Текст книги "Наперекор всем"
Автор книги: Кристина Додд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Билли явно стало нехорошо при одном упоминании о подобной возможности, но он все же превозмог себя и поднялся.
– Я сам выберу людей…
– Возьми Гледуина, – велел граф.
– Ему нельзя доверять.
– Он капитан наемников и знает как валлийский, так и английский. Ты должен взять его.
Билли пытался протестовать, но лучшей замены придумать не сумел.
– Как пожелаете, милорд, но я не спущу с него глаз.
– На твоем месте я поступил бы точно так же. – Дождавшись, пока Билли направится к двери, Уэнтхейвен пробормотал: – А он будет следить за каждым твоим шагом.
– Милорд? – недоуменно переспросил Билли.
– Огромное спасибо, Билли. Ты сумел развеять мои тревоги.
Уэнтхейвен махнул стражнику рукой и, улыбаясь, снова нагнулся к Хани. И только уверившись, что стражник уже далеко, подошел к окну и выплеснул остатки эля. Вернувшись к столу, граф налил две чашки вина, взял одну, направился к портьерам, закрывающим стену, и мощным рывком отдернул занавес.
– Выходи и выпей со мной, дорогая, – предложил он, – и никогда не воображай, что можешь шпионить за хозяином.
Глава 10
– Мэриан, бедная девочка, ты здесь? – Арт оглядел жалкую хижину, сотрясаемую ветром и мокрую от жестокого ливня. – Здесь? – Он обвел взглядом убогую деревушку, приютившуюся в Клуиде, горной местности Уэльса.
– Просто невероятно, правда? – Гриффит сам не мог понять, как удалось Мэриан забраться так далеко и почему она остановилась именно здесь. Сначала обитатели деревни не желали сознаться в том, что она здесь, но блестящая монета, брошенная одному из мальчишек, быстро заставила ее счастливого обладателя кивнуть на самую ветхую лачугу на краю деревни. И теперь угрюмые жители, которым отнюдь не улыбалось лишиться богатой гостьи, маячили на порогах домов, прикрываясь от ураганного ветра, опустошавшего западную сторону долины.
– Но почему она не остановилась у преподобных братьев? – удивился Арт. – По крайней мере сидела бы в тепле и безопасности.
– И отыскать ее было бы полегче, – согласился Гриффит. Весьма слабое утешение сознавать, что он прекрасно понимает ее и сочувствует необходимости в побеге.
Если не считать того, что бежала она от него.
– Она наверняка набросится на тебя, если попробуешь забрать ее отсюда, – заметил Арт, невольно подливая масла в огонь. Гриффит, вымокший до костей под непрерывным дождем со снегом, невесело хмыкнул:
– Как, Арт, ты хочешь сказать, что Мэриан предпочтет скорее остаться здесь, чем отправиться со мной туда, где тепло и… – он поднял мокрую полу плаща, – сухо?
– Она твердый орешек, – пожал плечами Арт, разглядывая хозяина. – Возможно, поэтому ты выглядишь словно воин, который готовится осадить крепость. Собираешься явиться как снег на голову или войдешь с криком, громко топая, словно каменный гигант?
Гриффит обжег его яростным взглядом и устремился вперед.
– Значит, каменный гигант, – удовлетворенно констатировал Арт.
Гриффит рывком распахнул крошечную дверь.
– И как снег на голову, – добавил Арт.
Гриффит, согнувшись в три погибели, шагнул внутрь. Посреди комнаты, прямо на полу, горел торф, распространяя облака густого дыма, растекавшегося во все стороны и застилавшего глаза. Кроме кровати и стола, в комнате не было никакой мебели. В этой лачуге Мэриан могла не беспокоиться о шпионах. Куски глины и камни вывалились из стены, оставляя дыры, за которыми не мог спрятаться ни один человек. Зато ветер и дождь были здесь незваными гостями, и Гриффит заморгал, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь дым, раздражавший нос и горло.
Мэриан с закрытыми глазами лежала на маленькой походной кровати, закутавшись в одеяло. Сидевший рядом Лайонел играл кусочками дерева и палочками. Подняв голову, мальчик увидел Гриффита и издал радостный вопль, разбросав деревяшки в порыве радостного возбуждения.
– Гриффит! – объявил он.
– Нет, дорогой, – хрипло прошептала Мэриан, – Гриффита нет.
