Текст книги "Первый любовник Англии"
Автор книги: Кристина Додд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Тони начал уже было снимать рубашку, но тут вдруг остановился. А сможет ли он противостоять ей, когда Роузи увидит в нем любовника? Когда она, одетая в женское платье, улыбнется ему улыбкой женщины?.. Тони сорвал с себя рубашку и отбросил далеко в сторону. Решительно шагнув вперед, он прикоснулся к плечу Роузи.
Взвизгнув от неожиданности, Роузи аж подпрыгнула.
– Сэр Энтони! – Она еле перевела дух. – Я и не слышал, как вы подошли.
– Не сказал бы, что я шел бесшумно. – Тони поводил плечами, чтобы сбросить с себя напряжение последних нескольких дней и чтобы показать себя во всей красе, как павлин, распустивший хвост перед своей павой.
– Я, должно быть, находился в ином мире…
В последнем Тони не сомневался.
Однако сейчас Роузи находилась в этом мире, причем крепко вросла в почву Одиси – как в переносном, так и в прямом смысле: глина под ногами была жирной и вязкой. Роузи не спускала глаз с обнаженной груди Тони, очарованно следя за каждым вдохом; казалось, она изучала каждый его мускул.
– Кажется, мне пора возвращаться в дом, – наконец заявила Роузи, не глядя в лицо Тони.
– Зачем? – спросил он, прижимая ее спиной к валуну, и она осела, словно ноги у нее вдруг стали ватными. Тони победно ухмыльнулся. Он всегда употреблял свое обаяние для достижения поставленных целей и получал огромное удовольствие от сознания того, что может использовать свое тело, чтобы привести в восторг женщину – по крайней мере эту женщину.
– Ты только посмотри, какое солнце!
Как она сможет посмотреть на солнце, когда взгляд ее был прикован к его телу, Тони не знал.
– Я пообещал сэру Дэнни, что займусь повторением своей роли, и… и я уже опоздал. Надеюсь, вы простите меня. – Роузи привстала с валуна.
«О Господи, она не уйдет, пока не увидит лучшую часть его тела», – подумал Тони и потому спросил:
– Я никак не могу решить, какое место занимают в твоей жизни женщины?
– Женщины? – Потрясенная Роузи снова рухнула на камень.
– Мне вдруг пришло в голову, как это ты, молодой человек, живешь, не удовлетворяя свою мужскую потребность? Ты не очень-то гоняешься за местными девчонками, которые, по моему мнению, весьма привлекательны. Хотя, может быть, ты смог бы получить удовольствие от более тесного знакомства с прекрасным полом без особых хлопот и забот?
– Без забот? Что вы имеете в виду?
– Визит в лондонский бордель. Я не был в нем уже несколько месяцев, хотя меня там, несомненно, ждет не дождется одна очень опытная девица. Уверен, что она сможет подобрать тебе любвеобильную красавицу по твоему вкусу. Я впервые познал секрет женщин именно в этом бардачке, и, клянусь, это было превосходно! – Тони заметил мрачную тень, мелькнувшую в глазах Роузи, и спокойно выдержал ее пристальный взгляд. Ужас и предчувствие чего-то страшного сковали девушку, будто Тони сжал ее в своих руках. – В чем дело, молодой человек? Ты выглядишь так, словно никогда не знал женщин. – Взглянув в испуганное лицо Роузи, Тони не выдержал и рассмеялся. – Да ты, оказывается, еще не познал женщин! – воскликнул он с притворным изумлением.
Кивнув, Роузи в отчаянии согласилась:
– Да, вы правы, у меня никогда еще не было женщины.
– Разве сэр Дэнни никогда не брал тебя с собой по девочкам?
– Думаю, что это даже не приходило ему в голову!
– Отлично, тогда я возьму тебя с собой. – Тони почти жалел, что появился перед ней полураздетым, но не настолько, чтобы остановиться: его понесло. – Я познакомлю тебя с Крошкой Мэри, она хозяйничает в лучшем борделе Лондона. Да что я говорю – всей Англии!
– Крошка Мэри? – удивленно переспросила Роузи и с вымученной улыбкой призналась: – Я там бывал.
– Ты?! – «Черт побери, – выругался про себя Тони, – когда?» – Должно быть, тебе было очень интересно.
– Весьма. – Улыбка исчезла с лица Роузи.
