытие новой коллекции. Серые глаза женщины, точь-в-точь, как у её сына, пожирали каждого присутствовавшего одного за другим, словно пираньи Амазонки – зефир в шоколаде.
Пока не остановились на Юте. Всё, с этой секунды все остальные могли расслабиться и жить себе спокойно дальше.
– Генрих, – не глядя на сына, проговорила мама, величаво ступая по застланному полиэтиленом деревянному паркетному полу замка, – не хочешь познакомить меня со своей девушкой?
«Мечтаю! Я даже готов платить!» – чуть не закричал сын, но только в бессилии протянул руки вдоль туловища.
– Знакомься, это мисс Ньюта Флейминг. И она не моя девушка. – Показал правой рукой на компаньонку.
– Хм, мне очень приятно, милая, – будучи явно под впечатлением от новой знакомой сына, пропела женщина, пропустив мимо ушей его уточнение.
– Юта, это миссис София Мальгауден, – указал левой рукой на маму Генрих.
– Добрый день, мадам, – склонила голову девушка.
– Прекрасная сегодня погода, не правда ли? – интонациями открытия нового охотничьего сезона и всё с той же улыбкой продолжила София.
– Да. Погода замечательная.
– Как вам Паундс? – развела она руки в миссионерском жесте и подняла голову к сводам потолка холла.
– Оу, здесь очень уютно и красиво. Мне нравится.
– Вы учитесь?
– Нет, мадам, я работаю учителем английского языка и занимаю пост директора школы моего дедушки.
– Да что вы говорите! – радостно всплеснула руками женщина. – Директор школы! Генрих, мальчик мой, я тебя поздравляю! Ты не безнадёжен! А где вы живёте, если не секрет, конечно, – вкрадчиво поинтересовалась мама.
«Да что ты! Какие от тебя секреты! – скрипнул зубами «мальчик». – Надо же, слово «секрет» вспомнила».
Сын что-то даже не предполагал, что в лексиконе его мамы значится нечто подобное. Иногда он начинал подозревать, что эта женщина закончила Нортубрийский Университет и в совершенстве овладела технологией строительства, монтажа и демонтажа бетонных конструкций чисто для отвода глаз, а на самом деле уже давно и плодотворно трудится в противоположно другой сфере. У него даже мелькала мысль проверить её губные помады и украшения на предмет альтернативного использования – радиопередатчика там, фотоаппарата. А эти её неизменные сумочки на цепочках! Их мама покупала исключительно в форме барсетки и обязательно на цепочке, и носила всегда перекинув через руку, где они мотылялись, будто огромные медальоны. Ну не могли эти «дети» из МИ6 и МИ7 не заметить столь талантливую дочь своей земли. Не в этой жизни. Наверняка, уже давно уговорили её поступить к ним на службу и возглавить какой-нибудь отдел информации и обратной связи.
– Вы знаете, милочка, – на второй минуте «тайный агент Мальгауден» властным движением руки взяла мисс Флейминг за локоток и отвела в сторону, – он вообще-то добрый и хороший мальчик. Вы, пожалуйста, не обращайте внимания на его выкрутасы, хорошо? Он умеет быть чутким и заботливым.
– Миссис Мальгауден…
– Надо же, никогда не думала, что мой оболтус сможет заинтересовать такую девушку, как вы, – прижав кулачки к груди так, что её сумочка спала на сгиб локтя, женщина сделала шаг назад и осмотрела будущую невестку – а в этом она уже не сомневалась – с ног до головы. – Я даже мечтать не могла! Ой, сегодня же обрадую мистера Мальгаудена. Итак, кто же ваши родители? – мягко поинтересовалась София.
«А вот этого, кстати, и я не знаю», – услышал краем уха Генрих.
– Они живут и работают в Америке. А я осталась с дедушкой и бабушкой в Лондоне.
– Ох, как похвально! И посвятили себя детям?
– Эм… да.