Валлиец приготовился кричать, ругаться, применить силу, если потребуется… и растерянно замер на пороге. Почему она так неподвижна? Почему не открыла глаз при стуке распахнувшейся двери?
Он подошел ближе и присел около кровати. Лайонел протянул ручонки, и Гриффит обнял малыша.
– Я здесь, Мэриан.
Веки девушки дрогнули: она узнала валлийца… но радость в глазах мгновенно сменилась страхом. Она попыталась сесть. Губы зашевелились, выговаривая его имя, но с них не сорвалось ни звука.
Гриффит уже готов был рассмеяться жестокой иронии происходящего, но лихорадочный румянец и отчаянный взгляд сказали ему правду. Она больна, так больна, что едва может говорить, так больна, что он испугался за ее жизнь.
Мэриан рухнула на постель, слишком слабая, чтобы сидеть. Она пыталась дотянуться до Лайонела, но руки – тяжелые, словно свинец, – не поднимались. От сознания собственной беспомощности по щекам покатились слезы, и сердце Гриффита сжалось болью сострадания и тревоги. Сбросив плащ, он закатал рукава и прижал ладонь ко лбу девушки. Сухой жар опалил кожу. Гриффит, поморщившись, кивком подозвал Арта. Тот еле переставлял ноги, как и предполагал Гриффит. Храбрость льва сочеталась в Арте с сострадательностью монаха. Своей смерти он не боялся, но переживал за тех, кого любил. А Мэриан он уже успел полюбить. Глядя на нее полными слез глазами, старик прошептал:
– Это лихорадка?
– Артур, – упрекнул Гриффит, – не стоит скорбеть по живым.
Из-под одеяла показалась дрожащая рука. Мэриан слабо сжала скрюченные пальцы Арта, поднесла их к губам и, поцеловав, прохрипела:
– Арт… мой сын… защити его… сохрани…
Этот молящий голос поразил мужчин в самое сердце. Усилие отняло у девушки последние силы. Арт, в эту минуту казавшийся совсем одряхлевшим, поклялся:
– Мы поможем тебе.
– Лайонел, – продолжала настаивать она, цепляясь исхудавшей рукой за Арта.
– Мы позаботимся о нем, милая.
– Ты. – Испуганный взгляд метнулся к Гриффиту, потом снова к Арту. – Клянись ты.
Гриффит, совершенно ошеломленный, отпрянул и, споткнувшись, с размаху уселся на землю, стукнувшись задом.
Она не доверяет ему! Боится, что он убьет ее сына! И не важно, что Гриффит тоже пытается разгадать намерения Генриха. Не важно, что она просто не могла не принять его за убийцу, посланного королем. Черт возьми, Мэриан должна доверять ему! Он приказал ей доверять ему! Сам-то Гриффит верил: недаром излил в нее свое семя.
Арт осознавал ужас происходящего гораздо медленнее, но, поняв все, запротестовал:
– Девочка, Гриффит ни за что не…
– Поклянись ей, Артур.
Окончательно испуганный Арт умоляюще протянул руки.
– Но она думает…
– Я знаю, о чем она думает. – Гриффит едва не корчился от боли, ощущая во рту горький вкус поражения. – Поклянись ей. Сними тяжесть с ее души.
Арт непривычно заикающимся голосом дал обет защищать Лайонела ценой собственной жизни всегда и во всем, от любой опасности.
Руки Мэриан соскользнули на тюфяк, глаза со слабым вызовом смотрели на Гриффита. Тот, не сводя с нее взгляда, приказал:
– Артур, возьми мальчика.
– Гриффит, она больна. И не знает, что говорит.
Нагнувшись, Арт посадил Лайонела себе на спину.
– Знает. Иди, купи тележку.
– Ты не станешь кричать на нее?
– Не стану… – с поистине невероятным терпением ответил Гриффит. – И купи все одеяла в этом Богом забытом поселке.
Арт неуклюже подпрыгивал под Лайонелом и одновременно наблюдал за Гриффитом.
– Уж больно у тебя характер свирепый.
– Неужели ты считаешь, что я не смогу держать себя в руках?
Арт, казалось, удовлетворился ответом, но все же предупредил:
– Здешние обитатели обдерут меня как липку!
– Передай им, – процедил Гриффит сквозь стиснутые зубы, – что, если запросят слишком много, придется иметь дело с разъяренным рыцарем.