– Расскажи-ка.
– Боюсь, мне будет неприятно вспоминать об этом.
– Ладно, тогда расскажу я. Когда мне было тринадцать, мой отец оплатил ночь с одной знойной испанкой. Она заложила основу моих будущих отношений с женщинами. Какое удовольствие мы оба тогда испытали! Как нетерпелива была она, и какие усилия прилагал я к тому, чтобы сдерживаться! Я испытал все, чему она меня научила, и могу сказать без хвастовства: мои любовницы были в восторге.
Тони предался воспоминаниям, стараясь рассказать Роузи обо всем как можно подробнее и тем самым еще больше возбудить ее. И, судя по ее реакции, он достиг своей цели.
– Это был незабываемый урок, – закончил Тони. – Итак, решено! Завтра же мы отправляемся к Крошке Мэри. – Тони многозначительно пошевелил бровями, ожидая, как эта изобретательная женщина выберется из положения.
И она не разочаровала его.
– У меня нет денег.
– Не беда, я заплачу! Я настаиваю на этом. Ведь это же большая честь – заплатить за посвящение в мужчины нашего любимого актера.
Ах, какая тонкая лесть! Тони, прыгая на одной ноге, снял с себя штаны и остался в одних коротких, очень коротких подштанниках.
– Ты уверен, что не хочешь присоединиться ко мне и немного поплавать?
Роузи смогла только отрицательно покачать головой и дотронуться до своей сломанной руки.
– Моя рука, – пролепетала она и опустила глаза.
Запах лесного чернозема волнами исходил от земли, греющейся под последними осенними лучами солнца, и это снова навеяло Тони мысль о физической близости с Роузи. Развлекаясь с женщинами, он никогда не доводил дела до закономерного конца. Но сможет ли он сдержать себя с Роузи? Тони представил себе, как она стонет и извивается под ним от удовольствия, и чуть было не рухнул перед ней на колени. Ведь это могло бы произойти очень просто – здесь, в уединенном месте, сорвать с Роузи одежду, преодолеть слабое сопротивление и сделать ее своей.
Это была бы одновременно и месть, и удовольствие. А если он не сумеет сдержаться и… Нет, слишком много детей появлялось на свет от влюбленных пар только оттого, что они не могли сдержать радости наслаждения друг другом. Если такое случится у них с Роузи, ему – по телу Тони пробежала дрожь, – ему придется жениться на ней.
Тони еще раз посмотрел на склоненную голову Роузи, на ее пеструю одежду и грим, на подрагивающие запястья; Тони вспомнил, как забавно в ней смешивался аристократический английский, которому она научилась на сцене, и простой говор лондонских улиц, как время от времени проскакивал в ее речи провинциальный диалект.
Жениться на Роузи… Но ведь она – никто, хуже, чем никто, – она актерка! Женщина, переодетая мужчиной. Он станет посмешищем всего Лондона, а разгневанная Елизавета отберет подаренные ему земли, оправдав это тем, что он сошел с ума.
Его земли. Все то, что он честно заработал. Нет, он не может иметь от нее ребенка, не может жениться на ней. Кроме того, стоит сблизиться с ней хотя бы один раз, он уже не сможет вырваться из этого плена.
С деланным смехом Тони откинул голову и несколько мгновений рассматривал ее огромные глаза и полуоткрытый рот. Нет, он явно терял над собой контроль, когда Роузи находилась рядом.
Тони стянул с себя подштанники так застенчиво, как трактирщицы заманивают посетителей, и с удовольствием потянулся. Солнце заливало холодным светом каждый дюйм его обнаженного тела. Роузи залилась краской и стала еще прекраснее.
– Как ты разыскал это место? – с любопытством и вместе с тем требовательно спросил Тони.
Действительно, это место было настоящей жемчужиной поместья. Вода падала в озеро, достаточно глубокое для того, чтобы вволю поплавать, и достаточно чистое, чтобы разглядеть монету, брошенную на песчаное дно в самом глубоком месте. У него ушел почти целый день, чтобы отыскать это место, а Роузи сразу прибежала на озеро, словно была тут не один раз. Какой инстинкт вел ее по поместью и его окрестностям? Какое предвидение? И почему ее проницательность неизменно, казалось, удивляла ее саму?
– Роузи?