– Это очень хорошо, что вы любите детей, Юточка. Поверьте мне, когда у вас появятся свои, вы полюбите их ещё больше. Итак, мой карапуз ещё не удосужился пригласить вас к нам с мистером Мальгауденом в гости и познакомить с родителями? – Зыркнула миссис Мальгауден на сына. – Решено! Вас приглашаю я. Вы всенепременно должны побывать у нас в доме, жаль только, что хозяин постоянно занят, но ничего. Я просто обязана показать вам фотографии маленького Генриха, он ещё с пелёнок был само очарование и милашество.
– Оу, я в этом не сомневаюсь, миссис Мальгауден, – посмотрела Ньюта на почти свинцового цвета лицо мужчины, которое в данный момент ей больше напомнило перегоревшую лампу накаливания.
– У него была такая беленькая шапочка с ушками, ох до чего он смотрелся в ней потешно и забавно, – увлекала девушку дальше по направлению на выход из дома в сад София. – Ой, а как он научился считать! Я вам сейчас расскажу!
Посмотрев им в след, Генрих нащупал в кармане айфон.
«Где там у нас Мери?» – только эта «тарахтушка» и «погремушка» могла отвлечь и заговорить маму.
Глава 4
О лошадях и людях
А чуть позже заболела Форки. Простояв всю зиму в холодной палатке, она всё-таки подхватила какой-то вирус и осложнение в виде бронхита. Юта вместе с тем самым ветеринаром не отходила от кобылы целыми днями, чем нанесла очередной сокрушительный удар по самолюбию мистера Мальгаудена. И в конце концов была наказана – сама свалилась с температурой.
– Не пойду проведывать, – закинул ногу на ногу в своём домашнем кабинете обиженный в самое сердце мужчина.
– Конечно, не ходи! – заломила в негодовании руки София. – Зачем?! Зачем тебе хорошая, нормальная, адекватная девушка? Одному-то лучше! Да и мы с отцом всегда будем рядом. Ах, да! У тебя же ещё есть Беатриче! Так что забей, сынок! Ты в шоколаде! – хлопнула в ладоши мама.
Как это ни странно, но такую же позицию заняла и сама Юта, и даже озвучила её по телефону.
– Нет, нет и нет, Генрих! Ни в коем случае! – что есть силы остатками голоса хрипела она в трубку. – Я не могу предстать перед посторонними в таком жалком виде!
«Ах, вот оно что! Я уже посторонний! – задохнулся мистер Мальгауден, радуясь, что она сейчас не видит его лица. – А когда у меня на пороге сопли на палец наматывала, зубами ирландские пляски выстукивала, то это значит ничего, был почти родным». – Её заявление его реально напрягло.
– Внезапно, – процедил он сквозь зубы в телефон. – А когда постучались ко мне в сочельник? Что было тогда?
Пауза.
– Эм-м… а… хм…
– Думаю, валяться и болеть в одиночестве не так уж и весело, правильно?
– Меня проведывают… – поспешно выскочило у девушки, но она вовремя осеклась.
В голове у Генриха взорвалась атомная бомба.
«Живодёр», мать его! Тьфу ты чёрт, «животновод» заглядывает! Ах, ты ж…»
– И кто же? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, голосом, который обычно со следующей буквы становится звериным грозным рыком. – Если не секрет, конечно.
– Детишки… из школы, – «мяукнула» директриса.
«Угу, детишки, значит».
Через час он стоял на пороге дома Честера Флейминга в Барнете.
– Проходите, – открыла ему дверь действительно какая-то девочка лет тринадцати. – Я уже ухожу. Мисс Флейминг там, на диване, – махнула она рукой вглубь квартиры.
– Плохой, плохой, плохой кот! – услышал Генрих голос Ньюты, когда продвигался по коридору. – Как тебе не стыдно, Метроном? В твои-то годы!
Мистер Мальгауден вошел в гостиную, которая выглядела как после обстрела снежками – везде валялись белые бумажки, обрывки салфеток. Посреди этого великолепия стояла сама больная, закутанная в плед, а перед ней вылизывался как ни в чем не бывало огромный коричневый пятнистый котяра, размером почти с небольшую собаку.
«Такого не грех и на цепь посадить», – ухмыльнулся гость.
– Добрый день, – поздоровался он.