– Лучше скажу, что девушка занесла в деревню лихорадку, и они будут рады отделаться от нее.
Гриффит едва не улыбнулся вслед Арту, но сведенные гневом губы отказывались повиноваться. И все из-за нее. Из-за горького разочарования…
Встав на колени у постели, Гриффит нагнулся над Мэриан.
– Взгляни на меня, – потребовал он. – Взгляни на меня. Смотри.
Он намеренно отгородил ее от окружающего так, чтобы девушка видела лишь его – широкие плечи, мускулистую грудь, лицо, которое Арт называл уродливым, а Мэриан находила желанным.
Нижняя губа ее дрогнула, глаза наполнились слезами, но она уткнулась лицом в одеяло, чтобы вытереть слезы и сделать так, как велит Гриффит. Взгляд Мэриан, полный надежды, медленно скользил по нему, словно у усталого путника в поисках приюта. Рыцарь терпеливо ждал, пока она закончит изучать его, и только потом сказал:
– Я – воин. Человек, с юности привыкший сражаться. И если только захотел бы, одним ударом переломил Арту шею и забрал у него Лайонела.
– Не Арта, – одними губами выговорила Мэриан.
– Да, я ни за что на свете не причинил бы зла Арту, так что ты знала, кого выбрать защитником Лайонелу. Но кто охранит тебя?
Гриффит заметил, что она пытается напряженно размышлять. Очевидно, это давалось ей с трудом и занимало много времени. Но наконец, вопросительно глядя на Гриффита, она протянула руку в его сторону.
Рыцарь постучал пальцем по груди:
– Да, я позабочусь о тебе.
Она снова оценивающе оглядела его. Ну о чем тут размышлять? Что она вообразила себе? Что он оставит ее здесь одну? Что убьет в дороге? Или попросту не обратит внимания на ее болезнь, пока Господь не призовет Мэриан к себе, и тогда совесть Гриффита будет чиста? Неужели не понимает, как ранит его такое недоверие? Наверное, все-таки понимает, но слишком слаба, чтобы скрывать истинные чувства. Гриффит не знал, сможет ли когда-нибудь простить Мэриан.
Но тут она еле заметно кивнула, и скала его гнева начала рушиться. У Гриффита остался всего лишь один вопрос:
– Ты доверяешь мне заботу о себе?
Мэриан, не колеблясь, кивнула и слегка улыбнулась. Гриффит едва не застонал вслух. Когда она смотрела на него так умоляюще, он был готов простить все. Ворчливо, не желая дать ей понять степень своего мягкосердечия, он пробормотал:
– Ну вот, наконец хоть что-то умное от тебя услышал. – И, осторожно подняв дрожащую девушку, прижал ее к себе. – Сейчас раздую огонь, накормлю тебя горячим бульоном, чтобы влить в тебя немного здоровья. – Он потерся лбом о гриву спутанных рыжих волос и наконец почувствовал, что способен улыбнуться. – Потом отвезу тебя к своей матери.
У Мэриан не осталось сил возражать, а путешествие оказалось невыносимым и отняло последние силы.
Темнота и ливень, мокрое от пота тело, озноб и жар, короткие периоды пробуждения и лихорадочный сон. Деревянные колеса, попадающие в каждую выбоину на дороге. Ноющие кости, распухшая от боли голова, клацающие зубы…
Наконец тележка остановилась, и Мэриан открыла глаза, хотя все равно ничего не смогла увидеть. По-прежнему стояла непроглядная тьма и было так душно, что на миг ей показалось, будто она умерла и лежит в гробу. Кто же теперь позаботится о Лайонеле?
Мэриан нетерпеливо шевельнулась, вновь охнув от боли в суставах, и вспомнила: Арт – вот кто возьмет Лайонела. Арт поклялся воспитать мальчика, несмотря на недовольство Гриффита, и Арт сдержит слово.
Вокруг нее – близко и на расстоянии – что-то кричали на незнакомом языке. Потом, совсем рядом с тележкой, кто-то сказал:
– Мать, я привез тебе кое-что.
Гриффит. Значит, они добрались до дома Гриффита? В таком случае почему он говорит по-английски?
У Мэриан не было времени подумать об этом, потому что веселый голос задорно ответил:
– Твое белье может подождать.
Взрыв смеха приветствовал остроумный ответ, но Гриффит продолжал настаивать:
– Это подарок, о котором ты просила меня все последние десять лет. Внук.