– Просто я… – Глаза Роузи изучали тело Тони с головы до пят, – знал, что водопад находится именно здесь.
– А как ты узнал? – Тони проглотил комок в горле, – что моя прихожая была комнатой прежнего хозяина дома?
– Не комнатой – спальней.
Тони вдруг пришло в голову, что если бы Роузи разрешили предстать в ее настоящем, женском обличье, то она была бы именно такой женщиной – дерзкой, непристойной, кокетливой, а оттого еще более желанной.
– Проклятье! – с решимостью, которой сам от себя не ожидал, Тони вошел в холодную воду. Ему хотелось показать себя девушке во всей красе, продемонстрировать свой товар несговорчивому покупателю, но этот товар вырос до таких размеров, что Тони подумал, что потеряет сознание, потому что кровь отхлынула от его головы к одному-единственному месту.
– Эй, как насчет того, чтобы помыться? У тебя нет с собой кусочка мыла? – Он побрызгал водой себе на живот, ожидая, пока ледяной холод окажет свое действие.
Пробормотав себе что-то под нос, Роузи порылась в карманах:
– Есть! – Подойдя поближе к воде, она бросила мыло Тони, который ловко поймал его. – Только верните, когда закончите.
– Ты кидаешь, как женщина, – проворчал Тони, поднося уродливый мыльный комок к носу. От него приятно пахло гвоздикой, и Тони снова охватила горячая волна возбуждения. Этот женский запах мог в одночасье выдать Роузи, достаточно уже было одного факта, что она имела при себе такое мыло.
Тони плавал в холодной воде, пока не почувствовал, что еще немного, и низкий голос превратится в мальчишеский дискант.
– И все-таки мне больше нравится ванна, – наконец вымолвил он, стараясь говорить как можно более низким тоном. – Забирайся сюда, а то от тебя пахнет плесенью. – Тони начал намыливать голову, украдкой поглядывая на Роузи.
– А что, нормальный мужской запах! – решительно заявила Роузи, принюхиваясь к своей одежде.
– Чушь, от меня вот ничем не пахнет! А разве я не мужчина?
Полностью овладев своими чувствами, Тони подошел ближе к берегу – теперь вода доходила ему только до колен – и широко развел руки. Роузи не сводила с него глаз, словно хорошая хозяйка, бдительно следящая за своей стряпней. Наклонившись, Тони начал смывать с головы мыльную пену, пытаясь спрятать улыбку.
– Эй, брось-ка свой плащ, им я вытрусь! – приказал он, подняв наконец голову.
Никакого ответа. Только примятая трава на небольшом холмике, где она сидела в последний раз, напоминала о том, что Роузи побывала здесь. Только примятая трава и только память о ее янтарных глазах, удивленных и полных неизъяснимой женской прелести.
9.
Сэр Дэнни стоял на ступеньках фургона, который служил ему домом. Он вгляделся в грязное тесное пространство.
– Роузи?
– Я здесь.
– Людовик, останься, – приказал сэр Дэнни и вошел внутрь.
Почти все помещение занимали две узкие кровати, покрытые одеялами. Между ними оставался тесный проход. Все стены были увешаны костюмами и прочим нехитрым театральным реквизитом.
– Где ты была? – спросил сэр Дэнни.
Роузи уселась на кровати, всецело поглощенная какой-то мыслью. Людовик стоял поблизости, поэтому Роузи колебалась, не зная с чего начать. Могла ли она говорить откровенно в его присутствии? Наверное, да: Роузи всегда полагалась на безошибочный отцовский инстинкт сэра Дэнни. В последнее время тот немного изменился. Кроме того, она надеялась, что, если объяснения окажутся тщетными, Людовик поможет ей побудить сэра Дэнни к более решительным действиям: или приступить к осуществлению плана, или уехать отсюда, пока не поздно. Роузи не хотела больше сидеть сложа руки. Пусть сэр Дэнни, подчиняясь своему холодному разуму, решает сам, что делать – начинать спектакль или собирать пожитки.
Конечно, они не смогут вернуться в Лондон: граф Эссекс не забыл бы их так скоро, но кто мог помешать им отправиться в провинцию?
– Вы могли бы сказать мне, что мое мужское естество карликового размера.