– Эм-м… добрый день, Генрих, – спохватилась девушка и ещё сильнее закуталась в плед. Вид у неё был, действительно, весьма болезненный и жалкий – красный распухший носик, глаза как у китайцев и чёрные круги под глазами, как у их любимцев – панд.
– Что случилось? – положил он на журнальный столик красивый букет ромашек и подарочную коробку бельгийского печенья.
– Да вот! – указала она рукой на животное и плюхнулась на диван. – Пока мы с Кэтти в дедушкином кабинете разбирали стихотворения на Праздник Птиц, этот негодяй разорвал все мои носовые платки.
В это время пятнистый негодяй сидел и умывался лапой, будто сделал одолжение, забросав гостиную бумажными ошмётками, жутко устал, вымотался и имеет право на сострадание как минимум, и усиленное питание – это если по справедливости.
Таким образом, мистеру Мальгаудену, владельцу двух ночных клубов и замка вблизи Лондона, пришлось сбегать в аптеку за новыми носовыми платками, а также прихватить в супермаркете пару баночек корма для пушистого разбойника.
– А почему Метроном? – спросил девушку, когда они чуть позже пили чай с бельгийским печеньем.
– Он постоянно хвостом туда-сюда виляет как метроном.
Но если Генрих полагал, что на этом злоключения с его компаньонкой исчерпали себя, он глубоко заблуждался и был обаятельно наивен.
– Мне нужна ваша помощь! Срочно! – услышал он спустя неделю полный нетерпения голос своей актрисы.
– Я вас слушаю, – с айфоном у уха, мужчина отбросил ручку на бумаги с калькуляцией последнего месяца, и устало протёр ладонью лицо.
– Я хочу купить лошадь. Её продают очень недорого и очень срочно. Вы должны поехать со мной.
– Да что вы говорите.
«Спешу. Сейчас лоб расшибу». – Зевнул мистер Мальгауден.
– Куда.
– Что?
– Поехать, спрашиваю, куда.
– В Норидж.
– Куда? В Норидж? – напряженно выпрямился он в кресле. – Всего лишь? А почему не в Кейптаун? Или в Буэнос-Айрес?
«Когда у неё уже закончатся эти долбаные деньги?»
– Там продают арабскую кобылу.
– Какой уникальный случай! – Генрих хотел съязвить ещё что-нибудь хотя бы про себя, но даже так не нашел слов. – Мало ли, где их продают. А поближе никак?
– Всего лишь пять тысяч фунтов.
«Мать моя Мадонна! – схватился за лоб владелец ночных клубов. – Пять тысяч за какую-то клячу! За колбасный фарш!» – он сглотнул подступивший к горлу комок.
– Оу, я вас поздравляю, Юта, вам крупно повезло. Это почти даром. Уговорили. Когда и куда за вами заехать?
– Эм-м… мы могли бы отправиться на моей машине.
– Исключено. Итак?
Они договорились, что Генрих заберёт Ньюту от школы в восемь утра. И каково же было его удивление – и всё остальное вплоть до бешенства – когда девушка вышла из здания и направилась к его Ауди не одна, а вместе с милым ветеринаром, который нёс в руках чемоданчик очень похожий на сумку для фотоаппаратуры.
У Мальгаудена пар из ноздрей повалил не хуже арабского скакуна после десятка кругов по ипподрому.
– Вы разбираетесь в лошадях? – спросила у его расширенных зрачков мисс Флейминг. – Вот и я тоже. А Тони разбирается. Кто-то же должен осмотреть кобылу. Не могу же я покупать кота в мешке.
«Да и правда что, – прижал уши к голове Генрих. – Много помог этот твой… осматриватель кобыл, когда заболела эта… ваша… Порки».
Атмосфера в машине всю дорогу была такой, что даже камни Стоунхенджа показались бы весёлым хороводом и могли дать фору в общительности и коммуникабельности всей троице.
А по приезду настроение мистера Мальгаудена и вовсе упало – арабская кобыла по кличке Троя являла собой жалкое зрелище – кляча клячей. К тому же грязная и вонючая. Без слёз не взглянешь.