Внук? Мэриан встревоженно замерла. Что он замышляет? Как смеет представлять Лайонела собственным сыном? Неудивительно, что он говорит по-английски. Хочет, чтобы она слушала и понимала.
Смех мгновенно замер, и воцарилось напряженное многозначительное молчание. Прекрасно. Значит, люди Гриффита так же разгневаны, как она сама. Тишина стала почти невыносимой, когда Лайонел тоненько пропищал:
– Гриффит.
– Да, парень, – согласился Арт, – а это мама Гриффита.
Если бы только она могла заговорить.
Мэриан приготовилась к резким упрекам матери Гриффита и почти лишилась сознания, когда та одобрительно объявила:
– Красивый парнишка и тяжеленький. Сколько ему лет?
– Еще нет двух, – гордо ответил Гриффит, – и уже говорит! А какой умный! И непоседа.
Излияния Гриффита перебил мужской голос, очень похожий на его собственный:
– Тебе есть в чем признаться, Гриффит Рис Вон Эднифед Пауэл?
– Я все расскажу, отец, но сначала…
Мэриан снова застыла, но ничто не могло подготовить ее к ударившему в лицо яркому свету, когда Гриффит снял покрывало. Она прикрыла глаза рукой, пытаясь загородиться, и словно откуда-то издалека расслышала крик матери Гриффита:
– Святая Уинифред, жива ли она? Возьми малыша, Рис.
Тележка качнулась, мягкая рука дотронулась до щеки Мэриан.
– Ах, Гриффит, – нежно упрекнула женщина, – у тебя совсем нет разума! Девушка больна, неужели не видишь? Нельзя тащить ее через весь Уэльс, словно грязное белье. Дорогая…
– Леди Мэриан, – перебил Гриффит.
– Леди Мэриан, – повторила мать, – я Энхарад, мать Гриффита, жена Риса, дочь рода прославленных лекарей и самого великого из них – Риволлона. Мы известны искусством исцеления, и я помогу тебе.
Мэриан медленно опустила руку. Тележка стояла в конюшне с высокими потолками, наполненной запахами сена и лошадей и звеневшей от криков соколов, восседавших на насестах. В конюшне царил полумрак, свет был совсем не таким ярким, как казалось раньше, но Мэриан все равно прищурилась. Вокруг стояли люди – слуги, конюхи, а главное, Гриффит, Арт и высокий мужчина, похожий на Гриффита. Он держал на руках Лайонела. Значит, это Рис. Но внимание Мэриан было приковано к Энхарад.
Голова женщины была закутана старомодным белым платком, оставлявшим открытыми лишь розовые щеки и лоб. Когда Энхарад улыбалась, на щеках появлялись ямочки, а морщинки показывали, что улыбается она часто. Глаза – необычного золотистого цвета, как у Гриффита, но без сыновней суровости.
– Бедная девочка, – проворковала Энхарад, прижимая Мэриан к пышной груди.
Мэриан внезапно захотелось плакать – то ли от запаха свежеиспечённого хлеба, исходившего от женщины, то ли из-за нескрываемо теплого приема. Молчаливые слезы поползли по щекам, рыдания сотрясали худенькое тело, разрывали горло.
– Бедняжка, – повторила Энхарад. – Гриффит, немедленно неси ее в замок.
Гриффит, нагнувшись, подхватил Мэриан.
– Пойдем, – велел он, словно у девушки был какой-то выбор. Резкое движение, пронзившее болью спину, вызвало новый прилив слез, и голова Мэриан беспомощно упала на его плечо. Впервые с того дня, как Мэриан встретила Гриффита, он казался ужасно неуверенным в себе.
– Мама?
– Я позабочусь о ней, – заверила Энхарад. – Арт, прикрой девочку покрывалом, чтобы она не промокла. Рис, ты понесешь мальчика.
На голову Мэриан набросили легкое вязаное одеяло, но она немедленно высвободилась, желая все видеть и свободно дышать, втягивать усталыми легкими свежий воздух. Перед глазами мелькнуло расстроенное лицо Арта.
– Это лихорадка заставляет ее вести себя так, – пробормотал старик.
– Не огорчайся, Арт, она скоро поправится.
Энхарад подоткнула одеяло, поплотнее прикрыв шею Мэриан.