– Мне это как-то ни разу не приходило в голову. – На лбу у сэра Дэнни вдруг выступила испарина, он приподнял бровь и оглянулся через плечо на Людовика, подошедшего поближе. – Почему ты думаешь, что твое… э-э… мужское естество карликового размера?
– Ну… У Тони оно такое большое…
Сэр Дэнни резко шагнул вперед.
– Что – у Тони?
– Его мужское естество…
– Я тебя слушаю, продолжай! – рявкнул сэр Дэнни.
Людовик, стоящий за дверью, издал рычащий звук. Его необузданная свирепость, казалось, начала передаваться и сэру Дэнни.
– Это какая-то ошибка, Людовик, не делай глупости!
Глубоко вздохнув, сэр Дэнни похлопал себя по груди, словно наездник, сдерживающий норовистую лошадь.
– Роузи, ты поражаешь меня! В какой-то момент я подумал, что ты на самом деле увидела его мужское естество, когда в действительности ты видела только его подштанники.
– Тони предложил мне искупаться.
На щеках сэра Дэнни выступили багровые пятна, а сам он надулся, словно гриб-дождевик после дождя.
– Я никогда еще не хлестал тебя ремнем, – закричал он, предвосхищая реакцию Людовика, – но я сделаю это сейчас и буду лупить тебя до тех пор, пока не услышу всей правды! Итак, ты купалась с сэром Энтони?
– Купался только Тони.
– Ты снимала с себя одежду?
– Нет.
Сэр Дэнни вздохнул с облегчением.
– А он?
– Снимал.
– Всю? – Глаза сэра Дэнни сузились.
– Всю.
Дэнни изо всех сил ударил кулаком по тонкой стене фургона, и в тот же миг снаружи раздался такой же мощный удар, сопровождаемый потоком ругательств на чужом языке: Людовик отреагировал на услышанное.
Еле сдерживая гневное возбуждение, Роузи смотрела, как сэр Дэнни нервно расхаживает по узкому проходу между кроватями. Ярости его не было предела, и ужас, и отвращение, написанные на его лице, давали Роузи надежду.
Поведение Тони взбесило сэра Дэнни, но нерешительность самого сэра Дэнни привела в ярость уже Роузи, и она подлила масла в огонь:
– А завтра, Тони сказал, он возьмет меня с собой к Крошке Мэри.
– К Крошке Мэри?! – У сэра Дэнни задрожали руки. – В публичный дом? Зачем?
– Чтобы устроить мне первое знакомство женщинами.
– Он что, решил свести тебя со шлюхами?
– Таково его намерение.
Ответом послужил очередной яростный удар в стену, но теперь уже обоими кулаками. Сэр Дэнни захлопнул дверь перед носом Людовика и полез в сундук, набитый театральными пожитками. Роузи с любопытством наблюдала, как на свет появляются мантия, скипетр, украшенный разноцветными стекляшками, лохмотья из грубой шерсти, позолоченная корона… С помощью всего этого сэр Дэнни был способен изобразить кого угодно – от нищего бродяги до короля.
Не обращая внимания на растущую груду реквизита, он продолжал рыться в сундуке.
– Что вы ищете? – спросила Роузи.
– Вот это! – Сэр Дэнни поднял над головой пожелтевший лист бумаги.
– И что вы хотите с этим делать?
– А вот это самое! – Он схватил Роузи за руку и потащил к двери.
– Подождите, я еще не готова к спектаклю!
– Ты действительно полагаешь, что сэр Энтони не успокоится, пока не увидит твоих мужских достоинств? – спросил сэр Дэнни, засовывая бумагу за пазуху.
Итак, они шли, чтобы встретиться с Тони…
– Ага, не успокоится! – ответила Роузи в то время, как сэр Дэнни тащил ее по ступенькам. – Кажется, его никогда не интересовало во мне что-нибудь еще.
– Так он уже что-то видел?! Признавайся! – Сэр Дэнни повернулся к Роузи так резко, что она, не успев остановиться, наткнулась на него. – Или ничего?
Ярость одной натуры столкнулась с яростью другой.
– Я не понимаю, почему вы так злитесь. Вы приказали мне вести себя, как нахальный юнец, и я сделала все, как вы сказали. Тони настолько был уверен, что я мужчина, что разделся в моем присутствии догола и залез в воду!
На шее сэра Дэнни надулись жилы – казалось, что кожа вот-вот лопнет от напряжения.