Но зато как с ней общалась Ньюта! Сколько восхищения лилось из её голубых глаз, сколько нежности и мягкости сквозило в голосе, в прикосновениях, пока ветеринар делал животному УЗИ – именно аппарат диагностики находился в его чемоданчике.
«Так вот как она умеет! Хм… – компаньон даже задумался. – А мне баллончиком значит… И рука не дрогнула». – И тут ему в голову пришла идея.
По окончании осмотра Тони вздумалось проехаться верхом на Трое.
– Ньюта? – подал он девушке ладонь, уже сидя в седле.
– Нет, – рыкнул Мальгауден и сжал кулаки в карманах полупальто.
– Не беспокойтесь. Ничего со мной не случится, – даже немного обиженным тоном заверила его мисс Флейминг и протянула руки к ветеринару.
Тот довольно ловко поднял её к себе и усадил впереди седла.
«Сильный живодёр», – скрипнул зубами Генрих и, только парочка отъехала чуть дальше по манежу, развернулся и направился прочь.
Он специально пошел длинной дорогой, огибая манеж, чтобы Юта успела остановить его.
– Генрих! – оправдала она ожидания испуганным криком. – Мистер Мальгауден, куда же вы!
«Не купишь ты эту клячу без меня», – ухмылялся про себя мужчина и обернулся как раз в тот момент, когда девушка спрыгнула с лошади, не дожидаясь, пока её ссадит ветеринар.
– А-а-а… – упала она на песок, уселась и схватилась за ногу.
Забыв про себя самого и свои планы, её компаньон ринулся назад.
Тони смог сразу же распознать у пострадавшей растяжение голеностопа и наложить ей охлаждающий пакет с фиксирующей повязкой. Его поползновения отнести девушку в автомобиль владелец замка Паундс парировал фразой:
– Вы уже сделали всё, что могли. Спасибо. – И понёс сам.
– Это всё вы виноваты, – упрекнула его Юта со слезами на глазах, всё-таки обняв за шею.
– Я?! – красивые серые глаза буквально вылезли из орбит. – Я виноват?
– Ну а кто же ещё, – шмыгнула носом мисс Флейминг. – Вы мне запретили учиться верховой езде, и поэтому я такая неловкая. И сейчас отправились куда-то, когда я ещё не расплатилась.
– Спасибо, что Лондон в шестьсот шестьдесят шестом году не я сжёг. Вы великодушны. Весьма.
– А вы – нет.
– Ошибаетесь, я сэкономил вам пять тысяч фунтов. Это образец великодушия и благородства.
Юта тяжело и обреченно вздохнула.
– Жмот, – произнесла она абсолютно без злобы и негодования.
– Актриса, – улыбнулся мужчина.
«Мда… – лежал он этим же вечером в кровати и рассматривал их совместное сэлфи, которое Юта сделала ещё в кафе во время шопинга и поделилась с ним по вайберу. – Может, это действительно какое-то чудо? Больно уж со вкусом сделана девочка.
Вспомнив про рождественский подарок, Генрих встал с кровати и залез на антресоли, где пылилась пустая коробка из-под ста тысяч фунтов. Он в который раз внимательно осмотрел её, затем открыл и потарахтел той самой пятифунтовой монетой на дне.
– И как же мы разделим на двоих её? – взял деньги в ладонь, а, перевернув, обмер – с обеих сторон был отчеканен орёл. – Чёрт, опять какие-то загадки! – вертел туда-сюда металлический диск мужчина. – Так, стоп! – поднял голову и уставился в противоположную стену с репродукцией картины фламандца Йорданса. – Орёл, значит! – он буквально подпрыгнул. – Ну держитесь, мисс Флейминг! Мы с вами сейчас поиграем.
* * *
—Добрый день, – встретил он через несколько дней со школы мисс Флейминг. – Мне нужна от вас услуга.
– Добрый день. Какого рода услуга? У меня много проверочных работ и сочинений. К тому же, если мне не изменяет память, у вас ещё много работы с бассейном.
– Я именно об этом. Хочу, чтобы вы были на открытии рядом. Вдруг мне понадобится ваша помощь?
Мисс Флейминг недоверчиво склонила голову набок.
– «Вдруг»? Но я не люблю всякие статусные сборища, вы же знаете.