– Положу ее в своей спальне, – решил Гриффит.
– Вы женаты? – осведомился отец.
– Еще нет.
– В нашем доме никому не позволено делить постель без благословения церкви.
– Как скажешь, отец.
– Она вдова?
Рис допрашивал Гриффита с таким видом, будто имел на это полное право. Мэриан была потрясена. Она знала другого Гриффита – сурового и властного, – но сейчас перед ней стоял его отец, требовавший уважения от сына и получавший его.
– Нет, она не вдова.
Рис перехватил Лайонела другой рукой, словно мальчик внезапно стал слишком горячим.
– И до сих пор не замужем?
– До сих пор, отец, – почтительно ответил Гриффит.
Рис неожиданно одобрительно кивнул, проявляя то ли необычайный такт, то ли полное отсутствие чувствительности.
– Прекрасно. Я только хотел знать, не осадит ли крепость какой-нибудь разъяренный муж.
– Ты можешь расспросить Гриффита позже, – перебила Энхарад, заставив Мэриан невольно усомниться в безоговорочной власти Риса. – Главное – позаботиться о леди Мэриан. Гриффит, отнеси ее в свою спальню.
– Жена… – зловеще начал Рис, но на Энхарад это не произвело ни малейшего впечатления.
– Гриффит может спать в большом зале вместе со слугами.
– Маленькая тиранка, – простонал Рис.
Энхарад, засияв ямочками, сделала мужу реверанс и сцепила руки на переднике.
– Святая Уинифред, нужно послать служанок убрать покои и приказать кухарке готовить ужин посытнее!
Она мгновенно унеслась, бесшумно и легко, словно ангел на крыльях. Гриффит посмотрел вслед матери с улыбкой, от которой в горле Мэриан почему-то вновь встал комок, и тут же перевел взгляд на Мэриан.
– Ты потеряла мать, – объявил он, – поэтому я дал тебе свою.
И, сжав Мэриан в объятиях, устремился к двери. Дождевые капли падали на ее лицо, смешиваясь со слезами, но девушка все же старалась разглядеть замок Пауэл. Массивные внешние стены заставляли стоявших на них стражников казаться совсем крошечными, а четыре башни по углам словно придавливали стены. Замок из сурового серого камня стоял на небольшом холме посреди внутреннего двора, и Гриффит почти бегом начал подниматься к нему. По мере приближения замок, казалось, начал расти – мрачный, величественный, мощный, напоминая ей о ком-то…
Гриффит…
Мэриан так хотелось обмякнуть в его руках и одновременно убежать. Это место превратило Гриффита в свое подобие. Как и Гриффит, крепость безжалостно расправлялась с врагами, но защищала тех, кто находил убежище в ее стенах. Если она отдастся Гриффиту, тот тоже охранит и позаботится о ней. А если нет… разобьется о камень его решимости…
Они стояли перед огромной дубовой дверью, и когда она открылась, чтобы поглотить Мэриан, девушка в слепой панике начала сопротивляться.
– Мэриан, – окликнул Гриффит, и та окинула его безумным взглядом. Он, казалось, понял, чего боится девушка. – В Уэльсе существует традиция переносить невесту через порог. Это осталось еще от тех времен, когда девушку похищали. В Англии тоже существует такой обычай?
Мэриан хотелось забиться, завопить на всю округу, но она только выдохнула:
– Мерзавец! Негодяй!
Он закрыл ей рот быстрым поцелуем и вошел в центральную часть замка. Поднимаясь по ступенькам в главный зал, он остановился, чтобы дать ей полюбоваться зрелищем.
– Ваш король Эдуард строил крепости, чтобы усмирить свирепых валлийских мятежников, а мы выстроили замок Пауэл, чтобы сражаться с королем. И, конечно, проиграли. Крепость оставалась в руках англичан, пока один из моих предков-лизоблюдов не выпросил ее обратно, пресмыкаясь перед хозяином.
Оказавшаяся сзади Энхарад легонько подтолкнула сына:
– Наверх, в свою комнату, Гриффит, и побыстрее! Леди Мэриан может выслушать славную историю семьи Пауэл, когда поправится. Это всего-навсего заплесневелый старый замок, и нечем тут хвастаться.
Мэриан прекрасно понимала, на что жалуется Энхарад. Огромные помещения, никаких удобств, зато повсюду разбросаны подушки, на стенах висели гобелены, в очагах горело яркое пламя. Трубы дымили редко, сквозь широкие окна проникало достаточно света, а слуги выполняли свои обязанности с улыбками на лицах.