– Я убью его! – прохрипел он.
– Нет. – Голос Людовика звучал решительно. – Его убью я!
Господи, в этой перепалке они совсем забыли о его присутствии. Сейчас Людовик был похож на могучее дерево с глубоко вросшими в землю корнями. Ничто не могло изменить его решения.
– Это мое дело! – возразил сэр Дэнни. – Мое личное дело!
– Такой маленький человечек против распутника Тони? – усмехнулся Людовик. – Предоставьте его мне!
Сэр Дэнни бесстрашно схватил Людовика за грудки.
– Может быть, ты никогда не слышал одну старую английскую поговорку, но я ее тебе сейчас напомню. – Сэр Дэнни поднялся на цыпочки и посмотрел Людовику прямо в глаза. – Если твое мужское естество тычется куда не надо, укороти его! А теперь иди работать!
– Я буду работать, когда мне захочется! – вскипел Людовик.
Нахальный, как молодой бойцовый петух, сэр Дэнни заявил:
– Ты будешь работать, когда тебе захочется, только после моей смерти!
– Ждать тогда осталось недолго! – грозно нависая над ним, ответил Людовик.
Роузи решительно встала между ними.
– Будьте вы прокляты! Оба! Немедленно прекратите этот балаган! Ты! – Она ткнула пальцем в Людовика. – Иди и скажи труппе, чтобы собирались. Так или иначе, мы уезжаем отсюда. – Людовик потоптался на месте, но, внимательно взглянув на Роузи, удалился без слов. – Вы! – Теперь она ткнула пальцем в сэра Дэнни. – Вы идете со мной. Мы должны сыграть этот спектакль, иначе…
– Ты приказываешь мне, Роузи? – Она не ответила, и по лицу сэра Дэнни пробежала усмешка. – Почему-то я никогда не замечал в тебе таких способностей… Да, вот и пришло, кажется, время для откровенных излияний. – Схватив Роузи за руку, он на всех порах потащил ее через лужайку.
Они почти бегом поднялись по ступеням и вошли в дом.
– Итак, мы должны смело выступить против сэра Энтони прямо в его логове… Эй, добрый человек, – обратился сэр Дэнни к слуге, – не можешь ли ты сказать, где мы можем найти сэра Энтони?
– Он в своем кабинете. – Слуга, несколько растерянный, поклонился. – Если подождете, я пришлю кого-нибудь показать вам дорогу.
Он направился в конец галереи, но сэр Дэнни, не скрывая презрения, окликнул:
– Он что, сторожит там свои серебряные монетки? Ладно, я не буду ждать, а ты свободен, милейший. – Сэр Дэнни потащил Роузи дальше. – Мы сами разыщем сэра Энтони.
Сэр Дэнни направился вдоль галереи, но Роузи остановила его.
– Слуга сказал, что Тони в кабинете, а кабинет вот здесь. – Она указала на массивную дверь напротив входа.
– Нет, не может быть… С какой это стати хозяин дома будет устраивать себе кабинет в таком неудобном месте?
– Зато, если дверь открыта, он всегда знает, Кто приходит и кто уходит, – ответила Роузи и громко постучала.
Слово «войдите» было произнесено с таким сарказмом, что не было никаких сомнений в том, что они нашли того, кого искали. Роузи бросила победный взгляд на сэра Дэнни.
Давай разом покончим с этим…
Нет, здесь не было ничего такого, чтобы могло причинить ей зло. Они не могут уйти отсюда до тех пор, пока не сделают то, что задумали, чтобы разом не покончить с этим.
– Входите же, – снова послышался голос Тони. Роузи вошла и… остановилась.
Сидя в темноте под столом, сжавшись в комок, она слушала, как все искали ее.
– Где же Роузи?
– Не знаю… Может быть, она отправилась в Лондон, чтобы увидеть королеву?
– Где же Роузи?
– Не знаю. Может быть, ее похитила фея, и теперь она танцует под луной?
– Где же Роузи?
Внезапное появление из темноты на свет зажженного канделябра.
– Я здесь!
Сильные руки высоко поднимают ее, любимое лицо ласково улыбается, звучный голос кричит:
– Она здесь! Здесь моя девочка!
– Входи, моя девочка. – Сэр Дэнни опять взял ее за руку и втащил в комнату.