– Знаю.
Девушка капризно сморщила носик и поправила мизинцем очки.
– Мне лень.
«Вот они! Женщины!» – почему-то умилился мужчина.
– Давайте так. Эти пять фунтов лежали в коробке с деньгами. Они наши с вами пополам. Орёл – вы идёте со мной на открытие, решка – я покупаю вам лошадь.
Что и говорить – лошадям пришлось подождать.
– Будет весело. Я обещаю, – с высоты победителя подбадривал хитрец. – Открытию нужно как можно больше шума. Шумихи, понимаете?
Генрих говорил настолько заразительно и восторженно, что девушка даже прониклась ситуацией.
– Шума, говорите, – тут же задумалась она. Вообще-то, в поисках шума учительница хотела пригласить партнёра к себе в школу, но тут же передумала, поскольку ей в голову пришла идея получше.
Глава 5
Пуп Земли
Это был он, да-да, он. Тот самый любимейший сон Генриха Мальгаудена. В красивом и отреставрированном Паундсе после косметического ремонта туда-сюда прохаживались манерные, величавые леди и степенные, солидные джентльмены. Кто-то курил трубку, кто-то – сигареты с мундштуком, то здесь то там слышался мягкий, переливчатый смех, изысканный звон бокалов, шелест ткани и след шагов многочисленных культурных ног – одним словом, сон. Сладкий сон.
Траву, которую Генрих под собой буквально не чувствовал, перемещаясь по газону возле веранды с бассейном от одной группы людей к другой, освещало нереально ласковое солнышко. Такая погода в стиле минимализма тоже могла если только присниться – на однотонном голубом небе единолично сияло яркое солнце, как на примитивном рисунке ребёнка трёх лет от роду, и всё.
«Держите погожий денёк и отстаньте от меня со своим нытьём», – как бы сказала погода и отправилась изгаляться над людьми на север, на Фарерские острова.
Короче, просыпаться не хотелось, да и необходимости не имелось, потому как вовсе не сон это был, а явь. А если точнее, то Рай. Благодать. Именно об этом Генрих мечтал и шел к сегодняшнему дню долгие месяцы.
О его замке узнали, о его клубе скоро заговорят, ведь здесь и главный редактор журнала «The Banker» – Саймон Уилкерсон, и глава отдела новостей и ведущих событий Би-би-си Тони Холл, и арт-редактор издания «Woman's Own» миссис Биртон со своим журналистом, и известный, влиятельный блогер – мадам Зеленски. Все здесь. К Генриху Мальгаудену пожаловал весь цвет Лондона, а как известно всему миру, Лондон – это Пуп планеты Земля.
Первая суббота июня и впрямь выдалась тёплой. Даже жаркой. В каменном замке этого не чувствовалось, а вот в стеклянной веранде у бассейна пришлось открывать створки стены, иначе помещение грозилось превратиться в сауну.
Таким образом, владелец Паундса и хозяин приёма чувствовал себя столь радостно и, не побоимся этого слова, счастливо, что не сразу заметил отсутствие Ньюты. Минуты тикали, складывались в десятки и уходили в прошлое, а девушка всё не появлялась. Когда они в количестве шестидесяти штук образовали понятие «час», Генрих принялся волноваться, то и дело отодвигать манжету сорочки, чтобы было видно циферблат «Tissot» на запястье, а потом требовательным взглядом окидывать парковку.
Которая, кстати, сегодня тоже заслуживала и пристального изучения, и отдельного описания. Там и впрямь, как перед казино Монте-Карло в княжестве Монако выстроился в парад весь авангард мирового машиностроения. Лошадиные силы выпирали из-под капотов, выхлопные трубы в блеске соперничали с бликами воды на поверхности бассейна, а рисунок фар в крутости не уступал солнцезащитным очкам Карла Лагерфельда. Глаз отдыхал, слюна выделялась.
И вдруг внимание мистера Мальгаудена привлёк какой-то шум. Гости тоже начали оглядываться в поисках его источника и наконец всем скопом воззрились на старый, разбитый, дребезжащий минивэн, заезжающий в ворота Паундса.