Подошедший Арт сбросил с девушки промокшее одеяло.
– Слушайся леди Энхарад, ясно?
Мэриан поколебалась, чувствуя, как задрожали руки.
– Какое бы мерзкое снадобье она ни давала тебе, глотай без всяких возражений.
Мэриан вызывающе выдвинула подбородок, но единственный глаз Арта наполнился слезами.
– Я никогда не говорил этого, но ты напоминаешь мне старшую дочь. Поверь, дорогая, я не вынесу, если придется потерять тебя.
– Хитрец, – прошептала она, зная, что проиграла. – Но я все равно обещаю.
Арт улыбнулся: слезы высохли как по волшебству.
– Делай, как скажет леди Энхарад, и быстро поправишься, а я… – Он смущенно оглядел Гриффита, но упорно продолжал, взяв Лайонела у Риса: – Я позабочусь о парнишке. Не расстраивайся из-за него.
– Н-нет, – пролепетала она неуверенно – как можно не беспокоиться за Лайонела? – Не буду.
В комнате, куда принес ее Гриффит, уже суетились служанки, грели простыни, разводили огонь, посыпали душистыми травами подстилки из свеженарезанного тростника. Над очагом кипел чайник с водой, и Энхарад одобрительно кивнула:
– Хорошо, что вы успели принести мои зелья.
Девушки присели и улыбнулись. Гриффит положил Мэриан на постель и, нагнувшись, уперся кулаками в подушку по обе стороны от ее головы.
– Добро пожаловать в Уэльс.
Обрадовалась ли она, увидев его в той лачуге, в горах? Если даже и так, Мэриан не помнила почему. Гриффит – утомительный, занудный, властный человек, который был слишком высокого мнения о своих постельных подвигах и правах, которые они давали ему.
Окончательно разволновавшись, Мэриан попыталась оттолкнуть Гриффита. Энхарад помогла девушке.
– Уходи. Я сама справлюсь, – велела она.
– Позволь мне остаться и помочь, – попросил Гриффит. – Я заботился о ней всю дорогу, до самого Пауэла, и, конечно, смогу сделать все, что надо.
– Нет! – прохрипела Мэриан. Энхарад взглянула на дверь.
– Рис!
Рис выступил вперед.
– Нам нужно кое-что обсудить. Простите, леди Мэриан. Леди Мэриан…
Отвечая на невысказанный вопрос, Гриффит пояснил:
– Леди Мэриан Уэнтхейвен.
– Уэнтхейвен? – резко переспросил Рис. – Из Шропшира?
– Да, – кивнул Гриффит. – Но почему…
Отец сжал плечо сына.
– Мы должны потолковать, и немедленно.
Гриффит, бросив последний взгляд на постель, последовал за отцом, закрыв за собой дверь. Он был доволен проведенным днем. Наконец-то они добрались! Гриффит сходил с ума от беспокойства каждый раз при взгляде на лихорадочно горевшие впалые щеки Мэриан, сжигаемой неумолимым жаром, на ее тревожные, неестественно блестевшие глаза. Но казалось, дома даже стены творят волшебство. Однако беда, кажется, шла по пятам. Гриффит почувствовал это при одном взгляде на отца.
– Почему тебе знакомо имя Уэнтхейвенов? – спросил он.
– Два дня назад, уже в сумерках, к воротам подошел старый нищий, по уши закутанный в лохмотья и весьма убедительно хромавший. Нам, конечно, не чуждо христианское милосердие, и мы пригласили его к очагу, чтобы накормить. – Искоса взглянув на сына, Рис добавил: – Этот нищий англичанин меня очень заинтересовал.
– Англичанин? Здесь?! – удивился Гриффит, невольно выпрямляясь.
– Мне показалось, что для хромого старика это слишком долгий путь.
– Да, ты прав. И у него нашлось объяснение этому?
– Сначала нет. Только когда вино развязало ему язык, он пожаловался на жару и сбросил часть своего гнусного отрепья. – Рис мрачно улыбнулся. – Потом он посетовал на долгое отсутствие женщин в его постели и попытался завлечь служанку. Будь он трезв, наверняка ему это удалось бы!