Тони сидел за столом с пером в руке и разбирал огромную кипу бумаг.
– Сударь, у нас к вам дело. – В голосе сэра Дэнни слышалась враждебность. Роузи знала, что вот уже не один месяц сэр Дэнни снова и снова проигрывал в уме этот разговор, стараясь, чтобы у него был готов достойный ответ на все возможные случаи. От Роузи требовалось только одно – молча стоять рядом, и она охотно согласилась. Откинувшись на спинку резного стула, Тони рассматривал непрошеных гостей. Хотя белоснежная рубаха в сочетании с черным камзолом и придавали ему пуританский вид, он все равно был похож на человека весьма искушенного как в делах, так и в грехе.
Грех. Грех, такой же, как игра на сцене или шантаж… Почему искусная резная статуэтка Мадонны, держащей младенца на руках, кажется такой знакомой?
– Вот как? У вас ко мне дело? – переспросил Тони.
– Да, сударь, дело.
– Вы желаете разговаривать с этими людьми, сэр Энтони?
Роузи узнала этот скрипучий голос и, обернувшись, увидела в дверях седого человека. Управляющий. Человек, который держал ее, когда Тони занимался переломом, а потом являлся ей в ее ночных кошмарах.
– Я поговорю с ними, – ответил Тони. – Закрой за собой дверь.
Хэл поклонился с выражением глубочайшей почтительности, но по телу Роузи пробежала трепетная волна. Было в нем что-то такое… что-то не совсем правильное. Седина, морщины, выражение лица – все указывало на то, что жизнь не раз безжалостно била этого старика. Но… Но сколько лет ему в действительности?
Рука сэра Дэнни дернула ее за локоть, призывая не отвлекаться от спектакля, который они должны были разыграть.
– Я слышал, сэр, что это поместье пожаловано вам королевой Елизаветой.
– Совершенно верно, – сурово согласился Тони. – Ее Величество действительно пожаловала мне это поместье.
Деревянная статуэтка манила Роузи, поглощала все ее внимание. Девушка почти ощущала каждое волоконце, каждую прожилку на тяжелом дереве.
– Не только само поместье, но и имущество семьи Беллот? – продолжал сэр Дэнни.
– Да, и все имущество покойной семьи Беллот.
И в этот момент разыгрываемая драма целиком захватила сэра Дэнни, голос его стал глубоким и выразительным, жесты – величавыми.
– Скончался Беллот, но не его семья.
– Я это уже слышал не один раз. – Тони медленно поднялся со скрипучего стула. – Кстати, это вас я должен поблагодарить за распространение этих нелепых слухов?
– Это не слухи, сударь, а чистая правда.
Словно против воли, рука Роузи потянулась через стол и взяла статуэтку. Она оказалась совсем не такой тяжелой, как казалась, и потому Роузи подняла ее с такой стремительностью, что все глаза сосредоточились на ней.
Тони изучающе смотрел на девушку, потому что Роузи даже подпрыгнула, когда повернула Мадонну с младенцем лицом к себе.
– Тебе нравится эта безделушка? – спросил он. – В свое время, как мне сказали, она тоже принадлежала Эдуарду, лорду Сэдлеру. Она создана еще до того, как норманны завоевали этот сказочный остров.
Сэр Дэнни положил руку на плечо Роузи и проговорил заготовленную фразу:
– Молодой Розенкранц, вероятно, знает ее с детства.
– А, наконец-то мы добрались до этого. – Острый взгляд Тони ни на мгновение не отпускал Роузи, которая поставила Мадонну на краешек стола и продолжала гладить ее пальцами, словно слепая. – Так что вы говорите, сэр Дэнни?
Казалось, что Тони тоже читал сценарий. Драматично взмахнув рукой, сэр Дэнни продолжил:
– Я говорю о том…
Расчистив место на противоположном конце стола, Роузи переставила туда Мадонну. Казалось, она была уверена, что место статуэтки именно там.
– …Розенкранц и есть без вести пропавший наследник Одиси.
– Нет! – Тони с преувеличенным ужасом схватился за горло обеими руками. – Тогда я должен немедленно покинуть поместье, чтобы Розенкранц вошел в законное владение наследством, – трагически произнес он.