– Красивое лицо? Одна рука не действует? – Гриффит с упавшим сердцем понял, кто скрывался под личиной нищего. – Харботтл.
– Ах, я вижу, ты его знаешь! Тот, кто лишь недавно покинул замок Уэнтхейвенов в Шропшире, последний любовник дочери владельца.
– Это жалкий, лживый негодяй! Подлая тварь! – заревел Гриффит. – Где он?
– Иди за мной. – Направляясь в комнату неподалеку от спальни Мэриан, Рис объяснил: – Он заперт тут. Еду приносят три раза в день, эля дают столько, сколько он может выпить. Твоя мать вправила ему плечо и перевязала. Она исцелила его боль, и, насколько я слышал, две служанки позаботились об исцелении несколько другого рода. Он действительно красив, это животное.
– Ничего, я излечу его и от этого, – пообещал Гриффит.
– Твоя мягкосердечная мать не одобрит насилия над узником, – вздохнул отец. – Она не способна противиться ни ребенку, ни больному, ни улыбке собственного сына, и ты знаешь, что она сможет излечить леди Мэриан точно так же, как исцелила Харботтла.
Он вставил массивный ключ в замочную скважину и распахнул тяжелую дубовую дверь. Она со скрипом открылась. В уютной комнате стояли топчан, скамья, стол и поднос с лакомыми кусочками, могущими удовлетворить самый капризный аппетит. Рис усталым жестом указал на сэра Адриана Харботтла, привязанного за ноги к кровати.
– Ее сострадание не знает границ.
Харботтл, увидев недобрые лица хозяев, зарычал, словно загнанный волк:
– Гриффит ап Пауэл!
Гриффит издевательски поклонился, подражая изысканному придворному этикету.
– Как только я услыхал, что у нас почетный гость, поспешил приветствовать тебя. Такая честь! Лучший фехтовальщик Англии! – Он переступил порог крохотной комнаты. – Или, быть может, второй фехтовальщик?..
Сжимая перевязанную руку другой, Харботтл избрал тактику защиты труса:
– Если коснешься меня, твоя мать рассердится.
– Моя мать ухаживает за леди Мэриан и вряд ли услышит твои вопли.
Имя Мэриан произвело мгновенную, хотя почти невидимую, перемену в Харботтле. Казалось, он почти смаковал его.
Руки Гриффита сжались в кулаки, словно готовые обвиться вокруг напрягшейся шеи Харботтла.
Тот выпрямился.
– Значит, твои слова так же фальшивы, как и гостеприимство? И она все время была здесь?
Рис, поймав руку Гриффита, пробормотал:
– Спокойно, парень. – Закрыв за собой дверь, он объявил Харботтлу: – Мы пришли всего лишь вежливо побеседовать, не более того.
– Именно ты хотел посадить меня в подземелье, – обвинил его Харботтл, – и сделал бы это, только добрая дама, твоя жена, не позволила обращаться так с раненым гостем.
– Подумать странно, что мое гостеприимство славится по всей стране, – подивился Рис. – Если, конечно, учитывать прием, ожидающий тебя в любом другом месте.
– Лучше бы я никогда не появлялся здесь, – побелев, пробормотал Харботтл.
– Это Уэнтхейвен прислал тебя? – требовательно спросил Гриффит.
– Нет.
Харботтл явно хотел сказать больше, но сдержался. Из страха перед Уэнтхейвеном? Вполне вероятно. Длинная рука графа могла достать его даже здесь.
– Тогда почему ты пришел в Уэльс? – вмешался Рис. – Такой долгий путь, под холодным весенним дождем!
– Хотел получить то, что мне было обещано.
Сказано это было хоть и достаточно угрюмым тоном, но все же хвастливо, и Гриффит осведомился:
– И что же такое тебе было обещано, спрашивается?
– Граф заверил, что леди Мэриан разделит со мной постель.
– С чего бы это граф Уэнтхейвен отдал единственную дочь такому, как ты? – презрительно бросил Гриффит.
– За оказанные услуги. – Гриффит с отцом обменялись многозначительными взглядами, и Харботтл, поняв, что слишком много сказал, поспешно добавил: – Кроме того, не такой уж это неравный брак.
– Он граф, титулованный, влиятельный человек. Неужели не мог найти Мэриан мужа получше? Если ты говоришь правду… – Лично Гриффит подозревал нечто совсем противоположное. – Готов поклясться, что ты решил получить плату раньше сделанной работы и Уэнтхейвен вышвырнул тебя.
Харботтл тяжело и хрипло дышал, но не проронил ни слова.
– Кстати, – с притворным спокойствием спросил Гриффит, – какие же услуги он просил тебя оказать?
– Ты, конечно, многое отдал бы, чтобы все пронюхать, – со злобным вызовом бросил Харботтл, но, увидев грозное выражение на лице Гриффита, поспешил объяснить: – Всего-навсего победить ее в поединке.
– Но ты один раз уже пытался сделать это!
– Граф собирался научить меня приемам, неизвестным Мэриан. Мы собирались снова сразиться.
– Чтобы убить ее?
– Нет, я… – Харботтл запнулся. – Нет… он… никогда… ведь она его дочь. Какой смысл убеждать меня прикончить ее?
– Может, дело в ее сыне? – предположил Рис, но Гриффит жестом заставил его умолкнуть.
– Ее сын?! – фыркнул Харботтл. – Ни один человек не знает, кто его отец. – Голубые глаза оценивающе сузились, рука задумчиво погладила твердый подбородок. – Какой отец может быть настолько могущественным человеком, чтобы Уэнтхейвен захотел использовать…
– Чушь, – отмахнулся Гриффит. – Должна быть иная причина, по которой он хотел, чтобы ты…
– Заставил ее потерять голову? – в свою очередь, издевательски бросил Харботтл, улыбаясь прямо в лицо Гриффита.
Глубоко вздохнув, Гриффит попытался взять себя в руки.
– У Мэриан для этого слишком хороший вкус.
– Кого она отыщет лучше меня?
Харботтл попытался вскочить, но, запутавшись в веревке, опустился на кровать.
– Посмотри на меня хорошенько! Я не какой-нибудь дикарь-валлиец, говорящий на грубом тарабарском языке и живущий в грязном, холодном, пропахшем гнилью замке, вдалеке от английского двора. Я – английский дворянин, хорош собой и к тому же неглуп.
– Самый ничтожный из дворян. Самый низший из высокородных. – Черт бы его побрал! У Гриффита так и чесались кулаки превратить в месиво это надменное красивое лицо, но он не мог этого сделать и лишь издевательски бросил: – Самые богатые и честные простолюдины стоят выше тебя!
– Да, лучше хвост лошади, чем голова осла, – мягко добавил Рис.
– Неправда! Я – дворянин и уже поэтому достоин большего доверия, чем любой валлиец, когда-либо топтавший эту землю!
– По-моему, он слишком дерзок для человека, привязанного к кровати, – заметил Рис. – Может, взамен ноги сунуть в петлю его шею?
Гриффит упер кулаки в бедра и злорадно улыбнулся этой прекрасной мысли. Но улыбка быстро исчезла, когда Харботтл прорычал:
– Я пришел спасти леди Мэриан!
Бешеная ярость охватила Гриффита.
– Она останется со мной!
– Только потому, что ты заставил ее! – Харботтлу удалось отыскать брешь в доспехах Гриффита, и он поспешил воспользоваться преимуществом. – Как она может довериться чужаку, человеку, который служит презираемому ею королю?
– Она доверяет мне, просто…
Гриффиту не удалось подобрать нужных выражений, но Харботтл за словом в карман не полез. Сверкая глазами и широко улыбаясь, он обратился к Гриффиту:
– По крайней мере я всегда смогу удержать ее в узде парой хороших оплеух, а ее отродье может отправляться к лорду Уэнтхейвену. Родит от меня еще сорванцов и забудет своего ублюдка, а когда станет моей женой, ее связи помогут мне продвинуться при дворе. Уверен, девочка постарается держать рот на замке относительно дел, которые ее не касаются, и станет заботиться лишь о том, чтобы меня ублажать. Пусть только попробует не раздвинуть ноги, когда и где я…
Харботтл осекся и пискнул, словно крыса, когда руки Гриффита потянулись к его шее. Но он быстро пришел в себя и всадил кулак в живот Гриффиту. Тот согнулся пополам, обезумев от боли и едва слыша хриплый голос врага:
– Возвращаю свой долг!
Но Харботтл тут же снова завопил, отлетев к стене под ударом Риса – голова его со стуком ударилась о стену. Собрав все силы, Гриффит поковылял к выходу и вывалился в распахнутую отцом дверь.