Роузи придвинула к себе чернильницу, заточенньге гусиные перья и подровняла стопку бумаги. На поверхности стола обнаружилось старое чернильное пятно. Она коснулась пятна кончиками пальцев и посмотрела на них, словно ожидая увидеть чернильный отпечаток. Но его не было, по крайней мере в этот раз. Помяв в руках палочку печатного воска, Роузи поискала глазами саму печать – она должна была находиться здесь же, в маленькой нише. Печати не было. Роузи оглядела весь стол. Может быть, упала на пол? Она опустилась на колени и принялась искать под столом. Нет, на полу ее тоже не было. Где же…
– Я не брала, папочка.
– Папа на тебя не сердится, но ты должна сказать, где она.
– Я не брала печать!
– Папе она очень нужна. Скажи мне. Скажи мне, Роузи.
– Роузи? – Над ней склонился Тони. – Ты болен?
Здесь все неправильно: лицо Тони, само время, в котором он живет… Была ли она больна?
– Нет! – Очень может быть. – Нет, со мной все в порядке.
Сэр Дэнни приподнял ее за подмышки и отбросил со лба волосы. Жалость и сочувствие набросили узду на его лихо мчащееся театральное действо: казалось, сэр Дэнни забыл свою роль.
Роузи взглянула на стоящего перед ней на коленях Тони, потом на сэра Дэнни. Жуткое чувство, что ей знакомо то, что она здесь видит, охватило Роузи, и сейчас ей хотелось только одного: исчезнуть отсюда как можно скорее.
– Мы согласны на компенсацию, – торопливо сказала она.
Цинизм Тони вернулся в мгновение ока. Как хорошо играла эта девица роль смущенного ребенка, чтобы смягчить его, прежде чем выдвигать денежные требования. Усевшись боком на стол, Тони скрестил руки на груди и сказал:
– Удивляюсь, как такие благородные люди явились без доказательств.
– Вы требуете доказательств? – Сэр Дэнни взглянул на Роузи. – Прежде всего, как вы можете видеть, возраст Розенкранца в точности соответствует возрасту наследника.
– И волосы у него каштановые, как у наследника лорда Сэдлера, – восхищенно продолжил Тони. – Вы только посмотрите, какое сходство! Как же я раньше этого не заметил?
Они почти касались друг друга лбами – сэр Дэнни, Роузи и Тони. Роузи находилась между ними и чувствовала себя закладом в шахматной партии, разыгрываемой мужчинами.
– Остается одна только мелочь. – Тони усмехнулся прямо в лицо Роузи. – Дело в том, что наследника не было. Была наследница.
Роузи показалось, что ее облили ледяной водой.
– Что?! – Она вскочила, отпихнув сэра Дэнни.
– Дочь. Единственный ребенок лорда Сэдлера был девочкой. Но ты же ведь не девочка, правда?
Сейчас, с откинутыми со лба волосами, без грима, скрывающего истинный цвет лица, Роузи выглядела беззащитной и жалкой. Ужас, потрясение, смятение – от этой гаммы чувств лицо ее побелело, словно его посыпали хорошо перемолотой мукой.
– Ошибка… – Роузи схватила за руку сэра Дэнни. – Произошла ошибка. Сейчас мы уйдем.
– Уже? Так скоро? – Тони встал, нависая над сэром Дэнни и Роузи. – Останьтесь.
– Нет, мы должны идти. Сэр Дэнни, – она снова дернула его за руку, – идемте же!
Тони видел, что Роузи трепещет от страха, словно фазан, увидевший перед собой стрелу охотника. Одно из двух – или она действительно не знала о том, что наследник лорда Сэдлера женского пола, или Роузи замечательная актриса.
А вот какую роль играет сэр Дэнни? Почему он не торопится поскорее убраться отсюда? Почему улыбается Роузи, словно отец, вручающий свою испуганную дочь любящему мужу?
– Дэнни, умоляю вас, Дэнни… – прошептала Роузи хриплым голосом, явно задыхаясь от какого-то переполнявшего ее чувства, но сэр Дэнни взял Роузи за обе щеки и поцеловал в губы, поцеловал так, как будто этот поцелуй был прощальным.
– Верь мне, – пробормотал он и, вынув из-за пазухи лист пожелтевшей бумаги, вручил ее Тони. – Если вы прочтете это, сэр, вы увидите, где правда, а где ложь. И, думаю, вам лучше узнать новость, сидя в кресле.
Тони воспользовался советом Плаймптона и перебрался на мягкую подушечку, лежащую на стуле. Беспокойство и тревога Роузи явно возросли, а сэр Дэнни победно улыбался еще до того, как глаза Тони пробежали по строчкам документа.
В этих строчках, написанных дрожащей рукой, сообщалось, что малолетняя леди Розалин Элизабет Энн Кэтрин Беллот вручается заботам актера Дэнни Плаймптона. В бумаге предписывалось оказывать всемерную поддержку и помощь вышеуказанному Плаймптону для передачи Розалин Беллот под покровительство Ее Величества королевы Елизаветы. А дальше документ напоминал читателю, что означенная Розалин является полноправной наследницей всего имущества и состояния лорда Сэдлера и что сама королева заплатит большие деньги за возвращение ребенка, чтобы девочку можно было вырастить и воспитать в соответствии с правами, данными ей от рождения. В конце документа содержались проклятия тому, кто осмелится препятствовать святой миссии сэра Дэнни Плаймптона или занять место леди Розалин.
Грязная фальшивка! Скептицизму Тони не было предела. Это всего лишь часть плана по лишению его прав собственности. Самое ужасное вероломство! Это не могло быть правдой!
Поэтому он сойдет со сцены, разоблачив Роузи с ее маскарадом и сэра Дэнни с его ложью.
– Интересный документ. – Тони презрительно бросил бумагу на стол. – Но к кому он имеет отношение?
– Да, – Роузи уперла руку в бедро и стала похожа на нахального юношу, – что это за документ, сэр Дэнни, и к кому он имеет отношение?
– Это последняя воля умирающего. – Сэр Дэнни взглянул прямо в глаза Роузи. – И она имеет к тебе самое непосредственное отношение. Дорогая девочка…
– Девочка? – усмехнулся Тони.
– Девочка? – еле слышно эхом повторила Роузи.
– Сэр Тони смеется над нами, – сладко улыбнулся сэр Дэнни. – Не родился еще мужчина, который, положив руку на женскую грудь, не понял бы, мужчине или женщине она принадлежит.
Трудно поверить, но Тони забавлялся.
– Именно это вы ей и сказали? Что я не понял, что держал в руке женскую грудь?
– Она – невинный младенец, – важно объявил сэр Дэнни.
Лицо Роузи, несколько мгновений назад бывшее таким бледным, теперь залилось яркой краской. Поддерживая больную руку, Роузи отвернулась от мужчин и, подойдя к окну, стала сосредоточенно рассматривать простирающиеся перед ней земли.
Ее земли? Его земли? Чего добивался сэр Дэнни? Почему?
– Почему? – услышала Роузи требовательный и громкий голос Тони. – Почему, сэр Дэнни?
Сэр Дэнни подергал себя за усы.
– В этом деле много «зачем» и «почему», сэр. Если вам угодно уточнить…
– Угодно! Если этот документ подлинный, а не мерзкая фальшивка, то почему вы не выполнили распоряжения лорда Сэдлера и не передали маленькую Розалин попечению Ее Величества?
Явно смутившись, сэр Дэнни признался:
– Я… я не умею читать. А джентльмен… умирал в страшных мучениях. Написав эту бумагу, он произнес всего лишь несколько слов, и то неразборчиво: у него был ужасный жар.
– Это была чума?
Все прекрасно знали внешние признаки «черной смерти», потому что она часто посещала Англию, и потому Тони наперед знал, что ответит сэр Дэнни:
– Без сомнения. На шее благородного джентльмена выступили багровые пятна, а под мышками и в паху появились опухоли. Это была чума, сэр.
– И вы, тем не менее, остались? – В голосе Тони сквозили насмешка и презрение.
Сэр Дэнни выпрямился, насколько позволял его рост, и посмотрел Тони в глаза.
– Даже в смертельной агонии лорд Сэдлер беспокоился о своей дочери. Вы думаете, я смог бы уйти? Вы полагаете, я смог бы оставить ребенка на верную смерть?
– «Черная смерть» уже коснулась ребенка, а через нее передалась бы и вам. Но вы все же остались?
– Сэр Дэнни Плаймптон всегда делал все от него зависящее, чтобы оставаться благородным человеком, и будет всегда поступать так и впредь, – раздался от окна тихий голос.
